Часть 1.
Часть 2.
Часть 3.
Продолжаем серию Scham, повествующую о фейлах Третьего Рейха. В прошлый раз мы остановились на том, что после достаточно пространных рассуждений о возможных стратегиях германского ВМФ во Второй мировой, я дал ссылки на статьи Википедии, рассказывающие о боевом походе крейсера Адмирал граф Шпее и о его схватке с английскими крейсерами, известной как сражение у Рио де Ла-Плата.
Читая о “карманных линкорах” часто можно встретить следующую фразу, оформляемую, обыкновенно как цитату, что эти корабли должны “уйти от любого, кто хотел бы их потопить, и потопить всякого, кто желал бы от них уйти”. Красиво! Афористично! Источника цитаты, если это в самом деле цитата, в числе руководителей германского ВМС мне найти так и не удалось. А если посмотреть на вещи не предвзято? Граф Шпее столкнулся с одним тяжёлым и двумя лёгкими крейсерами англичан – и ни потопить их, ни уйти от них он не сумел. Да «карманный линкор» и сам не был потоплен британцами, есть и те, кто утверждает, что его гибель – чуть ли не результат провокации английских спецслужб и вообще бой у Ла-Платы – немецкая победа. Едва ли с этим можно согласиться. Ни один из британских крейсеров не был уничтожен, “поле боя” осталось за ними – именно корабль Кригсмарине ретировался и скрылся в нейтральных водах. А главное – Шпее получил довольно существенные повреждения…
Уже на следующий день после захода Шпее на ремонт в Монтевидео к британским силам его блокировавшим (ещё один жирный намёк на реальный исход боя – если бы британцы действительно были на грани поражения, то сочли бы за лучшее поскорее уйти, раз уж немцы дали им такую возможность) присоединился ещё один тяжёлый крейсер Камберленд с 8 203-мм орудиями ГК – что уже явно перевесило чашу весов в балансе сил. А дальше да, начинается та самая история с “провокацией” англичан, которые сплавили капитану графа Шпее Лангсдорфу сведения о том, что к Уругваю подходят новые английские корабли, включая Ринаун. И вот этих сведений оказалось довольно, чтобы немцы, не помышляя о бое, о прорыве, просто затопили своё судно. Понятно, что не каждый крейсер – Варяг, не у всех хватит смелости совершить попытку до рокового решения, испытать противника и судьбу. Но что, в сущности, так напугало Лангсдорфа? ТТХ Ринауна я целенаправленно приводил в прошлой части, но здесь скажу кратко – это линейный крейсер 1916 года постройки! И вот уже этого – пожилого, весьма посредственно бронированного судна, с 6 381-мм орудиями достаточно, чтобы Лангсдорф даже не пытаясь что либо предпринять, открыл кингстоны! Из этого можно сделать только один вывод – любой серьёзный линейный бой для судна типа Дойчланд – самоубийство, причём быстрое и однозначное – настолько, что даже нет смысла пробовать.
Но ладно, другой, ещё более важный нюанс - хорошо, пусть немцы не надеялись сладить с англичанами, со страшным Ринауном, который в реальности ещё не подошёл, но уже напугал до потери пульса (тоже тот ещё позор на самом деле – Лангсдорф не зря потом застрелился), пусть они были ослаблены повреждениями (одна из башен ГК, пост управления артиллерией), но двигатели-то были в полной исправности! “Уйти от любого, кто хочет потопить”, ведь так!? Нет! Я сомневаюсь в оригинальности этой цитаты ещё и потому, что адмиралы Кригсмарине всё же должны были хорошо знать истинные характеристики своих судов. Максимальный ход всех кораблей типа Дойчланд – 28 узлов – неплохо… для начала века! Вот только тот же Ринаун и его систершип Рипалс после модернизации давали 32 узла! В самом деле – не уйти – безнадёга! Те же 32 узла и у Худа. С одной стороны, конечно, это – линейные крейсера – им на роду написано быть быстрыми, что, впрочем, не отменят того факта, что Дойчланды уже здесь становятся весьма уязвимыми. Но ладно, вот вам совсем уж полновесные линкоры – последняя британская предвоенная серия – Король Георг V – 28,5 узлов! И только у старых линкоров – типа Нельсон и типов Королева Елизавета и Ривендж – ещё ветеранов ПМВ скорость меньше. 23 узла у Нельсона и 25 узлов у Елизавет и Ривенджей соответственно. Ну и совсем уж ставя точку – скорость немецких же линкоров – Шарнхорста с Гнейзенау и Бисмарка с Тирпицем – это 31 и 30 узлов соответственно.
