horror.fm

Меня зовут Маркиз Альберт Вильгельм Джинджер фон Валентайн. Обычно ко мне обращаются просто по титулу, но некоторые используют краткую форму. Иногда без спроса. Мой прадед основал сыскное агентство. Мой дед развил бизнес, мой отец подхватил его, а теперь всё досталось мне. Таким образом, я принадлежу к знатному роду, помощью которого пользуются все вокруг. Почёт, слава, материальные блага и хорошие друзья окружили меня, стоило лишь мне успешно ступить на семейную стезю. Я живу в красивом доме, где строю планы, разрабатываю стратегии, принимаю клиентов. Всё шло хорошо, пока сапожник не остался без сапог. Хотя, нет. Не та аналогия. Пока врач не смог вылечить сам себя. Что-то в этом духе.

Это произошло вчера. Пригожим летним днём. Мне кажется, что вчера. Признаюсь, мои мысли сейчас немного путаются. Я помню, как проснулся, умылся, размялся и был готов к новому дню. Полный сил я отправился проверить содержимое моей ячейки. Прошлым вечером я положил туда кое-что очень ценное. Ничего не предвещало беды. Но ячейка была пуста. Я перепроверял всё на много-много раз. Я покрывал этот мир проклятиями. Злоба, испуг, паника, отрицание. Эмоции ничего не решали, всё было очевидно – важная ценность пропала. Лишь я мог найти её и вернуть обратно.

У меня всегда было очень развитое чутьё. С детства. Это генетическое, как вы могли догадаться. Изучив улики, оставленные на месте преступления, сопоставив все факты и рассмотрев несколько версий, я понял, в каком направлении мне нужно искать. Я познал истину и ужаснулся. Так уж вышло, что я обитал возле запутанных и непостижимых коридоров древнего строения, чьё значение было мне неизвестно. Признаюсь, я получал отличные дозы вдохновения, просто смотря в сторону тех чудных мест, где зрение тебе врёт, а запах не то, чем он кажется. Внутрь нельзя было идти без подготовки, чего не знал вор, судя по всему. Разумеется, я не мог всё так оставить и отправился на поиски.

Я ступил на земли первобытного зла. На земли, в сторону которых не дозволено даже смотреть большинству неискушённых представителей нашей цивилизации. В нос ударил пряный запах, смешанный с гнилостным амбре и сладковатыми миазмами, словно воскуривался фимиам. Я помнил, что запахам внутри доверять нельзя. Они могут значить и хорошее, и плохое. Вне зависимости от степени приятности. Так что я отверг сомнения и пошёл дальше по долине смертной тени, рассматривая чудовищные алтари и отвратительные детали интерьера, пока не добрался до развилки. Слева от меня располагалась дверь, ведущая к богомерзким оссуариям, но дальше шла кромешная межпространственная путаница. Я призадумался. Да, я уже бывал внутри, но строение было изменчивым и непредсказуемым. Мне нужен был кто-то, кто помог бы мне эффективно идти по следу грабителя.

Спустя недолгое время, я выбрался из тошнотворных интерьеров, что неспособен был понять простой разум, и направился к своим осведомителям. Мой желудок недовольно бурчал, но время для еды ещё не пришло. Дела превыше всего. Первым делом я попытался найти свидетелей тех событий, что привели меня к поискам. Мой старый друг Макс ничего не видел. Знакомый Барон, что проживает в замке Гранд Канапе Петале Лилас, тоже утверждал, что ничего не заметил, но я видел, что он темнит. А это означало лишь одно, мне нужен был старый Бэйзил, что видит своим единственным глазом, и что так же совершает прогулки в уродливые закоулки. Бэйзил ответил мне, что уверен в краже на сто процентов. Он так же заверил меня, что, вне всякого сомнения, вор сбежал внутрь гадких комнат и гнусных коридоров. И вор был под стать месту, где он решил укрыться. На мои вопросы, где же мне искать вора, я получил простой ответ.

– Там, где запахи страннее всего.

Я сразу понял, что имелось в виду. Я знал, куда идти. И объял меня ужас, и трепет потряс все кости мои.

Это была ловушка. Это была верная смерть, но я был вынужден. Похищенное у меня было важно мне просто в бесконечной степени. Я переступил порог тех мест, что лучше было оставить в покое, и двинулся в путь.

В первом же коридоре я увидел одного из жителей тёмной обители. Я раньше встречал его, но мы не контактировали, ибо я быстро уходил прочь, в сторону своего дома. Но тот раз был особенным. Я искал путь, я тратил много времени, я привлёк его внимание с лихвой. И оно заговорило.

– Что такое? Маркиз, ты ли это?

Оно было чернее чёрного, а пряталось в самом тёмном углу, скрывая весь пугающий спектр своей истинной сути.

– Давай, мы не будем задерживать друг друга, и ты просто укажешь мне путь. Ты ведь знаешь, что я ищу.

– Конечно же, я знаю! – оно засмеялось, сотрясая пространство – Ты уже забыл? Ты всегда это ищешь. ОНА забрала его. Как и КАЖДЫЙ раз. Но я напомню тебе. Она там, за большой белой дверью.

– Каждый раз?..

Существо засмеялось и уползло в ещё более мрачные углы. А я задумался, что оно имело в виду. Его слова пугали. Я не мог их осознать. Я начал подозревать, что схожу с ума. Было понятно, что все вопросы получат свои ответы, стоит мне только дойти до белой двери и открыть её. Звучало просто, но от одних только мыслей о той двери я испытывал целый спектр эмоций, которые сложно как-то кратко и ёмко охарактеризовать.

Дверь была белой, как и сказала мне тварь, чей цвет полностью противоположен. Кроме того, дверь была очень высокой, явно нерассчитанной на обычный рост. Я предпринял все усилия, но всё же смог просунуть пальцы между косяком и полотном и потянуть на себя. С той стороны было шумно. И пахло так, как я и ожидал. Очень много чем. И приятно, и отвратительно. И там была она. ОНА. Боги, какое же отвратительно создание. Белая шерсть, которая неестественным образом торчала на голове, два огромных глаза со странными зрачками и какими-то отростками вдоль век, мерзостные конечности. Я лишь сделал шаг, и она увидела меня. Я приготовился к схватке.

– Ооооой, привееееет.

Я был наслышан о низком интеллекте обитателя данной запретной комнаты, так что постарался говорить громко и чётко.

– Где мои какашки, двуногое?!

– Ой, кто это размяукался? Сейчас накормлю мою радость! Иди сюда, скорее! Рыжик, иди сюда!

И она достала пакет, потрясла им и высыпала содержимое в миску. Я вдохнул запах и безумие хлынуло в мой мозг, который был способен лишь пульсировать «ЕДА! ЕДА! ЕДА! Я НЕ ЕЛ ЦЕЛУЮ ВЕЧНОСТЬ!». А чёрное существо в тёмном углу смеялось надо мной. И над двуногой.

Подписуйтесь на VK

Несколько лет назад я работал в фирме, которая очень любила отправлять людей куда-нибудь в командировки. И это не были командировки куда-нибудь в тёплые края, или в какие-то интересные места. Нет, обязательно какой-нибудь город типа Нижние-Петухи, где проводится очень интересный и важный семинар по нашей тематике. Разумеется, семинар был переливанием воды из пустого в совсем порожнее. Но отказался было нельзя, да никто и не хотел. Легально не идти на работу? За счёт работодателя? Еда, вода, закуски? Дайте два раза. Иными словами, мы не сильно и жаловались.

В один прекрасный день мой непосредственный начальник вызывает меня, значит, к себе. Голос ещё радостный такой. Думаю, сейчас опять придётся тащиться куда-то в Некропетровск, но всё пошло по другому пути.

– Антонов, заходи! Заходи, Слава. Оооо, у меня для тебя отличные новости. Кофе будешь?

Я зашёл, сел и конечно же согласился на кофе.

– Так вот, Слав. Ты у нас очень ответственный работник…

Я чуть не прыснул, но сдержался.

– …Так что тебе выпала честь представить нашу компанию на Питерском слёте таких же молодых и перспективных, как и ты сам. Всё уже оплачено, забронировано и так далее. С тебя только подготовить презентацию по последнему проекту…

У меня их тогда было пять. Он это, судя по всему, тоже вспомнил.

– …По последнему, который тебе поручили. Который арабы-то ещё, эт самое.

– Да-да, я понял, Борис Карлович.

– Вот. Вылет через два дня. Поедешь смотреть вторую столицу нашей родины. Времени у тебя будет буран, но сильно не увлекайся. Не посрами там.

«Что сразу не посрами-то?», думал я, по дороге домой после окончания трудового дня. «Ну, накидался я однажды с той азиатской делегацией, так нам только в плюс пошло».

Как бы то ни было, а следующие два дня деятельность на работе я, большей частью, имитировал, ибо презентации и выступления я делать давно научился, но давалось мне всё это не очень-то легко, если подумать. Однако, я там что-то родил, что-то накидал, и был готов по принципу сосиски – пара минут повариться и в бой.

В обозначенный день, в обозначенный час я приехал в аэропорт со своей девушкой и её отцом, который вызвался меня подбросить. Послушав от него кучу смешных шутеек про питерских развратных женщин и попрощавшись с благоверной, я отправился на свой бройлер-666, который потащил мою тушу через звёзды к терниям.

В ту пору я ещё, конечно, не подозревал о масштабах кошмара, который меня ожидает. Я, разумеется, читал в интернете все эти мемные истории про воздушные шарики, приправы для усиления вкуса и различных профессоров, но судьба мне приготовила частичный эксклюзив.

Началось всё уже за здравие. Ну, то есть нет. Мне умудрились забронировать комнату, но не в отеле. И не в мотеле. И не в общаге. И не в квартире с полоумной бабкой, которая считает, что по ночам мыться – это грех, а у меня такое было. Мне предстояло жить в том, что модная и прогрессивная молодёжь в наше время называет «КОЛИВИНГ». Я этот момент вообще упустил из внимания, и осознание ко мне пришло, когда я искал адрес на картах. Я позвонил шефу, пытался выяснить, за что он так со мной. Он вяло блеял что-то на тему того, что я тоже молодой и прогрессивный. Менять коней было уже поздно, и я отправился в интеллектуальный клоповник.

Место было колоритное и располагалось на втором этаже, занимая его весь, если рассматривать рамки одной парадной. Когда-то всё это было большущей квартирой. Первый же этаж был отдан под магазин, торгующий чем-то очень ненужным. Третий был закрыт на висячий замок и заколочен досками. Из-за двери, ведущей в секцию с брошенными апартаментами, воняло ржавчиной, сыростью и бомжами. Выше я не поднимался, но, вроде, там были нормальные и даже хорошие квартиры. Что до моего временного места обитания, то, как я уже сказал, всё было очень колоритно. Ремонт был сделан с максимальным талантом в области пост-мета-арт-чего-нибудь там. Стены были покрыты миллионом разномастных отделочных материалов, а гнилой пол был покрашен в розовый. Кругом были растыканы композиции из сдохших цветов (именно не икебаны или что-то вроде, а просто рандомная солома), металлолома и какого-то плохо идентифицируемого хлама. На некоторых дверях были остроумные надписи. И остроумными они не были. Правда на одной была плохо стёртая надпись «должник», что было ближе моему провинциальному сердцу.

Контингент в моём временном месте жительства, внезапно, был почти полностью женский. Разумеется, кроме цветноглавых студенточек была и баба-срака, и какая-то алкашка с её мужем, похожим на оживший пень (и структурой кожи, и её цветом, и формой тела), и зашуганная тётка, которая сверлила меня взглядом, приоткрыв дверь. Короче, баба-срака оказалась типа главная кто-то там, и она дала мне ключи. Деньги ей уже перечислили, но она что-то ныла, что пора бы брать с нас таких залог. Я посоветовал ей перезвонить Борису Карловичу, но она почему-то оскорбилась.

Впереди была первая ночь. Я спустился в локальный продуктовый, пока он не закрылся, купил различной снеди, которую не надо сильно готовить и пару пакетов кофеиновой порошковой субстанции. Обычно я эстетствовал и варил кофе в турке, но не тащить же её с собой, да и заморачиваться не хотелось. Далее мне надо было сориентироваться, где у кучи женщин кухня. Это было не особенно сложно – самое загаженное место в конце коридора. Главное, не спутать с туалетом. «Ну, они творческие, им некогда. А остальные… ну, им тоже некогда». Так решил я и налил воду в чайник. На счастье, он оказался почти без накипи и даже хорошо работал. В это время человек-пень зашёл на кухню, и начал смачно затягиваться чем-то вроде «Тройки». Иногда он посматривал на меня с некоторым желанием пообщаться, но я быстро залил кипяток в лоточек с лапшой, налил кипяток в кружку, и свалил к себе в конуру. Запах проникал и туда. И, судя по длительности, распространения аромата и продолжительности звуков кряхтения, пенёк решил поставить рекорд по потреблению раковых палочек. Но это никого не волновало, и я не стал скандалить. Исключительно такая причина, да.

