Новая настольная книга чиновников всея Руси
В Пресс-центре ТАСС состоялась презентация книги писателя и историка Александра Мясникова «Владимир Путин. Из летописи XXI века» (серия «Собиратели Земли Русской»).
Интересно, каконизируют при жизни и будет у нас бог и̶м̶п̶е̶р̶а̶т̶о̶р̶ президент.
Правда для этого РПЦ придётся вносить изменения в канон, но думаю по многочисленным просьбам верующих они это решат
Холдинг «Новая книга» снял из продажи книги писателей, поддерживающих ВСУ
Об этом сообщил генеральный директор холдинга Александр Смышляев в ходе всенародного патриотического марафона «Территория единства».
«В нашей компании “Новая книга” и дирекция, и менеджеры, и продавцы относятся к этому очень внимательно. Книги авторов, которые поддерживают вооруженные силы Украины, мы сняли с продажи. Ни одной книги вы на Камчатке не найдете. Теперь будет проще читателю, он эти книги просто не увидит и не купит. Радует, что в Союзе писателей России, в котором я состою, людей, поддерживающих ВСУ, нет», — рассказал Александр Смышляев.
- Все подробности: https://www.kamgov.ru/news/holding-novaa-kniga-snal-iz-proda...
Философские диверсии – они самые глубокие, потому и опасные
Философские труды
Все чаще в последнее время ссылаются на двухтомник «Посткоммунистические режимы», авторы Балинт Мадьяр и Балинт Мадлович. Причем ссылаются на двух венгров все больше российские иноагенты, белорусские невероятные и прочие интеллектуалы гэткага кшталту. Просто тенденция какая-то.
Делаем вывод: надо бы почитать. И нормальную рецензию тоже хорошо бы увидеть. Книжек в российских издательствах — валом. А вот анализа, критики, разбора у наших философов — не нашел.
Между тем разбор нужен. Потому как два Балинта (Би-2 по-мадьярски) претендуют не меньше, чем на «разработку связного концептуального аппарата, обобщающего все аспекты структуры политических, экономических и социальных явлений — анатомию посткоммунистических режимов».
Прямо анти-Маркс с анти-Энгельсом нашего времени.
Концепция
Устами двух Би западная философская мысль пытается отказаться от прежней идеи, что страны, бывшие когда-то в орбите СССР, «преодолеют свои первоначальные трудности, своего рода детские болезни, и в итоге станут частью либеральных демократий». Раньше публично поддерживать такое мнение означало выражать некоторую сегрегацию, дурно пахло и было не комильфо.
Однако нью-нацизм, в котором объединенная (и похоже, им же, им тоже) Европа понемногу, но отчетливо и заметно тонет («Истоки неонацизма», 17.03.22, «Обидеть художника должен каждый», 14.11.23, «СБ. Беларусь сегодня»), — он постепенно освобождает даже философов «от химеры совести». И они уже публично, выходя за рамки научных дискуссий, постулируют вот что: не все страны и не все народы смогут стать похожими на либеральные демократии. «Это объясняется цивилизационными и историческими особенностями каждой страны», — говорят философы (социологи, политологи, не суть).
Не каждая страна сумеет достичь дверей цивилизационного сада. Не все способны выйти из диких джунглей. С точки зрения двух Би (а также их западных заказчиков), не каждый народ может прикоснуться к западным ценностям. То есть сделан тот самый главный, определяющий шаг к нью-нацизму, оправданию будущих геноцидов и холокостов.
Но даже и он оказывается не последним. «Посткоммунистические режимы принципиально отличаются от западных режимов, и мы не можем их осмыслить или описать исключительно через призму демократии», — пишут Балинт & Балинт. Иными словами, все (все!) посткоммунистические режимы, с точки зрения демократов, представляют собой скопище alians, чужих. Церемониться с которыми — значит ставить под вопрос будущее всего человечества.
Вот вам философское обоснование бактериологического нападения или кибервойны, уничтожающей всю критически важную инфраструктуру, а то и простого вбамбливания целых государств (и наций) обратно в каменный век.
Alians — с ними никак иначе.
Анти-Дюринг
Венгерские Балинт & Балинт, безусловно, не тянут на пару анти-Маркс — анти-Энгельс. С другой стороны, размягчение мозгов в западных обществах, боюсь, достигло уже того предела, что и Би-2 за философов сойдут.
— Что делает коммунизм таким особенным, что он может объединить такие разные страны, от Узбекистана до Венгрии, от Сербии до Эстонии? — спрашивает «мыслителей» журналист, явно стремящийся в иноагенты.
— Все эти страны находились под властью коммунистических диктатур, — отвечают те. — Коммунистическая диктатура наложила на них объединяющую структуру.
Философия уровня «Сократ» или «Кант». Особенным коммунизм делает диктатура. А она чем особенна? Она коммунистическая. Браво.
Хотя ответ-то на поверхности: особенным коммунизм делает жажда справедливости у людей. Желание того, чего нет в природе, но должно быть в обществе. Вот это и объединяет узбеков и венгров, сербов и эстонцев.
