ЛУЧШИЙ СПОСОБ ПОВЫСИТЬ КАЧЕСТВО МЕДИЦИНЫ
ЧТобы улучшить качество медицины, нужно всего лишь обязать лиц, которые пишут законы - лечиться в тех больницах, для которых они пишут эти законы. А то получается, что законодатели на своей шкуре не испытывают в полной мере действие законов. Мигом бы все исправилось)))
Готовы к Евро-2024? А ну-ка, проверим!
Для всех поклонников футбола Hisense подготовил крутой конкурс в соцсетях. Попытайте удачу, чтобы получить классный мерч и технику от глобального партнера чемпионата.
А если не любите полагаться на случай и сразу отправляетесь за техникой Hisense, не прячьте далеко чек. Загрузите на сайт и получите подписку на Wink на 3 месяца в подарок.
Реклама ООО «Горенье БТ», ИНН: 7704722037
Организм и все-все-все. Серия 5, «Патронус тромбус»
Мозг (включая дежурное освещение): - Все живы?
Ворчание и единичные ответы «Все», «Ну вроде живы», «Да разве это жизнь…»
Сердце: - А что это было? Я сначала о ключицу стукнулось, а потом желудку воздушный пузырь сдуло.
Мозг: - Да наш полез лампочку менять, стремянку поставил и начал с ловкостью молодого бегемота на нее карабкаться. А она возьми и сложись.
Кровь: - Где-то течет.
Мозг: - Ой, так надо сознание включить, пусть разберется.
Все хором: - НЕТ!!!
Мозг (отдергивая руку от проржавевшего вентиля под корявой надписью «СаЗнАнИе»): - Да ладно, ладно, не орите так.
Лицо: - Из меня течет, бровь рассечена, ничего страшного, выживет. Не надо его пока в сознание приводить, помните, ЧЕМ он лечил ожог меня?
Член: - Ребята, мне правда стыдно, что я имел к этому отношение. Сопротивлялся как мог, выдавливал по капле…
Мозг: - По капле? Кхм… простата?
Простата: - Ну здрасьте-пожалуйста, к пятой серии вспомнили, что я существую, спасибо вам большое (пытается отвесить земной поклон, бодает мочевой пузырь, тот со страху сокращается).
Мозг: - Гы. Вот он удивится, когда очнется. Будем считать, что лечение прогрессивным методом уринотерапии началось.
Член: - Давайте уже решать проблему, пока тут у нас еще тепло.
Мозг: - Кровь, тебе особое приглашение нужно? Сворачивайся уже давай.
Кровь: - Не могу, менахинона-7 не хватает.
Мозг: - Слышь, орган, говори органичнее.
Кровь: - Я ткань.
Мозг: - Да хоть килт! Объясни по-человечески, моя твоя биохимия не понимай.
Кровь (выругавшись про себя): - Витамин К2. Ну… один из. Производится только кишечной палочкой.
Мозг: - Погоди-погоди, ты когда годовую заявку по снабжению составляла, указала, что тебе хватит витамина К1, а за К2 ты договоришься с кишечной микрофлорой. Поэтому мы уже год ни рыбу не едим, ни сыр, ни натто…
Миндалина (в панике): - НАТО? Они уже здесь?? Мы все умрё-ё-ём!!!
Мозг: - Жаль, что я нашего не успел разбудить, отлично бы он сейчас смотрелся с разбитой бровью, обоссанный и кричащий про НАТО. Глядишь, и отдохнули бы месяцок на больничных харчах.
Простата (мечтательно): - Клизмочки с хлоральгидратом…
Мозг: - Фигасе, его до сих пор используют?
Простата: - Будешь смеяться, но он до сих пор на сайте ВОЗ в анестетиках числится.
Миндалина (осторожно): - Не НАТО?
Мозг: - Вот по ком хлоральгидратная клизмочка плачет. Нет, нет. Натто. Это еда такая японская. Ферментированные бактериями соевые бобы, там этого менахинона-7... (обращаясь к Крови) - Так что, сворачиваться-то будем?
Кровь: - Пока полный салон не наберется, никуда не поедем.
