Откровения Дьявола. Письмо из Пандемониума
Ад — это не проклятие. Это пространство, где дьявол всё ещё ждёт ответа от Бога.
А те, кто слишком долго жили на границе света и тьмы, наконец учатся дышать.
Дорогой Боже,
Сто лет назад я молила Тебя о смерти. Стоя на коленях, просила милости: забери меня туда, где нет ничего — в пустоту за пределами мироздания.
Ты молчал. А ответил — Рафаил, ангел-целитель.
Это случилось после третьего возвращения с грани смерти. Я всё ещё была на передовой, прикрывала спину Михаилу, сражалась рядом с тем, кто командует Твоим небесным войском. Он простил мне мятеж и доверил жизнь. Мы не были друзьями, но стали союзниками, говорящими без слов. Любовь в нас была — тихая, немногословная, как у тех, кто живёт ради других.
Михаил сам отправил меня к Рафаилу, когда понял: я сломана. На тренировке я впервые не подняла меч. Я устала. Михаил бил — я не сопротивлялась. Ждала хоть искру — эмоцию, гнев, боль. Но была только пустота.
Очнулась я в лазарете. Надо мной склонились Рафаил и Аллариэль. Михаил сидел в углу, молчаливый, как всегда. Рафаил мягко сказал:
— Достаточно, Михаил.
Так завершилась моя эпоха небесного воина. Я получила свободу… и странную мудрость, которую сначала приняла за безумие.
— Я не могу тебе помочь, — сказал Рафаил, — но знаю того, кто сможет. Один воин уже проходил через это. Люцифер. Поговори с ним.
Я колебалась. Но Твоя тишина вынудила меня пойти даже туда.
Я пришла к нему без доспехов, без меча. На пороге его дома в Пандемониуме сказала:
— Хочу продать душу.
Он рассмеялся.
— Рафаил сказал, ты мне поможешь. Так помоги. Купи душу. Она всё равно бесполезна.
— Даже даром не возьму. Ты в чёрном списке Ада. За века ты каждому из моих рога подпилила.
Мы спорили долго, пока я не выдохлась.
И тогда он заговорил иначе.
— Думаешь, я предал Бога? Я Его любил. Мы были учениками — я, Михаил, Рафаил. Я спустился на Землю, увидел Его творения, полюбил их. Но они — разрушали всё. Лгали, убивали, отвергали Его. Я защищал их, верил, что они — свет. Но однажды понял: я ошибался. И как ты, стоял перед Ним на коленях, умоляя о смерти. Он молчал.
Я пытался служить дальше. Но всё, что было во мне, выгорело. Осталась злость. Я закричал Ему о своей ненависти. Не потому, что не любил — а потому что больно было видеть, как Он продолжает любить их больше, чем нас — верных, преданных. Тогда я нарочно спровоцировал падение. Обвинил себя, сказал Михаилу, будто хочу свергнуть Бога. Он не колебался — и низверг меня.
И знаешь что? Он понял. Он позволил мне уйти. Позволил создать Ад.
— Ты развратил людей? — спросила я.
— Нет, — усмехнулся он. — Я учился у них. Свобода воли — Божий дар. Я лишь предложил тем, кто хотел жить по своим правилам, место без осуждения. Они сами выбрали Ад. Я никого не заставлял.
— Но ты держишь их в аду.
— Только тех, кто действительно опасен. Пандемониум — это перевоспитание. Я возвращаю разум даже самым тёмным душам. Некоторым открываю дверь обратно. Некоторым — даю силу. Но выбор всегда за ними.
Он не взял мою душу. Вместо этого — предложил помощь. По-своему. По-дьявольски обаятельно.
Так я осталась в его доме. В центре Ада. Не потерянная. Не преданная. Просто ищущая новый смысл. Ад — впервые дал мне вдох.
Алкоголь. Красивые, свободные души. Бои без правил, без чести. И — полная свобода.
Я могла дышать в Аду.
Делала, что хотела. Никто не осуждал. Не косился. Не шептался за спиной.
— Ну ты и мудила, — выплюнув кровь, я усмехнулась. — Даже на краю вселенной, в самой захудалой таверне, мне прилетает по лицу только за то, что я сижу рядом с тобой.
— На себя посмотри, Эль, — Люцифер откинулся на спинку стула. — По-моему, драка началась именно из-за тебя. Или ты забыла, что ты не совсем чистый ангел?
Он взглянул на меня серьёзно.
— Пришло время сказать правду. Ты — не просто ангел. И не просто демон. Ты — обеими ногами в двух мирах сразу. Единственная душа, одновременно принадлежащая Свету и Тьме.
Ты создал баланс, — мысленно обратилась я к Тебе, Боже. — Белое и чёрное. Свет и мрак. Всё было просто: упал — стал демоном. Поднялся — стал святым. Но никто, никогда, не мог остаться и тем, и другим.
Кроме меня.
