horror.fm

Деревня Большая Коза крепко стояла на ногах и дышала полной грудью, окружив себя телами подгнивающих собратьев. Когда-то жизнь кипела и Нижней Козе, и в Ниялах, и в Красной Речке, и в прочих. Однако, что-то пошло не так, и выжил лишь один Маклауд. Поля колосились, свиньи жирели, коровы пополняли молочные реки, а плодовые деревья, соответственно, кисельные берега. В деревне работало целых два магазина, успешно ловила мобильная связь и присутствовал дорогой интернет сомнительного качества. Поговаривали, что у кого-то там даже было в планах натыкать кирпичных новостроек в северной части, к чему местные относились двояко.

Большая Коза отгудела трудовую неделю, а после победила и пятничный вечер. В деревне начиналась суббота. Для кого-то это была возможность плотнее заняться своим участком, встретившись с сорняковыми демонами лицом к лицу. Для кого-то наступил, наконец-таки, день, когда можно съездить в город. А для компании друзей – охранников и продавцов из местной «Семёрочки» – лучший день, чтоб взять пенного и направиться смотреть кино.

Кинотеатр в Деревне был, но был специфический. Блокбастеров в нём не выходило, а постеры иногда делались и от руки. Оборудование видело лучшие годы. Репертуар состоял, большей частью, из военно-патриотического кино («по случаю») и ужасов. Собственно, ужасы были огромной страстью человека, что был чуть ли не единственным сотрудником большекозинского кинотеатра. Звали его Андрей, и он был пятым колесом для четверых его постоянных субботних посетителей. Без него их телега ехать отказывалась.

Все знали друг друга ещё из школы, с коей прошло лет пять-шесть. Два брата по фамилии Пейвода – Васька и Диман, дагестанец-металлист по прозвищу Джафар и простой русский парень Дамир, который никому не мог объяснить, почему его так назвали. Любили ли они фильмы ужасов – вопрос, но они любили свою компанию и клуб по интересам, а Андрюха задавал тон их времяпрепровождению. Именно они и дали ему погоняло «Ужас». Хотя, по факту, Андрея так никто не называл, и обычно оно использовалось, чтоб отличить его от каких-то ещё Андреев в разговоре.

Единственный повод посетить рабочее место на выходной день, – это покупка там чего-то, способствующего упрощению беседы и поднятию бодрости духа. Когда ещё были оплачиваемые подработки, но прошло столько лет, что многие считали данное явление мифом. Ребята затарились пятилитровыми бутылями «Старый Тельник. Доброе» и «Три Шакала. Сильное», Дамир прихватил немного закуски и сорокоградусную чекушку «Светлого Пути». Алкоголя было много и закусь брали пожирнее – семечки, леденцы, сырок. Частично употребив провиант за ближайшим углом, компания выдвинулась к Андрею. Для Андрея не брали ничего. Андрюха не пил. Но и ЗОЖем особенно не увлекался. Его прошлое было связано с совсем сомнительными веществами, что его друзья осуждали, как и все нормальные люди. Андрей, вроде как, тоже осуждал, но память о тех временах жила.

– Андрюхааа, открывааай, – Васян колотился в кривоватые деревянные двери, отдающие дореволюционной стариной, дешёвой краской и лёгким плесневым амбре.

– Да иду я уже. Иду. Чё шумите, – раздался хриплый голос.

Дверь открылась, и великолепная четвёрка увидела вратаря, сторожащего ворота. Было видно даже косому и кривому глазу, что Андрей был вырван из глубочайших сновидений. Но что поделать – они договорились, что будут смотреть кино.

– Андрюх, ты это, кино-то сделал? – спросил Джафар.

– Конечно. У меня всё давно есть. Заходите. Ща там Бабмаша домоет, и я включу.

Ребята, разумеется, дождались, пока оператор чистоты Мария Владимировна закончит выполнять свой трудовой подвиг и уйдёт в коморку – пить лекарства, объёмом грамм по 50. Не могли не дождаться. Можно шваброй по шее получить. Как процесс был закончен, Бабмаша сделала разрешающий жест, мол «проходите», и четвёрка отправилась на места третьего ряда. Там были самые целые кресла. Экран пошёл какими-то разводами, а они уже сменились первыми кадрами «Деревни Проклятых». Двое из четырёх утверждали, что этот фильм уже видели, но он почему-то был чёрно-белым. В итоге сошлись, что смотрят вторую часть.

