Всем известно, что бандеровцы вскормлены Третьем рейхом. Но не все знают, что гитлеровские спецслужбы очень неплохо финансировали украинских националистов. На содержание своих пособников, нацисты не жалели денег…
Бандера в молодости
Так, на допросе в «СМЕРШ» капитан Абвера Йозеф Лазарек сообщил советским чекистам, что еще в начале Великой Отечественной войны Степан Бандера получил от гитлеровских кураторов 2,5 млн. марок. Столько же нацисты выплатили и его побратиму Андрею Мельнику.
Еще один офицер Абвера, на допросе в советском плену сообщал, что и денежное довольствие и рядовых бандеровцев было весьма приличным. Хотя их руководство частенько стремилось присваивать деньги себе.
Этим, к примеру, грешил Степан Бандера. Об этом свидетельствовал в 1945 году пленный полковник Абвера Эрвин Штольц. Так, однажды, выделенные немцами деньги, Бандера направил не на финансирование своих бандформирований, а перевел на свой счет в один из швейцарских банков.
Бандера и его бандиты
После разгрома Третьего рейха, финансировать украинских националистов начали американские и британские спецслужбы. Собственно говоря, для руководства бандеровцев на первом месте всегда стояли именно деньги и власть.
Еще парочка статей на темы, о которых ныне редко пишут:
Илита Даурова - советская девушка с удивительной судьбой. Ведь в годы Великой Отечественной войны, она начала службу летчиком, а закончила - командиром разведроты морской пехоты…
Илита Даурова
Илита Даурова родилась 26 декабря 1919 года в небольшом горном селении. Закончив младшую школу, девушка пошла работать в колхоз. Быстро стала звеньевой. Как ударница труда, Илита была направлена от родного колхоза на ВДНХ.
Как одну из лучших комсомолок, в 1934 году Илиту направили на отдых в лагерь «Артек». В 1939 году девушку направили в Москву на подготовительные курсы Академии Соцземелья. В столице девушка пошла в аэроклуб, поняв, что авиация ее призвание. Как одну из лучших курсанток аэроклуба, Илиту направили на учебу в Харьковское авиационное училище.
Во время учебы Девушка встретила своего будущего мужа – Харитона Саламова. Свадьбу сыграли летом 1941 года. Но счастье молодоженом нарушила война. Харитон ушел на фронт, и пропал без вести под Севастополем в 1941 года.
В годы войны
Для Илиты, Великая Отечественная война началась в авиаполке под Туапсе. Девушка летала на У-2. Во время 82-го боевого вылета ее самолет был сбит. Девушка выпрыгнула с парашютов в воды Черного мора. Из морских вод Илиты спасли советские моряки, но девушка получила переохлаждение, и заболела воспалением легких.
Пока девушка лечилась в госпитале, ее часть перевели в Азербайджанскую ССР. После выздоровления девушка получила назначение в 7-ю бригаду морской пехоты на должность командира разведроты.
Была ранена в голову, после долгих месяцев лечения была демобилизована и вернулась в Северную Осетию в 1944 году
В мирное время
Во время одного из боев, Илита получила серьезное ранение. После длительного лечения, была демобилизована в 1944 году. Лейтенант Даурова награждена рядом орденов и медалей.
После убийства Прокопия Ляпунова ( Резня и пожар в Москве (1611г) ) собранное им ополчение разбежалось по домам. У стен Москвы остались лишь бывшие сторонники "Тушинского вора", а власть в их лагере перешла в руки предводителя донских казаков Ивана Заруцкого. Атаман находился в близких отношениях с женой обоих Лжедмитриев Мариной Мнишек и предложил посадить на русский престол ее сына Ивана (родился в браке с Лжедмитрием II). При таком раскладе Заруцкий на правах регента при малолетнем царе на полтора десятилетия становился фактическим правителем государства.
Однако данная перспектива не радовала даже сторонников из его подмосковного лагеря, а патриарха Гермогена, находившегося в это время в плену у поляков в Москве, она и вовсе привела в ужас. Получив новости о развале ополчения Гермоген отправил в Нижний Новгород, последний крупный оплот народного сопротивления, грамоту в которой воззвал к нижегородцам постоять за святое дело освобождения Руси от иноземных захватчиков. Данное послание зачитали на главной площади города, после чего с проповедью выступил протопоп Саава, призвавший горожан встать на освобождение Русского государства от оккупации католиками. Следующим слово взял купец и по совместительству земской староста Кузьма Минин, который предложил народу "всем миром" собрать деньги на наём военных специалистов и организацию похода на Москву. Данные речи нашли отклик в сердцах нижегородцев и вскоре был дан старт на сбор Второго народного ополчения.
Минин призывает народ на сбор пожертвований
На роль военачальника был выбран князь Дмитрий Пожарский, ожесточенно сражавшийся на улицах Москвы во время похода первого ополчения. Пожарский прибыл в Нижний Новгород 28 октября 1611 года и вместе с Мининым приступил к набору военной силы. Благодаря собранным средствам в войске было установлено денежное довольствие: служилые люди первой статьи получали 50 рублей в год, второй статьи — 45 рублей, третьей — 40 рублей. Это позволило быстро привлечь большое количество наемников со всех окрестных областей. В конце февраля 1612 года войско выступило из Нижнего Новгорода и направилось в сторону столицы. Большинство городов на пути народной армии добровольно переходило на ее сторону, а города остававшиеся верными полякам были захвачены силой. В апреле армия Пожарского достигла Ярославля, где остановилась на 4 месяца. За это время ополченцы сформировали временное правительство и сумели перетащить на свою сторону окрестные города ранее симпатизирующих полякам. В результате освободительное войско разрослось до 10 000 хорошо вооруженных ратников.
Пожарский со своими войском.
Также Пожарский сумел заключить перемирие со Швецией и его марионеточным Новгородским государством. После разгрома царской армии в Клушинской битве шведские наёмники, не получившие обещанной Шуйским платы за свои услуги, начали захватывать новгородские земли. Вскоре их отряды штурмом взяли крепости Корела, Ям, Ивангород, Копорье и Гдов, а 16 июля 1611 года был захвачен и Новгород. 25 июля 1611 года шведского короля объявили покровителем независимого Новгородского государства, а его сын Карл стал Новгородским великим князем. В ходе переговоров между шведами и ополченцами Карл был выдвинут в качестве кандидатуры на русский трон. В это же время князь Пожарский провёл переговоры с послом германского императора, который в обмен на свою помощь предложил в русские цари двоюродного брата императора, Максимилиана. В результате шведы и немцы для защиты своих интересов прислали на помощь ополченцам воинские отряды с артиллерией.
