Так уж вышло, что это ароматное культурное растение стало грозой не только кровосись, но и нечисти, в общем и целом, поэтому, когда хочешь, чтобы все тебя сторонились – просто съешь пару зубчиков перед дорогой и будет тебе счастье.
Общепринято называть это средство самообороны как allium sativum – а вот расшифровка может быть разной: от кельтского «all» – жгучий, едкий, от персидского «alii», что означает жар, жгучесть, от латинского «olere» пахучий и тд. Англосаксонское название «garlic» образовано от «gar» копье и «lac» растение, с указанием на форму листьев чеснока, «sativum» культивируемый.
Отношение к этому растению в культуре довольно спорное. Так, в одних народах он помогал людям не заболевать всякой заразой и не попадать в беду, а в других наоборот был причиной запрета посещать храмы и признаком низкого происхождения. Одиссей, например, избежал участи превращения в свинью именно благодаря «желтому чесноку».
В средние века чеснок носили в кармане как талисман от колдунов и вампиров. Считалось, что чеснок защищает от инфекции, понижает давление крови, очищает кожу от прыщей, нарывов, фурункулов, карбункулов и язв, а также его прописывали как прекрасное средство от глистов и болезней сердца.
Более того, в XVII веке в Европе с помощью этого овоща пытались спастись от «божьего бича», бубонной чумы. Доктора лечили зараженных кровопусканиями и прижиганиями, а сами постоянно жевали чеснок, чтобы не подхватить заразу.
Во Франции даже существует легенда, как в 1721 г. во время эпидемии чумы четверо осужденных преступников были посланы хоронить мертвых. Гробокопатели оказались невосприимчивы к болезни, так как пили вино, настоянное на чесноке. Смесь получила известность как "уксус четырех воров".
Чеснок также нередко ассоциируют с больными порфирией и бешенством, даже есть легенды о вампирах, которые тесно переплетаются с эпидемией бешенства в Венгрии в 1720-х годах.
По северорусской легенде, чеснок сотворен сатаной, а согласно восточнославянским поверьям, он вырос из тела Иуды, или из зубов Ирода, либо вообще из зубов умершей колдуньи, выпавших в могиле. Есть также поверья, что это Бог очистил землю от огня и смрада, подарив людям лук и чеснок.
Так или иначе, но чеснок стал надежным оберегом от любой нечистой силы. Он предохранял от сглаза и порчи, его носили на груди как защиту от ран во время сражений. Вплетали вместе с цветами в свадебный венок, перед венчанием зеленый чеснок вплетали в косу невесте, клали в обувь жениху. Роженицы также не забывали оберегать себя этим растением. Люди также вывешивали чеснок на окнах и натирали им замочные скважины и дымоходы, дабы защитить себя и свой дом.
Существовало также поверье, что, кто наестся чеснока, тому на протяжении двенадцати дней грех ходить в церковь. Особенно нельзя есть чеснок на ночь, потому что дом, в котором кто-нибудь поел чеснока, ангел обходит за двенадцать дворов.
Чеснок обладает специфическим ароматом, и это спокойно могло сбить со следа любую нечистую тупую мертвечину по типу какого-нибудь вурдалака, а ежели это растение с болезнями каким-то чудом справлялось, то и как сглаз оно может не побороть тогда? Не забываем также и про факт того, что литература и синематограф много чего интересно привнесли в старинные мифы и легенды, создав совершенно новые образы и «правила», связанные с нечистью и кучей еще других интересных атрибутов, имеющих к ней отношение.
Такие вот дела. Спасибо за прочтение, буду очень рада, если подпишитесь - это мотивирует продолжать писать дальше
После изгнания поляков из Москвы от имени предводителей ополчения Пожарского и Трубецкого в русские города были разосланы грамоты с призывом прибыть в столицу представителям каждого города для выборов нового царя. 16 января в Успенском соборе Московского кремля открылся Земский собор, численность которого колеблется, по разным оценкам, от 700 до 1500 выборных людей. В ходе дебатов в качестве кандидатов на русский престол выдвигались, в том числе, и представители западных держав: польский королевич Владислав (сын Сигизмунда III), шведский принц Карл Филипп (сын Карла IX) и Максимилиан, сын императора Священной Римской империи Максимилиана II. Однако выборщики довольно быстро отказались от идеи иноземца на русском троне и решили выбирать царя из отечественных родов. В результате выбор пал на шестнадцатилетнего Михаила из рода Романовых, так как его кандидатура оказалась компромиссной во многих отношениях, а его отец Филарет находился в польском плену и не мог оказывать влияния на своего сына, что позволяло боярам самим управлять молодым монархом, как марионеткой.
Земский собор
Также кандидатуру Михаила активно поддерживали донские казаки, имевшие внушительные силы в столице. Согласно хронике очевидца: «Бояре тянули время на соборе, стремясь решить вопрос о царе, „втаи“ от казаков и дожидаясь их выезда из Москвы. Однажды казацкий отряд из 500 человек явился к крутицкому митрополиту и, выломав ворота, ворвался к нему во двор, где грубыми словами потребовал: "Дай нам, митрополит, царя!" Перепуганный митрополит убежал к боярам, которые собрали всех на собор. Казацкие атаманы повторили своё требование о немедленном избрании нового государя. Бояре представили им список из восьми человек, по их мнению, самых достойных кандидатов. В списке были в том числе и освободители Москвы Дмитрий Пожарский и князь Трубецкой, однако Михаил Романов отсутствовал. Тогда выступил один из казацких атаманов и предложил на царство Михаила. " Скорее всего, эта история очень сильно приукрашена хронистом, однако, без сомнения, казачество сыграло свою роль в избрании Михаила на царство, будучи уверенным, что новый царь не будет творить против них репрессий за их деятельность во время смуты (спойлер - они очень жестоко ошиблись...). Как бы то ни было, 21 февраля 1613 года Земский собор избрал Михаила Романова новым царем.
Михаил с матерью в это время находился в Костромской области, и 2 марта к нему отправили посольство от имени Земского собора с целью оповестить Михаила об избрании на престол. К этому времени относится всем известная легенда о подвиге Ивана Сусанина: Польский отряд, узнавший об избрании нового царя, пытался отыскать дорогу к селу, в котором жил Романов, чтобы его убить. Недалеко от села Домнино они встретили старосту Ивана Сусанина, которого заставили стать их проводником. Однако Иван повел врагов не к царю, а далеко в чащу леса, к болотам, где они все и остались навсегда... Также существует версия, что Сусанина предали жестоким пыткам без прогулки в лес, пытаясь узнать местонахождение царя, однако Иван так и не выдал нужную полякам информацию.
Доказательством реальности подвига Ивана Сусанина считается царская грамота от 30 ноября 1619 года о даровании зятю Сусанина Богдану Собинину половины деревни и освобождения от всех податей и повинностей «за службу к нам, и за кровь, и за терпение...». Однако многие историки подвергают сомнению рассказ об указанных событиях. Например, профессор Петербургского университета Николай Костомаров, живший в 19 веке, выпустил статью об Иване Сусанине, в которой писал: "В истории Сусанина достоверно только то, что этот крестьянин был одной из бесчисленных жертв, погибших от разбойников, бродивших по России в Смутное время. Тогда казаки бродили по деревням и мучили крестьян. Возможно, что разбойники, напавшие на Сусанина, были такого же рода грабителями, и событие, столь громко прославленное впоследствии, было одним из многих в тот год. Через несколько лет зять Сусанина воспользовался происшествием и выпросил себе обельную грамоту. " В мемуарах литовского шляхтича Самуила Маскевича рассказывается про героический поступок неизвестного крестьянина в марте 1612 года в районе Можайска, который, возможно, и стал прообразом легенды: "В деревне Вишенце мы поймали старого крестьянина и взяли его проводником, чтобы не заблудиться и не выйти на село Волок, где стояли войска неприятеля. Крестьянин вел нас в одной миле от Волока, но ночью нарочно повернул к селу и подвел нас к нему почти в плотную. К счастью, нам попался командир польского отряда, который возвращался в лагерь в Рузу. От него мы и узнали, что сами идем в руки неприятелю. Проводнику отсекли голову, но страха нашего никто не возвратит..." Подвиг Сусанина был широко "разрекламирован" в 18 веке, после визита Екатерины II в Кострому в 1767 году. А во время царствования Николая I и вовсе появился культ Сусанина, направленный на патриотическое воспитание народа. Личности и подвигу Сусанина стали посвящаться оперы, стихотворения, рассказы и картины, многие из которых стали классическими.
Михаил Скотти "Подвиг Ивана Сусанина" (1851г)
14 марта московские послы зачитали Михаилу грамоту с решением Земского собора. Согласно официальной версии, когда мать Михаила узнала о том, что ее сына хотят сделать царем, она впала в отчаяние и слёзно умоляла сына не принимать столь тяжкое бремя, да и сам Михаил испугался столь ответственной должности и отказался от предложения. Лишь после долгих уговоров послы сумели убедить Михаила согласиться принять корону. На самом деле подобная процедура долгих отказов от выпавшей чести была простым этикетом того времени. 11 июля 1613 года в Успенском соборе Московского Кремля Михаил был венчан на царство, ознаменовавшее основание новой правящей династии Романовых.
