Как всегда, в книжный магазин она зашла, аккуратно придержав за собой дверь, чтобы не грохнула. И незнакомая но обожаемая продавщица тут как тут, увидела Машу, заулыбалась. Маша вежливо поздоровалась и не откладывая дела в долгий ящик, некогда ей сегодня любоваться и слюни распускать, направилась прямиком к витрине с открытками. Так, так. Посмотрим что тут у нас. Открыток было много, они были разные. Были очень цветастые, с красивыми картинками, для тех кто любит своих получателей. Были и очень простенькие, лаконичные — эти по видимому для тех, кто своих получателей не очень то и любит или решил ограничится формальным поздравлением. Поводы для поздравлений, написанные на открытках, тоже были очень разные. Посмотрим, посмотрим … «Молодой семье» - нет товарищи, ну не до такой же степени! «Поздравляем с первенцем!» - ну это уж совсем ни в какие ворота, Маша даже хихикнула от такой фривольности. «Поздравляем с выходом на пенсию!» - ну скажете тоже! Где они и где пенсия! Слишком жирно будет, из школьников да сразу в пенсионеры. Разные глупые мысли вдруг полезли в девичью голову. Она попыталась представить, как из себя будет выглядеть пенсионер Андрей. Потом попыталась представить себя и снова тихонько хихикнула. А может когда нибудь, через много - много лет, они снова встретятся и будут делиться воспоминаниями. И конечно же вспомнят как поссорились а она ему потом передачи в больницу носила. И при всем при этом будут степенно прогуливаться по аллее с внуками или внучками, бегающими вокруг них. При мысли о внуках газа сами собой метнулись к открытке «Поздравляем с первенцем!». Тьфу ты! Какие то глупые мысли лезут сегодня в голову, а у неё между прочим важное дело. Внимательно изучив все открытки, выложенные на витрине, Маша к своему сожалению и даже возмущению обнаружила, что среди них нет ни одной с пожеланием здоровья. Всякие глупости про семейную жизнь есть, а такого простого пожелания почему то нет! Разве один советский гражданин не может элементарно пожелать здоровья другому советскому гражданину?

Расстроенная такой вопиющей несправедливостью, Маша перешла к другой витрине. Здесь были представлены красивые многоцветные незаполненные бланки разных грамот, почётных и простых. Причины, отпечатанные на них, тоже были вполне себе серьезными. Никаких там всяких вам «первенцев». «Передовику производства» - не подходит, не был Андрюха никаким передовиком, он и на хорошиста то с трудом тянул и уж точно ничего не производил, кроме громкого раздражающего сопения во время мыслительного процесса. «За успехи в труде», «За выполнение плана» - то же самое. Так, а тут у нас что? «За первое место в соревнованиях» - ну это вообще смешно, единственное соревнование, где Андрюха иногда брал первое место, называлось «бег с препятствиями в столовую на большой перемене». Смотрим дальше. Ну вот, наконец то нашлось что-то более менее подходящее! Красивая грамота с ярким заголовком «От трудового коллектива». Нет, ну а что? Ведь их класс коллектив? Коллектив! Трудовой? Трудовой, почему бы и нет! Она не раз слышала от родителей, что её нынешняя работа — это учеба. Хорошо учишься — будут тебе карманные деньги. Плохо учишься — лишим премии и компот из школьной столовой будет твоей единственной вкуснятиной. К тому же они всем классом на школьных субботниках на уборке территории вон как лихо работают. Пыль столбом и вся школьная ограда в повисших на ней кусочках сорняков! Так что нечего рассуждать, грамота подходит. Правда и стоит целых два-писят, совсем не кисло для какой то бумажки.

Следующим пунктом Машиного плана был продуктовый магазин. И здесь оказалась всё не так просто. Возможно она слишком ответственно подошла к реализации собственной задумки, но поделать с собой ничего не могла. Вот например купить горстку конфет — какая казалось бы проблема? Купила те, на какие глаз лег и всего делов! Но нет же, она почему то надолго задумалась, какие конфетки больше любит её сосед по парте Андрюша. Карамельки или шоколадные? Впрочем, вовремя опомнилась. И какое ей дело до кулинарных пристрастий одноклассника? Она же не кормить его собралась а всего лишь проявить знак товарищеского пионерского внимания. И ничего больше! Так что купим по небольшой горстке тех и других. Ой! Ну ладно, ладно! Андрюха все таки не совсем чужой. За много лет сидения за одной партой она к нему, как бы это сказать, привыкла что ли. Чего уж она так к нему вдруг с мыслью «не кормить»? Хорошо, для успокоения совести купим ему вот эту шоколадку. Нет лучше эту, она побольше. Шоколадки уж точно все любят! А еще купим ему апельсин и яблоко. Чтобы зубы после сладкого не заболели и кое-чего не слиплось. Когда кассирша отбила чек, Маша даже ойкнула про себя. Сегодняшние покупки почти полностью истощили её личную заначку, которую она подкапливала из карманных денег на разные свои девчачьи нужды. Но никакого сожаления по этому поводу она не испытывала, так как была уверена - деньги потрачены на правильное дело.

Уже поздно вечером, когда родители давно спали, она сидела за письменным столом в своей комнате и при свете настольной лампы, высунув от усердия кончик языка, выводила своим самым лучшим фломастером на белом поле грамоты текст придуманного напутствия — пожелания. Над формулировками тоже пришлось поломать голову. Для начала, она просто не знала, как правильно обратиться к Андрею в такой ситуации. Написать «Уважаемый Андрей» - как то слишком официально и бездушно получается. «Дорогой Андрей» - слишком легкомысленно и к тому же опять перед глазами всплыли виденные днём открытки «Молодой семье» и «Поздравляем с первенцем!», будь они не ладны. Наконец придумала: «Нашему товарищу Андрею!». Отличный вариант! Вроде как и наш, но вместе с тем именно что товарищ, а не какой то там «дорогой». Фу, с этим вроде разобрались. Идем дальше. Пионерская дружина нашей школы … Все пионеры нашего класса … Помним и с нетерпением ждем твоего возвращения в наши ряды … Так … Так … Желаем скорейшего выздоровления … Тут Машу прямо таки стало подначивать написать, дескать а еще товарищ наш Андрей, желаем тебе вкусных таблеток и приятных уколов, и всего побольше. Так, стоп! Развеселилась она тут! Дело ответственное и второго бланка грамоты у неё нет! Нечего на глупости отвлекаться! Осталось то всего ничего, только подпись придумать, от кого собственно все эти пожелания. Ничего кроме банального «Пионеры 8 «А» класса» почему то не придумалось. Так и подписала, хотя это было неправдой и немножко для неё обидно.

Субботнее утро выдалось просто прекрасным, по другому и не сказать. Ясное — ясное, солнечное, какое-то невероятно прозрачное и тихое. Осень в этом году выдалась по настоящему бархатная. Везде, на земле и на тротуарах, на газонах и на лужайках между деревьями, стоящих вдоль этих тротуаров, уже лежал пёстрый огненно рыжий, местами пятнами красного а местами неумолимо растворяющегося в огне осени зеленого цвета, ковер листвы, опавшей с тополей и кленов. Маша весело шагала к автобусной остановке, периодически наддавая ногой по этому красивому пестрому ковру, любуясь взлетающими веерами огненной расцветки. В душе она ощущала невероятный подъем от осознания нужного и важного дела, затеянного ей самой. Казалось, сама природа была полностью согласна и подбадривала её. Поутру Маша сообщила родителям, что направляется к подружке, а потом они зайдут к другим девочкам и все вместе пойдут в кино, на которое она всю неделю собиралась сходить и даже выклянчила у родителей дополнительные денежные средства на это дело. А потом, может быть, они заскочат в кафе при кинотеатре. Так что будет она дома только вечером, но не позднее восьми часов, как и положено по заведенному семейному распорядку. И пусть родители её не теряют. Получив таким образом полную свободу действий на целый день, она при этом нисколько не жалела о пропущенном фильме. Плевать, на следующих выходных посмотрит, никуда это кино не денется.

Сейчас она во всю представляла себе, как должно быть удивится и обрадуется Андрей её визиту. Как будет краснеть от смущения, какие слова благодарности будет мямлить. Как будет ёрзать на своей кровати, или на стуле, или на чём он там будет. А она великодушно будет над ним подтрунивать, подбадривать его, уверять что все скоро пройдет и вообще уж до свадьбы то точно всё заживет. Да что ты будешь делать! Опять эти дурацкие открытки «Молодой семье» и «Поздравляем с первенцем!» всплыли перед глазами. Надоели уже! Маша заулыбалась ещё шире, зажмурила глаза и подняла лицо к солнышку. От яркого света глаза наполнились влагой. И да! Главное, там с Андрюхой нужно будет самой держать себя в руках, не разреветься от умиления или от жалости. А то его соседи по палате скажут потом, что это за плаксу прислали парня поддержать? И главное грамоту не забыть вручить и вкусности. А то на радостях так и уйдет, забыв отдать или то, или другое, или всё вместе. И грамоту обязательно зачитать вслух, а то опять же его соседи по палате подумают про них невесть что. Так! Открытки! Пошли вон! Она уже в который раз рукой ощупала свою школьную сумку, висевшую на плече и убедилась, что не забыла дома ни мешочек со съедобным подарком ни картонную папку с грамотой.