Якоб Делагарди у стен Новгорода
Иван Заруцкий, сидевший под Москвой, видел в крепнувшей освободительной армии крах своих надежд на захват власти и направил в Ярославль наёмных убийц, чтобы убрать главу конкурирующей фирмы. В один из дней Пожарский осматривал пушки перед отправкой их в Москву. В избе-складе было очень многолюдно и когда Дмитрий закончил осмотр и направился на выход, убийца бросился на него с ножом. Из-за тесноты "киллер" промахнулся и попал ножом в ногу казака Романа, который вел Князя под руку. Раненый застонал и упал без чувств на землю. Пожарский, подумав, что упавшему просто поплохело из-за духоты, продолжил путь на выход, однако его приближённые быстро поняли, что это было покушение и взяли князя в кольцо под свою защиту, а злоумышленника схватили. Им оказался казак по имени Степан, который на допросе выдал имена всех заговорщиков. Пожарский решил проявить милосердие и приказал никого не казнить. Он взял заговорщиков с собой в Москву, чтоб представить их в качестве явной улики против Заруцкого. Сам же донской атаман к тому времени уже начал терять власть в своём войске и был вынужден примкнуть к очередному самозванцу - Лжедмитрию III.
Новый "Дмитрий Иоанович" объявился в Новгороде под видом казака Сидорки - бродячего торговца ножами. По всей видимости, это был московский дьякон Матвей из церкви за Яузой. 23 марта 1611 года на городском рынке самозванец назвался царем Дмитрием, которому удалось бежать от рук убийц в Калуге ( пост о гибели Лжедмитрия II лежит здесь Русская "Игра престолов". Яд и мятеж. Русский царь в плену у поляков ). Однако новгородцы ему не поверили и с позором изгнали самозванца из города. Тогда «Дмитрий» со своим отрядом казаков отправился в Ивангород, находившийся во власти бывших тушинцев и отбивавшийся от нападок шведов. Пробравшись в город, самозванец рассказал горожанам, что он их царь, который «чудесно спасся» от смерти. Изможденные шведской осадой ивангородцы увидели в "Дмитрии" своего спасителя и на радостях три дня звонили в колокола и палили из пушек. Со всей округи в стан Лжедмитрия III потянулись отряды казаков и, собрав достаточно крупные силы, самозванец двинулся на Псков.
8 июля 1611 года его отряд расположился в окрестностях города, а сам "Дмитрий" начал переговоры с жителями об условиях признания его государем. Однако тут самозванец узнал о приближении к Пскову крупного отряда шведов и в панике бежал к Гдову, бросив свои пушки, которые псковичи ещё до прихода шведов увезли в город. Взять Псков шведам не удалось - все попытки штурмов в сентябре-октябре 1611 года были отбиты. Это побудило шведского военачальника Эверта Горна переманить Лжедмитрия на свою сторону, предложив ему стать наместником на Псковской земле, но отказаться от притязаний на русский трон в пользу шведского принца. Однако Лжедмитрий III отверг это предложение и решил с боем пробиться назад к Ивангороду. Под его предводительством казаки пошли в атаку и сумели прорваться через шведское окружение. Шведы организовали преследование, в ходе которого самозванец был ранен, но всё-таки смог с потерями добраться до Ивангорода и вскоре отогнать шведов.
Вскоре псковичи все-таки решились признать "Дмитрия", и 4 декабря 1611 года самозванец въехал в Псков, где был провозглашён царем. В это же время в Астрахани объявился ещё один претендент на имя Дмитрия Иоанновича (Лжедмитрий IV), которого царём признало всё Нижнее Поволжье. Таким образом, в России одновременно действовало два «царя Дмитрия» — Лжедмитрий III на северо-западе и Лжедмитрий IV на юге. Однако в начале 1612 года Лжедмитрий IV бесследно исчез.
Обосновавшись в Пскове, Лжедмитрий отправил в подмосковные казачьи таборы атамана Герасима Попова с воззванием к тушинским ветеранам примкнуть в воскресшему царю. Казаки, внимательно выслушав речи государева посланца, решили отправить в Псков особую делегацию для опознания «царя». Лжедмитрий III удостоил посланцев ополчения торжественной встречи, но старые казаки быстро убедились, что перед ними самозванец, нисколько не похожий на их прежнего «царька». Однако тут в дело вступила вооруженная стража Лжедмитрия и силой заставила посланцев написать грамоту с подтверждением истинности «Дмитрия». Грамота полномочных послов, разосланная по казачьим отрядам, вызвала бурю восторга и воодушевления у простого народа. Вскоре и в подмосковном лагере первого ополчения на казачьем круге было решено признать Лжедмитрия выжившим царем. Заруцкий был вынужден подчиниться большинству и принес присягу "Дмитрию". Позже, поняв, что его авторитет в казачьем стане потерян, Заруцкий вместе с Мариной Мнишек и ее сыном ушел в Коломну.
Казачий круг
Присяга подмосковного ополчения открывало Лжедмитрию III путь на Москву, однако в самом Пскове против него вспыхнул заговор. Добравшись до власти, «псковский вор» начал распутную жизнь, совершал насилие над горожанами и обложил население тяжёлыми поборами. Московские казаки, разочаровавшись в «царе», ушли из Пскова, а сами псковичи уже были готовы его свергнуть. В мае шведы осадили город Порхов, принадлежащий Пскову, и заговорщики решили использовать этот момент, чтобы удалить из Пскова казачьи отряды, преданные «царьку». В одну из ночей мятежники попытались захватить Лжедмитрия III, однако самозванцу вместе с его приближенным князем Хованским удалось бежать в Гдов. Там заговорщики убедили Хованского выдать самозванца им в руки, после чего Лжедмитрия отвезли в табор ополчения под Москву, где по распоряжению князя Трубецкого он был заключён в тюрьму. Уже после избрания на царство Михаила Фёдоровича Романова Лжедмитрий III был посажен на цепь для всеобщего обозрения и затем казнён. Однако это было впереди, а на текущий момент повод для конфликта между Первым и Вторым ополчениями был устранён, что создало условия для объединения их сил и совместного противостояния польской интервенции.
В июле 1612 года на помощь запертому в Москве польскому гарнизону выступило войско под руководством гетмана Ходкевича. Узнав об этом, ополчение Минина и Пожарского вышло из Ярославля и также направилось к столице, где объединилось с остатками сил первого ополчения под началом князя Трубецкого. 22 августа армия Ходкевича переправилась через Москву-реку с провиантом для осажденных товарищей и расположилась в округе Новодевичьего монастыря. Чтобы преградить полякам путь и не допустить обоз с припасами в Кремль, ополченцы решили дать врагу бой. Князь Пожарский со своими ратными людьми встал напротив армии гетмана, а князь Трубецкой с казацкими полками расположился по другую сторону Москвы-реки. Войска противников были примерно равны и составляли около 12000 человек у поляков и 10000 у русских. Битва началась с конной атаки войск Ходкевича и проходила с преимуществом поляков. Русские тылы были атакованы гарнизоном Кремля, который предпринял вылазки со стороны Чертольских ворот, Алексеевской башни и Водяных ворот. Командиры гарнизона попытались отрезать часть сил Пожарского и уничтожить их, прижав к реке, однако ополченцы отбили эти попытки нападения. Видя, что исход сражения висит на волоске, четыре казачьих атамана со своими отрядами самовольно отделились от Трубецкого и, форсировав реку, присоединились к Пожарскому. Сам же Трубецкой всю битву занимал наблюдательную позицию и говорил: "Богаты пришли из Ярославля и одни могут отбиться от гетмана". С помощью прибывшего казачьего подкрепления натиск польских войск удалось сломить, и гетман Ходкевич отступил на исходные позиции, понеся большие потери.
