Я сижу в темноте. И она не хуже
в комнате, чем темнота снаружи.
(с) Иосиф Бродский
Глава 1
Такси остановилось у круглосуточного. Пошатываясь, из него вышел полноватый мужчина. Привычно кивнув водителю, он снял шапку, оголив седые засаленные волосы, и направился в магазин.
Там, по обыкновению, надел маску. Оглядел витрины алкогольного отдела и сверился с часами: до 22 оставалось десять минут.
Мистер Вино в этот раз был мужчине не по карману, господа Виски — тем более, а вот компания звонких пивных ребят с радостью присоединилась к нему.
Пробивая малочисленные покупки (к алкоголю добавились сигареты и доширак), кассирша поморщилась: покупатель пах потом, дешёвыми настойками а-ля вишня на коньяке и болезнью. Такой запах встречается в больницах или комнатах смертельно больных. Бросив на мужчину осуждающе-сочувствующий взгляд, Ирина переключилась на компанию шумных парней. От них за километр веяло жизнью, куражом и прочими атрибутами молодости.
Мужчина пошёл домой. Мимо сгоревшего деревянного барака, чьи развалины скрывал трясущийся от ветра забор. Вдоль обледенелой дороги, ведущей к одинокой “свечке”, которую почти потушило позднее время. Редкие огоньки в окнах исчезали под лай бродячих собак, под звуки начинающейся метели.
Скрипучая подъездная дверь привычно впустила в подъезд горсть снежинок и звенящего пакетом мужчину. Поднявшись по лестнице, он устало посмотрел на обшарпанные стены: толстый слой краски слезал пластами; где-то виднелись следы от спичек, а надписи про низкую социальную ответственность местных девиц добавляли пейзажу ещё больше уныния, безнадёги. Старый прокуренный лифт, кряхтя, как старик, с трудом поднялся на десятый этаж.
Дома первым делом мужчина поставил чайник и открыл доширак. Затем, открывая первое пиво, уселся за ноутбук.
На экране появилась страница Одноклассников. Там на мужчину смотрел его недавно почивший друг.
— Ведь и шестидесяти не было. Блядь...
С этими словами Валерий приложил бутылку пива к фотографии умершего, будто бы чокаясь с ним. На кухне воем банши дал о себе знать закипающий чайник. Мужчина не обратил на это внимания. Взяв алкоголь, он пошёл на балкон. Там его ждали тёплый тулуп, термос, телескоп и бинокль.
Настроив технику, Валера уставился в окна далёкой пятиэтажки. Люди занимались своими делами: кто-то курил, выпуская дым в форточку. На третьем этаже выпивала компания юношей из магазина. Красивая девушка закрывала окно.
Мужчина полюбовался фигурой. Затем, тяжело вздохнув, закурил. Когда разъехались дети и скончалась супруга, Валера остался один. Вся его жизнь превратилась в смертельную скуку. Еще немного — и она прекратится, когда рак раскинет свои щупальца дальше. А пока...а пока есть есть жизни незнакомых людей, как сериалы, мелькающие в окнах домов.
“Своей нет, так чужие хоть погляжу” — оправдывался пенсионер. Устав слушать визг чайника, Валерий поплёлся на кухню. Залил кипятком доширак. Бросил взгляд на фото почившей супруги и вновь отправился на балкон.
“Невовремя ты сегодня, метель, ой, как невовремя!” — подумал старик — “я же ничего не увижу!”
Тем не менее, Валерий продолжил дозор. Так, что там у нас? Первый подъезд, пятый этаж, боковая квартира. Людочка, наверное, готовится спать.
Наблюдатель был прав: женщина средних лет задернула шторы, а мгновением позже её силуэт удалился вглубь комнаты. Странно, такая взрослая, а спит со светом. Впрочем, у каждого свои предпочтения..
Открыв очередную бутылку пива, Валера краем глаза заметил, как к светящемуся окну Людочки метнулась какая-то тень.
“Эт ещё что?” — пенсионер прибавил резкости телескопу и уставился на фасад.
Человекообразная тварь карабкалось по стене. Многочисленные конечности цеплялись за выступы, удерживая её на весу. Узкая змеиная шея вытянулась по направлению к окну, чтобы голова оказалась на уровне форточки.
“Что-то подсматривает за ней. Какая-то нечисть!” — испугался пенсионер, но тут же оторвался от телескопа, чтобы ударить себя по лбу.
Таблетки! Говорили с алкоголем их не мешать, вот и глюки пошли! Мало ли, что в темноте и метели различить можно, больное воображение всё исказит.
