Серия «Командование»

Децентрализация командования принесла свои проблемы, когда заниматься этим пришлось соединениям, которые более подходили для централизованных структур. Это ясно выразилось в 2022 году на Украине, когда система российского командования столкнулась с проблемами, несмотря на то, что она уже была реформирована в соответствии с современными требованиями. Вооружённые силы Украины стали гораздо более грозным соперником, чем сирийские боевики. Их явно недооценили. Замечу: недооценены были не столько украинские военные, сколько помощь стран НАТО, начиная с техники и заканчивая разведданными. Нападение с четырёх сторон потребовало высокой координации. Из-за того, что украинская авиация продолжала действовать, российское командование ВКС и системы раннего предупреждения должны были оставаться вне зоны её действия. Недостаток безопасной связи принудил пользоваться обычными сетями мобильной связи и прочими каналами, доступными к прослушиванию противником. В то же время социальные сети позволили Украине эффективно собирать информацию из гражданских источников и отслеживать перемещения российских военных. Электронное оборудование, поставленное странами НАТО, позволило эффективно ставить помехи, что привело к тому, что старшие офицеры были вынуждены приезжать на фронт. Как результат – потери среди генералитета. Советская культура беспрекословного подчинения создавала препятствия, когда в страхе наказания соединения ждали приказа сверху после того, как они сталкивались с непредвиденными трудностями. В отличие от российских военных, украинцы создали условия для эффективного делегирования командования.

Новые технологии вне сомнений изменят характер командования в будущем. Мы стали свидетелями бурного развития средств разведки. И всё же сегодня они не настолько мощны, чтобы обеспечить надёжный прогноз. Надежды связаны с внедрением систем искусственного интеллекта (ИИ). Наступательные операции в будущем могут использовать способности ИИ по координации и управлению распределёнными соединениями. С его помощью можно эффективно собирать и анализировать информацию, отдать решение о манёвре и открытии огня в компетенцию техники. ИИ-командиру не нужно будет тратить энергию на завоевание доверия у подчинённых. Машинная логика способна изменить человеческую стратегию. Однако ИИ не без недостатков. Он не может объяснить мотивы своего решения людям, не может подать личный пример, у него нет ни страха, ни моральных сомнений. Ему трудно переключиться на новую задачу, которой он не обучен.

Центр совместных операций космического командования США

Одной из стран, интенсивно инвестирующей в ИИ, является Китай. КНР способна превратиться в равного соперника Соединённых Штатов, способного конкурировать с ними в любой области, несмотря на недостаток опыта в современных военных действиях – «мирную болезнь». Одним из лозунгов китайского руководства являются три модернизации – механизация, информатизация и интеллектуализация. Модернизируется и структура руководства страной. Армия не остаётся в стороне. Военное командование подвергается чисткам в рамках антикоррупционной кампании. Народно-освободительная армия всегда подчинялась партии, а не государству. Офицеры изучают устав партии и речи вождей. Политическая необходимость поощряет централизацию в армии, в то время, как оперативная обстановка способствует децентрализации. Нужно быть одновременно «красным» и «экспертом». В случае конфликтов между этими двумя «ипостасями» предпочтение будет отдаваться верности партии. В обществе долгие годы царит культура неприятия риска, что на практике слишком часто приводит к привычке ждать приказов сверху.

Последние американские президенты, руководя военными, сами в армии не служили. Вряд ли это помогает им в решениях. С другой стороны, сами военные всё больше влезают в политику. И это нормально: ещё Хантингтон, считавший в молодости, что каждый должен заниматься только лишь своим делом, в зрелом возрасте понял, что на практике это не работает. Конкуренция между отдельными командующими часто озадачивала политиков. Единогласие в Пентагоне – редкое явление. Как правило, решительность президента пробивала себе дорогу. Буш-младший продавил Афганистан и Ирак, Никсон продавил Вьетнам. Проблемы были чаще не в неисполнении приказов, а в инертности большой и сложной военной организации.

И всё же каждый на самом деле должен заниматься своим делом. В противном случае получаются плохие политики и некомпетентные военные, что можно часто видеть на примерах авторитарного правления. Преимущество демократии не в том, что она позволяет избежать неправильных решений, а в способности признавать и учиться на ошибках. В замкнутой системе, где подчинённый боится раскрыть рот и задать неудобный вопрос и инициатива наказуема, качество решений имеет мало шансов на улучшение. Главной миссией своей книги автор считает показать необходимость военных и политиков сотрудничать друг с другом. Военные должны дать адекватный совет насчёт реальности поставленных целей, в то время, как политики должны проверять планы военных на соответствие этим целям.

Значит, демократы учатся на ошибках и принимают коллективные решения? Ну и как, научился Буш-младший на ошибках Никсона? Судя по катастрофическим последствиям его вторжений – не очень. Чем «решительные» американские президенты должны быть лучше автократов типа Саддама Хусейна? Лишь тем, что им не позволяется (пока) править больше двух сроков.

На последних страницах автор не упустил случая ещё раз пнуть Путина за его самонадеянность, похвалив Зеленского и отважных украинцев. Мне трудно судить, какую цель ставило руководство России в военной кампании 2022 гда. Может, у автора какие-то особые данные, позволяющие судить о намерениях лично Путина. Что точно ясно – это что война не закончена, а также то, что просчиталось не только руководство РФ (если оно просчиталось), но и западные стратеги, рассчитывавшие быстро задавить Россию экономическими санкциями. Этого не случилось, и война тоже ещё не закончена. Поэтому я бы не стал спешить с выводами.

Что касается всей книги – было очень интересно познакомиться с подробностями самых разных военных кампаний. Поражает широкая осведомлённость автора. Да, он ангажирован, но это – правило для историка. Неизбежно приходится делать коррекцию на это. В целом я не жалею времени, потраченного на эту книгу. Было интересно.

Ещё одним серьёзным обстоятельством была ведущая роль ЦРУ в этой операции. У них была масса идей, и они быстро предложили использовать против Талибана местную оппозицию. Рамсфелду не нравилась их автономность, и он стремился поставить всех под единое командование. Идея хорошая, только она была далека от реальности: на практике многие ключевые решения принимались агентами на местах. С самого начала ЦРУ фокусировалось на Аль-Каиде. Взять бен Ладена, не свалив талибов, его приютивших, было нереально. Это было решаемо, поскольку Талибан опирался на ряд позиций, которые можно было взять. Но Аль-Каиде держаться за территорию было без надобности. Они могли просто уйти. Поэтому с самого начала у американских политиков были трудности с заявлением официальной цели кампании.