Позалипав немного в танцующих котиков в телефоне и поставив его на зарядку, я подготовил всё, что мне будет нужно на следующий день, поставил будильник и собрался спать. Не то чтоб будильник был нужен, но я мог порой спать удивительно долго.

Я отключился и первая ночь начала сношать мою голову.

Допускаю, что первое время я спал спокойно, но потом всё изменилось. Я смутно помню сон, который был связан с детством. Деревня, трава высокая, пахнет коровами. Ну, вы знаете. И вот я бегу по полю, дохожу до дома бабушки, и началось. Снаружи дом был таким, каким я его помнил, а внутри оказался настоящим лабиринтом с закопчёнными стенами и битым кафелем на полу, будто в какой-то больнице пожар случился. Слева и справа, как раз-таки, было множество дверей в теоретические больничные или, к примеру, школьные кабинеты. Но вся эта муниципальная собственность была недоступна, ведь двери были абсолютно недвижимы. Иду я, значит, иду, и вижу, что руки у меня уже не ребёнка, а с сегодняшними волосатыми сосисками. Говорят, что если посмотреть на руки во сне, то что-то начнёт происходить. В моём случае, начал нарастать градус дичи, как я понимаю. Хотя, может быть, мне кажется, и градус был равномерный, но не суть. Сначала, я унюхал «Тройку». Ей явно пахло именно во сне, и я начал искать где задымил алкаш. Вдруг слышу, что бабушка меня начинает звать. Я начинаю бежать в направлении голоса, и почти утыкаюсь в алкаша с сигаретой. Он хмыкает и пропускает меня в комнату. А там вполне наша обычная гостиная из деревенского дома, которую всегда называли «зал», но только по интерьеру, а стены все обугленные, как и в остальном доме. И стоит кресло возле телевизора с помехами, и я явно вижу, что там бабушка. Она поёт какую-то песню, но мне она такую точно не пела. Я её окликнул, она замолчала и замерла. Я снова окликнул, но более реакции не было. Я начал обходить кресло… И вот я уже сижу весь потный на кровати, пытаясь понять, что вообще произошло. Понял я только то, что мне стало так жутко от неестественности происходящего, что я проснулся. Но что именно я увидел, на тот момент, оставалось загадкой.

Позавтракать я решил в кафе. Не хотелось опять посещать кухню, да и я купил еды только на один раз. Я взял себе сэндвичи и настоящий кофе у улыбчивой выпускницы филфака за стойкой, сел за столик, но в глотку ничего не лезло. Кое-как заставил себя пожрать и начал учить матчасть для мероприятия, периодически залипая наяву в остатки грёз.

Я погулял по городу. Посмотрел всякие улочки, памятники и всё прочее, ну и поехал в «Плаза Центр Люкс Лакшери Бизнес Билдинг Плазу». На мероприятии меня немного замотало, и я забыл, что мне снилась какая-то там чепуха. Официоз прошёл, в итоге, очень хорошо, хоть я и перепутал пару организаторских имён, но они были очень сложные. Я, конечно же, поправился, и вроде никто не остался в обиде. А дальше был банкет.

В рамках распития халявного шампанского и поедания халявных закусок, которые были явно залежавшиеся, я познакомился с парой коллег из других городов. Их звали, допустим, Катя и Олег. Мы обсудили мероприятие, пообщались по рабочим вопросам, забили друг друга в мессенджеры, добрались до каких-то киноновинок и чуть не поссорились. Короче, время проводили весело. В итоге, Олег стырил где-то бутылку коньяка, которого я даже не столах не видел, и мы приняли решения пойти ко мне, купив возле дома чего-то по закуске.

Зайдя в моё место обитания, мы старались не шуметь. Но в коридоре всё равно никого не было. Зато именно тогда, как я сейчас считаю, был второй звоночек, что место там не особо хорошее. Мы услышали пение. Что-то среднее между буддийскими мантрами и привычным нашему уху молебном. И чем-то ещё. Голоса завывали так, будто поющих бьют.

– Их там убивают что ли? – озвучила Катя мои мысли.

– Да, пошли. Глянем – чё почём, – сказал Олег и двинулся на звук, хоть я и пытался его завернуть в сторону своей комнаты.

Мы подобрались к двери комнаты, из-за которой шёл звук. Это была комната одной из молодых девушек, что здесь обитала. Катя ювелирно открыла дверь, что та даже микро-скрип не издала, и мы начали подсматривать за каким-то лютым шабашем. Я тогда ещё подумал, что общий мотив чем-то похож на то, что пело нечто в кресле, в моём сне. Пусть и отдалённо.

В центре комнаты горела целая куча разномастных свечей. Всех цветов, размеров и расцветок. Верхний свет был выключен. Вокруг на стульях сидели обитательницы клоповника и выли то, что мы слышали. Примерно по центру ряда стульев, аккурат напротив входа, стоял человек-пень. В тот момент он не курил ничего вонючего, но лучше б было именно так. Он держал в руках куклу. Довольно красиво сделанную, в мудрёном платье, шляпке какой-то. И он медленно откручивал этой кукле голову, что-то бормоча. БУМ, голова упала к его ногам. Мы ахнули и спалились. Сразу всё стихло. Мы извинились и свалили ко мне в комнату.

Петь они не продолжили. Но мы продолжили пить, и как-то всё забылось. Где-то ближе к часу ночи Олег объявил, что вызывает такси и едет в свой гадюшник, ехидно мне подмигнув. Я помог ему найти все его вещи, проводил на такси и вернулся обратно. Катя уже дрыхла у меня на кровати, так что пришлось завалиться на пол, заочно расстроив Олега. Я подложил под голову сумку, накрылся запасным одеялом, ждавшим своего часа в стенном шкафу и отрубился на линолеуме до первых вертолётов.

Мне опять снились кошмары. Но уже какие-то другие. Я не запомнил их столь ярко, но там точно был запах паршивых сигарет, были какие-то фотографии людей, и ещё я там покупал вырезку. Связать у меня это всё по пробуждению не вышло, ибо проснулся я от истошного женского вопля.

Первое время, я сидел и пытался прогнать остатки сна, разогнать похмельный туман, да как-то разогнуть затёкшее тело. Я достал из-под кровати бутылку минералки, осушил примерно половину и мне полегчало. Когда я засовывал бутыль обратно, то сообразил, что на моём ложе пусто. Катя пропала, но все её вещи были на месте. Открутив ножку у старой табуретки, но прекрасно понимая, что я вряд ли ей смогу воспользоваться, я вышел в коридор.

Тишина. Ни криков. Ни пения. На кухне пусто. Я посмотрел время, и было чуть позже трёх часов. Поспать толком не вышло, но я понимал, что уже вряд ли получится. Побродив по коридору, я уже хотел к кому-нибудь постучать, чтоб узнать по поводу Екатерины да таблетки аспирина, но вдруг увидел красные капли возле двери в туалет.

Поддев ножкой дверь, я распахнул её, включил свет и геройски влетел внутрь. И сначала, как прям в кошмаре, я даже не понял, что я вижу. Осознание приходило медленно. Шаг за шагом я принимал в свою реальность тазик, заполненный кровью и Катину аккуратно отпиленную голову в нём. Я поспешил оттуда, а из меня поспешила минералка и ещё много всякого.

Полиция прибыла через час. Я встретил двоих представителей правопорядка на лестничной клетке и начал сбивчиво объяснять, что случилось. Походу, кричал я громко – эмоции накатили только тогда – так на шум начали выглядывать недовольные соседи.

Полицейские, с горем пополам, сообразили, что я им несу, и отправились в ванную. Один зашёл, посмотрел и позвал второго. Потом они выглянули и недовольно на меня посмотрели. Я им начал объяснять, что видел отрезанную голову и тут, одна из тамошних девушек спрашивает.

– В тазу?

– Д… да.

– Она ещё в красной воде была?

Я кивнул. И тут она выносит тазик из комнаты и показывает всем. Тот самый, а внутри голова манекена. Баба-срака плюнула на пол и выдала что-то типа «понажираются», и ушла в комнату. В итоге, я получил нагоняй от полиции, от местных, написал объяснительную, мне грозили штрафом, и, короче говоря, ночь заканчивалась так себе.

Когда всё рассосалось, я заперся в комнате и попытался дописаться до своих ночных гостей. Сообщения даже или не доходили, или оставались непрочитанными. Настройки приватности не давали понимания, когда они были онлайн последний раз. Я попробовал позвонить, но у Кати телефон был выключен, а Олегу звонок шёл будто куда-то в глубокие подземелья, и трубку он так и не взял. Это было очень подозрительно, но я понимал, что я или упустил улики из-под носа, или реально «понажирался». Ещё я понимал, что лучше я следующую ночь пережду где-нибудь в баре, коих рядом было достаточно.

Мне удалось ещё немного поспать, привалившись спиной к двери. Иногда я даже слышал, сквозь сон, как по коридору кто-то ходит. Иногда эти люди даже останавливались возле моей двери на секунду, но может мне это и снилось. Но я точно слышал ту самую песенку, только у уже не формате мессы, а как во сне. Её пели на кухне, а потом опять завоняло «Тройкой».

С утра я свалил, собрав все свои вещи. Ел в столовых и кафе, бродил по городу. Иногда пытался дописаться или прозвониться до своих пропавших знакомцев, что так быстро появились и быстро же пропали. Уже оба телефона были недоступны. Текстовые тоже не доходили. Я прикидывал, что их родственники могут подать заявление о пропаже, да и коллеги забьют тревогу. Но я не знал, как выйти на всех этих людей, и просто надеялся, что всё как-то разрешится. Ещё я думал, что если и можно как-то объяснить голову манекена, ведь это может использоваться для творчества, то вот с шабашем вопросы всё равно оставались. Но это тоже мало что давало. Никто, в принципе, не запрещает заниматься подобными делами у себя дома, сколь бы странно это не выглядело.

В баре я сидел до победного. Увы, он не работал до самого утра, так что я принял решение, что пройдусь пешком, как можно дальше в сторону аэропорта, а потом, как устану, вызову такси, доеду и дальше уже буду сидеть на месте. И тут я понимаю, что мой билет и паспорт не находятся в моей сумке. Первая мысль была, конечно, что я их потерял, и бы даже был рад этому, если сравнивать. Но тут я вспомнил, как положил билет в документ, а этот бутерброд отправил в ящик стола в своей комнате. И туда я больше не заглядывал. Перематерившись, я пошёл в сторону моего временного ненавистного места обитания.

Войдя в общий коридор, я сразу понял, что происходит нечто пугающее. Свечи теперь были расставлены везде, а лампочки верхнего света, в принципе, выкручены по всему коридору. Кругом были развешаны переломанные куклы. С кухни же доносилось ужасное пение. Я решил, что будет проще забить на всё и пошёл в комнату. Открываю дверь, включаю свет и вижу, как на меня смотрит Олег. Его голова находилась в самом центре комнаты, а вокруг были разложены его прочие запчасти. Я почти заорал в тот момент, но тут понял, что картина, в целом, отдаёт каким-то сюрреализмом. Крови совсем не было, срезы были идеально гладкие, а руки, ноги и прочее было будто пластиковые. Я присмотрелся, и понял, что пластик будто поедал органику, превращая безжизненное лицо Олега в нечто лишённое выразительных черт, как у самых простых манекенов. Но разбираться мне было некогда, и я, схватив билет, выскочил в коридор.

В тот же момент с кухни вышла процессия. Куча полуголых женщин и девушек, проживавших на этаже, у которых отсутствовали некоторые запчасти, и это тоже выглядело так, будто я смотрю на растерзанных кукол. Они шли ко мне, распевая ужасную песню. Те, у кого была голова. Одно из тел, предположительно, принадлежало моей пропавшей знакомой, но точно сказать было сложно. А затем они расступились, дав дорогу человеку-пню, который был одет в платье с рюшками и накрашен, будто семилетка, которая украла у мамы косметику. Я почти был готов заржать, но у него в руке был нож, которым он кромсал очередную куклу. Игрушка была брошена на пол, и алкаш в платье пошёл на меня. Вот там я уже заорал и бросился прочь из дома.

