Да-да, наши пилоты действительно бомбили Тайвань. Причём добились огромного успеха. И эта операция входит в более крупную программу Советского Союза по Китаю, которая носит название "Z". Но чтобы понять, как и почему наши туда заявились, нужно знать некоторые исторические предпосылки.

После Первой Мировой, Россия и Германия начали военное сотрудничество. Командарм Фрунзе и генерал фон Зект запустили программу по перевооружению. Поскольку Германии нельзя было ничего строить на своей территории, то военные заводы начали размещать у нас. После смерти Фрунзе пошли пробуксовки, но позже систему отладили и начали работать по полному циклу. Конструкторские бюро, заводы, патенты, военная промышленность, Осты, военный шпионаж технологий и так далее. Когда военная машина по производству оружия встала на ноги, было решено начать экспорт этого оружия в зоны конфликтов. Так появился "Востваг", который возник с подачи Ф. Дзержинского, Я. Берзина и Зекта. Формально это была торговая компания со штаб-квартирами в Берлине, Париже, Кантоне, Улан-Баторе и некоторых городах Китая. А на самом деле она представляла из себя огромную сеть сбыта советско-немецкого оружия, координационную сеть нелегальной агентуры, которая вела военный и промышленный шпионаж, добывая технологии и много чего ещё.

Так вот работала эта схема на четверых. Главные звенья-русские и немцы, а вспомогательные звенья-итальянцы (преимущественно промышленная группа "Фиат") и китайцы. Но поскольку у китайцев денег не было, а гражданское противостояние съедало все ресурсы, то они с одной стороны закупали наше оружие по бартеру взамен поставляя нам полезные ископаемые и сырьё, а с другой были точкой сбыта в сети "Воствага".

Позже было принято решение открывать военные заводы в Китае. Есть там такой город Уси (центр машиностроения). Так вот когда началась Вторая китайско-японская война, в 1937 году, Советский Союз начал операцию "Z". Немцы уже не помогали китайцам, поскольку к власти пришёл Гитлер. А наши решили поддержать. Во-первых, нужно было защитить Китай от оккупации, а во-вторых, сохранить построенные заводы, которые японцы начали атаковать в первую очередь.

В Китай за кредиты опять пошло советское оружие для борьбы с японцами. И это, кстати, после того, как генерал Чан Кайши разорвал дипломатические отношения с нашей страной за 8 лет до этого. Но поскольку Япония была главным нашим противником на Дальнем Востоке, то поддержка Китая была необходима. 29 июля 1937 года советский полпред в Китае Дмитрий Богомолов сообщил китайцам, что Москва готова открыть кредитную линию на 100 миллионов долларов для закупки вооружения. Через месяц в Нанкине был подписан соответствующий договор. И началась операция "Z".

Китай расплачивался в том числе и медью, вольфрамом, цинком, оловом, шкурами, рисом и хлопком. Уже в ноябре из Севастополя вышли первые пароходы с танками Т-26. Всего было 87 танков, 35 дополнительных моторов, тягачи, бронемашины, около сотни артиллерийских пушек разных калибров и боеприпасы.

Но к тому времени Япония уже оккупировала крупнейшие морские порты Китая и наши разгружались в Гонконге. В итоге наши прислали оружия на 50 дивизий.

Среди отгруженного, были и самолёты.

Только в период с 1937-1939 год, Советский Союз передал китайцам почти 1000 самолётов и бомбардировщиков. Но проблема заключалась в том, что китайцы не умели летать на наших самолётах и им требовалось обучение. А отбиваться от японцев нужно прямо сейчас. Тогда Чан Кайши обратился к Сталину и попросил прислать лётчиков-добровольцев. А вместе с ними и тех, кто будет обучать китайцев лётному делу. В Кремле расценили эту просьбу, как хорошую возможность получить реальный боевой опыт. И прислали почти 500 человек (пилоты и обслуживающие специалисты для аэродромов). Сначала наши добрались на поезде до Алма-Аты, а затем прямо на самолётах перебрались в Китай.

Первый бой состоялся в конце ноября, буквально на следующий день после прибытия. Наши лётчики сбили три японских самолёта (два истребителя и бомбардировщик). Ещё через день ситуация повторилась. Японцы начали догадываться, что подъехали русские, поэтому стали отправлять на эти участки своих самых подготовленных пилотов. У нас пошли потери. Причина в том, что из Москвы прислали пилотов без боевого опыта, а Япония выставила против них самых опытных. В Москве быстро сориентировались и отправили в Китай лётчиков, воевавших в Испании.

И тут у японцев начались настоящие проблемы.

Наши перемолотили десятки японских истребителей, а 23 февраля группа из 29 бомбардировщиков под командованием Фёдора Петровича Полынина (командующий бомбардировочной группой в Китае) заявилась на Тайвань, который с конца 19 века был под японцами.

Советские летчики уничтожили 50 самолётов и вдребезги разнесли авиабазу. Японцы были в ужасе, потому что даже и не предполагали, что на Тайвань кто-то сможет добраться. Спустя несколько месяцев, японское командование решило отомстить и напало на аэродром Уханя, где базировались советские лётчики. Но и здесь их ждало разочарование. В городе появилось как раз 50 истребителей (видимо цифру японцы выбрали в связи с событиями на Тайване). И случился бой. За час наши сокрушили почти 30 самолётов противника, потеряв втрое меньше. Оставшиеся побитые японцы были вынуждены убраться прочь. Вот так Советский Союз защищал небо над Китаем. Но впереди у нас была своя большая война, впрочем, после которой русские ещё раз встретятся с японцами. После той встречи, Квантунская армия перестала существовать, а Советская Россия вернула всё, что мы потеряли в 1905 году. И даже больше.

Большое спасибо за внимание. Приглашаем заглянуть в наш телеграм.

Всем добра.

ВНИМАНИЕ! Эта статья рассматривает ряд гипотетических сценариев, основанных на изучении тактики ПМВ, тактики ВМВ, послевоенной тактики и наставлений (Field manual) армии США касательно применения химических и биологических боеприпасов.

Прошлая часть - Химическое и биологическое оружие в маневренной и ядерной войне. Часть 2 - 1960-е

В прошлой части мы рассмотрели в основном химическое оружие и общие принципы применения. А этой мы дополним тему биологическим оружием и рассмотрим в общих чертах пример гипотетической войсковой операции с применением всего, что под руку попадется.

Биологическое оружие

Многим эта тема кажется особенно пугающей, таинственной и даже в чем-то апокалиптически-бессмысленной. Представляется создание страшно заразных и дико смертельных веществ, которыми все заболеют, и которые полностью выйдут из-под контроля. Одновременно с этим как будто бы в биологических лабораториях разрабатывают новые все более смертельные средства, чтоб все больнее обстрадались, и еще и чтоб действовали они только на славян или на блондинов. Как будто в армиях наших потенциальных противников мало славян или блондинов. Тут точно нужно чуть подправить градус упоротости.

Для начала, о биологических агентах. Разумеется, я не назову вам конкретные заболевания, потому что спектр их меняется и они засекречены сильнее, чем разработанные еще до ВМВ Фосфорорганические БОВ. Но некоторые особенности, отраженные в рассекреченных частях американских наставлений, приоткроют нам замочную скважину, через которую мы сможем немного подсмотреть за этим совершенно, казалось бы, апокалиптическим средством.

Итак, в чем же суть разработки биологических агентов, удобных для применения в военных целях? Сразу отмечу, что я пишу не бактериологических, а биологических, потому что наставление предполагает возможность использования не только бактерий, но также вирусов, грибков и риккетсий (отделяя их от бактерий). Не удивлюсь, если в этих целях можно использовать также и простейших. Простейшие – это, если что, не бактерии, потому что бактерии прокариоты (доядерные), а простейшие – эукариоты (у них есть ядро). Они тоже могут вызывать заболевания у человека, например, амёбную дизентерию (амёба – простейшее, а я вот че-то дофига сложный, так что не буду дальше грузить биологическими терминами).

Биологические агенты для тактического применения должны быть не просто ужасно смертельными, а еще и удобными в этом самом применении. Так вот, способность очень легко распространяться во все стороны, долго существовать, переноситься всем, кем ни попадя, и передаваться от человека к человеку – это факторы неудобные для тактического применения. Смертельность, кстати, тоже не всегда важна. Биоагенты бывают инкапаситирующие – от которых все будут тяжело болеть, плохо себя чувствовать, не будут сопротивляться, но не умрут. Бывают и агенты, предназначенные для уничтожения растений, животных и еще какие-то. Я не буду рассматривать детально эти агенты в дальнейшем описании, потому что там спектр применения у них очень специфический и сложный, но важно понимать, что такие тоже могут быть.

