Философия

Цитата Платона: "Ты можешь уподобить нашу человеческую природу в отношении просвещённости и непросвещённости вот какому состоянию".

Платон говорил о сути вещей вообще, но что это значит, применительно к жизни обычных людей? Всё просто.

Представьте, что вы наблюдаете за действиями некого человека на улице. Предположим, человек с кем-то ругается, метёт улицу или раздаёт листовки. Ничего космически-сложного, философия - не бравирование терминами и цитатами. Представьте что-то простое и банальное.

А теперь задайтесь вопросом "Почему он это делает?".

Несмотря на кажущуюся очевидность, вы не знаете истинные причины, вы наблюдаете только следствия. Вы наблюдаете как механизм производит продукт, но работа механизма скрыта. Капчу в интернете разгадывает прокачанная нейросеть или толпа индусов, студентов и других людей на соответствующих сайтах?

Вы не видите как работает человеческий мозг, все реакции, всю цепь событий и причинно-следственных связей, которые привели к тому или иному.

Люди не осознают других людей, т.к. это другие люди. Вы не знаете как происходит мыслительный процесс у других людей, вы можете только предполагать по внешним признакам. Почему человек себя так ведёт? Ему нужны деньги? Он садомазохист? Он проиграл спор? Его заставили? Если вы спросите человека, он может соврать.

"Я мыслю, следовательно, я существую" (с) Рене Декарт.

Только мыслящее существо может определить, что оно мыслит, но оно не может достоверно утверждать, что мыслят другие. Чем являются эти другие?

Люди предполагают даже сам факт наличия мыслительного процесса у других людей, а ведь это не факт.

Самый простой пример - боты в интернете. Они могут быть очень человекоподобны. Если человек не знает о ботах, он может их и не определить, списав все странности на что угодно. Так и было в "тестах Тьюринга" в 20 веке, в которых люди в экспериментальных группах, ни о чём не предупреждённые, игнорировали или оправдывали странности бота.

Разумен ли другой человек вообще? Существует ли он?

Так как точно это неизвестно, то всё внешнее, все следствия - "тени".

Человек смотрит на другого человека и по "теням", т.е. внешним признакам, пытается построить модель, которая объяснит что человек делает и зачем. Иногда это работает, иногда не работает, но суть всё равно остаётся скрытой.

Может быть, это демон под прикрытием, секретный агент или робот. "Маловероятно?" Ничуть.

Скрытие от человека сути вещей и "тени" как ориентир обуславливают возможность существования лжи.

Т.е., когда человек оценивает ситуацию по следствиям, а не причинам, его можно обмануть, выстроив следствия таким образом, чтобы они указывали на ложную причину. Это и есть ложь.

При общении с другим человеком его мимика, слова, дела - "тени". Любого человека, который не вы. Как бы вы хорошо ни знали человека, как бы уверены ни были в том, что ваша оценка верна, не впадайте в иллюзию, ведь ваши выводы построены на "тенях", суть всё так же скрыта.

Собираю средства для помощи животным, ценна любая поддержка.

ВОПРОС

Согласились бы вы жить в районе, где ужесточены наказания за административные правонарушения и гарантированно наказание?
Например:вы припарковались неправильно. Помимо общего штрафа, через 10 минут машину увозят на штрафстоянку, и бы бонусом получаете месяц ареста на авто. Подрезали человека на трассе-сразу звонок на сотовый, будьте добры немедленно отвезти машинку на стоянку и дальше пешком. Выбросили пакет с мусором мимо контейнера на траву-неделя отработки в службе уборки территории. Даже если ты директор.
При этом ты всегда можешь отказаться от «доп. наказания», но тогда ты и те кто с тобой живут, выезжают из этого района и навсегда теряют право в них жить. Dura lex sed lex.

ПРОСЬБА

Я уверен, что не первый, кому эта идея приходит в голову. Я даже видел фильм с делением города на красные, оранжевые и зеленые зоны(названия уже не вспомню). И уровнями допуска на каждую зону.
Накидайте пожалуйста книги, фильмы, статьи про такое. Очень интересно узнать мысли тех, кто уже эту идею обдумывал.

У всех — беспородные, обрюзгшие лица, грубые голоса, простецкое, вульгарное обращение между собой. В этом гаме постоянно слышен резкий, хриплый голос Кагановича, с сильным еврейским акцентом. Даже здесь, среди своих, — вместо тостов лозунги и цитаты из газет: «Слава Коммунистической партии!», «Да здравствует Советский Союз!»