Мозг: - Но ведь мы тебя обеспечиваем витамином К, вон, в литературе пишут, что роль кишечной флоры в его производстве ничтожна…
Кишечная флора: - Но-но-но, попрошу, а то я сейчас мигом устрою вашему «подводную лодку на грунте»*.
Мозг: - Нашему.
Кишечная флора: - Вашему. Мы вообще во внешней среде живем, это вы из внутренних органов, а мы свободны и раскрепощены.
Кровь: - Теряем время, форменные элементы и плазму. Уже полторы минуты, между прочим, на рекорд идём.
Мозг: - Черт с тобой, пошли к палочкам договариваться.
Эшерихия Коля: - Не договоримся.
Зловещий шепот из темного угла: - Отдафайт нам этот бактерий, мы их будем немношко убифайт
Мозг: - Это кто?
Кишечная флора: - Хищники
Мозг: - В переводе Гоблина?
Кишечная флора: - Да нет, обычные бделловибрионы
Мозг: - А чего они как конные эсэсовцы из «Возвращения бомжа» разговаривают?
Кишечная флора: - Так ваш тут ОРВИ недавно болел, кашлял.
Мозг: - И как это связано?
Кишечная флора: - «Я из Германия прибыть, сироп целебный привозить». Ну вот эти нажрались метаболитов, уже неделю не отпускает.
Мозг: - Ааа… ясно. Одолжите эсэсовц… тьфу, собачек на пару минут?
Кишечная флора: - Да забирайте хоть насовсем, один фиг они невменяемые.
Бделловибрионы: - Йа-йа, убифайт карашо.
Мозг: - Ну что, Коля, теперь договоримся?
Эшерихия Коля: - Так бы сразу и сказали, что вам очень нужно. Забирайте, мне не жалко. Пакетик нужен? Товары по акции? Биотинчик, свежий этанольчик от сахаромицетов, метанольчик контрабандный… Наклейки собираете? У меня тут даже одна раритетная «Maroc» завалялась, с 31 декабря 1979 года лежит.
Мозг: - Не-не, нам сворачиваться пора (шепотом) – А за этанольчиком я вечером пришлю.
Кровь: - Другое дело. Поехали (утробным голосом) – Протромбин в тромбин, фибриноген в фибрин, патронус тромбус альбус, тромбоцитус адгезикус, тромбостенин ретракшн!
Мозг: - Фух, уложились в 2 минуты, всё как в Наставлении по свертыванию. Можно и нашего будить, заодно и поржем.
Бделловибрионы (прыгая вокруг Эшерихии Коли): - Йа-йа, убифайт карашо.
Мозг: - Флора, они его не сожрут?
Кишечная флора: - Ой, да ничего они не сделают, поиграют и отдадут (оборачиваясь на звуки разрываемой бактериальной стенки) – Но это не точно…
Печень: - Что я пропустила?
Мозг: - В этот раз без тебя обошлись.
Печень (ехидно): - Ты уверен? А факторы свертываемости кто штамповал? А белки? А ферменты?
Мозг: - Этанол. Будешь?
Печень (пересчитав заплатки): - Черт с тобой, наливай.
Поджелудочная железа: - Я всё слышу!
Спустя полчаса
Простата (голосом Губина**):
- Клизма, еще вчера мы были вдвоем,
И жизнь казалась розовым сном,
И вот теперь с тобой нас разлучили, Клизма
И грусть таится в сердце моем.
Все хором (поддатыми голосами):
- Клизма, не выпадай, клизма, все вымывай,
Побудь со мной еще совсем немного, Клизма,
Как жаль, что час похмелия уже так близок!
ДААААААА!
--------------------------------------
* Мифический «карательный» состав из арсенала «Скорой», якобы применявшийся против особо охреневших пациентов. Состав: нейролептик, сильное мочегонное, сильное слабительное.
** По мотивам переделки группы «Куперит» из Военно-медицинской академии
Организм и все-все-все. Серия 3, «Ночные приключения глюкозы»
Альфа-амилаза (сонно): - А? Что?
Слюна: - Подъем, говорю, тут еду загружают.
Альфа-амилаза (почесывая активный центр): - Какая еда? Третий час ночи.
Слюна: - Без понятия. Иди, давай, найди там углевод попроще, оторви от него пару-тройку глюкоз, можно даже сцепкой, надо мозгу отправить, а то он небось тоже ни сном, ни духом.
