Зондеркоманда СД 10-а, будучи созданной еще на территории Германии, в 1942 году была переброшена в Крым, где приняла активное участие в борьбе с крымскими патриотами, производя среди жителей Крыма массовые экзекуции.
Через несколько дней команда перебазировалась в Мариуполь, затем на территорию Ростовской области, а позднее в город Ростов-на-Дону.
Начальник зондеркоманды, оберштурмбанфюрер (подполковник) СС Курт Кристман. Личный переводчик Литтих Сашка.
Курт Кристман немецкий военный преступник, оберштурмбаннфюрер СС (начальник зондеркоманды СС 10а). Организатор массовых казней в городах Таганрог, Ростов, Краснодар, Ейск, Новороссийск, Мозырь. Лично ответственен за смерть десятков тысяч евреев во время Холокоста. Курт Кристман родился 1 июня 1907 года в Мюнхене в семье административного инспектора. 8-9 ноября 1923 года в Мюнхене он принял участие в гитлеровском путче. В 1933 году вступил в НСДАП, партийный билет № 3203599. В 1934 году получил докторскую степень по юриспруденции. Он также занимался спортом и стал чемпионом Германии по гребле на каноэ.
ПРОХОЖДЕНИЕ СЛУЖБЫ
21.4.1934-14.11.1937 - Главное управление имперской безопасности. Референт по вопросам прессы и марксизма.
15.11.1937-16.6.1938 - Главное управление имперской безопасности. Старший референт.
17.6.1938-1.12.1939 - Гестапо г. Мюнхена. Следователь.
1.12.1939-1942 - Гестапо города Зальцбург. Начальник гестапо.
1942-1943 - Действующая армия. НАЧАЛЬНИК ЗОНДЕРКОМАНДЫ СС 10-А.
1943-1944 - Гестапо г. Клафенфурта. Начальник гестапо.
1944-1945 - Гестапо г. Кобленца. Начальник гестапо.
Разыскивался СССР по списку военных преступников как организатор массовых казней в городах Таганрог, Краснодар, Ейск, Новороссийск, Мозырь,а также в связи с массовым истреблением пленных.
После окончания войны Кристману удалось скрыться и уехать в Аргентину. В 1956 г. вернулся в Западную Германию, где работал агентом по недвижимости и занимался операциями с земельными участками, домами и квартирами. Его маклерское бюро располагалось в многоэтажном доме по адресу: Мюнхен, Штахус, Штютценштрассе, 1.
В 1977 г. власти ФРГ начали в отношении него судебный процесс, который был приостановлен из-за плохого здоровья подсудимого.
13 ноября 1979 г. он арестован полицией в Мюнхене по обвинению в участии в убийстве 105 человек в районе Краснодара в 1942-43 гг.
В 1980 г. в ходе судебного процесса, который проходил в Мюнхене, было доказано, что Кристманн использовал газовые грузовики в Краснодаре.
На процессе в качестве доказательств были также использованы и материалы другого суда, который проходил 37 лет назад в Краснодаре с 14 по 17 июля 1943 г. Дело тогда рассматривал советский военный трибунал Северо-Кавказского фронта.
В суде была доказана его вина в убийствах в Краснодаре арестованных партизан, их пособников (в том числе двоих детей), а также мирных жителей посредством "душегубок"; арест примерно 60 партизан, их пособников и коммунистов в дер. Марьянская, и расстрел части арестованных близ реки Кубань. 19 декабря 1980 г. мюнхенский суд признал его виновным и приговорил к 10 годам тюремного заключения. Умер 4 апреля 1987 года.
Командование зондеркоманды 10-а в Краснодаре. В центр е- Курт Кристман. 1942 г
Из обвинительного заключения по делу Скрипкина, Еськова, Сухова и др.
