Я пошла туда работать горничной, в обязанности входила уборка номеров, общего коридора и иногда ещё мы убирали листья вокруг отеля, меняли пепельницы на уличных столиках и поливали цветы во дворе. Со мной в тот же день начали работать ещё две украинки. В горничных уже числились несколько польских женщин и одна немка - женщина лет 40-ка, которую звали Танья. Я ещё очень удивилась, потому что всегда думала, что это имя популярно только у наших славянских женщин))
Руководила «отрядом» горничных истинная арийка, стройная блондинка с длинными красивыми волосами и правильными чертами лица. Ей было, наверное, уже лет 60, но ее лицо все ещё хранило следы былой красоты. У нее был хорошо поставленный командирский голос, которым она умело пользовалась, если кто-то вдруг недоделывал свою работу. Громогласные крики на чистейшем немецком языке звонко разносились по всему этажу и вызывал внутреннее смятение и подсознательную панику даже, наверное, у гостей, которым в такие моменты не посчастливилось остаться в номере. Она с удовольствием орала и на полячек, и на украинок; но мы никогда, кстати, не слышали ни одной претензии в сторону Таньи. Впрочем, та свою работу делала безупречно и невероятно быстро, несмотря на лишний вес, да и работала там уже 2-3 года.
Какие могли быть косяки в работе горничных? В основном, по мелочам: складка на выстланной простыне, волос на кровати (кстати, поэтому всех горничных заставляли на голове заплетать волосы или стягивать в хвост), частицы пыли на поверхности полки и так далее. Впрочем, в этом мало удивительного: мы работали 5 дней в неделю по 4-5 часов в день. В среднем доставалось на каждую по 9-12 номеров. Но иногда бывали серьезные авралы, когда за 5 часов нужно было убрать по 20-22 номера. Это все в спешке, ведь платили-то людям почасово! Кстати, оплата была 11 евро в час, после налогов и страхования на карты нам приходило около 1000 евро в месяц. По договору через некоторое время оплата должна была подняться до 15 евро в час, но, забегая наперед, скажу, что мы этого так и не дождались.
Номера нужно было убирать полностью (после выезда гостей) или частично (если там продолжали быть гости). На уборку одного номера отводилось примерно 20 минут. В основном были 1-2 местные номера, но иногда люди отдыхали и с детьми (самые большие, 4-местные апартаменты). Не сказать, что немцы были свиньями, нет. Как правило, нам оставалось поменять мусор, постельное белье и протереть все от пыли (+ помыть пол). Сами номера после их проживания были чистенькими. Иногда они оставляли чаевые - 2-3 евро, изредка - 5 евро.
Самыми проблемными в плане уборки обычно были номера, где отдыхали семьи с маленькими детьми. Там и пахло детскими отходами жизнедеятельности, и валялись использованные памперсы прямо на полу (реальные случаи!), и все было заляпано остатками каш и детского питания. Ещё, помню, раз пришлось убирать номер, где отдыхали некий армянин и украинка. Вот честно, я задолбалась искать и вытаскивать изо всех щелей и углов презервативы и осколки от бокалов. В какой-то момент мне начало казаться, что они никогда не закончатся:)
Однажды, помню, был один из таких дней, когда мы носились в мыле из-за большого количества номеров. И вот, я бегу на второй этаж (нам, кстати, запрещалось пользоваться лифтом без особой надобности, то есть без пылесоса или уборочного возика в руках), чтобы взять у других девчат тряпочки для уборки (мои закончились), и издалека слышу опять страшные крики. Подбегаю и вижу картину - стоит наша немка и орет на полячку Катарину, женщину лет 50, так как та что-то забыла убрать в одном из номеров. Бедная Катарина, маленькая сухонькая женщина, сгорбившись, опустив голову в пол, покорно выслушивает гневную тираду. Это был один из тех моментов, когда я уже не выдержала, повернулась к другой полячке и спрашиваю на польско-украинском: «Зачем вы это терпите?!». Та шепотом мне отвечает: «Ну, вот такая у нас работа, ничего не поделаешь, надо терпеть». Меня, конечно, ответ поразил до глубины души, но они, видимо, и правда считали, что так и должно быть.
