Авторитетом науки в наше время пытается прикрыться примерно каждый. Сложилась ситуация, при которой можно нарыть статью в подтверждение практически любой точки зрения. Всяк пишет «по данным исследований», «есть академические свидетельства», «учёные обнаружили, что», но эти высокопарные фразы очень часто ничего не значат. Более того, организации, ссылающиеся на учёных, будь то государственные или неправительственные, сами тоже бывают не без греха. Там работают такие же люди, как и мы с вами. Не без греха и средства массовой информации.

На слово никому верить нельзя. Нужно проверять. Обращаться к фактам. Но этого мало. Мало знать, нужно ещё уметь пользоваться знаниями, чтобы отделить миф от реальности. Книжка, о которой я буду рассказывать – о научном методе. Но ещё больше она о здравом смысле, а главное – о критическом мышлении. Его нам так не хватает в информационных джунглях современности.

Алекс Эдманс – британский профессор, и занимается, главным образом, финансами. Но жизнь не даёт ему замкнуться в своём коконе, так что приходится порой отвечать на вопросы британских парламентариев и политиков по тому или иному поводу. Продуктом столкновения с реальностью и стала эта книжка.

Начинает он с того феномена, что побуждает нас верить непроверенной информации. В первую очередь это наша предвзятость. Автор выделяет две важнейшие вещи: предвзятость подтверждения и чёрно-белое мышление.

Жила себе юная австралийка Белль Гибсон, наслаждалась жизнью. И вдруг – раз! Инсульт! Стали узнавать почему – а у неё опухоль в мозгу. Врачи давали ей лишь несколько месяцев на жизнь. Химия, радиотерапия – всё оказалось напрасно. Но наша Белль была не робкого десятка, она привыкла бороться. Она решила спасаться нетрадиционными средствами: медитацией и веганством. И о чудо! Она полностью выздоровела. Хайп сорвала она мирового масштаба, конечно. Через пару-тройку лет она стала автором бестселлеров и успешной бизнесвумен. Только вот незадача: история её болезни была полностью выдумана. У неё никогда не было рака. Люди просто верили ей на слово. Почему верили? Потому что им очень хотелось верить в эту сказочную историю. Так же верили и  Элизабет Холмс, которая рассказывала сказки о своей компании Theranos, приборы которой якобы были способны проверить человека фундаментальным образом лишь по капельке крови. Афера этой мошенницы тоже вскрылась, Холмс посадили на шесть лет, но деньги вкладчикам не вернули.

Научный метод включает в себя постановку гипотезы, которую затем экспериментально проверяют. Корректная проверка должна отвечать на вопрос: поддерживает ли собранная информация выдвинутую гипотезу? Однако вместо этого мы часто склонны искать ответа на похожий, но другой вопрос: согласуется ли информация с нашей гипотезой. Однако «согласуется» и «поддерживает» – это далеко не одно и то же. Потому что нужно ответить ещё на один вопрос: согласуется ли информация с альтернативной гипотезой? Предвзятость подтверждения – она именно о том, что мы как раз забываем задавать последний вопрос и хватаемся за первое похожее объяснение. Эта предвзятость стоит нам дорого: 74% ошибочно вынесенных судебных приговоров можно записать на счёт предвзятости подтверждения, а вернее – наивного принятия (naive acceptance).

Наивное принятие имеет зеркального партнёра по предвзятости: зашоренный скептицизм (blinkered scepticism). Это когда мы с ходу отметаем неудобные объяснения. Так инженеры British Petroleum раз разом отказывались принять версию негерметичной скважины в процессе испытаний платформы Deepwater Horizon, добурившейся до глубины аж в 10 километров. Вместо этого они предполагали, что проверка герметичности проводилась неправильно. Стали проверять по-другому, пока не получили желаемые результаты испытания отрицательным давлением. Начальники поздравили персонал платформы с безупречной безопасной работой. А сразу после этого в систему проник газ из скважины, произошёл взрыв, приведший к смерти 11 работников и загрязнению окружающей среды 5 миллионами баррелей нефти, попавших в Мексиканский залив.