Я был хрен знает где, когда пришёл в себя. Благо телефон ещё имел процентов 20 заряда, и я вызвал такси, которое просто приехало по местоположению. Жизнерадостный Рустам мне что-то рассказывал всю дорогу, но я плохо понимал его речь. В таком же коматозе я дождался самолёт и долетел до дома. Странно, что меня не приняли, потому что я явно был, как под веществами. Уже дома мне стало как-то полегче, и я всё рассказал девушке, которая проснулась и ждала меня. Она посмеялась над историей, и сказала, что любит «всякую крипоту». Я не стал настаивать, что она должна была напугаться или среагировать ещё каким-то иным способом. На дворе было воскресенье, и я просто хотел тихо выспаться.

Где-то уже после полудня я разлепил глаза. С кухни до ноздрей долетал запах жаренного мясца, и день обещал быть очень благоприятным, особенно после всего. Я встал, пошёл в ванную, которая рядом с кухней. Когда я уже заходил внутрь, то через бурление воды и шипение масла услышал ту самую песню…

VK

Я возвращался с крупного фестиваля, который проводился в городе, расположенном за 250 километров от моего дома. Почти все деньги были потрачены на само посещение, еду, алкоголь и, как водится, в неизвестном направлении. У меня была где-то пара дней в запасе, за которые я должен был добраться до точки «Б», поменять одежду, пожрать по-человечески и выйти в смену на завод. Иными словами, время как бы было, но не то чтоб на бесконечное путешествие. Автобус или поезд я не мог себе позволить, так как последняя заначка в маленьком потайном кармане рюкзака была под стать карману. Я её расходовал на покупку еды себе и кофе дальнобойщику, который любезно согласился меня подбросить. Мужик на фуре заметно сократил моё расстояние, но этого было недостаточно.

Первую ночь я провёл в палатке подальше от трассы. Какое-то время я сидел возле костра, слушал, как лес поёт голосами птиц и насекомых и наблюдал всполохи на горизонте. Будто кто-то запускал мощный салют, но известных мне праздников на тот момент не было. Каждый взрыв цветного света сопровождался будто бы ударом по металлическому листу, но точно сказать было сложно. Перед сном я даже попытался найти новости о том, что это за праздник такой, но связи, само собой, не было. Её не было и на трассе, ведь я пользовался «самым быстрым мобильным интернетом», но не самым всепокрывающим. Я не стал мучить устройство, да и батарею надо было беречь.

Я отлично выспался, но сильно долго не залёживался. Впереди около сотни километров и туманные перспективы относительно попуток, а над головой висело мрачноватое полотно неба. Собрав свой скарб, притушив кострище и выключив помирающий телефон, я вышел на дорогу. Шаг за шагом я брёл вдоль серого полотна, вдыхая утренний свежий воздух.

Я всё шёл и шёл. По моим подсчётам, где-то рядом должен был быть посёлок, но его всё не было видно. Дорога, лес, небо, полное свинца. Машины, что ехали мимо меня, делали вид, что меня не замечают. Что редко, даже не послал никто. Иногда в лесу пугающе вопили птицы, то сбивало моё настроение ещё сильнее.

– Эй, братишка, подбросить?!

Рядом со мной припарковался японский внедорожник, видавший виды. Внутри я увидел двух парней в футболках с какой-то футбольной символикой. У одного на шее был намотан соответствующий шарф. Второй, водитель, был ещё в кожаной куртке, поверх. Я никогда не разбирался в футболе, так что сложно сказать – фанатами чего именно они были.

– Ну… если вам не сложно.

– Садись давай, – пробубнил второй.

Я открыл заднюю дверь и упал на сиденье рядом с хриплым. Тут же моя пятая точка ощутила какие-то предметы. Пока ребята посмеивались, я выгребал из-под себя пробки и обёртки от чипсов.

Мы поехали, а моя пятая точка продолжала ощущать проблемы. Но теперь не совсем физические. В воздухе витал явный запах алкоголя, пробиваясь через сигаретный дым.

– Чё принюхиваешься? – пробубнил водила.

– Да здесь будто бы кто-то пиво пил.

– Почему только пиво? – поржал хриплый.

Тут я увидел, как бубнящий вытащил банку алкогольного коктейля и отхлебнул. В это же время, хриплый тоже достал свежую бутылочку и открыл её с громким пшиком, использовав выступающую часть двери, как открывашку.

– О как. А не опасно так водить?

– Да ты не подумай, – захрипел сосед, – Мы же меняемся!

Они снова заржали. Я попытался зайти с другого угла.

– А полицай если на остановит?

– А тут их нету никогда, – откликнулся водила, – Я всегда тут езжу. Тут конечно… свои проблемы.

Я заметил, как он посмотрел в зеркало, куда бросил взгляд и мой сосед.

– Например?

– А тебя это ебать не должно! – захрипел сосед, и они снова засмеялись.

Дальше мы ехали молча, и это стало меня напрягать.

– А… Я вижу, у вас символика, вы за кого болеете-то?

Они назвали мне свой любимый клуб. Дальше я долго слушал, какие у них были великие подвиги, как они никуда никогда не выходят, но ВОТ СЕЙЧАС-ТО.

– Как раз на матч и едем, – сказал водила.

– Пьём за победу!

Они подняли тару с напитками в воздух. Получилось как-то… не чокаясь. Потом предложили мне. Я отказался.

Деревня, которую я всё же ждал, так и не появилась, но мои попутчики утверждали, что это именно нужная дорога, нужное направление, и я так успешно доберусь до своего города, а они поедут дальше. Однако, вместо деревни появилась заправка, подарив приятное ощущение, что я всё же не оказался где-то на другой планете. Заправка была вполне известного бренда, и там работала вполне душевная полная женщина. Они заправились. Я купил по карточке на заправке готовый гамбургер и быстро съел его на улице. Пока я ел, то заметил, что хриплый и бубнящий на меня как-то косятся. Я не смог считать их эмоции. И не смог сообразить, что стоит прервать нашу поездку. Хотя, быть может, финал был неизбежен.

Мы поехали дальше. В машине я как-то ощутил, что атмосфера поменялась. Нет, они продолжали прихлёбывать алкоголь, но будто бы задумчиво.

– Вкусный бургер был, братишка, – первым захрипел сосед.

– Да так себе. Лежал там непонятно сколько. Надеюсь, что не траванусь.

Он хмыкнул, а затем обратился к своему другу.

– А у нас наличка всё, да?

– Походу да.

– А как так-то, а!?

– Да я не рассчитал чё-т.

– И чё мы будем делать, а!?

И тут водила кивнул головой на меня. Хриплый как-то замялся, но всё же заговорил.

– А ты эт… еду брал за наличку?

– Нет, по карте.

– Карта не пойдёт. А чё, налички вообще нет?

– Да вот как-то нет.

– А может поищем, братишка?

– Да нечего у меня искать. На карте остались копейки всё. Я концерта, всё потратил.

– Братишка, ты пойми, на крайне нужна наличка.

– Ребят, если вам нужна оплата за проезд, то я могу вам потом её скинуть.

– Потом не будет. И плата нам не нужна.

– Ну, тогда разговор окончен?

– Я тебя щас окончу! – разозлился хриплый, – Ты мне условия что ли ставить будешь?!

– Могу не ставить. Просто высади меня тут.

Внезапно скорость начала замедляться и водила свернул к обочине. Хриплый пихнул меня в бок.

– Выходи. Ну! Давай!

Я вышел и уже был готов наблюдать, как отъезжает мой неудавшийся транспорт до дома с двумя разочарованными гопниками внутри. Но, к моему ужасу, они вышли за мной.

– Давай, ещё подумаем, – сказал водила.

Он что-то держал под курткой.

– Да чё тут думать, давай сюда рюкзак.

Хриплый выхватил мой багаж, открыл замки отделений и начал всё там перетрясать. В разные стороны полетели мои палатка, спальник, документы и всё прочее. Пока они занимались раскопками, я решил, что пора драпать. Конечно, я мог отдать им заначку, но у меня в голове плотно засела мысль, что я уже зашёл далековато, и это не поможет.

Я побежал в лес. Стартовав, я успел заметить, что водила вытащил предмет, который сжимал под курткой. Это было очень похоже на ствол, но я не стал рассматривать. Просто бежал так быстро, как мог. Однако, хриплый догонял меня, несмотря на его состояние. Выстрелов не было, так что я сделал вывод, что на меня направили зажигалку или что-то вроде того. Как бы то ни было, я уткнулся в холм, который обвалился с моей стороны, и был вариант только карабкаться по корням. Тут меня и настиг хриплый, повалив на землю. Я пытался сопротивляться, но пара ударов по голове заставили меня успокоиться. В это время подбежал и водила, который уже ничего не держал в руках. Внезапно, он начал нас разнимать.

– А ну тихо вы!

Мы прекратили борьбу. Ну, вернее, хриплый перестал пытаться стукнуть меня ещё раз. И тут я услышал, как где-то опять громыхают металлические листы.

– Поднимайтесь. Быстро.

Меня поставили вертикально, и мы отправились обратно к машине. Водила шёл позади. Всё это было под аккомпанемент металлического грохота где-то далеко. Свой рюкзак, пусть и пустой, я успел подобрать. Так же нашёл в траве документы. Остальное было неизвестно где и в каком состоянии.

Дальше мы какое-то время ехали молча. Внезапно начало темнеть, хотя ещё было слишком рано, но я это объяснил плохой погодой. Небо весь день было серым. Так я снова увидел вспышки салюта где-то впереди.

– Ну, и что будем делать? – спросил друга хриплый.

– Да я, бля, откуда знаю?

– Может повернём?

– А ты посмотри в окно! Куда ты уже повернёшь?

Он посмотрел за борт и выругался. Я тоже решил глянуть. Только тогда я заметил, что лес вокруг умер. Все деревья были высушенные, переломанные и вывороченные с корнем валялись вдоль дороги. Да и дорога была странная. Больше напоминающая бетонную плиту с просматривающейся арматурой. Я посмотрел на их скорбные лица, и всё же решился. Ведь происходило что-то совсем неладное.

– Ребят…

– Да пошёл ты.

– Заткнись, на хер!

В итоге, я решил, что буду разбираться по обстоятельствам. Мне совсем не хотелось ещё раз быть побитым. Или выброшенным из тачки на полном ходу. Или ещё что-то похуже.

Мы ехали ещё какое-то время. Я наблюдал за мёртвыми деревьями и мне казалось, что меж сухими стволами снуют какие-то животные, похожие на газелей, но ходящие, как кошки. Я даже хотел спросить на этот счёт у водилы, но тут он выдал.

– Всё. Приехали. Нам пиздец.

Я повернулся на него, потом на дорогу перед нами, и понял, что впереди что-то возвышается, преграждая путь. Я пытался спросить, что происходит, но хриплый вытолкал меня наружу.

Препятствием оказалось нагромождение из бетонных блоков, переломанных рельсов, листов металла, и между этим были огромные запертые ворота, куда бы даже фура проехала. А сверху было что-то ещё с тремя огромными фонарями, которые покачивались на ветру, испуская разнообразное свечение в небо.

– Да это же можно объехать по обочи…

Я осёкся. Нечто с фонарями пришло в движение, приближаясь к нам. Оно стучало щупальцами по металлу. Оно скребло клешнями по бетону. Оно отвратительно пахло, вышибая из меня дух эффективнее, чем хриплый.

– Нам… нам нечем заплатить, – раздался позади меня хрип, переходящий в фальцет.

– Да сейчас, погодите, – я дрожащими пальцами начал расстёгивать рюкзак.

– У тебя была наличка! Хрен ли ты не сказал!?

– Да я… как-то испугался.

– Ну, всё чувак. Теперь бояться нечего. Это конец.

Фонари, что были частью тела существа, опустились вниз и осветили нас своим странным сиянием. Существо будто бы начало что-то говорить, но понять было невозможно. Позади раздался грохот. Ствол был всё-таки настоящим, и водила теперь лежал на земле, подёргивая ногой. Следом одно из щупалец обрушилось на хриплого, размазав его как жука и обрызгав меня какими-то ошмётками. Я не знал, что нужно делать. Я просто кинул наличку на землю перед собой и закрыл глаза.

