Из всех дней года, сегодня -- самый подходящий день, чтобы среди приготовлений к завтрашнему празднику, внимательнее посмотреть на один из его скромных атрибутов — крашеные яйца. Почему мы красим яйца на Пасху? Как их украшали в прошлом, и откуда этот обычай взялся вообще?
Меня зовут Елена Абдулаева, я художник-иллюстратор — и хочу рассказать об истории пасхальных яиц именно с точки зрения художника. У меня даже была мысль написать и нарисовать об этом нонфикшн-книжку для детей, но пока что, другие книги и проекты не дают этому замыслу подняться повыше в списке моих дел.
Так что пока вместо книжки — моё видео о том, как яйцо прошло путь от украшенной царапинами фляжки каменного века, к мистическому предмету, дарующему плодородие и здоровье, к традиционному христианскому подарку, и затем как этот подарок стал драгоценным изделием непредставимой роскоши.
И хотя я ещё не написала «Откуда взялось пасхальное яйцо», но первая книжка из серии «Откуда взялось...» уже у меня есть, это книжка про Пушкина, «Откуда взялся Пушкин», по заказу музея-заповедника «Михайловское». В этой книжке Пушкин летает на цапле, а сама книга получила диплом за лучшие иллюстрации к детской документальной книге на международном конкурсе «Образ книги» (2023). И самое главное, что всё это — чистая правда.
Буду рада комментариям — тут или на Ютуб, особенно положительным:)
Иван Кузьмич Макаров и родился в 1822 году. Обучался в Санкт-Петербургской императорской Академии художеств, став впоследствии одним из самых популярных портретистов столицы. Художественное наследие Макарова включает более двух сотен портретов.
И.К. Макаров. Автопортрет в юности. 1840. Научно-исследовательский музей Российской Академии художеств, Санкт-Петербург
Пушкиниана заняла особое место в творчестве художника. Вот перед нами внучки Натальи Николаевны Пушкиной-Ланской (вдовы Пушкина, вышедшей замуж после его смерти за Петра Петровича Ланского): шестилетняя Лиза и четырёхлетняя Наташа.
И. Макаров. Девочки-сёстры. Портрет Лизы и Наташи Араповых. 1879. Холст, масло. Пензенская областная картинная галерея им. К.А. Савицкого
Портрет с секретом. Когда он только что был закончен, и краска ещё не успела высохнуть, одна из героинь полотна коснулась его ручкой. Живописец оставил отпечаток. Он виден в правом углу портрета.
А вот портрет Анны Алексеевны Олениной, к которой Пушкин сватался, но получил отказ, и впоследствии написал знаменитое: «Я вас любил…».
Иван Макаров, «Портрет А.А. Олениной, в замужестве Андро де Ланжерон»
Наталью Николаевну Гончарову (Пушкину-Ланскую) живописец изображал не единожды. Первый портрет был создан летом 1849 года совсем ещё молодым художником:
И. Макаров. Портрет Натальи Николаевны Пушкиной-Ланской, урождённой Гончаровой. 1849 г. Квартира-музей А.С. Пушкина на Арбате, Москва
Сама Наталья Николаевна отзывалась о полотне так: «...Это один из лучших моих портретов... я изображена такой красивой женщиной, что мне даже совестно согласиться, что портрет похож».
И.К. Макаров. Портрет Натальи Николаевны Пушкиной-Ланской, урождённой Гончаровой. Копия с акварели В.И. Гау. Около 1880 года. Холст, масло. 89,0 х 72,4 см. Всероссийский музей А.С. Пушкина, Санкт-Петербург
Летом 1849 года второй супруг Натальи Николаевны генерал-майор Пётр Петрович Ланской вместе со своим полком квартировал в Лифляндии. Она не могла приехать на именины мужа, не имея возможности оставить семерых детей. И сначала решила послать ему свою фотографию (дагерротип), однако он показался ей неудачными.
Дагерротип Н.Н. Пушкиной-Ланской, с которого был написан портрет
Поэтому Наталья Николаевна обратилась к Макарову, работавшему над портретами её детей, с просьбой исправить дагерротип. Художник предложил написать её портрет маслом, так как, по его словам, «уловил характер» лица Натальи Николаевны
И.К. Макаров. Портрет Натальи Николаевны Пушкиной-Ланской, урождённой Гончаровой. После 1863 года. Холст, масло (овал). По фотографии Г.И. Деньера конца 1850 – начала 1860-х годов. Государственный музей А.С. Пушкина
Автор не взял платы и просил принять работу в подарок в знак своего уважения к Наталье Николаевне и её мужу, П.П. Ланскому.