“Хватит, наверное, на сегодня. И так день был не из простых” — Валера закрыл балкон и отправился к остывшему дошираку.
“Нажраться да спать — лекарство, что надо!”. Последовав своему же совету, мужчина уже через полчаса спал, наполняя комнату храпом.
***
Утренняя прогулка не задалась. Поскользнувшись, мужчина сильно ушиб спину и едва смог подняться. Возраст, мать его, возраст! Ещё немного и придётся ходить шаркающей походкой и с тростью. Если он до этого доживет.
Проходя мимо “любимой” пятиэтажки, Валера остановился. Матерясь, медик и водитель тащили к машине носилки.
— ...говорил я, санитары нужны, нет, блин, сами таскайте, так отвечают!
Какая-то бабка, как водится, выла: “она же такая молодая была, сорока не исполнилось!”.
Вспомнив о недавних галлюцинациях, мужчина поморщился. Что если?..
— А кто это умер у вас? — спросил Валера у крикливой старухи.
— Да соседка с пятого этажа! Сестра её мёртвой нашла, го-о-о-оре, — запричитала бабка, будто похоронила собственного ребёнка.
Вспомнив, что на пятом этаже сразу четыре квартиры, пенсионер успокоился. Мало ли, совпадение! И так сердце ноет, зачем зазря нервы всяким бредом трепать? Оглядев узкий дворик, Валерий направился в противоположный конец.
Усевшись на заснеженную лавочку, мужчина достал из бездонного кармана две банки пива. Одну положил охлаждаться на снег, а вторую поспешно открыл. Отхлебнув живительного напитка, пенсионер улыбнулся. Может, не всё так плохо на этой планете. На этом старом районе, полном одиноких людей. Погода вон улучшилась, день и вечер ясными будут. Тепло…
— Распиваем тут, значицца? — раздалось за спиной.
Увлекшись своими мыслями, старик забыл, что вместе со Скорой на трупы часто приезжает полиция. Неудивительно, что спалился. Но глупо.
С трудом развернувшись на скользкой лавке (это отдалось жуткой болью в спине), Валерий посмотрел в глаза капитану.
— А, дед…, — растерянно промямлил тот, — чего пьёшь-то с утра?
— Ну а что мне на пенсии делать? Расскажи мне. Если хочешь, вези в отделение, штраф оформляй. Я его с тех денег, что на похороны отложил, оплачу. Без проблем!
— Да ладно тебе, ладно! Пиво с лавочки спрячь, а это, — полицейский кивнул на открытую банку, — пакетом прикрой, дети же ходят!
“Идиот, дети в школе давно” — посмотрев на часы, подумал старик, однако послушался стража правопорядка и демонстративно зашуршал мятым чёрным пакетом.
Глядя вслед уходящему капитану, пенсионер презрительно сплюнул и сделал большой глоток:
— Сентиментальный дурак!
После ругательства в кармане завибрировал телефон. Проклиная того, кто с утра пораньше решил потрепать ему нервы, Валера ответил:
— Алло!
— Папа? Привет, папа. Ты как? Лечишься? В больницу ходил? — раздался в трубке голос взволнованной дочери.
Пенсионер напрягся. Больно не хотелось ему нагружать детей своими заботами, портить им настроение. Чего она ожидает услышать? Что наконец-то изобрели лекарство от рака? Что он помолодел лет на двадцать хотя бы?
— Да живу, не тужу, Даш. Лечусь, вот как раз в больницу иду, рецепт получу, — соврал он.
— А-а-а-а-а. Ну, хорошо тогда. Сон просто приснился...плохой такой, знаешь? Но раз всё хорошо, ладно, дава-а-ай, здоровья тебе, — не дожидаясь ответа, дочка бросила трубку.
Видимо, отвлекли двое шумных внучат. Они те ещё сорванцы, даже по телефону поговорить не дают. Возраст такой. Дед Валера внезапно улыбнулся. Да, не всё так плохо на этой планете. Не всё.
Глава 2
На радостях старик позволил себе коньяк. Взяв денег из похоронной заначки, отправился в магазин. Вспомнив молодость, неловко пофлиртовал с продавщицей.
К вечеру, когда начали зажигаться оконные огоньки, дед занял привычное место. Слева на табуретке стоял дымящийся кофе, а справа — армянский коньяк. Пятиэтажка была мрачнее, чем раньше. Не горел свет у его любимицы — Людочки. Почему-то Валере казалось, что её звали именно так. Хотя...почему “звали”? Может, всё-таки совпадение и утром выносили не её труп?