Какие же качества биоагентов важны для тактического использования? Наряду с патогенностью (способностью приносить вред) и вирулентностью (способностью заразить, в наставлении они с патогенностью разделены), имеет важное значение жизнеспособность агента в сложных природных условиях – для применения в составе оружия условная бактерия должна не сразу подохнуть, а успеть нанести какой-то вред, как минимум. А ведь условия могут быть очень разные, это и влажность/сухость, и температура, и солнечный свет.

Одним из, наверное, важнейших качеств биооружия в тактической сфере является отсутствие возможности передачи болезни от человека к человеку. По крайней мере легкой. Противник должен заражаться от биоагента, да, но не от человека-носителя. Сами посудите, если болезнь передается воздушно-капельным путем (то есть выделяется с мокротой при кашле), она жутко заразная и смертельная, то да, мы весело всех убьем в стане врага, включая мирных жителей, а потом еще подвергнем опасности свои войска. А вариант «стоять и ждать, пока вообще все умрут» может быть неприменим как по политическим, так и по военно-экономическим причинам. Это не говоря уж о том, что может и ветер не туда подуть и принести заразу (распространение по ветру и опасность поражения своих войск описана прям в наставлении). Если болезнь смертельная, но передается от человека к человеку, например, только половым путем, то вероятность ее массового быстрого распространения в вооруженных силах во время боевых действий не так велика, если это, конечно, не Священный Фиванский отряд.

Так вот, такие параметры как стойкость (длительность эффективности на местности), инкубационный период (в формате как быстро проявится значимый эффект, достаточный для выведения из строя), мощность и длительность эффекта (если не подразумевается, что все умрут, то важно, сколько они будут небоеспособны), возможность и способ передачи (если эта болезнь вообще передается от человека к человеку), стойкость к температурам и взрывам (для распространения в кассетных боеприпасах) – всё это важно именно для тактического и оперативно-тактического применения.

Потому что, если мы используем инфекции не для диверсий или экономического подавления, а для поддержки действий своих сил на поле боя, то нам важно, чтоб средство подействовало относительно быстро, но при этом что бы было очень контролируемо и безопасно для своих войск. Иначе мы просто создадим сами себе лишние препятствия и сложности, а эффекта не добьемся. Вот и выходит, что разработка новых биоагентов может идти не только в сторону смертоносности и распространяемости, но и в сторону большей контролируемости и даже нелетальности, особенно в случае, если не планируется убить вообще всех, включая мирных жителей. Да и для своих нелетальные инфекции представляют намного меньший риск.

Но зачем вообще использовать биологическое оружие на поле боя? В чем его смысл? У него есть несколько важных преимуществ. Для начала, оно может быть применено очень скрытно. Во-первых, скрытно по способу доставки. Ввиду того, что оно не требует ни точного попадания, ни мощных концентраций агента, ни каких-то взрывов, его можно доставить достаточно незаметно, например, распылив на некотором удалении с самолета и пустив по благоприятному направлению ветра. Да-да – примерно как первые газобаллонные атаки хлором, только те не с высоты были. Это позволит избежать легкого обнаружения самого факта атаки.

А второй причиной большей скрытности будет то, что, в отличие от радиации или химических агентов, биологические агенты сложнее обнаружить быстро и автоматически, по крайней мере в 1970-х годах. Требуется забор проб, лабораторные исследования, а это и долго, и непонятно в какой момент делать. Аатаку-то можно прозевать, если она не прям очевидно доставлена взрывающейся ракетой на голову войскам.

Следующим важным качеством будет возможность покрыть биологическими агентами огромные территории. В некоторых случаях это может быть важно как для поражения большего количества войск, так и для поражения целей, местонахождение которых не удалось точно установить. А скрытность атаки в таком случае приведет к позднему использованию средств защиты (если их вообще используют).

Важным фактором также является задержка эффекта. Боец уже заражен, но еще об этом не знает. Это тоже заметно отличает биологические агенты и может быть полезно в некоторых ситуациях. Разумеется, этот параметр нужно учитывать в планах использования, путем согласования задержки с планируемой датой атаки, например. Дополнительным качеством является широкая вариативность эффектов как по длительности и смертельности, так и по степени вывода из строя.

Ну и то, что относится в равной степени к химическому и биологическому оружию: способность проникать в здания и укрепления, отсутствие значимого вреда для оборудования, снаряжения и вооружения. Да и завалов, препятствий и стен огня всякие бактерии с вирусами тоже не создают. В этом плане они, наряду с химоружием, даже более гуманны к послевоенному населению местности. Если мы не пытаемся вообще всех убить, то при использовании этих средств, в отличие от ядерного оружия и некоторых особо долгосрочных газов типа VX, намного проще будет после войны восстанавливать нормальную жизнь и экономическую деятельность.

Какие же есть способы применения? В основном это либо кассетные боеприпасы, доставляемые ОТРК, либо авиация. Возможны разные варианты, помимо кассет. Это и распыление на высоте, и сброс «генераторов» аэрозоля, которые выбрасывают его без взрыва при падении на землю. Возможно, есть и другие, но [данные удалены] – буквально, страница наставления вымарана. Единственное что – отдельно указана возможность распространения биоагентов насекомыми-носителями. Но этот способ более применим в глубоком тылу, так как имеет намного большую и менее предсказуемую длительность. Так что, рядовой Блоха, сегодня не твой день.

Осталось понять, какие цели есть у такого оружия в оперативно-тактическом поле. В наступлении это будут в первую очередь две разновидности. Это цели в глубине обороны и цели в стороне от направления атаки. Однако, если возможна обработка целей в ближайшей зоне заранее, это может дополнительно их ослабить, а к моменту своей атаки биоагенты уже помрут. В остальном же наиболее вероятно применение для усложнения поддержки обороняющегося противника. Поражение резервов, штабов, логистических баз, предполагаемых и потенциально возможных позиций ОТРК (по всем недостаточно определенным целям ядерный удар не нанесешь, а вот биологический можно по площади) и артиллерии – всё, что находится в тылу, предпочтительно не самом ближнем, у обороняющихся войск, и что могло бы их поддержать, можно вывести из строя биологическими агентами, при этом, в силу их короткой жизни, не подвергнуть значительной опасности свои наступающие войска.

В оборонительном же сражении примерно всё то же самое, с той лишь разницей, что можно наносить удары биоагентами также и непосредственно на готовые к атаке передовые части. Да, подействуют они не сразу, но если наступление противника выдохнется на второй день из-за того, что все заболели, это будет очень даже годный результат. Особенно полезно тут будет учитывать потенциальное время эффекта агента для планирования контратак к определенному времени – когда эффект уже должен будет проявиться и наступающие войска противника будут им ослаблены.

Что же касается использования эффекта от такого, да и химического оружия без значимого риска для своих войск (риск потерь войск без надетых костюмов и масок, например, в 1% можно вполне принять как допустимый), то здесь сыграют свою роль сразу несколько факторов. Во-первых, той стороне, которая применяет агент, известно, какой и где она применила, его стойкость или срок жизни. Можно атаковать там, где эти сроки уже подошли к концу или подойдут к концу к моменту выхода в район заражения.

А во-вторых, – зная, где и когда мы проводили атаку, мы можем заранее надеть маски и защитные костюмы или действовать строго на бронетехнике с заранее задраенными люками и включенной защитой от ОМП. Если же в этом случае придется вести бой с некоторыми не выведенными полностью из строя эффектом хим- и биоагентов войсками противника, то эти силы будут представлять очень небольшую угрозу – их будет немного, они будут деморализованы, утомлены пребыванием в резиновых костюмах и масках. Это вам не хлор и не Осовец. От поражения нервно-паралитическими БОВ (Зарин, Зоман, VX) люди дергаются в конвульсиях и «забывают» как дышать. Поражение идет на уровне нервных импульсов. «Из последних сил на морально-волевых» там едва ли выйдет. В некоторых случаях такие районы даже можно будет преодолеть без спешивания с боевых машин, тем более что системы защиты от ОМП позволяют вести огонь через бойницы без риска проникновения поражающих факторов внутрь за счет создания внутреннего подпора воздуха. На худой конец можно заранее привить свои войска или запасти специальные лекарственные средства.

Наступление в режиме армагеддона

Итак, как же всё это сочетать? Попробуем прикинуть. Предположим, что мы разрабатываем наступление в 1970-м году. Не так важно, какая это будет сторона, так как уже с оперативной точки зрения различия в технике в значительной степени стираются. Тем более, если я буду выступать за «красных», то кому-то не понравится, что «красная» сторона у меня применяет биологические агенты. А если я буду за «синих», то кому-то не понравится, что я наношу удары по красным. А рассказывать за синих, как у них ничего не получается и всё проваливается, мне тоже не очень интересно. Поэтому воевать у нас будет Столетний Правильный Союз против Конфедерации Великих Стран.