С избранием царя в России появилась, наконец, власть, которую признавало абсолютное большинство. Однако нужно было устранить все угрозы, которые наплодило Смутное время. На рязанских землях орудовал атаман донских казаков Иван Заруцкий, который не принял решения Земского собора по избранию Михаила Фёдоровича царем и по-прежнему лелеял надежду посадить на престол сына Лжедмитрия II и Марины Мнишек. Для борьбы с казаками Заруцкого в Москве было сформировано войско под командованием воеводы Ивана Одоевского, которое вскоре разбило мятежную армию, а сам атаман был вынужден бежать в Астрахань. Там Заруцкий обвенчался с Мариней Мнишек и пытался набрать новое казачье войско, однако под его началом собралось лишь около 600 человек. Вскоре в Астрахань выдвинулся отряд Одоевского, чтобы добить буйного атамана. Узнав о приближении царской армии, Заруцкий вместе с Мариной Мнишек и её сыном бежал на Медвежий остров на реке Яик (территория современного Казахстана). 26 июня, после осады острова и завязавшегося боя, Заруцкий был захвачен в плен и переправлен в Москву вместе с Мариной Мнишек и ее сыном. В июле 1614 года жители столицы могли наблюдать картину жуткой казни: Иван Заруцкий был посажен на кол, а трёхлетний сын Марины Мнишек был повешен на виселице... Что случилось с самой Мариной, до конца неизвестно. По одним сведениям, она была повешена или утоплена, по другим, заточена в тюрьму, где умерла с тоски, оплакивая своего сына.
В 1615 году в центр России вторгся большой отряд пана Лисовского, пытаясь отвлечь царские войска от осады Смоленска, который те хотели отбить у поляков. В ходе рейда "лисовчики" сожгли города Орел, Белев, Торжок и опустошили множество земель. На их подавление было направлено войско под командованием Дмитрия Пожарского, которое сошлось с поляками в "Орловской Битве". Несмотря на то, что преимущество в сражении было на стороне Лисовского, его армия понесла большие потери и была вынуждена отступить с поля боя, но продолжила грабить русские земли. Лишь в январе 1616 года лисовчики ушли в Мстиславль на Смоленщину, которую в то время контролировали поляки. Александр Лисовский умер 11 октября 1616 года, упав с лошади во время подготовки нового рейда по России. Управление его отрядом перешло Станиславу Чаплинскому.
"Лисовчики"
Успех рейда Лисовского окрылил поляков, и спустя два года они организовали Московский поход, намереваясь посадить на русский престол королевича Владислава и заключить унию, подобную той, которая присоединила Литву к Польше. В сентябре 1617 года Владислав прибыл в Смоленск, откуда отправился в поход на Москву. 22 сентября 1618 года польско-литовская армия подошла к столице и разместилась на месте бывшего Тушинского лагеря. Командующий поляками гетман Ходкевич принял решение начать штурм города в ночь с 10 на 11 октября. Согласно плану гетмана, 5000 запорожских казаков должны были начать отвлекающую атаку, напав на русские остроги в Замоскворечье. Тем временем главный удар наносился с запада по Арбатским и Тверским воротам. Часть пехоты огнём заставляла обороняющихся покинуть стены, другая уничтожала инженерные препятствия перед воротами. После разрушения ворот пехота должна была атаковать и захватить стены Белого города, а конница — ворваться на улицы Москвы. Однако незадолго до начала штурма к русским в город перебежали два французских мастера-подрывника. Являясь непосредственными исполнителями плана подрыва ворот, они были посвящены во многие детали штурма, а главное, знали дату и время начала атаки. В результате осажденные как следует подготовились к обороне, и штурмующие поляки натолкнулись на упорное сопротивление. Атака Тверских ворот захлебнулась сразу же — огонь русской пехоты со стен Белого города расстроил ряды атакующих. У Арбатских ворот поначалу успех сопутствовал интервентам. Полякам удалось закрепиться на линии деревянных укреплений перед воротами и приступить к установке петард. Однако к вечеру, благодаря усилиям немецких наемников на русской службе, поляков удалось обратить в бегство.
План Москвы (1618г)
Хоть поляки и не смогли захватить Москву, положение русского царя от этого лучше не стало. Государство было истощено многолетней Смутой, и у него не было сил выбить врага со своей территории. Ничего не оставалось, кроме как пойти на перемирие с противником. Согласно мирному договору, Речи Посполитой переходили Смоленские и Северские земли. За год до этого также было заключено перемирие со Шведами, по условиям которого Россия теряла выход к Балтийскому морю, но города Новгород, Порхов, Старая Русса, Ладога и Гдов были ей возвращены. В результате данных уступок Россия была отброшена к границам конца XV века. Царь Михаил Федорович официально отказывался от титулов правителя Ливонии, Смоленска и Чернигова. Королевич Владислав, наоборот же, сохранял право писать в своем титуле «царь московский», что означало сохранение претензий на русский трон.
Несмотря на унизительные условия мира, Россия достигла главной цели: перемирие в русско-польской войне стало истинным завершением Смутного времени, и после 13 лет кровавых междоусобиц и борьбы с внешними врагами Русское государство вернулось к нормальному развитию. Менее чем через 100 лет после описанных событий на русский трон взойдет еще один представитель династии Романовых, Петр I, который своими реформами кардинально изменит Россию и сделает ее одной из ведущих держав в Европе.
P.S. На этом заканчивается мое повествование о Смутном времени, пожалуй, самом остросюжетном периоде российской истории. Хочу выразить отдельную признательность всем, кто поддержал данный цикл рублем)
После убийства Прокопия Ляпунова ( Резня и пожар в Москве (1611г) ) собранное им ополчение разбежалось по домам. У стен Москвы остались лишь бывшие сторонники "Тушинского вора", а власть в их лагере перешла в руки предводителя донских казаков Ивана Заруцкого. Атаман находился в близких отношениях с женой обоих Лжедмитриев Мариной Мнишек и предложил посадить на русский престол ее сына Ивана (родился в браке с Лжедмитрием II). При таком раскладе Заруцкий на правах регента при малолетнем царе на полтора десятилетия становился фактическим правителем государства.
Однако данная перспектива не радовала даже сторонников из его подмосковного лагеря, а патриарха Гермогена, находившегося в это время в плену у поляков в Москве, она и вовсе привела в ужас. Получив новости о развале ополчения Гермоген отправил в Нижний Новгород, последний крупный оплот народного сопротивления, грамоту в которой воззвал к нижегородцам постоять за святое дело освобождения Руси от иноземных захватчиков. Данное послание зачитали на главной площади города, после чего с проповедью выступил протопоп Саава, призвавший горожан встать на освобождение Русского государства от оккупации католиками. Следующим слово взял купец и по совместительству земской староста Кузьма Минин, который предложил народу "всем миром" собрать деньги на наём военных специалистов и организацию похода на Москву. Данные речи нашли отклик в сердцах нижегородцев и вскоре был дан старт на сбор Второго народного ополчения.
Минин призывает народ на сбор пожертвований
На роль военачальника был выбран князь Дмитрий Пожарский, ожесточенно сражавшийся на улицах Москвы во время похода первого ополчения. Пожарский прибыл в Нижний Новгород 28 октября 1611 года и вместе с Мининым приступил к набору военной силы. Благодаря собранным средствам в войске было установлено денежное довольствие: служилые люди первой статьи получали 50 рублей в год, второй статьи — 45 рублей, третьей — 40 рублей. Это позволило быстро привлечь большое количество наемников со всех окрестных областей. В конце февраля 1612 года войско выступило из Нижнего Новгорода и направилось в сторону столицы. Большинство городов на пути народной армии добровольно переходило на ее сторону, а города остававшиеся верными полякам были захвачены силой. В апреле армия Пожарского достигла Ярославля, где остановилась на 4 месяца. За это время ополченцы сформировали временное правительство и сумели перетащить на свою сторону окрестные города ранее симпатизирующих полякам. В результате освободительное войско разрослось до 10 000 хорошо вооруженных ратников.
Пожарский со своими войском.
Также Пожарский сумел заключить перемирие со Швецией и его марионеточным Новгородским государством. После разгрома царской армии в Клушинской битве шведские наёмники, не получившие обещанной Шуйским платы за свои услуги, начали захватывать новгородские земли. Вскоре их отряды штурмом взяли крепости Корела, Ям, Ивангород, Копорье и Гдов, а 16 июля 1611 года был захвачен и Новгород. 25 июля 1611 года шведского короля объявили покровителем независимого Новгородского государства, а его сын Карл стал Новгородским великим князем. В ходе переговоров между шведами и ополченцами Карл был выдвинут в качестве кандидатуры на русский трон. В это же время князь Пожарский провёл переговоры с послом германского императора, который в обмен на свою помощь предложил в русские цари двоюродного брата императора, Максимилиана. В результате шведы и немцы для защиты своих интересов прислали на помощь ополченцам воинские отряды с артиллерией.
Якоб Делагарди у стен Новгорода
Иван Заруцкий, сидевший под Москвой, видел в крепнувшей освободительной армии крах своих надежд на захват власти и направил в Ярославль наёмных убийц, чтобы убрать главу конкурирующей фирмы. В один из дней Пожарский осматривал пушки перед отправкой их в Москву. В избе-складе было очень многолюдно и когда Дмитрий закончил осмотр и направился на выход, убийца бросился на него с ножом. Из-за тесноты "киллер" промахнулся и попал ножом в ногу казака Романа, который вел Князя под руку. Раненый застонал и упал без чувств на землю. Пожарский, подумав, что упавшему просто поплохело из-за духоты, продолжил путь на выход, однако его приближённые быстро поняли, что это было покушение и взяли князя в кольцо под свою защиту, а злоумышленника схватили. Им оказался казак по имени Степан, который на допросе выдал имена всех заговорщиков. Пожарский решил проявить милосердие и приказал никого не казнить. Он взял заговорщиков с собой в Москву, чтоб представить их в качестве явной улики против Заруцкого. Сам же донской атаман к тому времени уже начал терять власть в своём войске и был вынужден примкнуть к очередному самозванцу - Лжедмитрию III.