Учёные исследовали активность мозга во время отбрасывания неугодных высказываний и пришли к выводу, что этот процесс сопровождается выделением допамина. Более того, в процессе поступления дополнительной информации испытуемые ещё более укреплялись в своём мнении, даже если эта информация являлась противоречивой. Подкрепляющие данные принимались, противоречащие – отбрасывались. Поляризация веры в действии: мы видим то, что хотим увидеть. Таким образом, одна и та же информация, попадающая в уши людей, по-разному настроенных, укрепляет их всех в собственном мнении. Парадокс...

Далее, мы и ищем то, что желаем найти. То есть предвзятой является не только интерпретация, но и поиск данных. Тот, кто ходит в церковь, не станет слушать критику христианства.

Можно было бы представить себе, что несведущий обыватель особенно подвержен предвзятости подтверждения. Но на самом деле верно обратное: образованность ухудшает ситуацию. Сведущий человек ищет данные ещё более предвзято, а в плане интерпретации ему легче найти основания покритиковать неудобное для себя мнение и похвалить своё собственное.

Чёрно-белое мышление упрощает нашу картину мира. Простые решения экономят энергию. Так, всемирно известный доктор Аткинс получил известность во многом по причине простоты своей диеты. Рецепт у него был прост: полностью отказаться от углеводов, для того, чтобы сбросить вес. Просто? Просто. Работает? В принципе да, но могло быть и получше. Проблема в том, что мир, окружающий нас, всё же не чёрно-белый, и упрощение не всегда работает так, как хотелось бы. Эффект от мероприятия может быть нелинейным.

Отказ от углеводов может и навредить, если отказаться от них полностью, хотя до определённого предела он приносит пользу. Здесь мы имеем дело с умеренной реакцией (moderate). При этом сам предел, при котором польза превращается во вред, чаще всего размыт. Часто люди просто договариваются о каком-то значении, чтобы добиться простоты и наглядности. Так, антропогенное изменение климата условились считать приемлемым, если средняя температура повысится не более, чем на полтора градуса, хотя на самом деле чёткой границы нет.

Реакция объекта может быть и гранулярной, когда феномен выражается в разных формах, некоторые из которых могут быть благоприятными, а некоторые – вредными. По природе своей мы игнорируем гранулярность и склонны к категорическому мышлению. На этот счёт есть интересное исследование, когда испытуемым предлагали попить яблочного сока из нового больничного судна, отведать сок после того, как в него окунули стерилизованного таракана или поесть высококачественного шоколада в форме собачьих какашек. Вы можете догадаться, что большинство неизменно отказывалось. Мы категорически думаем, что тараканы грязные и не можем есть то, к чему они прикасались.

Но есть ещё и крапчатые реалии (marbled), при которых трудно вообще дать однозначную оценку. В них есть что-то хорошее и что-то плохое, и суммарный эффект может быть как положительным, так и отрицательным. Например, энергия из ископаемых источников помогает нам жить, но изменяет климат. При этом люди делают инвестиции по «чёрно-белой» схеме. Они готовы платить больше за «зелёные» акции, и степень их «зелёности» играет второстепенную роль. Но ведь это важно, снижаются ли выхлопы на 5 или 0,5 тонн.

Чтобы диагностировать проблему с предвзятостью, автор рекомендует задавать себе вопросы. Спросите себя: мне хочется, чтобы это было правдой? Если да, то берегитесь наивного принятия. Если же нет – то опасайтесь зашоренного скептицизма. Что касается чёрно-белого мышления, вопрос звучит так: применимо ли заявленное утверждение во всех ситуациях? Уже задуматься насчёт этого имеет смысл.

Причин взрыва Deepwater Horizon насчитали аж 35. Главная их которых была не предвзятость подтверждения, а пренебрежение мерами безопасности из стремления сэкономить. Конечно, при этом закрывали глаза на неудобные факты, но всё же скважина взорвалась не только, и не столько из-за этого.