"Управлением Комитета государственной безопасности при Совете Министров Союза ССР по Краснодарскому краю за активную карательную деятельность и личное участие в массовом уничтожении мирного населения арестованы бывшие эсэсовцы гитлеровского карательного органа "зондеркоманды СС 10-а":
ВЕЙХ Алоис Карлович, он же Александр Христианович, СКРИПКИН Валентин Михайлович, ЕСЬКОВ Михаил Трофимович, СУХОВ Андрей Устинович, СУРГУЛАДЗЕ Валериан Давыдович, ЖИРУХИН Николай Павлович, БУГЛАК Емельян Андреевич, ДЗАМПАЕВ Урузбек Татарканович и ПСАРЕВ Николай Степанович."
Удостоверение милиции приданных Зондеркоманде 10-а.
О Скрипкине рассказывали в Таганроге "Это наш, таганрогский". Его хорошо в городе знали: фигура приметная - долговязый, с острыми плечами, глаза глубоко запавшие, голос сиплый. И фамилия прилипчивая, немного смешная - Скрипкин. До войны он был футболистом, имел даже своих болельщиков, тогда говорили: "Скрипкин - этот забьет!", "Дает Скрипкин!" А потом, уже при немцах, увидели вдруг Скрипкина на улице с повязкой полицая и ахнули: вот так Скрипкин, центр-форвард!
Скрипкин: "В Ростов я прибыл в июле 42-го года, вместе с Федоровым - взводным. Первого, кого я встретил из русских предателей во дворе зондеркоманды, так это Псарева. Потом во время расстрела мы стояли с ним рядом."
Из таганрогской полиции Скрипкин попал в Ростов, в зондеркоманду. Соблазнил его на это дружок - Федоров, художник кинотеатра "Рот фронт", он назначил Скрипкина своим помощником (Федоров был в зондеркоманде взводным). С немцами, с гестапо, проделал Скрипкин весь путь: был в Ростове, в Новороссийске, в Краснодаре, в Николаеве, в Одессе, затем - в Румынии, в Галаце, в Катовицах, в Дрездене, в Эльзас-Лотарингии.Расстреливал, закапывал, конвоировал узников в Бухенвальд, в Николаеве служил охранником в гестаповской тюрьме, наконец, стерег под Берлином, в международном штрафном лагере, венгров, поляков и итальянцев.
Впервые в "массовой экзекуции" Скрипкин участвовал в Ростове - там 10 августа 1942 года на домах немцы расклеили "Воззвание к еврейскому населению города Ростова".
Эмблема Зондеркоманды 10-а, "Десятка червей".
Подсудимые полицаи из Зондеркоманды 10-а.
Взводу Федорова приказали отправиться на операцию. Явился немецкий офицер, через переводчика объяснил: грузиться в автобусы. Переводчик был в немецкой форме, но без погон, местный немец - "фольксдойче". То, что он был "дойче", делало его на две головы выше всех остальных из федоровского взвода, он принадлежал к избранным. Скрипкин с винтовкой забрался в кузов; что за операция, он еще не знал, подумал только: может, пленных везут конвоировать или на облаву. Ехали через весь город, на далекую окраину. Километрах в десяти от Ростова машины остановились, и Федоров - скомандовал: "Вылазь!" Скрипкин вылез, осмотрелся - вдали виднелась железная дорога, станционные постройки, домики. Рядом был глубокий песчаный карьер. Около этого карьера их поставили полукругом - немецкий офицер командовал, переводчик переводил, и Скрипкин тогда догадался, в чем дело. Вскоре со стороны Ростова показалась первая крытая брезентом машина. Она остановилась неподалеку от карьера. Из машины вышли люди с чемоданами... Вечером Федоров затащил Скрипкина на склад, где лежали вещи убитых. Барахло было не бог весть какое - Скрипкин ждал большего, - все же они потихоньку, чтоб не заметили немцы, выбрали себе каждый по костюму двубортному, а Скрипкину достались еще и детские распашонки. Придя в казарму, они выпили - после "операции" полагалась водка, - и Скрипкин вспомнил о доме, представил себе, как обрадуется жена, получив от него посылку, и на душе у него потеплело. Так убийство стало его профессией. Три года подряд он расстреливал, вешал, заталкивал в душегубки - долговязый человек в крагах и сером пиджаке. И раз уж он убивал, и раз уж у него была такая служба, то он хотел, чтобы это было не за "здорово живешь", не задаром, а чтобы хоть что-то нажить на этой работе.