Новый "Дмитрий Иоанович" объявился в Новгороде под видом казака Сидорки - бродячего торговца ножами. По всей видимости, это был московский дьякон Матвей из церкви за Яузой. 23 марта 1611 года на городском рынке самозванец назвался царем Дмитрием, которому удалось бежать от рук убийц в Калуге ( пост о гибели Лжедмитрия II лежит здесь Русская "Игра престолов". Яд и мятеж. Русский царь в плену у поляков ). Однако новгородцы ему не поверили и с позором изгнали самозванца из города. Тогда «Дмитрий» со своим отрядом казаков отправился в Ивангород, находившийся во власти бывших тушинцев и отбивавшийся от нападок шведов. Пробравшись в город, самозванец рассказал горожанам, что он их царь, который «чудесно спасся» от смерти. Изможденные шведской осадой ивангородцы увидели в "Дмитрии" своего спасителя и на радостях три дня звонили в колокола и палили из пушек. Со всей округи в стан Лжедмитрия III потянулись отряды казаков и, собрав достаточно крупные силы, самозванец двинулся на Псков.
8 июля 1611 года его отряд расположился в окрестностях города, а сам "Дмитрий" начал переговоры с жителями об условиях признания его государем. Однако тут самозванец узнал о приближении к Пскову крупного отряда шведов и в панике бежал к Гдову, бросив свои пушки, которые псковичи ещё до прихода шведов увезли в город. Взять Псков шведам не удалось - все попытки штурмов в сентябре-октябре 1611 года были отбиты. Это побудило шведского военачальника Эверта Горна переманить Лжедмитрия на свою сторону, предложив ему стать наместником на Псковской земле, но отказаться от притязаний на русский трон в пользу шведского принца. Однако Лжедмитрий III отверг это предложение и решил с боем пробиться назад к Ивангороду. Под его предводительством казаки пошли в атаку и сумели прорваться через шведское окружение. Шведы организовали преследование, в ходе которого самозванец был ранен, но всё-таки смог с потерями добраться до Ивангорода и вскоре отогнать шведов.
Вскоре псковичи все-таки решились признать "Дмитрия", и 4 декабря 1611 года самозванец въехал в Псков, где был провозглашён царем. В это же время в Астрахани объявился ещё один претендент на имя Дмитрия Иоанновича (Лжедмитрий IV), которого царём признало всё Нижнее Поволжье. Таким образом, в России одновременно действовало два «царя Дмитрия» — Лжедмитрий III на северо-западе и Лжедмитрий IV на юге. Однако в начале 1612 года Лжедмитрий IV бесследно исчез.
Обосновавшись в Пскове, Лжедмитрий отправил в подмосковные казачьи таборы атамана Герасима Попова с воззванием к тушинским ветеранам примкнуть в воскресшему царю. Казаки, внимательно выслушав речи государева посланца, решили отправить в Псков особую делегацию для опознания «царя». Лжедмитрий III удостоил посланцев ополчения торжественной встречи, но старые казаки быстро убедились, что перед ними самозванец, нисколько не похожий на их прежнего «царька». Однако тут в дело вступила вооруженная стража Лжедмитрия и силой заставила посланцев написать грамоту с подтверждением истинности «Дмитрия». Грамота полномочных послов, разосланная по казачьим отрядам, вызвала бурю восторга и воодушевления у простого народа. Вскоре и в подмосковном лагере первого ополчения на казачьем круге было решено признать Лжедмитрия выжившим царем. Заруцкий был вынужден подчиниться большинству и принес присягу "Дмитрию". Позже, поняв, что его авторитет в казачьем стане потерян, Заруцкий вместе с Мариной Мнишек и ее сыном ушел в Коломну.
Казачий круг
Присяга подмосковного ополчения открывало Лжедмитрию III путь на Москву, однако в самом Пскове против него вспыхнул заговор. Добравшись до власти, «псковский вор» начал распутную жизнь, совершал насилие над горожанами и обложил население тяжёлыми поборами. Московские казаки, разочаровавшись в «царе», ушли из Пскова, а сами псковичи уже были готовы его свергнуть. В мае шведы осадили город Порхов, принадлежащий Пскову, и заговорщики решили использовать этот момент, чтобы удалить из Пскова казачьи отряды, преданные «царьку». В одну из ночей мятежники попытались захватить Лжедмитрия III, однако самозванцу вместе с его приближенным князем Хованским удалось бежать в Гдов. Там заговорщики убедили Хованского выдать самозванца им в руки, после чего Лжедмитрия отвезли в табор ополчения под Москву, где по распоряжению князя Трубецкого он был заключён в тюрьму. Уже после избрания на царство Михаила Фёдоровича Романова Лжедмитрий III был посажен на цепь для всеобщего обозрения и затем казнён. Однако это было впереди, а на текущий момент повод для конфликта между Первым и Вторым ополчениями был устранён, что создало условия для объединения их сил и совместного противостояния польской интервенции.
В июле 1612 года на помощь запертому в Москве польскому гарнизону выступило войско под руководством гетмана Ходкевича. Узнав об этом, ополчение Минина и Пожарского вышло из Ярославля и также направилось к столице, где объединилось с остатками сил первого ополчения под началом князя Трубецкого. 22 августа армия Ходкевича переправилась через Москву-реку с провиантом для осажденных товарищей и расположилась в округе Новодевичьего монастыря. Чтобы преградить полякам путь и не допустить обоз с припасами в Кремль, ополченцы решили дать врагу бой. Князь Пожарский со своими ратными людьми встал напротив армии гетмана, а князь Трубецкой с казацкими полками расположился по другую сторону Москвы-реки. Войска противников были примерно равны и составляли около 12000 человек у поляков и 10000 у русских. Битва началась с конной атаки войск Ходкевича и проходила с преимуществом поляков. Русские тылы были атакованы гарнизоном Кремля, который предпринял вылазки со стороны Чертольских ворот, Алексеевской башни и Водяных ворот. Командиры гарнизона попытались отрезать часть сил Пожарского и уничтожить их, прижав к реке, однако ополченцы отбили эти попытки нападения. Видя, что исход сражения висит на волоске, четыре казачьих атамана со своими отрядами самовольно отделились от Трубецкого и, форсировав реку, присоединились к Пожарскому. Сам же Трубецкой всю битву занимал наблюдательную позицию и говорил: "Богаты пришли из Ярославля и одни могут отбиться от гетмана". С помощью прибывшего казачьего подкрепления натиск польских войск удалось сломить, и гетман Ходкевич отступил на исходные позиции, понеся большие потери.
В ночь на 23 августа отряд в 600 польских гайдуков прорвался в Кремль для укрепления сидящего там гарнизона. Это стало следствием предательства дворянина Григория Орлова, которому Ходкевич пообещал отдать имение князя Пожарского. Однако данный прорыв только ухудшил положение осаждённых в Кремле поляков, так как к ним добавились новые войска, которых нужно было кормить и поить. 24 августа состоялось решающее сражение за Москву. Гетман Ходкевич лично возглавил конную атаку на русскую армию. Конные отряды Второго ополчения в течение пяти часов сдерживали наступление польского войска, но все же не выдержали бесконечного натиска и обратились в бегство. Отступление русских было паническим и беспорядочным, дворяне вплавь пытались перебраться на другой берег. Князь Пожарский попытался остановить бегство, однако ему этого не удалось, и вскоре вся конница ушла на другой берег Москвы-реки. Одновременно с этим гетманской армии удалось оттеснить людей Трубецкого по центру сражения, и вскоре все поле битвы осталось за поляками. После этого начался штурм полуразрушенного Земляного города, в котором укрылась армия ополченцев.
В ходе наступление поляки захватили Климентьевский острог, куда вскоре перевезли 400 возов с продовольствием для кремлёвского гарнизона и водрузили знамя на церкви святого Климента. Видя такое положение дел, келарь Троице-Сергиевого монастыря Авраамий Палицын, пришедший с ополчением в Москву, отправился к казакам Трубецкого, отступавшим от острога, и обещал им выплатить жалование из монастырской казны. Казаки, мотивированные материальными благами, развернулись и уже сами, пошли на штурм острога. Вскоре они выбили оттуда поляков, после чего в битве настал продолжительный перерыв.
Пока Ходкевич, потерявший свою лучшую пехоту в сражении у Климентьевского острога, старался переформировать свои войска и снова начать наступление, Пожарский и Минин пытались собрать свою разбредшуюся по округе армию. Уговаривать казаков, бежавших на ту сторону реки, вернуться на поле битвы воеводы отправили все того же Авраамия Палицына. Перейдя на другой берег, монах колокольным звоном начал собирать дезертиров. Уговорами и проповедью Палицыну удалось восстановить моральный дух казаков, которые поклялись друг другу сражаться, не щадя жизней. Вслед за этим началась крупная перегруппировка войск, и к вечеру ополченцы пошли в контрнаступление. Конный отряд под руководством Кузьмы Минина внезапно напал на передовые отряды Ходкевича и посеял в их рядах панику. Вслед за этим в наступление пошли основные русские войска, которые обратили поляков в бегство по всему фронту. Пожарский запретил своей армии преследовать противника, и войска Ходкевича провели ночь, не сходя с коней, около Донского монастыря. На следующий день польская армия выступила в направлении Можайска и далее к границе. Это была колоссальная победа русского ополчения, которая перевернула весь ход игры. Однако оставалось выгнать из Москвы польский гарнизон.
К тому времени все, кто остался в осажденной и сгоревшей столице, испытывали жесточайший голод, который довел некоторых до каннибализма. По сообщениям очевидца событий из стана ополченцев - "В Кремле голод был такой великий, что люди ели все, что могли добыть. Собак, кошек, крыс, сухие шкуры и даже людей... Пришли однажды к войсковому судье немецкие наемники, на голод жалуясь. Тот, не имея, что им дать, отдал им пятерых колодников (колодник-человек, заключенный в колодки за преступления), а потом еще трёх, и немцы, словно как мед, их съели..."
