Читаю некоторые комментарии и удивляюсь как некоторые люди веруют в незыблемость этого мира.
А единственное, что действительно постоянно в мире - перемены.
Случиться может, вот вообще все что угодно.
Если бы кто-нибудь лет 50 назад начал бы рассказывать, что Китай и Корея будут главным поставщиком высокотехнологичных товаров и электроники... Ну сказали бы что человек дурачок и ничего не понимает в экономике, производстве и технологиях.
🟢 “Будь дерзким! Будь как пуля резким! Всегда думай о деле! Безделье - игрушка дьявола! Победи окаянного Трампа!”, - стало дословно известно напутствие экс-президента США Барака Обамы для предвыборной гонки действующего американского президента Байдена. Демократы сидят на измене и очень переживают, что после ноября 2024 года в Белый дом заедет республиканец, а точнее - “агент российской разведки” Дональд (Иванович) Трамп. Поэтому Обама решил подбодрить напутственными словами старого коня - дедушку Джо. Как думаете, сработает мотивирующий спич? Или Байдену уже ничто не поможет?
Некоторые комментаторы приписывают мне авторство тезиса "Америка скоро развалится, доллар рухнет, а Запад загнивает". Это не соответствует действительности, а точнее - соответствует частично. Ибо "коллективный Запад" представляет собой не комбинацию центров силы, а является некоторой "Солнечной системой", в которой США играет роль Солнца, а все остальные страны "коллективного Запада" - планет, то есть субстанций хоть и отдельных, но не самостоятельных, а обращающихся по гелиоцентрическим орбитам. Так вот - "планеты " (ЕС) - загнивают. Дело в том, что ЕС перешёл "границу разумного" в своей санкционной политике, и применённые против России санкции нанесли больше вреда самому ЕС, чем России. А Солнце (США), как светило - так и светит. Им от санкций против РФ, на самом деле, ни холодно, ни жарко. А вот европейский рынок и значительную часть европейского промышленного потенциала США съели. Молодцы. Очень грамотные действия.
Разрушение экономики США приведёт к тяжелейшим последствиям для экономики большинства государств, как это было во времена Великой депрессии. Напомню, как это было тогда:
Так что же такое "Крах экономики США"? В эту фразу обычно вкладывают либо одно из событий, либо их комбинацию: 1. Дефолт по государственному долгу; 2. Обрушение основных фондовых индексов - Dow Jones, S&P 500 и Nasdaq 100; 3. Одновременная неспособность большинства крупнейших банков исполнять свои обязательства перед клиентами. Для упрощения моделирования примем в качестве начального условия что все три события произошли практически одновременно. Например, в течение одного календарного квартала.
Вот вероятный сценарий развития дальнейших событий: 1. Иностранные государства начинают спешно избавляться от долговых бумаг США и акций американских компаний, а также собственно от доллара США. Последствия: - обвал курса доллара, на 50 - 80%; - обвал рынка казначейских обязательства США, стоимость бумаг падает практически до нулевых значений; - обнуление стоимости деривативов (производных от акций ценных бумаг); - деструкция системы международных расчётов, основанных на долларе; - массовая попытка обмена доллара на реальные активы - золото, товары, недвижимость, криптовалюты (?) другие валюты (пока) кажущиеся устойчивыми. 2. Из-за падения курса доллара начнётся беспорядочное движение цен на акции и деривативы в других странах. Как при любой биржевой панике, ценовые скачки закончатся обвалом. Все акции и прочие бумаги по всему миру утратят значительную часть стоимости. 3. В результате падения курса доллара и резкого падения курсов акций, разрушатся пенсионные и страховые системы по всему миру. Известно, что крупнейшие пенсионные фонды значительную часть средств держат в акциях и облигациях. Обнуление стоимости акций, а также утрата ликвидности приведёт к тому, что пенсионные фонды прекратят выплаты пенсий. 4. Как следствие вышеперечисленного, объемы доступного богатства граждан и корпораций по всему миру сократится в разы. Бедность станет массовым явлением. Ещё на первых этапах развития мирового кризиса гражданами и организациями будут выкуплены (или даже расхищены) товарные запасы магазинов. Наступит товарный дефицит. 5. В условиях отсутствия денег, а также в полной неопределенности относительно будущей финансовой системы, предприятия начнут массовые сокращения персонала и закрытие производств и сервисов. Наступит деиндустриализация и распад сферы услуг. И всё это может произойти одномоментно. Буквально в течение месяца. Абзац.
Что будет дальше? А дальше - человечество поймёт, что деньги нельзя есть. После периода нестабильности, который может продлится несколько лет, в результате локальных и (вероятно) глобальных вооруженных конфликтов, человечеству придётся воссоздавать "новую - старую" экономику, практически по Марксу. По схеме "товар - деньги - товар", а не работающую ныне схему "деньги - товар - деньги штрих".
Нужно ли это России? Нет. Очевидно - нет. Просто потому, что и нам отлетит так, что мало не покажется: 1. Обвалятся цены на ресурсы - нефть, газ, металлы. Просто потому, что они будут никому не нужны - промышленности-то практически не станет... 2. Прекратит существование (именно так!) рынок российских ценных бумаг - акций и облигаций. 3. Обвалятся цены на все внутренние активы, в первую очередь на жилую, коммерческую и промышленную недвижимость. Просто потому, что исчезнет спрос. С другой стороны, Россия в условиях санкций показала способность не только выживать, но и развиваться в условиях "отрыва" от значительной части мировой экономики, при минимальном количестве внешнеторговых партнёров. Это даёт надежду на то, что Россия может пережить мировой кризис, вызванный крахом экономики США чуть легче, чем страны, входящие в "долларовую зону" и "зону евро". Но "чуть легче" - не значит легко. Просто там (В США и ЕС) будет коллапс (слово вне рамок правил прошу подобрать самостоятельно), а у нас - настолько плохо, что даже представить себе невозможно.
Получается, всей мировой экономике не остаётся ничего, кроме как каждый день повторять, как мантру - "Боже, храни Америку". По крайне мере, в обозримом будущем... Пока сами Соединённые Штаты не осознают, что их позиция в мировой экономике не только приятна и полезна, но и таит в себе значительные опасности. Кстати, многие политики в США, придерживающиеся трампистских позиций, вполне себе понимают, что роль "мирового экономического лидера" надо потихоньку и малыми долями делегировать... Просто потому, что чем больше шкаф, тем громче падает.