Как вы думаете, что не понравилось Наталье Николаевне в фотопортрете и почему она предпочла ему портрет живописный, который, на первый взгляд, ничем от фотографии не отличается?
Остальные фото Натальи Николаевны будут ниже, в конце этой публикации. А пока вот портрет старшей дочери Натальи Николаевны и Александра Сергеевича – Марии Александровны Пушкиной (в замужестве Гартунг).
И.К. Макаров. Портрет Марии Александровны Пушкиной. 1849. Всероссийский музей А.С. Пушкина
Мария Александровна, была единственной из детей, кто помнил отца, – на момент его смерти ей было пять с половиной лет. Она часто приходила к открывшемуся в Москве в 1880 году памятнику отца и часами просиживала у него. Поэт Николай Доризо посвятил ей такие строки:
Во всей России знать лишь ей одной, Ей, одинокой седенькой старухе, Как были ласковы и горячи порой Вот эти пушкинские бронзовые руки.
Мария Александровна была замужем за управляющим Императорскими конными заводами в Туле Л.Н. Гарутнгом. В Туле с нею познакомился Лев Толстой, придавший её внешние черты Анне Карениной.
А это портрет младшей дочери поэта, Натальи. Её судьба сложилась драматично...
И.К. Макаров. Портрет Натальи Александровны Пушкиной. Холст, Масло. 52х74. 1849. Всероссийский музей А.С. Пушкина
Признанная красавица, «прекрасная дочь прекрасной матери», в семнадцать лет приняла предложение М.Л. Дубельта, славившегося вспыльчивым и неукротимым нравом. Муж устраивал ей сцены ревности и жестоко избивал – топтал ногами со словами «вот что стоит для меня твоя красота». На теле Н.А. на всю жизнь остались шрамы от его шпор.
После развода (инициированного Дубельтом) повторно вышла замуж за прусского принца Николая Вильгельма Нассауского. Впервые (с помощью И.С. Тургенева) опубликовала письма А.С. Пушкина к жене, переданные ей матерью. Современники встретили публикацию писем враждебно.
А вот портрет Григория Александровича Пушкина. Окончив вместе с братом Пажеский корпус, вышел в отставку через тринадацать лет службы в чине подполковника и поселился в Михайловском, посвятив себя восстановлению отцовского имения.
И.К. Макаров. Портрет Григория Александровича Пушкина. Ростовский-на-Дону областной музей изобразительных искусств
Это именно его кабинет (а не Александра Сергеевича) в изобразил художник Н.Н. Ге на картине "Пущин у Пушкина в Михайловском":
Как ни странно, нашлось место в галерее макаровской Пушкинианы и злому гению, гонителю поэта, Идалии Полетике.
И.К. Макаров. Портрет Идалии Полетики. 1856
Идалия (Идалия-Мария) Григорьевна Полетика, урождённая Обортей, внебрачная дочь графа Г.А. Строганова, была известна в обществе как очень умная женщина, но с весьма злым языком. При бракосочетании Е.Н. Гончаровой (сестры Натальи Николаевны Пушкиной) с Жоржем Дантесом была поручительницей (сегодня мы говорим – «свидетельницей») со стороны невесты.
Есть мнение, что именно Полетика была автором интриги, приведшей Пушкина к смертельной дуэли. Во-первых, это она устроила «свидание» жены Пушкина с Дантесом: пригласила Наталью Николаевну к себе, а сама уехала, оставив их таким образом наедине. Во-вторых, она же, по мнению пушкиниста Вадима Старка, была автором «анонимного пасквиля, который дал толчок всей той ситуации, которая, в конечном итоге, закончилась гибелью Пушкина».
После дуэли и смерти Пушкина заняла активную позицию в стане его врагов и хулителей. До глубокой старости ненавидела всё, что связано с именем и памятью поэта, говорила, что её оскорбляет воздвигаемая в Одессе статуя Пушкина и что она намерена поехать и плюнуть на неё. Причины этой ненависти – неизвестны.
Идалия Полетика. Дагерротип середины XIX века
Ну что ж... Заказчик заказывает – художник пишет. «Такая работа».
Умер Иван Кузьмич Макаров, не дожив трёх лет до двадцатого века, в Санкт-Петербурге, 9 апреля 1897 года.