Альфа-амилаза (роясь в пережевываемой пище): - Да тут этого добра…
Слюна: - А что дают?
Альфа-амилаза: - Тебе лучше не знать. Но на булочке с кунжутом, ага.
Слюна: - Опять фастфуд ночью жрет. Буди мозг, надо уже что-то решать.
Мозг: - Да-да, мне гипоталамус доложил, наш опять завозит глюкозу на ночь глядя. Ладно, что делать-то, надо звонить немцам.
Миндалина (резко просыпаясь, настороженно): - Каким таким немцам? Алоизу*? Алоизычу**??
Мозг: - Этим… фрицам… гансам… Лангергансам***! В поджелудочную.
Островки Лангерганса: - Не надо нам звонить, у поджелудочной свои рецепторы имеются, мы тоже глюкозу засекли, щас всё будет (крутят вентиль с надписью «Выброс инсулина, фаза I»). Эмм… мозг, у нас проблемы.
Мозг: - Что не так?
Островки Лангерганса: - Пока не знаю. Но обычно в первой фазе должна быть куча везикул с инсулином, а их тут раз-два и обчелся.
Мозг: - Ой, да просто добавите во вторую фазу побольше, давайте уже, откручивайте на полную.
Островки Лангерганса: - Дорогие выпускники! Вот вы и готовы к созреванию. Сейчас эндопептидазы лишат вас полипептидной цепочки С, а цепочки В и А получат диплом полноценного инсулина! В добрый путь! По везикулам! (Инсулин и С-пептид высвобождаются в кровь).
С-пептид: - Кто-нибудь объяснит, что я вообще во всей этой истории делаю? (Его все игнорят).
Глюкоза (мечется перед запертыми клетками): - Сейчас-сейчас, мои любимые, сейчас я вас покормлю (органеллы припадают изнутри к клеточной мембране, лижут ее, пытаются добраться до глюкозы).
Инсулин: - А вот и я!
Глюкоза: - Ну наконец-то! Давай уже, открывай мой канал.
Инсулин: - Фигня вопрос, но сначала мой! (делает безуспешные попытки присоединиться к инсулиновому рецептору). Не понял…
Инсулиновые рецепторы: - Долой зависимость от инсулина! Хватит, долго мы это терпели, не позволим садиться нам на α-цепи эктодомена!
Глюкоза: - Это что за новости?
Инсулиновые рецепторы: - Нам абдоминальный жир всю правду про вас рассказал! Вот ты, инсулин, на самом деле не нужен. Ты заставляешь нас делать то, что мы не хотим. Ты диктатор! А ты, глюкоза, теперь свободна! Ты можешь делать всё, что захочешь!
Глюкоза: - Пойду дам в глаз этому ночному обжоре. И на нервах поиграю. И стопу ему отрежу, по верхнюю треть бедра. Может, даже обе.
Инсулин: - Куда?! Стоять!
Инсулиновые рецепторы (бегая по мембранам клеток с транспарантами): - Vive la Résistance!
Инсулин: - Мозг! Нам диабездец второго типа!
Островки Лангерганса: - То есть у нас не только снижение выброса инсулина в быструю фазу, но и инсулинорезистентность, то есть у нас…
Метаболический синдром: - … почти я! Давайте знакомиться, похоже, я к вам скоро насовсем перееду.
Мозг: - Не нравится мне эта идея. Кровь!
Кровь: - Чего тебе?
Мозг: - Что там за тела шляются?
Кровь: - А, эти… кетоновые. Из ацетонцевской группировки.
Мозг: - Погоди, их же в тебе 1-2 мг/дл быть должно, а тут все 10! Печень, твоих лап дело?
Печень (в костюме химзащиты, с колбами в руках): - А как мне выкручиваться прикажете? Глюкозы в клетках нет, а требуют с меня так, как будто она есть. Я что, из воздуха её добывать должна? Вот и договорилась, что будем под крышей ацетонцевских гнать ацил-коэнзим А из жирных кислот, загонять в митохондрии, окислять до ацетил-коэнзима А, потом кребсовские помогут нам прокрутить его до малата, который мы извлекаем из митохондрий и превращаем в глюкозу. А весь побочный продукт – им.