Свет в окне по-прежнему не горел. А вот бутылка коньяка опустела наполовину. Тяжело вздохнув, мужчина переместил телескоп на средний подъезд. Дети, видимо, брат и сестра, что-то выкидывали в окно. Наверно, дневник: вот глупцы! Вспомнив своё детство, Валера усмехнулся: умнее надо следы заметать, а не так, как они!
Через минуту мужчина едва не уронил бокал. То самое существо с удлинёнными конечностями вновь карабкалось по фасаду, оставляя на нём какие-то серые полосы. Как этого никто не заметил?
“Опять, что ли глюк?” — подумал пенсионер и пригляделся внимательнее.
Да, туловище и голова были точно от человека, а вот всё остальное...что это за мутант?
Шея монстра вновь удлинилась, направляясь к окну.
“Лишь бы не к детям, только не к ним!”.
На этот раз пронесло. Чудовище зависло над соседним окном. Там, выпуская в окно клубы сизого дыма, курил мужик. Ровесник Валеры: за шестьдесят, но ещё меньше семидесяти.
“Ну-ка. Что же сделает эта тварь?”
Та, словно почувствовав наблюдение, моментально застыла. Как статуя гаргульи, она украшала пятиэтажку.
— А чем чёрт не шутит? Пойду-ка рехнусь! — Валера вышел с балкона и пошлёпал в прихожую. Там, сменив тёплые тапочки на ботинки, он вспомнил о коньяке. Вернувшись за ним, мужчина проверил монстра: тот по-прежнему висел без движения.
Быстрым шагом дед направлялся к пятиэтажке. Иногда он останавливался, чтобы сделать один-два глотка. Через несколько минут тёмный силуэт дома оказался в каких-то десяти метрах. Приглядевшись, Валерий различил паутину. Проследив направление, мужчина увидел, что серые канаты уходили на крышу, в сторону чердака. Сам монстр по-прежнему висел безжизненной статуей.
Дед Валера закурил, затем с ногами забрался на лавочку.
“Если это всё глюки, хоть кина посмотрю” — усмехнулся пенсионер.
Одинокая серая жизнь требовала экшена, драмы. Но телевизор не помогал. Хотелось чего-то за гранью. Неизведанного и страшного. Тем более, случись что, смерть и без того близко.
Чудище вздрогнуло и посмотрело в сторону многоэтажки.
“Так оно меня видело, что ли?” — удивился старик.
Убедившись, что из окон одинокой свечки за ним уже нет наблюдения, существо потянуло шею к окну, где недавно стоял мужик.
— А гори они всё! — Валера, скользя на снегу, подскочил к двери подъезда и рывком потянул её на себя. Домофон жалобно заскрипел, но поддался. Проскользнув в подъезд, дед поднялся на необходимый этаж.
Интересно, что он скажет живущему там? Что к нему сейчас лезет какая-то тварь? Хотя чего в его возрасте стесняться уже? Максимум — примут за сумасшедшего пьяницу.
Сориентировавшись, в какую дверь ему надо, мужчина нажал на кнопку звонка. Через мгновение из недр квартиры послышались быстрые шаги, которые затихли у двери.
— Чё надо? Ты кто такой?
— Сосед, — Валерий соврал, не придумав ничего лучше, — у тебя там...фасад у окон обрушивается, проверь!
Дверь внезапно открылась и тощая рука схватила старика за грудки и затащила в квартиру.
— Ты врёшь! — говорящий был одет в майку-алкоголичку и старые треники, — ты увидел ту тварь?
Дед Валера задумался. Похоже, это не глюки, но тогда что?
— Которая с длинными такими конечностями и шеей?
— Тише ты, дуралей! — владелец квартиры попытался было зажать ему рот, но Валерий сам приставил палец к губам, мол, молчу.
— Чё это за фигня у вас ползает тут? — спросил старик уже шёпотом.
— Да городская она...типа смерти, только похуже. Забирает больных.
— А-а-а-а...я вот рак подцепил, поэтому вижу? А остальные?
— Не видят они. Это, — тощий пенсионер сделал неопределённый жест, — похищает хорошие сны. Навевает кошмары. Жрёт больных, пока не добьет до конца.
— Тебе-то откуда это всё знать? — удивился Валерий.
— Бабка деревенской ведьмой была. Не такое рассказывала.
Оба стояли в тесной прихожей и перешептывались, как дети на уроке строгой учительницы.
— Как зовут эту тварь?
— Пожирателем снов. Без неё больные, может, пожили б ещё. Даже посчастливее, что ли...Но вот кормится она последними крохами, жрёт, будто бы не в себя!