И многие другие народы со временем вновь объединит. Особенно на фоне провалившегося цивилизационного проекта либеральной гегемонии англосаксов («Семейка упырей», 05.01.23, «СБ. Беларусь сегодня»).
Большая просьба
И пару слов об авторах. Младший Балинт работал на американский филиал Института перспективных исследований (IAS) в Будапеште. Это частная американская подрывная контора. Старшего вполне точно описывает название его же книги: «Magyar polip — A posztkommunista maffiaállam» («Венгерское государство — посткоммунистическая мафия»). Вот насколько ему не нравится ни Виктор Орбан, ни проводимая им (и поддерживаемая народом) политика защиты национальных венгерских интересов.
Все изложенное ни разу, разумеется, не разбор книги или критика теории. А вот именно это хотелось бы получить от философов-современников. Потому что, пока тут вслед за Блоком восклицаем, какие мы, на Западе уже подкладывают базу под идеи о том, что нас вообще не должно быть. Ни тут, нигде.
Простыми словами: наши оппоненты чужими руками (даже здесь не изменяя себе) готовят основу для будущей культуры отмены. Сегрегации. Интервенции и геноцида. По простому вечному принципу: кто не с нами — нам больше не нужен. Вплоть до физического смысла этого слова. Такие вот новые старые идеи.
С идеями же надо бороться неустанно и постоянно, не отвлекаясь на Аттилу, степи Евразии и балто-скифскую дружбу. Делать свою философскую работу — качественно и на своем месте.
Об украинцах во время ВОВ
Предлагаю вашему вниманию отрывок из книги «В темноте» Кристины Хигер. Это книга основана на реальных событиях и описывает жизнь евреев во время ВОВ, повествование ведётся от тогда ещё маленькой девочки (автора книги).
В июне 1941 года, спустя почти два года после того как немцы остановили свое наступление прямо на окраине Львова, в небе снова загудели «мессеры». Мои родители, судя по всему, догадывались, что это рано или поздно произойдет, но на моей памяти они ни о чем подобном не говорили. И снова разрывы бомб, и снова мы прячемся в подвале у бабушки с дедушкой. И снова я помогаю катить коляску Павла с нашими пожитками. На этот раз мы ждали самого худшего, и 29 июня 1941 года, когда в город вошли подразделения вермахта, паника охватила весь город. Пакт о ненападении был нарушен. Русские ушли. Евреи боялись выходить из своих домов. А на улицах плясали ликующие украинцы. Дело в том, что немцы пообещали украинцам «Свободную Украину», и те встречали своих избавителей цветами. Немцы в касках и черных кожаных плащах парадным строем ехали на мотоциклах по улицам, а украинки выбегали на мостовую и, лавируя между мотоциклами, обнимали и целовали солдат. Мы наблюдали за всем этим с балкона. Отец был мрачнее тучи.
— Нам конец, – повторил он.
Отец не позволял нам выходить из квартиры, а сам выбирался на улицу только за продуктами или когда нужно было идти на работу. Город оказался во власти украинцев. Немцы еще не успели обосноваться в городе, а украинцы уже взялись за самую грязную работу. За это погромное лето во Львове от рук украинцев погибли больше 6000 евреев.
P. S. Я не говорю что все украинцы плохие. Многие украинцы воевали в составе СССР и все они были доблестными людьми. Я привожу лишь отрывок из книги, не выражаю своего мнения. Мнение автора книги может не совпадать с вашим.
Командование (12)
Сражение у Тора-Бора
Президент Буш-младший не мог оставить без ответа теракты 9/11. С самого начала имелись весомые свидетельства, что это было дело рук Аль-Каиды, главари которой нашли прибежище в Афганистане, который в значительной степени находился под властью талибов. Буш решил уничтожить и самих террористов, и тех, кто их укрывает. Министр обороны Дональд Рамсфелд был согласен с президентом и горел желанием протестировать «новый метод войны». Рамсфелд не любил коллективных решений и имел союзника в лице вице-президента Дика Чейни. Эти двое безжалостных бюрократа хорошо сработались. Рамсфелд избавился от неугодного ему Шелтона, поставив вместо него Ричарда Маерса начальником объединённого комитета начальников штабов.
Заходить по земле в Афганистан – непростое и долгое мероприятие. Чтобы ускорить время, американцы решили найти партнёра в лице Северного альянса. Замечу: эта тактика – мы побомбим, а вы там на земле воюйте без нас – стал визитной карточкой американцев на рубеже тысячелетий. Так было в Косово, теперь вот Афганистан. План натолкнулся на скептицизм генералов, но Рамсфелд был непоколебим. Он сказал командующему Томми Фрэнксу:
Не обращай внимание на этих мудаков. Ты – мой генерал.
Буш торопился. Первые авиаудары начались уже 7 октября, то есть менее месяца после терактов. На фоне всеобщей спешки и неготовности результативность их была невысокой. В течении этих «десяти дней ада» продвижение Северного альянса было небольшим. Рамсфелд давил и давил, и, в конце концов, Фрэнкс захотел оставить пост. Рамсфелд отвалил.