Забегая вперёд, скажу, что так оно и случилось. 13 ноября пал Кабул. Талибы ушли на юг страны и в Пакистан. Бен Ладен ушёл из Джелалабада в Тору-Бору – горные пещеры на востоке Афганистана. Он хорошо знал эту душманскую базу со складами оружия и провианта.

В это время Рамсфелд и Фрэнкс оказались отвлечены идеей атаковать Хусейна в Ираке под лозунгом борьбы против терроризма. Рамсфелда и Чейни не заботило отсутствие связей между Саддамом и Усамой. Они считали, что нужно бороться против всех потенциальных угроз. Буш продолжал прессовать со сроками, и потому предложение Фрэнкса перекрыть вначале границу с Пакистаном было отклонено. В свете грядущей войны с Ираком нужно было ещё больше торопиться. Между тем, Северный альянс не собирался идти на юг или восток от взятого Кабула. Нужно было искать новых союзников. Иного варианта не осталось, после того, как Фрэнкс отказался использовать морской десант. ЦРУ сколотило «Восточный альянс» из боевиков разных мастей, которые не ладили друг с другом. Это воинство из тысячи штыков выступило под командой Азрата Али, Хаджи-Замана и его старого врага Захира Кадира. Вашингтон надеялся, что с юга поможет Пакистан.

18 ноября офицер ЦРУ Гари Бернсен отправил команду по следам бен Ладена, и 3 декабря они обнаружили базу. Три дня бомбардировщики США утюжили её, после чего уцелевшие боевики ушли на юг, в пещеры. Афганские силы пошли вперёд, чтобы запереть их в горах. Очевидным риском был уход Аль-Каиды дальше на юг в Пакистан, но Бернсен не счёл нужным с кем-то консультироваться. Зачем все эти штабы, если можно решить самому на месте? Но без посторонней помощи взять бен Ладена он не мог, и потому попросил подкрепления из 800 морпехов, которые бы штурмовали пещеры. Ему дали лишь тринадцать спецназовцев в качестве советников. Соединённые Штаты хотели взять бен Ладена, но не хотели рисковать своими людьми. Пушечным мясом предлагалось стать афганцам. Особой мотивацией те не отличались, тем более в рамадан.

Битва у Торы-Боры

8 декабря командование перешло от ЦРУ к опергруппе из полусотни спецназовцев. Пещеры начали бомбить. В ход пошли гигантские BLU-82. Похоже, они подействовали: 10 декабря операторы разведки перехватили сообщение, что «отец пытается прорваться через осаду». Несмотря на некоторые попытки, найти бен Ладена не удалось. Но всё же была известна его дислокация, и последовали ещё 17 часов бомбёжек. Аль-Каида отступала. Заман предложил договориться с бен Ладеном о сдаче в плен. 12 декабря афганцы попросили прекратить бомбёжки, но после короткой паузы американцы решили, что вести переговоры нет резона. Воздушные удары возобновились. 14 декабря было перехвачено ещё одно сообщение от бен Ладена:

Наши молитвы остались без ответа… Я прошу прощения за то, что втянул вас в эту битву, если вы не можете больше сопротивляться, то можете сдаваться по моему благословению.

На следующий день были перехвачены записи проповедей, после чего возникли подозрения, что все эти переговоры прикрывали уход бен Ладена. Он разделил своих людей на две колонны, которые ушли разными маршрутами в Пакистан. Прикрывало уход всего несколько бойцов. 16 декабря сражение было окончено. Аль-Каида потеряла 220 человек убитыми и 52 пленными. Пакистанские войска на той стороне границы, на которых надеялись американцы, ушли ещё до того по причине неожиданного обострения отношений с Индией: 13 декабря пятеро пакистанских националистов обстреляли индийский парламент. Совпадение? Маловероятно.

Так в остальном успешная кампания оказалась испорчена. Неудача с поимкой бен Ладена продемонстрировала прореху в структуре американского командования. Те, кто на месте работал с афганцами, были преимущественно из ЦРУ, где позволяется определённая свобода действий. Не так было у военных с их строгой иерархией. Апостериори Фрэнкс и другие официальные лица пытались подсластить пилюлю, утверждая, что бен Ладена могло вообще не быть в Тора-Боре. Командир морпехов дал выход своему гневу в своих мемуарах, что ему не дали пойти на штурм пещер. Однако на практике для этого мероприятия оставалось слишком мало времени.

Стремление Рамсфелда держать всё под контролем отстранило ЦРУ В результате этого те, кто имел информацию на месте, не могли достучаться до Фрэнкса, когда у них появлялась ценная информация. А сам Фрэнкс не хотел изменять успешную до того практику. Последствия не заставили себя долго ждать. Когда Рамсфелд прилетел в Афганистан 20 декабря, тому многое стало ясно: и про ненадёжный Восточный альянс, и про необходимость дополнительных сил. Но было поздно. Птичка улетела из клетки.

Времени на сожаления не оставалось. Администрация Буша поставила новую задачу, на этот раз в Ираке. Афганистан был сделанной работой, но его правительство было слишком неопытно и недостаточно обеспечено. Талибы вернулись. Они умели ждать.

Формой давления были избраны ограниченные «воздушные удары» (звучит всяко благороднее, чем «бомбёжки»). Пожалуй, на это был готов согласиться и американский обыватель. Клинтон явно исключил сложную и рискованную наземную операцию. Это оформило стратегию как НАТО, так и сербов (добавлю: и черногорцев). По поводу выбора целей шли постоянные споры между Кларком и его ближайшими подчинёнными Эллисом, Джампером и Шортом. Это и были те самые «семь нянек» которые тянули одеяло каждый на себя. Стратегией Милошевича было выстоять под ударами в надежде, что альянс не выдержит внутренних противоречий и прекратит кампанию.

С самого начала удары продемонстрировали свою ограниченную эффективность. Решено было раздвинуть их географию с Косова на всю Югославию, за что первоначально выступал командующий ВВС Шорт. Было установлено 219 целей, главным образом связанных с ПВО и связью. Половина из них была поражена уже на третий день, но Милошевич не сдавался. К концу войны число целей перевалило за тысячу, включив в себя важные объекты гражданской инфраструктуры в Белграде. Шорт считал, что мало толку бомбить югославских военных в Косово, когда можно стереть с лица земли, например, штаб-квартиру спецназа в столице.

Карта бомбёжек Югославии

В апреле оптимизм натовцев стал испаряться. Кларк начал выступать за эскалацию, а потом и британский премьер Тони Блэр посоветовал всё-таки задуматься насчёт наземной операции. Но Пентагон был против. Шелтон посоветовал Кларку убрать свой fucking face из телеящика. Воздушная кампания была ещё расширена, но Милошевич не поддавался. 7 мая по ошибке удару подверглось китайское посольство в Белграде, что сказалось на отношении Пекина к Западу. Блэр продолжал мутить воду, ведь на кону был авторитет НАТО. Великобритания стала планировать самостоятельную наземную операцию.