Фильм закончился под пьяное и не особенно внятное обсуждение, кто же всё-таки злодей, и что вчерашний Терминатор по телеку был всё же лучше. Мнения о фильме разделились, но, в любом случае, компания решила зайти к Андрюхе в кабинет и высказать слова благодарности и «как хорошо, что ты тут такое мутишь». Собрав все оставшиеся силы, поднялись они по лестнице, постучали, но ответа не последовало. Было принято решение зайти внутрь без приглашения.

– Андрюхааа, кино – аххонь, спасибо те… – начал речь Джафар, но осёкся.

Андрей сидел на своём офисном кресле, опустив голову и напустив изрядно слюны. Ребята, помня его старые увлечения, подумали уже о самом печальном, но тут он всхрапнул, поднял голову и открыл глаза.

– Ух ёпт… – он вытер подбородок, – Как же я сладко прикорнул.

– Мы уж хотели скорую вызывать, – сказал Диман, – Думали, чё-т не то с тобой.

– Да, не. Нормально всё, ребята. Ну как тоже… Я ж как бросил все те мерзкие вещи, так сильно начал сигареты употреблять. Две пачки, три пачки. Сейчас вот дошёл до одной. Тоже считаю, что много.

– Правильно говоришь, Андрюх. Ик… Ты бросай и это тоже! – сказал Джафар.

– Да я уже думал. А тут такое дело. Короче. Я никому не рассказывал, но вам наверно надо. Раз уж спалился.

Так Андрей первый раз поведал, как он смог избавиться от пагубной привычки. Однажды, он проснулся в каком-то лесу – абсолютно незнакомое место. Без денег, без документов. Долго шатался, пил воду из ручья, ел ягоду и грибы. Разумеется, состояние без определённых манипуляций тоже оставляло желать лучшего. Так он вышел к избе в лесу. Там жила бабуля, которая по-русски не говорила, но как-то быстро уловила суть проблемы. Она напоила Андрея какой-то зелёной дрянью, быстро прочистившей желудок, но вызывавшей заметное улучшение самочувствия, после чего оставила у себя на два дня. К концу второго, она написала Андрею рецепт. Смесь трав с грибами лисичками и водой, которой следовало пропитывать табак. И с тем рецептом вытолкала его в ночной лес.

– Сказать, что я охренел – это ничего не сказать. Но такое дело, что я довольно быстро нашёл выход в деревню. Просто шёл наобум, смотрю, наш магазин светится. Будто я где-то за соседним холмом валялся всё это время.

– И чё, ты так и принимаешь, чё она сказала? – спросил Дамир.

– Ага. Сигареты пропитываю настоем и курю. Или самокрутки делаю. Каждый раз, как… ну… мысли дурные появляются. И вот тогда у меня случилась какая-то тяга к ужастикам. Я будто начал эмоции ярче воспринимать, так что ли. Вот только в них. Будто новая зависимость появилась. Ну и другой побочный эффект. Вы сами всё видели.

– А чё там за рецепт-то? – спросил Джафар.

– Да обычный такой набор… Я большую часть в магазине покупаю. Вот бы ещё табак чем-то заменить. Но мне уже надо меньше этого всего. Так что и сигарет уходит меньше.

– Ну да, – пробурчал Джафар, - лучше, чем раньше. Так, а эт. Сходи к бабке-то. Спроси. Может табак чем заменить?

– Это тоже прикол. Я искал. Я ходил. Нашёл то место. Только нет там избы. Нет и бабки, ясен хрен. Ровная земля, ничего не растёт в этом месте, но и не живёт там никто и построек нет. Ни намёка на всё это.

– Ну типа, как у меня жена в Симс играет, – подал голос Васян, – Дом убираешь, и там пустой такой ровный квадрат.

– Да, что-то подобное.

На том и разошлись. И пошло время. Суббота сменяла субботу. Андрей пускал друзей посмотреть кино, потом пускал слюни, потом обсуждал с ними кино, вино и домино. Всех всё устраивало. Никто проблемы не видел. Отчасти мешал хмельной настрой, отчасти радость, что Андрей больше не пытается продать чужую козу за пятнадцать рублей, которая обострилась в свете нового знания.