Ещё одним серьёзным обстоятельством была ведущая роль ЦРУ в этой операции. У них была масса идей, и они быстро предложили использовать против Талибана местную оппозицию. Рамсфелду не нравилась их автономность, и он стремился поставить всех под единое командование. Идея хорошая, только она была далека от реальности: на практике многие ключевые решения принимались агентами на местах. С самого начала ЦРУ фокусировалось на Аль-Каиде. Взять бен Ладена, не свалив талибов, его приютивших, было нереально. Это было решаемо, поскольку Талибан опирался на ряд позиций, которые можно было взять. Но Аль-Каиде держаться за территорию было без надобности. Они могли просто уйти. Поэтому с самого начала у американских политиков были трудности с заявлением официальной цели кампании.
Забегая вперёд, скажу, что так оно и случилось. 13 ноября пал Кабул. Талибы ушли на юг страны и в Пакистан. Бен Ладен ушёл из Джелалабада в Тору-Бору – горные пещеры на востоке Афганистана. Он хорошо знал эту душманскую базу со складами оружия и провианта.
В это время Рамсфелд и Фрэнкс оказались отвлечены идеей атаковать Хусейна в Ираке под лозунгом борьбы против терроризма. Рамсфелда и Чейни не заботило отсутствие связей между Саддамом и Усамой. Они считали, что нужно бороться против всех потенциальных угроз. Буш продолжал прессовать со сроками, и потому предложение Фрэнкса перекрыть вначале границу с Пакистаном было отклонено. В свете грядущей войны с Ираком нужно было ещё больше торопиться. Между тем, Северный альянс не собирался идти на юг или восток от взятого Кабула. Нужно было искать новых союзников. Иного варианта не осталось, после того, как Фрэнкс отказался использовать морской десант. ЦРУ сколотило «Восточный альянс» из боевиков разных мастей, которые не ладили друг с другом. Это воинство из тысячи штыков выступило под командой Азрата Али, Хаджи-Замана и его старого врага Захира Кадира. Вашингтон надеялся, что с юга поможет Пакистан.
18 ноября офицер ЦРУ Гари Бернсен отправил команду по следам бен Ладена, и 3 декабря они обнаружили базу. Три дня бомбардировщики США утюжили её, после чего уцелевшие боевики ушли на юг, в пещеры. Афганские силы пошли вперёд, чтобы запереть их в горах. Очевидным риском был уход Аль-Каиды дальше на юг в Пакистан, но Бернсен не счёл нужным с кем-то консультироваться. Зачем все эти штабы, если можно решить самому на месте? Но без посторонней помощи взять бен Ладена он не мог, и потому попросил подкрепления из 800 морпехов, которые бы штурмовали пещеры. Ему дали лишь тринадцать спецназовцев в качестве советников. Соединённые Штаты хотели взять бен Ладена, но не хотели рисковать своими людьми. Пушечным мясом предлагалось стать афганцам. Особой мотивацией те не отличались, тем более в рамадан.
8 декабря командование перешло от ЦРУ к опергруппе из полусотни спецназовцев. Пещеры начали бомбить. В ход пошли гигантские BLU-82. Похоже, они подействовали: 10 декабря операторы разведки перехватили сообщение, что «отец пытается прорваться через осаду». Несмотря на некоторые попытки, найти бен Ладена не удалось. Но всё же была известна его дислокация, и последовали ещё 17 часов бомбёжек. Аль-Каида отступала. Заман предложил договориться с бен Ладеном о сдаче в плен. 12 декабря афганцы попросили прекратить бомбёжки, но после короткой паузы американцы решили, что вести переговоры нет резона. Воздушные удары возобновились. 14 декабря было перехвачено ещё одно сообщение от бен Ладена:
Наши молитвы остались без ответа… Я прошу прощения за то, что втянул вас в эту битву, если вы не можете больше сопротивляться, то можете сдаваться по моему благословению.
На следующий день были перехвачены записи проповедей, после чего возникли подозрения, что все эти переговоры прикрывали уход бен Ладена. Он разделил своих людей на две колонны, которые ушли разными маршрутами в Пакистан. Прикрывало уход всего несколько бойцов. 16 декабря сражение было окончено. Аль-Каида потеряла 220 человек убитыми и 52 пленными. Пакистанские войска на той стороне границы, на которых надеялись американцы, ушли ещё до того по причине неожиданного обострения отношений с Индией: 13 декабря пятеро пакистанских националистов обстреляли индийский парламент. Совпадение? Маловероятно.
Так в остальном успешная кампания оказалась испорчена. Неудача с поимкой бен Ладена продемонстрировала прореху в структуре американского командования. Те, кто на месте работал с афганцами, были преимущественно из ЦРУ, где позволяется определённая свобода действий. Не так было у военных с их строгой иерархией. Апостериори Фрэнкс и другие официальные лица пытались подсластить пилюлю, утверждая, что бен Ладена могло вообще не быть в Тора-Боре. Командир морпехов дал выход своему гневу в своих мемуарах, что ему не дали пойти на штурм пещер. Однако на практике для этого мероприятия оставалось слишком мало времени.