Мозг: - Так… и кто еще работает с ацетонцевскими?
Нестройный хор голосов по всему организму: - Мы… И мы! Мы тоже…
Мозг: - Ясненько. Сердце, стоп машина.
Сердце: - Что, так сразу?
Мозг: - А чего ждать? Пока глюкоза освобожденная расхреначит все сосуды, а ацетонцевские ей в этом с удовольствием помогут?
Сердце: - Давай я для начала припугну нашего хозяина стенокардией?
Мозг: - Отличная мысль! Только какой-нибудь мудреной, чтоб проникся. У тебя было же что-то… как его… Король Рока?
Сердце: - Принцметала****?
Мозг: - Вот, он! Это же оттуда? (пытается петь и безбожно фальшивит) «Here we are, born to be kings, we're the princes of the Universe».
Долговременная память: - Нет, это «Queen», альбом «A Kind of Magic», 1986 год.
Сердце: - Тоже мне, Дунькин Маклауд. Стенокардия Принцметала, вариантная такая, нестабильная. Сосудики внезапно спазмом накроет – и ага.
Мозг: - Отставить «ага». Я передумал, мы за стабильность и рост ЛПВП.
Миндалина: - А давайте я паническую атаку устрою? Зебры на матросах!
Мозг: - Наоборот же должно быть…
Миндалина: - Нет, матросы на зебрах – это психическая, а я предлагаю паническую. Он сначала даже не поймет, что это не инфаркт. Нехватка воздуха, сердцебиение, холодный пот в три ручья, чувство неминуемой гибели, головокружение…
Мозг: - Стоп-стоп, не надо так подробно, а то меня уже подташнивать начинает. А что нам это даст?
Миндалина: - Ну как что. Как отпустит - он же гуглить пойдет. И выяснит, что у людей с паническими атаками примерно вдвое выше риск ишемической болезни сердца.
Мозг: - И пойдет к врачу?
Миндалина: - Побежит, он же паникер. А если засомневается или замешкается – я его еще раз легоооонечко так, на ползеброчки. А доктор и про питание полноценное расскажет, и про то, что жопу нужно отрывать от стула почаще, и что лишний жир надо сбросить, что только это поможет призвать инсулиновые рецепторы к порядку. Глядишь, наш палки для скандинавской ходьбы купит, в бассейн ходить станет.
Легкие: - И курить бросит!
Поджелудочная железа: - И пить!
Член: - И…
Мозг (перебивая Член громким шепотом): - Не дождешься…
Член: - Я уже на пенсию хочу.
Мозг: - Тебе пенсию увеличили на 5 см, так что равняйсь! Смирно!
Метаболический синдром: - Злые вы, уйду я от вас.
Мозг: - Давай-давай. Кто-нибудь, включите ему песню о расставании.
Долговременная память: - Ленинградскую «Дорожную» что ль?
Мозг: - Её, родимую. Очень в тему получится.
Все хором: - ЕХАЙ НА%#&! НАВСЕГДААА!
-----------------------------------—
* Алоиз Альцгеймер, немецкий психиатр и невролог, в честь которого названа одна из деменций
** Несостоявшийся австрийский художник первой половины XX века
*** Пауль Лангерганс, немецкий гистолог, описавший в тканях поджелудочной железы скопления однородных клеток, позже названых островками Лангерганса в его честь, состоят из альфа-клеток, вырабатывающих гормон глюкагон (повышает уровень глюкозы в крови), а также бета-клеток, продуцирующих инсулин (понижает уровень глюкозы в крови).
**** Майрон Принцметал, американский кардиолог, описавший в 1959 году «вариант формы стенокардии»
Организм и все-все-все. Серия 2, «Токсикология похмелья» 2 часть "Ген алкоголизма"
Организм и все-все-все. Серия 2, «Токсикология похмелья»
uncle_doc , кстати вдохновился Пикабу в 2018 году и развил такие истории ✌️🥳
С вашего позволения позволю себе их сюда скопировать. Такое творчество нельзя забывать 💞
Этанол: - Привет-привет, это снова я! Пошалим?
Печень: - О, неееет…
Член: - О, неееет…
Мозг: - О, дааа! Э, член, а тебе-то что в прошлый раз не понравилось?