К началу июня югославское руководство поняло, всё-таки, что стратегия измотать НАТО не оправдалась. Продолжая запугивать албанцев, Милошевич создал поток беженцев, общее количество которых достигло 750 тысяч человек – до трети населения Косово. АОК смогла реорганизоваться и получить подпитку людьми из лагерей беженцев. Они ударили по югославской армии, заставив ту выйти из укрытий. Самолёты НАТО получили новые целеуказания. Сербские элиты боялись натовских бомб и были разочарованы ограниченной поддержкой России. 3 июня Скупщина вместе с Милошевичем проголосовала за план мирного урегулирования, предложенный Большой восьмёркой месяцем раньше. 9 июня сербы согласились вывести армию из Косова и разрешили ввод натовских миротворцев под эгидой ООН. На следующий день была принята резолюция Совбеза ООН о демилитаризации Косово и международном гражданском и военном присутствии в Косово.

Русские смотрели на всё это с нарастающим разочарованием. Они считали операцию агрессией и нарушением Устава ООН. Ситуация только подтвердила их опасения, связанные с ростом НАТО. К разочарованию сербов, они ограничили свои протесты предотвращением принятия антиюгославской резолюции в Совбезе ООН. Ельцин решил оставить себе роль посредника и сделал своим представителем Черномырдина, на которого стали жаловаться «ястребы» из Белграда. Пассивная позиция Виктора Степановича была не по душе и некоторым другим российским переговорщикам, включая генерала Леонида Ивашова. Ивашов мог говорить напрямую с Ельциным, как и генерал Квашнин, ставший к тому времени главой Генштаба РФ. 10 июня друг Клинтона Строуб Толботт прилетел в Москву для переговоров. Он обнаружил там, что влияние Черномырдина снизилось, и что Россия хочет получить свой сектор на северо-западе Косово в рамках планировавшейся ООН миротворческой операции. Утром 11 июня Толботт встретился с новым главой Совбеза РФ. Тот оказал впечатление на него своей сдержанностью и уверенностью. Угрозу Ивашова действовать в одиночку он назвал «эмоциональным срывом». Однако по факту российскому контингенту в Боснии уже было приказано выдвигаться в Косово.

Движение российской колонны не осталось незамеченным. Кларк решил действовать, в этом с ним была солидарна Олбрайт. Командующим KFOR был назначен британец Майкл Джексон. Это был тёртый калач, который не хотел излишней конфронтации. Надо сказать, что сами международные силы состояли из военных нескольких стран. Если какой-то из стран не нравились приказы командования, она могла ветировать их. Джонсон получил письменный приказ от Кларка занять аэропорт Приштины, но устно Кларк попросил ещё немного подождать. Тем временем французы пришли к выводу, что подобные действия не были оговорены в резолюции СБ ООН и сыграли свою красную карту, отозвав свой гарнизон. США могли предложить на тот момент вертолёты, но не живую силу. Кларка предупредили, что британцы тоже не горят большим желанием ввязываться в эту историю. Он решил, в конце концов, вернуться к предыдущему плану, согласно которому выдвижение в Косово должно было начаться на следующее утро.

Толботт уже летел из Москвы в Брюссель, как узнал о марш-броске российских войск на Приштину. Он развернул самолёт в воздухе и полетел обратно. Посмотрев репортаж по российскому телевидению о том, как сербы встречают цветами российских военных, он усмехнулся, услышав, как Сергей Иванов убеждает по телефону Олбрайт в их отсутствии. Снова начались переговоры, в результате которых снова было предъявлено требование Ельцина: отдельный сектор для российских миротворцев вне структуры НАТО. Министр обороны Игорь Сергеев пообещал, что выдвижение российских военных в Косово будет синхронизировано с НАТО. Олбрайт решила взять паузу, а через два часа CNN рассказала о входе российской колонны в Белград и дальнейшем движении на юг. Сергеев пообещал Толботту, что они дойдут до границы и встанут, а через час пожаловался, что НАТО начало движение, что не соответствовало истине. Прошёл ещё час – и CNN объявила о входе российской колонны в аэропорт Приштины. Сергеев было отпирался, потом пошёл проверить, вернулся и сказал, что они «случайно» зашли в Косово и через два часа выйдут обратно.

После подтверждения факта входа колонны в Приштину ранним утром 12 июня настроения изменились. Кларк решил незамедлительно действовать. Джексон начал свой марш-бросок и пребывал в уверенности, что ему удастся совладать с русскими, перекрыв им снабжение. Толботт снова встретился с главой Совбеза РФ, который в тихой спокойной манере объяснил ему едва слышным голосом, каким образом случилось нечто противоположное его вчерашним обещаниям: всё решила борьба «голубей» с «ястребами» в предвыборный год. Победили «ястребы» но никто не пострадал. Не то, что при бомбёжках НАТО. Возможно, Квашнин с Ивашовым опасались, что НАТО войдёт первым и решили действовать на свой страх и риск. А может быть, они были просто частью плана по введению в заблуждение западных партнёров.

Вечером колонна KFOR приближалась к Приштине. Джексон был уверен, что сможет договориться с русскими, но Кларка его уверенность не убедила. Он сказал Эллису перекрыть взлётно-посадочную полосу аэропорта Приштины вертолётами, но Джексон посчитал это плохой идеей из-за недостатка сил и погоды. Да и не особо уже было нужно: Кларк к тому времени договорился с окружавшими Косово странами НАТО запретить России пролёт над своими территориями. Это оказалось критическим фактором: Венгрия, Румыния и Болгария перекрыли своё воздушное пространство для российской авиации. Замечу: автор – вроде уважаемый историк, но выпускает из виду, что в НАТО на тот момент состояла лишь Венгрия.

13 июня Кларк вылетел в Македонию к Джексону, с которым у него состоялся непростой разговор. Он всё ещё хотел заблокировать ВПП в аэропорту. Джексон ответил, что не желает начинать Третью мировую войну. После того, как Кларку сказали, что и Шелтон против, он несколько поутих, но всё же отдал прямой приказ Джексону, предупредив, что в случае неповиновения тому придётся оставить пост. Джексон подчинился, но предложил блокировать ВПП не вертолётами, а бронетехникой. Кларк согласился и отдал приказ четвёртой британской бронетанковой бригаде сделать это. Однако для этого потребовалась санкция Лондона, который вытащил свою красную карточку. Как и ожидал Джексон. Британские войска заблокировали дороги к аэропорту, и изолированному российскому контингенту не оставалось ничего другого, кроме как сотрудничать с KFOR.