Ждать ли в ближайшем будущем краха экономики США? Нет, конечно нет. Вот основные причины, почему США способны в перспективе десятилетий не только удерживать собственную экономику на плаву, но и сохранять мировое лидерство: 1. Главное. Право эмиссии мировой резервной валюты. США печатают доллар США. И все страны мира с удовольствием принимают доллар США в качестве средства платежа и обращения. Даже Россия, называющая доллар "токсичной валютой" долларом пользуется, хотя и предпринимает действия для интернационализации рубля и поддерживает интернационализацию юаня, т.е. играет на стороне "дедолларизаторов". Таким образом, если для США возникнет необходимость погасить какой-то долг, или выкупить свои облигации, США просто напечатают необходимую сумму. Да, будут проблемы в конгрессе, да, может немного припасть курс доллара - но это всё мелочи. Глобально вопрос будет решён. 2. США обладает огромными запасами полезных ископаемых. У них есть нефть, металлы, газ. Почему они покупают эти ресурсы в других странах? Ответ очевиден. США отдают "бумагу" (доллар США), а получают реальные товары. Если вдруг США что-то не смогут купить - они просто используют своё. 3. США обладает развитой промышленностью и сельским хозяйством. Как и Россия, США способны к автаркическому развитию, т.е. развитию на собственных ресурсах. Да, проблемы есть - придётся быстро строить и восстанавливать заводы, заставлять привыкших к жизни "на пособии" граждан на этих заводах работать - но это решаемые проблемы. И США вполне способны их решить. 4. Биржевой крах также маловероятен. Так как в случае, если государство заметит признаки реального биржевого кризиса, оно просто начнёт печатать деньги, и выкупать токсичные активы. Как это было в 2008 - 2009 года. Ну, обанкротится пара сотен биржевых дельцов - для государства это не проблема. Система выстоит.
Что может пойти не так? Политика. Только политика. Например: 1. Эскалация противостояния между трампистами и демократами до столкновений и беспорядков, не дай Бог до гражданской войны. 2. Вступление США в какой-нибудь вооруженный конфликт не через прокси, а напрямую. 3. Чрезмерная социализация экономики, повышение налогов, и тому подобные решения, которые могут привести к миграции бизнеса из США. Впрочем, лично я расцениваю эти события как маловероятные. США прагматичны.
Резюме. В ближайшие десятилетия, особенно на фоне успехов по удушению экономики ЕС, никакого краха экономики США не предвидится. Более того, экономика США будет расти. Но, на всякий случай, перестрахуемся и повторим мантру: Боже, храни Америку!
P.S. А что с Россией? А с нашей страной всё будет в порядке. Более того, первыми снимать санкции начнут именно США. Потому, что им это выгодно по двум причинам: 1. Прямое экономическое взаимодействие с РФ принесёт прямую прибыль. 2. Экономическое усиление России вполне возможно окажет влияние на дальнейшее экономическое ослабление ЕС - единственного реального конкурента США. Широко будируемая тема экономического противостояния США и связки Китай - Россия - это только тема. На самом деле эти экономики - взаимодополняющие. А вот ЕС для американцев - конкурент. Не стоит забывать и о ментальной близости простого американца и простого россиянина - и тот и другой - граждане великих держав с огромными территориями. И в космос мы вместе летаем. И в мировых войнах сражались на одной стороне. Впрочем, время покажет.
Как Сирия прошла путь от экономической либерализации до бесконечной спирали насилия
Бывший директор ЦРУ Джеймс Вулси сообщил, что Штаты действительно вмешиваются в выборы за рубежом — «ради очень благого дела и в интересах демократии». Чуть ранее бывший советник президента США по национальной безопасности Джон Болтон публично признал, что правительство Соединенных Штатов занимается организацией госпереворотов по всему миру. Наконец, представитель МИД Китая в июле 2022 года заявил, что «США трижды за месяц переправляли украденную из Сирии нефть в северный Ирак», в то время как «90 процентов сирийцев живут за чертой бедности, две трети полагаются на гуманитарную помощь, а более половины страдают от нехватки продовольствия».
«Естественная мишень» для США
После американского поражения во Вьетнаме в 1975 году регион, который можно назвать Западной Азией, Ближним Востоком или Восточным Средиземноморьем, стал главным местом встречи мировых противоречий в общем контексте нарастания напряженности между США и Китаем. Эта территория расположена на пересечении Атлантического и Индийского океанов и простирается далее до Китайского моря. Она пролегает между развитыми странами Запада и странами — производителями энергоносителей, между капиталистическими странами, еще могучими и богатыми, но переживающими глубокий кризис, и беднейшими странами, которые пытаются реализовать свое право на развитие. Принцип, который был определен ООН с самого начала процесса деколонизации в 1950 — 1960‑х.
Война в Сирии началась в 2011-м. И не закончена по сей день…
В этом общем геостратегическом контексте «Великая Сирия» («страна Шам», разделенная колониальным договором Сайкса-Пико 1918 года на четыре части: Сирия, Ливан, Палестина/Израиль, Иордания) является с древних времен эпицентром всего этого региона.
Это сложное положение в значительной степени объясняет, почему местные социально-политические, этнические, религиозные и экономические разнообразия и противоречия имеют тенденцию быть переоцененными. Ими стараются манипулировать, когда субъекты из-за пределов региона хотят там утвердиться.
Подобное произошло здесь в колониальную эпоху. И это снова имеет место сегодня по причине внутренних противоречий глобализированной западной капиталистической системы, а также ее рождающейся конкуренции с контргегемонистскими и развивающимися странами.
Напряженность рано или поздно должна была достичь Сирии, как это уже было в 1948‑м в Палестине, Ливане, а затем в Иордании. Но до 2011 года сирийскому государству, даже если оно и было вовлечено в войны с Израилем, в Ливане или Иордании во время «черного сентября» 1970‑го, удавалось все же избегать значительной части региональных конфликтов на своей территории благодаря активной политике независимости, военного укрепления, а также экономического и социального развития.
Однако это относительно мирное положение как раз и явилось причиной того, что, как только неоконсерваторы пришли к власти на Западе, после распада Советского Союза и, как следствие, имеющего место кризиса арабского национализма и социализма, Сирия стала «естественной мишенью» Соединенных Штатов, которые в тот момент пытались «перестроить» мир. Силы, распространяющие неолиберальные догмы, связанные с однополярной глобальной геополитической стратегией, стали сотрудничать со своими традиционными местными нефтемонархическими «союзниками» и с государствами, изначально связанными с НАТО, Израилем и Турцией.