Из всего вышесказанного можно сделать только один вывод – вся концепция “потопить любого, кто хочет уйти, уйти от любого, кто хочет потопить” в случае Дойчландов – липа. И здесь есть два варианта, оба весьма неприятных и позорных – или руководство Кригсмарине искренне не понимало этого – и тогда возникают большие вопросы к их профессиональной компетентности, или понимало, но делало вид, что это не так. Так какой же из вариантов? И здесь нужно вновь обратиться к истории создания этих судов. Первый корабль в серии – Дойчланд был заложен в 1928 году. К слову, очень показательна сама история его закладки – настолько скандальная, что Коммунистическая партия Германии даже попыталась провести общенациональный референдум по этому вопросу. Политически маневрировали и юлили и те, и другие, но и тогда и теперь понятно, что постройка одного судна - не тема для общегосударственной дискуссии. В действительности, как и всегда, это был вопрос о Версале, о его условиях и готовности Германии следовать им. Что же такое первый “карманный линкор”? Это попытка не выходя за пределы (ну почти) навязанного победителями мирного договора, испытать максимально возможное число новых технических решений, дать практику судостроительной промышленности, обкатать то, что до этого было лишь в уме и на досках у инженеров. Очень ценный как задел на будущее, как своеобразный эксперимент, как точка опоры, сам по себе корабль был до крайности малополезным. И это было ясно тоже многим и сразу. Вот где зарыта собака и как стоял вопрос – построить Дойчланд – значит сделать заявку на дальнейшее возрождение Германского флота – и уже без Версальских цепей. Большого флота, начинающегося с маленького, промежуточного, карманного, незаметного на фоне судов великих держав линкора. С Дойчланда (И в названии – тоже свой символизм – Германия, не много и не мало! Позднее его переименуют в Лютцов – с формулировкой очень похожей на формулировку переименования автомобиля Победа из первоначального варианта Родина в Советском Союзе. Гитлер сказал, что не хочет в один прекрасный день услышать, что “Германия уничтожена, Германия утонула”.), как с петровского ботика, должен был начаться новый немецкий флот. Сам же по себе корабль был, как это очень точно заметила британская газета The Naval and Military Record в своем выпуске от 9 августа 1934 года:
Deutschland построен без ясной целеустановки и является попыткой вместить возможно наибольшее вооружение и скорость в версальские нормы водоизмещения.
Реальный Дойчланд служил именно так, как и должен был служить экспериментальный корабль. Проходил массу испытаний и активно участвовал в учениях, демонстрировал флаг в международных походах до ВМВ – и постоянно не вылезал из ремонта. Те самые инновационные дизели были весьма капризными – во всяком случае, в достаточной степени, чтобы на первые линкоры без “карманной” приставки – Шарнхорст и Гнейзенау ставили уже паровые турбины. Были и другие проблемы – например, очень слабая ПВО. У первых двух судов серии она была представлена лишь тремя спаренными 88-мм зенитками, причём не теми, знаменитыми Ахт-Ахтами, а теми, которые появились в конце ПМВ. И это успело сказаться даже до начала Второй Мировой. В 1936—37 годах «Дойчланд» действовал в испанских водах, формально наблюдая за соблюдением нейтралитета, а фактически поддерживая франкистов. 28 мая 1937 года его атаковала республиканская авиация (в действительности самолётом, атаковавшим «Дойчланд», управлял советский лётчик Николай Остряков, но по политическим причинам в официальном сообщении об этом были указаны «испанцы» Ньера и Мендиола). Крейсер получил два бомбовых попадания, на борту возник пожар, погибло 27 моряков, ещё около ста были ранены (из них четверо впоследствии скончались). Подробно расписывать этот случай я тоже не стану для экономии места – интересующихся отсылаю к биографии Николая Алексеевича Острякова, позднее генерал-майора и командующего ВВС ЧФ СССР. Но если кратко, то два несчастных СБ, сбросивших три ФАБ-100 и попавших двумя, едва таки не потопили Германию.