Тем временем Клинтон решал вопрос с Ельциным. Он ясно дал понять, но не будет встречаться с ним на очередном саммите G8 в Кёльне, если противостояние будет сохраняться. В конце концов, Ельцин уступил по главным вопросам, признав взаимодействие российских и натовских миротворцев по боснийскому примеру. НАТО российские военные не подчинялись, но своей зоны они тоже не получили.

Главным яблоком раздора между Кларком и Джексоном был вопрос, как быть с русскими. Кларк топил за эскалацию, Джексон считал ментальность холодной войны опасной. Никто не желал прямой конфронтации – ни США, ни Британия, ни Франция. И всё же Кларк правильно оценил намерения России. Хаоса в ситуации добавила разница во времени между Вашингтоном и Европой. Российский план оказался не продуман до конца: нужно было заранее озаботиться вопросом беспрепятственного пролёта в Приштину. В конце концов, Россия получила некоторые уступки, но на будущем Косова они серьёзно не отразились.

Косовская война продлилась дольше обычного, и есть основания полагать, что если бы Югославия продержалась достаточно долго, кампания сошла бы на нет. Но этого не случилось ввиду продолжения действий югославской армии. Кларку удалось продлить кампанию до вывода югославских войск из Косова. Но её успех не позволил ему сохранить свой пост. В Пентагоне не захотели терпеть его горячую голову дальше. В этом смысле чем-то он был похож на Макартура.

НАТО, оказывается, «затянуло» в водоворот событий, во как! Между тем, как решение взять Польшу, Венгрию и Чехию в НАТО было принято ещё за два года до бомбёжек Югославии. Бомбёжки эти начались без решения Совета Безопасности ООН, о чём автор тоже не упоминает. Более того, Фридман выставляет действия Белграда в Косово как преследования албанцев, тогда как там шла полномасштабная война против сепаратистов, которые вооружились оружием с разграбленных при таинственных обстоятельствах складов албанской армии. Гуманитарные обстоятельства этой войны всеми силами раздувались в западной прессе.

Его ирония насчёт непродуманности марш-броска, на мой взгляд, мало оправдана. Ведь ни Болгария, ни Румыния не были на тот момент членами НАТО, а были до недавнего времени союзниками Москвы. Этот внезапный разворот трудно было предугадать заранее.

«Ястребы» Клинтона наворотили тогда дел, что до сих пор не разгребёшь. Помню, во время встречи G8 участникам накрыли круглый стол прямо на древней мозаике в кёльнском римско-германском музее. А вечером был запланирован концерт в кафедральном соборе. Публика собралась в ожидании знаменитостей. Когда приехала Олбрайт, её встретили аплодисментами. Она заулыбалась. Но улыбка сползла с её лица, когда из дальнего конца площади закричали: «Бу-у-у-у-у!» Не всё коту масленица. Сербы живут не только в Косово.

Преимущественно мусульманское население Чечни исторически имела непростые отношения с Москвой. В ноябре 1991 года, когда СССР был в процессе распада, генерал запаса Джохар Дудаев провозгласил независимость Чечни. Он чрезвычайно осложнил жизнь русским на территории республики, так что многие сразу бежали. Карьера в силовых ведомствах им была закрыта, а общества и экономика оказались пропитаны криминалом. Маршал Шапошников утверждал впоследствии, что именно Грачёв приказал оставить половину арсеналов советского оружия на территории Чечни Дудаеву. В руки сепаратистов попали 45 танков, 55 БМП, 18 «градов» и далее по списку.

Ельцин хотел избавиться от Дудаева, но не знал как. Сначала он называл применение силы «недопустимым», но потом изменил своё мнение. Шахрай уговорил его попробовать организовать локальную оппозицию в Чечне, но эта затея провалилась. Разношёрстная «оппозиция» охотно брала деньги и оружие, но никогда не собиралась рисковать жизнями в интересах Москвы. На фоне успеха ЛДПР в выборах в Госдуму Ельцину нужно было улучшить свой имидж, и он выбрал военное решение. Оппозиции дали танки и офицеров для операции по захвату Грозного, которую начали 26 ноября 1994 года. Она с самого начала была небрежно спланирована, и рука Москвы была явно видна. Пресса знала всё. Войскам сказали, что им поможет спецназ, что противодействие будет слабым. По факту оппозиционная пехота сбежала, оставив танки без прикрытия. Не оставалось ничего другого, кроме, как сдаться. Ситуация стала давить, и Ельцин с собутыльниками, которые являлись и главными силовиками (Грачёв, Егоров, Ерин, Степашин, Коржаков), решили начать полномасштабную военную операцию. Членам Совета Безопасности Грачёв говорил о «бескровном блицкриге». Справедливости ради, замечу, что сам Грачёв утверждал, что был против операции. Ни Госдума, ни тем более общество об этих планах не известили.

Генерала Дудаева и его бывалых соратников явно недооценили. Они три года готовились к наступлению Москвы и обеспечили себя не только оружием, но и наёмниками. В то же время состояние российской армии было не самое лучшее. Автор дописался до «неграмотных» солдат, во что мой разум решительно отказывается верить, но, по сути, он прав. Безденежье, плохое довольствие, недостаток дисциплины и дедовщина были типичным явлением. Полноценные учения не проводились ещё с времён Союза. В 1992 году было запланировано сократить офицерский корпус на 70 тысяч, но по факту армию покинуло вдвое больше людей.

Первая чеченская война

Российская армия вошла в Чечню 11 декабря с трёх разных направлений. Войска были не готовы и часто отказывались атаковать. Некоторые старшие офицеры отказались участвовать на основании того, что в новой присяге стояло «не применять оружие против своего народа». Грачёв был раздражён и ругался на чеченцев, прикрывавшихся гражданским населением, которое само часто действовало против армии. 21 декабря он вылетел в Моздок, после чего назначил генерала Анатолия Квашнина командовать операцией.

31 декабря начался штурм Грозного. Федералы с разным уровнем боеготовности, собранные с миру по нитке, не имели опыта боевого взаимодействия. Ясного разделения ответственности между штабами не было. Координировать их действия тоже был некому. Результатом стал хаос. Чеченцы использовали простую, но эффективную тактику: ждали, пока танковая колонна зайдёт в узкую улицу, после чего подбивали первый и последний танки. Остальные превращались в лёгкую добычу. На Грозный шли три колонны. Больше всего досталось колонне генерала Льва Рохлина, поскольку остальные две не стали продвигаться. Бойцы Рохлина смогли продвинуться и удержаться в центре города. Позднее ему хотели дать Звезду Героя за Грозный, но он отказался:

В гражданской войне полководцы не могут снискать славу. Война в Чечне — не слава России, а её беда.