Вот такие возики у нас были:
Позже я поняла ещё одну причину их ангельского терпения - все эти женщины имели детей школьного возраста. Они тупо не могли выйти на работу на полный день, и им оставалось работать в этом отеле, ведь график с 9 до 14 часов был весьма удобным - они отводили детей в школу и потом забирали их оттуда. Некоторые из них имели и вечерние подработки в других местах. Их мужья же вкалывали на полноценных работах с утра до вечера, пока женщины вели быт, растили детей и подрабатывали, как могли. Кстати, та Катарина переехала в Германию недавно, у нее были дети лет 9-10. За спиной, в Польше остался горький опыт проживания с мужем-алкоголиком. Во многом ей помогала и католическая церковь, куда она ходила на службы вместе с другими поляками.
В какой-то момент одна из наших украинок пришла на работу утром с фингалом под глазом. Все знали, что она проживает с мужем (они сбежали в первые дни из страны), и все понимали, что это «ручная работа», несмотря на уверения самой той женщины, что она просто неудачно упала с лестницы. Наша руководительница-арийка отправила пострадавшую на пару дней в мини-отпуск, а потом заставила ее носить маску, чтобы не пугать гостей. Причем, когда та женщина вышла на работу, немка ей предложила помощь психолога и полиции с тем, что ее защитят, если она напишет заявление на мужа. Разумеется, та отказалась. Люди, оказавшись в чужой обстановке, инстинктивно держатся за привычные им вещи и людей. В этом плане я могу понять ее логику - как она могла в чужой стране написать заявление на мужа и остаться совершенно одной? Судя по всему, это был уже не первый фингал в ее жизни.
Ох, сколько пересудов было за эти несколько дней! У нас была маленькая добрая традиция - после работы с кофе, сделанном в ресторанчике отеля, собираться во внутреннем дворике на перекур. Кстати, во время работы все эти 4-5 часов нельзя было ни разговаривать по телефону, ни курить, ни сидеть (!). Этих же правил придерживалась и руководительница, хотя она была заядлым курильщиком. Так вот, за столиком в те дни только и судачили, что о нашей горничной с фингалом. Полячки приписали ей Стокгольмский синдром, немки в основном курили и многозначительно улыбались (я так и не поняла значения этой улыбки). В основном обсуждали происшествие наши польские соседи, а мы, украинки, лишь озадаченно пытались понять смысл их разговоров (щебетали-то они между собой по польски!).
Через несколько недель та украинка, кстати, неожиданно уволилась. Просто не вышла на работу. А ещё через пару дней стало понятно, что она с мужем переехала в другую страну. Я же через пару месяцев тоже заявила об уходе, когда наша «унтерменша» начала повышать голос и на меня. До этого выпады в мою сторону случались редко, но потом они участились, что стало для меня последней каплей в чаше терпения. Другая, последняя украинка тоже уволилась вместе со мной. Польские горничные, насколько мне известно, благополучно работают там и по сей день (по крайней мере, две из них точно:)).
Здесь я уже читала как-то мнение, что немцы в принципе орут на работе на подчинённых и что это в порядке вещей. Видимо, к этому нужно привыкнуть или родиться немцем. Я лично не смогла. Это дитё арийской расы орало дурниной даже за самые маленькие недочёты - то есть за то время, пока она собачила нерадивую горничную, та могла бы уже 10 раз исправить ту маленькую деталь (провести тряпкой по полке или поправить постель). Специально никто не косячил, обычно это происходило из-за слишком большого количества уборки, то есть воспитывать криком попросту не имело смысла. Ну вот где логика?!))