Стремление Рамсфелда держать всё под контролем отстранило ЦРУ В результате этого те, кто имел информацию на месте, не могли достучаться до Фрэнкса, когда у них появлялась ценная информация. А сам Фрэнкс не хотел изменять успешную до того практику. Последствия не заставили себя долго ждать. Когда Рамсфелд прилетел в Афганистан 20 декабря, тому многое стало ясно: и про ненадёжный Восточный альянс, и про необходимость дополнительных сил. Но было поздно. Птичка улетела из клетки.
Времени на сожаления не оставалось. Администрация Буша поставила новую задачу, на этот раз в Ираке. Афганистан был сделанной работой, но его правительство было слишком неопытно и недостаточно обеспечено. Талибы вернулись. Они умели ждать.
Командование (10)
Косово. 1999.
Есть такая поговорка: у семи нянек дитя без глаза. Автор вынес её в заголовок. Югославию бомбила коалиция стран, рассогласованная политика которых могла привести к неудачному окончанию кампании. Но не привела. Война НАТО за прекращение преследований албанцев в Косово началась в марте и закончилась в июне 1999 года. Противник был недооценен, но, в отличие от России в Чечне, страны НАТО не стали рисковать жизнями своих солдат и воевали исключительно с воздуха.
Верховным главнокомандующим в Европе был генерал Уэсли Кларк. Роль этой должности в Холодную войну была чрезвычайно важной, но война закончилась, и встал вопрос: что делать с НАТО? В конце концов, оно оказалось втянуто в водоворот событий распада бывшей Югославии. Кларк был штабным карьеристом (но и не без боевого опыта), в отличие от бывалого вояки Хью Шелтона, председателя Объединённого комитета начальников штабов США. Он считал, что Соединённые Штаты должны доминировать в Европе для её стабилизации. За это Джон Шаликашвили и продвинул его на должность главного натовца в Европе. Шаликашвили ушёл в отставку, и Шелтон, заняв его пост, уже не был столь оптимистичен насчёт «гуманитарных интервенций» НАТО.
Билл Клинтон был талантливым политиком, но с военными был не на одной волне. Они его зачастую даже презирали. Он уклонился от службы во Вьетнаме и демонстрировал либеральные культурные предпочтения, нежели солдафоны, в большинстве своём критически относившиеся к «повесточке». Ему не доверяли. В 1998 году в ответ на давление Слободана Милошевича на косовских албанцев Клинтон решил надавить на самого Милошевича. Кларк был «за», как и его госсекретарь Мадлен Олбрайт.
Формой давления были избраны ограниченные «воздушные удары» (звучит всяко благороднее, чем «бомбёжки»). Пожалуй, на это был готов согласиться и американский обыватель. Клинтон явно исключил сложную и рискованную наземную операцию. Это оформило стратегию как НАТО, так и сербов (добавлю: и черногорцев). По поводу выбора целей шли постоянные споры между Кларком и его ближайшими подчинёнными Эллисом, Джампером и Шортом. Это и были те самые «семь нянек» которые тянули одеяло каждый на себя. Стратегией Милошевича было выстоять под ударами в надежде, что альянс не выдержит внутренних противоречий и прекратит кампанию.
С самого начала удары продемонстрировали свою ограниченную эффективность. Решено было раздвинуть их географию с Косова на всю Югославию, за что первоначально выступал командующий ВВС Шорт. Было установлено 219 целей, главным образом связанных с ПВО и связью. Половина из них была поражена уже на третий день, но Милошевич не сдавался. К концу войны число целей перевалило за тысячу, включив в себя важные объекты гражданской инфраструктуры в Белграде. Шорт считал, что мало толку бомбить югославских военных в Косово, когда можно стереть с лица земли, например, штаб-квартиру спецназа в столице.
В апреле оптимизм натовцев стал испаряться. Кларк начал выступать за эскалацию, а потом и британский премьер Тони Блэр посоветовал всё-таки задуматься насчёт наземной операции. Но Пентагон был против. Шелтон посоветовал Кларку убрать свой fucking face из телеящика. Воздушная кампания была ещё расширена, но Милошевич не поддавался. 7 мая по ошибке удару подверглось китайское посольство в Белграде, что сказалось на отношении Пекина к Западу. Блэр продолжал мутить воду, ведь на кону был авторитет НАТО. Великобритания стала планировать самостоятельную наземную операцию.
К началу июня югославское руководство поняло, всё-таки, что стратегия измотать НАТО не оправдалась. Продолжая запугивать албанцев, Милошевич создал поток беженцев, общее количество которых достигло 750 тысяч человек – до трети населения Косово. АОК смогла реорганизоваться и получить подпитку людьми из лагерей беженцев. Они ударили по югославской армии, заставив ту выйти из укрытий. Самолёты НАТО получили новые целеуказания. Сербские элиты боялись натовских бомб и были разочарованы ограниченной поддержкой России. 3 июня Скупщина вместе с Милошевичем проголосовала за план мирного урегулирования, предложенный Большой восьмёркой месяцем раньше. 9 июня сербы согласились вывести армию из Косова и разрешили ввод натовских миротворцев под эгидой ООН. На следующий день была принята резолюция Совбеза ООН о демилитаризации Косово и международном гражданском и военном присутствии в Косово.