Силы были реорганизованы, тактика изменена. После трёх недель кровопролитных боёв Грозный был полностью взят. Под покровом темноты дудаевцы ушли из Президентского дворца 18 января 1995 года.

Российская армия теряла по сотне солдат ежедневно. 557 офицеров отказались служить в Чечне и были уволены. Многие, в том числе семь генералов, отказывались исполнять непродуманные приказы. Грачёв хвалился минимальными потерями при взятии Грозного. Его генералы имели на этот счёт своё мнение. Офицеры жаловались на «слабого некомпетентного министра с ментальностью командира дивизии». Рейтинг его составлял всего 20 процентов.

Ельцин и Грачёв

Война продолжалась до 1996 года. В марте дудаевцы совершили рейд на Грозный и захватили конвой 16 апреля. Дудаев позвонил по мобильной связи, и был сразу уничтожен ракетой «воздух-земля». Но полевой командир Шамиль Басаев нашёл дорогу в Грозный. Россия стала обстреливать город, но результирующее потрясение привело к прекращению огня. Ельцин стал искать окончания войны через переговоры на фоне отсутствия поддержки населения. В августе боевые действия были прекращены. Статус Чечни остался неопределённым. Война ослабила Ельцина, и ему пришлось взять в кадры жёстких фигур вроде Александра Лебедя, отгрызшего у него немало электората в мартовском первом туре президентских выборов и убрать Грачёва. До конца своего срока президент был достаточно благоразумен, чтобы держаться вместе с силовиками.

Своим преемником он выбрал бывшего кагэбиста Путина, который был успешен в качестве помощника Собчака и не ушёл в тень после того, как его патрон проиграл выборы в 1996 году. А стал в 1998 году главой ФСБ. Потом – премьер-министр, потом – президент. Ему помог кризис безопасности, а также экономический кризис. Ну и не без политических способностей, конечно. Он обошёл Примакова, который опирался на старые советские кадры. Ельцин снял Примакова в мае 1999 года на фоне недовольства Чечнёй, экономикой и убеждения, что тот недостаточно эффективно противостоит Западу. Он заменил его на Степашина, но тот долго на посту не удержался: его связывали с неудовлетворительной ситуацией в той же Чечне. В августе 1999 года премьером стал Путин, а в канун Нового года Ельцин объявил о своём уходе. У Путина всё ещё было мало шансов на избрание президентом.

Ход событий изменила ситуация в Чечне. Радикальные исламисты в окружении президента Аслана Масхадова раздвинули террор за пределы республики. Загадочные взрывы домов послужили Путину основанием для принятия решения начать новую военную операцию в сентябре 1999 года. На этот раз у федералов был план, и они действовали осмотрительно. 6 февраля 2000 года был взят Грозный. В это время в России полным ходом шла избирательная кампания, в которой Путин, в отличие от некоторых конкурентов, выступал за полное уничтожение террористов и бандитов. Ему сопутствовал успех.

Пакистан развалился, Конго впало в бесконечную гражданскую войну, а Россия устояла после развала Союза, несмотря на уход компартии, экономический кризис и Чечню. Помогла преемственность лидеров. Военные возмущались, требовали письменных приказов, но исполняли их. Военный переворот не случился. Вместо этого произошёл переворот «шпионский». Безопасность стала приоритетом политики руководства страны.

Можно ли вторгнуться на свою собственную территорию? Если верить заголовку автора – да. В оригинале кавычки в названии главы отсутствуют. Так Фридман с самого начала заявляет о своей предвзятости. Но предвзятость – это одно, а некомпетентность – другое. Как, кроме некомпетентности, можно объяснить обоснование огромных расходов на войну стремлением ублажить военных? А кто, как не сам Ельцин с его «берите суверенитета, сколько сможете» дал встать на ноги дудаевскому режиму?

Далее, конец войны описан вообще неадекватно. К 1996 году Ельцин перестал быть самостоятельной фигурой и должен был уже опираться на олигархов, чтобы сохранить свою власть. Он мог проиграть выборы Зюганову, который отставал всего на три процента после первого тура. Кто ему помог? Лебедь. Кто спонсировал Лебедя? Борис Абрамович Березовский. С кем дружил БАБ? С чеченской мафией. «Берёза» помогал дудаевцам, как только мог. Вот и получилось, что война была закончена вскоре после выборов на благоприятных для сепаратистов условиях. И, кстати, к большому недовольству военных, которым немного оставалось, чтобы закончить кампанию. Ни про олигархат, ни про недовольство военных в книге – ни слова. Шамиль Басаев упомянут как руководитель штурма Грозного, но не как террорист, захвативший больницу в Будённовске. Именно после этого теракта пушки в Чечне перестали стрелять. Это был июнь 1996 года. Пройдут годы – и в Беслане никто не пойдёт у террористов на поводу. Запад отвернётся от Чечни, а война будет победоносно завершена.

В двух словах подытожим: Ельцин в борьбе за власть дал вырасти чеченскому сепаратизму, и он же попытался от него избавиться. Но довести дело до конца ему помешала та же власть, которую он боялся потерять в результате выборов. Так личные амбиции лидеров и их элит курочат судьбы целых народов.

История вознесения Путина в высшие эшелоны власти тоже отображена неполно. Примакова сняли не только из-за Чечни, и уж совсем не из-за экономики (которую он успешно поднимал) или Югославии (а что он мог сделать, кроме как развернуть самолёт?). Для того, чтобы справиться с последствиями кризиса, стране нужны были деньги, и дать их мог только Запад. Который и поставил уход Примакова с поста в качестве условия кредитов. Внезапное назначение Путина главой ФСБ было результатом компромисса олигархических группировок в руководстве страны. Они думали, что продолжат управлять страной его руками. Не вышло.

Войны в Конго

Лумумба погиб, но остались лумумбисты, среди которых самым ярким был Лоран-Дезире Кабила. Они с переменным успехом воевали против центрального правительства (которое поддерживал Запад), провозгласив Народную республику Конго. Кабила был молод и амбициозен, на фронте бывать не любил и предпочитал сидеть в Танзании, откуда искал помощь для повстанцев по всему миру. В 1965 году он познакомился с Эрнесто Че Геварой, искавшим по всему миру применения для своей революционной деятельности.