Война в Сирии унесла сотни тысяч жизней, по данным ООН — до 600 000 человек на 2021 год.
«Конструктивный хаос»
После гонки вооружений с СССР, а затем дестабилизации Украины, проводившейся со времен «оранжевой революции», именно на сирийской территории Штаты решили вредить Москве. Проект по дестабилизации Ближнего Востока восходит к началу 2000‑х: бывший главнокомандующий силами США в Европе генерал Уэсли Кларк раскрыл содержание секретной записки Пентагона из кабинета министра обороны Дональда Рамсфелда. В ней первоначально Штаты планировали атаковать и уничтожить правительства семи стран за пять лет: Ирака, Сирии, Ливана, Ливии, Сомали, Судана и Ирана. Они были намерены перевернуть Ближний Восток с ног на голову. Эта тайная стратегия была направлена на то, чтобы раздробить все суверенные государства в Западной Азии, отказавшиеся объединиться с господствующей на Ближнем Востоке осью, на множество соперничающих и управляемых этноконфессиональных образований.
Попытка уничтожить неприсоединившееся Сирийское государство была последним этапом этой стратегии, уже применявшейся в Афганистане, Ираке, Судане, Ливии и Йемене. Для этого западные державы хотели использовать существующее недовольство, чтобы облегчить фрагментацию общества и добиться смены режима.
Если бы это не сработало, последующая идея заключалась в том, чтобы организовать широкомасштабное насилие, направленное на дестабилизацию правительств этих стран, вынужденных реагировать насильственно. Таким образом обеспечивался бы предлог для военного вмешательства, чтобы «предотвратить политические репрессии или терроризм».
Эта стратегия, называемая «конструктивным хаосом», активно задействует ужас, притворяясь, что якобы борется с ним. Вашингтон получает двойную выгоду от этой ситуации: любое наступление террористов оправдывает вооруженное присутствие США, а любое поражение, нанесенное терроризму, объясняется их стойкостью против этих злых и бесконечных сил.
Именно такая стратегия применялась против Сирии перед 2011 годом и после. Этот метод представляет собой смесь «ненасильственной «цветной революции», берущей начало во времена «Солидарности» (Польша) или даже еще ранее — в эпоху холодной войны, когда была разработана теория Джина Шарпа.
Сирийские ютьюберы, отобранные «Отпором», проходили обучение по подготовке «интернет-революции» под лозунгом демократии.
Руины «демократизации» процветавшей прежде страны.
«Арабская весна», или «Зима такфири»
В Сирии война началась в конце 2011‑го после «арабской весны», которая фактически с самого начала была связана с деятельностью по подготовке боевиков «Отпора». В то время социальная сплоченность Сирии уже была ослаблена внешним экономическим давлением, растущими проблемами засухи в сельском хозяйстве и социально-экономической политикой, проводимой государством в 2000‑х, когда имели место колебания между сохранением социалистических структур и мерами экономической либерализации. Это породило ограниченные, но реальные явления социальной и региональной поляризации, а затем и недовольства.
«Арабская весна» довольно поздно началась в Сирии, где трудно было найти массу людей, готовых выступить против своего правительства. Хотя, как мы знаем сегодня, для подготовки сетей «исламистских» активистов деньги и оружие поступали в течение нескольких лет из стран Персидского залива в некоторые «салафитские» мечети, особенно вдоль границ Королевства Иордания.
Между тем некоторые сирийские ютьюберы, отобранные «Отпором», проходили обучение по подготовке «интернет-революции» под лозунгом демократии. Первые антиправительственные выступления были довольно робкими. Затем из монархий Персидского залива хлынули деньги на оплату демонстрантов — и вспыхнули первые перестрелки, которые, как и в других странах, ставших жертвами «стратегии хаоса», были направлены как на демонстрантов, так и на регулярные правительственные силы.
Цель этого заключалась в том, чтобы каждая сторона чувствовала себя атакованной и вынуждена была «защищать» себя. Этим снайперам удалось запустить спираль насилия в разных городах, в то время как «Аль-Джазира» объявляла для организованных сторонников, выходящих после молитв каждую пятницу, программы демонстраций и лозунги дня, которые нужно выкрикивать. Эти «повстанцы» получили поддержку от вооруженных групп, стекающихся в Сирию со всего мира, чтобы «поддержать революцию сирийского народа против диктатора, стреляющего в собственный народ». И началась война...
От «смены режима» к распаду государства
Начавшаяся война унесла сотни тысяч жизней в разношерстном обществе, сумевшем до этого наладить мирное сосуществование различных этнических, племенных и религиозных групп. Наемники и/или фанатики из более чем 120 стран стекаются в Сирию, утверждая, что посредством изоляции, пуританства и единообразия воссоздают «золотой век» исламской цивилизации, когда-то характеризовавшейся терпимостью, рационализмом и открытостью.
На самом деле «салафитские» мифы были изобретены гораздо позднее, в частности в XVIII веке во времена протектората британских колонизаторов, монархами Аравийского полуострова, изолированными от традиционно толерантных мусульманских стран с суннитским большинством. Это объясняет тот факт, почему большая часть исламских университетов тогда постановили, что ваххабизм больше не принадлежит исламу, так как он не принимал его основополагающего принципа свободы толкования.
В самом начале сирийская армия воевала без особой иностранной помощи, так как «Хизбалла» и Иран не стали ее конкретно поддерживать в течение года после начала войны. А российские ВВС вмешались только в 2015 году, когда подготовленные иностранные боевики начали наступление на сирийскую столицу. Армии Сирии, состоящей из призывников, получающих мизерное жалованье, удалось сохранить свое единство и боевой дух против вооруженных группировок, получающих деньги, предоставленные им богатыми частными спонсорами.
Нельзя было игнорировать тот факт, что бойцы якобы повстанческой армии не могли достучаться до сердец большинства сирийцев и нуждались в притоке иностранных наемников одновременно с финансовой помощью нефтемонархий Персидского залива, а также военной и дипломатической поддержке со стороны «глобального Запада».