Автобус номер пять быстро домчал её до центральной городской больницы. Маша миновала небольшой скверик и пройдя сквозь большие двери центрального входа, оказалась в фойе. Сейчас, не смотря на приподнятое настроение, ей овладел небольшой страх. А ну как ей не поверят? Возьмут и при всех отругают как обманщицу а потом выгонят с позором? Скажут нашлась тут, много вас тут ходит, вы кто вообще такая и по какому праву?! Ну или что там у них принято говорить в таких случаях. Немного поразмыслив, Маша решила подстраховаться. Она достала из своей сумки прозрачный полиэтиленовый мешочек с конфетами, большой шоколадкой, яблоком и апельсином а также вынула грамоту из картонной папки. Сумку снова повесила на плечо а пакетик взяла в руку таким образом, чтобы шоколадка своей красивой оберткой смотрела вперед. Солидный цветастый лист грамоты взяла в другую руку, тоже разумеется развернув наружу всей красотой нарисованных на нём красных знамен. Теперь каждый сам мог убедиться, что человек она серьезный и находится здесь по важному делу. А не то что вы там себе могли подумать! Ну всё, теперь нужно идти и разговаривать вон с той строгой тётенькой, что разместилась за деревянным прилавком со стеклами и надписью «Регистратура» над ним.

Когда дородная тетенька-регистраторша воззрилась на неё вопросительно, Маша стушевалась и принялась быстро и путано объяснять, что вот она к такому то, но она не родственница, они вот просто за одной партой с ним в школе сидят, но она не просто так, вы не подумайте, она по поручению пионерской дружины класса. Вот! Видя, что регистраторша продолжает смотреть на неё недоверчиво, сообразила поднять свой подарок и грамоту повыше, протянув обе руки прямо к лицу женщины. Регистраторша в ответ сначала удивленно подняла брови, потом приблизила лицо к грамоте, внимательно её разглядела и медленно двигая глазами прочитала текст. Потом перевела взгляд на мешочек со сладостями и его внимательно рассмотрела. Судя по всему, увиденное произвело на неё определенное впечатление. Она наконец соизволила произнести несколько слов, повелев Маше сесть на скамейку в коридоре и ждать, пока эта самая регистраторша всё выяснит. Маша, с радостью осознав что процесс пошёл, немедленно выполнила приказ и принялась вполглаза наблюдать за действиями важной тётеньки. Администраторша тем временем уже позвонила куда-то и с кем-то там разговаривала. Во время разговора она неотрывно смотрела на Машу, отчего та поняла - речь идет именно про неё. Потом женщина положила трубку и изобразила рукой жест, который следовало понимать как «Сиди и жди!». Затем несколько долгих минут ничего не происходило. К регистраторше иногда подходили разные люди, как обычные посетители, так и люди в белых халатах, может доктора а может медсёстры. Кто их разберет? Маша заволновалась и уже почти не смотрела по сторонам а презрев все правила приличия, не сводила глаз с регистраторши. Не забыла ли та про неё? А если забыла, то как напомнить? Маша твердо решила не отступать и во что бы то ни стало довести дело до конца, раз уж решилась. А вот регистраторша о ней почему то не вспоминала и даже не смотрела в её сторону, как будто и не было тут никого, одно пустое место.

Только Маша начала совсем отчаиваться, как у регистраторши где-то под прилавком зазвонил телефон. Та взяла трубку, произнесла несколько фраз, потом какое то время молча кивала, видимо во всём соглашаясь со своим собеседником и наконец, не прекращая разговора, внимательно посмотрела на Машу. Та обрадованно вскинулась и чуть не соскочила на ноги. Регистраторша еще немного поговорила и положила трубку. Не сказав ни слова, ушла куда то за ряды шкафов, набитых множеством папок, но быстро вернулась. В руках у неё был белый халат. Сначала она очень важным и строгим тоном сообщила, что Маша вообще то не по адресу зашла, что это вообще то поликлиника. Но так уж и быть. Она тут сделала милость и созвонилась с кем надо. И этот самый кто надо, в виде исключения, разрешил пропустить девочку прямо в больничное крыло. Затем строгая регистраторша приказала ей сейчас же надеть вот этот халат, самого маленького размера, что у них есть. А всё барахло пока поставить сюда на стойку. Маша немного обиделась на слово барахло. Во первых и сумка у неё совсем не барахло а югославская, папа где-то у фарцовщиков оторвал. Но самое главное, грамота и вкусности! Здесь ведь все её карманные деньги вложены вместе с искренним душевным порывом! А эта тётя их барахлом обозвала! Впрочем вслух возмущаться конечно не стала. Быстро накинула белый халат, имевший почему то надпись «Зоя», вышитую розовыми нитками по верхнему краю нагрудного кармана и оказавшийся лишь слегка великоватым. Потом регистраторша вышла из-за стойки и своим ключом отперла одну из дверей в фойе, над которой висела табличка с надписью «Служебный вход». Вместо прощания, грозно потребовала по возвращении обязательно вернуть халат. И ещё! Шагать прямо по этой лестнице, ровно до четвертого этажа. Никуда не сворачивать! Там её встретят.

Маша решила не убирать из виду ни мешочек ни грамоту, раз уж они так хорошо сработали. Так и зашагала по ступенькам вверх, по прежнему держа их перед собой. А то вдруг на пути кто ещё из важных докторов встретится? А у неё тут уже все наготове! И наверное не зря. На каждом этаже она натыкалась на кого нибудь. Например на курящих в форточку мужчин, очевидно больных, так как одеты они были в одинаковые пижамы. На следующем этаже встретила трёх, судя по всему, врачей, двух мужчин и одну женщину. Те занимались ровно тем же, что и больные мужчины этажом ниже, то есть увлеченно дымили в форточку, только делали это, будучи одеты в такие же как у неё белые халаты. Все они, врачи и больные, при виде Маши затихали, внимательно разглядывали сначала её саму а затем то, что она несла в руках. Удивленно хмыкали но беспрекословно перед ней расступались. Никто у неё ничего не пытался выяснить и уж тем более как-то задержать. Маша который раз мысленно похвалила себя за находчивость.

На четвертом этаже дверь на лестничную площадку была приоткрыта и в ней стояла женщина средних лет, тоже одетая в белый халат. Она осмотрела машины подарки, хихикнула и весело поинтересовалась — не эта ли девочка та самая Маша-растеряша будет? Маша подтвердила, но про себя снова обиделась. На этот раз на слово растеряша. Это уже совсем незаслуженно и совсем не про неё! Никакая она не растеряша! Она очень внимательная и вообще очень хозяйственная девочка! Да! Кто угодно вам подтвердит! Она скорее бесхозное где-нибудь у себя сохранит чем своё растеряет! И вообще, странный какой-то у них тут в больнице юмор.

В самом отделении, в небольшой комнатке сразу возле входа, Машу заставили сменить обувь на выданные тапочки а потом ещё заставили тщательно вымыть руки каким то странно пахнущим мылом. И ещё зачем-то выдали новый белый халат, взамен того, который назывался «Зоя». Встретившая её медсестра, а это оказалась именно медсестра, так она сама представилась, снова оглядела девочку, удовлетворенно хмыкнула и приказала идти прямо за ней и не глазеть по сторонам. Маша, памятуя свой прошлый визит в больницу в компании одноклассниц, когда они навещали отца одной из них, ожидала и здесь увидеть в коридоре множество больных, слоняющихся туда-сюда, кто по делу а кто просто так. Но ничего подобного, длинный коридор был абсолютно пуст а все выходящие в него двери палат были почему то раскрыты настежь. Маша даже не пыталась заглянуть в них, она помнила наказ медсестры.

Наконец они подошли к двери в одну из палат, тоже полностью распахнутой. Возле неё стояли два человека — мужчина, очень важного вида, очевидно что доктор и рядом с ним молодая девушка, очевидно что медсестра. Сопровождающая медсестра показала доктору рукой на Машу, как бы представляя. Доктор кивнул Маше, затем цепким взглядом оглядел её с ног до головы, особенно задержавшись на лице, несколько секунд глядя ей прямо в глаза. От испытующего взгляда сделалось неловко и очень неуютно. Наконец доктор снова кивнул, похоже довольный осмотром и показал рукой на проход в палату. Маша, как дисциплинированный человек, до этого момента даже не пыталась скосить глаза, дабы рассмотреть внутреннее убранство палаты, где её, судя по всему ждал Андрей. И лишь когда она вместе с важным доктором повернулась, намереваясь пройти внутрь, то поняла, что же именно не давало покоя всё то время, как только она оказалась здесь.

Тишина. Зловещая тишина, совсем не свойственная месту, где по идее должно находиться немало людей. Больные ведь даже если не ходят по коридорам, то разговаривают друг с другом в палатах, смеются, газетами шуршат или ещё как нибудь свое присутствие обозначают. Маша прекрасно помнила - все мужчины, лежавшие в одной палате с отцом одноклассницы, именно так себя и вели. И оттого у неё сложилась странное представление о том, что все люди, на свое счастье попавшие в руки передовой советской медицины, должны в перерывах между уколами непременно смеяться и читать газеты. Но именно в этой, достаточно большой по размерам палате, никаких весёлых мужчин не было и в помине. Здесь, почти посредине, стояла одна единственная кровать на которой громоздилась горка чего-то белого и непонятного. И вокруг этой кровати тоже чего то было наставлено. какие-то медицинские штуковины непонятного вида и назначения.