Итак, герр, то есть господин, то есть товарищ командующий, как мы будем сочетать все эти восхитительные средства вместе? Задача – внезапно начать крупномасштабное наступление, прорвав оборону КВС (Конфедерации Великих Стран, я напомню, а мы – за Столетний Правильный Союз - СПС), и устремиться в глубину, чтобы как минимум выйти и создать крупные плацдармы на Великой Реке, а как максимум – дойти до горного хребта Черных гор и запереть проходы, окружив тем самым их Северную армию. Таким образом мы обезопасим себя от наземных сил КВС и тут уже дело довершат наши ракеты, ВВС и подводные лодки.

Предлагается распределить изначально зоны поражения. Ядерные удары будут нанесены по известным крупным переправам (так как их всё равно не удастся захватить), ряду логистических центров на флангах войск, а также по известным аэродромам, местам базирования ОТРК (оперативно-тактических ракетных комплексов) и иным вскрытым и предполагаемым местам расположения средств ядерного поражения. Также по возможности ядерные удары будут наноситься по крупным скоплениям войск.

Удары химическим оружием будут проводиться в зависимости от расположения цели. В зонах, оставленных для прохождения своих войск, будут максимально интенсивно использоваться нестойкие БОВ – Зарин и подобные. В частности, атаки Зарином будут проводиться на краях и стыках зон радиационного заражения, где противник в недостаточной степени поражен радиацией. Особенно важно в данном случае провести зариновую атаку почти сразу после ядерной. При этом пространство со слабым радиационным и ударным поражением от ядерного взрыва на краях зон поражения будет дополнительно обработано крайне ядовитым и практически моментально действующим «газом», стойкость которого очень невелика, что позволит без задержки пройти войсками по химическим участкам, обходя радиационные.

Более того, удар в непосредственной близости перед своими войсками может быть проведен именно Зарином, так как его применение особенно сильно при внезапном первом ударе, его действие обеспечивает смерть или тяжелое поражение противника уже за 10 минут (при этом вдыхать его достаточно и менее минуты, в зависимости от концентрации и состояния войск), а малая стойкость позволяет проводить атаку уже через 30 минут, если не нюхать воронки от химснарядов. В случае, если ядерный удар непосредственно перед своими войсками нежелателен (из-за сильной радиации, огненных барьеров, разрушений и завалов на местности), и начало действий планируется с ядерных ударов в глубину, а также на стыках атакующих армий, где будут пассивные участки, то химический удар непосредственно перед своими подразделениями может быть хорошим подспорьем к обычной артподготовке.

Такие способы позволяют ускорить продвижение своих сил в начальный период за счет меньшего количества барьеров и препятствий перед их лицом. Обходя войсками зоны, близкие к эпицентрам ядерных ударов, но сочетая эти удары с ударами Зарином в промежутках и на краях зон ядерного поражения, мы еще больше сократим способность противника к сопротивлению. За счет того, что войска противника, находившиеся даже в простых укрытиях на границах зон поражения, не будут подвержены немедленной угрозе (слабая и даже средняя радиация не убивает быстро), противник может попытаться оказать ими сопротивление. После зариновой же атаки, которой наплевать на эти укрепления, и которая действует быстро, желающих сопротивляться останется заметно меньше. Особенно у противника, находящегося в стрессе, и потому не сразу надевшего противогазы.

Обнаруженную артиллерию противника также можно поражать зариновыми снарядами (в сочетании с обычными), особенно если она находится на пути следования своих войск. Ведь, я напомню, ядерных снарядов не все цели не хватит, да у ядерного взрыва хватает негативных факторов для своих войск. Если же цели находятся на флангах, то негативными факторами можно в какой-то мере пренебречь, особенно если цели очень важные. Например, артбатареи я бы предпочел травить зарином, а вот по штабу или логистическому центру нанести ядерный удар, пусть даже и ядерной артиллерией (1-2 килотонны в снаряде).

Применение стойких БОВ тут не менее важно. Но их цели – только на флангах. Перво-наперво имеет смысл создать, помимо зон сплошного радиоактивного заграждения, также и зоны химического заграждения из длинных полос VX. Такие полосы можно размещать ближе к своим войскам, согласуясь, однако, с направлением ветра. При особо неблагоприятном прогнозе (сильный ветер в сторону своих войск) расположение полосы VX имеет смысл отодвинуть дальше в сторону противника.

При ударах на флангах VX-ом по артбатареям и местам скопления войск с целью нанесения потерь и затруднения контрударов имеет смысл использовать смесь VX с димексидом для ускорения действия на живую силу. Также инициирующий удар можно нанести зарином (первые 15 секунд), а затем, спустя пару минут, когда противник частью получит необратимые поражения, а частью осознает химическую атаку, наденет противогазы и начнет оказывать помощь пораженным, нанести атаку смесью VX и димексида для максимизации урона и создания заграждения. При этом важно периодически бить по тому району обычными боеприпасами, чтобы заставлять войска противника падать на лежащий на земле VX и повреждать костюмы защиты. Ну и в целом для предотвращения нормальной организации химической защиты. Такой способ будет иметь более долгий эффект и приведет к большему количеству пораженных, чем простой артналет.

Особенно стоит отметить использование VX при атаках на логистические центры и иные объекты оперативного значения. В случае химической атаки без предшествовавшей ядерной это позволит на долгий срок сократить возможность использования логистического узла, а в случае химической атаки после ядерной это затруднит восстановление после удара. Еще раз напомню, что ядерный удар не является всесокрушающим, особенно если он не совсем точно попал. Стоит дополнять удары VX-ом также ударами обычными боеприпасами, как я уже писал, чтобы заставлять личный состав падать лицом в VX, заражать снаряжение и повреждать защитные костюмы. При удалении до 40 км это может делать дальнобойная артиллерия (150-мм и 203-мм пушки с активно-реактивными снарядами), при большем – РСЗО и оперативно-тактические ракеты с кассетными боевыми частями.

Что же касается биологического оружия, то у него цель будет особенная. Одной из задач будет поражение дальних подходов: важных целей, путей подхода резервов и логистических центров на большом удалении от своих войск. Именно биологическое оружие для этой цели я выбрал по трем причинам. Во-первых, по причине меньшей необходимой плотности поражения. Биологические агенты распространяются на большие площади и их не надо прям много для оказания эффекта. Во-вторых, они достаточно стойкие, и, будучи распространены в ночное время (когда нет влияния солнечного света), могут представлять угрозу на протяжении многих часов. В-третьих, они менее заметны при грамотном применении, и противник может не воспользоваться средствами защиты своевременно.

Их недостатки тоже не будут играть тут большой роли – ну и что, что там инкубационный период может быть сутки-двое! Пока противник дойдет с этих дальних центров, пока сконцентрирует силы, ой, солдаты уже с температурой 40 валятся. Опасность для своих наступающих войск при грамотном выборе штаммов тоже будет минимальная – слишком далеко. Невысокая точность засеивания на большой дистанции будет неприятностью, но вполне допустимой, если нет желания вообще всё разрушить ядерными ударами (или есть разумное ограничение на количество боеголовок по логистическим или производственным причинам). А вот перегрузка лазаретов противника больными может даже сыграть нам в плюс.

Ну и вторая цель этого оружия – это поражение противника, который остался на флангах прорыва и в промежутках, или был оттеснен туда ударами наших войск, отгорожен зонами радиоактивного поражения и заграждениями из стойких БОВ. В сочетании с ядерными ударами по наиважнейшим центрам засеивание в целом занятой площади биологическими агентами приведет к тому, что спустя сутки-другие противник начнет значимо терять свой ударный потенциал. А поскольку он будет отрезан от снабжения нашими наступающими войсками, заграждениями и общим хаосом сражения, он может быстро оказаться с кучей больных в переполненных госпиталях без достаточного количества медикаментов. Это ускорит его желание сдаться в плен. У нас ведь нет задачи убить всех ради убийства. А если противник весь болеет и желает сдаться, значит он не идет в контратаки или на прорыв.

Такое сочетание ядерного, химического и биологического оружия, при грамотном учете достоинств и недостатков каждого средства, позволит продвигаться вперед быстрее и эффективнее, в меньшей степени подвергая свои войска облучению (особенно сильному облучению подвергается личный состав и техника механизированных частей на гусеничных машинах из-за сильнейшей наведенной радиоактивности в ходовой части, которую не выйдет «вымыть» – она в самом металле), и в меньшей степени создавая самому себе труднопреодолимые препятствия от ядерных взрывов. В особенности учитывая то, что свои войска-то в курсе о применяемых агентах и зонах поражения, и будут своевременно при необходимости облачаться в защитные костюмы и включать ФВУ в боевых машинах. Я сознательно не рассматриваю действия по промышленности и городам, это не вопрос оперативно-тактических решений, да и спектр агентов (химических или биологических) там будет другой, как и мощность ядерных боеголовок.