«Дойчланд» вышел в Атлантику 23 августа 1939 года, ещё до начала Второй мировой войны. Вскоре после открытия военных действий была начата борьба с судоходством Великобритании. Крейсерство оказалось малоудачным — после потопления двух судов общим тоннажем всего около 7000 тонн, 15 ноября 1939 года корабль был вынужден вернуться в Германию из-за проблем с силовой установкой и неисправности бортового гидросамолёта. Позднее, в 1942 году, во время атаки одного из северных конвоев Дойчланд не сможет сладить вовремя с эскортом из 2 лёгких крейсеров и 6 эсминцев, причем, будучи не один, а в составе небольшой эскадры. Вот вам и великие и могучие немецкие рейдеры!
Но хорошо, один единственный корабль, строившийся с указанными выше целями – это вполне можно бы было понять. Но далее следуют Адмирал Шеер и Адмирал Шпее. Оба закладываются ещё до прихода нацистов к власти – в 1931 и 1932 году соответственно. Оба версальские – и каждый раз это адовы муки конструкторов – от чего отказаться, что урезать, чтобы впихнуть невпихуемое. Справочный тоннаж у всех трёх кораблей лишь немного превышает 10 000 тонн. Реальный – довольно существенно, но, что главное, у всех трёх по-разному! Да, водоизмещение и даже длина с шириной у Дойчланда/Лютцова, Шеера и Шпее разные! Разное бронирование, разная в ряде пунктов номенклатура оборудования! Иными словами, каждый крейсер строился не совсем, конечно, как в первый раз, но всё же постоянно немного по-новому.
Почему? Потому что сама концепция “карманного линкора” начала устаревать почти что одновременно со своим созданием. Усиление морской авиации подвесит вопрос с ПВО – и вот уже на Шпее будут другие зенитные пушки, появление довольно сильно вооруженных крейсеров-вашингтонцев на рубеже десятилетий покажет, что теперь опасаться нужно не только линкоров и линейных крейсеров – и вот уже надо хоть немного, да усилить броню. Самое же главное – скорость – она стремительно становилась недостаточной. Если на момент закладки у того же Шеера и Шпее имелись ещё шансы оторваться от погони тяжёлых судов, то на момент спуска на воду – их уже не было! И это тоже не могло быть такой уж тайной за семью печатями для командующих тогда ещё Рейхсмарине. Но суда строили.
Зачем? Объяснений у меня три – и все, мягко говоря, не красят высшее военно-морское руководство Германии. Первый вариант – строят для того, чтобы флот финансировали. 1929 – 1933 – это время экономического кризиса, когда Веймарское правительство легко могло начать экономить на всём, до чего дотянется. Рейхсвер и так слишком мал и слишком опасно что-либо там сокращать, плюс он имеет сильный политический вес, хоть даже и через того же Рейхспрезидента Гинденбурга. Корабли на стапеле давали флоту гарантию, что деньги будут - судно строится долго, а бросать или отменять его постройку себе дороже. Второй вариант – внутренние амбиции. На начало 1930-х флот Германии это практически флот без кораблей. А здесь – линкоры! Да, конечно, карманные, но на бумаге то вполне настоящие! И куда приятнее командовать эскадрой линкоров, гордо ходить на ней в зарубежные порты, чем сидеть в каком-нибудь дважды заштатном в условиях Версаля береговом командовании. Ну и, конечно, куда лучше, чем на тех же лодках в темноте, духоте и с постоянными течами торчать (об этом ещё будет несколько подробнее). И третий вариант – абсолютная и искренняя вера, что в реальной войне со значимым противником Дойчландам участвовать не доведётся. В самом деле, воюя с Польшей, или торгуясь с Францией лучше прямо сейчас иметь три “карманных линкора”, чем ничего, а до большой войны, да ещё и с Англией, боже упаси, не дойдёт – не при нашей жизни.