И тут Маша всё поняла. Ну конечно! Это же просто ошибка какая-то! Это по ошибке её сюда привели! Та самая регистраторша чего-то напутала. Не может одноклассник Андрюша в одиночку лежать в такой вот зловещей и тихой палате. Он, несомненно, сейчас где-то в другом отделении, где вокруг него другие пацаны. И он там с ними судачит о своих пацанских делах и тоже над чем-то смеётся. А тут наверное чей-то дедушка старенький лежит а её за внучку приняли. Напутали и всё тут! Ну точно, регистраторша напутала, вон к ней сколько народу каждую минуту подходило, не мудрено случайно ошибиться. Сейчас они с доктором до этой одинокой и непонятной кровати дойдут и тут же всё выяснится. А потом Маша вежливо извинится и побежит прочь из этой палаты и из этого отделения со всех ног. Нет у неё никаких душевных сил здесь находиться. Почему так, она сама не понимала. Было в этом месте что-то незримое но очень тяжелое, давящее, страшное.

Рядом с кроватью, на стуле, сидела маленькая женщина в кофте и совершенно не двигаясь неотрывно смотрела туда, где у лежащего должно было по идее находиться лицо. Доктор позвал сидящую по имени отчеству, но та даже не пошевелилась. Он повторил. Та снова никак не прореагировала. Тогда врач аккуратно тронул сидящую женщину за плечо и она наконец резко, словно внезапно разбуженный от глубокого сна человек, развернулась к ним. У Маши перехватило дыхание. В этой женщине она безошибочно узнала бабушку Андрея. Вообще говоря, они не были официально знакомы, но несколько раз она случайно, на улицах города или в магазинах, встречалась с ней, идущей вместе с Андреем. И она хорошо запомнила её лицо, всегда доброе, улыбчивое и румяное, почти без морщин, что для женщин такого возраста большая редкость.

Сейчас же на Машу смотрел самый настоящий череп, обтянутый кожей. Глубоко ввалившиеся глазницы с темными кругами вокруг. Кожа очень бледная и очень тонкая, с отчетливо проступающей паутиной синих вен. Настолько тонкая, что на обтянутых этой кожей щеках были видны контуры зубов во рту. Плотно сжатые, почти бесцветные губы. На голове топорщились неухоженные, длинные и абсолютно седые волосы. Но глаза! Они словно напрочь отменяли собой возникшее было неприятное впечатление. Даже там, находясь в заточении тёмных провалов глазниц, они будто бы источали ласку и тепло. И взгляд этот успокаивал, отгонял всякую тревогу и страх. Он, этот взгляд, напомнил ей луч тепла, источаемого обогревателем с круглой стальной тарелкой и разогретой до красна спиралью, когда она прибегала домой с сильного мороза и тут же устраивалась отогреваться.

Бабушка Андрея несколько секунд молча смотрела на Машу а потом, всё так-же не говоря ни слова, очень медленным жестом показала рукой на то самое, непонятное пока, лежащее на кровати. Одновременно с этим Маша почувствовала, как в заднюю часть ног на уровне колен уперлось что-то твёрдое. Ага, это медсестра принесла и подставила еще один стул. Краем глаза увидела, как врачи направились к выходу из палаты, оставив их наедине. Еле-еле выдавив из себя «Спасибо», она уселась рядом с пожилой женщиной. Осознание страшного приходило медленно но неотвратимо. Ей становилось понятно, почему родители закрывались на кухне, когда судя по подслушанным обрывкам фраз, обсуждали случившееся с её одноклассником. Тук … Тук … Тук … С каждым гулким ударом сердца она чувствовала, как всё сильнее и сильнее щипет в носу и подступают слёзы. Она уже совершенно отчетливо понимала — вот этот кулёк, завернутый в белое одеяло, и есть её верный и надежный товарищ Андрюха. И к такому она была совсем-совсем не готова. Надеясь на лучшее, она в глубине души допускала, что возможно и увидит что-то, не совсем приятное. Ну например, Андрей возможно будет в бинтах, в пятнах зеленки или йода, может быть даже в гипсе. Но чтобы вот так …

Маша, буквально превозмогая себя, вглядывалась в остававшуюся открытой часть лица мальчика. Да, не смотря на обилие бинтов, опутавших голову, она узнавала его. Ведь это лицо за несколько лет, прямо на её глазах, превращалось из нежного лица первоклассника в лицо подростка. Даже не смотря на то, что сейчас это лицо было сильно опухшим и тёмно-бордового цвета. Даже не смотря на то, что в нос была вставлена какая-то резиновая трубка а рот был неестественно раздвинут какой-то штуковиной. Даже не смотря на то, что его глаза сейчас были закрыты, да и вообще еле угадывалось из-за всех этих опухлостей, где эти глаза находятся. И это ухо! До боли знакомое Андрюхино лопоухое ухо, столько раз ею дёрганое по поводу и без. Ухо выглядело совершенно нормальным, каким-то чудом пробившись сквозь жгуты бинтов и теперь, впрочем как и всегда, победно торчавшее наружу, словно красный флаг над непобежденной крепостью. Маша, уже совершенно не скрываясь и ничего не стесняясь, плакала. И при этом почему то улыбалась, глядя на это ухо. Когда слезы полностью застилали глаза, она утирала их локтем и снова смотрела на ухо, как на некий символ своей последней надежды. Про себя же просила, изо всех сил надеясь, что он её хоть как-то да услышит. Давай! Ты сможешь! Ты справишься! Ну пожалуйста! Не оставляй меня! Только возвращайся! Мы с тобой в школе ещё такое устроим! Мы с тобой вместе ещё такое отмочим! Ты даже не представляешь! Обещаю! Ты только очнись! Прошу! Пожалуйста-а-а-а-а-а …

Внезапно Маша почувствовала прикосновение к своей руке. Она посмотрела вниз и увидела ещё чью то руку, лежавшую неподвижно вдоль кровати поверх белого одеяла. Хотя что значит чью? Это же Андрея рука! Андрюшина бабушка держала кисть руки внука в своей руке и сейчас взглядом недвусмысленно предлагала Маше присоединиться к ним. Маше идея понравилась, тем более что всё принесенное с собой — и казавшаяся теперь совершенно дурацкой грамота и вкусный подарок, стало теперь абсолютно бесполезным. А таким образом она хоть как-то сможет выразить свое сочувствие. Маша снова смахнула слёзы локтем и с готовностью кивнула. Вот только девать лист бумаги и конфеты было некуда, поэтому она просто положила их поверх одеяла. Сначала хотела было положить прямо перед собой, примерно на то место, где у Андрея должен был находиться низ живота и уже протянула вперед руки. Потом сообразила, что это как-то не очень подходящее место и разместила поклажу немного в стороне, там где у товарища, по её прикидкам, должны были находиться ноги.

Как только Маша сжала кисть Андрея своей рукой, она вдруг неожиданно для себя почувствовала сильное отвращение. Это было очень странно и пугающе. Ведь вот только что она испытывала к лежащему на кровати товарищу самое сильное сострадание и привязанность, какие только могут быть на этом свете. Но стоило прикоснуться к нему, как резко накатило что-то очень неприятное, что-то очень противное до тошноты. Она чувствовала под рукой нечто вялое, холодное и даже какое-то склизкое. Только она собралась было отдернуть свою руку, как бабушка Андрея не позволила ей сделать это, быстрым и точным движением накрыв сверху её руку своей, тем самым накрепко соединив с Андреем. Маша удивленно повернула к старухе голову, намереваясь уже в открытую попросить отпустить её, потому что ей сделалось дурно. Но так и не попросила. Она вдруг почувствовала, как из той самой намертво прижатой кисти, сначала по всей руке а потом и по всему её телу, медленно но неотвратимо растекается очень приятное тепло, растворяющее в себе все неприятные ощущения, страхи, тревоги и сомнения. И тело от этого становится лёгким-лёгким, будто бы наполняясь пузырьками радости и счастья, беззаботности и веселья. Маша ещё никогда в жизни не испытывала ничего настолько приятного. В глазах заиграли-забегали разноцветные пятна и всё вокруг утонуло в оранжевой пелене. Но пелена эта совсем не пугала а наоборот, была теплой и приятной, как будто смотришь на летнее солнце сквозь закрытые веки.