Со слов очевидца Будзило, находившегося в осажденной Москве, один лейтенант съел двоих своих сыновей, а другой офицер съел свою собственную мать... Съеден был также и некий изменник, собиравшийся якобы открыть казакам из русского ополчения ворота одной из кремлёвских башен. Зная, что осаждённые терпят страшный голод, Пожарский в конце сентября 1612 года направил им письмо, в котором предлагал польскому гарнизону сдаться в обмен на сохранение жизни. Однако получил на это высокомерный отказ. 22 октября 1612 года русские войска силой взяли Китай-город и оттеснили польские отряды за стены кремля. Пожарский вновь предложил осаждённым свободный выход со знамёнами и оружием, но без награбленных ценностей. Поляки вновь ответили отказом, однако 26 октября все же сдались и покинули Кремль. Часть из них были отправлена в Новгород, а часть зарублена казаками Трубецкого.
27 октября 1612 года состоялся торжественный вход в Кремль войск князей Пожарского и Трубецкого. Когда войска собрались у Лобного места, архимандрит Троице-Сергиевого монастыря Дионисий совершил торжественный молебен в честь победы ополченцев. После этого под звон колоколов победители в сопровождении народа вступили в Кремль со знамёнами и хоругвями. Москва была освобождена.
О том, что произошло весной 1537 года между Москвой и Старицей, принято или не говорить вовсе, или говорить с оглядкой на советскую историографию. С последней все в общем-то было ясно. Как еще трактовать "мятеж" одного из представителей княжеского рода против малолетнего государя, как не через "феодальную реакцию"? Понятное дело, что возвращать старые добрые времена никто не собирался, т.к. никто из бояр и князей не имел понятия, как они выглядели. Эпоха, когда боярские кланы могли претендовать на то, чтобы поставить на престол своего представителя, умерла вместе с Галицко-Волынской Русью и независимым Новгородом. А до раздрая времен Смуты было еще далеко. Так что в итоге случилось и почему Андрея Иванович Старицкий "отпал" от малолетнего Ивана Васильевича? И отпадал ли он вообще.
Начать стоит с того, что первый год после смерти Василия III (1533) князь Андрей сидел у себя в Старице и никого не трогал. Нормально, как и все, сходил повоевал Литву в Стародубской войне и все. Однако корни конфликта уже проросли. Еще в мае 1534 года Андрей не поделил с Еленой Глинской удельные земли и между ними произошла ссора, после чего князь отъехал к себе в вотчину, начав активный обмен посольствами. В итоге обе стороны примирились, а открытого конфликта удалось избежать. Казалось бы, finita. Но нет.
Осенью 1536 года князь заболевает и в связи с этим отказывается ехать в начале 1537 года в Москву по подозрительному вызову от Глинской. Был ли в голове у княгини-"регентши" хитрый план по поимке конкурента или нет – не очень понятно. Судя по всему, Андрею было чего опасаться (вспомним, что произошло с Юрием Дмитровским), но вместе с тем он реально заболел. Во всяком случае сведения о вызове в старицу лекарей у нас сохранились.
Однако время он выбрал для болячки очень неудачное, так как начиналась новая война с Казанью. Отказ Андрея явиться в Москву был использован, как предлог докопаться. Мол, по вызову великого князя не является верный слуга его – не хочет помогать, а значит замышляет недоброе. Поэтому уже весной 1537 года Елена Глинская отправляет ультиматум Андрею Старицкому: "Приезжай или будет хуже".
Ситуация получилась патовая. Андрей хотел отговориться от поездки в Москву, выразив все возможные заверения в своей верности. Елена же хотела видеть его в Москве, передавая через посланцев гарантии безопасности. Идти друг другу навстречу стороны не хотели, а потому напряжение между ними росло. В итоге терпение первым не выдержало у княгини. В Старицу отправился отряд воевод с целью доставить Андрея в столицу. А тот, узнав об этом, оперативно собрал вещи и выдвинулся 2 мая 1537 года в сторону Торжка.
Бегство князя Андрея в Новгород. Миниатюра Лицевого летописного свода
Хитрой многоходовочки у старицкого князя не было. Что делать и куда идти непонятно. От Торжка он двинулся в сторону Новгорода, однако местные, узнав о приближении Андрея, испугались. Причина первая – а вдруг осаждать будет. Причина вторая – а вдруг воеводы из Москвы подумают что-то не то и решат, что Новгород поддерживает опального князя. Ни тот, ни другой вариант посадских не устраивал, а потому город оперативно изготовился к обороне.
Князь Андрей, узнав о новгородских телодвижениях, отказался от похода на север и просто курсировал туда-сюда по уездным землям. При этом военных действий с призывом свергать Елену он не начинал и даже фураж старался собирать исключительно вежливо и мирно. В условиях этой неопределенности маленькие группки боярских детей начинают перебегать к московским воеводам. Поход Андрея Старицкого был обречен с самого начала, ведь никакой установки на переворот князь не имел, просто желая покоя и стабильности.
В итоге два войска встретились недалеко от Новгорода. До драки дело не дошло – Старицкий сдался воеводам. Однако детали перемирия стали объектом большой дискуссии. Дело в том, что о событиях 1537 года у историков есть два источника – Воскресенская летопись и Повесть о поимании князя Андрея Старицкого. В первом памятнике переговоры начал сам Андрей, во втором – московские воеводы. Тенденциозность обоих памятников заставляет сомневаться в обеих версиях, а потому каждый кулик хвалит свое болото, отдавая предпочтение разным вариантам одного и того же события. У одних доблестные воеводы поимали мятежника, у других миролюбивый князь совершил христианский подвиг. Поди разберись, как там было.
Что бы там не произошло между воеводами и князем, но Андрей Старицкий реально сдался и прибыл в Москву 31 мая 1537 года. Через три дня он был посажен в тюрьму и отбывал "срок" в той же палате, где сидел его брат Юрий. Следствие по делу об измене тянулось до осени и в итоге Андрей так и умер в тюрьме. Разумеется, сугубо по естественным причинам.
Архангельский собор. Вид торцов надгробий царя Василия Ивановича Шуйского (1557–1613), князей Старицких: Владимира Андреевича (после 1533–1569), Василия Владимировича (1552–1574) и Андрея Ивановича (1490–1536).
Что в итоге это было? Мятеж – не мятеж. Усобица – не усобица. С точки зрения Москвы эпопея Андрея Ивановича была филигранно сыгранной партией. Сначала из династической игры убрали Юрия Дмитровского, а позже аналогичным образом, только чуть более тонко выбили Андрея. Насколько он представлял на весну-лето 1537 году угрозу престолу – неясно. Однако Елена Глинская решила сыграть на опережение и не затягивать опасную ситуацию. Малолетний князь на престоле – большое искушение позвать на престол старшего родственника, тем паче что лествичная система еще не умерла в умах бояр и прочих уважаемых людей. А потому избавление от Андрея позволило расслабиться и перестать переживать за нестабильность власти. Во всяком случае на время. Когда Иван IV подрастет, он на своей шкуре узнает, что брожение умов и тяга к традиции – вещь достаточно устойчивая. И династический кризис 1553 года окажет очень сильное влияние на пока еще не Грозного царя. Но это потом.
Список литературы:
Кром М.М. "Вдовствующее царство": политический кризис в России 30-40-х годов XVI века. 2010.
Зимин А.А., Хорошкевич А.Л. Хорошкевич, Россия времени Ивана Грозного. 1982.
Больше 750 лет назад в приходе Ордсолл английского графства Ланкашир построили особняк. Первый владелец Ордсолл-холла зарегистрирован в 1251 году. Для калибровки: в это время князь Александр Невский в партнёрстве с монголами собирал дань с народов северо-запада нынешней России и заключил первый договор с Норвегией.
Усадьба перешла во владение семьи Рэдклифф в 1335 году, когда внук Александра Невского – московский князь Иван Первый Калита − мирился с новгородцами...
...а до наших дней в Солфордском Ордсолл-холле сохранились постройки XV века – современницы подчинения Новгорода и окрестных княжеств москвичом Иваном Третьим Великим, который принял титул государя Всея Руси.
И ещё в Ордсолл-холле сохранилась старейшая в Британии кровать. Роскошное дубовое ложе под балдахином изготовили для сэра Джона Рэдклиффа и леди Анны Асшоу в 1570-х годах. Тогда Британией правила Елизавета Первая, королева-девственница, Чёрная Бесс, к которой сватался московский князь и первый русский царь Иван Четвёртый Грозный.
Это ж сколько всего произошло с тех пор за четыре с половиной столетия! Шекспир написал всё, что написал; Рэдклиффы продали особняк, Тюдоров на троне сменили Виндзоры, округ Ордсолл влился в город Солфорд − часть Большого Манчестера, Московская Русь стала Московским царством, разрослась в Российскую империю со столицей в Петербурге, превратилась в Советский Союз и потом в нынешнюю Россию...
...а старинная дубовая кровать всё поскрипывала под очередными владельцами. Такая у кровати работа.
Михаил Васильевич Скопин-Шуйский родился в семье боярина Василия Фёдоровича, крупного военачальника при Иване Грозном, и княгини Елены Петровны Татевой. Михаил рано остался без отца и воспитанием мальчика занимались его дядья Борис Татев и будущий царь Василий Шуйский, которые уготовили своему подопечному военную карьеру. При царе Федоре Ивановиче Михаил занимал должность рынды(телохранителя) при царском дворе, а при Борисе Годунове должность стольника (стольник - придворный, прислуживавший князьям и царям за столом во время торжественных трапез. Стольники на обедах принимали блюда с едой у служителей, которым было запрещено входить в комнаты царя. Данная должность считалась очень почётной и доставалась сыновьям наиболее знатных особ). Во время кратковременного правления Лжедмитрия I Михаил получил титул мечника, в обязанности которого входило носить перед царем меч в знак монаршей власти. После свержения самозванца карьера Михаила взлетела в небеса. Захвативший престол Василий Шуйский присвоил своему племяннику титул воеводы в царской армии, и на новой должности Михаил раскрыл свой талант во всей красе.