В дальнейшем же базовый принцип использования по моему плану будет схожий. Суперважные цели – ядерным ударом, сразу дополняем зарином, чтоб больнее обстрадались. Восстанавливать разрушения мешаем VX-ом. Непосредственно пути наступления наших войск расчищаем зарином. Фланги в близости к своим войскам защищаем VX-ом. Дальние цели на флангах и районы, куда отбрасываются войска противника с нашего пути, поражаем биологическими агентами. И, конечно же, в нужных местах сочетаем это всё с обычными боеприпасами. Они составляют основу вооружения артиллерии, хотя химические средства будут и на этом уровне играть значимую роль. Отдельно я бы упомянул о Зомане, который можно назвать «полустойким» БОВ. Он раза в два ядовитее Зарина, и при этом сохраняется на поверхностях дольше, но не так долго, как VX, так как значимо испаряется. А раз он довольно активно испаряется, значит представляет угрозу своими парами. А ведь есть еще Циклозарин, который еще ядовитее и еще медленнее испаряется (в 69 раз медленнее Зарина и в 20 раз медленнее воды). Их применение я оставлю на долю вашей фантазии.

Отдельно я бы упомянул цитату из предоставленных мне специалистами советских материалов о планах учений того периода: «Основной способ применения ОМП по укрепрайону был таким: за одни–двое суток до подхода войск к УР по нему наносится групповой ядерный удар с наземными взрывами по особо прочным узлам и ДОС. Вслед за ним применяются ракеты в химическом снаряжении по войскам полевого заполнения. При подходе к УР наносится также удар ракетами в химическом снаряжении по подходящим резервам, объектам УР и войскам полевого заполнения противника.» (УР – укрепленный район, ДОС – долговременное огневое сооружение)

И дополню еще одной цитатой из той же группы источников: «Химическое оружие считалось эффективным средством против живой силы противника, в том числе гарнизонов ДОС. Значительная часть турецких фортификационных сооружений была построена во время Второй мировой войны и не отвечала современным требованиям: они не имели железобетона необходимой толщины, не были герметизированы, а также у амбразур ДОС не было металлических заслонок. Это касалось прежде всего сооружений укрепленного рубежа «Чакмак», Чаталджинского и Гелибольского УР».

Вот примерно так могло бы выглядеть наступление с использованием всех доступных на 1970-й год средств. Химическое и биологическое оружие имеют свои достоинства и недостатки и свою сферу применения. Универсального рецепта нет. На протяжении 20-го века шла постоянная разработка и модернизация этих средств, а также средств доставки и тактики применения. Какие-то удачные рецептуры были разработаны еще в конце 30-х (Зарин), какие-то – в 50-х (VX), возможно после этого появились более мощные рецептуры, о которых я не в курсе. В любом случае, до сих пор крупными игроками осознается опасность этих средств борьбы и даже совсем в наше время проводятся крупные учения с использованием «живых» агентов для отработки способов защиты и противодействия этой заразе. А значит вооруженные силы разных стран еще не списывают эту гадость со счетов. Но это уже совсем другая история…

Подпишись на сообщество Катехизис Катарсиса, чтобы не пропустить новые интересные посты авторов Cat.Cat!

Пост с навигацией по Cat.Cat

Также читайте нас на других ресурсах:
Телеграм ↩ – новости, заметки и розыгрыши книг.
ВК ↩ –наша Родина.

Прошлая часть - Химическое и биологическое оружие в маневренной и ядерной войне. Часть 1 - 1940-е

В прошлом разделе мы рассмотрели гипотетическую химическую войну 1940-х, пусть мы и не в полной мере можем представить себе ее ход. В этом разделе мы рассмотрим еще более ужасные вещи – гипотетическую войну НАТО против СССР на рубеже 1960–70 гг. с применением ядерного, химического и биологического оружия, причем на основе конкретного документа – Field manual вооруженных сил США, посвященный химическим и биологическим средствам, а также способам их применения.

В чем отличие этого нового периода гипотетического конфликта? С точки зрения техники и снаряжения произошло много изменений. Спустя 20 лет после окончания ВМВ практически не осталось как таковой «пехоты», все части передвигаются теперь на транспорте повышенной проходимости (грузовиках 4х4 и 6х6 и колесные БТР). Многие – на бронированном транспорте высокой проходимости (гусеничные БТР и БМП). Многие машины уже имеют коллективную защиту от ОМП (оружия массового поражения), включающую в себя герметизацию машины и установку в ней фильтровентиляционной установки, позволяющей экипажу дышать в условиях применения химического, ядерного и биологического оружия. Артиллерия теперь полностью моторизована, больше стало частей на САУ, в том числе закрытых, защищенных от ОМП.

Улучшились и средства защиты от ОМП для личного состава. Усовершенствовались противогазы, появились действительно полноценные костюмы химзащиты – полные, относительно удобные в применении, прочные и хорошо защищающие в пределах установленного времени. Однако развивалось и само оружие массового поражения.

С точки зрения химического вооружения появились новые вещества. Одним из самых распространенных и удобных в применении стал зарин – вещество нервно-паралитического действия. Он появился еще в конце 30-х, но после ВМВ стал максимально распространен. Тактически применительно к нашей статье Зарин заменил и ДФХА, и дифосген. У зарина есть несколько важных преимуществ.

Технически это жидкость без цвета и запаха хотя я не могу ручаться за конкретную рецептуру, получиться может всякое. Но если сохранить эти свойства, то быстро обнаружить его применение будет сложнее. При этом, если распространять зарин в осколочно-химических боеприпасах во внезапных массированных обстрелах (когда необходимое газовое облако создается за 15 секунд, как пишет мануал из США) или маскировать артобстрелом обычными снарядами, то атакуемый личный состав противника может не заметить газовую атаку сразу. А потом будет уже поздно.

Всё дело в том, что следующее преимущество зарина – это то, что он очень ядовит (в 40 раз ядовитее фосгена) и действует практически моментально. Буквально надо сделать несколько вдохов и эффект начнется через 5 минут. А через 15 минут, если не оказать медпомощь, отравленный уже будет корчиться на полу в конвульсиях, барахтаясь в своих испражнениях. В скором времени пораженный зарином задохнется из-за спазмов дыхательной мускулатуры. В этом и суть действия зарина – он вмешивается в деятельность нервной системы, нарушая передачу сигналов, вследствие чего на мышцы бесконечно передаются возбуждающие их сигналы без расслабления. Дышать в таком состоянии будет очень непростой задачей. Дополнительно, помимо вдыхания, зарин действует и при попадании капельно-жидкого агента на кожу, но в меньшей степени.

Еще одним преимуществом зарина является его нестойкость. Ввиду очень быстрого развеивания газового облака зона поражения довольно быстро становится безопасна для своих войск. Я сначала удивился, увидев в наших таблицах стойкость зарина, измеряемую в часах, но затем понял, что это относится к испарению капельно-жидкого агента. А при применении в снаряжении осколочно-химических снарядов взрывом заряда зарин будет распространяться скорее в виде аэрозоля. Мне не удалось найти однозначной классификации американских снарядов как осколочно-химических, но в наставлении они прямо говорят, что осколочный эффект от их снарядов составляет примерно 50% от аналогичного эффекта классических ОФС того же калибра. Что позволяет мне сделать вывод о достаточном количестве взрывчатки в американских химических снарядах и отнести их к осколочно-химическим (ОХС).

Поэтому я и считаю, что зарин заменяет собой сразу оба вида применявшейся ранее химии. Он действует быстро, даже быстрее ДФХА, и подходит для внезапных атак, и при этом он смертелен, причем даже намного более смертелен (в плане минимальности необходимого для смерти количества вещества и скорости эффекта), чем дифосген.

Вторым новшеством является VX. Это стойкое БОВ тоже нервно-паралитического действия, представляющее собой жидкость, которая очень хорошо впитывается через кожу. Способ его применения во многом подобен иприту, с разницей в принципе действия, уровне смертельности (VX жутко ядовит и вероятность откинуться тут намного выше, чем с ипритом, а потребное для эффекта количество – намного меньше) и стойкости. Иприт и сам долго лежит на местности, а VX его в этом плане ещё заметно обгоняет (так как меньше испаряется, поэтому в основном поражает жидкой фазой). Хотя, разумеется, сам иприт тоже предполагалось применять.

Еще имелись нелетальные (инкапаситирующие, то есть временно выводящие из строя) средства, начиная от слезоточивого газа и заканчивая галлюциногенным BZ, вызывающим пугающие видения, потерю ориентации в пространстве, депрессивные мысли и потерю памяти. Однако у меня есть неуверенность в эффективности этих средств, поэтому я буду рассматривать в первую очередь более «привычные» тактически зарин (GB по маркировке США) и VX.

Говоря о потенциальной эффективности этих боевых отравляющих веществ, стоит сразу рассмотреть несколько моментов, которые иначе могли бы сильно влиять на доверие к химическому (и биологическому) оружию. Это террористическая атака зарином в токийском метро, осуществленная в 1995-м году, и вопрос оснащенности войск противогазами/защитными костюмами. Первым делом о токийской атаке.