Теория революции Че отражала нетерпеливость её автора: не нужно ждать революционной ситуации там, где восстание может создать её. Бороться против ненавистного американского империализма он собирался из Африки, и самым многообещающим для него оказался Конго. Ему понравился Кабила. Но не понравился стиль соратников, которые вели вполне прибыльный революционный бизнес и не желали учиться методам борьбы на месте, предпочитая выехать для этого за рубеж. И всё же Че решил привезти сотню негров-добровольцев с Кубы, хоть Насер и президент Танзании отговаривали от этой идеи. На месте он нашёл невысокий боевой дух повстанцев, которые были не очень рады встретить его. Они не хотели международного скандала. Че пожелал де-факто возглавить борьбу на месте, но ответа на это от Кабилы не получил. «Народно-освободительную армию» он называл паразитами. Они сделали пару нападений на гарнизон правительственных войск. В первом из них треть местных бойцов свалила ещё до начала боя, остальные побежали, бросая оружие, после того, как гарнизон стал отстреливаться. Погибло четверо кубинцев, в рюкзаках у которых враг нашёл их паспорта.

Кабила продолжать сидеть в Танзании, совершая лишь кратковременные наезды на фронт. Че решил взять командование в свои руки без позволения Кабилы. При попытке засады конголезцы из отряда опять побежали, но руандийцы остались сражаться. В целом реальность удручила Гевару. Партизаны просто не хотели учиться. В целом его помощь больше навредила, так как она помогла получить правительству больше оружия от американских и бельгийских спонсоров. Касавубу стал мириться с сепаратистами из Катанги, что понравилось некоторым африканским соседям, а также начал успешное наступление против мятежников. Че Геваре пришлось, нехотя, уйти. Вернувшись в Танзанию, он написал:

Если бы я был лучшим солдатом, я бы смог получить большее влияние.

Проблема, однако, была в том, что он был чужим в этом конфликте, где боролись не против американцев, а против локального деспота. Здесь, в Конго, бойцы и их командиры не были готовы жертвовать жизнями во имя революции, сколь благородными ни были её цели.

Че Гевара в Конго

Че Гевара высоко ценил Кабилу как политика, но его боевые качества оставляли желать лучшего. После того отступления последний учился полгода в Китае, а потом организовал новую революционную партию маоистского образца в конце 1967 года. Остриё нового восстания было направлено против военной диктатуры Мобуту, который назначил себя фельдмаршалом, захватил власть в стране и переименовал её в Заир. Его поддержал Запад, а потом и Китай. Коррупция и неспособность его режима мешали расправиться с мятежниками анклава Южного Киву на востоке страны. В конце концов в 1977 году ему удалось вытеснить Кабилу в Танзанию, после того, как Китай перестал кормить его в процессе своего сближения с Западом.

Годы предводительства не прошли для Кабилы даром. Он заимел золотой бизнес и 24 ребёнка от шести женщин. В восьмидесятых фокус его деятельности сместился в Катангу, где военные его успехи были весьма незначительны. Зато он продолжал полировать свой имидж борца и главного оппонента Мобуту своими памфлетами, выжимая слезу у левых всего мира.

Время шло, и в 1996 году правление Мобуту зашаталось. Западу после окончания Холодной войны он был уже не нужен, а бесчеловечность его режима стала видна всему миру. Коррупция и неспособность адекватно руководить страной привели к тому, что даже солдатам нечем стало платить зарплату. Это было неспокойное время и для всего региона Великих Африканских Озёр. Тутси, многим из которых пришлось покинуть Руанду в 1959 году после того, как ушли их благодетели бельгийцы, получили свой шанс в 1986 году. Они помогли совершить переворот в соседней Уганде, а затем вторглись в Руанду с севера в 1990 году. Получили отпор, но перегруппировались под началом полковника Кагаме. Военные действия шли до 1994 года, когда самолёт с президентом Руанды был сбит на посадке экстремистами хуту. Последовал кровавый геноцид, в результате которого погибло свыше 800 тысяч тутси и умеренных хуту. Но угандийская армия тутси не пострадала, а воспользовалась хаосом в Руанде, начав новое наступление и захватив страну. Кагаме совершал примирительные жертвы, назначил хуту новым президентом, но всё равно больше миллиона хуту сбежало в Заир в страхе перед местью тутси. Оттуда они стали готовиться к реваншу при поддержке Мобуту.

Кагаме решил расчистить это осиное гнездо, а заодно и свалить режим Мобуту. Если получится. Но для этого ему недоставало аутентичной марионетки из Конго. И тут как нельзя кстати подвернулся наш бывалый борец с империализмом – Кабила. Его недооценили. Не такой уж и старый он был в свои 55 лет, а политического опыта в подковёрных играх у него было не занимать. Он быстро пробился во главу движения AFDL, в то время, как военными делами заведовал соратник Кагаме Кабаребе.

Первая конголезская война была кровавой. Опять геноцид, опять сотни тысяч жертв. Руандийцы использовали хаос и нелояльность заирских военных. Заирцы охотно сдавались, даже будучи в большинстве. Ключевым элементом стратегии руандийской армии было оставлять врагу путь к отступлению в уверенности, что он будет использован. Мобуту пытался привлечь наёмников, но эти 280 сербов и французов под бельгийским командованием мало что смогли сделать. В отличие от своих противников, полковник Кабаребе не стеснялся приезжать на фронт и обедать со своими офицерами. Ему сопутствовал успех, плодами которого воспользовался не кто иной, как зиц-председатель Кабила. Он быстро наладил связи с добывающим бизнесом и провозгласил себя новым президентом. Старый диктатор не сдавался, но умирал от рака поджелудочной железы. Его глава генштаба понял, что всё потеряно и всё-таки уговорил Мобуту сдаться. Но сам сбежать не успел, пав жертвой президентской гвардии.

Кабила переименовал страну в Демократическую республику Конго, но до желанной самодостаточности и госконтроля экономики было далеко. В стране просто отсутствовали необходимые институции. Он попытался консолидировать власть, и в результате стал похожим на предшественника в своём авторитаризме. Он тоже назначил себя фельдмаршалом. В то время, как реальная военная власть была в руках нового главы генштаба гражданина Руанды Кабаребе. Заместителем он держал сына Кабилы Жозефа.