Русские смотрели на всё это с нарастающим разочарованием. Они считали операцию агрессией и нарушением Устава ООН. Ситуация только подтвердила их опасения, связанные с ростом НАТО. К разочарованию сербов, они ограничили свои протесты предотвращением принятия антиюгославской резолюции в Совбезе ООН. Ельцин решил оставить себе роль посредника и сделал своим представителем Черномырдина, на которого стали жаловаться «ястребы» из Белграда. Пассивная позиция Виктора Степановича была не по душе и некоторым другим российским переговорщикам, включая генерала Леонида Ивашова. Ивашов мог говорить напрямую с Ельциным, как и генерал Квашнин, ставший к тому времени главой Генштаба РФ. 10 июня друг Клинтона Строуб Толботт прилетел в Москву для переговоров. Он обнаружил там, что влияние Черномырдина снизилось, и что Россия хочет получить свой сектор на северо-западе Косово в рамках планировавшейся ООН миротворческой операции. Утром 11 июня Толботт встретился с новым главой Совбеза РФ. Тот оказал впечатление на него своей сдержанностью и уверенностью. Угрозу Ивашова действовать в одиночку он назвал «эмоциональным срывом». Однако по факту российскому контингенту в Боснии уже было приказано выдвигаться в Косово.
Движение российской колонны не осталось незамеченным. Кларк решил действовать, в этом с ним была солидарна Олбрайт. Командующим KFOR был назначен британец Майкл Джексон. Это был тёртый калач, который не хотел излишней конфронтации. Надо сказать, что сами международные силы состояли из военных нескольких стран. Если какой-то из стран не нравились приказы командования, она могла ветировать их. Джонсон получил письменный приказ от Кларка занять аэропорт Приштины, но устно Кларк попросил ещё немного подождать. Тем временем французы пришли к выводу, что подобные действия не были оговорены в резолюции СБ ООН и сыграли свою красную карту, отозвав свой гарнизон. США могли предложить на тот момент вертолёты, но не живую силу. Кларка предупредили, что британцы тоже не горят большим желанием ввязываться в эту историю. Он решил, в конце концов, вернуться к предыдущему плану, согласно которому выдвижение в Косово должно было начаться на следующее утро.
Толботт уже летел из Москвы в Брюссель, как узнал о марш-броске российских войск на Приштину. Он развернул самолёт в воздухе и полетел обратно. Посмотрев репортаж по российскому телевидению о том, как сербы встречают цветами российских военных, он усмехнулся, услышав, как Сергей Иванов убеждает по телефону Олбрайт в их отсутствии. Снова начались переговоры, в результате которых снова было предъявлено требование Ельцина: отдельный сектор для российских миротворцев вне структуры НАТО. Министр обороны Игорь Сергеев пообещал, что выдвижение российских военных в Косово будет синхронизировано с НАТО. Олбрайт решила взять паузу, а через два часа CNN рассказала о входе российской колонны в Белград и дальнейшем движении на юг. Сергеев пообещал Толботту, что они дойдут до границы и встанут, а через час пожаловался, что НАТО начало движение, что не соответствовало истине. Прошёл ещё час – и CNN объявила о входе российской колонны в аэропорт Приштины. Сергеев было отпирался, потом пошёл проверить, вернулся и сказал, что они «случайно» зашли в Косово и через два часа выйдут обратно.
После подтверждения факта входа колонны в Приштину ранним утром 12 июня настроения изменились. Кларк решил незамедлительно действовать. Джексон начал свой марш-бросок и пребывал в уверенности, что ему удастся совладать с русскими, перекрыв им снабжение. Толботт снова встретился с главой Совбеза РФ, который в тихой спокойной манере объяснил ему едва слышным голосом, каким образом случилось нечто противоположное его вчерашним обещаниям: всё решила борьба «голубей» с «ястребами» в предвыборный год. Победили «ястребы» но никто не пострадал. Не то, что при бомбёжках НАТО. Возможно, Квашнин с Ивашовым опасались, что НАТО войдёт первым и решили действовать на свой страх и риск. А может быть, они были просто частью плана по введению в заблуждение западных партнёров.
Вечером колонна KFOR приближалась к Приштине. Джексон был уверен, что сможет договориться с русскими, но Кларка его уверенность не убедила. Он сказал Эллису перекрыть взлётно-посадочную полосу аэропорта Приштины вертолётами, но Джексон посчитал это плохой идеей из-за недостатка сил и погоды. Да и не особо уже было нужно: Кларк к тому времени договорился с окружавшими Косово странами НАТО запретить России пролёт над своими территориями. Это оказалось критическим фактором: Венгрия, Румыния и Болгария перекрыли своё воздушное пространство для российской авиации. Замечу: автор – вроде уважаемый историк, но выпускает из виду, что в НАТО на тот момент состояла лишь Венгрия.