Как известно, эта атака не привела к большому количеству смертей. Из чего может создаться впечатление, что не такое уж и эффективное это средство (зарин), если оно не смогло поразить беззащитных гражданских в замкнутом пространстве. Однако здесь всегда важно понимать две вещи. Как вещество было сделано, и каков был способ применения. И здесь японских сектантов (секта Аум Синрикё – террористическая, внесена в список террористических на территории РФ), от которых мы ждем колоссальной эффективности, ждало бы разочарование. Некоторые специалисты из стран НАТО придерживаются мнения, что продукт вышел недостаточно качественный. Этому могло послужить и недостаточное обучение персонала, и плохая организация процесса производства.

Второй же проблемой зариновой атаки в Токио был способ отравления. Натуральное испарение зарина, в некоторых случаях разлитого по полу вагона, а в некоторых – медленно испаряющегося через щели в проколотых пакетах. Причем еще и не все пакеты были надежно проколоты. Так стоит ли удивляться, что боевых концентраций зарина достичь не очень-то удалось? Но даже и с таким способом доставки было немалое количество отравленных. Те террористы, которым удалось надежнее проткнуть большее количество пакетов, получили и больше жертв на выходе. А в итоге количество погибших измерялось десятками, а пострадавших – тысячами. Одна лишь успешная атака террориста Ясуо Хаяси унесла жизни восьми человек и отравила почти 2500 человек. А ведь были еще четыре террориста с многими сотнями отравленных и отдельными случаями смерти.

Вторым же распространенным мнением, как я уже говорил, является мнение, что просто нужно противогаз надеть, и всё норм. Здесь есть две особенности. Первая: одна из задач химоружия – это чтоб противник сидел в противогазах и костюмах химзащиты. Если химическая атака уже заставила всех надеть эти костюмы и маски, значит атака уже была успешная. Дальше они будут в этих масках просто менее эффективно действовать, а если посидят так несколько часов, то прям сильно утомятся. Это тоже важный эффект.

Второй же важной особенностью будет то, как военные оценивают вероятность поражения войск, имеющих средства защиты. В частности, для внезапной зариновой атаки по войскам, которые полностью экипированы защитными средствами и обучены ими пользоваться, ожидается 10-15% потерь (не обязательно все насмерть) в случае накрытия 50% района цели и 15–25% потерь в случае накрытия 80% района цели. Это происходит вследствие недостаточно быстрого осознания того, что надо надеть маску (с учетом того, что опоздание даже в одну минуту уже может реально привести к смерти или тяжелому отравлению), заминки с ее надеванием (потому что от подачи сигнала газовой атаки до реального надевания маски не всегда проходит 9 секунд, как на учениях, особенно с нервным напряжением), повреждения части масок (из-за неправильного хранения или ношения, неосторожного обращения), некорректного надевания, отсутствия выданной ранее маски (потерял, забыл, выложил, потому что нафиг надо), или слишком раннего снятия маски. Например, бросать газовые маски при отступлении умудрялись даже в ПМВ, хотя там газы применялись прям регулярно и массово, так что вариант «потерял, оставил, выложил» не такой уж невероятный.

Не стоит слишком уж превозносить защитное снаряжение. Оно не делает «я в домике». Солдаты не сидят в нем круглосуточно, а противник заранее не будет предупреждать, что он атакует химическими средствами. Это не газобаллонная атака хлором, где на тебя надвигается видимое зеленое облако. И не демонстративный прилет шипящего снаряда с выходом из него красивого дыма. Я видел видео испытаний американских зариновых снарядов. Это просто артналет, где снаряды взрываются, поднимая пыль. Почти как обычные. Вот только кроме пыли в них еще и зарин, и это желательно понять до того, как ты сделаешь десяток вдохов. А то потом может быть поздно.

Если же условия для атакуемых войск неблагоприятные, то есть они заняты тяжелой работой (учащенное дыхание – быстрее вдыхается газ), им жарко, они устали или в стрессе, атакуют или ползут по земле, то уровень ожидаемых потерь (в целом, а не все убитыми) при внезапной атаке зарином ожидается 20-40% при 50% покрытии зоны цели и 40-50% при 80% покрытии зоны цели. Это относится и к экипажам бронетехники, если у них не установлена система защиты от ОМП или если она есть, но при газовой атаке включается вручную. Надо вовремя осознать, что за атака, закрыть люки и перевести вентиляцию на режим работы через фильтр. Причем, если зарин уже проник внутрь боевого отделения, может быть уже поздно. Так что всё очень сильно непросто с этим «да если есть противогазы, то химоружие не особо эффективно».

С оценкой потерь от атаки VX или ипритом (HD по маркировке США) высчитать сложнее ввиду иного способа и времени воздействия. Однако к нему может относиться почти всё то же самое, что мы с вами перечисляли для ипритно-люизитной смеси в 30-е годы. Длительное (десятки минут) пребывание на зараженной местности уже само по себе приводит к потерям вследствие исчерпания возможностей защитного снаряжения (тот же иприт проникает даже через резину, просто не сразу), а если обстрел стойкими БОВ сочетать с обстрелом обычными ОФС или ракетно-бомбовыми ударами, заставляя людей перебегать и падать на землю (покрытую VX или ипритом), измазываясь в нем и повреждая защитные костюмы, то можно ожидать очень большого процента пораженных.

Еще одной интересной психологической особенностью будет то, что при предшествовавшей атаке ядерным оружием войска противника могут находиться в значительном стрессе, и поэтому опоздать с надеванием противогазов при атаке уже оружием химическим. Это только в учебных фильмах все всегда ко всему готовы и спокойно делают свою работу. А когда вокруг творится адовый кавардак и вырастают ядерные грибы, всё может восприниматься несколько иначе. Сильно иначе.

Еще интересно, как наставление отмечает, что в пограничной зоне ядерного удара (то есть, где его эффекты заканчиваются), дисциплина ношения масок будет пониженной. Я не в полной мере понимаю этот эффект и не ручаюсь за свое верное понимание, но попытаюсь предположить. Я считаю, что это связано сразу с несколькими факторами. Первый – это стресс от участия в реальной ядерной войне и нахождением в зоне, близкой к реальному ядерному удару. Как мы уже знаем, стресс плохо влияет на химическую дисциплину. Второй – это то, что радиация незаметна, а на большом удалении от взрыва еще и не очень сильна, то есть, ощутить ее последствия люди смогут далеко не сразу. Поэтому личный состав может пренебрегать защитными средствами.

Люди не роботы, которые всегда действуют строго по инструкции. И восхитительные истории про «люди ж должны понимать, что от этого зависит их жизнь и здоровье» здорово опровергаются кучей мотоциклистов, которые ездят без защитной экипировки, а также видеозаписями из Чернобыльской зоны в первое время после аварии, где ликвидаторы работают со снятыми респираторами. А ведь особенно опасна (на большом удалении от взрыва) радиоактивная пыль, от которой как раз поможет респиратор или противогаз. Вот только ввиду непонимания людьми поражающих факторов ядерного взрыва они склонны пренебрегать защитой. Многие считают, что ядерное оружие – это нечто всесокрушающее, и никакой противогаз тебе уже не поможет. Я сам лично сталкивался с таким мнением, когда пытался объяснить персоналу необходимость ношения газовых масок в такой ситуации (да, у меня своеобразный жизненный опыт). Если что-то не делает тебе больно вот прям сейчас, то и надевать неудобную маску с костюмом далеко не все будут спешить (в том числе и низовые командиры, которые должны отдать об этом приказ). Да что там, ремни безопасности-то не все пристегивают в машине.

Третьим же фактором, который я даже до конца еще не могу осознать, будет «фух, пережили ядерку, самое страшное позади, теперь мы фартовые, че нам еще может грозить». Причем на этот фактор обратил мое внимание человек, имеющий большой опыт работы с личным составом. Здесь я просто оставлю как есть, и поверю опытному товарищу, тем более что его слова в какой-то мере подтверждаются и американским наставлением, которое считает, что в этих условиях дисциплина ношения масок будет невысокой.

Здесь мы как раз переходим к еще одному распространенному заблуждению, связанному с ядерным оружием. Звучит оно как «зачем туда, где ударили ядеркой, еще и газом травить». Казалось бы, ну всё безмерно логично! И правда незачем. Незачем стрелять химическими снарядами по самому эпицентру ядерного взрыва, где песок превратился в стекло. Вот только у ядерного взрыва есть не только эпицентр.

Вообще мнение о ядерном оружии у нас часто как о каком-то всесокрушающем карающем неостановимом, не знаю, что еще. Война с применением ядерного оружия представляется людям по плотности, ну, как залп РСЗО Град, вот только каждая ракета – ядерная, причем на 100 мегатонн. И всё это плотненько по всей площади континентов. В такой ситуации, конечно, не понадобится ни химическое, ни какое-либо другое оружие. Тут и от планеты-то ничего уже не останется. Вот только есть разные варианты сценариев. Не просто так стороны обзаводились тактическим ядерным арсеналом.