Фотопортрет художника И.К. Макарова
Ну, и ещё несколько фотографий Н.Н. Пушкиной-Ланской (ведь в заголовке "фотографии" во множественном числе). Вот, на наш взгляд, очень удачная:
И вот ещё:
В следующий раз расскажем:
«Атлет, скандалист, самодур, легендарная личность...» Самый необычный и самый забытый выдающийся художник Пушкинской поры, автор этого известного карандашного портрета младшего брата А.С. Пушкина Лёвушки:
Двор дома 6 по улице Жуковского известен как «Дворик искусств». Огромные росписи на стенах посвящены героям пушкинской поэмы «Руслан и Людмила». Есть здесь и витязь, и говорящая голова, и Кот Ученый, и Русалка
Дворик искусств получил свое имя не только благодаря картинам из произведений Пушкина. Здесь приютились сразу несколько видов искусств: мозаика, красочные барельефы, скульптура и граффити. Один из авторов росписей — художник-сказочник Валерий Иванов, известный в Питере как Valerius.
На картине Щербакова Пушкин изображён в раздумьях. Он держит в руке блокнот или маленькую книжицу и, вероятно, придумывает в голове сюжет для очередного поэтического шедевра.
Источник - интересный проект, о Советском искусстве, живописи и графике.
«С именем Пушкина, и этим он - всем на удивление - нов, свеж, современен и интересен, всегда связано чувство физического присутствия, непосредственной близости, каковое он производит под маркой доброго знакомого нашего с вами круга и сорта, всем доступного, с каждым встречавшегося, ещё вчера здесь рассыпавшего свой мелкий бисер.
Его появление в виде частного лица, которое ни от кого не зависит и никого не представляет, а разгуливает само по себе, заговаривая с читателями прямо на бульваре: - Здравствуйте, а я - Пушкин! - было как гром с ясного неба после всех околичностей, чинов и должностей восемнадцатого столетия. Пушкин - первый штатский в русской литературе, обративший на себя внимание. В полном смысле штатский, не дипломат, не секретарь, никто. Штафирка, шпак. Но погромче военного. Первый поэт со своей биографией, а не послужным списком.
Биографии поэтов до Пушкина почти не известны, не интересны вне государственных дел. Даже Батюшководно время витийствовал в офицерах. Даже скромный Жуковскийчислился при дворе старшим преподавателем. Восхищаясь Державиным, Бестужев (в статье «О романе Н.Полевого «Клятва при гробе Господнем»«, 1833 г.) уверяет, что не таланту российский Гораций был обязан своей известностью: «Все поклонялись ему, потому что он был любимец Екатерины, потому что он был тайный советник. Все подражали ему, потому что полагали с Парнаса махнуть в следующий класс, получить перстенек или приборец на нижнем конце вельможи или хоть позволение потолкаться в его прихожей...» И вот - извольте радоваться!
Равны мне писари, уланы, Равны законы, кивера, Не рвусь я грудью в капитаны И не ползу в асессора.
Это был вызов обществу - отказ от должности, от деятельности ради поэзии. Это было дезертирством, предательством. Ещё Ломоносов настаивал: «Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан!» А Пушкин, наплевав на тогдашние гражданские права и обязанности, ушёл в поэты, как уходят в босяки.
Особенно непристойно это звучало по отношению к воинской доблести, еще заставлявшей дрожать голоса певцов. В ту пору, когда юнцу самое время грезить о ментике и темляке, Пушкин, здоровый лоб (поили-кормили, растили-учили, и на тебе), изображал из себя отшельника, насвистывая в своем шалаше:
Прелестна сердцу тишина; Нейду, нейду за славой.
Ему не составляло труда изобразить баталию и мысленно там фехтовать для испытания характера. Но всё это - не то, не подвиги, не геройства, а психологические упражнения личности, позабывшей и думать о службе. Война его веселила, как острое ощущение, рискованная партия. «Люблю войны кровавые забавы, и смерти мысль мила душе моей». (Позднее на этих нервах много играл Лермонтов.)
Дурной пример заразителен, и спустя десять лет, когда Пушкину случилось проехаться в Арзрум, Булгаринбыл вынужден с горечью констатировать: «Мы думали, что автор Руслана и Людмилы устремился за Кавказ, чтоб напитаться высокими чувствами поэзии, обогатиться новыми впечатлениями и в сладких песнях передать потомству великие подвиги русских современных героев. Мы думали, что великие события на Востоке, удивившие мир и стяжавшие России уважение всех просвещённых народов, возбудят гений наших поэтов, - и мы ошиблись. Лиры знаменитые остались безмолвными, и в пустыне нашей поэзии появился опять Онегин, бледный, слабый... сердцу больно, когда взглянешь на эту бесцветную картину» («Северная пчела», 22 марта 1830 г., № 35).
Булгарин ошибался в одном: в «Руслане и Людмиле» нет ничего геройского; автор уже тогда всем богатырским подвигам предпочел уединение в тени ветвей:
Душе наскучил бранной славы Пустой и гибельный призрак. Поверь: невинные забавы, Любовь и мирные дубравы Милее сердцу во сто крат...