13 июня Кларк вылетел в Македонию к Джексону, с которым у него состоялся непростой разговор. Он всё ещё хотел заблокировать ВПП в аэропорту. Джексон ответил, что не желает начинать Третью мировую войну. После того, как Кларку сказали, что и Шелтон против, он несколько поутих, но всё же отдал прямой приказ Джексону, предупредив, что в случае неповиновения тому придётся оставить пост. Джексон подчинился, но предложил блокировать ВПП не вертолётами, а бронетехникой. Кларк согласился и отдал приказ четвёртой британской бронетанковой бригаде сделать это. Однако для этого потребовалась санкция Лондона, который вытащил свою красную карточку. Как и ожидал Джексон. Британские войска заблокировали дороги к аэропорту, и изолированному российскому контингенту не оставалось ничего другого, кроме как сотрудничать с KFOR.
Тем временем Клинтон решал вопрос с Ельциным. Он ясно дал понять, но не будет встречаться с ним на очередном саммите G8 в Кёльне, если противостояние будет сохраняться. В конце концов, Ельцин уступил по главным вопросам, признав взаимодействие российских и натовских миротворцев по боснийскому примеру. НАТО российские военные не подчинялись, но своей зоны они тоже не получили.
Главным яблоком раздора между Кларком и Джексоном был вопрос, как быть с русскими. Кларк топил за эскалацию, Джексон считал ментальность холодной войны опасной. Никто не желал прямой конфронтации – ни США, ни Британия, ни Франция. И всё же Кларк правильно оценил намерения России. Хаоса в ситуации добавила разница во времени между Вашингтоном и Европой. Российский план оказался не продуман до конца: нужно было заранее озаботиться вопросом беспрепятственного пролёта в Приштину. В конце концов, Россия получила некоторые уступки, но на будущем Косова они серьёзно не отразились.
Косовская война продлилась дольше обычного, и есть основания полагать, что если бы Югославия продержалась достаточно долго, кампания сошла бы на нет. Но этого не случилось ввиду продолжения действий югославской армии. Кларку удалось продлить кампанию до вывода югославских войск из Косова. Но её успех не позволил ему сохранить свой пост. В Пентагоне не захотели терпеть его горячую голову дальше. В этом смысле чем-то он был похож на Макартура.
НАТО, оказывается, «затянуло» в водоворот событий, во как! Между тем, как решение взять Польшу, Венгрию и Чехию в НАТО было принято ещё за два года до бомбёжек Югославии. Бомбёжки эти начались без решения Совета Безопасности ООН, о чём автор тоже не упоминает. Более того, Фридман выставляет действия Белграда в Косово как преследования албанцев, тогда как там шла полномасштабная война против сепаратистов, которые вооружились оружием с разграбленных при таинственных обстоятельствах складов албанской армии. Гуманитарные обстоятельства этой войны всеми силами раздувались в западной прессе.
Его ирония насчёт непродуманности марш-броска, на мой взгляд, мало оправдана. Ведь ни Болгария, ни Румыния не были на тот момент членами НАТО, а были до недавнего времени союзниками Москвы. Этот внезапный разворот трудно было предугадать заранее.
«Ястребы» Клинтона наворотили тогда дел, что до сих пор не разгребёшь. Помню, во время встречи G8 участникам накрыли круглый стол прямо на древней мозаике в кёльнском римско-германском музее. А вечером был запланирован концерт в кафедральном соборе. Публика собралась в ожидании знаменитостей. Когда приехала Олбрайт, её встретили аплодисментами. Она заулыбалась. Но улыбка сползла с её лица, когда из дальнего конца площади закричали: «Бу-у-у-у-у!» Не всё коту масленица. Сербы живут не только в Косово.
Командование (9)
Российское «вторжение» в Чечню
Компартия всегда была в курсе важности контроля над армией. С самого начала существования советского государства она присылала в каждую часть замполита, который гарантировал верный политический курс и занимался профилактикой бонапартизма. Генералы не лезли в политику, взамен коммунисты не влезали в их профессиональные дела и щедро снабжали армию деньгами. К сожалению, денег стало не хватать. Вопрос снижения военных расходов был головной болью Горбачёва. Он договаривался с американцами об ограничении вооружений, закончил войну в Афганистане и готовился уменьшать количество войск в Европе.
Ельцин понимал важность контроля над военными, хоть сам и не служил. Генералам в его правление было несладко: на фоне сокращения армии и военного бюджета им самим стали задавать вопросы о лояльности и подотчётности. Ключевой фигурой в переходный период был ельцинский министр обороны герой афганской войны Павел Грачёв, который перешёл на сторону Ельцина во время августовского путча. Во время октябрьских событий 1993 года он не хотел выступать против Руцкого до тех пор, пока сторонники последнего сами не пошли на обострение. И даже после этого он не спешил действовать и требовал от Ельцина письменных приказов. Ельцин был раздражён, но выполнил это требование. Танки открыли огонь по Белому дому. Через месяц после штурма Грачёв подписал новую военную доктрину, но молодая Российская Федерация была неспособна оплатить необходимые изменения. Безденежье поощряло коррупцию в армии. Обвинения стали выдвигаться в сторону самого Грачёва, которого стали называть Пашей-мерседесом в честь приобретённого им авто.