Поэтому в случае войны с применением тактического, оперативного и стратегического оружия, но без желания гарантированно друг друга полностью стереть с лица Земли я скорее склоняюсь к более выборочным атакам. Это невозможно, скажете вы, и сразу уничтожат всё? Ну вот в ВМВ почему-то не стали отравляющими газами заливать города. Хотя могли. Что-то останавливало. Я бы предположил, что нежелание получить такую же ядреную ответку. Например, товарищ Сталин весной 1942 прямо заявлял в переписке Черчиллю о своем беспокойстве из-за возможности применения немцами химоружия.

Он, я думаю, хорошо знал, насколько немцы могут быть опытны и изощрены в этом средстве, и насколько их возможности превосходят возможности Советского Союза. А, как мы знаем теперь, у немцев в 1942-м году уже были образцы нервно-паралитических газов Табун (GA) и Зарин (GB), причем Табун, по некоторым данным, уже был близок к промышленному производству. Тут уж будет о чем забеспокоиться. Об иприте я даже говорить не буду.

И вот Сталин пишет Черчиллю о своем беспокойстве, на что Черчилль заверяет Сталина, что если немцы применят химическое оружие по СССР, то Великобритания будет рассматривать это как удар по ней самой, и начнет применять химическое оружие в ответ по Германии – с воздуха, благо английская бомбардировочная авиация уже показала, на что она способна в бомбардировке городов и промышленности. Причем об этом Черчилль не только написал в письме, но и, по отдельной просьбе Сталина, заявил публично. Чтоб это до немцев тоже было доведено.

Так что, я думаю, у всего могут быть свои ограничения. И в данном случае важно даже не то, что я думаю, а то, что думают военные. А они считают, что есть сценарий, при котором планета на части не развалится, и ядерным оружием будет поражено не всё. А что же? А самые важные, критичные и крупные цели. Специалисты приводят даже выдержки из описания советских планов учений, где описывается применение ядерного и химического оружия в сочетании. Тем более, что ядерное оружие всё же не бесконечное, и эффекты от него не всегда благоприятные для самих применяющих. А раз так, то остается много непораженных целей, и химическое оружие может проявить свои лучшие качества. Какие?

1. Возможность накрывать большие площади без обширных разрушений, характерных для ядерной атаки;

1. Возможность атаковать небольшие, не очень важные цели, которые недостаточно значимы для того, чтобы наносить по ним ядерный удар, но достаточно значимы, чтобы мешать войскам;

1. Возможность использования того самого замешательства и снижения химической дисциплины на пограничных участках ядерного удара для нанесения дополнительного урона живой силе противника;

1. Уничтожение противника, засевшего в укреплениях (начиная от окопов), которые защищают его от немедленного воздействия поражающих факторов ядерного взрыва (то, что эти люди могут через три дня или две недели умереть от радиации, может быть слишком долго в условиях наступления. А вот если они через 15 минут умрут от зарина, то и норм, наступаем дальше);

1. Поражение целей, которые были плохо определены или широко рассредоточены (рассредоточение – один из важнейших принципов защиты войск от поражения ядерным оружием).

Последние два пункта также выгодно отличают химические боеприпасы от обычных осколочно-фугасных снарядов. Это, разумеется, наряду с уже ранее описанными достоинствами химических боеприпасов, типа более долговременного подавления цели, возможностью создания отложенных по времени дополнительных потерь и так далее. Отдельно стоит отметить потенциальное дополнительное негативное влияние химических атак на мораль и психологическое состояние войск противника.

Какие же способы атаки предполагаются с использованием этих веществ?

Основные задачи для Зарина – это нанесение потерь и изнурение. В первом случае это осуществляется методом внезапной газовой атаки, при которой газовое облако создается за 15 секунд массированным огнем, оценку его эффективности я уже приводил. Есть также вариант атаки войск, у которых нет защитного снаряжения, он не требует такого темпа стрельбы – всё равно людям некуда особо деваться, ну разве что кто не умрет, успеет убежать, а это уже во многом решает задачу само по себе – ведь потери наносятся не ради самих себя, а для решения какой-то задачи, например, чтобы выбить противника из опорника или подавить артбатарею. Если половина расчета умрет в конвульсиях, а вторая половина убежит полуотравленной и начнет дергаться чуть позже, то батарея гаубиц вряд ли будет в ближайшее время стрелять.

Внезапная атака нестойким веществом (Зарином). Эффективна для нивелирования эффекта укреплений противника, подготовленных против обычных вооружений. Особенно применима для атаки близкорасположенной цели вместо ядерного удара, который создал бы дополнительные ненужные физические препятствия для своих войск и был бы опасен при нанесении в такой близости. Грамотное же применение атаки зарином почти исключает моментальную опасность для своих войск и практически полностью исключает длительную опасность для своих войск (так как зарин – нестойкое БОВ). Ну, кроме случаев, когда кто-то особо умный решил понюхать воронку от разрыва заринового снаряда – не делайте так, в ней сохраняется жидкая фаза зарина, которая может испаряться несколько часов. Ну и, разумеется, от зариновой атаки нет никаких особо разрушений, стен огня, ударной волны, жесткого электро-магнитного излучения, жуткой температуры и прочих спецэффектов, как бывает от ядерного удара.

В обороне атака нестойким БОВ также эффективна. Можно наносить удары по уже атакующему противнику как с целью непосредственно нанести ему потери, так и с целью сбить темп атаки, заставить противника задержаться для надевания масок. Причем дальнейшее наступление противника в газовых масках и костюмах химзащиты будет уже далеко не такое бодрое, с учетом того, что часть бойцов еще и хлебнет газку и будет немного не в лучшем состоянии (даже небольшие дозы зарина плохо сказываются на самочувствии). Этот эффект может также давить психологически.

Помимо этого, разумеется, можно атаковать скопления войск противника, поддерживать свои контратаки, атаковать пункты управления, артиллерийские позиции. В общем, это средство во многом перекликается с тактикой применения ДФХА (синий крест) времен ПМВ.

Применение же с целью изнурения – это периодическая стрельба зариновыми снарядами для поддержания некоторой концентрации паров зарина в воздухе в районе цели на длительный срок. Не обязательно чтобы концентрация была сильной – достаточно чтоб она была опасной для здоровья – это уже вынудит противника (если он не готов покинуть местность) часами сидеть в противогазах и костюмах химзащиты. А это сильно снижает эффективность его деятельности и вызывает повышенную усталость личного состава. Этот способ можно применять, например, для укреплений и опорных пунктов, которые были обойдены в процессе наступления. Вместо того, чтобы брать их войсками, неся потери, или расходовать на них ценные ядерные заряды, можно просто периодически выпускать снаряд-другой с зарином, пока противник не офигеет.

Стойкие БОВ

Здесь я буду рассматривать в первую очередь VX, но почти всё то же самое применимо и к HD (иприту). Применение стойких БОВ обусловлено их стойкостью, как бы это ни показалось банально, но также, во многом, их действием на кожу и через кожу. Поэтому их можно применять не только для создания заграждений, но и для нанесения прямых потерь. В частности, атака VX-ом пехоты в надетых противогазах, как на местности, так и в укреплениях, не укрытых сверху, приведет к жутким потерям – капельно-жидкий химический агент проникает через кожу и вызывает довольно быстрый эффект в достаточной концентрации (а там не надо прям много), особенно если попадет на кожу шеи.

Может такое вещество отлично использоваться и в качестве средства изнурения. После атаки капли стойкого агента будут еще долго лежать и радовать солдат на позициях (если те не решат их покинуть). Потребуется долгое сидение в полном костюме химзащиты и дегазация, потому что случайное касание крупной капли VX-а уже приведет к неприятным последствиям. Загрязнение почвы, поверхностей, оборудования, формы – это всё крайне опасно. А если сочетать атаку стойким веществом с атакой обычными боеприпасами, чтобы заставить людей падать на землю, ползти, ломиться через кусты, измазываясь в VX и повреждая защитное снаряжение, то эффект не заставит себя долго ждать.

В наступлении стойкие БОВ будут в первую очередь применяться против местности, которую не планируется занимать или которую планируется обойти. Это могут быть атаки на узлы дорог, ж/д станции, артиллерийские позиции, наблюдательные пункты, постановка заграждений на путях подхода резервов и подобные действия. Дополнительно можно загрязнять занятые и незанятые позиции противника, например, с целью вынуждения его эти позиции покинуть. Ну и, разумеется, фланговая окантовка своих наступающих сил для защиты их от контратак. Отдельно можно поражать противника на неатакованных участках, не связанных напрямую с участком атаки, чтоб ему там было чем заняться вместо действий против наших войск. Именно стойкие БОВ тут нужны для долговременного эффекта.