В ночь на 23 августа отряд в 600 польских гайдуков прорвался в Кремль для укрепления сидящего там гарнизона. Это стало следствием предательства дворянина Григория Орлова, которому Ходкевич пообещал отдать имение князя Пожарского. Однако данный прорыв только ухудшил положение осаждённых в Кремле поляков, так как к ним добавились новые войска, которых нужно было кормить и поить. 24 августа состоялось решающее сражение за Москву. Гетман Ходкевич лично возглавил конную атаку на русскую армию. Конные отряды Второго ополчения в течение пяти часов сдерживали наступление польского войска, но все же не выдержали бесконечного натиска и обратились в бегство. Отступление русских было паническим и беспорядочным, дворяне вплавь пытались перебраться на другой берег. Князь Пожарский попытался остановить бегство, однако ему этого не удалось, и вскоре вся конница ушла на другой берег Москвы-реки. Одновременно с этим гетманской армии удалось оттеснить людей Трубецкого по центру сражения, и вскоре все поле битвы осталось за поляками. После этого начался штурм полуразрушенного Земляного города, в котором укрылась армия ополченцев.
В ходе наступление поляки захватили Климентьевский острог, куда вскоре перевезли 400 возов с продовольствием для кремлёвского гарнизона и водрузили знамя на церкви святого Климента. Видя такое положение дел, келарь Троице-Сергиевого монастыря Авраамий Палицын, пришедший с ополчением в Москву, отправился к казакам Трубецкого, отступавшим от острога, и обещал им выплатить жалование из монастырской казны. Казаки, мотивированные материальными благами, развернулись и уже сами, пошли на штурм острога. Вскоре они выбили оттуда поляков, после чего в битве настал продолжительный перерыв.
Пока Ходкевич, потерявший свою лучшую пехоту в сражении у Климентьевского острога, старался переформировать свои войска и снова начать наступление, Пожарский и Минин пытались собрать свою разбредшуюся по округе армию. Уговаривать казаков, бежавших на ту сторону реки, вернуться на поле битвы воеводы отправили все того же Авраамия Палицына. Перейдя на другой берег, монах колокольным звоном начал собирать дезертиров. Уговорами и проповедью Палицыну удалось восстановить моральный дух казаков, которые поклялись друг другу сражаться, не щадя жизней. Вслед за этим началась крупная перегруппировка войск, и к вечеру ополченцы пошли в контрнаступление. Конный отряд под руководством Кузьмы Минина внезапно напал на передовые отряды Ходкевича и посеял в их рядах панику. Вслед за этим в наступление пошли основные русские войска, которые обратили поляков в бегство по всему фронту. Пожарский запретил своей армии преследовать противника, и войска Ходкевича провели ночь, не сходя с коней, около Донского монастыря. На следующий день польская армия выступила в направлении Можайска и далее к границе. Это была колоссальная победа русского ополчения, которая перевернула весь ход игры. Однако оставалось выгнать из Москвы польский гарнизон.
К тому времени все, кто остался в осажденной и сгоревшей столице, испытывали жесточайший голод, который довел некоторых до каннибализма. По сообщениям очевидца событий из стана ополченцев - "В Кремле голод был такой великий, что люди ели все, что могли добыть. Собак, кошек, крыс, сухие шкуры и даже людей... Пришли однажды к войсковому судье немецкие наемники, на голод жалуясь. Тот, не имея, что им дать, отдал им пятерых колодников (колодник-человек, заключенный в колодки за преступления), а потом еще трёх, и немцы, словно как мед, их съели..."
Со слов очевидца Будзило, находившегося в осажденной Москве, один лейтенант съел двоих своих сыновей, а другой офицер съел свою собственную мать... Съеден был также и некий изменник, собиравшийся якобы открыть казакам из русского ополчения ворота одной из кремлёвских башен. Зная, что осаждённые терпят страшный голод, Пожарский в конце сентября 1612 года направил им письмо, в котором предлагал польскому гарнизону сдаться в обмен на сохранение жизни. Однако получил на это высокомерный отказ. 22 октября 1612 года русские войска силой взяли Китай-город и оттеснили польские отряды за стены кремля. Пожарский вновь предложил осаждённым свободный выход со знамёнами и оружием, но без награбленных ценностей. Поляки вновь ответили отказом, однако 26 октября все же сдались и покинули Кремль. Часть из них были отправлена в Новгород, а часть зарублена казаками Трубецкого.
27 октября 1612 года состоялся торжественный вход в Кремль войск князей Пожарского и Трубецкого. Когда войска собрались у Лобного места, архимандрит Троице-Сергиевого монастыря Дионисий совершил торжественный молебен в честь победы ополченцев. После этого под звон колоколов победители в сопровождении народа вступили в Кремль со знамёнами и хоругвями. Москва была освобождена.
20 лет назад в 2004 году впервые к пораду Победы , пока ещё робко, но вполне символично, от взоров зрителей и от самого Торжества был отлучён Мавзолей В.И.Ленина.
Всё когда-то бывает в первый раз
Это, как оказалось, была «репетиция». Потому что на 60-летие Победы, в 2005 году, Мавзолей задрапировали полностью, закрыв фанерными щитами.
На трибуне президент США Джордж Буш, канцлер ФРГ, президент Франции, премьер-министр Японии, вице-премьер Великобритании, лидер Индии, президент Южной Кореи, премьер-министр Италии, президент Латвии, экс-король Румынии, генсек ООН Кофи Аннан
Мавзолей был кульминаций исторического Парада Победы 24 июня 1945 года — к его подножию советские солдаты бросали штандарты поверженного врага, в ознаменование разгрома фашистской Германии во Второй мировой войне 1939-1945 годов:
Вангую, что после успешного завершения СВО, (а телевизор несомненно расскажет доверчивым россиянам, что оно было успешным, прошло по плану, и все цели и задачи были безусловно достигнуты)
кремлёвские создатели новых смыслов, начнут плавно уходить от чествования ВОВ и старых героев, и всё активнее станут переключаться на героев современных.
И наконец с легким сердцем смогут праздновать Свою собственную победу, не отягощённую некошерными коммунистами, комсомольцами и прочими ненужными совками.
Потому и стал неактуален "Бессмертный полк", но зато готовы новые символы:
Такой флаг продаётся всего за 899 рублей. Не дорого. И разных вариаций масса.
А такие свитшоты в стиле "милитари" на АлиЭкспресс уже разобрали. Народу нравится.
Что будет в следующем 2025 году, на 80-ти летие той Победы, поживём-увидим...
Как менялся Пётр I, первый император и последний царь, в представлении потомков? «Я даже затрудняюсь назвать его великим человеком – не потому, что он не был достаточно велик, а потому, что он был недостаточно человеком,» – писал философ Владимир Сергеевич Соловьёв о Петре I. На знаменитом памятнике «Тысячелетие России» в Великом Новгороде содержится 128 фигур знаковых деятелей отечественной истории, и весьма символично, что центральное место на монументе занял именно Пётр Великий.
