Места снаружи стоили дешевле.

Позднее появился городской транспорт с этой же концепцией - омнибусы и трамваи. Омнибус - это предшественник автобуса:

И вот те дядьки в цилиндрах сидят на империале. Империал - это сиденье на втором этаже. Кстати, первые трамваи тоже были на конной тяге.

Потом началась Первая мировая, лошади ушли на войну, и ДВС с электродвигателями заняли их места.

Казалось бы, конец эпохи, но нет.

Читайте книжки и не катайтесь на крыше.

Кто угадает, какую книжку я читал, тот молодец.

UPD: раз уж кто-то действительно решил поугадывать книжку, добавлю подсказку: автор - англичанин.

А если вы пришли сюда деградировать, а не ребусы разгадывать, то вот ответ: Дэвид Герберт Лоуренс "Радуга".

Это было в 1890-е годы. Я со своими родителями собирался в гости. Они хотели меня познакомить с самыми богатыми людьми в нашем городе. Это была семья А… Георгий Павлович А… был предпринимателем, меценатом, филантропом, философом и ценителем искусства. Его знали в городе как достойного и почётного человека. Мои родители рассказывали, что им уже когда-то давно удалось побывать в красивом поместье этого А… Они мне рассказали о пышных залах, о большой и вкусной кухне, где готовили лучшие повара из разных стран мира и многие блюда (в том числе и иностранные). Это было очень интригующе. А когда они начали разговор о гостиной, это меня больше всего поразило, и я теперь полностью принял решение о моём похождении в этот чудесный дворец.

Мария Евстахьевна А… (урождённая Н…) — жена Г. П. А… является дочерью генералу армии Евстахию Евгеньевичу Н… Е. Е. Н… был выдающимся полководцем своего времени, участвовал во многих сражениях, но со временем (со старостью) понял, что война это есть дело плохое. Он теперь всегда говорит своим внукам о войне, о «грозных деяниях врага» и о «проделках нашей армии». «Войско наше было великим в мире, а теперь что? А теперь понятно!!!» — говорил он Георгию Павловичу.

Когда мы собирались, мы торопились. Моя матушка постоянно что-то теряла, то украшеньица какие-нибудь, то сумки, то платьица путала. Батюшка же мой — человек строгий и суровый, стоял, ждал, когда извозчик привезёт новое письмо от Георгия А… «Ах, ох уж сей Георгий Палыч, надоело мне его уж ждать. Жду, недождусь, когда сие его письмо прибудет. Сегодня погода хороша, тонкая и без изъянов. Что ж? письмо не прибывает всё к нам.» — выражал своё беспокойствие он.

Всё таки письмо пришло, и мы отправились в новый для меня путь. Родители мне говорили, что они меня познакомят с богатыми и то, что жить я буду также, но я всё ждал, когда карета прибудет в поместье А…

Наконец, спустя два часа после выезду с дому, карета прибыла на территорию огромного дворца. Это по сравнению с нашим, не хотелось бы принижать наше достоинство, малым домишком что-то огромное и безведанное, по крайней мере мне.

Нас встретил дворецкий, вышел же наконец и А…, он пожал руку отцу моему и поцеловал руку матери, и мы все вошли в гигантский по размерам, вот бы мне не преувеличить, дом.

Я вошёл в гостиную. Она была украшена пышным декором. Какие прекрасные свечи, какие большие и богатые роскошью стены, большие красно-жёлтые ковры — я долго любовался на все эти богатые красотой вещи. Я смотрел на эту комнату, как на красивое посольство рая в нашем мире. Как мне тогда было весело. Но я не заметил, как прошёл целый час. За это время я успел повеселиться.

Но время счастья или для счастья, как можно выразиться поудобнее, кончилось, оборвалось. Хозяин и хозяйка данного дома вошли в эту прекрасную комнату. До этого я слышал, как они разговаривали с моими в соседних залах. Хозяин подошёл ко мне и хотел было со мной поразговаривать, но он сперва посмотрел на часы, а после этого отошёл в уголок гостиной, а после и вовсе удалился.