В обороне можно использовать стойкие БОВ в качестве средства нанесения противнику потерь, например, атаками на районы сосредоточения его войск, что также приведет к замедлению атаки или временному выводу войск из строя, так как им нужно будет менять местоположение, проводить дегазацию, надевать полное защитное снаряжение. В неменьшей степени в обороне можно бить по артиллерийским позициям противника с целью подавления их огня.

Помимо этого, важным способом будет сокращение противнику возможностей маневра путем создания заграждений. Этими заграждениями даже можно направлять противника на выгодные нам рубежи. Можно также закрывать такими заграждениями разрывы между своими подразделениями и прикрывать фланги. Пусть это не непреодолимая стена, но всё же пересечение химической преграды связано с большим риском.

Очень интересным я нахожу более оперативно-стратегический способ применения стойких БОВ – атаки на важные объекты в сочетании с ядерными или обычными боеприпасами. В частности, атака в сочетании с обычными боеприпасами нанесет дополнительные повреждения личному составу, а атака стойким БОВ после ядерного удара или удара обычным вооружением, вызвавшего частичное разрушение или повреждение объекта не только осложнит и задержит восстановление этого объекта, но также может нанести потери в ремонтных и саперных подразделениях. Здесь я только еще раз напомню, что ядерный удар – это не всесокрушающая антиматерия, особенно если он еще и не очень точно попал (ну, за пределами допусков точности для этого уровня ЯО, там же не одни сплошные царь-бомбы, много есть и относительно слабых зарядов).

Важная особенность при применении ФОС, проникающих через кожу (а это и VX, и Зарин, и Зоман), а также иприта – это способность их резко наращивать эффективность в смеси с веществами, облегчающими проникание. В частности, известное многим лекарственное средство Димексид является именно таким. По некоторым данным, в случае смешивания VX с этим веществом, одна капля такой смеси вызывает гибель вдвое быстрее, чем капля чистого БОВ аналогичного объема. А добавление 10% Димексида к иприту увеличивает глубину поражения кожи вдвое.

Коротко напомню средства доставки БОВ в период 1960–1970 гг по мнению наших заокеанских партнеров. Это могут быть 107-мм минометы, 105-мм гаубицы, 127-мм пушки, 155-мм гаубицы, 155-мм пушки, 203-мм гаубицы, различные виды малых (115-мм химическая РСЗО) и больших ракет (318-мм Little John и 718-мм Honest John – что-то типа ОТРК с кассетной начинкой), а также куча авиационных боеприпасов: химических бомб, кассетных бомб, выливных приборов. Часть из них использовалась для иприта (как 107-мм миномет), часть для Зарина, для Зарина и VX, для Зарина, VX и иприта – выбирай что хочешь (155-мм гаубица может доставлять всё и даже ядерный снаряд в этом размере существует).

Отдельно я бы хотел рассмотреть химическое минирование. Создание химических и химико-осколочных минных полей позволяет, например, создать по команде в нужное время химический барьер (из VX или иприта). Это может быть нужно как для классического преграждения пути и нанесения потерь, так и для создания управляемого закрытия промежутка в ранее выставленном заграждении. То есть, при создании заграждения может быть оставлен проход для своих войск или для группы прикрытия этого заграждения (которая обстрелом и корректировкой артогня заставляет противника падать лицом в иприт или VX), и для экстренного закрытия этого прохода может быть заложено химическое минное поле с дистанционно контролируемым подрывом, которое закроет этот проход по команде.

Добавление же химических мин к обычному минному полю может резко замедлить его разминирование противником, так как не позволит применить машинное разминирование или разминирование взрывным способом. Как бы, пытаясь разминировать это без снятия мин противник создаст сам себе ипритное или VX-заграждение, чего он бы не хотел, потому что преодоление такого заграждения даже на бронетехнике приведет к такому заражению боевых машин, что потом у экипажей будут проблемы даже с тем, чтобы просто из них вылезти. Да даже просто голову высунуть наружу, чтобы осмотреться, будет уже нелегко (кто не в курсе, танкисты это делают до сих пор, потому что так лучше видно). Как мы уже знаем, даже при наличии костюмов химзащиты, стойкие БОВ остаются опасны.

А при попытке разминировать руками (хотя бы просто широкие проходы, а не всё поле) это мало того, что займет много времени, так еще и дополнительно усугубится тем, что саперам придется работать в химзащите – не очень хочется же получить пару-тройку капель VX за шиворот, если твой коллега случайно разминирует неправильно. Внезапный подрыв по команде (например, радио или по проводам), если применим, тоже придаст особый колорит этому событию. В общем, неприятная какая-то штука это химическое оружие. А есть еще более интересная, загадочная и поэтому особенно пугающая вещь. Биологическое оружие. Но о нём – в следующей части.

Подпишись на сообщество Катехизис Катарсиса, чтобы не пропустить новые интересные посты авторов Cat.Cat!

Пост с навигацией по Cat.Cat

Также читайте нас на других ресурсах:
Телеграм ↩ – новости, заметки и розыгрыши книг.
ВК ↩ –наша Родина.

Ультраимпериализм — гипотетически мыслимая фаза капитализма, следующая за империализмом. Эта идея основывается на том, что империализм, с его стремлениями к войне может быть преодолён внутри самой капиталистической формации. Родственные понятия "суперимпериализм", "гиперимпериализм" и "постимпериализм" применяются зачастую как синонимы. На момент возникновения ближайшим синонимом ультраимпериализма было содержание понятия "коллективный империализм".

Основными типичными чертами ультраимпериализма считаются наряду с отказом от насилия между развитыми капиталистическими державами и их успешным сотрудничеством в международных организациях, также усиливающаяся свобода торговли, набирающее силы сращивание капиталов при одновременно растущей концентрации капитала. Этим ультраимпериализм, как капиталистическая формация, значительно отличается от империализма, которому свойственны тенденции протекционизма, стремления к защите зон национальных экономик от импорта, при одновременном наращивании экспорта вовне. Обе фазы имеют монополистический характер.

Это теория была разработана теоретиком Карлом Каутским. Если вкратце, то подход Каутского заключался в том, что рано или поздно из-за распрей внутри буржуазных стран образуется одно государство, которое сможет навязать свою волю всему миру. Постепенно подавляя субъектную волю других буржуазий, ультраимпериалистическая буржуазия этой страны рано или поздно станет полновластным гегемоном и у неё не останется сопротивления. Будет образован единый центр буржуазного мира и рано или поздно противоречия внутри капитализма перейдут на принципиально новый уровень. Постепенно, со снижением конкуренции, буржуазия сама начнёт строить новый мир по социалистическому пути развития, и потому вести борьбу против класса эксплуататоров бессмысленно и даже вредно.

Естественно, такая концепция Каутского резонно встретила отпор со стороны Ленина. Представление, согласно которому буржуазия, дорвавшись до власти, сама собой начнёт преобразования в сторону социализма, попросту смехотворно. Они не для того борются с конкурентами, не для того разрушают целые неугодные государства, чтобы впоследствии отказаться от статуса и власти, чтобы подарить обществу лучший мир. Ленин и подчёркивает это в выводах по теории Каутского:

В каких странах, при каких национальных особенностях того или иного капитализма будет применено (исключительно или преимущественно) то или иное ограничение, нарушение демократии для эксплуататоров, это — вопрос о национальных особенностях того или иного капитализма, той или иной революции. Теоретический вопрос стоит иначе, он стоит так: возможна ли диктатура пролетариата без нарушения демократии по отношению к классу эксплуататоров?

Каутский именно этот, теоретически единственно важный и существенный, вопрос обошёл. Каутский приводил всякие цитаты из Маркса и Энгельса, кроме тех, которые относятся к данному вопросу и которые приведены мной выше.

Каутский разговаривал обо всем, что угодно, обо всем, что приемлемо для либералов и буржуазных демократов, что не выходит из их круга идей, — кроме главного, кроме того, что пролетариат не может победить, не сломив сопротивления буржуазии, не подавив насильственно своих противников, и что там, где есть "насильственное подавление", где нет "свободы", конечно, нет демократии".

Критика Ленина полностью нивелировала теорию Каутского, и она оказалась забытой. Однако после развала СССР выяснилось, что некоторые положения теории ренегата всё-таки оказались верны.

Вторая Мировая война завершилась важной трансформацией в формах империализма, заменившей множество империализмов, находящихся в состоянии постоянного конфликта, коллективным империализмом. Этот коллективный империализм представляет собой ансамбль центров мировой капиталистической системы, или, проще, триады: Соединенных Штатов и их внешней канадской провинции, Западной и Центральной Европы, и Японии. Эта новая форма империалистической экспансии прошла через различные фазы своего развития, но беспрерывно существовала с 1945 г

Сразу после Второй Мировой войны, американское превосходство было не только принято, но и поддержано буржуазией Европы и Японии. —- почему?