С привычной топорностью льстят Булганину, особенно часто называют его «наш интеллигент», зная, что ему это нравится.

Женщины — низкорослые, полные, больше молчат. Внутренне скованные, напряженные… Видно, каждой хочется поскорее уйти и быть всевластной у себя дома. Конечно, ни о каких туалетах, об элегантности не может быть и речи — ни одной в длинном платье, ни одной с красивой прической. Они настолько обезличены, что случись мне на следующий день встретиться с кем-нибудь из них на улице — я бы не узнала. Их мужья не появляются вместе с ними в обществе, и ни на каких официальных приемах я этих дам никогда не видела.

А кругом плывут волной воспоминания:

— Никита, а помнишь?..

— А ты помнишь, как в тридцатых годах?..

Самая бойкая из жен — некрасивая, мужеподобная — кричит через весь стол:

— А помнишь, Коля, как ты появился у нас в Туркестане совсем молоденьким офицериком? Я Лазарю говорю: смотри, какой красивый…

Ага, это жена Кагановича.

— …интеллигентный молодой человек. Ведь ты у нас всегда был особый, ты ведь наша гордость!..

А с другого конца глухой, беззубый Ворошилов орет:

— А помнишь, каким лихим ты был кавалеристом?..

Вдруг и я вспоминаю: ведь некоторые из тех, кто молча сидит сейчас за столом — эти жены вождей, — были в сталинских лагерях по многу лет. А что же мужья? Они были свободны в те годы — и они отдали своих жен на расправу по ложным обвинениям… Они не защитили их, спасали свою шкуру, трусы! И вот теперь, когда Сталина нет, эти женщины вернулись к своим мужьям и сидят с ними вместе за этим столом. Интересно, о чем они сейчас думают? Я разглядываю их, стараюсь угадать, кто же из них побывал в тюрьмах. В разное время арестованы были как сионистки жены Молотова, Калинина, Буденного, Андреева, Поскребышева, жены маршалов… Кто из них остался жив и вернулся из сталинских лагерей?

Но я вижу всех их в первый раз, а по одинаковому выражению лиц нельзя понять, кто из них кто. Почему, Господи, я сижу здесь и слушаю эту циничную ложь, почему я терплю эти многозначительные взгляды? Ведь я их всех ненавижу, я не желаю быть в их обществе… И этот старик, который смеет так смотреть на меня! Да вот потому и смеет, что ты крепостная девка, а он — хозяин. И не делай вид, что ничего не понимаешь, здесь этот номер не пройдет… И все это только цветочки, а ягодки будут потом. А имя-то у нового советского царя, как у последнего Русского Государя, — Николай Александрович… Слышу рядом вкрадчивый голос:

— Я позвонил вам домой, но мне сказали, что вы там больше не живете, что вы сбежали…

— Не сбежала, а вышла замуж!..

— Правда? Поздравляю!

(Конечно, валяет дурака, разыгрывая удивление: небось, уже и анкету Славину проверили…)

— Спасибо…

— За кого же вы вышли замуж?

— Мой муж — виолончелист Мстислав Леопольдович Ростропович.

С достоинством и подчеркнутой гордостью произнесла я это имя и от волнения даже правильно его выговорила, что не удавалось мне еще очень долгое время. Подняла голову и встретила пристальный взгляд — Жуков… Он сидел недалеко от меня и, видно, давно уже наблюдал за мной. В генеральском мундире, без орденов. Средних лет, коренастый, крепко скроенный. Сильное лицо с упрямым, выдающимся вперед подбородком… Наверное, он единственный за весь вечер не проронил ни слова, я так и не услышала его голоса — все сидел и молча всех оглядывал (и было что ему вспомнить!). Вдруг сорвался с места, схватил меня и вытащил на середину комнаты — плясать «русскую». Ну и плясал! Никогда не забуду — истово, со злостью, ни разу не улыбнулся. Уж я стараюсь перед ним — и так, и этак, а он только глядит перед собой и ногами в сапогах будто кого-то в землю втаптывает. И поняла я тогда, что русские люди не только от счастья, но и от ярости плясать умеют.

Источник: Вишневская, Галина Павловна. Галина : История жизни. — СПб.: Библиополис, 1994. — 526 с. — ISBN 5-7435-0001-0.

- Ты что! У нас в ХХ веке была хорошая литература. Горький, Шолохов, Ал. Толстой, Леонов... Ну а в 1960-е и далее - вообще почти свобода...

Да.

Почти. Протезная такая свобода.

/Денис Драгунский/