Маша даже зажмурилась посильнее, боясь выпустить из своих глаз это волшебное тепло. А когда снова открыла глаза, то никакой больничной палаты вокруг неё уже не было. Только бескрайний летний луг с высокой травой и разбросанными везде островками самых разных полевых цветов — белых, сиреневых, желтых, красноватых. Бесследно исчез едкий больничный запах. Легкий теплый ветерок гулял во все стороны, колыша волнами нескончаемое море трав и принося с собой, будто бы на пробу, самые разные, но неизменно приятные цветочные запахи. Над ней простиралось такое же бескрайнее, как сам луг, синее небо с красивыми горками белоснежных облаков. Ощущение чего-то противного и холодного напрочь исчезло из руки. Она глянула вниз и увидела в своей руке большой букет из свежесорванных цветов, стебли которых были теплыми от солнца и очень приятными на ощупь. Стоило только наклониться к букету, как несколько цветков оказалось у неё прямо перед глазами, упав откуда то сверху. Она свободной рукой ощупала голову и засмеялась — надо же, она когда то умудрилась не только нарвать большой букет луговых цветов, но и сплести из них шикарный венок, украшавший её сейчас. И вообще, когда она успела переодеться? Вместо привычной одежды на ней красовалось простое свободное белое платье длиною почти до пяток. А ну и пусть! Какая разница? Маша вдруг развеселилась и придерживая венок на голове, чтобы не упал, хохоча завертелась на месте. Это ли не счастье? Как оказалось, придерживать венок не было никакого смысла. Закружившаяся вдруг голова не удержала тело на ногах и она навзничь рухнула на мягкую перину из трав. Полежав некоторое время в импровизированном травяном ложе, Маша все таки озадачилась вопросом, а где же она есть и куда идти дальше. Не будет же она всю жизнь существовать в этой травке, как какой нибудь кузнечик?

Она снова водрузила венок на голову, ловко вскочила на ноги и принялась оглядываться по сторонам. Всё что она видела, так это цветочный луг, простирающийся до самого горизонта во все стороны. Не успев толком озадачится таким удивительным природным явлением, Маша вдруг заметила не очень недалеко от себя какую-то белую точку. И самое главное, точка эта двигалась. Она вдруг отчетливо ощутила необходимость разузнать, что … Продолжение в посте Ведьма. Часть 8(5).

Автор: 1100110011. Сайт автора: 1100110011.ru

До сих пор случается, что человека уснувшего летаргическим сном принимают за мертвого.

Бездыханное тело обманывает медиков бледной и холодной кожей, не реагированием зрачков на свет, отсутствием артериального давления, пульса, сознания, реакции на болевые провокации. Человек перестает, есть, пить, справлять естественный потребности, его организм резко обезвоживается и теряет в весе.

История Ивана Качалкина:

Иван Кузьмич Качалкин был человеком впечатлительным, особенно до громких происшествий грозивших самому существованию Российской империи.

Каждое покушение на Александра II мужчина воспринимал как угрозу собственной жизни. Шесть раз, узнавая о чудесном избавлении государя от смерти, он спешил в храм поставить свечку за здравие императора.

1 марта 1881 года Качалкина чуть кондрашка не хватила когда дворник сообщил ему, что проклятые бомбисты убили таки помазанника Божия.

Кончину 49-летнего царя Александра III наш впечатлительный мещанин пережил пролив ручьи слез, но прочитав десятки газет и журналов со статьями о скором восшествии на престол Николая II, он внезапно понял, что у этого царя на роду написано погубить Отечество созданные его великими предками.

15 мая 1896 года узнав о кровавой коронации нового императора, Качалкин впал в летаргический сон.

В нашем народе «мертвый сон» издревле называли «соняшницей». Считалось что душа человека находящегося в крепком сне блуждает по лабиринтам потустороннего мира, пытаясь найти выход. Если спящему было суждено набрести на заветную дверь он тут же просыпался.

За 22-летним сном Иван Кузьмича неоднократно наблюдал наш прославленный физиолог и нобелевский лауреат Иван Петрович Павлов. Ученый описал пробуждение этого 60-летнего мещанина, который постепенно начал говорить и даже вставать в кровати.

Больной, вынырнувший из забытья, устроил для свидетелей чудесную демонстрацию пересказа значимых разговоров медиков и медсестер за 22 года. Качалкин рассказывал, кто за это время родился в семьях врачей, кто умер, и приводил примеры наиболее ярких сплетен волновавших людей в белых халатах.

Очнувшемуся три месяца не рассказывали о крахе империи и расстреле царской семьи. Осенью 1918 года врачи решились и выложили своему диковинному пациенту всю правду матку. Этой же ночью Иван Кузьмич скончался от сердечного приступа.

История Надежды Лебединой:

В 1954 году Надежда проживавшая в Днепропетровской области однажды поздно вечером в пух и прах разругалась с мужем. В слезах она бросилась в комнату и громко рыдая повалилась на кровать. Вскоре в квартире наступила тишина, расстроенная женщина уснула и проспала до 1974 года.

Местные врачи, впервые столкнувшиеся с летаргическим сном, отправили Лебедину в Днепропетровскую психиатрическую больницу. После долгого обследования в карточке спящей мертвым сном пациентки появился диагноз: кататонический ступор с полным оцепенением.

Через четыре года пребывания в больнице, мама Надежды забрала свою «кровиночку» домой взяв на себя полную ответственность за ее здоровье, и дав врачам гарантию отсутствия претензий к ним в случае смерти дочери.

Вскоре, то ли от чувства вины, или тоски скоропостижно скончался муж «спящей красавицы». Валю, дочь Лебединых забрали в детский дом, поскольку ее бабушка не уделяла должного внимания воспитанию внучки, все ее время уходило на заботу о Надежде.

Однажды повзрослевшая 25-летняя Валентина пришла проведать маму, и чуть не грохнулась в обморок, увидев, что та широко открыв глаза, внимательно следит за ее действиями. Внезапно из глаз пробудившейся женщины потекли слезы и она сказала: «Иди на кухню, бабушка полчаса тому назад умерла».

Врачи, прибывшие после звонка Валентины, были шокированы, 54-летняя женщина 20 лет проспавшая мертвым сном выглядела на 34 года.

Эффект поразительной молодости длился совсем недолго, вскоре пациентка в буквальном смысле начала стареть по часам. Первоначальный диагноз Надежде изменили на «истерический психопатический сон».

После пробуждения Надежда Лебедина прожила еще 20 лет и умерла в возрасте 74 лет в 1994 году.

Назира Рустемова:

В 1969 году в небольшом казахском селе умерла 4-летняя Назира. По мусульманским обычаям безутешные родители захоронили тело дочери до захода солнца. Ночью отцу Назиры приснился сон, что его дочь жива, схватив в охапку ничего не понимающую жену, он примчался с ней на кладбище и достал из могилы едва дышащую девочку.

Назиру отвезли в «Ташкентский медицинский институт» где она проспала 16 лет.

Все эти годы, блуждая в потустороннем мире, она неоднократно вела длительные беседы со своим далеким предком величайшим суфием, ученым, поэтом и философом Ходжи Ахмедом Ясави.

По легенде как-то вечером пророк Мухаммад вместе со своими учениками вкушал хурму. Один из плодов эбенового дерева все время ускользал из рук людей вознамерившихся его взять.

Внезапно восхваляемый Вестник Радости сказал: «эта ягода предназначается правоверному Ахмеду, который придет на землю спустя четыреста лет, после завершения сегодняшний трапезы. Мне нужен доброволец готовый, передать эту хурму еще не рожденному проповеднику истинного ислама».

Дважды обращался пророк к ученикам, и оба раза его вопрос оставался без ответа. В третий раз поднялся его сподвижник Арыстан-Баб и сказал: «Учитель если ты испросишь у Аллаха для меня четыре века жизни, я отнесу ускользающую хурму тому, кто будет ее ждать в далеком будущем».

Четыреста лет спустя Арыстан-Баб разыскал Ходжи Ахмеда Ясави, передал ему заветную ягоду, и стал для молодого проповедника учителем.

29 августа 1985 года Назира услышала телефонный звонок, встала с кровати, вышла в коридор и пришла на пост дежурной медицинской сестры. Молодая санитарка, зубрившая в столь поздний час анатомию увидев ожившую молодую «мумию» едва не лишилась чувств.

По словам Назиры после пробуждения она открыла в себе экстрасенсорные способности, девушка научилась понимать язык животных, птиц растений, и проходить сквозь стены. Друзья Назиры взахлеб рассказывали журналистам о ее способности телепортироваться.

Современные медики в числе наиболее частых причин летаргии называют:
- постоянные стрессы, или взрывную истерику;
- прогрессирующее психическое расстройство;
- склонность к крайней степени истерии;
- перенесенные экстремальные ситуации и катастрофы;
- физическое и психическое истощение;
- тяжелую интоксикацию организма;
- криминальное гипнотическое воздействие.

Он вспомнил, как пара подошла к нему прямо на улице, недалеко от входа в НИИ. Высокий пожилой иностранец молча кивнул, протянув листок, на котором был написан адрес в гостинице и просьба о личной встрече. Гена решил, что разумнее всего будет спросить совета у старого приятеля, майора госбезопасности. От Гровина он узнал, что супруги прибыли из Англии, но в истинной цели визита пока не разобрался даже Комитет. Известно было лишь то, что странные туристы не первый год путешествуют по миру, крайне редко возвращаясь на родину. Честному советскому учёному предстояло «держать ухо востро» и, в случае чего, «сообщить куда следует».

— Та ещё головоломка, — задумчиво протянул майор. — Ты, кстати, не забросил это всё?

— Нет, конечно, — улыбнулся Гена. — Нужна иногда смена вектора, чтобы мозги не деревенели.

Свеклянский был широко известен в узких кругах как автор оригинальных головоломок. Большинство имело вид логических задач на бумаге. Отдельные воплощались в форме шкатулок, замочков и прочих механизмов. Славы кубика Рубика ни одно из творений пока не снискало, но узкие круги постепенно расширялись до границ всего Союза и даже прорывались за его пределы. Однажды об увлечении московского кандидата наук написали в чехословацком научно-популярном журнале.