Тень его исполинской двухметровой фигуры простирается сквозь века в наше время, разрезая отечественную историю на два периода – допетровский и послепетровский. Как замечал великий поэт Фёдор Иванович Тютчев, «Русская история до Петра Великого сплошная панихида, а после Петра Великого – одно уголовное дело».
Величие Петра сегодня не вызывает сомнений. Но как менялось отношение к императору на протяжении трех последних столетий? Об этом узнаете в новом видеоролике Константина Гусева, историка, старшего преподавателя кафедры зарубежного регионоведения и востоковедения Кубанского государственного университета.
Наверное, Россию без всякого преувеличения можно назвать самой воинственной державой в мире. Практически вся наша история – это почти беспрерывная череда больших и малых войн. С некоторыми странами России приходилось не единожды скрещивать шпаги. Драки с поляками и шведами всегда вспоминаются с едва ли не нежной теплотой – ведь мы их почти всегда били! Однако особенное место в сердце русского человека занимает – Турция.
Коллаж автора.
С турками у нас очень богатая история, которая заставляет сильнее биться сердце великоросса. Ведь Турция – это рекордсмен по количеству войн, которые она нам продула 🙃
Это занятное соревнование стартовало в 16 веке, когда воинственная Османская империя стала соседкой набирающего силу Московского царства.
В первой же полномасштабной русско-турецкой войне 1568 – 1570 годов московиты одержали убедительную победу. Иван Грозный покорил Астраханское царство. Османам сия дерзость северных гяуров не понравилась. Селим II отправил отбивать Астрахань 15 000 своих солдат и 50 000 крымских татар. Но русские воеводы наголову разбили неприятеля под Астраханью, а затем устроили настоящее избиение крымско-турецкого войска в знаменитой Битве при Молодях.
В 17 веке османы и русские встречались два раза. И если первое противостояние 1672 – 1681 годов не выявило единоличного победителя, то следующее столкновение 1686 – 1700 годов закончилось победой русского оружия.
В 18 веке две державы дрались уже 4 раза. К тому времени Высокая Порта ощутимо одряхлела, поэтому наливающаяся соками Российская империя в пух и прах разнесла старого противника. И если первая схватка закончилась скорее поражением русских войск, то в последующих конфликтах вверх всегда брало русское оружие.
Особенно сладкими были победы в правление Екатерины II. Великолепная плеяда полководцев – Суворов, Румянцев, Голицын, Кутузов, Ушаков, Потёмкина – прославила русское оружие и значительно расширила южные владения империи.
Чесменская битва.
Было завоеваны враждебное Дикое поле, Крым, обширное черноморское побережье. Россия утвердилась на Чёрном море и прочно вошла в клуб великих держав.
В 19 веке противоречия между Россией и Турцией только усилились. Русским обществом всецело завладело желание во что бы то ни стало захватить Константинополь с проливами и освободить братские славянские народы. В первой половине века русские два раза успешно громили турок, присоединив к своим владениям большую часть Южного Кавказа и всю Молдавию.
Николай I спешил раз и навсегда разобраться с прогнившим турецким фрегатом. Однако самодержец не рассчитал свои силы.
Осада Карса в ходе Крымской войны.
Когда Россия вознамерилась произвести «контрольный выстрел» в Османскую империю, за турок вступились англичане и французы. Крымская война, как мы знаем, была проиграна Россией. Впрочем, чести туркам она принесла мало. В прямых боестолкновениях с русскими османы неизменно терпели поражение.
Последняя схватка двух держав в 19 веке произошла в 1877 – 1878 годах. Не в силах терпеть муки братских славянских народов на Балканах Россия объявила войну Турции. В целом, война сложилась для русских удачно. Однако Берлинский конгресс 1878 года в значительной мере нивелировал успехи русского оружия.
Битва за Плевну.
Век XX стал нисколько не миролюбивей века XIX. Все большие державы вступили в военные блоки. Как не трудно догадаться, Россия и Турция оказались по разные стороны бруствера. Началась Первая мировая война.
Русские генералы громили турок в лучших традициях екатерининских полководцев. Османы были последовательно разгромлены в битве при Саракамышле, в Эрзерумском, Эрзинджанском и Огнотском сражениях.
Успехи были настолько велики, что перед русскими войсками открылась дорога в Месопотамию. Поэтому на полном серьёзе царское правительство строило планы по созданию национальных государств православных народов на Ближнем Востоке под протекторатом России.
Однако всё пошло прахом. После отречения Николая II армия стала стремительно разваливаться. А после того, как Керенского сменил Ленин, все русские победы были обнулены. Советское правительство не только отдало туркам все завоёванные территории, но и добровольно рассталась с некоторыми спорными землями.
Ещё раз столкнуться две страны могли во время Второй мировой войны. Турция подчёркнуто поддерживала нейтралитет.
Однако горячие головы настаивали на союзе с немцами и войне с Советским Союзом, который терпел поражение за поражением на Восточном фронте. К счастью турки так и не решились на войну.
Позднее Турция ещё не раз показывала зубы России. Это и пограничные конфликты, и поддержка исламских экстремистов на Северном Кавказе, и отдельные инциденты в Сирии. Но полномасштабных конфликтов больше не было.
Итого: за последние почти 400 лет Россия и Турция воевали 12 раз. В 7 случаях победа осталась за Россией. И три раза, правда несколько неочевидно, вверх брали турки. Ещё в двух случаях схватка заканчивалась боевой ничьей.
Михаил Васильевич Скопин-Шуйский родился в семье боярина Василия Фёдоровича, крупного военачальника при Иване Грозном, и княгини Елены Петровны Татевой. Михаил рано остался без отца и воспитанием мальчика занимались его дядья Борис Татев и будущий царь Василий Шуйский, которые уготовили своему подопечному военную карьеру. При царе Федоре Ивановиче Михаил занимал должность рынды(телохранителя) при царском дворе, а при Борисе Годунове должность стольника (стольник - придворный, прислуживавший князьям и царям за столом во время торжественных трапез. Стольники на обедах принимали блюда с едой у служителей, которым было запрещено входить в комнаты царя. Данная должность считалась очень почётной и доставалась сыновьям наиболее знатных особ). Во время кратковременного правления Лжедмитрия I Михаил получил титул мечника, в обязанности которого входило носить перед царем меч в знак монаршей власти. После свержения самозванца карьера Михаила взлетела в небеса. Захвативший престол Василий Шуйский присвоил своему племяннику титул воеводы в царской армии, и на новой должности Михаил раскрыл свой талант во всей красе.
Отряд под его командованием разбил войско Болотникова в битвах при Коломенском и у реки Пахра, заставив мятежников идти на Москву длинной дорогой, что обеспечило городу и царским войскам дополнительное время для подготовки обороны. Когда болотниковцам все же удалось осадить Москву, Скопин-Шуйский руководил активными действиями при обороне города и в генеральном сражении 2 декабря 1606 года заставил бежать восставших в Калугу, за что уже в возрасте 22 лет получил титул боярина и был поставлен во главе передового войска, отправленного на окончательное подавление восстания Болотникова. К тому времени Болотниковцы перешли из Калуги в Тулу, близ которой они и были окончательно разбиты войском молодого воеводы ( Смутное время. Восстание Болотникова и Лже-Петр ). Во время пришествия Лжедмитрия II Скопину-Шуйскому было поручено набрать армию в северных землях, объединиться со шведским корпусом Понтуса Делагарди, направленному в Россию шведским королем в обмен на Карелию, возглавить объединенное войско, и освободить страну от приспешников самозванца. В середине апреля 1609 года недалеко от крепости Орешек в нынешнем Шлиссельбурге Михаил встретил шведские отряды и вскоре сумел набрать войско сторонников из соседних земель.