Преимущественно мусульманское население Чечни исторически имела непростые отношения с Москвой. В ноябре 1991 года, когда СССР был в процессе распада, генерал запаса Джохар Дудаев провозгласил независимость Чечни. Он чрезвычайно осложнил жизнь русским на территории республики, так что многие сразу бежали. Карьера в силовых ведомствах им была закрыта, а общества и экономика оказались пропитаны криминалом. Маршал Шапошников утверждал впоследствии, что именно Грачёв приказал оставить половину арсеналов советского оружия на территории Чечни Дудаеву. В руки сепаратистов попали 45 танков, 55 БМП, 18 «градов» и далее по списку.
Ельцин хотел избавиться от Дудаева, но не знал как. Сначала он называл применение силы «недопустимым», но потом изменил своё мнение. Шахрай уговорил его попробовать организовать локальную оппозицию в Чечне, но эта затея провалилась. Разношёрстная «оппозиция» охотно брала деньги и оружие, но никогда не собиралась рисковать жизнями в интересах Москвы. На фоне успеха ЛДПР в выборах в Госдуму Ельцину нужно было улучшить свой имидж, и он выбрал военное решение. Оппозиции дали танки и офицеров для операции по захвату Грозного, которую начали 26 ноября 1994 года. Она с самого начала была небрежно спланирована, и рука Москвы была явно видна. Пресса знала всё. Войскам сказали, что им поможет спецназ, что противодействие будет слабым. По факту оппозиционная пехота сбежала, оставив танки без прикрытия. Не оставалось ничего другого, кроме, как сдаться. Ситуация стала давить, и Ельцин с собутыльниками, которые являлись и главными силовиками (Грачёв, Егоров, Ерин, Степашин, Коржаков), решили начать полномасштабную военную операцию. Членам Совета Безопасности Грачёв говорил о «бескровном блицкриге». Справедливости ради, замечу, что сам Грачёв утверждал, что был против операции. Ни Госдума, ни тем более общество об этих планах не известили.
Генерала Дудаева и его бывалых соратников явно недооценили. Они три года готовились к наступлению Москвы и обеспечили себя не только оружием, но и наёмниками. В то же время состояние российской армии было не самое лучшее. Автор дописался до «неграмотных» солдат, во что мой разум решительно отказывается верить, но, по сути, он прав. Безденежье, плохое довольствие, недостаток дисциплины и дедовщина были типичным явлением. Полноценные учения не проводились ещё с времён Союза. В 1992 году было запланировано сократить офицерский корпус на 70 тысяч, но по факту армию покинуло вдвое больше людей.
Российская армия вошла в Чечню 11 декабря с трёх разных направлений. Войска были не готовы и часто отказывались атаковать. Некоторые старшие офицеры отказались участвовать на основании того, что в новой присяге стояло «не применять оружие против своего народа». Грачёв был раздражён и ругался на чеченцев, прикрывавшихся гражданским населением, которое само часто действовало против армии. 21 декабря он вылетел в Моздок, после чего назначил генерала Анатолия Квашнина командовать операцией.
31 декабря начался штурм Грозного. Федералы с разным уровнем боеготовности, собранные с миру по нитке, не имели опыта боевого взаимодействия. Ясного разделения ответственности между штабами не было. Координировать их действия тоже был некому. Результатом стал хаос. Чеченцы использовали простую, но эффективную тактику: ждали, пока танковая колонна зайдёт в узкую улицу, после чего подбивали первый и последний танки. Остальные превращались в лёгкую добычу. На Грозный шли три колонны. Больше всего досталось колонне генерала Льва Рохлина, поскольку остальные две не стали продвигаться. Бойцы Рохлина смогли продвинуться и удержаться в центре города. Позднее ему хотели дать Звезду Героя за Грозный, но он отказался:
В гражданской войне полководцы не могут снискать славу. Война в Чечне — не слава России, а её беда.
Силы были реорганизованы, тактика изменена. После трёх недель кровопролитных боёв Грозный был полностью взят. Под покровом темноты дудаевцы ушли из Президентского дворца 18 января 1995 года.
Российская армия теряла по сотне солдат ежедневно. 557 офицеров отказались служить в Чечне и были уволены. Многие, в том числе семь генералов, отказывались исполнять непродуманные приказы. Грачёв хвалился минимальными потерями при взятии Грозного. Его генералы имели на этот счёт своё мнение. Офицеры жаловались на «слабого некомпетентного министра с ментальностью командира дивизии». Рейтинг его составлял всего 20 процентов.