И вот этот, прямо сказать, тунеядец и отщепенец, всю жизнь лишь уклонявшийся от служебной карьеры, навяливается со своей биографией. Мало того, тянет за нею целую свору знакомых, приятелей, врагов и любовниц, более им прославленных, нежели Фелица Державиным.
Да и чем прославленных, не тем ли единственно, что с ним дружили и ссорились, пировали и целовались и поэтому попали в учебники и хрестоматии? Скольких людей мы помним и любим только за то, что их угораздило жить неподалеку от Пушкина. И достойных, кто сами с усами - Кюхельбекера, например, знаменитого главным образом тем, что Пушкин однажды, объевшись, почувствовал себя «кюхельбекерно». Теперь хоть лезь на Сенатскую площадь, хоть пиши трагедию - ничто не поможет: навсегда припечатали: кюхельбекерно.
Несправедливо? А Дельвиг? Раевские? Бенкендорф? Стоит произнести их приятные имена, как, независимо от наших желаний, рядом загорается Пушкин и гасит и согревает всех своим соседством. Не одна гениальность - личность, живая физиономия Пушкина тому виною, пришедшая в мир с неофициальным визитом и впустившая за собою в историю пол-России, вместе с царём, министрами, декабристами, балеринами, генералами - в качестве приближённых своей, ничем не выделяющейся, кроме лица, персоны.
Начав литературный демарш преимущественно с посланий частным лицам по частному поводу, Пушкин наполнил поэзию массой - на первых порах вразумительного разве что узкой группе ближайших друзей и знакомых - личного материала».
Синявский А.Д., 127 писем о любви в 3-х томах, Том 2, М., «Аграф», 2004 г., с. 427-429.
Также идёт приём Ваших новых вопросов по более чем 400-м направлениям творческой деятельности – на онлайн-консультацию третье воскресенье каждого месяца в 19:59 (мск). Это принципиально бесплатный формат.
Александр Сергеевич Пушкин — русский поэт и прозаик, один из создателей русского литературного языка. Ещё при жизни его называли «первым поэтом», гением. Словарь насчитывает 21 197 слов. Портрет написан Петром Федоровичем Соколовым / Public Domain
"За морем царевна есть, Что не можно глаз отвесть: Днём свет божий затмевает, Ночью землю освещает, Месяц под косой блестит, А во лбу звезда горит. А сама-то величава, Выступает, будто пава; А как речь-то говорит, Словно реченька журчит. Молвить можно справедливо. Это диво, так уж диво..."
Если долго копаться в значениях, то можно предположить что "звезда во лбу" - это третий астральный глаз... Да и сама Царевна-Лебедь - это божество (возможно даже индийской мифологии), помогающее главному герою. Ох, люблю я такое... инопланетяне, рептилоиды)))
#star - третье задание челленджа #Folktaleweek2022
13 октября Аукционный дом «Литфонд» представит 16 уникальных реликвий – редких книг, рукописей и автографов выдающихся авторов последних столетий. Заявлен даже легендарный экземпляр, приписанный библиотеке Александра Сергеевича Пушкина одним из известных фальсификаторов автографов поэта. Стоимость всего каталога оценивается в общую сумму более 12 000 000 рублей.
Среди записных редкостей, входящих в топ-каталог, знаменитая книга петровского времени «Феатрон или Позор исторический…» (Санкт-Петербург, 1724 г.). Известно, что в 1749 году при императрице Елизавете Петровне «Феатрон» был запрещен и даже изымался у частных лиц из-за протестантской направленности сочинения, так как в нем «весьма противные речи напечатаны». Позже книгу снова разрешили для продажи, однако, были изъяты посвящение и предисловие переводчика. На торги выставлен полный экземпляр, не подвергавшийся цензуре, с сохранением гравированного листа и предисловия. Ставка за петровский раритет 400 000 рублей.
На торгах также представят одну из самых дорогих русских книг Федора Солнцева «Древности Российского государства, изданные по Высочайшему повелению» в шести томах (Москва, Хромолитография Ф. Дрегера, 1849-1853 гг.). Чрезвычайно редкий из сохранившихся экземпляров, в котором также присутствует еще более редко встречающийся том «Русские старинные знамена». Стартовая ставка за уникальный экземпляр назначена 8 500 000 рублей.