Эти державы и их местные марионетки хотели свергнуть правительство в Дамаске не для защиты прав человека или ислама, а для продвижения своих стратегических, идеологических и экономических интересов в сердце региона. Региона, имеющего решающее значение для глобального производства энергии. Ведь Сирия может быть естественным восточно-западным выходом из Азии для энергетики (Иран) и торговли (Китай), а также является выходом с юга на север торгового и энергетического маршрута Аравийский полуостров — Турция — Европа.
И это именно в то время, когда обостряется стратегическое противоречие между зарождающимися независимыми странами евразийского Хартленда и североатлантическими державами.
В этом общем контексте обеспечение безопасности Израиля как переднего края бывшего британского поселения, а теперь нового американского однополярного «лидера» стало под влиянием неоконсервативных политиков стратегически гораздо более важным, чем раньше: Израиль не может быть в безопасности, если арабские государства не разделены на небольшие региональные, племенные, сектантские или этнические соперничающие образования, противостоящие друг другу.
Трагедия Сирии состоит в том, что она осталась последним укреплением эпохи, когда Организация освобождения Палестины, Насер, Бумедьен, Каддафи, арабские коммунисты и партия Баас вдохновляли на борьбу за национальное освобождение арабов. Нейтрализация Сирии, старого бастиона арабского национализма и социализма, была ключевым вопросом глобальной «стратегии отката», нацеленной на все независимые страны и экономики, включая Иран.
Сейчас Сирия находится в центре альянса, официально именуемого «осью сопротивления», который противостоит альянсу США — НАТО — Израиль в Западной Азии. Эта страна является геополитическим стержнем дуги сопротивления, которая простирается от Тегерана до Палестины через ливанскую «Хизбаллу».
Фейковые новости и самоцензура
После 1991 года западные лидеры думали, что они победили «советскую империю», что заставило их игнорировать легитимность и сильную социальную базу сирийского режима. Они полагали, что смогут привести к падению сирийского государства, как они это сделали в других странах, считали, что регулярная сирийская армия быстро развалится из-за массового дезертирства.
Ослепленные своим этноцентрическим и ориенталистским пониманием арабских обществ, они полагали, что в Сирии доминирует диктатура меньшинства алавитов, в то время как основные кадры и офицеры армии этого светского государства на самом деле были мусульманами-суннитами. Но сунниты не функционируют в соответствии с брендом суннитского ислама, связанным с ваххабизмом, изобретенным в конце XVIII века. Не говоря уже о том, что сирийцы также хорошо помнят разлагающуюся Турецкую империю, которую они знали до 1918 года.
Западные СМИ и неоконсервативные идеологи пропагандировали миф о героическом народе, восставшем против деспота, в то время как мусульманские массы подвергались нарративу, утверждающему, что сирийцы восстают за создание халифата, существующего только в мечтах людей малообразованных и привыкших к патриархально-монархическим отношениям.
Основные западные или арабские СМИ затем скрыли правдивую информацию о массовых митингах сторонников правительства и реформ, которые прошли в Дамаске, Алеппо, Тартусе, Хомсе и Хаме с июня по ноябрь 2011 года. Для научно настроенных наблюдателей этого должно было быть достаточно, чтобы измерить реальный баланс сил внутри страны.
Однако принятие желаемого за действительное в отношении Сирии побило все рекорды. Пропаганда заставила замолчать здравый смысл, а зверства, совершаемые экстремистами уже с весны 2011 года, почти никогда не освещались в ведущих западных и арабских СМИ. Можно с уверенностью предположить, что сирийские силовики того времени тоже не были святыми, когда репрессировали своих реальных или даже потенциальных противников, потому что это уже было началом логики войны, а каждая война приносит несправедливость обеим сторонам. Однако это не означало, что мы должны были закрывать глаза на реалии баланса сил и их соответствующую легитимность в каждом обществе.
Верным признаком стратегической важности Сирии для Вашингтона и его сторонников является то, что сирийская война привела к беспрецедентной лавине фейковых новостей. Например, сказка о химических атаках, приписываемых сирийским ВВС, заслуживает отдельного упоминания в анналах наряду с «Белыми касками», «резней» Тимишоары, пробиркой Колина Пауэлла или кувейтскими инкубаторами. Дымовая завеса «демократической сирийской оппозиции» действительно быстро исчезла, но лозунг «Асад должен уйти» никуда не исчез из-за фундаментальной причины этой войны.
В тот момент было просто необходимо изобретать воображаемые ужасы, чтобы переложить бремя доказывания на противоборствующую сторону. Дабы отвлечь внимание от головорезов, приехавших чуть ли не со всего мусульманского мира и не только, сирийское правительство обвинили в зверствах против мирных демонстрантов. Были сфабрикованы недоказанные обвинения. Хотя довольно большая часть арабов быстро изменила свое первоначальное мнение, особенно в странах, которые испытали оккупацию или интервенцию такфиристских исламистов, таких как Алжир, Ливан, Йемен, Бахрейн, Ирак и т.д.
Ведь даже базирующаяся в Англии организация, связанная с вооруженной оппозицией, — Сирийская обсерватория по правам человека — была вынуждена признать тот факт, что половина жертв войны принадлежала сирийской армии и силам безопасности, а остальные были в основном вооруженными боевиками или гражданскими лицами, которые погибли в боях. Хотя можно предположить, что правительственные репрессии тоже не были незначительными.
Но основной нарратив не заботился о балансе фактов, а намеченная Вашингтоном операция по «смене режима» была почти полностью основана на искажении реальности. Например, в самом начале напряженности основные западные и арабские СМИ проигнорировали очень подробный и взвешенный отчет наблюдателей миссии, направленной в Сирию Лигой арабских государств под руководством группы экспертов и старшего суданского офицера, наблюдавшего за ситуацией в период с декабря 2011 г. по январь 2012 г.
Это сообщение проигнорировали. В нем утверждалось, что насилие было в значительной степени развязано повстанцами, представленными в СМИ как мирные и демократические или «умеренные исламисты», в то время как эти самые повстанцы страдали с самого начала опасной «гангреной» сектантской эксклюзивистской такфиристской идеологии, мафиозных практик и финансированием из-за рубежа. Позднее данные вооруженные группировки стали широко использовать наркотик каптагон, чтобы иметь возможность без зазрения совести убивать и пытать.
Сирийская прокси-война и усиление контргегемонистского альянса
Такая желанная для Вашингтона, Лондона, Парижа и Анкары, финансируемая извне, война в Сирии является международной войной, конфликтом ради передачи контроля над Ближним Востоком. Она развязана не только ради прибыли производителей энергии, наркотиков и оружия, но и для контроля над мировыми ценами на энергоносители.
