Ответ на пост «"Одни треснувшие соски Долли Облонской чего стоят!" и еще 19 претензий родителей к литературе в школе»
Ответный пост разделю на две части. Здесь ответ на претензии в стиле...
Дитякам такое низя, ибо износы, инцесты, политика, предательство и т.д. и т.п
Кто-то предложил читать антиутопии. Ладно. Давайте почитаем антиутопии. Возьмём, например, «1984» и «О дивный новый мир».
С чего начинается роман Хаксли? В первой главе описывают выращивание детей в инкубаторах. Во второй идут рассуждения о воспитании и о том, чтоже делать с теми, кто не удался. Кусок третьей я прям процитирую:
Из своего сумрачно-вишневого подземелья Линайна Краун взлетела в лифте на семнадцатый этаж и, выйдя там, повернула направо, прошла длинный коридор, открыла дверь с табличкой «ЖЕНСКАЯ РАЗДЕВАЛЬНАЯ» и окунулась в шум, гомон, хаос рук, грудей и женского белья. Потоки горячей воды с плеском вливались в сотню ванн, с бульканьем выливались. Все восемьдесят вибровакуумных массажных аппаратов трудились, гудя и шипя, разминая, сосуще массируя тугие загорелые тела восьмидесяти превосходных экземпляров женской особи, наперебой галдящих. Из автомата синтетической музыки звучала сольная трель суперкорнета.
О БОЖЕ! Да там же есть слово "грудей". Как дети это читают? Как это допускают до школьников? Кто из них вырастет? А если они доберутся до четвертой главы, и прочитают:
Лифт был заполнен мужчинами из альфа-раздевален, и Линайну встретили дружеские, дружные улыбки и кивки. Ее в обществе любили; почти со всеми ними — с одним раньше, с другим позже — провела она ночь.
– что будет с детской психикой? Срочно закрыть книгу!
А что происходит в 1984? Многие, думаю, читали, знакомы с кратким содержанием или знакомы с концепцией. Давайте приведу отрывок:
— Теперь, когда вы разглядели, на что я похож, вам не противно на меня смотреть?
— Нисколько.
— Мне тридцать девять лет. Женат и не могу от нее избавиться. У меня расширение вен. Пять вставных зубов.
— Какое это имеет значение? — сказала она.
И сразу — непонятно даже, кто тут был первым, — они обнялись. Сперва он ничего не чувствовал, только думал: этого не может быть. К нему прижималось молодое тело, его лицо касалось густых темных волос, и — да! наяву! — она подняла к нему лицо, и он целовал мягкие красные губы. Она сцепила руки у него на затылке, она называла его милым, дорогим, любимым. Он потянул ее на землю, и она покорилась ему, он мог делать с ней что угодно. Но в том-то и беда, что физически он ничего не ощущал, кроме прикосновений. Он испытывал только гордость и до сих пор не мог поверить в происходящее. Он радовался, что это происходит, но плотского желания не чувствовал. Все случилось слишком быстро... он испугался ее молодости и красоты... он привык обходиться без женщины... Он сам не понимал причины. Она села и вынула из волос колокольчик. Потом прислонилась к нему и обняла его за талию.
— Ничего, милый. Некуда спешить. У нас еще полдня. Правда, замечательное укрытие? Я разведала его во время одной туристской вылазки, когда отстала от своих. Если кто-то будет подходить, услышим за сто метров.
— Как тебя зовут? — спросил Уинстон.
— Джулия. А как тебя зовут, я знаю. Уинстон. Уинстон Смит.
Это измена? А остальные 80% книги они раздумывают о суициде? Ай-яй-яй
Должен ли присутствовать возрастной ценз? Ну, не думаю, что Баян Ширянов уместен в школьном курсе литературы, поэтому некая цензура нужна. Стоит ли обходить стороной книги со сценами жестокости? Спорный вопрос.
Я не считаю, что в книгах дети найдут что-то такое, что их шокирует. Даже в свои школьные годы, когда ещё не был так развит интернет, я часто (даже случайно) натыкался на треш и откровенную гурятину.
Вопрос и в том, как дети воспринимают текст. Никто не падал в обморок от того, что Данко вырвал своё пылающее сердце. Не думаю, что люди, читающие страсти по Соне Мармеладовой, бросают книгу при упоминании проституции. А Тихий Дон вообще никто не читал.
А ответ на "дитяткам скучно" будет в следующем