При этом для самого Гены сложнейшими головоломками бывали простые житейские вещи. Лишь к тридцати шести годам он немного разобрался с загадкой под названием «женщины». И даже рискнул сделать предложение молодой лаборантке, из-за чего почти на неделю выпал из колеи. А съехаться с Аллой до свадьбы, несмотря на косые взгляды, было едва ли не самым смелым решением Гены за всю его жизнь.

***

Ароматный чай немного успокоил волнение и привёл мысли в порядок. Младший научный сотрудник сидел в удобном кресле напротив иностранца и старался не глазеть слишком откровенно на богатую обстановку двухкомнатного «люкса».

Мистер Грейберд имел вид породистого, но несколько потрёпанного аристократа. Этакий Воробьянинов из экранизации Гайдая. То же вытянутое лицо с выразительными складками, острый нос, тонкие губы. Казалось, что сейчас он заговорит низким каркающим голосом актёра Филиппова. Вопреки ожиданиям, тембр оказался мягким и приятным. Англичанин имел заметный акцент, но русским языком владел хорошо.

— Леди Грейберд передаёт свои извинения. Ей немного... нездоровится.

Последнее слово иностранец произнёс по слогам и покосился на дверь спальни с какой-то необычайной тревогой. Собеседники долго обменивались пустыми фразами о погоде и культурных различиях, пока разговор снова не вернулся к приболевшей супруге.

— Мы с ней большие... страстные коллекционеры. Ездили всюду, где было что-то для коллекции. Весь мир... Похоже, остались только вы.

— Что вы имеете в виду? — удивился Гена.

— Пазлы. Или как это у вас? Задачки для мозга...

— Головоломки?

Свеклянский почувствовал, как румянец заливает щёки и уши, горячо пульсируя в висках. Он ожидал, что диалог плавно свернёт к его работе в НИИ, но интереса к своему увлечению никак не предполагал. Может, англичанин таким образом втирается в доверие?

— Головоломки! — Грейберд широко улыбнулся, а в глазах загорелся искренний интерес. — В Европе о вас говорят. Не повсюду, конечно. Но в кругах... увлечённых... вы величина! Если я вас ни с кем не путаю.

Гена, которого переполняла приятная гордость, достал из внутреннего кармана пиджака небольшую блестящую штуковину и протянул иностранцу:

— Только верните. Памятная вещь.

Грейберд вертел в руках металлический цилиндрик, состоящий из нескольких разноцветных сегментов. Внутри что-то звонко перекатывалось.

— Это нужно как-то открыть? — с азартом спросил он и, не дожидаясь ответа, поспешил в спальню. Через минуту из-за двери послышался радостный женский смех.

— Фанатики... — прошептал Гена, качая головой.

Его никто и никогда не смог бы назвать амбициозным человеком. Оставаться младшим научным сотрудником в тридцать шесть было, пожалуй, стыдно. Но Свеклянский не торопил события, добросовестно выполняя свою работу. Все мечты о карьере и большой роли в обществе отступали на второй план. Гена грезил, что его когда-нибудь пригласят в другую страну, или даже на другой материк, на международный конкурс мастеров головоломки. Должны ведь такие мероприятия существовать? И в честной интеллектуальной борьбе он победит всех — американцев, европейцев, азиатов и даже своих соотечественников. Подобные фантазии казались его невесте наивным бредом, но таким уж был Гена. И что-то подсказывало ему, что первый шаг на пути к триумфу был только что сделан.

***

— А потом он предложил мне деньги. За долгосрочное сотрудничество.

Алла вытаращилась на будущего мужа с открытым ртом. В темноте Гена этого не видел, но был уверен, что так оно и есть.

— Только не говори, что отказался!

— Конечно отказался! Сама знаешь, какие в нашем отделе разработки ведутся. Брать деньги у иностранца? Кто мне поверит, что это за «какие-то игрушки»?

Гена не любил, когда его творения называли игрушками, но сейчас процитировал Аллу, чтобы доказать ей свою правоту. Девушка отвернулась к стенке, заскрипев пружинами кровати, и громко засопела.

— Дурак ты, Свеклянский, — сказала она тихо. — Так и сгниёшь в своём НИИ. У тебя же друг в КГБ. Неужели не прикрыл бы!

— Его ещё подставлять?

— Делай, что хочешь. А я сплю.

Гена в ту ночь уснуть так и не смог.

Утром он собрал с полок головоломки, которые не успел раздарить, явился в гостиницу к мистеру Грейберду и вручил ему сумку:

— Бесплатно. На память.

Англичанин порылся внутри, с интересом изучая разномастные механизмы.

— Two weeks... may be...*

Он отнёс презент в спальню. Через пару минут дверь открылась, на пороге возникла молодая женщина в простой домашней одежде. Вероятно, болезнь отступила не до конца: щёки были бледны, а под глазами явно отпечаталась бессонная ночь.

— Доброе утро, мистер Свеклянский, — произнесла она с вымученной улыбкой. — Спасибо вам за помощь.

Иностранка протянула гостю разноцветный цилиндрик и отдельно высыпала в ладонь три стеклянных шарика.

— Я справилась довольно быстро.

У леди Грейберд были не по-английски приятные черты, говорила она бегло и почти без акцента, из-за чего Гена заподозрил в ней восточноевропейские корни.

— Мы с Ричардом рассчитываем на вас и впредь.

Гость не находил, что ответить, глупо улыбаясь и поправляя очки. К счастью, из спальни вернулся супруг.

— Анджела, you must... — он посмотрел на гостя и из вежливости перешёл на русский. — Тебе лучше лежать, ты ещё слишком слаба.

Женщина молча кивнула и удалилась, прикрыв за собой дверь. Грейберд пригласил выпить по чашке чая и поговорить.

— Что насчёт нашего предложения? — спросил он, пристально разглядывая собеседника.

Гена выкручивался, как мог.

— А почему я? Почему вы не наняли кого-то на родине? Или в Америке?

— Нанимали, — печально ответил Грейберд. — Сперва всё идёт хорошо, а потом... Понимаете, все эти люди зарабатывают своим мастерством. Нащупывают успешную формулу и дальше делают... по шаблону. Такие головоломки решаются как...

Англичанин пощёлкал пальцами, не сумев подобрать нужного слова.

— А вы... Ваш ум — чистая гибкость и парадокс. Для вас это не коммерция, а страсть. Даже если мы будем платить, я уверен, что вы не сразу начнёте... по шаблону.

— Есть определённые сложности, — вздохнул Свеклянский.

— Да, в вашем положении... Слушайте, я готов предложить институту международный проект. Любой, какой хотите. У меня хватит связей и средств. Пока ещё. Вы его возглавите, сделаете карьеру и всё такое. Абсолютно открыто и легально.

— Боюсь, с нашим руководством не так просто договориться, — возразил Гена. — Да и времени у меня...

— Вы наша единственная надежда!

Грейберд так настойчиво уговаривал, словно речь шла не о простом хобби, а о чём-то жизненно необходимом. Гена, конечно, слышал о чрезмерно увлечённых личностях, готовых на многое ради своей коллекции. Похоже, одна из таких сейчас угощала его хорошим чаем, рассыпая щедрые предложения. В скромном интеллектуале зашевелилась несвойственная ему ирония.

— Простите, а не пора ли вам остановиться? Подвести итоги? Наверняка, ваша коллекция самая большая в мире. Откроете свой музей...

— Да нет никакой коллекции! — с горечью воскликнул вдруг англичанин, едва не разбив чайную чашку о блюдце.

Он встал и подошёл к окну, сунув руки в карманы брюк, тщетно скрывая нервную дрожь. Вся его высокая фигура выглядела сейчас ещё более тощей и ссутулившейся. В голосе послышались нотки безысходности.

— Ступайте, мистер Свеклянский. Головоломки верну через неделю.

— Ну что вы, это подарок...

Гена почувствовал себя очень виноватым, не понимая причины. Уже собравшись выходить из номера, он вдруг осознал услышанное и вернулся в кресло.

— Как нет коллекции? А для чего тогда это всё?

Грейберд долго молчал, разглядывая улицу. В неожиданно влажных глазах бегали солнечные блики.

— Хорошо, мистер Свеклянский, я расскажу. Либо вы мне поверите и поможете, либо сочтёте безумным. Мой университетский друг стал доктором медицины. Большим учёным. Очень смелые эксперименты. Представьте, он твердил много лет, что научился оживлять покойников.

— Но это же антинаучно... — не удержался Гена и тут же покраснел.

— Просто не хватало... как это... доказательной базы, — возразил Грейберд. — И вот она нашлась. Три года назад в нашем доме был пожар. Нам повезло не сгореть заживо. Но много дыма... Сильное отравление. Меня смогли реанимировать. Анджелу нет.

Англичанин замолчал, всё так же глядя в окно. Гена подумал, что дальше история пойдёт по пути лихо закрученного детектива с подменой тел и документов. Но при чём тут головоломки, оставалось неясным.

— Мой друг её мне вернул, — продолжил Грейберд. — Вернул из мёртвых. Не спрашивайте, как. Я не знаю. Но это Анджела, и она жива. Пока ещё.