«Его, господина Георгия Павловича, ожидает большая по размерам и длительная по времени встреча.» — сказала нам хозяйка. «Что же это?» — спросил я. «Тебе сейчас непонятно, а к будущему станет понятно, но ты меня понял, только потише.» — ответила мне одновременно с лёгкою добротой и небольшим неудовольствием матушка.

Мы ещё долго гостили в поместье А… Но настало время уезжать. Хозяйка Мария Евстахьевна всё ждала своего супруга, когда он прибудет с его этой, важной встречи. Но он таки не приехал,

Батюшка мой, не обсудив с Георгием Павловичем их общие дела, полностью разозлился на него. «Ах, чёртудей, всех здесь поднял на приезд, теперь же на ждание, когда же его сиятельская душа прибудет, а?! Он старался говорить сначала шёпотом, потом тихо, ему было неохотно разозлить и без того разозлившуюся хозяйку. Позже ему стало всё равно и он, чуть ли не в полный свой голос, разъярился.

Матушка его хотела было успокоить, но он продолжал, как упёртый: «Всё, уезжаем!» Я всё хотел было увидать ещё какие-нибудь красоты этого чудесного дворца. Отец, будто угадав мои мысли, сказал: «Потом увидешь, поехали, у меня знаете ли, тоже есть важные дела и беседы. У каждого важность своя, поэтому по его статусу судить не надо».

Вся строгость и разъярённость всех подняла на разбуйность. Многие стали ругаться. А батюшка же мой, получается, просто подлил масла в огонь.

Но всё же прибыл Георгий Павлович. «А мы уж вас заждались!» — сказала ему горничная.

Он попрощался со всеми нами, помирился с моим отцом, хотя отец мой не делал вид, что зол на него, поэтому они официально и не ссорились.

Георгий Павлович сказал мне: «Аркадий Фёдорович К…, Аркаша! Тебе придётся многое повидать в жизни, а когда ты ко мне через несколько лет снова приедешь, то мы с тобой будем обсуждать многое, а сейчас запомни, что есть добрые люди, а есть негодяи, сам определяй своим сердцем, кто из людей кто. А так пока что прощайся. До новых встреч!»

Эти слова легли в мою душу, и я теперь их часто вспоминаю. То, что Георгий Павлович А… мне сказал было чем-то ярким и загадочным в тоже время прощанием.

Это так называемые колесоотбойные столбики – в основном каменные элементы, установленные на углах зданий, чтобы защитить их от повреждений при использовании гужевого транспорта несколько веков назад. В давние времена, когда грузы доставлялись на колесницах с помощью лошадей или даже других животных, углы зданий были очень уязвимыми местами, подверженными разного рода повреждениям. Поэтому для защиты углов от ударов колес были установлены колесоотбойные столбики.

Эти столбики часто делали из камня, чтобы те могли выдерживать сильные удары и не давать повреждения зданию. Ведь от такого удара по стене вполне могла бы пойти трещина, что в следствии привело бы к его разрушению. Кроме защитной функции, колесоотбойные столбики также могли служить для направления движения транспорта, чтобы избежать неправильных маневров и повреждений стен здания.

В действительности, это элементы, которые являются ключевыми для понимания городской структуры эпохи, когда основным средством передвижения были повозки, запряжённые лошадьми. Из-за значительной длины таких транспортных средств, они часто испытывали трудности при маневрировании на углах, что приводило к тому, что их деревянные колёса и особенно острые оси наносили ущерб фасадам зданий, ступеням лестниц и даже статуям, памятникам и фонарным столбам.

Железный шкворень оси, неумолимо и беспощадно, не оставлял ни малейшего шанса для углов, были ли те сделаны из ракушечника, деревянные или кирпичные. Необходимость в защите стен была очевидна, ведь вожжи не могли сравниться с точностью современного рулевого колеса. Лошадь, не обладая способностью оглядываться назад, не могла точно просчитать траекторию поворота, и таким образом, повозка часто не укладывалась в габариты воротного проема, сталкиваясь осью с углом здания или ворот.

Когда в ворота заезжали карета или повозка, нагруженная дровами, заднее колесо, касаясь столба, корректировалось по нужной траектории. Располагались они у каждого здания, начиная с времён старого Петербурга, потому их и прозвали колёсоотбойниками.

Популярная механика ⚙️