Член: - Например, бужирование уретры.
Мозг: - Так думать надо было, прежде чем лезть непонятно куда без защитного снаряжения.
Член: - Я? Думать? Шутку понял. Смешно.
Печень: - А мне метронидазол не понравился.
Этанол: - Точно-точно, из-за него меня неделю к вам не пускали.
Альдегиддегидрогеназа: - Не из-за него, а из-за меня. Я с ним по гороскопу не совместима, я Дева, а он – Козёл.
2-оксиметронидазол: - Кто козёл?!
Мозг: - А ты что тут делаешь, метаболит несчастный? У тебя период полувыведения 8 часов. Печень, что за дела!
Печень: - Ну ни шмагла я… там квота на выведение с калом всего 15%, а эти желчевыводящие забастовку устроили, баррикад настроили.
Этанол: - Так что, я зря заглянул?
Мозг: - Не-не, ща уладим. Почки!
Почки: - Да-да, он уже во вторичной моче, можете продолжать.
Мозг: - На чем мы остановились?
Этанол: - Пока на 20 граммах.
Мозг (блаженно закатывая глаза): - Мой любимый размер. Слышь, алкогольдегидрогеназа, ты это, не торопись, ладно?
Алкогольдегидрогеназа (деловито отрывая два атома водорода от этанола): - Тебя спросить забыла.
Этанол: - А у меня тут пополнение…
Миндалина: - Всем привет!
Префронтальная кора: - Всем пока!
Миндалина: - Я тут пока порулю. Давно хотела выяснить, сможем ли мы с прыжка на продольный шпагат сесть?
Член: - Нет!!!
Миндалина: - Ну да, похоже, что нет. Член, ты это… извини что ль.
Член: - Ни в чем себе не отказывай, ага.
Миндалина: - Дурик, кто ж мне помешает? Префронтальная кора в отключке.
Каталаза: - Ну я могу (начинает тоже деловито отрывать два атома водорода от этанола).
Этанол: - На помощь!
Печень: - Слушайте, тут уже этого этанола местами по пояс будет. Чего делать-то?
Остатки мозга: - Врубай цитохром Р450!
Печень: - Не-не-не, идите нафиг, вспомните, как с парацетамолом было!
Остатки мозга: - Так то парацетамол, а тут мелочь какая-то девятиатомная, фтопку его! А то миндалина уже гуглит что-то про паркур и подводное плавание, а на улице зима и -20!
Печень (зажмурившись дергает рубильник с надписью «Р450»): - Хрен с тобой, паркур хуже, я до сих пор парапет на набережной вспоминаю.
Свободные радикалы: - Даров, пацаны! (устраивают жесткий прессинг липидам, те перекисно окисляются).
Остатки мозга: - Не понял. Печень?
Печень: - А я предупреждала. Через Р450 этанол только в нагрузку с этими разобрать можно.
Мембраны всех клеток организма: - Ну вашу ж мать…
Кровь: - Слушайте, я всё понимаю, у вас там веселье, а у меня критическое снижение объема циркулирующей плазмы. Где-то течет.
Остатки мозга: - Член?
Член: - А я че? На мне даже sphincter digitorum* пытались применять, не помогает, протечка выше.
Мочевой пузырь: - На меня тоже не смотрите, я не при делах.
Остатки мозга: - Почки?!
Почки: - Мы органы маленькие, нам никто не говорил, что надо воду с электролитами и глюкозой обратно закачивать.
Остатки мозга: - А где вазопрессин? Это ж его епархия.
Вазопрессин (сдавленным голосом): - Тут я.
Остатки мозга: - Где???
Вазопрессин: - Да всё там же, в задней доле гипофиза.
Остатки мозга: - Не понял, а почему ты еще там, а не тут?
Вазопрессин: - Канал открыть не могу. Там этанол в мембрану вклинился, белок канала поджал, кальций в замочную скважину попасть не может, так что как-нибудь без меня.
Кровь (постепенно сгущаясь): - Ну офигеть теперь.
Остатки мозга: - А чего мы так болим?
Кровь: - Так вон сколько уксусного альдегида эта сладкая троица наплодила.