Во-первых, из-за достижений социалистического блока во многих сферах жизни деятельности, а так из-за победы СССР над фашисткой Германии и её армии, которая считалась сильнейшей в мире. Все эти достижение не могли не заметить народы во многих странах, например, в странах Африки и Азии, где прослеживался огромный подъем национально-освободительных движений. Империализм был вынужден не только принять мирное сосуществование с огромной территорией, ушедшей из под его контроля (социалистическим миром), но и договариваться об условиях участия азиатских и африканских стран в империалистической мировой системе. Единение триады под американским превосходством казалось полезным для управления отношениями Севера и Юга в эту эпоху. Поэтому неприсоединившиеся государства оказались в состоянии конфронтации с практически неделимым западным блоком.

Во-вторых, межимпериалистические противоречия отошли на второй план: после 2й Мировой войны империализм начал опасаться за свое существование в принципе. Другие авторы например, Ким Чен Ир объясняют развитие сплоченного империалистического блока мощным развитием США, которое получило заметное преимущества в то время, как другие участники 2й Мировой войне понесли потери и при этом не могли по отдельности сопротивляться с СССР.

В-третьих, были созданы наднациональные структуры управления(политические, финансовые, военные и т.д.) в Европе и не только, первую скрипку в которых играли США и благодаря которым Америка могла долгое время и до сегодняшнего дня контролировать многие страны ради сохранения своего в первую очередь финансвого превосходства в их местных рынках.

При этом это также не является подтверждением теории Каутского, как могут подумать критики. Согласно Каутскому, национальные государства должны потерять значение, сейчас мы наблюдаем противоположность этому. В СССР считалось, что союз империалистов – временный феномен, обусловленный наличием общего врага – мировой социалистической системы и национально-освободительных движений. В сегодняшней ситуации 2022 года, и учитывая тот очевидный факт, что несмотря на отсутствие глобального мировоззренческого врага, НАТО не только не было распущено, но наоборот, расширилось, можно смело утверждать, что несмотря на внутренние противоречия (временный выход Франции из НАТО, несогласие по поводу войны в Ираке между США и Францией-ФРГ, Брексит, споры по поводу санкций в отношении Китая) этот империалистический союз сохраняется и дальше. Союз использует свою концентрированную мощь для того, чтобы с самого начала не допускать даже малейшего подъема потенциальных конкурентов, таких, как капиталистическая Россия или Китай.

Правящий класс Соединенных Штатов открыто провозглашает, что он не допустит восстановления никакой экономической и военной силы, способной поставить под вопрос его монополию на планетарное господство, и из-за этого, дал себе право на ведение превентивных войн. Целью выступаю три принципиальных противника – Россия, Китай, Европа.

В самом деле, можно согласиться с тем, что помимо коллективного империалиста в мире есть также и другие растущие кандидаты на роль империалистов. Вопрос в том, как далеко они продвинулись в этой роли, и каковы их шансы. Ближе всего к роли конкурирующего империалиста находится Китай с его мощной экономикой (здесь мы не будем рассматривать вопрос о том, есть ли в Китае социализм и насколько). Представим себе, что Китай схлестнулся с США в военной схватке.

Можно показаться на первый взгляд, что Китай не сильно отстает от США в плане военной мощи. Так например, численность у китайской армии составляет 2,3 млн. человек, в то время как у армим США 1, 4 млн. человек. У Китая есть преимущество в колличестве артилерии, танков и личного состава, однако при этом у США существенное преимущество в авиации, в кораблях и в ядерном арсенале по сравнению с Китаем. Интересно сравнить и военные расходы: в 2021 году США выделили 801 млрд. долл.. На военные расходы, Китай выделяет 293 млрд. долл..

На первый взгляд разрыв не так огромен, но это сравнение блекнет, если мы вспомним, что в прямом конфликте Китай столкнется отнюдь не с США, а с коллективным империализмом. При этом у Китая, чтобы вы понимали нету никаких аналогов военных альянсов на подобии НАТО и АУКУС. Нет никаких обязательств, согласно которым Россия будет оказывать КНР военную помощь (и наоборот!). Против Китая будет сражаться не только НАТО, но и новый блок АУКУС, включающий Австралию. Насколько велики шансы Китая против всех этих объединенных сил?

Почему Китай не мог ввести войска на Тайвань, когда миссис Пелоси посетила остров с целью провокации? Получается, что грозный «Империалист номер два» не может себе позволить даже минимальные шаги внутри собственной сферы влияния (юридически Тайвань является даже собственной территорией Китая). Теперь сравните это с безграничной свободой, которой на планете пользуются страны коллективного империализма. Любой их шаг, включая откровенные интервенции, якобы оправдан морально и не влечет для них каких-то тяжелых последствий в виде санкций или последствий военного поражения даже если они его терпят, как это было в Афганистане, в Ираке.

Существование коллективного империализма мы прекрасно можем наблюдать на примере идущей сейчас войны. Даже самый тесный союзник России, Белоруссия, стоящая под санкциями как «сообщник», не оказывает прямой военной помощи. Ни один белорусский солдат не вошел на украинскую территорию. Иран не может прямо признаться в продаже России беспилотников, и даже слухи о такой продаже вызывают гигантские скандалы. Россия практически в одиночку воюет против коллективного империализма, члены которого не только с февраля 2022 года, но уже в течение восьми лет поставляют оружие и обучают украинских военных.

Поэтому в современном мире с трудом можно представить войну между империалистическими центрами по образцу 1914 года. Коллективный империализм не позволяет другим государствам подняться даже до роли кандидата на эту роль. Он сбивает их, так сказать, на взлете, уже при попытке выйти из состояния зависимости. Эта ситуация принципиально отличается от попыток немецкого империализма в 1914-м и 1930-х гг. догнать Великобританию и Францию и захватить себе колонии: Германия уже была империалистическим государством (в 1914 она также имела колонии, но слишком мало для своих аппетитов). Германия не была зависимой, наоборот, Россия и ряд европейских государств зависели от немецкого капитала. Поэтому агрессия немецкого империализма была именно империалистической расширительной агрессией. Сегодня в мире не существует аналогичных ситуаций, есть лишь попытки освободиться от политической зависимости и действовать против мощи коллективного империализма. То есть по сути идет антиимпериалистическая борьба.

При этом у этого коллективного ипериализма есть серьезный недостаток. Необходимость противостоять социалистическому блоку во главе с СССР по линии экономики, идеологии, культуры, науки и так далее заставила буржуазный мир неестественно измениться, временно отбросить свою субъектность, свою хищническую сущность, по крайней мере, по отношению друг к другу. Если ранее империалисты представляли из себя независимых чудовищ, то теперь они оказались объединены единым экономическим телом и сохраняя лишь малую субъектность стали в основном двигаться в фарватере американской политики и экономики. Любые попытки выступить против американской политики, типа выступлений генерала Де Голля, встречали госперевороты, с целью привести к власти политиков проамериканского курса. Таким образом и сложилась система ультраимпериализма, которая явилась логичным ответом на противостояние с социалистическим блоком и своеобразной мутацией буржуазного мира. Внутри государств ультраимпериализма формировались два очага власти буржуазной диктатуры – одни выступали за проведение национальной политики, фактически стремились сделать своё государство подлинно империалистическим и вернуть ему хищнические зубы, а вторые проводили политику ультраимпериализма, делая своё государство лишь частью мирового механизма во главе с США. До последнего времени доминировала именно вторая группа.

С поражением СССР в холодной войне мир ультраимпериализма накинулся на новообразованные территории, таким образом отсрочивая свою гибель, ведь без внешнего фактора надобность в системе ультраимпериализма начала пропадать, буржуазные элиты, нацеленные на приобретение империалистической субъектности, постепенно стали приобретать всё больше власти, встречая сопротивление со стороны американского истеблишмента в той или иной форме. На сегодняшний день ультраимпериализм всё ещё сохраняется, но под весом внутренних противоречий постепенно распадается, и мы можем наблюдать это сегодня.

Из всего выше сказаного понятны истинные причины СВО – попытка США сохранить статус ультраимпериализма путём ослабления экономики Европы и усиливающимися тенденциями к обретению субъектности РФ. Все это объясняет, как относиться к СВО – а именно как к логичному и прогрессивному в рамках мирового рабочего движения шагу, которое заостряет противоречия ультраимпериализма и тем самым приближает его распад. Все это объясняет невозможность в настоящее время вести действительно серьёзную коммунистическую борьбу, так как невозможно это сделать пока коллективный империализм един и могуч, а это значит, что любые попытки устанавление советской власти в любой стране мира будет присекаться коллективным империализмо на стадии зародыша. Именно во время многополярного мира; именно во время соперничества между несколькими крупными с финансовой точки странами; именно во время стремление региональных держав нарастить мускулы неизбежно приведёт, к необходимости индустриально развиваться, а значит и фабрично-заводской пролетариат – основная опора коммунистической партии – начнёт играть всё большую роль в обществе, а это значит, что не за горами появится новые социалистические государства.