Вот такая история. Я чудом спасся там. Но дороги, которые построили люди, пересекаются с иными трасами не в одном отдельно взятом месте. О… мы почти приехали. Кстати, у тебя есть наличка?

Боевые орудия уничтожены, двигатели не работают по причинам, что мне в точности неизвестны, а связь забита белым шумом и посланиями, что привели к безумию моего Старшего Помощника Пилквера. Я бы хотел сказать, что я последний выживший из экипажа, но вой моих собратьев с другой стороны заблокированной двери говорит об обратном. К несчастью. Я запишу это послание и отправлю его за пределы корабля, надеясь, что кто-нибудь получит это и воспримет, как предостережение. Но, с другой стороны, я надеюсь, что никто и никогда более не окажется в этом пространстве известного нам мира.

Наша цивилизация является достаточно древней. Мы правили двадцатью колониями около четырёх миллиардов лет назад. Именно в ту злосчастную пору Доктору Больерхтеру пришла идея заселения планет, гипотетически способных стать обитаемыми. Книги гласят, что Больерхтер лично консультировал бригаду, созданную Великим Императором, и иногда сам прилетал на места для приведения экспериментов. Последней была планета, известная нам и по сей день, как T-3664. Это был первый раз, когда эксперимент не принёс плодов с первого раза. И со второго. И даже с третьего. Все пришли к мнению, что это дурной знак. Но, как описано, Император решил, что это личный вызов могуществу нашей цивилизации, и выдал все возможные ресурсы. Наша продолжительность жизни весьма долгая, но Больерхтер всё равно не сумел закончить начатое, поручив всё ученику, чьё имя история не сохранила. Ученик превзошёл своего учителя.

Однако, эксперимент пошёл не так, как планировалось. Вместо контролируемой формы жизни, застывшей в подходящем стазисе, мы получили существ, которые постоянно превращались во что-то новое. Прошло несколько временных отрезков, и мы получили разнообразие видов, которое росло с пугающей скоростью.

Какое-то время мы ещё изучали T-3664, минимально влияя на происходящее. Иногда в благих целях, иногда в целях экспериментов. Так появилась крайняя ступень преобразований жизни, и этим существам учёный совет решил подарить самосознание.

Следующие бесконечные отрезки времени наша империя погрузилась в хаос, войны и передел сфер влияния. Великий Император предсказывал это перед смертью, как говорят нам книги того времени. Говорят, что Император был самым долгоживущим представителем нашей цивилизации и, вероятно, первым её представителем. Но у всего есть конец. Империи тоже пришёл конец, но на её месте родилась Великая Звёздная Республика во главе с Консулом Герхетом. Генетические эксперименты его интересовали мало, как и расширения сфер влияния. Он считал, что наша цивилизация и так разрослась достаточно, и он был прав. Как мне кажется. Пусть и не все разделяли это мнение.

Иногда наш научный флот всё же приближался к T-3664, дабы проверить, посмотреть, оценить. Мы вполне могли сделать так, чтоб обитатели планеты даже не понимали, что видят нас. Могли и делали. Чего не скажешь, о представителях других цивилизаций, регулярно посещающих объект. Они полноценно влияли на происходящее, управляли теми существами, манипулировали их самосознанием. Мы не вмешивались ни в мирное время, ни тогда, когда представители иных цивилизаций уничтожали друг друга. Нам не была интересна война с ними, нами двигал научный интерес, в первую очередь. Мы продолжали собирать данные ещё очень долгое время. Как раз тогда я и начал участвовать в экспедициях, пройдя полный цикл преобразования во взрослую форму.

К моменту завершения последней экспедиции, я командовал собственной научно-исследовательской группой. Тогда мы и обнаружили нечто странное. Мы не смогли это охарактеризовать и описать, но по нашим данным на T-3664 не могло было быть подобных явлений. Будто какие-то помехи. Фантомы. Тогда у меня появилась мысль, что за времена войны в Империи мы что-то упустили. Тогда я допустил, что T-3664 жила слишком своей жизнью, а не по нашему плану. Но я не был услышан.

Наши экспедиции были свёрнуты на долгие отрезки времени. Мы занимались научными делами внутри Республики, а я даже работал в личном консульском научном ведомстве. Тогда я познал основы генетики, некромеханики, техноморфинга, а также основные принципы уничтожения старости. И другие важные вещи. Я женился на дочери министра, мы родили шестерых детей и обустроились на небольшой планете на кольце Ги-5. Идеальные условия.

Время шло. В Республике случились новые военные потрясения, в результате проникновения диверсантов группировки «ДЗО». Мы одержали победу, но Консул, вставший вместе с остальными на защиту нашей цивилизации, был убит. «ДЗО» перестала существовать, а мы продолжили жить далее, избрав нового Консула.

Придя к власти, Консул Йаарох оценил мои заслуги, во время последних сражений, переведя меня в военное подразделение. Это не вызывало большой радости ни у меня, ни у моей семьи. Но в Республике был мир, а моё жалование выросло в разы. Мы привыкли к данному факту.

Новый Консул очень любил читать, изучать древние книги нашей цивилизации и манускрипты Тех-Кто-Был-До. Так он наткнулся на упоминания об экспериментах Доктора Больерхтера. По этому поводу был создан Большой Всереспубликанский Совет. Туда были приглашены все, кто имел хоть малейшей отношение к данному вопросу. Обсуждение нельзя было назвать лёгким, просто по той причине, что все уже забыли об эксперименте. Или даже не знали про те события.

Итоги обсуждения привели меня и мой экипаж к точке невозврата. Консул Йаарох поручил нам окончательно закрыть эксперимент по причине его бесконтрольности, бесполезности для нашего времени, и непредсказуемости последствий. И так я вспомнил про T-3664, ибо, как я предполагал, процессы на ней всё ещё текли. И так я вспомнил о странностях, что много времени назад зафиксировали наши радары. Мрачные тени, двигающиеся везде и нигде.

Приказ исполнялся. Мы подняли координаты всех искусственно заселённых планет. Мы использовали на них технологии, что поворачивали процессы вспять. Они работали в разы быстрее, чем технология, использованная для креации. Примитивные формы жизни едва ли могли что-то заметить. Последней оставалась T-3664.

Когда мы прибыли к финальной точке, я не поверил своим глазам. T-3664 блистала примитивнейшим прогрессом, напоминающим описание нашего быта из далёкого периода, предшествующего Империи. И те разумные существа… Они могли видеть нас. Они понимали, что мы здесь. И они дали отпор.

Нас изрядно потрепали в той стычке, и мы лишились возможности спокойно провести обратные процессы. Консул Йаарох, с подачи совета, санкционировал применение боевых орудий. Вся T-3664 была против нас, но мы выстояли и победили.

Я допустил ошибку, которая, вероятно, не повлияла бы на результат. Я дал добро на высадку и исследования. Мы хотели собрать материалы и изучить их. Органика, минералы, пробы пространства. Добровольцы из экипажа в капсулах отправились вниз. Первое время всё было хорошо, пусть даже они и наткнулись на внезапное сопротивление. Они рапортовали об успешном сборе образцов.

Когда группа уже собиралась возвращаться, они увидели, что под разрушенным строением есть небольшой проход куда-то вниз. Посовещавшись с помощниками, я дал добро на исследования. Группа спускалась очень долго, глубина была просто поражающей, и даже наша связь, работающая через множество звёздных лет, прерывалась. Это поражало.

Там, внизу, группа обнаружила скопление разумного населения T-3664. Они не предпринимали попытку бежать или сражаться. Даже заметив группу, они не перестали делать то, что делали. Один представитель группы смог описать действие, как пение. Группа приблизилась, обнаружив, что существа стоят вокруг неизвестного нам символа. Его снимки были отправлены нам. После этого связь оборвалась.

Когда было принято решение отправлять вторую группу с уже спасательной миссией, которую я лично хотел возглавить, мы получили данные, что капсула возвращается. Связи с ней не было, и мы были во всеоружии. Капсула жёстко пристыковалась, получив повреждения. Мы смогли её вскрыть, лишь разрезав. Внутри мы обнаружили лишь одного члена группы. Лейтенант Гу-Лер лежал на полу и смотрел в никуда, не моргая. Его глаза были заполнены неизвестным фиолетовым веществом. Было принято срочное решение о изоляции лейтенанта, а все участвовавшие во вскрытии капсулы подверглись процедуре полного обеззараживания.

Как выяснилось, капсула повредила корабль. Мы не могли делать бросок, с учётом ещё и предшествующих повреждений. Но ничего непоправимого. Было принято решение приступить к ремонту на следующий день, а утром отправиться обратно, чтоб лично доложить Консулу о результатах и решить, что делать дальше.

Уже ночью Гу-Лер напал на медика, а затем выцарапал себе глаза, повторяя один и тот же бред о «гниющих ранах земли». Мы не знали, как это расценивать. Залатав медика и оказав посильную помощь Гу-Леру, мы отправили последнего в охраняемый блок.

К утру Гу-Лер смог вырвать одну из трубок, проходящих под внутренней обшивкой, облив себя криораствором. Когда мы попали внутрь, минимальная вибрация пола и открывшейся двери, привели к тому, что Гу-Лер разбился на три обломка. Подозреваю, что он уже был мёртв к тому времени. Криораствор обеспечивает температуру, которую не способны вынести даже представители нашей цивилизации.

Механики облачились в специальные скафандры и вышли в открытый космос для починки внешнего оборудования и обшивки. Оставшиеся, предали огню Гу-Лера, дабы передать прах его семье, что уже не произойдёт никогда. Затем мы обсуждали судьбу оставшихся на поверхности T-3664 и возможность забрать их тела, но пришли к выводу, что это слишком рискованно, с учётом всех обстоятельств, и нужно больше специального персонала, а также санкции Консула.

Мы могли получить санкции Консула и удалённо, но обнаружилась очередная проблема. Связь. Сплошной белый шум. Мой Старший Помощник Пилквер безуспешно пытался куда-либо пробиться, но всегда утыкался в стену шипения.

К обеду произошла следующая трагедия. Радист сообщил, что начал получать какие-то сигналы, но ничего не может понять. Либо трансляторы не способны дешифровать послания, либо помех было слишком много. Первое я посчитал за нонсенс, и Пилквер согласился со мной. Он отобрал у Радиста доступ к устройству связи, отправив его обедать, а сам начал пытаться выйти на контакт с теми, кто отправлял послания. Он провёл за этим занятием много времени, но ему, судя по всему не отвечали. Затем Пилквер замолчал и, просидев в тишине, ещё примерно столько же, сколько говорил ранее, покинул помещение. Он не откликался ни на вопросы, ни на приказы, ни на требования, ни на просьбы.

Старший Помощник отцепил механиков, удалённо активировав турбосистемы их скафандров. Так мы потеряли двух из трёх технических специалистов. При попытке обезвредить Пилквера, погибли Второй Помощник и Радист. Кроме того, мы получили внутренние повреждения корабля. Ту часть пришлось задраить по причине возможной разгерметизации. Пилквер подорвал мощный плазмозаряд. Тот же взгляд, что и у Гу-Лера. Будто на нём при жизни провели некромеханические эксперименты. В глазах та же жидкость неизвестного происхождения.

Экипаж был в смятении. Я прибывал в растерянности. Я ощущал, как теряю себя, как командующий, но заменить меня было уже некому. У остальных не было нужной подготовки и близко. Вскоре я понял, что любая подготовка смысла всё равно не имела.

Когда на T-3664 наступила ночь, нас начали атаковать. Это не были уже привычные орудия тех существ. Это было нечто иное. Мы видели, как оно летело мимо иллюминаторов, а наши орудия попросту не реагировали на угрозу. Системы ослепли, оглохли, онемели. Оно ударялось о корабль без взрывов, но вызвало мощнейшие повреждения обшивки. Мы не выжидали, мы пытались подключить ручное управление орудиями. Мы хотели выстрелить туда, вниз, по предполагаемому противнику.

Вероятно, повреждения оказались слишком сильны. Орудия разорвало, словно они были из бумаги. Мы лишились ещё нескольких отсеков, и остались практически без продовольствия. Кроме того, была замечена аномалия. Несмотря на грохот и тряску, некоторых членов экипажа начало непреодолимо клонить в сон. Я давал им препараты для подавления соответствующих процессов и принимал сам превентивно. Некоторые всё же уснули, и это привело к их полному безумию. Мы изолировали и обездвижили пострадавших в максимально безопасных для них и для нас отсеках. Они пытались кусаться. Пытались вцепляться нам в лица. Они постоянно что-то говорили, но это было невозможно разобрать.