Убитые зондеркомандой 10-а люди в окрестностях Ростова. Трупы не успели закопать. Так как пришлось быстро отступать в месте с вермахтом из-за наступления красной армии. Фото опубликовано в сборниках документов Deutsche Berichte aus dem Osten и Die Ereignismeldunge UdSSR 1941. Оригиналы вроде должны быть в Красногорском архиве кино-фото-документов.
Собственноручные показания Еськова Михаила Трофимовича (Выдержки)
"Я это увидел впервые так близко, поэтому потерял самообладание, кидал лопатой землю, но не видел, куда она летит. Немцам казалось, что мы работаем медленно, они все время кричали: "Шнель, шнель!"
После того как трупы были прикрыты землей, мы сели отдохнуть, доктор Герц шутил, смеялся (как будто это была обычная земляная работа).
Как только Ганс открыл дверь душегубки, а переводчик приказал всем раздеваться, нам тоже была дана команда подойти ближе. Двое из пеших стали с двух сторон душегубки, охраняя ВЫХОД во двор, а я и еще трое начали заставлять арестованных быстрее раздеваться.
Они уже поняли свой приговор. Некоторые оказывали сопротивление, их приходилось заталкивать силой, другие не могли раздеться - тогда мы срывали с них одежду и вталкивали в душегубку. Многие проклинали нас, плевали в лицо. Но никто не просил о пощаде.
Доктор Герц в это время стоял на возвышении и с довольной улыбкой наслаждался страшной картиной уничтожения. Иногда он что-то говорил переводчику и громко смеялся.
Когда все арестованные были помещены в душегубку, Ганс захлопнул герметическую дверь, соединил шланг с кузовом и дал обороты мотору. Д-р Герц сел в кабину. Заревел мотор, заглушая чуть слышные стуки и крики умирающих, и машина выехала со двора.
Мы - все шесть человек - сели во вторую машину, стоявшую тут же. В кабину сел переводчик и поехал за душегубкой. Машины шли по главной улице, по направлению к роще, в виноградники.
Доехав до противотанкового рва, шофер подогнал душегубку задом ко рву и открыл дверь. Доктора Герца мучило нетерпение, он беспрерывно заглядывал в душегубку, и - еще не полностью вышел газ - он приказал выбрасывать трупы. Один из наших стал подталкивать трупы к двери, двое - за ноги, за руки, как попало - сбрасывали посиневшие и испачканные испражнениями тела в яму. Они падали друг на друга, при падении издавали какой-то характерный, охающий звук, и казалось, сама земля стонала, принимая несчастные жертвы. Выполняя эту ужасную работу, мы торопились, подгоняли друг друга. Доктор Герц нас иногда придерживал. Он внимательно осматривал жертвы. После этого мы вымыли руки, сели в свою машину и отправились в рейс за втopoй партией..."
Заметка в немецкой газете "Голос Донбасса" о казни членов айнзацкоманде 10-а в Краснодаре в 1943 г.
28 августа 1967 года советский историк-германист Лев Безыменский и редактор немецкого журнала «Кюрбискерн» Фридрих Хитцер посетили в Мюнхене того самого доктора Кристмана, командира Sk 10a. Из стенограммы интервью:
Вопрос. Г-н доктор Кристман, у нас есть к вам вопросы.
Ответ. Пожалуйста.
Вопрос. Вы – бывший начальник зондеркоманды SS 10а?
Ответ. Да, это я. Уже давно против меня ведется следствие. Я был арестован, но выпущен под залог и должен отмечаться в полиции. Был под арестом, пока переводились документы, присланные из России. Но в них всё преувеличено и раздуто. Это видит каждый.
