Крылатая башня. Глава 25
Солнце зашло и лес утонул в густой мягкой тьме, не было видно ничего кроме Луны, что едва проглядывала сквозь листья, да поблескивали зелеными огоньками глаза волков под деревом. Внезапно волки затихли, немного погодя Реан услышал как они убежали.
Он сам не заметил, как уснул. Снилось, что он ходит по прекрасному лугу, усыпанному цветами, в небе плывут легкие белые тучки, а по лугу ходит та самая пушистая рысь, которую он видел в лесу, и поет песню, волшебную, манящую, сладкую. Песня вливалась в его сознание, она пыталась его разбудить, но он не хотел просыпаться, потому что не хотел, чтобы эта песня оборвалась. И все же он проснулся, но песня... никуда не исчезла, она последовала за ним из его сна. Эту мелодию он слушал бы вечно. Еще какое-то время он сидел с закрытыми глазами, а потом открыл их и увидел, что под деревом стоит дева и держит в руках светящийся цветок, запрокинув голову, она поет песню. Её лицо было столь прекрасно, столь совершенно, что эту красоту тяжело было вынести. Хотелось кричать, бежать или умереть. Но и оторвать взгляд было нельзя: хотелось смотреть, смотреть и смотреть. Вечно смотреть на это лицо и вечно слушать эту песню.
Дева перестала петь.
- Здравствуй, путник, как тебя зовут? - спросила она.
- Реан... Реан Саальд, - ответил он. Почему-то вспомнилась Минальд... воспоминание о ней было тяжелым и каким-то очень скучным, удручающим. Он прогнал от себя мысли о ней.
- Я Эада, дочь хозяина леса. Нравлюсь ли я тебе?
- Да, о, да! Ты прекраснее всех, кого я видел, твоя красота, наверное, убьет меня.
- Спустись же вниз, спустись ко мне.
Реан спрыгнул с ветки, едва не сломав себе шею, Бимбика выпала у него из-за пазухи, испуганно тявкнув, Реан случайно наступил ей на лапку, собачка завизжала, но он не обратил на это внимания. Он замер глядя на лесную деву, боялся даже дышать, оцепенев. Дева подошла и прижалась к нему, она стала снимать с него куртку. Из-за ворота рубахи выпала слеза Иэл на цепочке, луч от её яркого синего огонька упал на лицо девы... лицо? Отвратительная, бородавчатая, покрытая слизью, смотрела бессмысленными глазами на Реана жабья морда. Он вскричал! А огромная жаба сидела перед ним и моргала глазами.
Чувство полного опустошения, непоправимой утраты наполнило его. Только что он видел красоту такую, какой не бывает на земле, от созерцания которой не оторваться, и вот она отнята у него и заменена уродливой глупой жабой. В этот миг он ненавидел Иэл и ее слезу! Он закрыл синий огонек рукой - пусть он не светит. Пусть исчезнет жаба и снова явится Эада, дочь хозяина леса. Но это не помогло. На него все так же смотрели круглые глаза жабы.
- Так кто ты?! - крикнул он. - Какой облик настоящий?
- Не суди меня, человек. Мы хотим спасти наш дом, наш лес, - проквакала жаба. - Тут давно уже всё стало ядовитым, скверна пожирает наш лес как ржавчина. Только принц, болотный принц, может остановить скверну. Мы, дочери хозяина леса, носим чужой облик, мы его украли у Ангелов.
- Разве у Ангелов можно что-то украсть?
- Я расскажу тебе, откуда мы взяли прекрасный облик. Давным-давно жил художник и ему явился однажды Ангел. Он сумел нарисовать тот прекрасный лик, который увидел. Больше он не ел и не спал, только смотрел на свою картину, ему больше ничего не было нужно. Совсем скоро он умер, и на лице его была блаженная улыбка. То же происходило с каждым, кто увидел картину. Люди набросили на нее ткань и выбросили картину в лес. Так она попала к нам. Мы не умеем так видеть красоту, как люди и картина не навредила нам. А облик мы можем принимать любой, лишь бы мы видели это раньше. Так мы обрели свои прекрасные лица.
- Как мне увидеть тебя вновь такой, как я тебя видел? Как мне жить теперь, если я не смогу больше видеть это лицо?
- Если человек в ночи хоть раз увидит наш истинный облик, он никогда уже не увидит поддельного.
Из груди Реана вырвался то ли стон, то ли вой, и в этом звуке было столько тоски, что она могла бы расколоть даже каменное сердце.
- А как же Иэл? - спросил он. - Ведь она тоже Ангел, но у нее нет такого лица. Ее лицо просто очень, очень красивое, но не такое.
- Иэл носит маску, она не показывает людям свой истинный лик, иначе вы все умерли бы.
Реан сел на землю и обхватил голову руками:
- Как, как мне жить теперь? - шептал он.
- Если бы обман не рассеялся, ты был бы счастлив, - проквакала огромная жаба.
- Но теперь! Что делать теперь?! - закричал он.
- Мы, хранительницы Глухого Леса, знаем песню забвения. Я спою ее тебе и ты забудешь все, что с тобой произошло за последний час.
- Нет! Нет, не надо! Я не хочу забывать, я хочу помнить тот лик, что я видел!
Но огромная жаба уже пела. Будто тихие волны накатывала мелодия, убаюкивала, укачивала. Когда песня закончился, Реан с удивлением уставился на жабу.