Я вернулся в радиорубку, и тут увидел, что большой иллюминатор весь облеплен небольшими членистоногими. Они держались щупальцами за стекло, а на их брюшке были лица, похожие на лица разумных существ, населяющих пылающую планету внизу. Они улыбались мне. При помощи щупалец эти твари начали расползаться в разные стороны, игнорируя враждебную среду открытого космоса. Я понял, что они хотят проникнуть внутрь через пробоины.

Всё произошло слишком быстро. Я успел затащить в радиорубку только одного молодого новобранца, чьё имя я, к сожалению, даже не знал. Он умер у меня на руках от рваных ран. Другим повезло меньше. Я точно не знаю, что с ними сделали, но теперь они издают странные неестественные звуки, бродя по коридорам некогда величественного корабля. Иногда они пытаются вскрыть дверь. Они зовут меня. А потом начинают говорить на неизвестном языке.

Те фантомы на радарах. То НЕЧТО. Оно словно пряталось где-то между пластами пространства. Или же глубже. Оно было упущено нами, как часть креации, или же населяло T-3664 всегда, ещё до нашего прибытия? Что оно есть такое? У меня нет ответов, и я, вероятно, их уже не найду. Моё послание закончено и сейчас отправится бороздить просторы холодного космоса.

Я знаю, где на корабле есть сверхсекретная спасательная капсула. Там есть место для одного члена экипажа. Но что если ОНИ проникли и туда? Что если они у меня в голове? Я не могу принести Республике такой подарок.

Очевидно, что я не умру от техногенных причин, или от голода. Я вижу, как с поверхности T-3664 поднялись значительно превышающее размеры самой планеты щупальца. Они похожи на те, что были у существ, облепивших иллюминатор, если не считать размеров. В принципе, у фауны T-3664 встречалось что-то подобное, так что я мог бы списать всё на развитие эко-системы, но… Голоса… Из динамиков я слышу голоса… Пора заканчивать. Щупальца стащат меня вниз, в пылающий хаос.

Командующий Си-Пи-Олг, Корабль Ксебио-3, 36959 день Года Синей Звезды. Конец записи.

---

VK

Васёк мял в руках резюме, которое и без того уже давно потеряло чистоту и свежесть. Он даже не знал, требуется ли ему принести распечатанный вариант, да и приносить там было особенно нечего. Однако, он принял волевое решение, сходил в сестре соседки подруги матери на работу, где смог сэкономить энную сумму на услугах печати. В планах было приобщить эту мелочь к вложениям в жидкую валюту, однако лень победила. Мелочь была погружена в шерстистую ладонь водителя автобуса №8э.

Началось всё с того, что Василий делал великие дела в свой выходной день. То была среда, в которую он решил отдохнуть от бесконечных поисков работы и мучительного выбора между заманчивыми профессиями грузчика и продавца носков, а также предложением стать высокооплачиваемым курьером со свободным графиком. Василий перезанял займ для отдачи займа, после чего уверенной походкой сходил в магазин «Конфетка», и там прикупил немного элитных хмелесолодовых изделий по 25 рублей за пол литра. И вот, Василий дома, во всеоружии. Уверенно сёрфит между произведениями чешского синематографа, лучшими переводческими работами известного Доктора, престижным магазином с копиями китайских часов от 99 рублей и сайтом развлекательного характера. Последнее он всегда считал большим злом, которое не даёт развиваться и тратит время людей, но он заходил туда по праведной причине. Василий смотрел видео-инструкции по созданию настоек и получению, непосредственно, дистиллятов, размышляя о том, что вот-вот и начнёт промышлять чем-то подобным. И будет хорошо, и славно, и как у людей.

Именно на сайте развлекательной направленности, Васёк наткнулся на баннер. «ТРЕБУЕТСЯ МОДЕРАТОР» кричали большие серые буквы на чёрном фоне. Когда-то поменяв тему на темную, будучи под влиянием элладского бога, Василий так и не смог снова найти нужную кнопку, чтоб вернуться к изначальным настройкам. Однако, он нашёл кнопку «записаться на отбор» под объявлением. Сайт подвис на несколько секунд и перенаправил в специальный подраздел с анкетой. Вопросы были просты даже для Васька. «Кем вы видите себя через сто лет?», «Сколько вы хотите зарабатывать на новом месте, а сколько не хотите?», «ДОСМОТ?», «Есть три стола. Вопрос - сколько» с вариантами «да» и «нет», и прочая элементарщина. Вася справился с первого раза, тем более, что ему помогала особая «немецкая» магия.

Спустя три собеседования на охранника, четыре - на консультанта, два – на золотого дракона, и около пятнадцати звонков, где хаэр-сотрудник вообще не смог объяснить, чего хочет, и звонил с тапки, наступил день «Х». Вася как раз прихлёбывал утреннее кофе, как вдруг ему поступил звонок на его моднейшую раскладушку. Вася ожидал типичную бессмысленно щебечущую экс-студентку или голос уставшей шаболды без возраста, но вдруг раздалось хриплое.

– Алло. Василий Витальевич Еремеев, 30 лет, это вы?

Первая мысль была, что это всё же из банка, но Вася набрался храбрости и гордо ответил.

– Ну, я, а кто спрашивает?

– Здравствуйте! Вы оставляли заявку у нас на сайте. Вы подходите нам на должность модератора, по всем параметрам. Зарплата у нас от сорока тысяч, график 3/3. Работа несколько часов в день, но на территории работодателя. Процессу научим с нуля. Вас устраивает такой расклад? – спросил звонивший генеральским тоном.

– У… устраивает, – смело парировал Василий.

– Тогда мы ожидаем вас. Пишите адрес!

Василий записал место, куда ему надо было добираться, использовав для этого грязный подоконник. Они сверили место и время, и звонивший положил трубку, попрощавшись фразой «ждём». Василий проверил по карте, куда ему нужно было добираться, и обнаружил, что работать ему придётся в самом комфортном месте, какое только можно предположить. Карта не показала ему нужный дом, однако он смог найти соседний дом с другой литерой. Это оказались складские помещения посреди заброшенной во времена Ивана III промзоны, основными обитателями которой давно были антропоморфные существа, неподвластные человеческому пониманию. Доехать было тоже достаточно легко – без пересадок и почти на любом автобусе. Только нужно было дойти до остановки, а потом и от. Каких-то 30-40 минут дополнительного времени. На автобусы того маршрута тоже не стоило опаздывать, ибо слишком часто их никто не видел. Но интервал следования был признан комфортным и разумным.

Нечто зловещее Василий мог бы уловить ещё в автобусе, если б не хотел быстрее вернуться домой, обмыть трудоустройство или же залить горе, и всё под обязательную партию «с пацанами в танчики». Пока все мысли были посвящены послеобеденному досугу, Василий игнорировал и ржавый трясущийся «пазик», и единственную пассажирку – бабулю, возникшую на остановке посреди леса, и истошные крики птиц на обочине, терзавшие килограмм десять-пятнадцать выброшенной мясной тухлятины, если заниматься оптимистичным опознанием. Василия не напугала даже книга, которую кто-то забыл на сиденье. «Успешный успех для начинающих» был осмотрен и кинут обратно. Василий ещё не был готов для подобных знаний, что и уберегло его от вселенского ужаса таковых.

И вот, после забега через территорию, которую держала банда бродячих псов, и пятнадцатиминутных поисков жёлтой двери под заметной вывеской «ООО дадовый шавурдонер», за которой и была, в том числе, необходимая контора, Василий уже сидел и нервничал на удобной табуретке в пустом сером уютном коридоре. Запертые двери без табличек вызывали приступы оптимизма. Заперты были все, кроме одной, разумеется. Из неё выплыла женщина, которая, как решил Васёк, могла бы переплюнуть его в объёмах поедания мантов, и позвала его за собой. Внутри офиса, кроме неё, сидел ещё и светлоглавый худой паренёк. Перед ним стоял неплохой, в понимании Васяна, компьютер, в котором паренёк делал скорее всего что-то важное для благополучия фирмы. Он посмотрел на посетителя невысыпающимся взглядом, а потом непонимающе взглянул на свою крупную партнёршу по бизнесу. Та ему шепнула «главный кандидат», и паренёк заулыбался, встал и протянул Ваську руку.

– Василий, добро пожаловать! Меня зовут Прохор, – прохрипел парень, – Простите за голос, это последствия мегатрон-штамма. Ну, вы знаете.

Вася кивнул. Он сам не так давно лечил что-то подобное тёплой водкой. Благо самоизоляция была для него довольно естественным процессом.

– Василий, а знаете или вы, чем занимается модератор?

– Ну, примерно.

– Я вам скажу! Он участвует в отборе самых лучших постов для нашего сайта.

– То есть надо сидеть, читать всякое, картинки смотреть, а потом нажимать кнопку, и оно будет попадать на страницу с лучшими постами?

– Никаких кнопок. У нас отлаженная система, Василий. Какие кнопки, что вы? На дворе нэфэтэ и мета-вселенные.

– Тогда мне нужно знать больше.

– Мы любим тех, кто хочет знать больше! Тяга к познанию двигает нашу компанию вперёд. Но мы считаем, что лучше увидеть… практическую сторону. Вы готовы прогуляться?

Василий был не готов. Его ждали друзья-танкисты, но он как-то не смог отказать и выдал решительное «угу».

– Тогда вперёд. Другие новички уже там. Наша команда уже начала отбор материала! Оцените процесс. Проникнитесь духом.

Втроём они покинули кабинет, и отправились к тяжёлой металлической двери в конце коридора. Женщина начала процесс открытия трёх замков при помощи огромных ключей.

– Основные офисы у нас этажом выше. Там сидит и дирекция. Сейчас нам надо пройти в бэйсмент, – скрипуче вещал Прохор.

– Это типа… подвал?

– Бэйсмент, – отозвалась женщина, справившись с последним замком.

За дверью была лестница. В верхнем направлении отсутствовала пара пролётов, что вызывало пару вопросов, но спуск вниз не был связан с проблемами, так что Вася не стал ничего спрашивать.

Втроём они спустились в так называемый бэйсмент, где женщина снова колдовала с огромным замком. На сей раз, так называемым амбарным. Последнее препятствие было преодолено, и разношёрстная компания попала в просторную залу. Внутри, как оказалось, уже находилось три человека. Тётка, напомнившая Васяну его учительницу биологии, что жестами, что причёской. Типичный гопник, словно специально созданный для сомнительного репортажа в СМИ, узнавшим под 20-ый год о существовании таковых. И паренёк студенческого возраста, обладавший всеми нужными атрибутами, типа подворотов и пятном соевого латте на штанах.

– Простите за ожидание, – Прохрипел Прохор, – Сейчас начнём!

Женщина и Прохор одели оранжевые балахоны, вызывавшие желание или съесть пару кило мандаринов, или посетить чёрно-оранжевый сайт компании «МайндГик». Прохор взял что-то из большой картонной коробки с остатками наклеек известного синего маркетплейса и принёс соискателям.

– Оденьте, пожалуйста, – сказал Прохор.

– Наденьте… – пробормотал студент.

– Верно подмечено, Александр.

– Завали, Александр, ёпта, – хохотнул гопник.

Надеть предлагалось пластмассовые кулоны на чёрном шнурке. На куске зелёного пластика был нацарапан символ, напоминающий большой глаз с кривой буквой «F». Все послушно нацепили цацку и отошли туда, куда показал Прохор.

Через пару минут в помещение вошло ещё несколько человек. Большей частью, они все напоминали Прохора, вне зависимости от пола и возраста. Вновь прибывшие имели бейджики и насмешливые взгляды, направленные на соискателей. Они спрашивали у Прохора что-то типа «эти что ли?» и неприятно улыбались. Действующие сотрудники так же одели лисьи балахоны, а затем они все встали определённым образом – в круги, которые Вася сразу не заметил. Он посмотрел под ноги и увидел, что грязь на полу покрывает нарисованный краской квадрат, внутри которого и полагалось стоять соискателям. Тем временем, подруга Прохора вошла в центр зала, а он встал у входа.

– Добрый вечер, Коллеги!

Все зааплодировали.

– Сегодня у нас особенный день. Мы наконец-то набираем новичков в наши ряды. Этого не было уже очень давно. Давайте покажем им, как мы здесь отбираем самые лучше посты для нашего сайта!

Все снова зааплодировали.