Что касается человеческой предвзятости, можно найти ещё много разных поводов, побуждающих нас необъективно судить о вещах, и автор их указывает в ходе дальнейшего повествования. Например, сильно влияет материальный интерес. Или другие когнитивные искажения. Но, в целом, то, о чём рассказал Алекс, действительно находится на первых ролях, хоть и не претендует на исчерпывающее объяснение.

Я весь этот год читал Блаватскую и изучал теософские идеи.

Нет, это не подвиг, это профессиональная необходимость: если хочешь разбирать современную эзотерику — иди к истокам. И там, в конце XIX века, клубится тот самый «потусторонний бред», который до сих пор продаётся под новыми ярлыками и с новой упаковкой. Книги Блаватской — это просто кладезь шизотерических идей, которые к нашему веку развились почти до совершенства.

Как всё начиналось.

Эпоха пара и электричества, а с ними — скука и тревога. Люди устали от лобовых проповедей и подсели на салонные чудеса: столы крутятся (бабки мутятся), духи стучат (карманы звенят), медиумы шепчут (капиталы крепче).

«Мы щёлкали суставами» — созналась одна из сестёр Фокс, но поздно: индустрия уже выросла. Трюки показывали актёры, фокусы — фокусники, а публика требовала «ещё».

И вот на сцену выходит Елена Петровна Блаватская.

Она не была наивной мечтательницей. Она была умна, образованна, знала несколько языков и прекрасно понимала, что рынок любит истории. Сначала — спиритические шоу и кружки, потом — серьёзная заявка на «новое знание».

«Нет религии выше Истины» — гордо заявит девиз Теософического общества, созданного в 1875-м. И правда, зачем довольствоваться чужими религиями, если можно придумать свою «научную религию» и продавать её библиотечными томами.

«Разоблачённая Изида» (1877) разошлась на цитаты, «Тайная доктрина» (1888) — на квазинаучные ссылки и мифологему о «древней мудрости», которую почему-то никто не видел, кроме самой Блаватской и её круга.

Блаватская гордо заявляет:

«Люди и партии, секты и школы — только мотыльки-однодневки мирового дня. Истина, высоко восседающая на своей алмазной скале, одна только владычествует вечно»

И эту истину, естественно, знает только она. И всем о ней расскажет в своих книгах.

Её маркетинговый ход был блестящим по простоте.

«Я получаю знания от Учителей с Востока», — утверждала она. Тибетские махатмы, индийские мудрецы, письма, выпадающие из воздуха. Мастера Кут Хуми и Мория стали именами собственными. Письма — «махатмские» — будто бы материализовывались, пробивая дыру между мирами.

Увы, дыры нашлись в другом месте. После скандала в Индии, разоблачительных публикаций и расследования Лондонского общества психических исследований выяснилось неприятное: стиль, обороты, орфография и графика писем подозрительно совпадают с пером самой Блаватской.

«Чрезвычайные утверждения требуют чрезвычайных доказательств», — любил повторять Карл Саган. Здесь получалось наоборот: чрезвычайные утверждения, а доказательства — бумага и эффектный реквизит.

Добавьте сюда «Киддл-инцидент»: в одном из писем обнаружили целые куски, совпадающие с публичной речью американского оратора Генри Киддла.

Совпадения бывают, плагиат — нет.

Лингвистические и графологические разборы — уже XX века — снова и снова приводили к одной и той же двери: автор один и тот же. И этот автор жил вовсе не в Гималаях. Это сама Блаватская.

Но почему всё это взлетело?

Потому что Блаватская первой на полном серьёзе попыталась свести воедино то, что сводить нельзя: науку, религию и магию.

«Мы дадим вам эволюцию, но с кармой; электричество, но с астралом; буддизм, но с Атлантидой», — таков был негласный слоган.

Теософия обещала мир, где лаборатория дружит с пророчеством, а физика объясняет чудеса правильными словами. Для разочарованной публики это звучало как музыка. Вакцина от скуки нашлась.

Эффект тянется до сих пор. Современный «Нью Эйдж» жонглирует те же идеи: «тонкие тела», «вибрации», «энергии», «учителя» — всё это из того же сундука. В России значительную роль в популяризации сыграл Николай Рерих: картины — как иконы, тексты — как комментарии к теософским мирам.