Скопин-Шуйский встречает корпус Делагарди.
10 мая 1609 года во главе объединенного войска Скопин-Шуйский выступил в освободительный поход на Москву. Получив вести о выдвижении, царской армии многие города, недовольные грабительской политикой польских наемников самозванца, восстали, c боями отложились от Лжедмитрия II и встали под знамёна Скопина-Шуйского. К июлю освободительная армия была уже в окрестностях Твери. Однако здесь в русско-шведском войске наступили разногласия. Скопин-Шуйский хотел продолжить поход на столицу, а Делагарди предпочел ограничиться обороной Новгородской земли. Также в шведской армии вспыхнул бунт наемников из-за задержки жалования в результате которого дезертировали французские и немецкие наемники. Скопин-Шуйский пытался спасти ситуацию и прислал для раздачи солдатам 2 тысячи рублей, однако это не помогло и большинство солдат требовало возвращения в Швецию. В результате поход на Москву затормозился и был продолжен только осенью, после получения наемниками денег от русского царя. 18 октября русско-шведская армия одержала очень важную победу в Битве на Каринском поле (Владимирская область) где разбило войско литовского гетмана Сапеги. Известие о победе русского войска вызвало ликование в блокированной Москве и на волне всеобщего воодушевления предводитель рязанского ополчения Прокопий Ляпунов прислал Скопину-Шуйскому грамоту в которой просил его взойти на престол вместо непопулярного Василия Шуйского. Однако воевода разорвал грамоту, оставшись верным, своему дяде и продолжил поход на Москву. Тем не менее этот эпизод не ускользнул от царя Василия, который стал смотреть на своего племянника с подозрением.
Тем временем в Тушинском лагере самозванца начался разброд и шатание. Сигизмунд, осаждавший в это время Смоленск, призывал перейти к себе на службу польских наемников Лжедмитрия II, обещая им щедрое вознаграждение. Поляки недолго думая решили принять предложение своего короля и начали массово стекаться под Смоленск. Тушинский лагерь стал таять на глазах, а Гетман Рожинский и вовсе начал открыто угрожать самозванцу расправой. В итоге 27 декабря 1609 года, спрятавшись под дранкой (кровельный материал) в телеге, Лжедмитрий бежал в Калугу. 12 января 1610 года войско Скопина-Шуйского прогнало из окрестностей Москвы остатки отряда Сапеги и сняло осаду со столицы. В первых числах марта Тушинский лагерь окончательно перестал существовать. Последние польские наемники потянулись в войско Сигизмунда III, а русские тушинцы отправились с повинной в Москву. Постройки лагеря были преданы огню. 12 марта 1610 года полки Скопина-Шуйского торжественно вступили в разблокированную столицу. Царь Василий принял своего племянника с большими почестями и одарил ценными подарками, однако в душе у монарха засели зависть и страх. Популярность молодого воеводы среди москвичей зашкаливала все пределы, и многие хотели видеть на царском троне именно героя-освободителя Михаила, а не ненавистного Василия, тем более что род Скопиных-Шуйских по лествичному праву был более старшей ветвью Рюриковичей. 8 апреля Михаил был приглашен на пир по случаю крестин сына князя Воротынского, который попросил Скопина-Шуйского стать крёстным отцом младенца. Крёстной матерью стала жена князя Дмитрия Шуйского (брат царя). Во время застолья она передала Скопину-Шуйскому чашу с вином, выпив из которой, воевода внезапно почувствовал себя плохо, а из его из носа хлынула кровь. Слуги поспешно унесли Михаила домой, где после двухнедельных мучений 23 апреля 1610 года он скончался...
Весть о смерти молодого героя повергла москвичей в шок и привела к восстанию. Народ бросился громить дом князя Дмитрия Шуйского, и лишь царские войска сумели предотвратить расправу. Многие современники и летописцы прямо обвиняли в смерти Василия Шуйского. Иноземец Мартин Бер, находившийся в Москве, пишет: "Храбрый же Скопин, спасший Россию, получил от Василия Шуйского в награду — яд. Царь приказал его отравить, досадуя, что московитяне уважали Скопина за ум и мужество более, чем его самого. " Еще за несколько дней до пира Понтус Делагарди, подозревая неладное, советовал Скопину-Шуйскому поскорее покинуть столицу, чтобы быть в окружении своего войска в большей безопасности. Однако воевода его не послушал. Михаил был погребён в Архангельском соборе Московского кремля, и к нему на поклонение стали приходить не только бояре, воеводы и служилые люди, но и простые москвичи, нищие, калеки и убогие. Царь Василий Шуйский сделал всё, чтобы отвести от себя подозрения, и при захоронении полководца он громко рыдал над его роскошной гробницей. Тем не менее, в непричасность царя к убийству никто не поверил, что еще больше усугубило его репутацию. Возглавивший же царскую армию вместо Михаила брат царя Дмитрий Шуйский благополучно уничтожил ее в своей же первой битве при деревне Клушино ( Осада Смоленска и катастрофа русской армии в "Клушинской битве" ). Данное поражение максимально сгустило тучи над царем Василием.
В это время перебравшийся в Калугу Лжедмитрий II, наконец, перестал быть марионеткой в руках поляков и начал самостоятельно вести борьбу за русскую корону. Самозванец вел агитацию пугая русский народ стремлением польского короля захватить Россию и установить в ней католичество. Теперь уже не тушинский, а калужский «вор» клялся, что не отдаст полякам ни пяди русской земли, и, если понадобится, умрет защищая православную веру. Данный призыв нашёл отклик, среди населения и вскоре Лжедмитрию II вновь присягнули многие города, что позволило повести войну уже против двух государей - царя Василия IV и короля Сигизмунда III. В начале 1610 года калужский царь повелел городам, оставшимся на его стороне, арестовать и казнить всех находящихся у них поляков, а всё их имущество переправить Калугу. В кратчайшие сроки самозванец смог собрать значительные средства на ведение войны. К весне отряды самозванца настолько окрепли, что смогли отвоевать у Шуйского Арзамас и Старую Руссу.
Лжедмитрий в Калуге.