Вопрос. Однако несколько лет назад вы, д-р Кристман, в беседе с советским журналистом Григорьянцем отрицали, что являлись начальником команды?
Ответ. Да, потому что он не предъявил своих документов. Мы можем говорить откровенно. Мне нечего скрывать. Я был начальником, я служил в Гестапо. Однако обвинения, выдвинутые против меня, преувеличены. Я всегда был корректен и гуманен. Шла война, и подчас на войне случаются плохие дела. Об этом можно сожалеть, и я также сожалею. Но что я должен был делать? Мои подчиненные и сегодня могут подтвердить, что я был корректен. Нет, эти преувеличения не верны. И с евреями я дела не имел. Я им ничего не сделал.
Вопрос. Это значит, что вы уничтожали только русских?
Ответ. Нет, только партизан и агентов. Я занимался борьбой с партизанами и агентами. Вообще я был новичком в этом деле. По профессии я лыжник, спортсмен и родом из мирного Зальцбурга. Меня хотели послать как лыжника на Кавказ. Но мы не дошли до Кавказа, и я попал в зондеркоманду. Как я мог этому помешать? Против течения не поплывешь. Ну, здесь и случалось всякое. Я занимался делами лишь между прочим, бумаг я не любил. А все злодеяния совершались еще до меня. Конечно, я сожалею о случившемся. Но то, что написано в ваших материалах, большей частью раздуто.
Вопрос. Г-н Кристман, вы говорите о материалах из СССР. Однако здешние власти утверждают, что Советский Союз не предоставил материалов.
Ответ. Материал пришел по линии международной правовой помощи. Но я уже сказал, что в нем много преувеличений. Я сам юрист и всегда корректен. Я обращался с русскими хорошо.
Вопрос. Почему вы считаете советский материал преувеличенным?
Ответ. Я не могу вам сейчас объяснить в подробностях, это долгая история.
Вопрос. Мы говорим не о подробностях. Вы считаете весь материал предвзятым?
Ответ. Все это выдумано русскими, которые служили у нас. Они хотели себя выгородить. Ведь у вас уже состоялся один показной процесс против меня. Мы слушали об этом по радио и надрывали животики.
Вопрос. Вы называете этот процесс «показным»?
Ответ. Нет, извините, я оговорился. Просто процесс Я мало понимаю в этом. В Яйске меня не было. Там уничтожали детей, но меня там не было.
Вопрос. Вы имеете в виду Ейск?
Ответ. Да, да Ейск! Переводчик так мне перевел. Ах, знаете, я очень люблю русский народ. Я лично был у Гиммлера и сказал ему, что мы неправильно обращаемся с русскими. Надо с ними обращаться получше, иначе мы проиграем войну.
Вопрос. Ого, вы даже бывали у Гиммлера?
Ответ. Ах нет, простите. Я так высоко не залетал. Я был только у Кальтенбруннера. Я ему это говорил.
Вопрос. Вы сказали Кальтенбруннеру, что из-за плохого обращения с русскими можно проиграть войну. А вы никогда не задумывались, что эта война – преступление?
Ответ. Ах, вы знаете, я не хочу заниматься политикой. С 1945 года я совершенно аполитичен. Я ни во что не вмешиваюсь. Мы ошиблись, начав войну с русскими. Мне очень жаль, что мы на них напали. Зато я ненавижу американцев, они напали на нас. Против русских я ничего не имею.
Вопрос. Г-н Кристман, вам что-либо говорит имя Томка?
Ответ. Нет, я не помню такого имени. Их было много. Нет, не помню. Но зачем вы меня спрашиваете? О ком вы говорите?
Здесь мы поднялись, сказав, что с нас достаточно.
Кристман. Нет, подождите; мы еще поговорим, не уходите…
Мы. Вы поговорите об этом в суде, а не здесь.
Кристман. Да, да. Но это будет не раньше, чем через два года. Сейчас будут судить первую группу.
Вопрос. И вы среди них?