Отряд под его командованием разбил войско Болотникова в битвах при Коломенском и у реки Пахра, заставив мятежников идти на Москву длинной дорогой, что обеспечило городу и царским войскам дополнительное время для подготовки обороны. Когда болотниковцам все же удалось осадить Москву, Скопин-Шуйский руководил активными действиями при обороне города и в генеральном сражении 2 декабря 1606 года заставил бежать восставших в Калугу, за что уже в возрасте 22 лет получил титул боярина и был поставлен во главе передового войска, отправленного на окончательное подавление восстания Болотникова. К тому времени Болотниковцы перешли из Калуги в Тулу, близ которой они и были окончательно разбиты войском молодого воеводы ( Смутное время. Восстание Болотникова и Лже-Петр ). Во время пришествия Лжедмитрия II Скопину-Шуйскому было поручено набрать армию в северных землях, объединиться со шведским корпусом Понтуса Делагарди, направленному в Россию шведским королем в обмен на Карелию, возглавить объединенное войско, и освободить страну от приспешников самозванца. В середине апреля 1609 года недалеко от крепости Орешек в нынешнем Шлиссельбурге Михаил встретил шведские отряды и вскоре сумел набрать войско сторонников из соседних земель.
Скопин-Шуйский встречает корпус Делагарди.
10 мая 1609 года во главе объединенного войска Скопин-Шуйский выступил в освободительный поход на Москву. Получив вести о выдвижении, царской армии многие города, недовольные грабительской политикой польских наемников самозванца, восстали, c боями отложились от Лжедмитрия II и встали под знамёна Скопина-Шуйского. К июлю освободительная армия была уже в окрестностях Твери. Однако здесь в русско-шведском войске наступили разногласия. Скопин-Шуйский хотел продолжить поход на столицу, а Делагарди предпочел ограничиться обороной Новгородской земли. Также в шведской армии вспыхнул бунт наемников из-за задержки жалования в результате которого дезертировали французские и немецкие наемники. Скопин-Шуйский пытался спасти ситуацию и прислал для раздачи солдатам 2 тысячи рублей, однако это не помогло и большинство солдат требовало возвращения в Швецию. В результате поход на Москву затормозился и был продолжен только осенью, после получения наемниками денег от русского царя. 18 октября русско-шведская армия одержала очень важную победу в Битве на Каринском поле (Владимирская область) где разбило войско литовского гетмана Сапеги. Известие о победе русского войска вызвало ликование в блокированной Москве и на волне всеобщего воодушевления предводитель рязанского ополчения Прокопий Ляпунов прислал Скопину-Шуйскому грамоту в которой просил его взойти на престол вместо непопулярного Василия Шуйского. Однако воевода разорвал грамоту, оставшись верным, своему дяде и продолжил поход на Москву. Тем не менее этот эпизод не ускользнул от царя Василия, который стал смотреть на своего племянника с подозрением.
Тем временем в Тушинском лагере самозванца начался разброд и шатание. Сигизмунд, осаждавший в это время Смоленск, призывал перейти к себе на службу польских наемников Лжедмитрия II, обещая им щедрое вознаграждение. Поляки недолго думая решили принять предложение своего короля и начали массово стекаться под Смоленск. Тушинский лагерь стал таять на глазах, а Гетман Рожинский и вовсе начал открыто угрожать самозванцу расправой. В итоге 27 декабря 1609 года, спрятавшись под дранкой (кровельный материал) в телеге, Лжедмитрий бежал в Калугу. 12 января 1610 года войско Скопина-Шуйского прогнало из окрестностей Москвы остатки отряда Сапеги и сняло осаду со столицы. В первых числах марта Тушинский лагерь окончательно перестал существовать. Последние польские наемники потянулись в войско Сигизмунда III, а русские тушинцы отправились с повинной в Москву. Постройки лагеря были преданы огню. 12 марта 1610 года полки Скопина-Шуйского торжественно вступили в разблокированную столицу. Царь Василий принял своего племянника с большими почестями и одарил ценными подарками, однако в душе у монарха засели зависть и страх. Популярность молодого воеводы среди москвичей зашкаливала все пределы, и многие хотели видеть на царском троне именно героя-освободителя Михаила, а не ненавистного Василия, тем более что род Скопиных-Шуйских по лествичному праву был более старшей ветвью Рюриковичей. 8 апреля Михаил был приглашен на пир по случаю крестин сына князя Воротынского, который попросил Скопина-Шуйского стать крёстным отцом младенца. Крёстной матерью стала жена князя Дмитрия Шуйского (брат царя). Во время застолья она передала Скопину-Шуйскому чашу с вином, выпив из которой, воевода внезапно почувствовал себя плохо, а из его из носа хлынула кровь. Слуги поспешно унесли Михаила домой, где после двухнедельных мучений 23 апреля 1610 года он скончался...
Весть о смерти молодого героя повергла москвичей в шок и привела к восстанию. Народ бросился громить дом князя Дмитрия Шуйского, и лишь царские войска сумели предотвратить расправу. Многие современники и летописцы прямо обвиняли в смерти Василия Шуйского. Иноземец Мартин Бер, находившийся в Москве, пишет: "Храбрый же Скопин, спасший Россию, получил от Василия Шуйского в награду — яд. Царь приказал его отравить, досадуя, что московитяне уважали Скопина за ум и мужество более, чем его самого. " Еще за несколько дней до пира Понтус Делагарди, подозревая неладное, советовал Скопину-Шуйскому поскорее покинуть столицу, чтобы быть в окружении своего войска в большей безопасности. Однако воевода его не послушал. Михаил был погребён в Архангельском соборе Московского кремля, и к нему на поклонение стали приходить не только бояре, воеводы и служилые люди, но и простые москвичи, нищие, калеки и убогие. Царь Василий Шуйский сделал всё, чтобы отвести от себя подозрения, и при захоронении полководца он громко рыдал над его роскошной гробницей. Тем не менее, в непричасность царя к убийству никто не поверил, что еще больше усугубило его репутацию. Возглавивший же царскую армию вместо Михаила брат царя Дмитрий Шуйский благополучно уничтожил ее в своей же первой битве при деревне Клушино ( Осада Смоленска и катастрофа русской армии в "Клушинской битве" ). Данное поражение максимально сгустило тучи над царем Василием.
В это время перебравшийся в Калугу Лжедмитрий II, наконец, перестал быть марионеткой в руках поляков и начал самостоятельно вести борьбу за русскую корону. Самозванец вел агитацию пугая русский народ стремлением польского короля захватить Россию и установить в ней католичество. Теперь уже не тушинский, а калужский «вор» клялся, что не отдаст полякам ни пяди русской земли, и, если понадобится, умрет защищая православную веру. Данный призыв нашёл отклик, среди населения и вскоре Лжедмитрию II вновь присягнули многие города, что позволило повести войну уже против двух государей - царя Василия IV и короля Сигизмунда III. В начале 1610 года калужский царь повелел городам, оставшимся на его стороне, арестовать и казнить всех находящихся у них поляков, а всё их имущество переправить Калугу. В кратчайшие сроки самозванец смог собрать значительные средства на ведение войны. К весне отряды самозванца настолько окрепли, что смогли отвоевать у Шуйского Арзамас и Старую Руссу.
Лжедмитрий в Калуге.
После уничтожения царской армии Клушинской битве, власть Василия IV стала призрачной и испуганный Шуйский даже не смел показываться на людях. В это время на столицу надвигались две армии - польское войско под командованием Жолкевского приближалось к Москве с запада, а с юга шли силы Лжедмитрия II. На этом фоне в Москве вспыхнул заговор против царя, который организовал Захарий Ляпунов, брат рязанского воеводы. Сторонники Лжедмитрия предложили заговорщикам надежный как швейцарские часы план - москвичи должны были низложить царя Василия Шуйского, а сторонники самозванца обещали поступить аналогичным образом с Лжедмитрием. После свержения обоих царей они должны были объединиться, сообща выбрать нового государя и тем самым положить конец братоубийственной войне. 17-го июля заговорщики подняли в Москве антиправительственный мятеж, состоявший из горожан и детей боярских. Собравшаяся под окнами царского дворца толпа: стала кричать «Ты нам больше не царь! ». После этого бояре-заговорщики объявили себя Земским собором и низложили Василия Шуйского с престола. Уже бывший монарх был насильственно пострижен в монахи (он сам отказался произносить монашеские обеты, за него это делал другой человек) и отправлен в Чудов монастырь.
Низложив царя Василия мятежники направили своих представителей в лагерь Лжедмитрия II, чтобы «воровские» бояре тут же свергли своего «царя». Однако их ждало жестокое разочарование. Сторонники самозванца не только не сдержали свои обещания по свержению "вора", но и потребовали немедленно открыть столичные ворота перед истинным государем Дмитрием Иоановичем. Заговорщики, свергнувшие Шуйского, осознали, как жестко они были обмануты - без царя на троне бороться с самозванцем было теперь куда труднее. 2 августа Лжедмитрий II обосновался в селе Коломенское и приготовился к штурму столицы, а уже на следующий день под Москвой появилось польское войско гетмана Жолкевского. Бояре, захватившие власть в Москве, образовали временное правительство, получившее название «Семибоярщины». В него вошли князья Мстиславский, Воротынский, Трубецкой, Голицын, Оболенский и бояре Романов и Шереметьев. Главной их задачей стал поиск нового царя. Чтобы избежать новой грызни между боярскими кланами, было решено не избирать царём представителей русских родов. В результате споров было решено пригласить на русский престол сына польского короля Сигизмунда, королевича Владислава на условиях его перехода в православие. 17 августа 1610 года бояре подписали договор с гетманом Жолкевским, согласно которому русским царём становился Владислав Ваза. Речи о вхождении России в состав Речи Посполитой не шло, поскольку московские бояре сохраняли автономию.