Остатки мозга: - Э, алкогольдегидрогеназа и как вас там остальных, хватит! Переключайтесь на уксусный альдегид!
Алкогольдегидрогеназа: - Мы не можем, у нас лапки. Вон, альдегиддегидрогеназу спрашивайте.
Альдегиддегидрогеназа (высунув язык от усердия, долго перебирает в руках атомы водорода и кислорода, прикидывая, как их прикрутить к уксусному альдегиду, чтобы получилась кислота): - Не-ме-шай-те-мне.
Остатки мозга: - А почему она одна? Вторая ж должна в митохондриях сидеть?
9-я и 12-я хромосомы: - Мы не хотим тебя снова расстраивать, но у нас тут мааааленький такой дефектик имеется. В общем, она у вас слегка неполноценная. Слабенькая и медлененькая.
Уксусный альдегид: - Бугага.
Остатки мозга: - Снова? Почему снова?
9-я и 12-я хромосомы: - Так мы тебе это на каждой пьянке рассказываем, а ты к утру забываешь.
Алкогольный палимпсест: - Ага! Это я!
Остатки мозга: - Сгинь! Че делать-то?
Желудок: - Ну есть у меня одна идея, но она тебе не понравится.
Остатки мозга: - Черт с тобой, метай!
Желудок: - Буэ…
Глаза: - Эй, тут на выходе чипсы, мороженое, соленые огурцы и половинка киви. Ничоси мешанина.
Центр голода: - Ой, тут этанол приходил, нейроны в качестве жеста гостеприимства агути-связанный белок выкатили, а я после него такой внезапный, такой противоречивый весь, такой несуразный…
Глаза: - Да видим, какое разное ты несешь, мы в нём лежим.
Сфинктер мочевого пузыря: - Эй, мозг, есть кто живой? Мы писать хотим.
Императивный позыв: - Расслабься…
***
Продолговатый мозг: - Вдох, выдох. Вдох, выдох. Вдох, выдох.
Сердце: - Дык как. Дык как. Дык как так-то.
Продолговатый мозг: - Сердце, блин, не трои, я одновременно и за тобой, и за легкими не услежу.
Кофеин: - Сердце беру на себя.
Сердце: - Ты откуда???
Кофеин: - Из топа антипохмельных средств сайта похмелью-точка-да.
Сердце (хватает ртом воздух): - Кислороду! Кислороду!
Кофеин: - Ой, я тебе немножко систолический объем увеличил. Сотки хватит?
Сердце: - Печень! Забери его от меня!
Печень (с подозрением): - Он через кого метаболизируется?
Кофеин: - Через него, через него, муахаха!
Печень: - Нееееееет, только не цитохром!
Парацетамол: - Привет! Давно не виделись!
Печень: - Б**! Ты тут как???
Парацетамол: - С первой страницы выдачи по запросу «вылечить похмелье без регистрации и СМС».
Печень: - Мне п****ц…
Этанол: - Теперь – определенно!
Печень (съеживаясь): - Свят-свят-свят, мы ж тебя вчера под корень…
Этанол: - А я не ваш. Я соседский. Натуральный, из отборной свеклы. Прибыл вас лечить.
Все хором: - НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!
-----------------------------------------------
* дополнительный (шуточный) сфинктер мужской уретры - пальцевой
То, что нас не убивает первая часть
Эффект «научного отставания» и его причины по С.С. Юдину
Данная статья относится к Категории 💤 Эффекты ослабления творческой деятельности
«Медицинские теории и концепции не могут оставаться подолгу неизменными, ибо в медицине, как и в биологии вообще, не может быть таких безусловных, застывших истин, как в математике. Эволюция математических наук состоит не в движении её истин, каковые абсолютны, неизменны, а заключается в поисках новых, лучших путей к тем истинам, которые никак не зависят от жизненных случайностей и произвола. Зато в них нет даже признаков жизни: движения, разнообразия, изменчивости, обновления.
В медицине каждое крупное научное открытие неизбежно меняет установившиеся взгляды не только на самый предмет такого открытия, но и на многие теоретические взгляды и понятия, касающиеся смежных проблем. А так как любая проблема ныне находит своё решение и оформление в ряде частных, порой совсем мелких исследований, то вся медицинская проблематика и вся исследовательская деятельность находятся в непрерывном движении. Движутся не только результаты частных исследований, но непрерывно и совершенно неизбежно движутся и меняются теоретические взгляды и принципы. Иначе и быть не может. Ни одна медицинская теория не может существовать продолжительный срок: она неизбежно эволюционирует с развитием наших знаний в той же самой или в смежных областях.