Дальше — целые ответвления, от антропософии до «Живой Этики». Схема работает и в XXI веке: примеси восточных учений, щепотка псевдонаучного словаря — и готова духовная упаковка для уставшего потребителя.

С 1970-х постмодерн лишь подлил масла в огонь. Большие нарративы потеряли силу, вера в прогресс просела, а интерес к мистике вырос.

«Дайте нам смысл, но без догм», — запрос общества. И тут мистики приносят смысл в коробке от смартфона. В XXI веке нестабильность, инфопотоп и тревожность сделали остальное: когда вокруг слишком шумно, рукав астролога кажется надёжнее учебника статистики.

Увы, но эзотерика привлекает многих не только своей кажущейся простотой, но и громкими обещаниями успеха.

Экстрасенсы больше не шепчут в гостиных — они запускают прямые эфиры, подписки и марафоны. Телевизор сделал своё в нулевые, интернет — сделал остальное.

«Лайк, репост, диагностика по фотографии» — и клиент у тебя в чате. По охвату нынешние «маги» давно перегнали Чумака: там была кухонная банка с водой у экрана, здесь — автоворонки, таргет, колл-центры и бесконечный контент. Порог входа минимальный, а масштабирование — как в стартапе.

Медиум теперь — это медиа.

Тенденция понятна: число «экстрасенсов» будет расти. Алгоритмы подсовывают то, что кликают, а кликают то, что обещает лёгкое решение сложных проблем. Чем тревожнее время, тем выше конверсия в чудо. Рынок спрос понял, предложение наладил.

И да, всегда будут те, кто скажет: «Мне помогло».

Психология работает лучше любой магии, а эффект плацебо не отменял ещё ни один махатма.

Кто такая Елена Петровна Блаватская в этой истории?

«Бабушка» современных экстрасенсов. Она первой собрала конструктор из восточной экзотики, салонных чудес и научных терминов. Она придумала язык, на котором эзотерика разговаривает с образованной публикой. И она же показала, как оправдывать несбывшиеся пророчества: «ветви миров разные», «вы неправильно поняли», «это знание не для всех». Всё уже было, просто сегодня это выглядит хайповее и монетизируется быстрее.

Вот такие у нас пироги!

Мой телеграмм канал, посвящённый мракобесию, лженаукам и пр. - Дмитрий Джулиус

Золотистому ретриверу Лоле поставили неутешительный диагноз — рак. Ветеринары говорили: метастазы уже в лёгких и собака протянет максимум пару месяцев.

Но хозяева не сдавались и решили принять участие в экспериментальном лечении: в Калифорнийском университете в Дейвисе Лоле проводили ингаляции, радио-, иммуно- и химиотерапию.

И вот два года спустя Лола жива, здорова и в свои 11 лет гоняет мяч, словно щенок 🐶

Чем ещё важен случай Лолы? Калифорнийский университет в Дейвисе так же сотрудничает с обычными, «человеческими» онкологами. И успех в излечении Лолы может помочь учёным приблизиться к разработке эффективного лекарства от разных типов онкологии.

Ещё больше хороших новостей в тг-канале «Только хорошие новости»

Пролог

Ребёнок не пуст. Он наполнен свернутым знанием, ожидающим раскрытия.

1 Свернутое знание

Архетипы, инстинкты, структуры восприятия — код, свёрнутый в спираль внутри нас.

2 Развернутое знание

Обучение — не наливание, а распаковка кода через язык, культуру, опыт.

3 Память мира

Ноосфера/коллективное бессознательное — общая библиотека, к которой мы подключены. Мысли — эхо общего знания.

4 Знание Бога

Если Бог — среда всех семян, то всё знание в Нём. Мы знаем всё, но забыли; жизнь — процесс вспоминания.

Эпилог

Свернутое знание — архив внутри. Развернутое — его распаковка жизнью. Мы не учимся — вспоминаем.

---

Манифест 6

«Ты не учишься — ты вспоминаешь. Знание свёрнуто в тебе.»