Владислав Ваза
Опасаясь штурма Москвы армией Лжедмитрия, бояре в ночь на 21 сентября тайно впустили отряд Жолкевского в столицу. После появления в Кремле поляки быстро захватили власть в столице, а представители «Семибоярщины» фактически превратились в их заложников. Слухи о захвате поляками власти в Москве быстро распространились по округе и привели многих в шок. Не согласные с такими положением дел вновь стали распространять миф о спавшемся сыне Ивана Грозного. К Лжедмитрию II присягнуло население многих городов, в том числе ранее упорно с ним боровшихся. Однако из-под Москвы войско самозванца было вынужденно уйти из-за угрозы сражения с польской гусарией. Вернувшись в Калугу, Лжедмитрий II начал решительную и беспощадную войну с поляками. К началу сентября отряды самозванца отбили у интервентов Козельск, Мещовск, Почеп и Стародуб. Ежедневно по приказу калужского царя казаки чинили жестокую расправу над пленными поляками. Казаки захватывали королевских дворян и солдат, везли их в Калугу и там топили. Однако и со своими сторонниками самозванец вел не менее решительную борьбу... Испытывая недоверие к своему боярскому окружению, он подвергал казни всех, кого хотя бы в малейшей степени подозревал в измене, и вскоре образ правления Лжедмитрия II приобрёл черты сходства с опричниной его "отца" Ивана Грозного. Опасаясь наступления основной московской армии на Калугу, Лжедмитрий II стал готовиться к отступлению в Воронеж, поближе к казачьим окраинам. Однако сделать этого он не успел.
11 декабря 1610 года Лжедмитрий II был убит во время охоты на зайцев ногайским князем Петром Урусовым. Воспользовавшись тем, что с Лжедмитрием была татарская стража, Урусов прискакав на коне к саням самозванца и рассёк "царя" саблей. Это была месть за убийство касимовского хана Ураз-Мухаммеда. В апреле 1610 года Ураз-Мухаммед и его соратник Петр Урусов замыслили перейти из лагеря самозванца в лагерь поляков. Поскольку семья хана оставалась в лагере Лжедмитрия II, он принял решение вернуться к самозванцу с намерением организовать его убийство. Однако сын Ураз-Мухаммеда по какой-то причине решил предать своего папку и донёс Лжедмитрию, что отец собирается его убить. Тогда Лжедмитрий решил опередить касимовского хана. Во время охоты он напал на ничего не подозревавшего Ураз-Мухаммеда, убил его, а тело бросил в реку. Чтобы скрыть убийство, Лжедмитрий поскакал к своей свите, крича, что хан намеревался убить его, но он чудом спасся. Служилые татары не стали мстить за своего убитого командира, и только Пётр Урусов, состоявший на тот момент начальником стражи Лжедмитрия, в глаза сказал самозванцу, что это было убийство, за что был посажен на 6 недель в тюрьму. Выйдя на свободу, Урусов при первой возможности отомстил за убийство хана.
Антогнист же Лжедмитрия, свергнутый Василий Шуйский был доставлен в Польшу в плен Сигизмунду. 29 октября 1611 года Василия под звон колоколов и при большом скоплении народа вместе с его братьями и смоленским воеводой Шеиным провезли по улицам Варшавы в открытой повозке и доставили в Королевский Замок к Сигизмунду III. Там Василий Шуйский с непокрытой головой склонился к земле перед королем и принёс присягу Речи Посполитой, признавая себя побеждённым и обещая, что Россия никогда не нападет на Польшу. Только после этой присяги король Сигизмунд позволил ему поцеловать руку, что было очередным проявлением превосходства Польской Короны.
После унизительной присяги свергнутый царь был отправлен в заключение в Гостынский замок, где и умер в сентябре 1612 года. Если ещё недавно Россией правили сразу два царя, то теперь в ней не осталось ни одного...
28 февраля 1609 года в городе Выборг между представителями русского царя Василия Шуйского и шведского короля Карла IX был подписан договор, согласно которому Россия отдавала шведам крепость Корела с ее уездом и отказывалась на свои притязания в Ливонии, а взамен получала помощь 15-тысячного экспедиционного корпуса Якоба Делагарди для борьбы с войском Лжедмитрия II. Для короля Речи Посполитой Сигизмунда III, воевавшего в то время со своим дядей за шведскую корону, данное соглашение послужило формальным поводом для объявления войны России (Пост об отношениях Польши и Швеции лежит тут - Сигизмунд III Ваза. Битва при Кирхгольме (Польско-шведская война) ). В реальности союз шведов и русских не нес прямой угрозы Речи Посполитой, однако Сигизмунд увидел в нем возможность без особого труда овладеть погрязшей в смуте Россией.
Сигизмунд
Весной 1609 года польский сейм одобрил поход на Москву, и Сигизмунд начал собирать армию. Пока шел набор основного войска, отряды польского военачальника Александра Гонсевского активно совершали набеги на Смоленскую область, разграбляя местные деревни и проводя агитацию среди местных жителей, призывая их перейти под крыло польского короля. Понимая, что войны уже не избежать, воевода Смоленска Михаил Шеин отдал приказ на строительство застав на приграничных рубежах и отправил на их оборону несколько сотен дворян и детей боярских, которые должны были возглавить на местах крестьянское ополчение. Однако данное мероприятие вскоре с треском провалилось, ибо знатным товарищам не улыбалось оставаться на острие грядущих событий, а крестьяне и вовсе быстро разбежались по соседним лесам. В итоге Шеин отозвал местную элиту обратно в Смоленск и принялся готовить город к обороне.
За считанные недели воевода сумел набрать из соседних поместий стрельцов, пушкарей, ратников и дворян, создав тем самым городское ополчение численностью около 5500 человек. Шеин наладил в своей армии железную дисциплину и тщательно расписал службу у городских стен и башен, грозя за любое ее нарушение смертной казнью. Также было сожжено около 6000 дворов в городском посаде, чтобы поляки не смогли организовать лагерь на его базе. Утратившие кров жители посада устремились укрыться за крепостными стенами Смоленска, чем вызвали небывалый рост цен за наём жилья. Разумеется, у новоприбывших денег не было, и, чтобы спасти ситуацию, Шеин распорядился на все время обороны города отменить все наймы и обязал владельцев жилищ принять у себя посадский и окрестный люд. Город перешел на осадное положение и принялся ждать неприятеля.
Основная армия Сигизмунда, численностью около 12,5 тысячи человек, подошла к городу 19 сентября. Поляки со всех сторон оцепили крепость и заняли все соседние деревни. Имущество крестьян было разграблено, а их самих обязали возить в польский лагерь съестные запасы. Впрочем, довольно быстро большинство крестьян бежало лес. Сигизмунд отправил к Шеину гонца с ультиматумом о капитуляции, который тот не принял. По легенде, воевода заявил гонцу, что если он ещё раз явится с подобным предложением, то его "напоят водой Днепра"... Началась осада Смоленска, продлившаяся почти два года.
Судя по всему, Сигизмунд изначально даже и не планировал брать город штурмом, а рассчитывал на его быструю сдачу и дальнейшее продвижение всей армии вглубь России. У поляков не было тяжёлой осадной артиллерии и достаточного количество пехоты, чтобы захватить мощные крепостные стены Смоленска. Поняв, что смоляне сдаваться не планируют, польский гетман Станислав Жолкевский созвал военный совет, на котором сообщил Сигизмунду, что польская армия не располагает необходимыми для штурма силами и средствами, и предложил ограничиться блокадой Смоленска, а главным войскам направиться на Москву. Однако польский король все же приказал предпринять попытку захвата города, и 25 сентября начался штурм Смоленска. Изначально поляки хотели разрушить петардами (чугунный литой сосуд, наполненный порохом, крепившийся на прочную доску, а затем к объекту, который должен был быть взорван) Копытинские и Авраамиевские ворота и через них ворваться в крепость. Однако по приказу Шеина у каждых ворот заранее были установлены деревянные срубы, наполненные землёй и камнями, что делало данный план невыполнимым.
Петарды
Тогда поляки скорректировали свои действия и в результате ночного закладывания мин сумели взорвать Аврамиевские ворота. В месте пролома планировался штурм, но атакующие замешкались, и гарнизон крепости успел организовать оборону бреши, открыв огонь по наступающим отрядам, в результате которого те понесли тяжёлые потери и в беспорядке отступили. Попытка штурма провалилась.
Тем временем в конце сентября армия Сигизмунда пополнилась 10 тысячами казаков и достигла численности 22 000 человек против 5500 защитников крепости, что практически гарантировало взятие города. Тем не менее вместо новой попытки штурма Сигизмунд решил прибегнуть к тактике «подземной войны» - поляки стали рыть галереи, пытаясь заложить под крепостные стены мины и тем самым их обрушить. Однако все ходы своевременно раскрывались и подрывались русскими саперами, погребая под землей солдат противника. Для определения места подкопа расставлялись медные сосуды, колокола или просто миски с водой возле стены. Если рядом шли подземные работы, то металл начинал резонировать и звенеть, а вода колыхаться. Соответственно, в том месте, где вибрации были наиболее мощными, можно было ожидать атаки врага. А дальше можно было либо копать на встречу, чтобы встретиться с врагом в месте соединения двух тоннелей и устроить под землей кровавый ад, либо можно было проложить тоннель ниже или выше вражеского, заложить туда заряд и благополучно его взорвать, обрушив оба тоннеля.