— Ничего себе, кина посмотрел, — пробубнил дед Валера и отхлебнул коньяка, — и чё, тебе сегодня конец?
— Я бы и так подох, — тяжело вздохнув, хозяин указал гостю на дверь, — дай уже спокойно сериал досмотреть...Последнюю серию.
Валерий спускался по лестнице, как пришибленный. Он не раз слышал, что люди на грани жизни и смерти видят умерших родственников, всяких чертей, но не думал, что это так реально. Не знал, что такое — городская обыденность, живущая на чердаках пятиэтажных домов. В подъездах многоэтажек. В квартирах одиноких людей.
Запыхавшись, мужчина присел на лавку и поставил бутылку в снег. Ей, как ему, нужно чуть охладиться.
— Дед, ты опять, что ли, пьешь?!
Знакомый капитан, казалось, вышел из ниоткуда. Валерий криво усмехнулся и кивнул.
— Тебе тут мёдом намазано? Домой иди, ночь почти!
Отдышавшись, пенсионер взял бутылку и медленно поплёлся домой.
Глава 3
Лифт не работал. Не сдержавшись, Валера выругался:
— Ебанное ЖКХ!
Коньяк уже расслабил мужчину, поэтому тело слушалось плохо. Хотелось прилечь или плюхнуться в тёплое кресло. Но пришлось подниматься по лестнице. Между пятым и шестым этажами Валерий застрял.
Неопрятный парень, мутным взором уставившись в стену, пускал слюну. Старик хотел обойти наркомана, но тот шатался из стороны в сторону, мешая маневру.
— У-у-у, нарколыга. Вот ты там точно видишь всяких чертей! — в сердцах сказал дед и презрительно сплюнул под ноги юноше.
Внезапно взгляд наркомана чуть сфокусировался.
— Ты-ы-ы-ы-ы тоже их видишь? Ога? Засирают подъезд, баянами жгут!
— Придурошный ты! — оттолкнув обмякшее тело, Валерий всё-таки протиснулся к лестнице.
“Получается, — думал запыхавшийся старик, — все эти галюны наркоманов — не всегда галюны?”
Кое-как преодолев несколько этажей, мужчина ввалился в квартиру. Всё, хватит на сегодня всей этой дичи. Спать. Просто спать. А там — пусть хоть все чудовища мира вломятся в хату. Не так страшно уже.
***
Утро и похмелье пришли одновременно. Жадно глотая рассол, Валера пытался понять, что вчера было. Привиделось? Сон? Если лифт еще не работает, возможно, не сон. Телефон чирикнул несколько раз. Видимо, пришла смс о зачислении пенсии. Теперь хотя бы есть деньги на опохмел.
— А, была не была! — мужчина оделся и открыл дверь квартиры.
Лифт не работал. Очередной раз помянув ЖКХ крепким словом, старик начал спускаться по лестнице. Откуда-то снизу слышались приглушенные разговоры. Через пару минут Валерий увидел, в чём дело.
Над трупом вчерашнего наркомана стояли трое жильцов и уже знакомый до коликов в печени капитан. Заметив старика, полицейский скривился:
— Слишком часто видимся, дед!
— Ага, и тебе не болеть, — на мгновение Валерию показалось, что вместо лица у капитана — зияющая дыра. По спине пробежали мурашки, неприятный холодок прошёлся по шее.
“Так и знал, что среди полиции — нечисть! Почему я не удивлён?” — подумалось старику.
Соседи пропустили пенсионера и тот, всё ещё вздрагивая, поспешил вниз. Что-то с этим миром явно не так!
Сняв деньги, Валерий поспешил в магазин. Взяв сразу несколько пив, старик уединился в неприметном дворе и остался там до обеда. Затем, захмелев, прошёлся по району, поболтал с парой старых знакомых, внимательно всматриваясь в их лица. Разглядывая дома. Каждый второй был оплетен паутиной. В каждом третьем вместо окон зияли провалы, в которых жила пустота.
“Неужели, каждый город такой? Везде эти бездушные твари пьют наши соки? Эмоции? Сны?”
Сердце, то ли от длинной прогулки, то ли от алкоголя, бешено билось. Сегодня старик боялся наступления темноты. Он чувствовал свою слабость и скорый конец. Почему-то именно днём это пугало больше всего. А ночью приходило смирение.
