Нет, я не ною, я сегодня философ. История в моём привычном, с отвлечением на детали. Однако, отправим в
Вкратце. В 12 лет я достался под опеку своей бездетной тётке. Меня перевезли в сельскую местность. Это май, чтобы я за лето освоился, привык и пошел в школу нормально. Звучит логично.
Моя тётка жила с человеком, которого я ненавижу до скрипа зубов, меня и сейчас колотит, когда я его вспоминаю. Для простоты назовем его отчим. Он водил грузовик, бухал и не отличался чистоплотностью. Его чувства по отношению ко мне были максимально аналогичны. Наличие меня делало его жизнь менее комфортной. Он привык командовать, что его обслуживают и со всем соглашаются. Первое время мне тётку даже было жалко, я не понимал, почему этот отвратительный человек тут живёт?
Моя покойная мать считалась в семье чутка пальнутой, типа со странностями. Она любила рисовать, очень эмоционально все воспринимала и тянулась ко всему красивому, выращивала цветы и шила себе воздушные платья, ленты. Её банально не понимали и не пытались, вероятно по этой причине она, окончив школу, сразу сбежала в город под предлогом учёбы. Училась и посещала любительские курсы по рисованию. Там иногда преподавал мой папа, когда жил в этом городе. Ей было 18, ему 27. Им понадобилось всего 2 месяца, чтобы стать семьёй, а через 2 года родился я!
Так вот, меня мамина родня тоже восприняла, как чудака со странностями. Я сейчас вспоминаю, что всё рассматривал, мне было очень интересно что из чего сделано, как устроено, раньше на все свои вопросы я получал ответы, теперь в основном подзатыльники и вопрос, «в школе мало учат?». Многие мои вопросы вызывали смех. Например, я спросил почему на столе не скатерть а клеёнка и мы не кушаем из красивой посуды? Поржали. В принципе, тётка пыталась со мной как-то общаться. У неё не было детей и соответственно опыта, но по началу она пыталась. Не будь в нашей жизни отчима, возможно мы как-то бы да поладили, но он был и выбирая между мною и им, в 9 случаях из 10 становилась на его сторону. Я-то никуда не денусь, а без мужика в доме-беда. Я на неё обижался. Несправедливость для меня, как красная тряпка!
В принципе, всё необходимое было. Меня поселили в проходной комнате, в ней было 3 двери и окно. Вход из коридора, вход в комнату-гибрид кладовки и ванной и в зал. У меня была кровать, тумбочка, журнальный стол и табуретка, мне приладили к спинке кровати настольную лампу, так я читал и рисовал сидя на полу, одежда хранилась в шкафу в зале.
ШКАФ! Он меня впечатлял. Огромный трехдверный! Из добротного чего-то, тёмный, с большим зеркалом. Есть такие Ждановские шкафы, вот похож, но этот скорее всего сделан самостоятельно, или отдал кто-то, реально массивный и вместительный. Но главное! Он возвышался на массивных, словно изогнутых под его весом, ногах. Располагался в зале и стоял в углу. Вероятно, если поставить его к стенке, он бы загораживал окно. За ним образовалось треугольное пространство. Спасибо за терпение, мой добросердечный читатель, скоро кульминация.
В июле мне 13. Еда в достатке, я ел, но судя по всему, расходовал энергии больше и рос. Повторюсь, так будет понятнее. Веса во мне было от силы килограмм 50. Я был тощий и длинный, ну как для своих лет. В прошлой школе у меня была кличка Макарон. Как и планировалось, за лето я освоился и пошёл в новую школу, закатив роскошный скандал у дверей парикмахерской, категорически отказавшись стричься. Я был лохматым) Освоился я настолько, что прекрасно понимал ситуацию и отсутствие шансов наладить отношения. Я чувствовал себя ненужным, лишним и не знал, что с этим делать. В школе все было не менее отвратно, как не посмотри. Хотя меня и жалели, списывая мои выходки на последствия потери родителей, особо никто вникать в мои проблемы не рвался, да я их и не виню.
Временами я косячил, всякое бывало. В таких случаях тётка начинала меня чихвостить. Есть люди, которые не особо контролируют свой язык. Она могла задеть меня здоровски, сейчас понимаю, скорее всего по глупости, тогда же, я начинал отгавкиваться и тоже за словом в карман не лез. Мы собачились, это достигало некого предела, что выглядело так. Тётка хватала веник и замахивалась. Я не бежал прочь, а ломился в зал! Падал на пол, переворачивался на спину и просачивался под шкаф до самого угла, поднимался, упирался спиной в угол, а ногами становился на бортик самого массива шкафа. Всё! Тётка бесилась, шуровала веником снизу, я молчал и не шевелился. Она ругалась, потом уходила. Минут через 10-15 я вылезал и мы оба успевали остыть.