Во рту у Свеклянского пересохло, несмотря на выпитый чай.

— Возможно, смерть констатировали ошибочно? — предположил он.

— Никаких сомнений, — покачал головой иностранец. — Она была мертва. Её мозг не работал много часов, а потом снова «включился». Но... Электрические импульсы стали нестабильны. Мозг жив, пока нагружен. Сложной работой. Читать — это слишком просто. Сочинять она не умеет. В математике или химии не смыслит. Учиться невозможно, разум и память больше не принимают новое. Остаётся логика и предыдущий опыт. Вот для чего головоломки, мистер Свеклянский. Как только не станет пищи для ума...

Повисла тишина. Гена пытался найти хоть какое-то рациональное объяснение услышанной истории. Британская медицина шагнула настолько вперёд? Но опыты по «воскрешению» мёртвых безуспешно проводились не одну сотню лет. Что такого нового мог открыть этот англичанин? Электростимулятор? Раствор катализаторов? В голову полезла совсем уж антинаучная чушь про «зомби» и «вуду», которыми стращали когда-то чернокожие сокурсники. А ещё мифы из курса научного атеизма.

— Она умрёт? — тихо спросил Гена.

— Снова. Но это не самое страшное, — ответил Грейберд и по его морщинистым щекам вдруг побежали слёзы. — Сначала она... потеряет себя. Однажды мы застряли в одной африканской стране. Какая-то лихорадка, карантин. Никаких головоломок. Первые дни начались перепады настроения. Агрессия, истерика, апатия. На третий день она стала путать слова. На пятый — плохо владела телом. Как инсульт, но гораздо хуже. Я метался по всей округе в поисках хоть чего-нибудь. Отыскал шамана с какими-то абсурдными загадками. Отвалил кучу денег переводчику. Кое-как протянули два дня до вылета. В Египте нашли спасение.

Мистер Грейберд тяжело опустился в кресло, словно выполнил трудную работу и теперь переводит дух. Он с тоской и надеждой посмотрел на Свеклянского:

— Сейчас ваша сумка продлила ей жизнь на пару недель. Плюс неделя угасания. А дальше? Дадите пропасть несчастной душе?

Гена откашлялся.

— В душу я, как советский учёный, не верю. Извините, но всё это звучит дико, словно вы меня дурачите. Однако... Не могу понять, для чего вам меня дурачить.

Из спальни послышался металлический щелчок и радостный женский возглас. Грейберд устало прикрыл глаза. Безумцы или нет, эти люди вызывали у Гены жалость и симпатию.

— А знаете, что? — заявил он неожиданно для самого себя. — Я вам помогу. Бесплатно.

Младший научный сотрудник возвращался домой, когда на улице уже начинало темнеть. Душа, в которую он не верил, пела. Впервые в жизни Свеклянский чувствовал себя по-настоящему нужным и полезным. В сказки про оживление он, конечно, не поверил. Но почему бы не помочь стареющему чудаку и его молодой супруге? Даром! Назло прагматичной Алле, у которой души уж точно быть не могло. Да и «чекисты» успокоятся, когда поймут, что к чему.

***

— Ты охренел?!

— И тебе не хворать, Геннадий. Чего случилось-то?

— Лёнька, ты... Ты охренел?!

Впервые со школьных времён Свеклянский назвал Гровина Лёнькой. Да ещё и наорал в его собственном доме. Майор схватил приятеля за шиворот и молча втащил в прихожую, захлопнув тяжёлую дверь.

— Так, не будем устраивать цирк для соседей.

Глянув на багровое лицо гостя с трясущимися щеками, он влепил ему затрещину. Это подействовало. Гена потёр скулу и, виновато потупившись, ушёл в ванную. Когда вернулся, с кухни разносился аромат бразильского кофе. Гровин сидел за столом, жестом приглашая присоединиться:

— Я тебе коньячку побольше плеснул. Успокоишься. А потом объяснишь.

— Зачем ты так? — отхлёбывая кофе, спросил Гена. — Ну иностранцы, ну психи, но безобидные же! Я им помочь хотел. Не за деньги. Просто это... гуманно...

— Ну так и помогай. Я-то каким боком? — удивился майор.

— Я половину отпуска всё это придумывал, собирал по винтику. Завтра отнести должен был. А теперь всё сломано...

Гровин сложил руки на груди и обиженно прищурился:

— И ты решил, что это я? Залез в квартиру, переломал твои игрушки?

— Ну... Алла сказала, что ваши всё равно устроят подставу. Посмотрят на реакцию иностранца. Что вы меня используете, как дурачка.

— Язык без костей у твоей Аллы! И деньги она слишком любит. Потому и ушла от тебя. Сама-то она не могла наворочать?

— Ну... Ключ у неё остался, конечно. Но зачем ей?

— Женщины... — иронично усмехнулся Гровин.

Гена вдруг почувствовал себя полным идиотом.

— Лёнь, ты прости...

— Попей. Коньяка ещё много, и ночь долгая. А с иностранцами что теперь думаешь делать?

***

Утром Гена почувствовал тяжесть в голове и огромную, словно звенящую, пустоту внутри. Именно там, где бывает душа у тех, кто в неё верит. А ещё он понял, что лимит смелых поступков исчерпан на годы вперёд. Поэтому, вместо объяснений с англичанами, ближайшей электричкой уехал в деревню к родственникам. Тем более, что оставались ещё две недели отпуска.

Огород, грибы и рыбалка подвыветрили чувство вины, почти перестала накатывать тоска из-за расставания с Аллой. Домой Гена возвращался в приподнятом настроении, пока не увидел тёмную фигуру, ожидавшую на лестничной площадке. Хотя Свеклянский не верил в чепуху о воскрешении, леди Грейберд вызвала в нём чувство иррационального страха.

— Пригласите? — спросила она вместо приветствия.

Хозяин квартиры молча кивнул и зазвенел ключами. Из прихожей гостья, не разуваясь, прошла в зал. Под её туфлями захрустели детальки разбитых головоломок. Только сейчас Гена обратил внимание на траурную одежду и бледность лица.

— Вы ведь не сами? — спросила Анджела, разглядывая пол. — Кто же это сделал?

Свеклянский молча пожал плечами. Он мог ухватиться за эту соломинку и свалить всё на обстоятельства, на скандальный разрыв отношений, на характер бывшей невесты. Но бегства от своей ответственности это не оправдало бы.

Женщина протянула извлечённую из сумочки газету. На передовице располагалась заметка о недавнем несчастном случае в гостинице «Интурист». Гена почувствовал, что краснеет сильнее обыкновенного, а сердце готово выскочить из груди. Вероятно, мистер Грейберд решил, что его жена обречена, и, не в силах смотреть на её угасание, шагнул из окна.

— Спасибо вашему другу из органов, — тихо сказала вдова. — Леонид, кажется? Краткое расследование, ничего лишнего в прессе. Никаких шпионских теорий и пропаганды. Завтра увожу тело бедного Ричарда в Англию.

— Искренне соболезную, — выдавил Гена. — Я... трус... Я должен был...

— Не вздумайте извиняться! — резко перебила Анджела. — Это давно нужно было прекратить. Всю эту агонию, затянувшуюся на годы. Так что я вам благодарна. И вы далеко не трус. Наши страны не дружат, и трус не перешагнул бы порога нашего номера.

— Я должен был идти не к Леониду, — продолжал Гена. — В нашем НИИ есть кафедра психиатрии. Настоящие светила...

Женщина вдруг громко рассмеялась. На её щеках проступил лёгкий румянец, а лицо на минуту перестало выражать усталость и скорбь. «Всё-таки она довольно красива. И явно не англичанка», — подумал Гена. Анджела покачала головой:

— Вы не поверили! Да и кто бы поверил? А ведь Ричард совсем не солгал.

Вдова долго и пристально всматривалась в глаза Свеклянского. В её взгляде можно было прочесть что угодно, кроме лукавства. Но как такое может быть правдой? Гена предложил сделать паузу.

Через десять минут они уже сидели за кухонным столом и пили чай. Женщина вернулась в свою печально-отстранённую скорлупу, однако выглядела вполне живой и никаких признаков угасания рассудка не проявляла.

— Да, Ричард не солгал, — заговорила она, наконец. — Просто кое-что перепутал. По незнанию. Тот его друг, учёный, действительно изобрёл некий... метод... Но не имел экспериментального материала. Очень кстати у нас случился пожар. Я не раз думала, не сам ли он это подстроил? Теперь уже не важно. Мы действительно отравились дымом, и одного из нас реанимировали в больнице. А второго вернул к жизни эксперимент. Уже догадываетесь?

— Всё наоборот? — голос Гены дрожал от волнения.

— Именно так, — вдова кивнула, изящно опуская веки с длинными ресницами. — Ричард не читал ничего, кроме финансовых отчётов. Он был порядочным, но скучным управленцем. Не любил загадок. Не увлекался ничем... Кроме меня... Как нагрузить работой мозг такого человека? Игра на бирже? Коммерческие проекты? Всё это было для Ричарда рутиной.

— И вы стали его головоломкой...

Леди Грейберд грустно улыбнулась.