После уничтожения царской армии Клушинской битве, власть Василия IV стала призрачной и испуганный Шуйский даже не смел показываться на людях. В это время на столицу надвигались две армии - польское войско под командованием Жолкевского приближалось к Москве с запада, а с юга шли силы Лжедмитрия II. На этом фоне в Москве вспыхнул заговор против царя, который организовал Захарий Ляпунов, брат рязанского воеводы. Сторонники Лжедмитрия предложили заговорщикам надежный как швейцарские часы план - москвичи должны были низложить царя Василия Шуйского, а сторонники самозванца обещали поступить аналогичным образом с Лжедмитрием. После свержения обоих царей они должны были объединиться, сообща выбрать нового государя и тем самым положить конец братоубийственной войне. 17-го июля заговорщики подняли в Москве антиправительственный мятеж, состоявший из горожан и детей боярских. Собравшаяся под окнами царского дворца толпа: стала кричать «Ты нам больше не царь! ». После этого бояре-заговорщики объявили себя Земским собором и низложили Василия Шуйского с престола. Уже бывший монарх был насильственно пострижен в монахи (он сам отказался произносить монашеские обеты, за него это делал другой человек) и отправлен в Чудов монастырь.
Низложив царя Василия мятежники направили своих представителей в лагерь Лжедмитрия II, чтобы «воровские» бояре тут же свергли своего «царя». Однако их ждало жестокое разочарование. Сторонники самозванца не только не сдержали свои обещания по свержению "вора", но и потребовали немедленно открыть столичные ворота перед истинным государем Дмитрием Иоановичем. Заговорщики, свергнувшие Шуйского, осознали, как жестко они были обмануты - без царя на троне бороться с самозванцем было теперь куда труднее. 2 августа Лжедмитрий II обосновался в селе Коломенское и приготовился к штурму столицы, а уже на следующий день под Москвой появилось польское войско гетмана Жолкевского. Бояре, захватившие власть в Москве, образовали временное правительство, получившее название «Семибоярщины». В него вошли князья Мстиславский, Воротынский, Трубецкой, Голицын, Оболенский и бояре Романов и Шереметьев. Главной их задачей стал поиск нового царя. Чтобы избежать новой грызни между боярскими кланами, было решено не избирать царём представителей русских родов. В результате споров было решено пригласить на русский престол сына польского короля Сигизмунда, королевича Владислава на условиях его перехода в православие. 17 августа 1610 года бояре подписали договор с гетманом Жолкевским, согласно которому русским царём становился Владислав Ваза. Речи о вхождении России в состав Речи Посполитой не шло, поскольку московские бояре сохраняли автономию.
Владислав Ваза
Опасаясь штурма Москвы армией Лжедмитрия, бояре в ночь на 21 сентября тайно впустили отряд Жолкевского в столицу. После появления в Кремле поляки быстро захватили власть в столице, а представители «Семибоярщины» фактически превратились в их заложников. Слухи о захвате поляками власти в Москве быстро распространились по округе и привели многих в шок. Не согласные с такими положением дел вновь стали распространять миф о спавшемся сыне Ивана Грозного. К Лжедмитрию II присягнуло население многих городов, в том числе ранее упорно с ним боровшихся. Однако из-под Москвы войско самозванца было вынужденно уйти из-за угрозы сражения с польской гусарией. Вернувшись в Калугу, Лжедмитрий II начал решительную и беспощадную войну с поляками. К началу сентября отряды самозванца отбили у интервентов Козельск, Мещовск, Почеп и Стародуб. Ежедневно по приказу калужского царя казаки чинили жестокую расправу над пленными поляками. Казаки захватывали королевских дворян и солдат, везли их в Калугу и там топили. Однако и со своими сторонниками самозванец вел не менее решительную борьбу... Испытывая недоверие к своему боярскому окружению, он подвергал казни всех, кого хотя бы в малейшей степени подозревал в измене, и вскоре образ правления Лжедмитрия II приобрёл черты сходства с опричниной его "отца" Ивана Грозного. Опасаясь наступления основной московской армии на Калугу, Лжедмитрий II стал готовиться к отступлению в Воронеж, поближе к казачьим окраинам. Однако сделать этого он не успел.
11 декабря 1610 года Лжедмитрий II был убит во время охоты на зайцев ногайским князем Петром Урусовым. Воспользовавшись тем, что с Лжедмитрием была татарская стража, Урусов прискакав на коне к саням самозванца и рассёк "царя" саблей. Это была месть за убийство касимовского хана Ураз-Мухаммеда. В апреле 1610 года Ураз-Мухаммед и его соратник Петр Урусов замыслили перейти из лагеря самозванца в лагерь поляков. Поскольку семья хана оставалась в лагере Лжедмитрия II, он принял решение вернуться к самозванцу с намерением организовать его убийство. Однако сын Ураз-Мухаммеда по какой-то причине решил предать своего папку и донёс Лжедмитрию, что отец собирается его убить. Тогда Лжедмитрий решил опередить касимовского хана. Во время охоты он напал на ничего не подозревавшего Ураз-Мухаммеда, убил его, а тело бросил в реку. Чтобы скрыть убийство, Лжедмитрий поскакал к своей свите, крича, что хан намеревался убить его, но он чудом спасся. Служилые татары не стали мстить за своего убитого командира, и только Пётр Урусов, состоявший на тот момент начальником стражи Лжедмитрия, в глаза сказал самозванцу, что это было убийство, за что был посажен на 6 недель в тюрьму. Выйдя на свободу, Урусов при первой возможности отомстил за убийство хана.
Антогнист же Лжедмитрия, свергнутый Василий Шуйский был доставлен в Польшу в плен Сигизмунду. 29 октября 1611 года Василия под звон колоколов и при большом скоплении народа вместе с его братьями и смоленским воеводой Шеиным провезли по улицам Варшавы в открытой повозке и доставили в Королевский Замок к Сигизмунду III. Там Василий Шуйский с непокрытой головой склонился к земле перед королем и принёс присягу Речи Посполитой, признавая себя побеждённым и обещая, что Россия никогда не нападет на Польшу. Только после этой присяги король Сигизмунд позволил ему поцеловать руку, что было очередным проявлением превосходства Польской Короны.
После унизительной присяги свергнутый царь был отправлен в заключение в Гостынский замок, где и умер в сентябре 1612 года. Если ещё недавно Россией правили сразу два царя, то теперь в ней не осталось ни одного...
28 февраля 1609 года в городе Выборг между представителями русского царя Василия Шуйского и шведского короля Карла IX был подписан договор, согласно которому Россия отдавала шведам крепость Корела с ее уездом и отказывалась на свои притязания в Ливонии, а взамен получала помощь 15-тысячного экспедиционного корпуса Якоба Делагарди для борьбы с войском Лжедмитрия II. Для короля Речи Посполитой Сигизмунда III, воевавшего в то время со своим дядей за шведскую корону, данное соглашение послужило формальным поводом для объявления войны России (Пост об отношениях Польши и Швеции лежит тут - Сигизмунд III Ваза. Битва при Кирхгольме (Польско-шведская война) ). В реальности союз шведов и русских не нес прямой угрозы Речи Посполитой, однако Сигизмунд увидел в нем возможность без особого труда овладеть погрязшей в смуте Россией.