Кристман. Нет, я - юрист. Согласно немецкому праву обвиняемый не считается виновным, пока его преступление не доказано. Скажите, вы напишете обо мне?
Мы. Конечно, ведь мы журналисты.
Кристман. Но, ради бога, не в немецкой прессе! Ведь у меня большая клиентура. Сделайте одолжение, побудьте еще, присядьте, поговорим…
Мы выходим не попрощавшись…
О преступлении зондеркоманды 10-а в Ейске.
Ейск – маленький городок на побережье Азовского моря. 10 августа 1942 года город был захвачен 5-й румынской кавалерийской дивизией. В боях при захвате города участвовала часть Sk 10a под командованием Курта Тримборна. В течении почти двух месяцев эта часть Sk 10a вела себя относительно спокойно. Основная деятельность зондеркоманды состояла в выявлении и убийстве политических врагов и «подозрительных». После того, как часть Sk 10a провела в городе два месяца, Тримборн обратил внимание на городской детский дом. Есть версия, что в своих действиях Тримборн был подотчетен штабу Sk 10a в Краснодаре (командиру Sk 10a Курту Кристману). Задание для Тримборна состояло в том, чтобы изучить местность, классифицировать жертв и подготовить акцию. Штаб зондеркоманды командировал в Ейск доктора Гёрца, служащего зондеркоманды Юрьева и фургон для газификации (душегубку). Задание состояло в том, чтобы совместно с подразделением Тримборна провести ликвидацию детей детского дома. В 1965 году, на процессе в Мюнхене, Гёрц всячески пытался притянуть акцию к некой форме эвтаназии, делая акцент на плохом состоянии детей и на мнимом отсутствии продовольственного снабжения детского дома:
«Когда мы прибыли к детскому дому, на пороге уже стояли несколько женщин в белых халатах. Когда мы вошли в дом, мы увидели 10 уродливых детей. У них была водянка головного мозга. Тела были совсем маленькие. Я помню также детей-кретинов, которые не могли говорить. Они только запинались. Я, как и другие члены команды, был взволнован видом этих детей. Я был скорее пострадавший, так как в этой акции я не применялся как переводчик. Я вышел из детского дома, так как не знал, что я должен был делать дальше. Маленьких детей выносили из заднего выхода детского дома и помещались в фургон для газификации. Выстрелов я не слышал. Позже я узнал от членов зондеркоманды, что дети были убиты газом, так как их нечем было кормить».
Несмотря на то, что Гёрц пытался преподнести акцию в Ейске как эвтаназию, командир подразделения Sk 10a Тримборн предстает как жестокий убийца. В момент прибытия подразделения Тримборна, в детском доме Ейска находилось примерно 260-270 детей в возрасте от 3 до 17 лет. Примерно 40% детей находилось в возрасте до 5 лет. Большая часть детей не была психически больна. Большинство детей ранее находилось в Симферополе, но позже было эвакуировано в Ейск. Убийцы из Sk 10a появились в детском доме 9 октября 1942 года, причем машина для газификации прибыла позже. Собранные мальчики и девочки были любопытны и взволнованны, так как их исследовал «чужой врач», который обещал переезд в другой дом с хорошей ванной и лучшим уходом. Некоторые дети считали происходящее увлекательным приключением, складывая в узелок свои пожитки и появляясь перед убийцами уже готовые отправиться в путь. Маленьких детей и детей с больными ногами сестры должны были вынести во двор. Когда люди в форме SD, вместе с фургоном для газификации, появились во дворе дома, некоторые из детей все еще были простодушны и сами поднимались в фургон. Однако большая часть детей интуитивно поняла ситуацию и бросилась бежать. Убийцы больше не считали необходимым придерживаться маскировки: они начали избивать детей, ловить убегающих и бросать их в фургон. Оставшиеся в живых дети вспоминали:
«Когда немцы справились с частью детей, особенно с маленькими детьми, они отправились в дом искать остальных. Как происходила погрузка детей дальше – я не могу вспомнить, так как от страха ничего не мог понимать и видеть. Я могу лишь вспомнить, что когда мы спрятались в туалете, немец начал колотить в дверь и говорить по-немецки «дети выходите», однако мы не открывали и он говорил на ломаном русском - «Быстро быстро». Он говорил, что хочет пользоваться туалетом и нам пришлось открыть дверь. Он схватил нас и потащил во двор к фургону. Другой немец, который стоял у машины, показывал рукой на фургон и говорил - «Сидеть, сидеть». Однако я дождался благоприятного случая и вырвался, убежал в дом и спрятался на верхнем этаже. С верхнего этажа я слышал, как переводчик спрашивал санитарку о том, все ли дети были пойманы и отгружены в машину. Она отвечала – «Нет, не все». После этого переводчик сказал – «Хорошо, завтра мы вернемся». После этого грузовой автомобиль продолжали загружать и отвозить детей в неизвестном мне направлении».