Однако с отцом отношения испортились, и тот его уволил 14 июля 1998 года, после чего быстро метнулся в гости к Фиделю Кастро, поблагодарил руандийских военных за помощь и попросил их на выход. Кабаребе не на шутку обиделся и присягнул на верность Кагаме. Кто были злейшими врагами тутси в Конго? Правильно, хуту-иммигранты из Руанды. На них и стал опираться Кабила. Из армии страны побежали оставшиеся тутси. Начались армейские бунты. Уганда присоединилась к Руанде в войне против правительства Конго, и скоро они захватили обширные территории на востоке страны. Затем Кабаребе десантировался на захваченном самолёте недалеко от Киншасы с тысячей солдат и выключил свет в столице, выведя из строя электростанцию. Кабила сбежал в Катангу, откуда запросил помощь у Анголы и Замбии. Началась Вторая конголезская война, в которой сражались регулярные армии Анголы, Замбии, Намибии, Чада, Зимбабве, Судана, Руанды, Уганды, Бурунди и других стран. Карта страны стала напоминать лоскутный ковёр из зон контроля. 16 января 2001 года Кабилу застрелил телохранитель, и президентом был назначен его сын Жозеф. Обстоятельства покушения остались неясными. Есть подозрения, что это было делом рук Руанды.

В заключении автор подытоживает, что в отсутствие необходимых институций правитель концентрирует структуры власти вокруг себя. Так делал Мобуту, так делал и Кабила. Последний проявил достаточно ума и гибкости для того, чтобы сформировать себе достаточно поддержки, хоть и не был военным лидером. Ума ему хватило и для того, чтобы не нестись, сломя голову, на превосходящего врага. Порой проще уйти и подождать.

«Вот, кто нам нужен». Постер 1998 года.

Было интересно кое-что узнать об этой кровавой забытой мировым сообществом войне в этой богатой ресурсами, но несчастной стране. Может быть, это была чужая война для Че Гевары, но пройдёт десяток лет – и кубинские негры помогут свергнуть апартеид, разбив войска ЮАР в Анголе. Они показали, что чёрные могут сражаться и побеждать белых.

Мне не хватило подробностей о том, как закончилась последняя война. Вскоре после смерти Кабилы-старшего его враги из Руанды и Уганды пошли на переговоры. К декабрю 2001 года удалось договориться об уходе иностранных войск с территории страны, коалиционном правительстве и новых выборах. Стали прибывать миротворцы из ООН. Но ещё долго тлели (и продожают тлет) незаконченные конфликты на огромных пространствах Африки. Война унесла жизни до пяти миллионов человек, главным образом от голода и болезней.

Интересным вопросом является отношение к конфликту третьих стран. Кабилу поддержало большинство соседей, а его противников – Руанда, Уганда и Бурунди. Страны других континентов тоже не остались в стороне, извлекая свою выгоду. Израиль помогал и тем, и другим, получая алмазы в качестве оплаты. Северной Корее Кабила платил ураном, который использовался для создания атомного оружия. Серьёзные объёмы оружия из арсеналов бывшей Советской Армии поставил Анголе Лукашенко. Хватало и наёмников из СНГ, в том числе лётчиков. Англосаксы поддерживали Руанду сотоварищей. Вообще, тема довольно тёмная, не до конца исследованная и, я бы сказал, незаконченная.

Результатом войны стала фрагментация и без того слабой государственной власти и контроль иностранными государствами добычи полезных ископаемых на местах. Руанда, например, чувствует себя, как дома, на востоке и имеет в «активах» колтан. Она является одним из крупнейших мировых экспортёров кобальтовой руды, хоть месторождениями на своей территории не располагает. Там по-прежнему правит Кагаме, который стал любимцем западного капитала. Запад выставляет его чуть ли не светочем демократии. Британия планирует депортировать к нему своих нелегальных иммигрантов. А Конго... Эта страна ещё долго будет страдать и платить по счетам своего прошлого.

Хоть его часто сравнивают с Гитлером, на самом деле Саддам уважал Сталина и изучал его карьеру. Диктатору практически всегда приходится совмещать политическую и военную власть. В противном случае приходится делить власть с другими, что не входит в планы. С младых ногтей Хусейн был политически активен в рядах радикалов Баас. В 1968 году в стране случился очередной переворот, и баасисты пришли к власти. Под патронажем своего дяди Хусейн пробился в верхние эшелоны власти, а в 1979 году подвинул и самого дядю, став президентом в возрасте 42 лет. Это был чистой воды автократ, не терпевший ни свободы прессы, ни выборов, ни вообще безопасных средств политического выражения. Что уж говорить о судьбе его оппонентов. Все важные посты он взял на себя: премьер-министр, главнокомандующий, председатель Революционного совета и генсек партии. Свою армию он называл ручным тигром, которому нужно вырывать глаза, клыки и когти. Командующие постоянно ротировались во избежание получения ими ненужного авторитета. Получил пост не по заслугам? Будь по гроб обязан тому, кто тебя поставил! В среде своих советников он поддерживал атмосферу соперничества. Инициатива не поощрялась: есть идея – жди, когда вождь сам спросит у тебя совета.

Вместе с тем стоит признать, что это был человек не без способностей. Его ключевые решения были рациональны, подход – осторожен, он не стеснялся углубиться в детали и был достаточно предсказуем для подчинённых, чтобы пользоваться среди них доверием. Его главная проблема была в замене действительного на желаемое.

Саддам хотелось поднять Ирак до статуса крупного регионального игрока, а сам хотел встать во главе всего арабского мира. Угрозой для своих амбиций он видел втрое больший по населению Иран. Он поспешил воспользоваться постреволюционным хаосом у соседей и решил взять силой спорные пограничные территории. В плане было что-то захватить, чтобы потом потребовать всё остальное с позиции силы. Хусейн был уверен в слабости Ирана, а также не собирался начинать полномасштабную войну, и потому недостаточно подготовил силы для военной операции. 22 сентября 1980 года начались налёты на иранские аэродромы, на следующий день армия перешла границу. Но увы: иранский режим не рухнул, и последовали ответные налёты и нападения на нефтяные терминалы. Местность оказалась пересечённая и трудная для атаки. Что-то удалось захватить, но потом Саддам решил взять паузу и перейти к обороне, потеряв таким образом инициативу. Он спекулировал о том, что война продлится ещё год. На самом деле она шла долгих восемь лет. В июне 1982 года иракским войскам пришлось уйти с иранской территории и заняться обороной своей. Хватало и бомбардировок городов, и применения химического оружия. В феврале 1986 года Иран пошёл в наступление и добился, наконец, успеха, захватив полуостров Аль-Фао. Угроза нависла над крупнейшим портом страны Басрой. Но иракская армия перегруппировалась и организовала контрнаступление. В середине апреля 1988 года полуостров Аль-Фао был отбит, а инициатива перехвачена. В июле Иран согласился на прекращение огня. Что ж, конец войны с иранцами, выброшенными из Ирака – тоже можно презентовать как победу.