Вечерело, когда Валерий нашёл себя на пустыре в нескольких кварталах от дома. Холодный ветер лениво перекидывал мусор. Стая бродячих собак спешила по своим делам. Рядом, засыпанный снегом, гнил остов давно сгоревшего “Москвича”. Где-то вдалеке слышался вой сирен.
Придя в себя, пенсионер полез в карман за сигаретами, но нашёл там ещё и чекушку водки.
“Ладно, всё равно подыхать. За здоровье!” — мужчина сделал первый глоток и почувствовал, как ложное чувство тепла окутывает старые кости.
“Будь оно, что будет уже. Надо домой”.
Невовремя зазвонил телефон. С трудом достав его замерзшими пальцами, дед ответил:
— Алло!
— Это Алёша. Как ты, старик?
— Какой ещё, блин, Алёша? — не сразу понял пьяный пенсионер.
— Сын твой из Новосиба, чудак! Как там здоровье твоё?
— Бухаю.
— Оно-то и слышно. Нафига себя добиваешь?
Валерий медленно побрел в сторону дома. Ему не хотелось говорить с сыном, тот всё равно ничего не поймёт.
— Скоро хоронить меня будешь.
— Все вы старики, постоянно так гово…
Пенсионер сбросил вызов и выключил телефон. Родная многоэтажка медленно приближалась.
Глава 4
В этот раз старик не стал одеваться. Просто вышел на балкон в старых джинсах и потертой рубашке. Поставив на табуретку настойку, пенсионер прильнул к глазку телескопа.
— Во-о-от она, тварь! Ну, ползи же, ползи!
Существо вылезло из чердачного окна и устремилось к третьему этажу. Сколько в том доме больных и старых людей? Каждый второй? Этому уроду там мёдом намазано или что?!
На этот раз старик в деталях разглядел, как, уменьшаясь в размерах, монстр проникает в окно. Закурив, Валерий ждал, что случится. К удивлению, чудище вылезло через пару минут и понеслось обратно на крышу. А через мгновение в том окне зажегся тусклый свет и показался силуэт бабки. Не её ли он видел её у подъезда тогда?
“Значит, в этот раз не убило, а тупо сожрало сны?”
Дед Валера задумался. Последнее время ему нередко снились кошмары. Он просыпался разбитым, уставшим, но всё это списывалось на таблетки или болезнь. Теперь, когда рак перешел на четвертую стадию, стали видеться чудища. Видимо, жизнь уже покидает его.
Докурив, старик не заметил, как заснул, опустив седую голову на подоконник. В этот раз ему снилось, как его сын борется с какими-то монстрами, похожими на мертвецов. Снилась младшая дочь, умирающая при родах. Затем эти картины сменились видами города: дымом заводских труб, миллионом огней, артериями дорог.
Одинокие люди копошились в своих человейниках, умирая один за другим. Где-то, на уровне слышимости, лились завораживающие стихи.
Ночной ужас летит по разрозненным улицам, как:
тихий шелест пакета, ветром гонимого прочь.
В глазах сущности полем раскинулся алый мак,
и, казалось, они разрезают собою ночь.
Над миллионом огней облака ожидают утра.
Мимо Ужас проплыл, заглядевшись на окна домов
горожан, в сновидениях вспомнивших боль утрат.
- Ну и что? - он подумал, - у них есть еда и кров.
Одинок, он блуждает по крышам, пинает гудрон,
кошки жалобно воют от им непонятной тоски,
а случайный прохожий узрел, как на тысячи тонн
тучи в весе прибавили, город сжимая в тиски.
Ужас льётся как страх, как свидетельство злого ума.
Тихий шелест пакета, ветром гонимого прочь,
сообщил, что на город вскоре нахлынет туман,
закрывая глаза, разрезавшие чёртову ночь...
Старик внезапно вздрогнул, открыл глаза. Зловещая мелодия не выходила из головы. Растерев шею, Валерий поднял взгляд и схватился за сердце.
Из открытого окна на него красными, как мак, глазами смотрело то чудище. Его чёрные, цвета нефти губы, вытянувшиеся в ухмылке, зашевелились:
— Прощай, — вместо приветствия прошептало создание, — наконец-то прощай.
Падая вместе с табуретом, старик успел подумать: “неловко будет, когда люди найдут. Будто я извращенец”. С этой пошлой мыслью Валерий перестал жить.
***
Снег сменился противным мелким дождём. Люди заперлись в своих клетках, утешаясь мнимым спокойствием и уютом. Кто-то сидел в темноте, прислушиваясь к барабанящим по шиферу каплям. Но мало кто из них знал, что хуже их внутренней темноты — та, которая сгустками мрака вьётся снаружи.