Как и было обещано, часть Sk 10a вернулась в детский дом на следующий день. Детей оставалось только 25. Когда машина для газификации подъехала, дети разбежались и пытались спрятаться в ближайших окрестностях. Однако кроме 7 детей, все остальные были схвачены и убиты в фургоне. Оставшиеся дети спаслись благодаря своей смекалке и тому, что подразделение Тримборна больше не приехало в детский дом.
В поисках новых методов уничтожения. Создание газвагенов.
Во время своих инспекционных визитов на Восток, рейхсфюрер SS Гиммлер довольно быстро понял, что многие исполнители ликвидационных «акций» находятся на пороге нервной перегрузки, а некоторые исполнители уже получили серьезные психологические травмы, которые часто переходили в психические расстройства. Уже на совещании 8 июля 1941 года в Белостоке Гиммлер чувствовал негодование командиров частей SS и SD, вызванное объемами работы, которой рейхсфюрер загрузил подчиняющиеся ему формирования. Командиры полицейских батальонов докладывали Гиммлеру, что даже во время акций по ликвидации евреев-мужчин, многие служащие батальонов «находились в смятении». 15 августа Гиммлер присутствовал, с большой свитой, на ликвидации евреев в Минске. Во время акции Гиммлеру стало плохо. Для рейхсфюрера стало очевидно, что уничтожение еврейского населения расстрелами не может проводиться длительное время.
Уже довольно скоро части полиции порядка и подразделения айнзатцгрупп отказались от псевдо-военного жеманства и фарса приговоров военного суда. Ликвидации начали проводить не из такого мощного оружия, как карабин, а из пистолетов выстрелом в затылок. В частях, где ликвидации проводились регулярно, персонал заметно «огрубел» до такой степени, что стрелки сами изъявляли желание участвовать в акции. Алкоголь все чаще употреблялся как стимулирующее и притупляющее нервное напряжение средство. Даже некоторые высшие руководители SS и полиции не находили покоя, так как картина трупов и крови постоянно стояла перед глазами. Некоторые использовали дополнительный рацион водки и пили до потери сознания. Такие люди находились в составе айнзатцгрупп короткое время, так как могли нести службу лишь в глубоко нетрезвом состоянии. Использование вспомогательных частей при убийстве женщин и детей (например, украинских шутцманшафт-батальонов) часто мешало командному составу SS и SD, так как такие части, даже в глазах ответственных лиц, действовали совершенно варварски, превращая акцию в сладострастную хаотичную бойню. Поэтому такие части представляли даже некоторую угрозу для «морали» и самообладания SS, нарушая ее своей абсолютной бесцеремонностью, которая воспринималась SS со смесью отвращения и восхищения. Учитывая все эти факторы, например руководство айнзатцгруппы С и особенно «успешной» Sk 4a, сообщали руководству SS, что таким образом проблема евреев не может быть решена. Даже не смотря на одинокий дневной «рекорд» во время уничтожения киевских евреев в Бабьем Яру.