В той войне проявились качества Хусейна: опора на своё племя, стремление держаться любой ценой, чистки кабинета и смертная казнь за неудачи на фронте. Ему пришлось вникать в военные решения на фоне страха и недостатка инициативы офицеров, боявшихся дать адекватную картину происходящего. Саддам сам ездил на фронт и спрашивал напрямую, как дела. На фоне неудачи контрудара на Аль-Фао в 1986 году он захотел казнить своего зятя аль-Рашида, но его предупредили, что это чревато военным мятежом. Хусейну пришлось отступиться, наградив аль-Рашида (но принудив дочь развестись). С этого момента он прислушивался к генералам и полевым командирам. Структура командования была реорганизована и сделана более профессиональной, пришёл новый командующий, и к концу войны эти перемены принесли результат.

Несмотря на весь позитив, накапливались и проблемы. Стремительное падение власти коммунистов в Европе встревожило Саддама. Он решил усилить власть и поправить финансы путём оккупации Кувейта. Этот богатый эмират находился в уязвимом положении, но осмелился требовать назад деньги, ссуженные во время прошлой войны, а также качать нефть из общего нефтяного месторождения. Другие арабские страны думали, что Хусейн блефует в своих угрозах, но его намерения материализовались 2 августа 1989 года. Иракский спецназ проник в Кувейт ещё до начала операции и занял ключевые места. Но главная птичка, а именно эмир Кувейта Аль Сабах, упорхнула в Саудовскую Аравию.

Совет Безопасности ООН осудил действия Ирака, потребовал немедленного вывода войск и наложил санкции. Была сформирована международная коалиция во главе с США с участием Британии, Франции и ключевых арабских стран. 17 января 1990 года ВВС США стали бомбить иракские позиции. Саддам излучал самоуверенность. Он был уверен, что мягкотелые американцы не смогут выдержать долгой войны и грозил им «новым Вьетнамом». Его уверенность была связана со способностью его армии выдержать многие тонны авиабомб перед тем, как начнётся наземная война. Сухопутную кампанию он считал критической, и потому старался сам её подтолкнуть. Он лично разработал план: войти на саудовскую территорию и ввязать чужие войска в бои. Для этой цели был выбран порт Рас-эль-Хафджи.

С самого начала были неясны военные цели этого рейда. 27 января шеф лично поставил в известность ответственных офицеров. Из-за опасности перехвата сообщения передавались лично либо через связных. Нужно было проникнуть туда и укрепиться до рассвета 30 января. Это удалось лишь частично. На головы иракских военных полетели бомбы. Встал вопрос: что делать дальше? Удивительно, но решение о том, оставаться или уходить, главнокомандующий оставил в компетенции командира корпуса Махмуда ат-Тикрити, который решил остаться. Но на деле иракские штурмовики не были готовы к обороне. 31 января американцы начали по-настоящему разносить их укрепления, войска коалиции пошли в появившиеся бреши. Махмуд стал просить у Багдада разрешения на отход. Вечером пришёл приказ, и войска ушли обратно в Кувейт. И хотя генерал Шварцкопф ломал голову над этим «комариным укусом слона», Саддам назвал сражение успехом.

Спровоцировать противника тут же начать наземную войну не получилось. Американцы продолжали методично рушить военную инфраструктуру Ирака с воздуха. Хусейн заблаговременно эвакуировал свои корабли и 137 самолётов в Иран. Это было бы разумным решением, только вот назад он их не получил. Боевой дух иракских солдат падал. 24 февраля коалиция вступила в Кувейт. Махмуд был в полном неведении касательно продвижения противника. Несмотря на это, был организован контрудар, который был отражён всё теми же ВВС США. Остатки корпуса оттянулись в столицу Кувейта и стали готовиться к обороне. И тут пришёл новый приказ Саддама: всем оставшимся соединениям оттянуться назад к Басре для прикрытия границы. Он понял, что ему ничего не светит. Штаб армии в спешке писал план отступления, но довести его до сведения в Кувейт было большой проблемой из-за плохой связи. Такого рода операция была бы трудной и при благоприятных обстоятельствах, а здесь отступление просто не могло быть организованным. Дороги оказались заблокированы. Хаос добавили изменения в приказах: то разрушать технику, то брать с собой. 26 февраля произошла битва 73 истинг – последнее танковое сражение двадцатого века, в котором иракская армия понесла тяжёлые потери. Саддам призывал своих солдат встать на защиту Басры, признавая в то же время, что не всё удастся защитить.

Операция «Шторм в пустыне»

Коалиция не стала переходить границу. Шварцкопф считал, что все намерения иракской армии оказались разрушены, и можно остановиться. Он дал приказ на прекращение огня, после чего некоторым из самых боеспособных иракских частей удалось уйти. Буш-старший, быть может, хотел безоговорочной победы в логове врага, но американцы действовали под эгидой ООН, которая такой санкции не давала, и советники его отговорили. Он решил оставить судьбу иракцев в их руках.

Обессиленный Саддам восстал из пепла, узнав, что его не собираются добивать. Он тут же стал раздавать приказы и провозгласил по радио о победе Ирака. Прошли недели – и начала создаваться мифология триумфа Ирака в той войне. Саддам-политик выручил Саддама-военачальника. Шварцкопф разрешил эвакуацию из Кувейта на вертолётах, которые полетели после этого расправляться с массовыми восстаниями в Курдистане и на шиитском юге.

Осенью 1994 года Хусейн снова собрался напасть на Кувейт, но быстрое размещение американских войск с другой стороны границы разубедило его в намерениях. На протяжении девяностых героический имидж Саддама только лишь хорошел и приукрашивался, в то время, как профессионализм его армии неуклонно падал. Ко времени следующего столкновения в 2003 году структура командования была в нерабочем состоянии. У американцев не было проблем с проникновением через воображаемые кольца защиты вокруг Багдада.

Автор умолчал о поддержке Саддама американцами во время войны с их злейшим врагом – Ираном. Они щедро снабжали его оружием. Правда, оружие продавали они и Ирану тоже, эта история выплыла на свет Божий при расследовании дела Иран-контрас.

Иракский рейд на Рас-эль-Хафджи описан довольно однобоко, без указания на то, что это была ожесточённая битва, успех в которой пришёл далеко не сразу, а саудовские войска понесли значительные потери. Коалицию в самом деле удалось захватить врасплох. Передача сообщений через связных оправдала себя.

И, конечно, этой главе не хватает естественного конца: описания обстоятельств начала последней войны Саддама, в которой он был не агрессором, а защитником нации. Нападение США и Британии автор стыдливо назвал «столкновением». Зато он рассказал о том, что было в Ираке после казни «кровавого диктатора». Спойлер: лучше не стало. Но это уже совсем другая история.