Во мне милосердие уживалось с жестокостью. Верность — с презрением к авторитетам. Я защищала — и разрушала. Сражалась — и жалела. Я — самая тёмная из светлых. И самая светлая среди падших.
Просто потому, что я прожила слишком много. И впитала всё. В равной мере — Свет и Тьму.
— Наколдуй сигареты, — буркнула я. Пустота возвращалась, медленно и противно.
— Я тебе кто, волшебник из табачного отдела? — возмутился Люцифер.
— Ну а что? Иисус вино из воды превращал. Ты что, не умеешь?
— Его зовут Исса Эль. — Он поправил меня, нахмурившись. — И он, к слову, не хуже Михаила — тоже воин. Не просто пророк, как многие думают.
Я легла на землю и уставилась в небо.
— Я про него и спрашивал, когда сказал: ты Бога давно видела?
— Ты что-то путаешь. Бог не Его сын. И Сын не Бог.
Он лёг рядом. Глаза его сверкнули, но голос был спокойным:
— Ничего я не путаю. Творец давно ушёл. И оставил всё Исса Элю — своему старшему сыну. Сейчас он исполняет обязанности Отца. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.
— Погоди… Ты хочешь сказать, что Исса Эль — это теперь и Отец, и Сын, и Святой Дух? Всё в одном?
— Так. Всё официально. Трон передан. Отец ушёл.
— Куда ушёл?
— Неизвестно. Исчез. Уже 11 600 лет назад. За двадцать пять лет до твоего рождения. И с тех пор — Исса Эль на Седьмом Небе. Управляет всем, как Наследник.
Я замолчала.
Я не знала.
Да и не спрашивала никогда, кто сейчас Бог. Я думала — просто Бог. Всё.
Люцифер вздохнул.
— У Бога два сына, — сказал он. — Второй, младший — пацифист. Меча в руках не держал ни разу.
Он резко замолчал. Взгляд уткнулся в меня.
— Ну подумаешь, не знала, — пробормотала я, отвернувшись.
Шок прошёл. И вдруг стало… всё равно. Кто там сейчас на Престоле. Я слишком устала. Устала быть воинам, преданной, верной, знающей. Мне было всё равно, кто командует Небесами.
Но он продолжал смотреть. Долго. Пристально.
— Обратись, — вдруг сказал он.
— Я тебе кто? — фыркнула я.
— Эль. Покажи свой истинный облик.
— Серьёзно? Я тебе что, придворный шут Короля Ада? — даже говорить было лень.
— Вставай.
Он резко поднялся и, схватив меня за руку, поставил на ноги.
— Куда мы идём? — спросила я рассеянно, прихватив со стола бутылку вина.
— На Небеса.
— О, у Михаила точно треснет улыбка от радости. — Ты как бы падший ангел. На Небеса тебе не подняться. Я не то чтобы не верю… Просто предупреждаю, — сказала я с ехидцей. Мне уже было весело: в воображении чётко рисовалась картина, как он ударяется о небесный барьер и с грохотом падает обратно.
Он ничего не ответил. Шёл вперёд решительно и молча. Казалось, даже протрезвел. В его осанке была сосредоточенность… почти как у воина, идущего на собственный эшафот.
Я посмотрела на него — и, проникшись этим настроением, с лёгкой грустью выбросила бутылку. Расправила крылья.
Мы взмыли ввысь. Выше и выше.
Я старалась протрезветь, на всякий случай — готовясь ловить упрямца, если тот всё-таки впечатается в энергетический барьер. Но…
К моему удивлению, Люцифер прошёл его свободно. Спокойно. Мягко, словно в детстве возвращался домой.
Он сам удивился не меньше меня — но быстро взял себя в руки. Как всегда.
— Веди меня к своей сестре. И матери, — сказал он спокойно.
— Слушай, мы вообще-то не настолько близки. Может, начнём со свидания? — поддела я его, ухмыляясь.
— Очень смешно, — буркнул он.
И правда смешно. У нас не было ни романтики, ни страсти. Он относился ко мне скорее как к сумасбродной племяннице, которую вся семья давно списала со счетов, но он — по какой-то причине — продолжал поддерживать.
— Ладно, пошли.
Он бы всё равно не отстал.
Мама была… не в восторге. Увидев Люцифера в дверях, она замерла. Не от страха — от негодования. Она вообще не одобряла моего общения с демонами. И многого, что давно не соответствовало её ангельским ожиданиям.
Аэлин испугалась. Как всегда — чувствительно, почти физически. Её свет дрогнул, когда он вошёл.
— Мисс Аэлин, — Люцифер, вальяжно устроившись в кресле с чашкой чая, был само очарование, — как давно вы были на аудиенции у Бога?
Он говорил вежливо. Почти учтиво. Но в его голосе уже прятался холод, который я знала — за ним всегда что-то надвигается.
P.S.
Так я узнала, что Ты ушёл.
И именно в этом — нашла смысл.
Неожиданно.
В Тебе, Боже.
И в Твоём сыне.
Исса Эле.
Продолжение следует...