От знаменитого фальсификатора Пушкина
К числу абсолютно уникальных лотов относится легендарная мистификация одного из самых знаменитых фальсификаторов автографов Пушкина в 20 веке – первый том романа Александра Степанова «Постоялый двор. Записки покойного Горянова, изданные его другом Н.П. Маловым» (Санкт-Петербург, 1835 г.). Книга долгие годы считалась личным подарком великого поэта, отправленным в дар декабристам в Читинский острог. Томик содержит многочисленные пометы, в том числе: «Книга эта принадлежала А.С. Пушкину, и была прислана семье Муравьевых, а затем отправлена в Сибирь, где и находилась на каторге с ними...».
Экземпляр является частью масштабной мистификации, созданной в 1960—1980-х годах пенсионером, бывшим комсомольским и партийным активистом Антонином Аркадьевичем Раменским. Он создал многочисленные подделки, подтверждающие мистификацию, включая успешно фальсифицированные автографы, рисунки и мемориальные вещи Пушкина, введя таким образом в заблуждение практически всех известных советских пушкинистов. Так, в 1972 году Раменский преподнес московскому Музею А.С. Пушкина первый том романа Александра Степанова «Постоялый двор. Записки покойного Горянова, изданные его другом Н.П. Маловым» (Санкт-Петербург, 1835 г.) с владельческой надписью Пушкина, якобы посланный в подарок ссыльным декабристам братьям Муравьевым. А в 1974 году, к 175-летнему юбилею поэта, в музей поступил второй том «Постоялого двора», будто бы входивший в этот же подарок, с многочисленными текстами и пометкой коменданта Нерчинских рудников Станислава Лепарского.
Знаменитые советские пушкинисты долгое время надеялись найти и третий том книги, якобы подаренной Пушкиным. Но нашелся этот курьезный том только спустя полвека на аукционе «Литфонда». Вероятно, что первые два тома до сих пор хранятся в музейных фондах как памятники поистине легендарной истории подделок. Первоначальная цена за импровизированный подарок сибирским изгнанникам якобы от Пушкина составляет 200 000 рублей.
Настоящим подарком для библиофилов на предстоящих торгах станет действительно прижизненный список произведений Александра Пушкина «Евгений Онегин» и «Моя родословная», датируемый 1830 годом. Несомненный интерес у ценителей вызывает именно последнее поэтическое произведение – «Моя родословная» на двух листах. При жизни поэта стихотворение так и не было напечатано, продолжая распространяться в списках, первые из которых появились уже в октябре-ноябре 1830 года. Знаменитым пушкинистом Мстиславом Цявловским было выявлено 57 списков этого стихотворения. Выставленный на торги список имеет многочисленные отличия, как от других списков стихотворения, так и от белового автографа, посланного Пушкиным Бенкендорфу 24 ноября 1831 года. Ставка за поэтическую реликвию составляет 140 000 рублей.
Автографы Цветаевой и Ахматовой
Традиционно высоко ценятся коллекционерами и книжные автографы Марины Ивановны Цветаевой. 13 октября «Литфонд» представит ее книгу «Стихи к Блоку» с автографом и авторской правкой. На 34 странице издания имеется авторская правка: вместо «Схватить его! Крепче! / Любить и любить его лишь» − «Схватить его! Крепче! / Любить и любить пока жив!». А на странице с издательской маркой оставлен автограф поэтессы: «Дорогой Берте Абрамовне Шкрацкой - во имя нашей общей любови к двум прекраснейшим. Марина Цветаева. Берлин, 31го нов. мая 1922 г.». Книга заявлена по ставке 950 000 рублей.
Не менее интересен и уникален лот с дневниковыми записями и стихотворениями второй великой русской поэтессы Анны Ахматовой за период январь-декабрь 1936 года. Особое внимание коллекционеров привлекает та часть, что касается ее посещения Осипа Мандельштама в воронежской ссылке. Известно, что опальный поэт отправил Ахматовой ложную телеграмму, что он при смерти. И она не побоялась, несмотря на свое не вполне благополучное положение, отправиться навестить друга. По словам советской писательницы Натальи Штемпель, вспоминая о том визите Мандельштам, смеясь, говорил: «Анна Андреевна обиделась, что я не умер». Лидирующая ставка за дневниковые записи Ахматовой назначена 380 000 рублей.
Ознакомиться со всеми лотами предстоящих торгов можно на предаукционной выставке, которая пройдет с 5 по 13 октября (кроме воскресенья и понедельника) с 11:00 до 19:00 по адресу: Большой Харитоньевский переулок, д. 24, стр. 2.
Такую задачу поставил Little.Bit пикабушникам. И на его призыв откликнулись PILOTMISHA, MorGott и Lei Radna. Поэтому теперь вы знаете, как сделать игру, скрафтить косплей, написать историю и посадить самолет. А если еще не знаете, то смотрите и учитесь.