— Мы с «доктором Франкенштейном» договорились и водили несчастного за нос. Заплатили медикам, чтобы он очнулся в палате, а не в той жуткой лаборатории. Чтобы никто не задавал вопросов... Три года Ричард искренне верил, что спасает мне жизнь. Его разум работал день и ночь в поисках всех этих загадок, ребусов, игрушек... И он действительно жил этим, в прямом и переносном смысле. Только теперь я понимаю, сколько для него значила.

Анджела достала из сумочки носовой платок. Гена, совсем не умевший утешать, поспешно схватил пустые кружки и, удалившись к раковине, зашумел водой. Всё это казалось какой-то невероятной сказкой, ненаучной фантастикой. Но для чего сочинять такую мистерию и пытаться убедить в ней младшего научного сотрудника? Может, это какой-то гипноз, и его всё-таки завербовали? Была ли смерть мистера Грейберда самоубийством? Или всё намного проще, стоит только поверить?

Когда Гена закончил с мытьём посуды, гостья уже стояла в прихожей у двери.

— Знаете, — сказала она на прощанье, — мне нравится идея с музеем. Мы многое привезли из наших странствий. Ваши подарки займут почётное место. Когда-нибудь всё изменится, и вы сможете лично посетить экспозицию. Я буду ждать.

Закрыв дверь, Свеклянский ещё долго стоял в коридорчике, задумчиво вдыхая аромат изысканного парфюма. Гордости из-за того, что его творения будут демонстрироваться в Лондоне, почему-то не было. После всего произошедшего какое-то гнетущее чувство поселилось в душе. Или что там находится в этом месте, согласно науке? Та ещё головоломка...

———————————

* Две недели ... может быть ... (англ.)

/2021/

Всем привет! Сегодня обсудим отечественный многосерийный фильм "Страх над Невой". Картина оказалась довольно достойная. В последнее время наш кинематограф показывает неплохие результаты в создании качественных произведений. Сериал предлагает зрителю погружение в атмосферу мистического Санкт-Петербурга, где история сплетается с фантастическими элементами и напряженными детективными поворотами. Сюжет разворачивается вокруг цепи загадочных событий, происходящих в городе на Неве, и главные герои вынуждены бороться как с внешними, так и с внутренними демонами. Одно из главных достоинств фильма — это его непредсказуемость, которая удерживает зрителя в напряжении до самого финала. Актёрская игра также заслуживает отдельного упоминания. В "Страхе над Невой" собран ансамбль талантливых актёров, которые сумели создать живые и запоминающиеся образы. Особенно хочется отметить исполнение главных ролей, чьи персонажи проработаны до мелочей и вызывают симпатию и сочувствие. Костюмы и декорации также отлично передают эпоху и атмосферу Петербурга, усиливая общее впечатление от картины. Итак, о чём это всё?

История сериала "Страх над Невой" такова: Действие происходит в 1967 году. Ленинград охватывает волна странных убийств женщин. Для поимки маньяка, оставляющего рядом с жертвами таинственные знаки, привлекают опытного майора КГБ Чубина и капитана милиции Фёдорова. Преступления совершаются ночью в районе Обводного канала, в центре города. Убийца оставляет около жертв символы, нарисованные углём. Майор Чубин, ведущий расследование, уже сталкивался с оккультными убийствами; несколько лет назад он пытался раскрыть деятельность религиозной секты, но потерпел неудачу и едва не погиб. Теперь он живёт с боязнью темноты и чувством вины за случайное убийство. Его напарник, капитан Фёдоров, ранее служивший постовым, влюблен в жену своего лучшего друга. Под огромным давлением начальства, они стремятся вычислить маньяка и помешать дальнейшим убийствам. Расследование Чубина и Фёдорова проливает свет на зловещую картину преступлений. Чубин, опытный следователь с интуицией и даром анализа, внимательно изучает символы, оставленные на месте преступлений. Его охватывает жуткое чувство дежавю — чертежи напоминают ему о символах, связанных с сектой, на которую он охотился несколько лет назад. Параллельно Фёдоров замкнут и сдержан — его терзают личные проблемы. Постоянные мысли о жене друга мешают ему сосредоточиться на работе. Он скрывает свои чувства, но присутствие Чубина, всегда столь внимательного к деталям, не дает ему полностью погрузиться в мрачные мысли. Их диалоги часто переходят в обсуждение личных проблем, что придает повествованию глубину и показывает, насколько сильно их личные жизни переплетаются с профессиональными обязанностями. Причём здесь Чернобог спросите вы? Дело в том, что секта с которой имел дело главный герой и убийца были связаны именно с ним. Секта ему поклонялась, а убийца везде оставляет его символы. В будущем, по мере развития сюжета мы узнаем каким образом это всё было связано. Но это будет потом. Предлагаю пройтись по самому Чернобогу. Кто это такой?

В древние времена, когда языческие боги правили миром, славяне поклонялись многочисленным божествам, среди которых особое место занимал Чернобог. Этот мрачный и загадочный бог был властелином тьмы и ночи, он олицетворял хаос и разрушение, а также неизбежность смерти. Его имя было произнесено в страхе и уважении, ибо он мог навлечь беды и несчастья на тех, кто осмелился вызвать его гнев. Чернобог обитал в тенях, его трон был окружён мраком, и лишь слабое мерцание далеких звёзд нарушало вечную тьму. Его зловещая фигура часто изображалась с рогами, что символизировало его демоническую природу. Он был противопоставлением Белобогу, богу света и добра, и их вечная борьба означала баланс между силами добра и зла в мире.

Славяне верили, что Чернобог влияет на судьбу людей, особые ритуалы и жертвоприношения проводились для того, чтобы умилостивить его и отвести беду от общины. В ночи, когда луна светила особенно ярко, жрецы собирались вокруг костров, распевая заклинания и принося в жертву чёрных животных, считавшихся угодными Чернобогу. Одна из легенд говорит, что Чернобог был падшим ангелом, изгнанным из небес за своё неповиновение. Он стремился разрушить мир людей, но Белобог всегда стоял на его пути, не позволяя тьме полностью овладеть землёй. Их вечное противостояние стало основой для многих мифов и сказаний, которые сохранялись и передавались из поколения в поколение.

Несмотря на свой зловещий образ, Чернобог также считался необходимым для поддержания равновесия. Без него мир не мог бы существовать в гармонии, и его роль, хоть и пугающая, была признана и почиталась. Славяне понимали, что для того, чтобы свет мог сиять ярче, нужна была тьма, и Чернобог был несущим эту тьму и хаос, из которых рождались новые начала.Так, в темных лесах и на таинственных равнинах Древней Руси, жил и правил Чернобог, его имя было окружено тайной и страхом, а его влияние простиралось на все аспекты жизни и смерти. Эта история божества тьмы осталась в памяти потомков как напоминание о вечной борьбе света и тьмы, добра и зла, и о том, что даже самое зловещее существо имеет своё место и значение в великом круговороте жизни.

Однако, время шло, и с приходом христианства в славянские земли, образ Чернобога начал постепенно исчезать из народного сознания. Новая вера принесла с собой других святых и ангелов, освещая мир по-другому, и роль темного бога, который некогда вызывал столь сильные эмоции, начала забываться. Христос и его апостолы заменили старых богов, взяв на себя функции защиты и благословения, которые ранее связывались с Чернобогом и его противником, Белобогом. Но несмотря на это, память о мрачном божестве сохранилась в народных преданиях и сказках. Появлялись рассказы о темных лесах, где все еще можно было почувствовать его присутствие, о местах, где тени казались густее и холоднее, чем в других частях леса, как будто само пространство хранило эхо древней силы. В этих легендах Чернобог был уже не столь устрашающим, но всё же всеохватывающим напоминанием о том, что зло существует в мире и что свет всегда должен быть на стороже.

Постепенно образ Чернобога трансформировался в фольклоре, становясь символом необузданных природных сил и тайн, скрытых в ночи. Он превратился в своего рода генератора историй, мифов и преданий, которые помогали людям осмыслить и преодолевать свои страхи. Чернобог стал частью культурного кода, инструментом, с помощью которого старшее поколение передавало младшему знания о морали, психологии и отношениях между добром и злом. И хотя официальные священники и церкви часто отвергали и осуждали страницы этих древних мифов, они всё равно жили в сердцах людей. Осененные тьмой и светом, наследие Чернобога продолжало жить в сказаниях у огня, в рассказах на ночных тропах, служа напоминанием о том, что даже в современном мире, среди технологий и прогресса, всегда будут существовать сила и магия древних богов, живущих в тишине и тьме ночи. Вот такие дела. Но вернёмся к нашим героям и расследованию.

Помимо того, что убийца оставался неуловимым, Чубин сталкивался с ещё одной сложностью. В Советском Союзе не существовало специалистов по серийным убийцам и маньякам. Причина? Считалось, что маньяки - это продукт пагубного влияния капиталистического Запада на умы своих граждан. А в Советском государстве маньяков быть не могло по определению. Но, как мы понимаем, это было далеко не так. Эту реальность понимали и в КГБ. Именно поэтому в стране появлялись эксперты по маньякам наподобие Чубина. Для широкой общественности подобные факты скрывались и формально преступления в серию не объединялись. Официальной идеологией СССР были атеизм и материализм, утверждавшие, что нравственное и интеллектуальное состояние человека полностью определяется воспитанием и условиями жизни. Таким образом, в Советском Союзе не должно было существовать маньяков, так как в нем были созданы все предпосылки для всестороннего развития гармоничной и законопослушной личности. Однако сам факт существования таких людей как Мосгаз, Чикотило и Белорусский маньяк свидетельствует об обратном.