Ну и вот ещё что – если вновь на минуту поверить, что Дойчланды - это хорошие и удачные суда, то отчего сразу же после прихода Гитлера к власти, когда ещё не то что отменили Версаль, а просто появилась уже довольно ясная на это надежда, строить их быстро и решительно перестают? Будут закладывать нормальные тяжёлые крейсера Адмирал Хиппер (к слову, максимальная скорость – 32 узла), те ещё, но всё же линкоры – Шарнхорст и Гнейзенау, но вот ни одного карманника с 1933 не заложат. Казалось бы, тут и сказочке конец, но нет. Итак, к моменту появления Кригсмарине в 1935 году у них уже есть три корабля серии Дойчланд: собственно Дойчланд, Адмирал Шеер и Адмирал граф Шпее. Роль их в случае войны не вполне ясна, они стремительно устаревают. Что делать? Можно откровенно признать это и присоединить их концептуально к тем же броненосцам Шлезиен и Шлезвиг-Голштейн (к слову, официально Дойчланды в это время идут в номенклатуре как броненосцы, и, что тоже забавно, серия Шлезиена и Шлезвиг-Гольштейна тоже изначально называлась Дойчланд). У них близкое водоизмещение, Шлезиен и Шлезвиг вооружены 4 280-мм пушками ГК, что чуть слабее новых Дойчландов, но вот бронирование у них покрепче. Скорость, правда, всего 17 узлов, но суть не в этом. Это – корабли, главная задача которых – господствовать на Балтике, быть маневренным резервом ВМС в собственных и близких к собственным водах. И главная их цель – поддержка своих сухопутных сил вблизи побережья – не слишком выдающаяся, но вполне почётная роль. Когда Дойчланды действовали в таком качестве, например в ходе операции Везерюбунг, они были вполне полезны. И тот же уже утонувший к тому времени Шпее был бы тоже очень кстати. Но не более.
И иной вариант – понимая, что теперь это не сработает, не может сработать, но по-прежнему настаивать, что у Германии есть некий невиданный в природе и совершенно особый тип кораблей, до которого не додумалась ни одна другая страна и ни один другой флот на свете – тяжёлые рейдеры! Это очень звонко звучит перед начальством – не устаревшие, по сути, и не очень удачные три корабля, а “карманные линкоры” – гроза морей и коммуникаций! Даже само по себе это не было бы так страшно, если бы Кригсмарине только толкало бы эту пустышку перед Гитлером, а само готовилось к реальной борьбе в Атлантике. Но вот беда – концепция тяжёлого рейдера – трижды бредовая: экономически, тактически, наконец, в применении к реальным Дойчландам, “затолкала” сразу несколько реальных и очень важных тем. В прошлой части мы обнаружили, что к началу ВМВ у Германии было подлодок меньше, чем едва ли не у любой другой крупной морской державы. Почему? Ведь были и тактические новации, и очень годный опыт ПМВ, и энтузиасты вроде Дёница, и разрыв в отношении подводного флота с Великобританией вполне можно было преодолеть в отличие от разрыва по надводному. А потому, что Дойчланды! И схожая история – с авианосцами, только глубже, масштабнее. Вся эта часть про Дойчланды – это своеобразное длинное предисловие к главному фейлу Кригсмарине, о котором речь – в следующий раз.
Война же лучше чего либо другого продемонстрировала слабость и ущербность “карманных линкоров”, ни один из которых ничего выдающегося не достиг. Граф Шпее погиб в первом же походе. Дойчланд/Лютцов и Шеер неоднократно участвовали в рейдах и атаках на конвои – и результаты того и другого были очень скромными, а бой 31 декабря 1942 года с конвоем JW-51B в Баренцевом море и вовсе стал таким полным и постыдным провалом при имевшемся соотношении сил, что во многом из-за него доверие Гитлера к Рёдеру было окончательно подорвано – так, что через месяц гросс-адмирал был принужден уйти в отставку…
Источник: Cat_Cat. Автор: Иван Мизеров.
Личный хештег автора в ВК - #Мизеров@catx2
__________________________________
Оглавление Cat_Cat на Пикабу.