Прохор снова притащил какую-то коробку. Он поставил её на пол перед женщиной, и она начала вытаскивать оттуда что-то, что Васян принял за лапшу. Оказалось, что это мелконарезанные полоски белой бумаги с текстом. Эта бумажная лапша была роздана людям в кругах. После чего, Прохор достал планшет, потыкал в него пару секунд пальцем и начал читать непонятную тарабарщину. Васян уже хотел возмутиться и спросить, в какую всё-таки его вовлекают секту, но тут по стенам пошла волна, будто от землетрясения. Люди в балахонах ускоренными темпами начали раскладывать свою лапшу вдоль стен.

– А что тут всё-таки происходит? – не выдержала учительница биологии.

Женщина на неё цыкнула, а Прохор перестал читать, убрал планшет и начал внимательно смотреть на стены. Вася последовал его примеру, и тогда он заметил небольшие рукотворные отверстия. Чуть выше пола. А через несколько секунд из этих отверстий начали выскакивать маленькие тонкие щупальца, покрытые слизью и забирать бумажки, будто языком слизывать.

– Чё за херня? – Васян повернулся к студенту, но тот был занят написанием поста в куда-то там.

Щупальца стали появляться всё реже. Процесс замедлился и сошёл на нет. Прохор смотрел на часы и, видимо, выждав определённое время отправился в сторону бумажек. Собрав, он оценивающе их осмотрел.

– Что ж, коллеги. Сегодня всё очень даже неплохо. Могу сказать, что в раздел горячих постов прошло примерно 40 процентов. Ждём обновления!

Все опять зааплодировали.

– Итак. Новички, – повернулся он к Васяну и компании, – В этом, в принципе, и будет заключаться ваша работа. Кто хочет получить стильную корпоративную униформу, соцпакет и бесплатный кулер, просьба подойти ко мне в кабинет. На этом всё. Всех жду.

Если исходить из количества оставшихся, то соцпакет интересовал лишь Васю.

– Очень приятно тебя видеть здесь, Василий. По-хорошему, нам не хватает двоих модераторов. Но пока мы справимся и только с тобой. Приходи завтра. Мы подпишем контракт, и ты начнёшь сортировать посты в нашем дружном коллективе.

– А контракт не эт… не кровью случайно?

– В каком-то кино насмотрелся? Мы серьёзная фирма, знаешь ли!

– Я понял. Я понял. Завтра буду.

– В девять. И не опаздывай.

– У меня есть два вопроса.

– Слушаю!

– Что это было?

– Где?

– Там. Внизу.

– Отбор постов. Странный вопрос.

– Ммм… А кто это всё делает, скажем, ночью?

– Так у нас же не одна смена, Вась. Мы серьёзная фирма. Всё для клиента. Всё, завтра в девять.

Дома Васёк перекусил роллтоном, даже не притрагивался к клиенту игры, не стал отвечать на все вызовы товарищей, выпил 0,5 для спокойствия души, некоторое количество времени позалипал в шоу, где разбирали взаимосвязь коронавируса и корейских сериалов, и как это всё влияет на государственность определённых стран, да и завалился спать. Но спать не приходило. Приходили мысли и желания кому-нибудь рассказать увиденное. Василий даже думал позвонить в полицию, но когда он представлял свой пламенный спич, то становилось самому и смешно, и стыдно, и грустно. Так он провалился в полубред, в коем он видел разбитый космический корабль на земной орбите, а под ним море огня и что-то гигантское, разрывающее голубой геоид.

Проснулся Вася ещё до будильника. За пару часов, ведь вчерашний рацион повторял то, что было во сне, но не с геоидом. Освежившись, Василий решил подкрепиться кофе и сигаретой для нормализации пищеварения. Не чтоб это очень помогло, но к работе он был готов.

«Да, что мне может быть страшно, после того склада, где рабочие жарили грибы, растущие из-под толчка? Плёвое дело же эти бумажки... Да и долги сами себя раздают плохо».

Василий приехал чуть раньше, так что успел пересечься с предыдущей сменой, покидавшей здание. Они выглядели испуганно, перешёптывались, косились на Василия, и на его «здрасьте» чуть ли не подпрыгивали. Василий сначала попытался разглядеть своё отражение в стеклянной двери – вдруг из носа что-то торчит, но потом вспомнил, что и собаки вели себя подозрительно тихо.

«Магнитные бури, походу».

Прохор уже был на месте, в своём кабинете. Василию он сообщил, что скопилось много дел, которые долго откладывались, прекладывались и терялись, вот он и решил их разгрести с утра пораньше. Прохор предложил Василию чаю с бубликами, пока они ожидали остальных. Так под «Принцессу Пыли» было зверски убито время, и дела Прохора снова отправились в долгий ящик. Буквально.

И вот. Все собрались. Прохор взял коробку с бумажками и передал её Василию, назвав это самым ответственным заданием. Сам он взял коробку с мантиями, его спутница звякнула связкой гигантских ключей, и все они двинулись в подвал.

В подвале неприятно пахло. Не так, как днём ранее. Васёк это сразу отметил, ведь запах был похож на кильку в томате, которую он однажды отвоевал в супер-гипер-мини-маркете у бабульки в неравном бою. Всё-таки тринадцать рублей за банку. Он даже хотел сказать что-то очень смешное на этот счёт, но Прохор указал ему на нужный круг, ведь было не до веселья. Работа кипела, задачи настоялись. Дальше всё пошло по сценарию, но без новичков в загончике. Василий получил свою порцию бумажек, разложил их у стены и встал обратно. Прошла волна, затем ещё одна, затем третья. Запах усиливался, отбор не происходил. Васёк посмотрел на своих нанимателей, которые на тот момент всерьёз недоумевали. Прохор начал с кем-то переписываться в телефоне, затем подошёл к женщине и показал ей результат. Они о чём-то пошептались, и Прохор кивнул.

– Всё? Кина не будет? – спросил Василий.

– Будет, Василий, но надо переиграть эпизод, – прохрипел он со всей серьёзностью, – Забери, пожалуйста, раздаточный материал.

Василий кивнул и отправился за бумажной лапшой. Стоило ему наклониться к бумажкам, как он ощутил что-то на своей ноге. Щупальца постепенно оплетали его.

– Я что-то не понял…

Прохор даже не смотрел в его сторону. Он достал планшет и начал читать с него очередную тарабарщину, отличную по звукам от предыдущей.

– Эй, вытащите меня!

Больше у Васька не получилось что-либо сказать, ведь щупальца закрыли ему рот, залепив всё слизью. Последней его мыслью было «на вкус, что та килька», а следом нечто разорвало его на части и протащило через отверстия в стенах, несколько их расширив.

Женщина посмотрела на Прохора.

– Прям, как у ночников?

– Даже хуже, выходит. Опять надо вакансии вывешивать.

– Что с постами-то делать?

– Давай, как раньше. Сливай всё в горячее и запускай на полную умную ленту. На сиськи и котиков дополнительного траффика и побольше.

– Я доложу начальству.

– Потом. У меня там ещё бублики остались. Пора обедать.

---

VK

Вход через лесополосу был здесь
***
«Арина, здравствуй. Мне нужно уехать. Вчера я узнала, что у меня остались незаконченные дела. Мой пациент связался со мной, и ему нужна моя помощь. Не приезжай ко мне сюда. Не паникуй. Скоро вернусь. Поливай цветы и корми Барсика.

Целую, мама.»

Арина перечитала письмо несколько раз, затем выкурила сигарету, выпила чаю, покормила кота, и перечитала ещё раз. Ей доводилось слышать, что мать работала в каком-то сверхсекретном правительственном госпитале, ещё при советах. Но прошло много лет с развала, а уволилась мама ещё раньше. Арина точно не знала, кем именно мама была, но вроде как психиатром.

В день приезда, Арина отправилась в полицию и там долго и упорно объясняла, что отъезд уже совсем немолодой женщины посреди ночи к пациенту, с которым она работала не один десяток лет назад – это, мягко говоря, странно. Полиция же несколько недоумевала, стоило лишь услышать, куда отправилась женщина. Та больница, когда-то давно, стояла в закрытом городе Красноводск. Однако, город был заброшен в 91 году, а потом успешно провалилась попытка заселить его заново. Но заявление было принято.

Спалось в родительском доме плохо. Конечно, небольшая толика облегчения имела место быть. Когда мать не отвечала Арине на звонки в течении двух суток, если учитывать попытки дозвониться по дороге, то Арина успела понавыдумывать себе всякого. Однако, облегчение быстро сменялось тяжкими думами. Арина рассматривала и внезапное проявление каких-либо болезней мозга, и похищение, и даже глупую шутку. Стены родительского дома, будто сужались ночью, и ощущение неуютности перерастало в нечто большее, от чего тряслись руки, а знакомые очертания превращались в элементы кошмарного сна наяву.

На утро ничего не изменилось. Никто не выскочил с конфетти, и не закричал «сюрприз!». Дом был всё так же лишён своего хозяина, если не считать четвероногого питомца, который вёл себя весьма индифферентно по поводу замены двуногого опекуна. Арина накормила кота, а затем отправилась в зоомагазин, где купила ещё пару гигантских пакетов. С этим добром она пошла к соседям, с которыми всегда хорошо общалась её мать. Разъяснив ситуацию и выслушав оханье на тему, Арина отправилась паковать вещи.

В сам Красноводск не ехало и не летело ничего. Даже в приложении такси было нереально отметить какую-то точку в городе, а всё что было доступно рядом отличалось космическими ценниками. При том, что расстояние от города, где жила мать Арины до Красноводска было ничтожным, по сути – такое же расстояние в ином направление отличалось более щадящими расцениками. Было принято решение доехать до соседнего с городом-призраком Заснежинска на электричке, а после дойти на своих двоих.

В нужный час Арина погрузилась в электричку с небольшим рюкзаком и заряженным сотовым телефоном. Ехать было не так долго, но она успела разговориться с рыбаком, который ехал на свои особые места. Он долго и упорно отговаривал новую знакомую от задуманного. Мол, раз рыбачил в речушке, рядом с красноводской лесополосой, даже не входя в город, и началась всякая чертовщина. Подробности рассказывать рыбак не захотел, и, пару раз перекрестившись, ушёл на другое место. А позже сошёл на станции типа «100-ый километр». Арина же задумалась, красная ли та речушка, ведь откуда-то же взялось название города.

«Вдруг, на дне залежи глины, или что-то вроде».

С этими мыслями, Арину успешно уболтало, и она провалилась в глубокий спокойный сон. Она ещё цеплялась за мысли, что не хотелось бы добираться потом откуда-нибудь из Морочинского, но бессонная ночь оказалась сильнее.

Арина открыла глаза. Она сидела на деревянном стуле с низкой спинкой. На её коленях лежала тетрадь, где были зарисованы человеческие фигуры в странных позах, и присутствовали неразборчивые медицинские записи. Она огляделась. Место, где она очнулась определённо являлось кабинетом без каких-либо отличительных особенностей. Картотечные шкафы, доска, напоминающая школьную и даже покрытая следами мела. На противоположной половине сидел молодой парень, обхвативший руками голову. Его пальцы были будто бы поражены артритом и напоминали узловатые корни дерева. С трудом повернув голову, Арина обнаружила рядом с собой массивный дубовый стол с кучей бумаг на нём. И со старой зелёной лампой, дополнявшей верхнее освещение. По неизвестной причине, Арина не могла говорить и почти не могла шевелиться, но почему-то её это совершенно не волновало. Она снова повернула непослушную голову в сторону парня, и тут заметила, что их разделяет толстое стекло, которое было практически идеально прозрачным, но его всё же выдавали блики на поверхности. В комнату вошла женщина. Она подошла к стеклу, а затем, ничего не говоря, вернулась обратно к столу и села, начав перебирать бумаги.

– Как настроение? – добродушно спросила она.

«Да это же мама. Мама, ты что тут делаешь?!».

Все вопросы оседали где-то внутри вялого сознания. Губы не шевелились, голосовые связки отказывались работать. Тут Арина заметила, что мать явно в разы моложе, чем должна быть.

«Это сон такой?».

– А какое у меня может быть настроение, а? – ответил парень, не поднимая лица.

– Судя по всему, довольно бойкое. И я даже не говорю о нападении на санитара.

– Не было такого. Я ничего не делал. Я не выходил отсюда. Меня водили только в ту палату. Я всегда под охраной.

– Но кто-то же превратил санитара в решето, не так ли?

– Кто-то превратил. И никто ничего не сделал.