Поляки не забывали и бомбардировать Смоленск, однако огневое превосходство было на стороне защитников крепости, и их ответный огонь доставал даже до лагеря Сигизмунда. Гарнизон Смоленска также проводил вылазки из города с целью пополнения запасов воды и дров. В ходе одной из таких "выходов" русские солдаты даже умудрились захватить польское знамя. Поняв, что захватить Смоленск у них не получается, интервенты перешли к пассивной осаде. Сигизмунд в это время призывал перейти к нему на службу польских наемников, сидевших в Тушино в лагере Лжедмитрия II, обещая им щедрое вознаграждение. Поляки в то время уже начали сомневаться в удачном исходе предприятия по кодовым названием "Самозванец" и решили принять предложение своего короля, начав массово стекаться под Смоленск. Тушинский лагерь стал таять на глазах, а Гетман Рожинский и вовсе начал открыто угрожать самозванцу расправой. В итоге 27 декабря 1609 года, спрятавшись под дранкой (кровельный материал) в телеге, Лжедмитрий бежал в Калугу, ставшей впоследствии его новой резиденцией. Вскоре русско-шведское войско окончательно очистило территорию от сил самозванца и сняло осаду с Москвы. Получив свободу действий, царь Василий Шуйский отправил эту же армию численностью около 15000 тысяч человек на деблокаду Смоленска. Сигизмунд же, не снимая осады с города, направил навстречу ей семитысячный отряд под командованием гетмана Жолкевского, почти полностью состоявший из гусар.
Командующий русскими войсками, брат царя Дмитрий Шуйский в предстоящей битве пытался применить тактику своего предшественника на этом посту — князя Михаила Васильевича Скопина-Шуйского. План был окружить свое основное войско деревянными сооружениями, чтобы помешать противнику использовать свою коронную кавалерию. Другими словами, в чистом поле строилась временная крепость (гуляй-город). Авангардный отряд русской армии успел построить "гуляй-город" близ деревни Царёва-Займища, однако быстро попал в окружение поляков и засел в глухую оборону, дожидаясь помощи от своих товарищей, идущих им на выручку.
3 июля основные силы царской армии вышли к деревне Клушино недалеко от Царева-Займища и остановились там на ночевку. Шуйский и Делагарди планировали на следующий день атаковать поляков и прорваться к запершимся в "гуляй-городе" войскам. Зная о небольших силах противника, они были полностью уверены в своей победе, не подозревая о том, что в их армии завелись изменники... Два немецких солдата из отрядов Делагарди пробрались в лагерь поляков и сообщили гетману Жолкевскому о приближении русско-шведских сил, а также рассказали о готовности наёмников перейти на сторону поляков, так как они до сих пор не получили жалованья (Делагарди задержал выплату, рассчитывая расплатиться с армией после сражения, а долю убитых солдат оставить себе). Получив эти сведения, Жолкевский составил смелый план, решив неожиданным ночным ударом разгромить превосходящие силы противника. В ночь на 4 июля поляки в полной тишине, без барабанного боя и музыки двинулись на своего врага, оставив у окруженного "гуляй-города" заслон из пехоты и запорожских казаков. На рассвете польский авангард неожиданно для русских появился перед их лагерем.
Царские войска в спешке поднялись по тревоге, чтобы дать отпор врагу. Однако если наёмники из отрядов Делагарди оказывали упорное сопротивление противнику в течение 3 часов, то большая часть русских полков не выдержала уже первой атаки кавалерии Жолкевского и бежала, ища укрытия в лесу. Спустя некоторое время к отряду Жолкевского подоспели их пушки и немногочисленная пехота, которые огнём и решительной атакой опрокинули державших оборону шведов и заставили их также бежать в лес. Воевода Дмитрий Шуйский же со своим пятитысячным отрядом и 18 пушками засел в обозе в соседней деревне и наблюдал за разгромом своей армии со стороны, проявляя полную пассивность.
Шимон Богушович. Битва при Клушине.
Тем временем остатки войска Делагарди (около 3000 человек) оказались зажаты на правом фланге около леса и вступили в переговоры с Жолкевским, в результате которых часть наёмников перешла на сторону Речи Посполитой, а остальным предложили свободный проход за обещание больше не воевать против Сигизмунда III в Русском царстве. Делагарди пытался пресечь измену и приказал начать спешно раздавать деньги шведским солдатам, но в этот момент шотландские и французские наёмники, возмущённые, что до них очередь так и не дошла, разграбили обоз своего же войска. В конце концов Делагарди заключил соглашение с Жолкевским, получив от него право свободного прохода на условиях нейтралитета. Видя уход шведов, русские войска, сидевшие в деревне, приступили к паническому бегству... Чтобы задержать поляков, Шуйский приказал разбросать по лагерю меха и драгоценности. Сам он бежал одним первым, но увяз в болоте, и, для спасения, ему пришлось бросить своего коня и продолжить путь на крестьянской лошади. Поляки гнали русское войско на протяжении 20 км и в результате сражения захватили их обоз, казну, артиллерию, знамёна и даже саблю и воеводскую булаву Дмитрия Шуйского. Позже Жолкевский писал Сигизмунду: «Когда мы шли в лагерь русских, у нас была только одна моя коляска и фургоны двух наших пушек; при возвращении у нас было больше телег, чем солдат под ружьём». Результатом сражения стало фактическое уничтожение передовой русской армии, что выглядело натуральным приговором для защитников Смоленска.
18 июля 1610 года поляки предприняли новую попытку захвата крепости - им удалось огромными ядрами пробить брешь в стене у Грановитой башни, через которую ринулись отряды осаждающих. Однако вновь все три попытки штурма пролома в стене провалились из-за ожесточённого сопротивление гарнизона. Брешь была вскоре заделана. За день до этих событий в Москве в результате восстания был свергнут с престола царь Василий Шуйский, и вскоре вся власть в стране перешла к Семибоярщине. Новые правители направили Шеину приказ немедленно сдать город польскому королю, так как собирались заключить с ним союз. Однако воевода отказался выполнять это распоряжение, а местные горожане его в этом поддержали. Разгневанный Сигизмунд поставил смолянам трёхдневный ультиматум: под страхом смерти сдать город, но те ответили на него подрывом королевских пушек, под которые совершили подкоп. Это заставило короля затребовать новых пушек из Слуцка, а горожанам, осажденными, дало два месяца передышки.
21 ноября 1610 года полякам вновь удалось подорвать стену, в которой образовалось новая брешь. Но если дыра была новой, то результат оставался старым. Все попытки прорваться в город были пресечены отважными защитникам крепости. Осаждающие и осаждённые приготовились зимовать. Для смолян зима 1611 года стала роковой и перечеркнула все попытки дальнейшего сопротивления. От холода,голода и болезней за неделю в Смоленске умирало по 300-400 человек. Запасы пороха подходили к концу, и лишь десятая часть бойцов и ополченцев могла полноценно нести караульную службу. Когда масштабы бедствий в городе стали известны полякам, они предприняли решающий штурм. 12 июня 1611 года начался самый мощный за всё время осады артиллерийский обстрел города, в результате которого была обрушена часть стены близ Авраамиевских ворот. Заделывать пролом оказалось уже некому.
На следующее утро поляки принялись штурмовать город сразу с четырёх сторон. Гарнизону не хватало сил дать отпор врагу, и Смоленск пал. Поляки в качестве мести за долгую оборону города устроили на его улицах ужасающую резню местных жителей. Около 3000 тысяч смолян укрылись в Успенском Соборе в надежде, что захватчики не будут осквернять резней церковь. Однако интервентов это не остановило, и, ворвавшись в собор, они устроили в нем кровавую баню. Чтобы остановить происходившее, дворянин Андрей Беляницын схватил факел и бросился в пороховой погреб, находившийся под церковью... Вскоре раздался взрыв, уничтоживший собор вместе со всеми в нем находившимися.
Что же касается Шеина, то он со своей семьей и с 15 ратниками заперся в одной из крепостных башен и долго держал оборону. Жолкевский писал, что Шеин убил около 10 немцев и собирался принять смерть, но в конечном итоге, вняв мольбам членов семьи, вышел из башни. Воеводу немедленно доставили к Сигизмунду, который был настолько взбешён двухгодичной осадой и огромными потерями в своем войске, что наплевал на кодекс чести того времени, предписывающий победителям снисходительно обращаться с командованием проигравших, и приказал подвергнуть Шеина пыткам. В результате в полумёртвом состоянии Шеин, закованный в кандалы, был увезён в Польшу. Сын, дочь и жена воеводы также были захвачены в плен. В польском плену Шеин провёл восемь лет. Сигизмунд на протяжении всего срока периодически подвергал бывшего воеводу позору, например, возя его вместе с другими смолянами в открытой карете по улицам Варшавы. Лишь 1 июня 1619 года в результате обмена пленных Шеин вернулся на родину (краткая история окончания его жизни лежит в комментариях под данной статьей).
Шеин сдаётся полякам
В результате двадцатимесячной осады население Смоленска сократилось с 40 000 до 8000 человек, а из гарнизона численностью 5500 уцелело лишь две сотни. Все они были изранены, измождены голодом и болезнями. Однако и поляки за это время понесли катастрофические потери - в результате неудачных штурмов и болезней армия Сигизмунда потеряла около 30 тысяч человек. После падения Смоленск на 43 года вошёл в состав Великого княжества Литовского, пока в 1654 году Русскому царству не удалось отвоевать город обратно. Отчаянная оборона Смоленска гарнизоном, во много раз уступающим в численности армии противника, сыграла колоссальную психологическую роль в формировании патриотического лагеря в России и стало идеологическим обоснованием Первого народного ополчения, нацеленного на борьбу с вторгнувшимися в Россию поляками.
