Тусклые лампочки и старая, некогда уютная мебель, нагоняют тоску. Относительно всех доступных пространств, комната превращается в клетку, рождающую затаённый в недрах сознания страх. Впрочем, что же он есть? Уместны ль оценочные суждения, когда самым пугающим является, наверное, жизнь?.. Мы рождаемся в муках матери, чтобы, вероятно, умереть, но в своих.
Сейчас человеку, сидящему на диване, нехорошо. Он ощутил пустоту, тлен, одинокое беспокойство. Апатия опустилась на него, как снег на город, где проходит это мгновение. Газовые конфорки открыты вовсю, как душа того человека, излитая на бумаге. Записка останется на заваленном алкоголем столе? Возможно, её снесёт дымом, как сносит ветер листы на осенних деревьях. Возможно, она уцелеет, если отравление наступит раньше, а дверь выломают газовики. Перекрыть газ. Перекрыть газ...
Как в фильме "Грязь", где главный герой просил этого у любовницы, жены своего коллеги правого толка. Перекрыть газ, чтобы успеть покурить? Или тем самым приблизить конец?
— Что за дерьмо?
Говорит человек, глядя на молчаливого ангела. Тот либо глюк, либо событие, делающее человека верующим здесь, перед смертью.
Небесный посланник вырвал. Кровь крупными каплями зависает в пространстве, переливаясь всеми цветами. Ангел, как пледом, укрывает человека отростком из перьев. Тому становится так спокойно, тепло! Проблемы рушатся сами собой: со стола исчезают счета, любимая присылает долгожданное СМС, а карманы тяжелеют от денег. Остаётся лишь запах противного газа! Но человек верит, ангел спасёт от него.
Но тот не спешит. Улыбается криво, как только может. Достаёт из кармана святящейся рясы "LM". В другой руке держит китайскую зажигалку с фонариком, который почему-то горит.
Человек думает: "как же так, неужели всё прекратится сейчас?" Помощь была, жизнь — та наладится, но...
Огненный смерч погружает комнату в ад. Купюры сгорают в карманах тела, разрываемого на части. Листик с запиской моментально сгорает, как и телефон, шторы, шкаф...Битое оконное стекло присоединяется к снегу, украшая аллею. Ангел восседает в очертаниях хаоса, думая:
"зачем ты хотел закурить?!"
— Стоп, снято! — режиссёр отложил электронную сигарету. Нервы подводили его: финальная сцена за счёт спецэффектов и прочего была самой трудной в карьере.
Андрей, главный герой, уже обнимал ангела, хлопал его по плечу. Съёмочная группа вздохнула. Последний день съёмок подходит к концу. Это значит, что будет банкет. На кухне, снятой для съёмок квартиры, уже остыло шампанское и разогрелся фастфуд.
***
— Ё*анный бред!
Андрей пропустил поворот. Сказывались усталость и пара бокалов, выпитых минут сорок назад. Как назло, скорость была под 120: нужная дорога оказалась далеко позади.
Актёр напряжённо вздохнул. Бутафорские рассуждения о жизни, страхе и смерти порядком доконали его. Хотелось выжать из Ауди последние соки, лишь бы добраться домой.
Андрей поправил себя, добавив зачем-то: "быстрее".
Смерть от сигареты и ангела...да если они вообще есть! Сценарист — наркоман?! Никакой логики на протяжении фильма!
Плохо освещённая трасса тонула в снегу. Колёса скользили. Актёр потянулся за пачкой тонких сигар — удовольствия ради понтов. В то время у перехода, находящегося через два километра, загулявшийся подросток ждал светофора.
В то время Андрей вставил в рот сигариллу и снова взялся за руль. До перехода оставалось несколько сотен метров.
Подросток глядел на неработающие огни, принимая решение.
Подскочив на очередной яме, Андрей хотел обматерить всех и вся, но позабытая тонкая сигара прошла в многострадальное горло. Конвульсивно дёрнувшись, актёр выключил фары, из-за чего подвыпивший школьник не смог трезво оценить расстояние до машины.
Вдобавок, он поскользнулся прямо посреди полосы.
Одной рукой Андрей бил себя по груди, а другой пытался удержать руль.
Впрочем, машина вновь затряслась, будто наехала на какой-то бугор. От этого её понесло в сторону фонарных столбов.
***
Сложно сказать, умер ли водитель до столкновения или после, когда его голову пробил кусок крепления проводов. Одно известно наверняка: подросток мучился долго. Эти двадцать минут показались безумнейшей вечностью, полной боли и страха. Григорий когда-то любил криппи-стори и всё неизведанное... Теперь же понятные вещи пугали его.
Невидимый ангел смачивал его лоб мокрым снегом, понемногу снимая боль...
Он удивлялся тому, как актёр отыграл свою смерть.