Война продолжалась до 1996 года. В марте дудаевцы совершили рейд на Грозный и захватили конвой 16 апреля. Дудаев позвонил по мобильной связи, и был сразу уничтожен ракетой «воздух-земля». Но полевой командир Шамиль Басаев нашёл дорогу в Грозный. Россия стала обстреливать город, но результирующее потрясение привело к прекращению огня. Ельцин стал искать окончания войны через переговоры на фоне отсутствия поддержки населения. В августе боевые действия были прекращены. Статус Чечни остался неопределённым. Война ослабила Ельцина, и ему пришлось взять в кадры жёстких фигур вроде Александра Лебедя, отгрызшего у него немало электората в мартовском первом туре президентских выборов и убрать Грачёва. До конца своего срока президент был достаточно благоразумен, чтобы держаться вместе с силовиками.
Своим преемником он выбрал бывшего кагэбиста Путина, который был успешен в качестве помощника Собчака и не ушёл в тень после того, как его патрон проиграл выборы в 1996 году. А стал в 1998 году главой ФСБ. Потом – премьер-министр, потом – президент. Ему помог кризис безопасности, а также экономический кризис. Ну и не без политических способностей, конечно. Он обошёл Примакова, который опирался на старые советские кадры. Ельцин снял Примакова в мае 1999 года на фоне недовольства Чечнёй, экономикой и убеждения, что тот недостаточно эффективно противостоит Западу. Он заменил его на Степашина, но тот долго на посту не удержался: его связывали с неудовлетворительной ситуацией в той же Чечне. В августе 1999 года премьером стал Путин, а в канун Нового года Ельцин объявил о своём уходе. У Путина всё ещё было мало шансов на избрание президентом.
Ход событий изменила ситуация в Чечне. Радикальные исламисты в окружении президента Аслана Масхадова раздвинули террор за пределы республики. Загадочные взрывы домов послужили Путину основанием для принятия решения начать новую военную операцию в сентябре 1999 года. На этот раз у федералов был план, и они действовали осмотрительно. 6 февраля 2000 года был взят Грозный. В это время в России полным ходом шла избирательная кампания, в которой Путин, в отличие от некоторых конкурентов, выступал за полное уничтожение террористов и бандитов. Ему сопутствовал успех.
Пакистан развалился, Конго впало в бесконечную гражданскую войну, а Россия устояла после развала Союза, несмотря на уход компартии, экономический кризис и Чечню. Помогла преемственность лидеров. Военные возмущались, требовали письменных приказов, но исполняли их. Военный переворот не случился. Вместо этого произошёл переворот «шпионский». Безопасность стала приоритетом политики руководства страны.
Можно ли вторгнуться на свою собственную территорию? Если верить заголовку автора – да. В оригинале кавычки в названии главы отсутствуют. Так Фридман с самого начала заявляет о своей предвзятости. Но предвзятость – это одно, а некомпетентность – другое. Как, кроме некомпетентности, можно объяснить обоснование огромных расходов на войну стремлением ублажить военных? А кто, как не сам Ельцин с его «берите суверенитета, сколько сможете» дал встать на ноги дудаевскому режиму?
Далее, конец войны описан вообще неадекватно. К 1996 году Ельцин перестал быть самостоятельной фигурой и должен был уже опираться на олигархов, чтобы сохранить свою власть. Он мог проиграть выборы Зюганову, который отставал всего на три процента после первого тура. Кто ему помог? Лебедь. Кто спонсировал Лебедя? Борис Абрамович Березовский. С кем дружил БАБ? С чеченской мафией. «Берёза» помогал дудаевцам, как только мог. Вот и получилось, что война была закончена вскоре после выборов на благоприятных для сепаратистов условиях. И, кстати, к большому недовольству военных, которым немного оставалось, чтобы закончить кампанию. Ни про олигархат, ни про недовольство военных в книге – ни слова. Шамиль Басаев упомянут как руководитель штурма Грозного, но не как террорист, захвативший больницу в Будённовске. Именно после этого теракта пушки в Чечне перестали стрелять. Это был июнь 1996 года. Пройдут годы – и в Беслане никто не пойдёт у террористов на поводу. Запад отвернётся от Чечни, а война будет победоносно завершена.
В двух словах подытожим: Ельцин в борьбе за власть дал вырасти чеченскому сепаратизму, и он же попытался от него избавиться. Но довести дело до конца ему помешала та же власть, которую он боялся потерять в результате выборов. Так личные амбиции лидеров и их элит курочат судьбы целых народов.
История вознесения Путина в высшие эшелоны власти тоже отображена неполно. Примакова сняли не только из-за Чечни, и уж совсем не из-за экономики (которую он успешно поднимал) или Югославии (а что он мог сделать, кроме как развернуть самолёт?). Для того, чтобы справиться с последствиями кризиса, стране нужны были деньги, и дать их мог только Запад. Который и поставил уход Примакова с поста в качестве условия кредитов. Внезапное назначение Путина главой ФСБ было результатом компромисса олигархических группировок в руководстве страны. Они думали, что продолжат управлять страной его руками. Не вышло.