Медицинские знания не только нельзя приобретать сразу, как этого желают так называемые готовые натуры, но добытые знания и теоретические взгляды не могут и не должны сохраняться неизменными в течение всей жизни ученого. В этом сущность важнейшего принципа развития медицины, её эволюции.
И вот почему отказываться от своих прежних взглядов каждому учёному придётся тем чаще и тем значительнее, чем большим окажется прогресс медицинской науки в данный период.
Хвалиться неизменностью своих взглядов могут только ограниченные умы, неспособные ошибаться в силу собственного убожества. Они не ошибались в истине только потому, что сами её не искали. Кто хочет улавливать своим сознанием законы развития, тот сам должен развиваться и доходить до результатов истины, но не в легком наслаждении, спокойствии и апатии, а в болезнях и муках рождения.
Но если для успешного интеллектуального развития громадное значение имеет знание и всестороннее осваивание предшествующего опыта, накопленного предками и современниками, то в позднем зрелом и преклонном возрасте этот научный багаж может иногда превратиться в пассивный балласт и даже быть вредным грузом, отягощающим специалиста и истощающим остатки его умственной энергии и воли.
В этом обстоятельстве кроется одна из глубоких трагедий мыслящих и целеустремленных личностей, поддающихся чарующему гипнозу ярких впечатлений своей молодости и периода творческого расцвета и склонных к скептицизму и некоторому недоверию в старости. Чтобы глубже вникнуть в эту трагедию, надо понять, что равнодушие и скептицизм к современности будут тем более выраженными, чем горячее любовь и преданность к своему прошлому, то есть чем глубже и искреннее любил человек свое дело и свою профессию в годы собственной творческой юности и расцвета интеллектуальных способностей. В этом подлинная трагедия старости.
Всё более и более отстающие от века, как бы заживо умершие, они доживают в окружении лишь дорогих им могил. Чуждые и равнодушные к бурной жизни и исканиям новых поколений, они добровольно замыкаются в узкий круг воспоминаний о невозвратном собственном счастье. Но они достойны не столько порицания, сколько сожаления, ибо такова участь громадного большинства людей. Ведь не каждый одарён счастливым свойством носить в себе неугасимый прометеев огонь юности даже на склоне лет!
Только немногие имеют счастливую способность последовательно впитывать в себя свободные идеи и творческие идеалы нескольких поколений, сменяющихся при жизни человека. Нужна особо вместимая душа, особо глубокая натура, чтобы воспринять, не переполняясь, целые миры и не только не пресытить своей жажды к истине и красоте, но желать и вечно искать все новых и новых. Такие исключительно одаренные натуры редки; они никак не поддаются мертвящему, стабильному принципу «бытия» и пытаются не подчиняться невозвратному времени, «на крыльях смелых мчась высоко, времен перегоняя бег» (Шиллер). О таких немногих личностях можно гордо воскликнуть вместе с певцом «Илиады»:
«Но зелена, говорят, одиссеева старость,
И трудно с ней спорить ахейским героям!»
Напротив, обычные рядовые учёные не могут забыть и расстаться с тем, что захватило и наполнило их в молодости. И чем больше собственных усилий было тогда приложено для поисков той или иной научной истины, чем глубже и беззаветнее была тогдашняя вера в авторитет своих учителей и руководителей, тем труднее теперь, в старости отказываться от своих прошлых убеждений и взглядов, тем горше сознавать устарелость былых концепций и тем естественнее коситься и даже раздражаться, глядя на надежды и энтузиазм новых поколений, ставших уже хозяевами жизни.
«Fugit inter еа, fugit ireparabile tempus» (Летит безвозвратное время – Прим. И.Л. Викентьева), - меланхолически воскликнул античный поэт. «Не умирай, пока живешь», - как бы отвечает ему галльская пословица.
«Действовать, действовать... до тех пор, пока, наконец, не останется никакой возможности что-либо делать», - мечтал Моцарт, которому судьба дала лишь 36 лет жизни.