- Вот и всё, - сказала она.
- Ты... ты разговариваешь? - удивился Реан.
- Как слышишь. Вот ты и забыл всё.
- Что забыл?
- Неважно, но теперь всё будет хорошо.
Жаба бросила на землю светящийся цветок, который она держала в лапе, и ускакала в лес. Реан поднял его, у него было странное чувство, что он чем-то виноват перед Минальд. Но чем? Что он такое забыл? Отголосок какой-то неизмеримой тоски, как затихающий звук колокола, еще звучал в нем. Но он не понимал откуда эта тоска.
Рассвело. Утренние лучи постепенно проявляли очертания деревьев, запели птицы. Пора идти. Вот и палка, которую он воткнул там, где Бимбика шла по следу... Бимбика? А
где она? Была же за пазухой, но ее там нет. Он посмотрел в сумке, но собачки не было и там.
- Бимбика! Бимбика! - закричал он.
Собачка не отзывалась. Долго он звал ее, только шелест листьев и пение птиц были ему ответом. Что же делать? Куда идти, где искать? Сможет ли он вернуться в это место, если уйдет? Нет, он заблудится. Деревья, деревья, куда ни глянь. Старик Манровад обещал, что покажет ему сегодня лесной ручей... но собачка! Такая маленькая, ее нельзя здесь бросать. А если ее кто-то съест? Или она что-то съест в лесу, здесь же всё ядовитое?
- Бимбика! Бимбика, где ты? - кричал Реан.
- Хорош, хорош кричать, всех птиц распугаешь, - услышал он знакомый сиплый голос, обернулся и увидел хозяина леса. Сегодня рядом с ним не было вепря, но был медведь, очень большой, с какой-то седой шерстью.
- Ну что, видел ночью дочек моих? - спросил Манровад-лесной.
- Нет, - ответил Реан.
- Как же не видел? Никто к тебе не приходил?
- Ну, я видел огромную жабу, она разговаривала и держала в лапе светящийся цветок... так это и была одна из твоих дочерей-красавиц?
- Ты ее как жабу увидел? Занятно! Ты не должен был видеть ночью мою дочь в образе жабы, ночью мои дочери выглядят столь прекрасными, что человек может потерять рассудок. Странно это всё. Ну да ладно, обещал я тебе вчера показать ручей, значит покажу. Идём!
- Нет, я не могу идти, - сказал Реан.
- Почему?
- Моя собачка, она пропала, мне нужно её найти.
- Ночью пропала? Значит, её давно уже кто-то съел, волки или рысь или ещё кто-нибудь.
Реан тяжело вздохнул и опустил голову, он успел привязаться к собачке, да и торговцу хотелось бы ее вернуть живой и здоровой.
- Ладно, попробуем поискать, - произнес Манровад. - есть ли у тебя какая вещь с ее запахом? Хотя откуда...
- Я сажал её в сумку, - обрадовался Реан.
- Очень хорошо! - воскликнул хозяин леса, и, засунув два пальца в рот, пронзительно засвистал.
Прошло какое-то время, и Реан увидел, что к ним мчится лисица. Она подбежала к Манроваду, повиливая хвостом, встала на задние лапки, старик погладил её.
- Здравствуй, здравствуй Миласава, - ласково проскрипел хозяин леса и взял лису на руки, зашептал ей что-то на ухо.
- Давай сюда сумку, - сказал он Реану. Тот поднес сумк, и лисица её внимательно обнюхала. Манровад поставил зверька на землю и лиса, повертевшись немного, взяла след. Уткнувшись в землю, носом она убежала.
- Найдет твою собаку Миласава, если она жива, - произнес Манровад-лесной.
Долго тянулось ожидание, а лиса всё не возвращалась. Наконец послышался какой-то шум... и звонкий лай.
- Бимбика! Бимбика! - радостно воскликнул Реан. Маленькая собачка, вертя хвостом, подбежала к нему и стала подпрыгивать. Реан взял её на руки и прижал к себе:
- Бимбика, ты нашлась, ты жива! Спасибо, спасибо тебе, Манровад, хозяин леса!
- Всегда пожалуйста, - ответил тот. - Ну что, идем к ручью?
И они пошли, шли долго, солнце уже поднялось, и колыхались на земле, покрытой мхом, светлые пятна. Легко было идти с хозяином леса, он знал, где обойти бурелом, где болото и они добрались до ручья без приключений.
- Вот тебе и ручей, он выведет тебя к Пустыне Пепла... многие пропали там, но, может быть, тебе повезет, - сказал Манровад-лесной. И хозяин леса вместе с медведем ушли.
Прежде чем пойти вдоль ручья, Реан накормил и напоил собачку, поел сам. Берег был скользким, и они держались немного поодаль. Снова видели рысь, она пила воду из ручья, а кисточки на её ушах подрагивали. Кошка подпустила их совсем близко, а потом, недовольно урча, отступила в лес. Видели медведя, он был намного меньше того, что был с Манровадом. Зверь наблюдал за ними из-за деревьев и скалил зубы, Реан на всякий случай вынул меч из ножен, но медведь не напал. Так они шли и шли, видели многих других обитателей леса: куниц, бобров, ежей, енотов. Звери здесь были не так осторожны, как в других лесах, видимо потому, что человек редкий гость в Глухом Лесу.