Сигизмунд
Весной 1609 года польский сейм одобрил поход на Москву, и Сигизмунд начал собирать армию. Пока шел набор основного войска, отряды польского военачальника Александра Гонсевского активно совершали набеги на Смоленскую область, разграбляя местные деревни и проводя агитацию среди местных жителей, призывая их перейти под крыло польского короля. Понимая, что войны уже не избежать, воевода Смоленска Михаил Шеин отдал приказ на строительство застав на приграничных рубежах и отправил на их оборону несколько сотен дворян и детей боярских, которые должны были возглавить на местах крестьянское ополчение. Однако данное мероприятие вскоре с треском провалилось, ибо знатным товарищам не улыбалось оставаться на острие грядущих событий, а крестьяне и вовсе быстро разбежались по соседним лесам. В итоге Шеин отозвал местную элиту обратно в Смоленск и принялся готовить город к обороне.
За считанные недели воевода сумел набрать из соседних поместий стрельцов, пушкарей, ратников и дворян, создав тем самым городское ополчение численностью около 5500 человек. Шеин наладил в своей армии железную дисциплину и тщательно расписал службу у городских стен и башен, грозя за любое ее нарушение смертной казнью. Также было сожжено около 6000 дворов в городском посаде, чтобы поляки не смогли организовать лагерь на его базе. Утратившие кров жители посада устремились укрыться за крепостными стенами Смоленска, чем вызвали небывалый рост цен за наём жилья. Разумеется, у новоприбывших денег не было, и, чтобы спасти ситуацию, Шеин распорядился на все время обороны города отменить все наймы и обязал владельцев жилищ принять у себя посадский и окрестный люд. Город перешел на осадное положение и принялся ждать неприятеля.
Основная армия Сигизмунда, численностью около 12,5 тысячи человек, подошла к городу 19 сентября. Поляки со всех сторон оцепили крепость и заняли все соседние деревни. Имущество крестьян было разграблено, а их самих обязали возить в польский лагерь съестные запасы. Впрочем, довольно быстро большинство крестьян бежало лес. Сигизмунд отправил к Шеину гонца с ультиматумом о капитуляции, который тот не принял. По легенде, воевода заявил гонцу, что если он ещё раз явится с подобным предложением, то его "напоят водой Днепра"... Началась осада Смоленска, продлившаяся почти два года.
Судя по всему, Сигизмунд изначально даже и не планировал брать город штурмом, а рассчитывал на его быструю сдачу и дальнейшее продвижение всей армии вглубь России. У поляков не было тяжёлой осадной артиллерии и достаточного количество пехоты, чтобы захватить мощные крепостные стены Смоленска. Поняв, что смоляне сдаваться не планируют, польский гетман Станислав Жолкевский созвал военный совет, на котором сообщил Сигизмунду, что польская армия не располагает необходимыми для штурма силами и средствами, и предложил ограничиться блокадой Смоленска, а главным войскам направиться на Москву. Однако польский король все же приказал предпринять попытку захвата города, и 25 сентября начался штурм Смоленска. Изначально поляки хотели разрушить петардами (чугунный литой сосуд, наполненный порохом, крепившийся на прочную доску, а затем к объекту, который должен был быть взорван) Копытинские и Авраамиевские ворота и через них ворваться в крепость. Однако по приказу Шеина у каждых ворот заранее были установлены деревянные срубы, наполненные землёй и камнями, что делало данный план невыполнимым.
Петарды
Тогда поляки скорректировали свои действия и в результате ночного закладывания мин сумели взорвать Аврамиевские ворота. В месте пролома планировался штурм, но атакующие замешкались, и гарнизон крепости успел организовать оборону бреши, открыв огонь по наступающим отрядам, в результате которого те понесли тяжёлые потери и в беспорядке отступили. Попытка штурма провалилась.
Тем временем в конце сентября армия Сигизмунда пополнилась 10 тысячами казаков и достигла численности 22 000 человек против 5500 защитников крепости, что практически гарантировало взятие города. Тем не менее вместо новой попытки штурма Сигизмунд решил прибегнуть к тактике «подземной войны» - поляки стали рыть галереи, пытаясь заложить под крепостные стены мины и тем самым их обрушить. Однако все ходы своевременно раскрывались и подрывались русскими саперами, погребая под землей солдат противника. Для определения места подкопа расставлялись медные сосуды, колокола или просто миски с водой возле стены. Если рядом шли подземные работы, то металл начинал резонировать и звенеть, а вода колыхаться. Соответственно, в том месте, где вибрации были наиболее мощными, можно было ожидать атаки врага. А дальше можно было либо копать на встречу, чтобы встретиться с врагом в месте соединения двух тоннелей и устроить под землей кровавый ад, либо можно было проложить тоннель ниже или выше вражеского, заложить туда заряд и благополучно его взорвать, обрушив оба тоннеля.
Поляки не забывали и бомбардировать Смоленск, однако огневое превосходство было на стороне защитников крепости, и их ответный огонь доставал даже до лагеря Сигизмунда. Гарнизон Смоленска также проводил вылазки из города с целью пополнения запасов воды и дров. В ходе одной из таких "выходов" русские солдаты даже умудрились захватить польское знамя. Поняв, что захватить Смоленск у них не получается, интервенты перешли к пассивной осаде. Сигизмунд в это время призывал перейти к нему на службу польских наемников, сидевших в Тушино в лагере Лжедмитрия II, обещая им щедрое вознаграждение. Поляки в то время уже начали сомневаться в удачном исходе предприятия по кодовым названием "Самозванец" и решили принять предложение своего короля, начав массово стекаться под Смоленск. Тушинский лагерь стал таять на глазах, а Гетман Рожинский и вовсе начал открыто угрожать самозванцу расправой. В итоге 27 декабря 1609 года, спрятавшись под дранкой (кровельный материал) в телеге, Лжедмитрий бежал в Калугу, ставшей впоследствии его новой резиденцией. Вскоре русско-шведское войско окончательно очистило территорию от сил самозванца и сняло осаду с Москвы. Получив свободу действий, царь Василий Шуйский отправил эту же армию численностью около 15000 тысяч человек на деблокаду Смоленска. Сигизмунд же, не снимая осады с города, направил навстречу ей семитысячный отряд под командованием гетмана Жолкевского, почти полностью состоявший из гусар.
Командующий русскими войсками, брат царя Дмитрий Шуйский в предстоящей битве пытался применить тактику своего предшественника на этом посту — князя Михаила Васильевича Скопина-Шуйского. План был окружить свое основное войско деревянными сооружениями, чтобы помешать противнику использовать свою коронную кавалерию. Другими словами, в чистом поле строилась временная крепость (гуляй-город). Авангардный отряд русской армии успел построить "гуляй-город" близ деревни Царёва-Займища, однако быстро попал в окружение поляков и засел в глухую оборону, дожидаясь помощи от своих товарищей, идущих им на выручку.
3 июля основные силы царской армии вышли к деревне Клушино недалеко от Царева-Займища и остановились там на ночевку. Шуйский и Делагарди планировали на следующий день атаковать поляков и прорваться к запершимся в "гуляй-городе" войскам. Зная о небольших силах противника, они были полностью уверены в своей победе, не подозревая о том, что в их армии завелись изменники... Два немецких солдата из отрядов Делагарди пробрались в лагерь поляков и сообщили гетману Жолкевскому о приближении русско-шведских сил, а также рассказали о готовности наёмников перейти на сторону поляков, так как они до сих пор не получили жалованья (Делагарди задержал выплату, рассчитывая расплатиться с армией после сражения, а долю убитых солдат оставить себе). Получив эти сведения, Жолкевский составил смелый план, решив неожиданным ночным ударом разгромить превосходящие силы противника. В ночь на 4 июля поляки в полной тишине, без барабанного боя и музыки двинулись на своего врага, оставив у окруженного "гуляй-города" заслон из пехоты и запорожских казаков. На рассвете польский авангард неожиданно для русских появился перед их лагерем.