Эти вопиющие случаи заставляли задуматься о том, насколько крепки были идеологические догмы и насколько они соответствовали реальной жизни. Чубин понимал, что истинная природа человеческой психики куда сложнее, чем описание в пропагандистских материалах. Скрытая статистика и отчеты о маньяках и серийных убийцах поступали к нему с различных уголков Советского Союза, показывая, что это далеко не единичные случаи.

Чубин находился в сложной ситуации. С одной стороны, он был вынужден соблюдать партийную линию и открыто отрицать существование серийных убийц. С другой стороны, он понимал, что проблема далеко не выдуманная, и предпринимаемые меры были жизненно необходимы для обеспечения безопасности граждан. Под видом работы криминалиста он фактически создавал фундамент для новой дисциплины — профилирования и анализа поведения преступников. Его труды и исследования закладывали основу будущей криминологии в постсоветском пространстве.

Однако, это было трудное и опасное предприятие. Чубин постоянно балансировал на грани, вынужденный соблюдать осторожность в каждых своих действиях. Он не мог публично признать существование разносторонних психических отклонений и их влияние на поведение преступников. Так, под прицелом идеологического аппарата, он медленно, но верно, продвигал своего рода невидимую революцию в криминологии.

Истории об ужасающих преступлениях, совершённых серийными убийцами, внушали страх и ужас среди узкого круга осведомлённых лиц. Всё это демонстрировало, что любая система, будь то капиталистическая или социалистическая, не может полностью искоренить тёмные стороны человеческой натуры. И перед лицом этой мрачной реальности, работа таких специалистов, как Чубин, становилась неоценимой.

Тем временем, в Ленинграде растёт напряжение. Горожане начинают паниковать и бояться выходить на улицу после наступления темноты. Слухи о таинственном маньяке и его символах обрастают домыслами и легендами, добавляя ещё больше страха и непонимания. Именно в таких условиях Чубин и Фёдоров продолжают свою охоту, пытаясь собрать разрозненные осколки информации и понять, что движет этим жутким убийцей. Каждый их шаг тщательно контролируется начальством, ожидающим немедленных результатов, что ещё сильнее усугубляет психологическое состояние следователей. Таким образом, майор Чубин и капитан Фёдоров оказываются в беспрецедентной ситуации, где каждый день может стать последним шансом предотвратить очередное преступление. Между ними растёт стремительное и напряжённое взаимодействие, напоминание о том, что время неумолимо идёт вперёд, а прошлое никогда не остаётся забытым. Ведь если они не сумеют одержать верх над этим незримым врагом, Ленинград может погрузиться в хаос и ужас, навсегда оставив отметку на судьбах его обитателей.

Всё это усугубляется сложностями межведомственного взаимодействия. Милиционеры предвзято относятся к Чубину из-за его принадлежности к КГБ и неограниченным полномочиям, которые даёт ему его контора. Чубин же в свою очередь просто хочет расследовать дело и ему не нравится, когда ему ставят в колёса. Сложности добавляет желание милиции побыстрее найти или назначить виновного и закрыть дело. При этом реальная виновность человека никого не интересует. Из-за такой халатности в ходе расследования даже расстреливают невинного человека. Радует, что у того кто оказался в этом повинен к концу сериала просыпается совесть. Плюс ко всему на всё расследование давит партийное руководство Ленинграда, на которое давит Верховное правительство из Москвы. Тем не менее, умение мыслить нестандартно, смелость и самотверженность позволяет найти преступника и наказать его. Попутно раскрыв кучу других дел не имеющих отношения к маньяку...

Завершение

В завершении хочется сказать, что "Страх над Невой" — это пример того, как можно сочетать разные жанры, создавая увлекательное и захватывающее кино, которое не оставляет равнодушным.Отечественный кинематограф, увы, не всегда радовал нас качественными проектами, но в последние годы заметен явный прогресс. Фильмы вроде "Страх над Невой" свидетельствуют о том, что наши режиссёры и сценаристы начали смело экспериментировать с жанрами и художественными приёмами. Современные технологии и продуманный подход к деталям позволяют создавать эффектные и глубоко трогающие произведения. Надеюсь, что подобные проекты станут тенденцией и будут радовать нас всё чаще. А для тех, кто ещё не видел этот сериал, настоятельно рекомендую к просмотру — не пожалеете!

Об этом удивительном призраке рассказывают все туристы, кто хотя бы раз отдыхал в Приэльбрусье и уж тем более альпинисты совершавшие восхождение на самую высокую европейскую горную вершину.

Впервые об Эльбрусской деве московской богеме поведал советский бард и актер Юрий Иосифович Визбор. С его слов историей о мистической встрече с ним поделился трехкратный чемпион первенства СССР по альпинизму Иосиф Кахиани. Однажды во время тренировки в горах Иосиф Георгиевич увидел нечто в белом платье, с черными как балахон смерти волосами и альпинистскими крюками-кошками вместо пальцев.

Приблизившись к храброму свану «невеста» положила ему на плечи свои тяжеловесные руки и хотела поставить альпиниста на колени, но фронтовик, видевший на войне и не такое, выдержал этот инфернальный прессинг. Страшно захохотала страшная гостья и сказала упрямому горцу: «Захотел превозмочь меня, пусть будет так, сам будешь искать встречи со мной, да так и не найдешь».

Иосиф Георгиевич долгие годы работал начальником спасательной службы расположенной в приэльбрусском пансионате «Чегет». Что искал в горах кроме заплутавших альпинистов заслуженный сван, теперь уже никто не узнает, однако после его смерти невеста Эльбруса не воспротивилась тому, что бы именем человека, не вставшего перед ней на колени, назвали вершину в горной завязке «Донгузорун-Чегет-Карабши».

Найдите фотографию Георгия Иосифовича Кахиани и вы поймете, что этот человек не умел врать и рассказывать альпинистские байки.

В 1972 году с невестой Эльбруса встретился советский скалолаз Леонид Замятин, когда с инженером Севой его подругой Линой и техничкой Ларой устанавливал противолавинные барьеры в горном районе реки Баксан.

В тот день внезапно началась пурга, ребята сбились с пути и тут Леонид увидел невдалеке человека в серебряном костюме. Альпинист подумав, что это по их душу прибыл оперативный отряд спасателей, закричал, что есть сил и замахал руками у себя над головой.

Парень двинулся навстречу отважному спасателю, каково же было его удивление, когда через три минуты он увидел перед собой мертвую невесту в необычайно красивой серебряной фате касавшейся ее босых ступней. Маленькая чуть ли не мальчишечья грудь была полуприкрыта шикарными черными волосами, ниспадавшими до ягодиц.

Ледяные глаза мертвой красавицы практически как штопор вытаскивали из Замятина душу. Если бы к зачарованному альпинисту сквозь снежную мглу чудом не пробилась Лара, мертвая невеста увела бы его за собой в горы, или подманила бы его к краю пропасти.

Лариса тронула Леонида за плечо, разрушив чарующую связь между околдованным парнем и обнаженной невестой. Когда альпинист вновь взглянул туда, где только что стоял призрак, то не увидел мертвой горянки с серебряной фатой.

Позже Замятин узнал, что кого-то из альпинистов инфернальная невеста реально уводила за собой, после чего скалолазов находили замерзшими в горах, или разбившимися в Баксанском ущелье.

По легенде давным-давно в этих краях жили два друга, не разлей вода. Однажды над ними решил пошутить заскучавший Иблис (Сатана), устроивший так, чтобы они влюбились в одну и ту же девушку.

Два статных парня пришли свататься, и попросили ее родителей выдать их дочь за одного из них. На вопрос отца кто ей больше мил, красавица ответила, что выйдет за того кто найдет для нее в горах первый эдельвейс.

Из невестиного дома друзья ушли разными маршрутами, только один парень решил честно искать благородный горный цветок, а второй по-шакальи стал украдкой следить за другом.

Вскоре идущий по следам товарища хитрован увидел, что тот висит на руках над пропастью, а прямо перед ним на уступе лежит сказочный белоснежный цветок. Подлец подошел к молившему его о помощи другу поднял эдельвейс с желтой звездочкой в центре и наступил ногой на пальцы товарища, который срываясь вниз проклял убийцу и пообещал достать его даже с того света.

Благодаря смерти друга и украденному им эдельвейсу убийца женился на красавице и жил, словно халиф из сказки в окружении любящей супруги и миловидных детей, которых она ему нарожала.

Однажды ночью счастливая женщина, почувствовала, что кто-то провел ладонью по ее волосам. Открыв глаза красавица, увидела того парня, который когда-то решил посоперничать с ее мужем за ее любовь, но оступился в горах и сорвался в пропасть.

Поманил за собой ее призрак, и стоя во дворе в мертвом отблеске луны рассказал женщине, какую мерзость совершил его друг, чтобы жениться на ней.

Когда нечестивец укравший много лет назад чужое счастье проснулся, то не нашел своей жены. Забрав только свадебную фату, безутешная женщина ушла в горы, искать дух парня загубленного ее подлым мужем. С тех самых пор людям начала встречаться в горах Невеста Эльбруса.