– Очень жаль, что с ним так вышло. Но это явный прогресс. Более у нас такого не случалось, с тех пор, как мы утратили основного пациента.

«Мам, что здесь творится?».

– Вы людей пытаете!

– Это началось с тех пор, как ты родился. Мы здесь ни при чём.

– Ну, разумеется.

– Вся проблема лишь в твоём детстве. Мы пока не можем найти что-то среднее между столь яркими воспоминаниями и ммм… добродетелью.

– И что вы хотите делать?

– Очевидно, нам придётся привести тебя в форму.

Арина открыла глаза.

«Сон, просто сон. Откуда такие… мысли, вообще? Откуда я это взяла?».

Она осмотрелась. Вокруг всё ещё был вагон электрички, но абсолютно пустой. Пассажиры покинули вагон, оставив все свои вещи. Верхняя одежда, рюкзаки. Даже недоеденные бутерброды валялись на сиденьях, будто их кто-то бросил в спешке. Арина достала телефон, но связи предсказуемо не было.

«Ну, прекрасно».

Взяв рюкзак и прихватив упаковку батареек, которые валялись на полу и были пригодны для её фонарика, Арина покинула вагон. Благо дверь была открыта.

Вагон был именно что вагон. Один и сам по себе. Состава не было, лишь конкретно взятый сегмент в колыбели из кустов и высоких сочных сорняков. Вагон стоял на путях, один конец которых уходил куда-то в овраг, а другой – в густой лес.

«Что?.. Что вообще случилось? Электричка сошла с рельс? Или меня тут отцепили, но… как мы тогда сюда доехали? Похоже на очередной страшный сюрреалистический сон. Но я вроде… только что проснулась».

Она даже ущипнула себя, но ничего не изменилось, кроме появления неприятных ощущений. Лишь лес зашумел криком птиц, сорвавшихся стаей и полетевших куда-то вдаль. Арина прикинула, что лучшим вариантом будет следовать прямо за ними, ведь спуститься в овраг, не сломав ног, не представлялось возможным. Так меж деревьями была найдена мрачная, но основательно протоптанная тропинка, покрытая ковром из частичек окружающей природы. От листвы до мёртвых насекомых.

Дорога через лес вывела Арину в город. В конце она пролезла через дыру в сетке, которая когда-то не давала войти или, быть может, выйти. В принципе, наличие ограждений было оправданным, ведь город был режимнее режимного в далёком прошлом. Сам лес был красивым, но оставлял ощущение некоторой тревожности. Тут и там попадались среди присутствия людей: одинокие ботинки, сумки, упаковки от еды и даже сотовый телефон. Всё имело явные среды повреждения, как от клыков диких животных. Это с лихвой дополнял шорох и треск веток за спиной, что создавало ощущение неусыпной слежки.

Город приветствовал многообразием советского колорита, утопающего в разноцветном тумане, вероятно связанным с наличием болот по соседству. Большей частью можно было видеть «хрущёвки» и архитектуру брежневского периода, но, углубившись в улицы, Арина увидела несколько зданий более ранней застройки. Арина вспомнила, что Красноводск вырос в город где-то в 30-х, так что некоторые здания могли быть НИИ, театрами и иными строениями того времени. Хотя, первые этажи были успешно изуродованы сайдингом и прочим пластиком в период, когда город пытались восстанавливать.

«Что же здесь всё-таки случилось? Второй раз ведь был совсем недавно. Кто-то же должен помнить. Никогда не читала новостей на эту тему. Будто бы всё так и должно быть».

Погружение в прошлое напрочь отбило мысли об отсутствующей связи, но, внезапно, устройство решило о себе напомнить, завибрировав.

«Быть не может».

Телефон подключился к некой беспроводной сети, написанной набором символов. Арина попыталась выйти в интернет и подключиться к приложениям, но ничего не вышло. Вдруг один мессенджеров сообщил о попытки некоего Unnamed связаться по видеосвязи. Арина сомневалась, что такое вообще реально, исходя из настроек приватности и технических особенностей, но звонок приняла. На экране появилась тёмная комната, подсвеченная парой старых торшеров, испускающих странное грязно-жёлтое сияние. Гаджет, через который выходили на связь, находился довольно далеко от собеседника, и Арина предположила, что это стационарный ПК. Звонивший оказался медсестрой, одетой в старую форму, виденную Ариной только на фотографиях. Она сидела на стуле, опустив голову и теребя резиновые перчатки на руках.

– Да?

– Слава богу, я смогла с тобой связаться, – раздался из динамика скрипучий голос. Было так громко и чётко, будто бы медсестра сидела прямо перед устройством.

– Кто вы?

– Я работаю в местной больнице, Арина. Я знала твою маму. Мы были коллегами.

– Вы знаете, где она?

– Где-то… здесь. Ты же знаешь, зачем она приехала в Красноводск?

– Да. Она оставила записку.

– Вам обеим нужно выбираться. Надеюсь, вы поможете и мне.

– Как Вам помочь?

– Я… я здесь заперта. Мой внук. Он где-то в городе. У него есть ключ, но он, похоже, заблудился. Если сможешь, приведи его сюда, пожалуйста. Твоя мама на верхних этажах. Я потом смогу показать. Она… она немного не в себе. Я здесь знаю все выходы. Я почти всю жизнь в этом городе.

– Как вы здесь живёте? Город пуст. Все ушли. Или умерли. Или ещё что.

– Это не совсем так. Пожалуйста, найди моего внука. На тебя вся надежда. Я больше не могу говорить.

Связь оборвалась. Арина попыталась перезвонить, но заметила, что странная сеть больше недоступна, как и любая другая. Более того, следов контакта в мессенджере не осталось.

«С одной стороны, это похоже на начало фильма ужасов. С другой – хоть какой-то вариант».

Блуждая далее по серым улицам, сквозь сизо-зелёную попахивающую дымку, Арина десять раз пожалела, не попыталась найти какие-нибудь карты на телефон. Онлайн-версия ей бы не особенно не помогла, ибо нигде это место не было отображено чётче, чем лес, река и куча блюра в окружении болот. Да и площадь этого блюра была явно меньше, чем предполагаемая площадь города. Создавалось впечатление, что при попадании в город он будто распаковывался из архива. В итоге, неспешная прогулка с рюкзаком вывела её к строению, которое она охарактеризовала, как КПП.

«Да там же кто-то есть! Военные… А что если они будут в меня стрелять? Какие-то они хромые».

Арина немного приблизилась, прячась за строениями, чтоб разглядеть, чем занимается пара солдат в старой советской форме. Когда дымка рассеялась, обнажив картину на достаточный для обзора уровень, пришлось зажать рот самой себе, чтоб не вскрикнуть. Солдаты были обычными людьми, лишь на первый взгляд, но детальное рассмотрение давало понять, что они немного не такие, как ожидаешь. Их тела будто бы были каменными или же покрыты камнем. Хромота было связана с тяжёлой деформацией их ступни во что-то вроде ноги велоцираптора. То, что Арина приняла за оружие, оказалось уродливым продолжением руки, похожим на кусок гнилого дерева, покрытого шипами. Возможно, они услышали шаги. Возможно, они унюхали присутствие человека. Возможно, почувствовали что-то. Один из военных повернул в сторону женщины безобразное безглазое лицо, махнул в ту сторону длинной уродливой рукой, и они начали приближение. Шли они медленно, но уверенно, так что Арина начала отступать. Но медлительность быстро была компенсирована. Из-за поворотов начали появляться сотрудники милиции, как Арина могла судить по форме. Все они были так же покрыты специфическим панцирем, имели различные уродства, искажающие конечности, и не имели глаз, но прекрасно знали, где она находится. Отступать пришлось ещё быстрее.

– Бегите сюда! Слышите меня!? Сюда, быстрее!

Арина обернулась. На входе в булочную стоял маленький мальчик, который махал ей рукой. Обычный парень, одетый в грязную футболку с Винни-Пухом, обрезанные под шорты штаны. Босой. Но обычный, без каких-либо отклонений. Это придало сил и уверенности, и Арина, стараясь не выплюнуть колотящееся сердце, дала кросс в сторону возможного убежища.

Дверь захлопнулась. Арина обернулась и увидела, что парень пытается подтащить тяжёлый стеллаж, чтоб блокировать вход. Она помогла ему, но заметила, что никто и не пытается проникнуть внутрь.

– П… привет. Как тебя зовут? – она пыталась отдышаться.

Он покачал головой.

– Не знаешь своё имя?

– Мне не разрешают говорить его незнакомцам.

– Тогда как мне тебя называть?

– У меня есть прозвище. Хорёк. Я раньше обижался, а потом увидел хорька, и теперь люблю себя так называть.

– Вот как. У меня в школе тоже было прозвище, но… Ты лучше меня называй Арина.

В школе Арину назвали ведьмой, сложно проассоциировав бесцветные глаза с бирюзовым отливом и иссиня-чёрные волосы с каким-то персонажем, которого она не знала. Но она всегда была достаточно храброй и, спустя пару сломанных носов, ситуация стабилизировалась.

– В любом случае, приятно познакомиться, парень. Это тебя бабушка ищет?

– А у вас еда есть, тёть?

Арина достала ему пару батончиков из рюкзака, которые он схватил и жадно съел, едва ли жуя.

– Ты давно здесь, как я понимаю?

Он кивнул.

– Я бы помогла тебе добраться до бабушки, но я плохо понимаю, куда тут идти.

Мальчик достал из кармана штанов какой-то лист бумаги в клеточку и отдал Арине. Развернув лист, она поняла, что это импровизированная карта, нарисованная простым карандашом.

– Я старался. Здесь вроде всё правильно, но я всё равно заблудился. Толку от неё нет. Всё равно идти нужно… правильно. Определённым образом.

– Твоя бабушка, вроде как, в больнице. Это здесь, – Арина ткнула пальцем в карту.

– Бабушка – хороший человек.

– Это радует. Но как нам отсюда выбраться? Там снаружи… что это вообще такое?

– Ну… они обычные люди. Но как бы… Их такими видели. Давно.

– Понятно, что ничего не понятно, – Арина потрепала пацана по голове, – Но они ведь не дадут нам нормально выйти.

– Может быть и дадут. Там снаружи уже всё не так. Но… Тут всё равно есть другой выход.

Арина сверилась с картой, и стало понятно, что выход куда-то на другую сторону магазина будет более логичным. Так путь до больницы сократиться в разы, ведь они смогут миновать то, что так называемый Хорёк подписал, как «застава».

– А что за заставы?

– Вам лучше не знать, – сказал парень и отправился в глубь магазина.

Парень открыл большим ржавым ключом огромный висячий замок, закрывавший чёрный вход магазина, заглянул на ту сторону и жестом позвал новую знакомую за собой. Они попали в небольшое помещение, похожее на склад, в полу которого был люк.

– Нам сюда. Помогите открыть.

Арина взялась за ручку и потянула вверх. Сравнительно небольшая деревянная крышка поддавалась с трудом, будто вросла в землю.

– Только тихо там внутри. Там… бывает всякое.

Они спустились вниз по ржавой лестнице. Пацан слез тихо, а у Арины столь ловко не вышло, и она уронила рюкзак.

– Ой.

– Я же просил…

Внезапно раздалось странное гудение. Оно быстро перерастало в грохот и лязг. Где-то заработали гигантские механизмы, которые с трудом проворачивались. Ни то из-за возраста, ни то из-за того, что их окружало.

– Что это такое?

– Прижмитесь к стене! – крикнув это, парень обхватил голову руками и забился в пыльный угол.

Арина не послушалась, сделала несколько шагов по трясущемуся каменному полу вперёд, подсвечивая себе путь фонариком, и тут увидела старый ламповый телевизор. Он не был куда-либо подключён и попросту стоял на полу. Однако, его экран подёрнулся рябью помех и выдал чёрно-белую картинку. Шум постепенно утихал.

– Что вы видели после прошлой терапии?

– Детство. Меня искали, а я прятался в шкафу.

– Это была игра.

– Я… прятался.

Арина была всё в том же кресле, а её мать снова опрашивала пациента с кривыми пальцами. Стекло между ними пошло трещинами, а местами зияли дыры.

– Вас хотели убить, покалечить или что-то ещё?

– Наказать. Вы же сами всё видели.

– Признаться, то были довольно яркие образы. Мы постепенно подбираемся к тому, чтоб вернуться к изначальным проекциям, как c пациентом ноль.

– У неё была особая связь с этим городом. Она… будто его строила.

– Начальство считает, что вы можете так же. Мы провели множество опытов, но лишь у вас получилось создать жизнеспособную проекцию.