Еще до 2011 года эти вмешательства позволили мобилизовать часть обедневшего населения и обогатившихся имамов или боевиков с тенденцией такфиризма. Очень быстро эта война мобилизовала внутри мусульманского мира большие массы люмпен-пролетариев, лишенных социальной перспективы, включая немусульман, которые породили «Аль-Каиду» и ИГИЛ, рожденные благодаря фанатически настроенным народным массам, манипулируемым влиянием ваххабитской идеологии. Даже сирийские «Братья-мусульмане», которые изначально очень настороженно относились к так называемому салафизму, в конечном итоге присоединились к мейнстриму такфиристского джихадизма, чтобы свергнуть то, что казалось им их главным врагом — арабскую светскость (секуляризм).
И когда некоторые религиозные лидеры, такие как очень известный сирийский религиозный мыслитель Мохаммад Саид Рамадан аль-Бути, осудили этот антипатриотический фанатизм, они были убиты террористами.
После трагедии в Афганистане в 1979 году, в Алжире в 1990‑х, затем войн, прошедших в Ираке и Ливии, сирийский конфликт породил еще более впечатляющий «позорный букет». Западные лидеры делают вид, что борются с террористами на Западе, а снабжают своих «соратников» оружием во имя борьбы за права человека. «Либерально-демократические» государства вводят эмбарго на лекарства и другие товары первой необходимости для гражданского населения, объявленного виновным в неприсоединении к борьбе против своего правительства. Коррумпированные королевские семьи проповедуют свободу и спонсируют террористические акты. И наконец, западные и даже левые интеллектуалы, требующие бомбардировки страны, которой их собственное государство официально еще даже не объявило войну.
Поступая таким образом, западные державы разрушили то, что осталось от международного права. Хотя сегодня они заявляют о поддержке «международного порядка, основанного на правилах», что на самом деле является лишь предлогом для навязывания глобализированного неолиберализма, который также может взять на себя либерально-демократические, исламистские или неофашистские политические выступления, в зависимости от ситуации и местных диспропорций.
Сегодня сирийская армия отвоевала почти 80 процентов территории страны и все больше и больше арабских стран или стран третьего мира, поддерживавших политику Запада в отношении Сирии, восстанавливают свои отношения с Дамаском. Восстановив суверенитет государства над большей частью населенной территории, за исключением районов Месопотамии, составляющих житницу Сирии, все еще находящейся под американской оккупацией под флагом курдского сепаратизма, национальная армия нанесла удар по тем, кто мечтал заменить Сирию на страну с созвездием сектантских или племенных образований.
Провал антиасадовских протестов и поражение в опосредованной войне против Сирии стали поворотными моментами в истории международного баланса сил, поскольку доказали, что даже маленькая страна способна сопротивляться, пока действующее правительство может полагаться на достаточную социальную и национальную базу. Но этого мало, чтобы гарантировать восстановление и развитие страны, которую разрушили войной, санкциями и блокадой.
Только развитие контргегемонистского глобального альянса может продвинуть альтернативу запланированной «великой перезагрузке» и однополярному «новому мировому порядку». Вот почему создание 19 странами «Группы друзей в защиту Устава ООН» показывает нам, что все же существует альтернатива насилию сторонников однополярности.
Национализм — самый надежный способ распродажи суверенитета, именно потому он оказался в основе всех переворотов в Восточной Европе
На улицах Бухареста. Декабрь 1989 года.
Рождение «революционной матрицы»
Базовый принцип управления любой революционной ситуацией был сформулирован римлянами и звучит как divide et impera: разделяй и властвуй. Но в каждом новом случае он оказывается надежно спрятанным под огромным количеством временных и местных особенностей, амбиций, интересов, информационных шумов и бурь страстей, в силу чего его, как правило, не видят.
Непосредственные участники событий обычно искренне полагают, что происходящее с ними уникально, неповторимо и действительно открывает дверь в некую новую светлую реальность. И они, как правило, столь же искренне разочаровываются, когда результаты неизменно оказываются обратными ожидаемым.
На заре индустриализации ответ на вопросы, как этот принцип работает и почему крупному государству выгодно иметь в качестве контрагентов государства малые, дал еще Александр Гамильтон в своих дискуссиях с другими отцами‑основателями США о том, как построить великую Америку. Да, в экономике размер имеет значение. Крупная экономика, имеющая под собой крупный рынок, всегда может окупить создание дорогостоящей высокотехнологичной продукции, а малая — никогда. Образно говоря, метро в деревне построить можно, но окупить затраты — никогда. Соответственно, крупное государство по определению будет технологическим донором для малых, с каждой новой инновацией укрепляя их зависимость от крупного. Колониализм в этом случае совсем не обязан быть прямым, экономическое подчинение будет не менее эффективным.
На рельсы же современной практической политики этот принцип поставил американский президент Вудро Вильсон. Если в начале Первой мировой войны США, став кредитором воюющих стран, еще скромно рассчитывали на «союз центров белой расы в лице триумвирата США, Британской империи и Германской империи», то к завершению войны, когда задолженность перед Америкой выросла до фантастических размеров, Соединенные Штаты решили добавить к статусу главного кредитора западного мира и статус его архитектора. Вильсон в этой связи заявил: «Нам в значительной мере приходится финансировать мир, а тот, кто финансирует мир, должен понимать его и управлять им по своему знанию и разумению».
Беспорядки на улицах Бухареста. Аналитики до сих пор задаются вопросом, отчего при свержении «тирана» Чаушеску погибло сто человек, а после его задержания и казни — более 900…
Национализм как движущая сила и «камикадзе»
Разумение было простым и прагматичным: империи, с которыми еще вчера жаждали сотрудничать США, были объявлены «тюрьмой народов», в силу чего подлежали расщеплению на национальные государства. Последние из‑за своих малых размеров должны остаться в аграрной парадигме: те предприятия, которые могли там возникнуть, могли быть только американскими, без передовых технологий и с американской собственностью. Институализировала этот раздел Лига Наций, главное политическое детище Вильсона.
Собственно, при этом разделе империй Вильсоном и была сформулирована матрица будущих «цветных революций»: их движущей силой должен быть национализм.