Цена интеллектуального творчества определяется многими факторами. Во-первых, талантом и дарованием автора. Во-вторых, духом эпохи. Никто не может стать выше средств, отпущенных ему природой. Зато дух современности может либо возбуждать, активировать энергию, либо, наоборот, ослаблять, парализовать природные силы автора. Если последний не осознал закона эволюции идей и теоретических концепций, если будет упрямо цепляться за устаревшие принципы и не сумеет найти в духе эпохи жизненного содержания для приложения своего таланта, если, наконец, недостаточно наблюдая за своей эпохой, он не сможет уловить в ней основное, существенное, - в любом из этих случаев его судьба одинакова: безвременный упадок таланта и быстрое увядание начальной славы.
«Достоинство людей Вам вручено судьбами,
Храните же его! Оно и падает, и возникает с Вами».
(Шиллер)
Трагедию старости и вечные противоречия «отцов и детей» превосходно понимал и очень верно выразил Белинский более 100 лет назад.
«Застигнутые потоком нового, они, естественно, остались верны тем первым, живым впечатлениям своего лучшего возраста жизни, которые обыкновенно решают участь человека раз навсегда, заключая его в известную нравственную форму. Эти люди, живущие памятью сердца, не могут выйти из убеждения, что их учителя и современники - гении и что их творения вечны и равно свежи для настоящего и будущего, как они были в прошедшем. Это - заблуждение, но оно такое, которому нельзя отказать не только в уважении, но и в участии, ибо оно выходит из памяти сердца, всегда святой и почтенной».
Юдин С.С., Размышления хирурга, М., «Медицина», 1968 г., с. 193-198.
Дополнительные материалы
см. термин Интеллектуальная импотенция & интеллектуальный онанизм в 🔖 Словаре проекта VIKENT. RU
+ Плейлист из 16-ти видео: ЛИЧНОСТЬ: ЦЕЛЬ, СМЫСЛ, РАЗВИТИЕ
+ Ваши дополнительные возможности:Идёт приём Ваших новых вопросов по более чем 400-м направлениям творческой деятельности – на онлайн-консультацию третье воскресенье каждого месяца в 19:59 (мск). Это принципиально бесплатный формат.
Изображения в статье
Сергей Сергеевич Юдин — русский хирург. С 1928 года — главный хирург Московского НИИ скорой помощи им. Н.В. Склифосовского / РИА Рустим & Photo by Pawel Czerwinski on Unsplash
Photo by Quang Tri NGUYEN on Unsplash
Photo by Joel Filipe on Unsplash
Photo by Christopher Burns on Unsplash
Друг познается в чате
«Чат на чат» — новое развлекательное шоу RUTUBE. В нем два известных гостя соревнуются, у кого смешнее друзья. Звезды создают групповые чаты с близкими людьми и в каждом раунде присылают им забавные челленджи и задания. Команда, которая окажется креативнее, побеждает.
Реклама ООО «РУФОРМ», ИНН: 7714886605
Поймут не только лишь все
Да да, знаю:"Я вообще-то всегда благодарю и делюсь с сестрами,если есть чем".
Но понятное дело,что так ведут себя не все.
И суть комикса не только в том,что кто-то не поделился с тобой "благодарностью" (хотя ты тогда отстоял две смены в одиночку, а врачи поменялись несколько раз..в общем личная,нытьевая история).
Суть еще в том,что "благодарность" от пациентов сестры получают редко.
Анестезиологи почаще,но тоже не всегда.
В основном на словах.
Тоже ценно, но потом в сравнении как-то обидно,если честно.
Надеюсь в комментариях не начнётся срач на тему кто важнее в медицинской тусовке.
Все важны.
И про то, что медикам вообще никто ничего не должен и не нужно ждать...Никто не ждет. Повторяюсь - обидно, когда вы работали вдвоем и благодарили(ДОБРОВОЛЬНО) вроде всех,но до тебя как-то не дошло.
А ты в курсе.
Хочется верить,что когда нибудь до общественного сознания дойдёт, что в медицине нет вертикальной иерархии. Все на своих местах одинаково ценны и важны. И все на своих местах играют роль в выздоровлении пациента.