Никто проблемы не видел, пока однажды Мария Владимировна не начала обзванивать всех подряд. Она второй день не могла попасть на работу. Все двери закрыты, телефон Андрея не отвечает, стационарный никто не берёт, свет по вечерам не горит, а высокое начальство ничего не этот счёт не знает, но обещало разобраться. Джафар считал, что такие люди разбираются обычно долго и не особо выгодно для всех остальных, потому объявил общий слёт. Прийти здоровье позволило только братьям Пейвода, но этого оказалось достаточно. Как оказалось, они знали, где есть запасной ключ от одной из дверей. Им его передал батя, а ему зачем-то отдал сторож, который в древние времена охранял святая святых деревенской синематографии. Дверца вела в сырой подвал, где не было ничего интересного, кроме пары вентилей, да мешков с чем-то перегнившим и высохшим. Хотя, Джафар нашёл ещё и мёртвую мышь, но двое его друзей находкой не заинтересовались.

Выход из подвала привёл их в помещение, смежное со зрительным залом. Неприятность, в виде закрытой двери решилась всё теми же ключами. Они не совсем подходили, но замок удалось открыть, что правда привело к летальному для него исходу. Двери изнутри были заперты на щеколду, что привело к мысли, что Андрюха покинул помещение как-то ещё, либо находился внутри. Кинотеатр быстренько осмотрели, но синефил обнаружен не был. Тут уже подоспела Мария Владимировна, вошла внутрь и приступила к выполнению обязанностей, не задавая серьёзных вопросов. Ребята пожали плечами и отправились к Андрею в кабинет. К тому времени, прибыл Дамир, оправившись от вчерашних возлияний, принёс с собой пару пузырей увеселительного и ноутбук. Из коллекции Андрюхи был выбран диск типа 4 в 1, и с него запущен фильм со звучным названием «Зедер». Надо отметить, что другие фильмы запускаться отказались. Самой жизнеспособной версией, объясняющей это, было то, что на диске некогда резали сало.

Фильм увлёк компанию, хоть был и довольно специфическим. Всё же Италия. Сюжет рассказывал о неких зонах, где не существует смерти. В процессе вникания в расследование главного героя, было выпито, съедено и выкурено всё, что квартет припас в своём репертуаре. Идти куда-то не хотелось, но желание курить не покидало. Они поскребли по сусекам и нашли портсигар с некоторым количеством самокруток. Очевидно, это принадлежало Андрею, но Джафар быстро всех убедил, что Андрюха на них не обидится.

Сигареты Андрюхи Ужаса пахли пряным и сладким. Шли тяжёло. Такой необычный и непривычный вкус вызвал приступ кашля, но почему-то хотелось растягивать модифицированные раковые палочки и дальше. Первым странности заметил Джафар, а позже и остальные. После первой сигареты пропали все стуки в голове и щелчки в суставах. После второй – абсолютно исчезло ощущение опьянения.

– А это, ну типа, точно легально? – Джафар недоумённо смотрел на тлеющий огонёк.

– Так вот, рецепт-то, – Дамир протягивал бумажку, исписанную кривоватым почерком.

Текст содержал кучу ошибок, но был вполне разбираем. В составе действительно были вполне обычные продукты на уровне хлеб-уха-помидоры. Ну, только больше с полки приправ.

– Как-то странно, – пробубнил Джафар, – Такого, мне кажется, быть-то не может же.

Выкурив ещё по третьей и пообсуждав, куда мог деться Андрей, они начали собирать манатки. На следующий день было решено отправить в лес на поиски, а далее уже вызывать ментов.

Дамир открыл дверь, за которой должна была быть лестница, но их взору предстал лес. Казалось бы, вполне обычный лес, пусть и в необычном месте, но с каким-то очень глубоким небом неестественных цветов.

– А я же говорил, что это что-то не то, – начал Джафар, но осёкся. К ним из чащи шёл Андрюха.

Андрей был одет в плащ-палатку и болотные сапоги. За спиной у него был рюкзак, а в руке полиэтиленовый пакет с каким-то грузом.

– Андрюха, ты чё? Мы тебя искать уже хотели! – крикнул ему Васян, собираясь уже подходить ближе, чтоб поприветствовать друга рукопожатием.

Однако, Андрей показал жестом, что Вася стоял на месте.

– Вы чего здесь забыли? Я буду к следующей субботе. Уходите!

После этих слов, поднялся ветер, и кусты взорвались голосами невидимых животных. На деревьях им вторили, скорее всего, птицы, но таких криков ребята раньше никогда не слышали. Джафарик указал на небо. «Смарите, пацаны!». Небосвод космических цветов начала закрывать гигантская тень или даже чей-то мрачный силуэт. Рассматривать ни у кого желания не возникало, и компания дружной толпой ломанулась обратно в кабинет, чья дверь органично вписывалась в холм, покрытый зеленью и булыжниками.