Царские войска в спешке поднялись по тревоге, чтобы дать отпор врагу. Однако если наёмники из отрядов Делагарди оказывали упорное сопротивление противнику в течение 3 часов, то большая часть русских полков не выдержала уже первой атаки кавалерии Жолкевского и бежала, ища укрытия в лесу. Спустя некоторое время к отряду Жолкевского подоспели их пушки и немногочисленная пехота, которые огнём и решительной атакой опрокинули державших оборону шведов и заставили их также бежать в лес. Воевода Дмитрий Шуйский же со своим пятитысячным отрядом и 18 пушками засел в обозе в соседней деревне и наблюдал за разгромом своей армии со стороны, проявляя полную пассивность.
Шимон Богушович. Битва при Клушине.
Тем временем остатки войска Делагарди (около 3000 человек) оказались зажаты на правом фланге около леса и вступили в переговоры с Жолкевским, в результате которых часть наёмников перешла на сторону Речи Посполитой, а остальным предложили свободный проход за обещание больше не воевать против Сигизмунда III в Русском царстве. Делагарди пытался пресечь измену и приказал начать спешно раздавать деньги шведским солдатам, но в этот момент шотландские и французские наёмники, возмущённые, что до них очередь так и не дошла, разграбили обоз своего же войска. В конце концов Делагарди заключил соглашение с Жолкевским, получив от него право свободного прохода на условиях нейтралитета. Видя уход шведов, русские войска, сидевшие в деревне, приступили к паническому бегству... Чтобы задержать поляков, Шуйский приказал разбросать по лагерю меха и драгоценности. Сам он бежал одним первым, но увяз в болоте, и, для спасения, ему пришлось бросить своего коня и продолжить путь на крестьянской лошади. Поляки гнали русское войско на протяжении 20 км и в результате сражения захватили их обоз, казну, артиллерию, знамёна и даже саблю и воеводскую булаву Дмитрия Шуйского. Позже Жолкевский писал Сигизмунду: «Когда мы шли в лагерь русских, у нас была только одна моя коляска и фургоны двух наших пушек; при возвращении у нас было больше телег, чем солдат под ружьём». Результатом сражения стало фактическое уничтожение передовой русской армии, что выглядело натуральным приговором для защитников Смоленска.
18 июля 1610 года поляки предприняли новую попытку захвата крепости - им удалось огромными ядрами пробить брешь в стене у Грановитой башни, через которую ринулись отряды осаждающих. Однако вновь все три попытки штурма пролома в стене провалились из-за ожесточённого сопротивление гарнизона. Брешь была вскоре заделана. За день до этих событий в Москве в результате восстания был свергнут с престола царь Василий Шуйский, и вскоре вся власть в стране перешла к Семибоярщине. Новые правители направили Шеину приказ немедленно сдать город польскому королю, так как собирались заключить с ним союз. Однако воевода отказался выполнять это распоряжение, а местные горожане его в этом поддержали. Разгневанный Сигизмунд поставил смолянам трёхдневный ультиматум: под страхом смерти сдать город, но те ответили на него подрывом королевских пушек, под которые совершили подкоп. Это заставило короля затребовать новых пушек из Слуцка, а горожанам, осажденными, дало два месяца передышки.
21 ноября 1610 года полякам вновь удалось подорвать стену, в которой образовалось новая брешь. Но если дыра была новой, то результат оставался старым. Все попытки прорваться в город были пресечены отважными защитникам крепости. Осаждающие и осаждённые приготовились зимовать. Для смолян зима 1611 года стала роковой и перечеркнула все попытки дальнейшего сопротивления. От холода,голода и болезней за неделю в Смоленске умирало по 300-400 человек. Запасы пороха подходили к концу, и лишь десятая часть бойцов и ополченцев могла полноценно нести караульную службу. Когда масштабы бедствий в городе стали известны полякам, они предприняли решающий штурм. 12 июня 1611 года начался самый мощный за всё время осады артиллерийский обстрел города, в результате которого была обрушена часть стены близ Авраамиевских ворот. Заделывать пролом оказалось уже некому.
На следующее утро поляки принялись штурмовать город сразу с четырёх сторон. Гарнизону не хватало сил дать отпор врагу, и Смоленск пал. Поляки в качестве мести за долгую оборону города устроили на его улицах ужасающую резню местных жителей. Около 3000 тысяч смолян укрылись в Успенском Соборе в надежде, что захватчики не будут осквернять резней церковь. Однако интервентов это не остановило, и, ворвавшись в собор, они устроили в нем кровавую баню. Чтобы остановить происходившее, дворянин Андрей Беляницын схватил факел и бросился в пороховой погреб, находившийся под церковью... Вскоре раздался взрыв, уничтоживший собор вместе со всеми в нем находившимися.
Что же касается Шеина, то он со своей семьей и с 15 ратниками заперся в одной из крепостных башен и долго держал оборону. Жолкевский писал, что Шеин убил около 10 немцев и собирался принять смерть, но в конечном итоге, вняв мольбам членов семьи, вышел из башни. Воеводу немедленно доставили к Сигизмунду, который был настолько взбешён двухгодичной осадой и огромными потерями в своем войске, что наплевал на кодекс чести того времени, предписывающий победителям снисходительно обращаться с командованием проигравших, и приказал подвергнуть Шеина пыткам. В результате в полумёртвом состоянии Шеин, закованный в кандалы, был увезён в Польшу. Сын, дочь и жена воеводы также были захвачены в плен. В польском плену Шеин провёл восемь лет. Сигизмунд на протяжении всего срока периодически подвергал бывшего воеводу позору, например, возя его вместе с другими смолянами в открытой карете по улицам Варшавы. Лишь 1 июня 1619 года в результате обмена пленных Шеин вернулся на родину (краткая история окончания его жизни лежит в комментариях под данной статьей).
Шеин сдаётся полякам
В результате двадцатимесячной осады население Смоленска сократилось с 40 000 до 8000 человек, а из гарнизона численностью 5500 уцелело лишь две сотни. Все они были изранены, измождены голодом и болезнями. Однако и поляки за это время понесли катастрофические потери - в результате неудачных штурмов и болезней армия Сигизмунда потеряла около 30 тысяч человек. После падения Смоленск на 43 года вошёл в состав Великого княжества Литовского, пока в 1654 году Русскому царству не удалось отвоевать город обратно. Отчаянная оборона Смоленска гарнизоном, во много раз уступающим в численности армии противника, сыграла колоссальную психологическую роль в формировании патриотического лагеря в России и стало идеологическим обоснованием Первого народного ополчения, нацеленного на борьбу с вторгнувшимися в Россию поляками.
В следующей части речь пойдет о свержении царя Василия Шуйского и падении Лжедмитрия II.