Дело в том, что ни одна национальная культура выделившихся из империй стран Восточной Европы не имела ни опыта государственного управления, ни, что более важно, опыта индустриального производства. Поэтому ни в одном национализме не было и не могло быть рецептов, которые бы вывели их на индустриальный уровень развития. Более того, такой вопрос даже не ставился по той простой причине, что главным врагом национализма всегда будут другие нации и на борьбу с ними направят все силы политической системы. Вопросы экономики, таким образом, тем надежнее будут в руках находящихся «над схваткой» американских корпораций.
Отметим, что этот рецепт полностью сработал. Лига Наций постоянно порождала межнациональные конфликты, не урегулировав ни одного из них, и в итоге, запутав до предела клубок противоречий, приготовила Вторую мировую войну.
СССР и Восточная Европа: хроника развала
СССР, как известно, сумел не попасть в «доктрину Вильсона», объединив народы вокруг советской идеи, и вполне успешно, хотя и болезненно, прошел порог индустриализации. Казалось бы, проблемы решены системно и надолго. Но в конце 1980‑х социалистическая система враз обрушилась: вначале в странах соцлагеря наблюдалась череда революций, впоследствии брендированных как «бархатные», затем в странах народной демократии в одночасье произошла смена режимов. А после сколлапсировал и СССР, распавшись на 15 государств.
Такому развитию предшествовала довольно длинная череда событий, которые, нанизываясь одно на другое, в итоге привели к обвалу. Первое событие датируется далеким мартом 1954 года, когда Георгий Маленков, тогда занимавший пост председателя Совета Министров СССР, под давлением Хрущева и Берии подписал указ о преобразовании Народного комиссариата государственной безопасности в КГБ, подчинив последний Совету Министров. Очевидная причина — страх номенклатуры перед возможностью возврата репрессий, однако не меньшим резоном была и борьба за власть: Маленков, возглавлявший правительство, намеревался держать главную силовую структуру под своим контролем.
Ключевой в этом решении — последний пункт. Дело в том, что архитектура советской власти была простой, но функциональной, основанной на четком разделении функций. Так, КПСС, исходя из идеологических приоритетов, ставила задачи и контролировала кадровые назначения, правительство эти задачи исполняло, а контроль за исполнением возлагался на силовую структуру — НКГБ. Следствием добросовестного исполнения был карьерный взлет, а ошибки и просчеты, повлекшие потери, могли стоить не только должности, но и стать причиной репрессий.
Подчинение проверяющих проверяемым — а именно это сделал своим указом Маленков — кардинальным образом ломало логику этой архитектуры. Функция контроля перестала быть возможной, поскольку отныне добросовестный контроль за исполнением решений мог стоить должности и карьеры уже проверяющему. Это практически мгновенно привело к коррупционированию системы.
Легко увидеть, что на этом решении фактически началось омертвение и догматизация советской идеологии.
Ведь, по сути, любая идеология представляет собой контракт между властью и обществом: власть декларирует четкую систему координат добра и зла, хорошего и плохого, и общество, понимая, что поощряется, а что — наказывается, что перспективно, а что — нет, на уровне индивидов может уверенно строить свои жизненные планы.
Тут же произошло разделение слова и дела: КПСС, оставшись без инструмента контроля, больше не управляла, а лишь олицетворяла и могла разве что в наиболее громких случаях снять с должности провалившегося управленца. Слова стали постепенно существовать отдельно, все больше превращаясь в мало к чему обязывающий ритуал, а дела — отдельно. Собственно, это и породило эпоху застоя, набравшего полные обороты уже при Брежневе.
Идеология устойчивости и парадигма краха
Второе значимое событие тоже связано с Хрущевым.
Мало кто знает, что влияние СССР в странах социалистического лагеря при Сталине было организовано просто и рационально: идеологическая общность подкреплялась контрольным пакетом Советского Союза во всех ключевых предприятиях стран Восточной Европы. Что важно, эти контрольные пакеты не были взяты силой: за них уплатили немецкими репарациями, которые недополучил СССР.
Таким образом, Сталин построил и механизм повседневного экономического влияния СССР в Восточной Европе. Однако одним из первых своих решений Хрущев безвозмездно передал все контрольные пакеты правительствам стран социалистического блока с благодушной мотивировкой «это же наши идеологические братья».
Одним из катализаторов «бархатной революции» в Чехословакии стал фейк о якобы убитом полицией студенте.
Благими помыслами, как известно, вымощен путь в ад. Без повседневного инструмента контроля и, самое главное, без совместно извлекаемой выгоды от функционирования производств в странах Восточной Европы и на фоне процессов догматизации советской идеологии расхождение интересов местных элит и Советского Союза было запрограммировано. Это не замедлило проявиться в Венгрии в 1956 году, в Чехословакии — в 1968‑м и в Польше — в 1980‑м. Уже тогда стало очевидным, что после решения Хрущева у СССР не осталось никакого действенного инструмента влияния в Восточной Европе, кроме силового, чем он и пользовался в режиме «тушения пожара». Каждое применение силового инструментария лишний раз дискредитировало советскую идеологию, выявляя ее нарастающую нефункциональность, и лишний раз стимулировало процессы ее закоснения.
Мы лишь бегло упомянем ряд других фатальных решений Хрущева, подорвавших конкурентоспособность советской экономики и критичным образом затормозивших ее развитие. Большинство из них, разумеется, легитимировались благими намерениями. Так, в оплату труда внедрили принцип справедливости, в итоге оказались уравнены предприятия, использовавшие новое и старое оборудование, вследствие чего были уничтожены низовые стимулы к модернизации производств. Принцип гегемонии пролетариата привел к заморозке роста зарплат интеллектуального класса, который по мере превращения идеологии в ритуал все чаще обнаруживал себя бесполезным «пятым колесом в телеге» и уходил во внутреннюю фронду, а то и в диссидентство. Тем временем экономическая отчетность учитывала лишь количественные параметры (пресловутый «вал») при полном игнорировании качественных показателей.
Перестройка, или Режим саморазрушения
В свете вышеизложенного неудивительно, что к 1980‑м годам СССР обнаружил себя в состоянии глухой обороны. Идеология уже окончательно закоснела, превратившись в формальность, практически не связанную с реальной жизнью. Общество знало, что карьеру и преуспевание гарантируют совсем другие вещи, связанные с близостью к начальству. В экономике было засилье номенклатуры, по сути ставшей наследственным красным дворянством, что делало коррупцию массовой и, за редкими исключениями, практически ненаказуемой. При этом и для элит стран Восточной Европы такая ситуация была более чем комфортной: промышленность стабильно получала заказы из СССР безотносительно качества производимой продукции, а внутренний порядок они могли выстраивать по своему усмотрению с соблюдением идеологических формальностей, но без особой оглядки на Советский Союз.