В следующей части речь пойдет о свержении царя Василия Шуйского и падении Лжедмитрия II.
Спасибо @xarizmatik за донат, отправленный в поддержку моего блога!
В сентябре 1370 года польский король Казимир III охотился в окрестностях своего замка Пшедбуж. На второй день охоты король преследовал оленя, но "не справился с управлением", упал с лошади и получил тяжелый перелом левой голени. Вскоре у монарха началась лихорадка, от которой он скончался. С его смертью прервалась династия Пястов, представители которой правили Польшей более 400 лет. Это событие привело к кардинальным реформам и превращению Польши в государство с выборной монархией, где короля стал избирать сейм.
В 1569 году между Королевством Польским и Великим княжеством Литовским был заключен договор, по которому оба государства объединялись в одно под названием Речь Посполитая (объединение произошло на фоне угрозы поражения литовцев в войне с Россией), В новом государстве монарх по-прежнему избирался общим сеймом.
Территории Речи Посполитой на современной карте.
На королевских выборах 1587 года борьба за корону объединенного государства развернулась между шведским принцем Сигизмундом из династии Ваза (его избрание могло принести Речи Посполитой союз со Швецией, возвращение территорий в Эстонии и свободу судоходства по Балтийскому морю. Также по женской линии Сигизмунд принадлежал к польской династии Ягелоннов) и австрийским герцогом Максимилианном Габсбургом (его избрание лоббировала часть знати, получившая финансирование от брата Максимилианна, императора Священной Римской империи Рудольфа II). В ходе ожесточнных споров королем Речи Посполитой был выбран Сигизмунд.
Спустя 5 лет, в 1592 году, после смерти своего отца Юхана III, Сигизмунд унаследовал корону Швеции, в результате чего в 1594 году возникла польско-шведская уния (объединение двух монархий под властью одного короля). Однако Сигизмунд был католиком, что категорически не устраивало протестантское большинство страны. Король активно перемещался между своими королевствами, и во время его отсутствия Швецией на правах регента правил дядя Сигизмунда Карл, герцог Седерманландский, который поддерживал протестантизм и приобрёл сильную поддержку народа. В результате непопулярной политики, направленной на окатоличивание шведского общества, в 1599 году Сигизмунд был отстранён от шведского престола, а власть окончательно перешла в руки его дяди, который долгое время правил страной по-прежнему на правах регента и лишь в 1604 году был официально объявлен королём Швеции под именем Карла IX.
Не желая отказываться от своих прав, Сигизмунд вовлёк Речь Посполитую в серию войн со Швецией, длившихся впоследствии почти 60 лет. 12 марта 1600 года Сигизмунд объявил о присоединении шведской Эстляндии (северная часть нынешней Эстонии) к Речи Посполитой. Разумеется, шведы такой манёвр не оценили и, не долго думая, объявили своему бывшему монарху войну. 19 августа 1600 года 10-тысячная шведская армия под командованием Карла Сёдерманландского высадилась в Эстляндии, где к ней присоединилось четырёхтысячное местное ополчение. 13 сентября войска Карла вторглись в Задвинское герцогство и, сломив сопротивление войска местного воеводы в феврале 1601 года подошли в район Риги, где захватили город Кокенгаузен.
Ответ на вторжение на свои территории в Речи Посполитой был очень неспешным. Лишь весной 1601 года сейм принял решение о формировании армии в областях Жемайтии и Курляндии, для чего ввёл новые налоги. Пока собиралась основная армия, сопротивление шведам оказывали войска литовского гетмана Христофора Радзивилла, которые отбили у шведов несколько городов, в том числе Кокенгаузен. Во второй половине августа Карл во главе своей 14 тысячной армии приступил к осаде Риги, которая, впрочем, вскоре закончилась провалом. В шведской армии начались голод и болезни, в результате чего её численность сократилась до 9 тысяч человек, а на горизонте уже замаячили поляки, которые наконец собрали армию и выдвинулись на деблокаду Риги. Опасаясь разгрома, Карл решил снять осаду города и отошел на север, а вскоре и вовсе отбыл в Швецию, оставив в ряде городов и замков Задвинского герцогства гарнизоны общей численностью около 7 тысяч человек. В последующие 5 лет шла вялотекущая война, в которой преимущество было на стороне польско-литовского войска, которое вернуло под свой контроль большую часть укреплений Задвинского герцогства. Лишь после объявления себя королем Карл начал подготовку к новому вторжению и объявил сбор налогов на формирование армии. Стоит отметить, что финансовую поддержку Карлу также оказал Борис Годунов, который хотел военной кампанией шведов отвлечь поляков от поддержки деятельности Лжедмитрия I.
Борис Годунов
В августе 1605 года шведские войска вновь высадились на земли Речи Посполитой и опять осадили Ригу. В середине сентября на место событий прибыл Карл IX и, объединившись с корпусом своего военачальника Леннартссона во главе 10-тысячной армии, также отправился в наступление на Ригу. Параллельным ему курсом шли польско-литовские войска под командованием польского гетмана Ходкевича, однако из-за своей малочисленности и заболоченной местности они не могли атаковать противника. 26 сентября две армии максимально сблизились друг с другом, и Карл IX принял решение атаковать вражеское войско. На следующий день состоялась "Битва при Кирхгольме".
Шведы имели большое численное превосходство: 13 500 человек (11 тыс. пехоты и 2500 кавалеристов) против около 4500 человек у поляков (2500 крылатых гусар, 1300 пехотинцев, а также несколько сотен татарских всадников и казаков). Перед битвой оба войска заняли оборонительные позиции. Шведы расположились на холме с опорой левого фланга на болотистую местность, а правого — на холм и деревню Кирхгольм. Войско Ходкевича встало на противоположном холме, опираясь на свой укреплённый лагерь над р. Двиной. Противников разделяло около 1,5 км поля, которое делило высохшее старое русло Двины с небольшим ручьём.
Чтобы вытащить шведов из их оборонной позиции, Ходкевич с утра отправил на поле отряд легкой конницы, на который, впрочем, шведы не отреагировали, и две армии продолжили стоять в бездействии. Около полудня Ходкевич решил применить хитрость - он изобразил, что его армия снимается с позиций и начинает отступление. Прием сработал, и Карл IX отправил часть пехоты в атаку. Перейдя ручей, шведы начали подниматься на холм, однако были встречены стрелковым и артиллерийским огнём. Затормозив наступление врага, Ходкевич направил на него тяжеловооружённую конницу: Отряд из 300 гусар, не обращая внимания на потери, вдребезги разнесли шведские построения. В это же время польская кавалерия атаковала шведский левый фланг, после чего вновь пошла на хитрость, изобразив отступление. Шведы снова купились и отправили в погоню свою кавалерию, разрушая собственный строй пехоты. Польские гусары быстро перегруппировались и, воспользовавшись неразберихой, врезались во вражеские боевые порядки и разгромили весь левый фланг армии Карла.
Вскоре и правый фланг шведов был опрокинут крылатыми гусарами Петра Сапеги. Пытаясь переломить ход битвы, Карл IX бросил в бой свои последние резервы – несколько эскадронов рейтаров и королевскую гвардию (около 700 человек). Однако и тут удача была не на стороне шведского короля. Гусарский отряд под руководством ротмистра Ляцкого совершил обходной манёвр и на полном скаку влетел во фланг королевской гвардии. Это был финальный удар, после чего шведское войско обратилось в бегство. Польская кавалерия гналась за противником на протяжении 9 км, беспощадно рубя всех, кого удавалось догнать. Короля Карла IX от плена спас ливонский дворянин Генрих Вреде, отдавший ему свою лошадь и вследствие чего погибший в бою(в качестве награды его вдова получила в 1608 году обширные владения, а его наследники получили титул баронов). В итоге шведский король с остатками войска сумел добежать до своих кораблей и отплыть обратно на родину. В Битве при Кирхгольме погибло около 5000 шведов, при том, что потери польско-литовского войска составили всего около 100 человек...
Польская гусария.
В конце 1605 года между Речью Посполитой и Швецией было заключено перемирие до 31 октября 1608 года, в течении которого продолжали происходить мелкие стычки между отрядами двух государств. В 1608 году, воспользовавшись рокошем против Сигизмунда, Швеция нарушила перемирие, возобновила боевые действия и по старой традиции осадила Ригу. Карл IX теперь планировал не только завоевать Задвинское герцогство, но и вторгнуться на территорию Великого княжества Литовского. 28 февраля 1609 года в Выборге был заключён русско-шведский союзный договор. Русский царь Василий Шуйский отказывался от претензий на Ливонию, а Карл IX посылал в Россию для борьбы с самозванцем Лжедмитрием II корпус генерала Якоба Делагарди. Войска же Речи Посполитой под командованием Ходкевича вновь, уже в третий раз за последние 7 лет, начали операцию по деблокаде Риги.
Ян Кароль Ходкевич
24 марта в сражении при Салисе польская флотилия разгромила шведскую эскадру, блокировавшую Ригу, а затем войска Ходкевича уже на суше вынудили шведов снять осаду с города. В июле Сигизмунд III объявил войну России и уведомил Ходкевича, что снабжение войск в Ливонии прекратится и все силы будут брошены на взятие Смоленска. После этого активные боевые действия в Ливонии прекратились, так как не получавшие жалованье польско-литовские войска отказались продолжать службу. Силы же шведской армии также были истощены, и фактически в польско-шведской войне наступило перемирие. Сигизмунд же приступил к осаде Смоленска, о которой пойдёт речь в следующей части.