– На кой чёрт вам моя реальность?

– Для понимания. В дальнейшем мы сможем всё скорректировать. Вы можете создавать и полезные вещи.

– Она вам уже создала. Посмотрите на улицу. Это похоже на Ад.

– Ещё не всё потеряно.

– Вы ошибаетесь.

Глубокий вдох. У Арины были ощущения, будто она вынырнула с большой глубины. Она обнаружила себя на бетонном полу, но он скорее напоминал черновой пол обычной квартиры. Фонарик работал, но откатился в сторону, и она поспешила его схватить. Ведь в комнате кто-то был. Она слышала тяжёлую поступь и странные чавкающие звуки.

– Кто здесь! – она вскочила на ноги, освещая окружающее пространство фонарём.

Комната не имела дверей и окон. Пол у противоположной стены покрывал старый истлевший ковёр. Вдоль стен стояло четыре высоких шкафа под потолок, и Арина не сразу смогла осознать, что с ними не так. Шкафы буквально переминались с ноги на ногу, коих у них было по четыре, как и положено. И все человеческие. Ноги эти были частью липкой биомассы, покрывающей нижнюю часть и стенки. Это мясо жило своей жизнью, пузырясь и подёргивая маленькими щупальцами, загребающими воздух. Арина, сдерживая крик, на четвереньках проползла на середину комнаты и увидела, что передней стенки у шкафов нет. Вместо этого, их нутро было закрыто ржавой решёткой, и наполнено мерзким содержимым, в коем угадывались части тел на разной стадии разложения. Шкафы шевелились, и до ноздрей потихоньку доходила вонь. Но это касалось лишь трёх шкафов, ведь в четвёртом сидел старый знакомый Арины, называющий себя Хорёк. Она подбежала к парню.

– Я придумаю, как тебя вытащить!

– Нет, не трогайте! – он замахал руками, – Они безобидные, пока не коснёшься.

– И… и что делать?

– Вот.

Хорёк протолкнул сквозь решётку небольшой ключик. Ударившись об пол, он предательски звякнул, что вызывало явное беспокойство у фауны. Арина подобрала ключ и осмотрела. Он был похож на игрушечный, и был сделан из грубого пластика.

– Он открывает шкаф или что?

– Под ковриком люк. Откройте его и спускайтесь.

– А ты?

– Я встречу вас на другой стороне.

– Это как…

– Я не знаю. Но туда можете пойти только вы. Я туда никак не спущусь.

– Как ты вообще оказался в… этом?

– Я же говорю – это нормально. Ничего страшного. Теперь у нас только такой вариант.

Арина тихо подошла к коврику, откинула его, и обнаружила там деревянную дверь.

«У нас на даче такая же».

– Если что, я вернусь за тобой.

– Не придётся.

Ключ подошёл. Дверь открылась легко, и Арина начала спуск по лестнице. Не было слышно, чтоб дверь кто-то закрыл или же она упала сама, однако путь к отступлению исчез во тьме. Лестница висела в бездне, подсвеченная из неизвестного источника. Арина даже вернулась обратно, но быстро поняла, что подъём будет бесконечным. Пришлось продолжить спуск.

Внизу было маленькое помещение, где не было ничего, кроме старого лампового телевизора. Ощутив появление гостьи, экран запестрел помехами. Процесс был уже знаком, и бежать от него было некуда.

Арина ощутила себя где-то очень-очень далеко. Не столько в пространстве, сколько во времени. Она была маленькая и действительно была на их даче. Отец куда-то уехал, а её мама стряпала пирожки. Она дала Арине сладкий липкий пирожок со щавелем и усадила её на деревянный табурет.

– Сейчас поешь и мы поиграем, – улыбнулась её мать.

У женщины в руках был какой-то камень. Он был красивый, блестящий. Был похож на камешки из серёжек, или из кольца.

«Мама одевает их, когда мы куда-то идём».

Как только Арина закончила с пирожком, мама вручила ей этот камень. Он был тёплый и вызывал ощущение беспокойства, будто бы от полёта во сне.

– Тебе нравится?

– Я… не знаю… Я хочу ещё пирожок.

– Сейчас дам, солнышко. Но теперь подумай о чём-нибудь очень хорошем.

– О пирожке?

– Ну, пирожок и так есть. Вспомни что-то очень радостное, дочка.

Арина зажмурилась, но почему-то радостное не приходило в голову. Перед глазами собирались по кирпичику стены больницы, куда её водили из-за проблем со здоровьем. Палаты. Запах лекарств и прочих гадостей. Мимо прошла медсестра, похожая на толстый манекен из магазина. Её лицо не выражало ничего. Дети кричат. Мама кричит.

– Солнышко, всё! Арина, хватит, отпусти это. Слышишь меня?

Больница преображалась. Стены покрывались пятнами, пол становился осклизлым. Окна законопатили сами себя чем-то цвета ржавчины. Голос матери плыл в эфире, как шум ветра.

Арина открыла глаза. Она и правда была в больнице. Фойе, регистратура, бумаги, разбросанные по полу. Она прошлась по запустелому помещению, нашла главный вход, что был изнутри заперт на кучу замков и тяжёлые цепи. Внимание привлёк странный писк. Арина пошла на этот звук и обнаружила, что спускается грузовой лифт. Он ехал откуда-то издалека, будто в больнице было этажей десять-двадцать. С каждым «ПИИП», почему-то появлялось неприятное ощущение в голове. С каждым «ПИИП» усиливался и иной шум, откуда-то снаружи. Будто с трудом проворачиваются огромные шестерёнки.

«Опять?!»

Двери открылись. Внутри был человек. Он был одет в серую робу, на руках его были тканевые перчатки с напылением. Он держал длинный нож, похожий на мачете, и это отвлекло Арину от самого странного. От лица, которое полностью было покрыто извивающимися личинками. Тут уже Арина заорала изо всех сил и кинулась бежать. Помещение внезапно заполнилось людьми, которые все были похожи на ту медсестру из видения. Арина даже не успела сильно удивиться, а её преследователь просто расталкивал массовку, орудуя ножом, что как бритва рассекал, будто бы, ненастоящие тела. Вперёд, вперёд, поворот, какая-то дверь, ещё дверь. Арина увидела, что впереди маячит силуэт паренька. Хорёк махал ей, и она ускорилась именно в том направлении. Так она влетела в очередное помещение, а мальчишка закрыл позади дверь и, ухнув, опустил тяжёлый засов. Арина припёрла дверь стеллажом, который в иной ситуации и сдвинуть бы не смогла, и села на пол.

– Я не смог найти вас вовремя!

– Ну, у нас почти получилось. Кто этот человек?

– Он… ему всё можно. Вот так как-то.

– Это как так? И… А где мы вообще?

Она встала и осмотрелась. Хорошо освещённая вытянутая палата. Вдоль стен её стояли койки, покрытые слоями грязи, в которой угадывались остатки постельного белья, матраса, каких-то бумаг и одежды. Рядом с каждой из коек стояло по громоздкому прибору неизвестного назначения. Естественно, они все были обесточены и местами разбиты. На другой стороне Арина увидела две двери. Левая была похожа на старую деревянную верь, ведущую в какой-нибудь питерский клоповник. Правая – на дверь кабинета. Тут мальчик потянул Арину за руку.

– Слушайте. Я тут понял, что не знаю, где ваша мама.

– Да?

– В смысле, что она где-то здесь, но… это ничего не даст.

– Давай, найдём твою бабушку. Может станет понятнее.

– Это легкотня. Она за левой дверью.

– Ты… уверен.

– Всегда там. Пошли. Отведёшь меня.

– Она нам поможет.

– Это тебе не сюда. Бабушка хороший человек.

– В каком см?...

Парень потащил её к двери, потянул за ручку, и они вошли.

Тихий парк. Всё залито несколько неестественным бледным светом солнца. Тепло, но чувствуется скорая осень в воздухе. Арина огляделась. Парк был почти бесконечным. Плитка, лавочки, металлические фонари и ограждения, деревья, насаженные по линейке. Парень вырвался и побежал вперёд. Он рвался к странному месту, будто покрытому клубами дыма.

– Эй, подожди меня!

– Спасибо! Ты привела меня!

Арина встала, как вкопанная. Из тумана высунулась гигантская рука со скрюченными пальцами, легко подхватила пацана, и утащила в неизвестность. Арина успела только рассмотреть рукав сестринской формы и браслет. Человек, или что-то подобное, по ту сторону завесы был несколько метров в высоту, и желания проверять как-то не возникло. Несмотря на опасения за судьбу мальчишки.

В кармане завибрировал телефон. Арина про него уже и забыла. Она бы даже не удивилась, если б давно его потеряла, но нет – он подавал признаки жизни. Как и странная сеть. Тут же неизвестный контакт затребовал видео звонок. Арина приняла.

– Вы же где-то рядом? Я вас слышу, – затрещал голос медсестры из динамика.

– Мы в…

Она моргнула, и поняла, что снова стоит в палате.

– Я в палате. Парень… он ушёл.

– Какой ещё палате? – у неё аж голос изменился.

Она обернулась, чтоб лучше описать палату собеседнику, и увидела новые ужасающие чудеса. На одной из коек появился пациент. Это было обезображенное, но всё же живое тело. Вернее, часть тела. У пациента не было ног. Одна из его рук свисала вниз, явно лишённая костей. Другая была ампутирована выше локтя и совмещена со шлангом, уходящим куда-то под пол. Приборы, что раньше спали сном подобном смерти, теперь мигали всеми лампочками, переминаясь на человеческих ногах, что шкафы ранее. Провода, подключённые к безглазой голове пациента, шевелились, как гусеницы, заставляя несчастного открывать и закрывать беззубый рот. Арина хотела что-то сказать, как вдруг из головы пациента начали вытягиваться отростки, которые быстро обросли шипами и глазами, похожими на смесь глаз улитки и виноградную гроздь.

– Тут такое дело…

Она повернула телефон экраном к беснующейся мешанине из плоти, металла и пластика, а потом обратно к себе. Медсестры в кадре не было. Вдруг на пол с силой швырнули стопку бумаги. Затем полетел стул.

– Быстрее, иди в кабинет. Скоро будет поздно.

– Х… хорошо.

Выросшее из головы пациента нечто начало испускать свет из своих глаз. Это создавало будто разрывы в полу и стенах. В один с таких разрывов начал кто-то протискиваться. Стоило только Арине увидеть нож, и более она вопросов не задавала.

Арина влетела в кабинет. Битое стекло на полу, старый телевизор, тяжёлый стол, несколько стульев. Лампа на столе освещала только пятачок у входа.

– Вы… вы здесь?

– Неужели было так сложно?

– Простите. Столько всего непонятного. Я… я растерялась. Что мы можем сделать теперь?

– Уже ничего.

Зажёгся свет – включилось несколько старых торшеров. На противоположной стороне комнаты стоял мужчина, одетый в форме медсестры. Он стягивал резиновые перчатки, и Арина могла увидеть его узловатые пальцы. И она само собой узнала в нём маминого пациента.

– Пальцы бабушки. Она была хорошим человеком в моём детстве. Но потом я вырос… А потом она начала помогать твоей матери в исследованиях, и я… моя жизнь… Эх…

Он кинул перчатки на пол.

– Ты говорил, что поможешь найти мою маму!

– Я бы мог. Но теперь остаётся лишь сказать, что она где-то здесь. Тебе надо было привести сюда пацана. Ты привела… Его.

– Кто он?

– Он? Тот, кому всё можно, – мужчина пожал плечами, – У нас нет для него иного имени. Для ЭТОГО.

Позади распахнулась дверь. В комнату влетел с поднятым ножом «Тот, Кому Всё Можно», но застыл на месте, вглядываясь через клубок червей в мужчину, стоявшего по другую сторону. Арина сделала несколько шагов назад, стараясь улизнуть с линии столкновения. Она увидела, что включился старый телевизор. Она увидела в нём комнату, где стояла она и двое мужчин, которые были идентичны. От черт лица до кривых пальцев. От больничной робы до ножа в руке.

Раздался выстрел. В комнате появился deus ex machina. Арина ощутила острую боль в области живота и повалилась на землю. Прижав рукой место ранения, она пыталась разглядеть нападавшего. Но видела лишь, как распадаются на кучу личинок переодетый в медсестру и его копия. Из динамика старого телевизора донесся голос.

– Теперь вперёд. В погоню, за красным зверем.

Продолжение следует.
VK