Ключевым экономическим событием, запустившим развал всей этой системы, стало обрушение нефтяных цен, спровоцированное Саудовской Аравией после вхождения советских войск в Афганистан.
Саудовская Аравия, обладавшая на тот момент половиной разведанных запасов нефти и имевшая крайне низкую себестоимость добычи, на самом деле могла диктовать рынку цену — и уронила ее ниже советской себестоимости добычи. Лишившись нефтедолларов, СССР оказался в тяжелом, но, в принципе, еще вполне переносимом положении. Запас прочности был велик, и даже эту ситуацию можно было пережить. Но тут возникли реформы Горбачева, избравшего мишенью ту самую идеологию, которая, превратившись в формальность и ритуал, тем не менее продолжала исправно исполнять свою функцию, сохраняя вместе и Советский Союз, и социалистический блок.
Идею перестроечных реформ можно описать простым примером: чтобы перелить воду из одного стакана в другой, разбивается полный стакан в расчете, что освободившаяся вода сама перельется в пустой.
На примере воды абсурдность такого подхода очевидна, но в случае перестройки он вполне сработал. Идеологическая основа, хоть как‑то объединявшая советское общество и уравновешивавшая экономическое отставание СССР за счет осознания советским обществом своей миссии справедливости, довольно быстро разрушилась, после чего аргумент о качественном разрыве жизни в СССР и странах Запада стало просто нечем крыть. Более того, именно идеологию объявили корнем зла. КПСС, еще с маленковских времен сохранявшая в своих руках единственный инструмент в виде кадровых назначений, закрепленный в шестой статье Конституции о руководящей роли КПСС, оказалась под давлением Горбачева, требовавшего перемен. Но все, что она могла сделать, — снять одних назначенцев и поставить на их место других. Это в принципе не могло повлиять на общее положение и делало публичным фактическое бессилие и КПСС, и советской идеологии.
Под аналогичное давление попали и компартии стран Восточной Европы: горбачевское требование «борьбы с застоем», как и в СССР, порождало там аналогичную кадровую чехарду и перетряски с аналогичным же эффектом. По сути, советское руководство, разрушая собственную систему, подрывало и легитимность восточноевропейских союзников, ставя их под удар критики и заставляя рубить сук, на котором они сидели.
Тем самым восточноевропейские страны, подставленные Горбачевым, оказались в положении легкой и желанной добычи для Запада. Фактор последнего присутствовал всегда, но только теперь получил шансы сработать. Запад предсказуемо вновь избрал своим орудием местных националистов, которые легко нашлись в рядах культурной элиты.
Ставка была хорошо просчитана. Так, культурная элита, изнывавшая от своего положения «пятого колеса в телеге», везде давно раскололась на официальные, творившие в закосневающей идеологической парадигме, и контрэлиты, критиковавшие существовавший порядок вещей. Понятно, что наиболее благодарных точек опоры для критики было две: во‑первых, национализм, досоветское аграрное прошлое, которое так или иначе идеализировалось, а во‑вторых, развитые страны капитализма, находящиеся в непосредственной близости, в первую очередь ФРГ и Австрия.
Обе точки опоры были маргинальными и непримиримыми с существовавшей реальностью. Так, для национализма понятным образом не было места в коммунистической парадигме, поскольку марксистская идеология опиралась на идею интернациональной солидарности трудящихся. Капиталистический же уклад с его опорой на индивидуальное потребление напрямую отрицал первичность потребностей общества в целом, на которой основывалась социалистическая экономика.
В силу маргинальности националистические культурные элиты не имели и в принципе не могли иметь управленческого опыта, по определению были зависимы от западных центров принятия решений, которые могли привести их к власти.
Собственно, готовясь сорвать подготовленный для них Горбачевым плод в виде стран Восточной Европы, Запад отводил им роль силы, которая под разговоры о национальном возрождении обеспечит передачу собственности в управление западным корпорациям.
Разрушение советской идеологии, ее делегитимация на фоне экономического кризиса создали для националистов поле деятельности. Перестав быть «запретными», те в одночасье превратились из маргиналов в быстро набиравших авторитет лидеров общественного мнения. Тезис о «потерянном времени в составе социалистического лагеря» вел к актуализации национальных мифов, которые, разумеется, все были родом из доиндустриальной эпохи, а значит, в их контексте созданная и развитая СССР промышленность осмысливалась уже не как достояние, а как обуза, навязанная «старшим братом». Объектом их социализации стала молодежь, и идея, что избавление от всего, связанного с социализмом, тут же автоматически сделает уровень жизни равным западному, распространилась повсеместно.
«Раскачивание»: эмоции вместо мыслей
Первый «прорыв» на линии соприкосновения социалистического лагеря и капиталистического мира — решение Венгерской социалистической партии, где за год до того «реформаторы» сместили прежнего руководителя Яноша Кадара, открыть границы и разрешить осенью 1989 года свободный вылет на территорию ФРГ и выезд в Австрию. Продиктованное стремлением снизить социальное давление, оно его только повысило, поскольку наглядно демонстрировало слабость власти и ее неспособность решать проблемы самостоятельно. Месседж был воспринят всеми странами Восточной Европы: через Венгрию устремилась многотысячная волна беженцев из ГДР. В условиях идеологического коллапса и экономического кризиса сравнение в принципе не могло быть в пользу стран социализма. Социальная температура повсеместно повышалась до критических значений.
Проведенный в 2009-м социологическим институтом Ipsos (ФРГ) опрос показал, что каждый седьмой немец оценивает падение Берлинской стены негативно…
Непосредственным же началом «бархатных революций» стал отказ Горбачева задействовать советские войска, размещенные в большинстве стран Восточной Европы, для стабилизации режимов, озвученный им на Политбюро СЕПГ 7 октября 1989 года. Весть об этом разлетелась мгновенно, и в тот же вечер на берлинские улицы вышли демонстранты, которые скандировали: «Горби, помоги!» Главным врагом окончательно стали собственные элиты. Месяц нараставших уличных протестов — и уже 9 ноября была разрушена Берлинская стена, разделявшая Западный и Восточный Берлин. Дальнейшее развитие событий фактически предопределилось: уличные протесты стали повсеместными.
