Ванька Петров был ровесником XX века. Родившись в 1900 году в захудалой деревеньке Тверской губернии, он уже в 16 лет был впервые задержан за кражу. Парнишку первохода простили, после чего он девять лет оттачивал свое криминальное мастерство на карманах недобитых господ, нэпманов, да и просто излишне доверчивых советских граждан.

В 1925 году путь вора пересекся с опытным сыскарем имевшим дореволюционный стаж. Неприметный мужичонка поймал Хитрого за руку, когда он экспроприировал пухлый кошелек у холеной дамочки, зашедшей за покупками в бывший Елисеевский магазин, ставший при красных Гастрономом №1. Это был единственный случай в его воровской практике, когда он сел в лагерь под свой настоящей фамилией.

Ванька всегда рассказывал на суде душещипательные истории о своем тяжелом детстве, в котором он нещадно гнул спину на кулака мироеда и пух с голоду. Свое воровство он расценивал как акт социальной мести и с гордостью заявлял, что ни разу не залез в карман простого рабочего, или крестьянина. Судьи жалели босяка, давая ему анекдотичные сроки заключения.

В 1931 году терпение Советской власти лопнуло, и рецидивиста Хитрого отправили на Соловки в «Лагерь особого назначения». На этапе Ванька узнал, что «СЛОН» создали специально для содержания и перевоспитания самых опасных воров и политических преступников. Один умный граф или камергер, ехавший с ним в столыпинском вагоне, рассказал, что в XVI веке из Соловецкого монастыря бежал хитрющий старец Артемий находившейся под неусыпной охраной. Однажды вечером его, как всегда, заперли в келье, а ночью он исчез, чтобы потом появиться в Великом княжестве Литовском и написать девять обличительных посланий к Ивану Грозному.

Говорят, что с Соловков смог соскочить и Ванька Хитрый, хотя официально в советское время из «СЛОНа» не было ни одного побега.

В 1934 году Петров покусился на государственные деньги, был пойман с поличным и приговорен к расстрелу, который ему заменили на 10 лет «колымского санатория».

Войну Хитрый встретил на зоне. По другой версии Иван воевал в штрафбате, искупил свою вину кровью, и, демобилизовавшись в 1944 году по ранению, вернулся в Москву.

В мирное время Хитрый стал охотиться на Героев Советского Союза, у которых он похищал деньги, документы и их Золотые Звезды. Вор работал в домах отдыха, санаториях, курортных гостиницах и здравницах всесоюзного значения.

Круглосуточно Ванька носил на левой стороне дорогого английского костюма Звезду Героя СССР. Высшая награда страны раскрывала перед вором двери всех кабинетов, помогала получать проездные билеты, путевки и дефицитные продукты питания. В маске Героя ему проще было подбираться к его потенциальным жертвам, видевшим в нем фронтовика, как и они получившего за ратный подвиг высший знак воинского отличия.

В числе обворованных им ветеранов оказался Михаил Алексеевич Егоров Герой водрузивший знамя победы над Рейхстагом.

Десятки раз Хитрого задерживали по подозрению в воровстве и отпускали после того как он показывая на свою Звезду Героя, стыдил сыщиков за то, что они приняли его за мошенника, бессовестно обносившего его братьев фронтовиков.

Однажды когда на стадионе во время футбольного матча к нему подошли оперативники, он залихватски свистнув, заорал: «Братва выручайте, мильтоны меня фронтовика крутят, чтобы по оговору на зону упрятать». Как болельщики не растерзали оперов, сегодня можно только гадать, но Ваньке воспользовавшемуся сумятицей удалось сделать ноги.

У вора было несколько семей, каждой он пробил четырехкомнатную квартиру в центре Москвы. Никто из городских чиновников не посмел отказать «Герою» в улучшении его жилищных условий?

В 1972 году при попытке похитить ордена у ветерана его в последний раз арестовали в Сандуновских банях и впаяли 10 лет, которые он отсидел от звонка до звонка.

Когда в 1982 году через неделю после освобождения муровцы задержали в трамвае 82 летнего карманника, они вернули кошелек потерпевший, забрали у заплакавшего деда «писку» и отпустили его домой.

Забавно, что Хитрый не раз обманывавший смерть, забрал от жизни положенные 100 лет. Говорят, что вора судили 13 раз, приговорив его суммарно к 93 годам заключения, из которых он не отсидел и трети.