На следующий год мне было уже 14 и мои проблемы никуда не делись, вот только фляга стала течь реально, тому были причины, этим подробностям тут не место. В школе я дурел, хотя прогуливал мало, в конце концов, из меня получилось выжать какой-то минимум, типа «троечника». Самое отвратное, что теперь ссоры провоцировал непосредственно я. Моя психолог говорит, мол, не вините себя, это поведение – «крик о помощи». Не винил никогда и не собираюсь, глухим, кричи-не кричи. Я подрос, но по-прежнему протискивался под шкаф и там отсиживался.
К весне я начал отбиваться от рук конкретно. Ладно я тут не нытья ради, суть истории в другом! Пришло 8 марта-праздник. Мы должны были идти в гости ко второй тётке. Что-то приготовить и нести, стол, тюльпанчики, Шуфутинский, поздравляющие бесконечно друг друга женщины, выпивающие мужчины. Ок. Мы с тёткой поехали в магаз, тот самый где я сосиски воровал, я рассказывал). Купили всякого, чего дома не растет и не бегает. Когда вернулись, отчим был дома и уже немного начал праздновать. Он курил на крылечке, встретил нас радостно: «Пшли, Натаха, у меня тебе подарок есть!» Звучало это неожиданно. Мы пошли за ним в дом. Он завел тётку в зал: «Опа!» Тётка стала смеяться, я заглянул и замер. ОН ПЕРЕДВИНУЛ ШКАФ! Шкаф стоял вообще у другой стены. Все вещи вывалены кучей на диван. Он обернулся ко мне и черканул ладонью по затылку: «Всё, Янка, нет больше твоей баррикады!», посмеиваясь вышел. И так пошло. Я отхватывал веником и сбегал… Система была поломана. Что интересно в этой истории?
Через месяц тётка попросила поставить шкаф, как было!
Я с трудом в состоянии объяснить. Я как собака чувствую, а сказать не могу. Этот шкаф был нужен нам, что ли. Так работала система, я спрятался, она уходит, мы оба знали, что конфликт исчерпан. Вероятно, на подсознаке мы оба не особо хотели ругаться и нужен был повод, это свернуть, им и был шкаф. Лишившись этой баррикады, мы были вынуждены что-то менять, это было не комфортно и шкаф вернулся на место. Возможно у вас есть такой же свой образный "шкаф".
В конце июля мне уже пятнадцать. Я к тому времени выпивал, курил, в моей башке все родительские советы, наставления и прочее задвинуто на задний план. Ситуация ухудшилась, Шкаф уже не спасал, ибо у меня появилась идиотская привычка калечиться обо что-то, что рядом. Когда ругань достигала определенного накала, я мог жахнуться головой о стену, дверь, в ход шел нож, осколки стекла, посуды я калечился и получал от этого удовольствие. Да, скандал сворачивали, но я выслушивал, что делаю это нарочно, чтобы отлынивать от работы.
К шестнадцати я уже жил отдельно, я писал раньше все обстоятельства. История со шкафом мне интересна именно самим парадоксом вокруг получившимся. Он становился некой преградой, но лишившись преграды, мы не смогли решать свои проблемы, что ли. Спустя время и тома́ мыслей, я воспринимаю некоторые эпизоды, события моей жизни, просто, как часть общей истории, было и ладно, уже не изменить. Будем играть теми картами, что оказались на руках.
Каждое событие в жизни, не только моей, в вашей тоже, как движения руки, держащей стамеску, отсекающее дерево или камень, не важно, понемногу или напротив огромными кусками, так постепенно вырисовывается фигурка, такой она станет к данному конкретному моменту времени. Движение стамески не может следовать безрезультатно. Каждое событие, поступок, действо меняет нас пусть и долю миллиметра, так и стамеска меняет форму. В чьей она руке? Я затрудняюсь, назовите это судьбой, богом, стечением обстоятельств. Мне, если честно, не важно.
Сейчас мне не пятнадцать, а в два раза больше. Хочется в эту историю добавить света, получилась мрачная вязь. Очень везло в жизни с людьми, которые встречались мне, о которых я мог опереться, карабкаясь из задницы, в которую скатывался (даже тут такие попадаются). Я им благодарен. Сейчас у меня есть работа, обычная (в моем представлении) жизнь, близкие люди, за плечами десятки часов терапии с психологом и ещё больше впереди. На многое я смотрю легче, а что-то ещё рвёт меня изнутри и причиняет боль. Не будь всего, я был бы другим, наверное, жил иначе, с кем-то другим, чего-то не понимал и не ценил, не писал на Пикабе.