Матрица раскачивания толпы везде была примерно одной и той же. Это обвинения власти в полной некомпетентности и коррумпированности, стигматизация советской идеологии, наклеивание ярлыка коммунистической диктатуры, снос памятников, слухи о гибели демонстрантов.
Кстати, зачастую такие слухи не подтверждались, но разгоряченные демонстранты правде уже не верили. Это логично: толпа как социальное образование представляет собой расколотый субъект, где эмоциональная составляющая переживается толпой, а право думать и озвучивать, что правда, а что нет, делегировано лидеру.
Вопрос раскачки толпы всегда сводится к повышению эмоционального градуса, чтобы не давать ей «остыть» и начать думать самостоятельно.
…а 30 лет назад, осенью 1989-го, в Берлине царила по этому поводу немыслимая эйфория.
«Власть без власти»
Примечательно, что прежним элитам нигде не удалось удержать власть. «Реформаторы», сдавшие власть, предсказуемо проиграли на ближайших выборах, и далеко не последнюю роль в этом сыграло западное финансирование местных националистов.
Инвестор, вкладывающийся в выборы, рассматривает их как инвестицию, которая должна окупиться, желательно с хорошей прибылью. Поэтому последние, придя к власти, первым же делом провели приватизацию, за бесценок распродав западному капиталу модернизированные и вновь построенные СССР предприятия, что, собственно, и было ставкой Запада в «бархатных революциях».
Позднейший анализ показал, что Запад стал собственником в ряде случаев до 90 процентов активов стран Восточной Европы, по сути, получив в свои руки их экономический суверенитет.
Таким образом, новые националистические правительства оказались «властью без власти»: отвечать за социальный менеджмент в условиях, когда ключевые ресурсы контролируются не ими, значит объяснять, почему стало плохо, без возможности что‑либо реально сделать.
Были свернуты социальные программы, а для пущей надежности экономический контроль над Восточной Европой дополнился силовым: все восточноевропейские страны вступили в НАТО. Логичным образом национализм, провозглашающий приоритет собственной нации, стал самым надежным способом распродажи фактического суверенитета. «Доктрина Вильсона», простая и логичная, опять сработала.
⚡️ Какие времена – такие "черные лебеди". Американская газета Politico представила основанный на мнениях экспертов перечень непредсказуемых, но вполне реальных прогнозов на 2024 год, и списочек получился тот еще. Тут вам и "китайский сюрприз" – военная операция Пекина по присоединению Тайваня, и цифровой апокалипсис, и глобальный конфликт, и многое другое. Но выделяются среди прочих предсказаний: контакт с пришельцами и срыв президентских выборов в США. В принципе сегодня уже ничему не приходится удивляться и странно только, что никто не догадался представить в качестве "черного лебедя" комбо – срыв американских выборов пришельцами. Вот это будет номер.
В шведском Гётеборге 5 января на стадионе «Скандинавиум» закончился финальный матч в рамках молодёжного чемпионата мира-2024 победой североамериканцев, они выиграли шестое золото в истории молодёжного хоккея.
Встреча национальной сборной США и Швеции завершилась со счетом 6:2 (1:0, 2:2, 3:0).
🕐 За 30 секунд до конца третьего периода шведские хоккеисты понимая, что игра проиграна, кинулись на соперников в драку. Защитник шведов Антон Юханссон накинулся с кулаками на американца Лейна Хатсона, своих товарищей поддержали и игроки команд. Матч чемпионата мира таким образом завершился массовой дракой.
Объявленная президентом США Р. Рейганом 23 марта 1983 года долгосрочная программа НИОКР, основной целью которой являлось создание научно-технического задела для разработки широкомасштабной системы ПРО с элементами космического базирования, исключающей или ограничивающей возможное поражение наземных и морских целей из космоса. Ее конечные цели - завоевание господства в космосе, создание противоракетного «щита» США для надежного прикрытия всей территории Северной Америки посредством развертывания нескольких эшелонов ударных космических вооружений, способных перехватывать и уничтожать баллистические ракеты и их боевые блоки на всех участках полета. Основные элементы такой системы предусматривалось базировать в космосе. Для поражения большего числа целей (нескольких тысяч) в течение нескольких минут в ПРО по программе СОИ предусматривалось использование активных средств поражения на новых физических принципах, в том числе лучевых, электромагнитных, кинетических, сверхвысокочастотных, а также нового поколения традиционного ракетного оружия «земля-космос», «воздух-космос». Весьма сложными являются проблемы вывода элементов ПРО на опорные орбиты, распознавания целей в условиях помех, сходимости лучевой энергии на больших расстояниях, прицеливания по высокоскоростным маневрирующим целям и многие другие. Таким глобальным макросистемам, как ПРО, имеющим сложную автономную архитектуру и многообразие функциональных связей, присущи нестабильность и способность к самовозбуждению от внутренних неисправностей и внешних возмущающих факторов. Возможное в этом случае несанкционированное срабатывание отдельных элементов космического эшелона системы ПРО может быть расценено другой стороной как подготовка к удару и может спровоцировать ее на упреждающие действия. Работы по программе СОИ принципиально отличаются от выдающихся разработок прошлого, как, например, создание атомной бомбы («Манхэтэнский проект») или высадка человека на Луну (проект «Аполлон»). При их решении авторы проектов преодолевали достаточно предсказуемые проблемы, обусловленные лишь законами природы. При решении проблем по перспективной ПРО авторы будут вынуждены вести борьбу также и с разумным противником, способным к разработке непредсказуемых и эффективных контрмер. Анализ возможностей СОИ показывает, что такая ПРО не решает в полном объеме задачи защиты территории США от баллистических ракет и является стратегически нецелесообразной и экономически расточительной. Кроме того, само по себе развертывание ПРО по программе СОИ несомненно способно инициировать гонку стратегических наступательных вооружений Россией и другими ядерными государствами. Создание ПРО с элементами космического базирования, помимо решения ряда сложных и чрезвычайно дорогих научно-технических проблем, связано с преодолением нового общественно-психологического фактора-присутствия мощного оружия в космосе. Именно совокупность этих причин привела в последнее время к отказу от продолжения работ по созданию СОИ в соответствии с ее первоначальным замыслом.