Гиммлер начал искать пути решения этих проблем через выявление новых методов убийства. Главной организацией по разработке новых методов уничтожения людей стал Криминально-технический институт полиции безопасности (KTI). Создание этого учреждения началось в 1938 году и развивалось до 1941 года. В апреле 1938 года начальником KTI становится штурмбанфюрер SS Вальтер Гесс. KTI являлся составляющей Имперского управления криминальной полиции (RKPA). В свою очередь RKPA в 1939 году образовал 5-е управление в RSHA под руководством бригадефюрера SS Артура Небе. В самом институте отдел, который занимался разработкой новых методов, являлся отдел химии и биологии V D 2, руководителем которого являлся штурмбанфюрер SS Альберт Видман.
Первоначально Видман проводил опыты на животных и рекомендовал применение чистого коленоксида (угарного газа). В январе 1940 года «пробная газификация» состоялась в тюрьме Бранденбург. Отработка этого метода продолжилась зондеркомандой «Ланге» (Sk Lange), которая использовала мобильную газовую камеру в виде автофургона. Зондеркоманда занималась «освобождением» польских психиатрических лечебниц от пациентов, после чего помещения использовались под военные госпиталя или под казармы для частей SS. Во время газификации, в эту газовую камеру коленоксид поступал из баллонов. В 1939-40 годах зондеркоманда убила 6219 немецких и польских пациентов, а 4 октября 1941 года Sk Lange была переброшена транспортной авиацией в Новгород, где по просьбе Вермахта занялась уничтожением пациентов трех психиатрических больниц.
В середине августа 1941 года Гиммлер посетил Барановичи, где по просьбе Артура Небе наблюдал массовый расстрел айнзатцгруппой Б. После этого, Гиммлер просил Небе, чтобы он постарался найти другой метод, который бы снизил психологическую нагрузку на персонал айнзатцгруппы. Артур Небе обратился в Берлине к Альберту Видману с предписанием явится в айнзатцгруппу Б. После этого последовала неудачная попытка ликвидации людей посредством подрыва взрывчатки в закрытом помещении. Затем Видман и Небе экспериментировали с убийством людей в стационарной газовой камере в Могилеве. В здании были замурованы окна и в помещение, через шланг, подавались выхлопные газы легкового автомобиля. Это не дало нужного эффекта, и был дополнительно использован грузовой автомобиль, выхлопные газы из которого через шланг также поступали в помещение. После этого все люди в камере погибли.
Таким образом было установлено, что эффективным способом убийства является использование выхлопа грузовой машины. KTI приступил к созданию первой партии фургонов для газификации. Отдел II D 3a, который отвечал за использование транспортных средств полицией безопасности, приступил к оборудованию двух серий таких машин: 6 малых фургонов (марки Diamond и Opel-Blitz) и 30 больших (марки Saurer). По приказу Рауфа, унтерштурмфюрер SS Беккер выехал с этими машинами в айнзатцгруппы, чтобы проверить функционирование машин и устранить недостатки.
Криминально-технический институт занимался также разработками в области боевых отравляющих веществ, а также целого спектра ядов для эвтаназии. KTI производил также стеклянные ампулы с цианистым калием, которые сначала использовались немецкими агентами, а позже - высокопоставленными нацистскими функционерами во время краха Третьего Рейха. Этими ампулами были убиты дети Геббельса, а также с их помощью покончили с собой Гитлер, Ева Браун, Гиммлер и другие…
На фото – одна из мобильных газовых камер.
Источник - Andrej Angrick: Besatzungspolitik und Massenmord. Die Einsatzgruppe D in der südlichen Sowjetunion 1941-1943. Hamburg Edition, Oktober 2003. S. 648-651.
Источники:
Andrej Angrick: Besatzungspolitik und Massenmord. Die Einsatzgruppe D in der südlichen Sowjetunion 1941-1943. Hamburg Edition, Oktober 2003. S. 361-367.
https://vk.com/wall-123941152_1044https://vk.com/wall-123941152_1092