Дамир захлопнул дверь и привалился на неё всем весом. Ещё час ребята сидели на полу, пытаясь отдышаться. Сначала никто не хотел ничего не говорить, но потом каждый подтвердил другому, что – нет, не показалось. Вдруг раздался стук с той стороны, который снова вызывал скачок пульса. Они уже хотели хватать пустые подручные средства и держать оборону, но вдруг снаружи раздался крик уборщицы.

– Алкаши, вы долго там сидеть будете? Идите домой уже!

И они пошли. В полной тишине. Опьянение вернулось к ним, как бумеранг, но они были этому даже рады. Джафарик снова вспомнил про больное колено, которое как-то раз разбил, прыгая с гаража. Диман радостно почёсывал относительно недавний ожог. Реальность приходила в норму. Расходясь, каждый в своём направлении, они решили, что будут терпеливо ждать следующей субботы.

Андрей не обманул. В субботу двери кинотеатра приветливо открылись, а на его стенах даже появились афиши, будто бы на один из праздников. Афиши были самопальные и гарантировали сельчанам самый страшный фильм ужасов. Название указано не было. На сей раз, у входа стояла не только четвёрка друзей. Интерес проявили и другие жители Большой Козы. Разумеется, в зал могли влезть не только лишь все, и к друзьям вышел сам Андрей, проводив на их любимые места.

– Андрюх, а чё за кино-то?

– Увидите! Я его много дней искал, собирал, склеивал! Всё на плёнке! На бобинах таких… Полный эксклюзив.

Друзья порадовались, уселись поудобнее, достали из пакетов то, что у них всегда шло за попкорн. И приготовились. Другие люди тоже заполняли места. Некоторым Мария Владимировна изобразила приставные табуретки и стулья. Кто-то стоял вдоль стен. Буквально каждый, кто пришёл, не понимал, почему вдруг столько народу заинтересовалось. Но каждый считал, что он должен быть здесь.

Кино началось.

Кадры были чёрно-белыми. Первые кадры демонстрировали девушку, которая идёт по лесу. Процесс отдалённо напоминал повествование в Красной Папочке, но вместо волка появлялись всё новые лесорубы и охотники, последний из которых забил девушку топором насмерть.

Дальше картинка была уже цветная, но очень низкого качества. С экрана смотрел кот, лежащий на кровати с грязным пастельным бельём. Первое время публика даже думала, что на экране просто фотография, но кот порой моргал. Затем кот спрыгнул на пол, и камера последовала за ним. Через секунду, кот, будто с пониманием дела, вытолкнул стул из-под двух ног в тапочках и ушёл в неизвестном направлении под аккомпанемент из хрипов.

Картинка стала лучше. Мужчина в маске ест суп и давится. Берётся крупный план и становится видно, что в глубокой миске плавают явно оторванные пальцы нескольких людей.

Картинка ещё улучшилась. Неизвестное существо с очень длинными ногами спускалось вниз по балконам многоэтажного дома. Когда оно оказалось на земле, его конечности втянулись, сделав его похожим на человека. Внезапно открылась дверь подъезда, и существо моментально оказалось возле человека, что выходил оттуда. Экран заполнился рябью под жуткие крики боли и ужаса.

Картинка стала современной. Молодая девушка уродует уже мёртвые тела предположительных отца и матери при помощи бензопилы. После же явно пытается предпринять с инструментом действия сексуального характера.

Далее пошло мельтешение из кадров. Большей частью оно состояло из ускоренной съёмки разложения чего-либо и детальной съёмки различной расчленёнки. Иногда всплывало и краткое развитие предыдущих сюжетов. Публика в зале негодовала и требовала, чтоб Андрей объяснил им показ подобного.

Вдруг на экране появился лес. Четвёртка друзей сразу поняла, где они видели что-то подобное. Камера снимала глубокое небо, полное небесных тел, до которых словно можно дотянуться, не вставая с кресла. Теперь можно было разглядеть и что-то живое бороздящее небесные просторы. Это были совсем не птицы. Нечто мерзкое и покрытое щупальцами. Нечто полупрозрачное и пульсирующее. Нечто похожее на летучих мышей, но без головы и большим количеством лап. Это вызвало полное безмолвие в зале. Все следили за происходящим, не моргая. Практически каждый решил, что это то, почему он здесь.

Изображение снова изменилось. Сначала экран был чёрный. Постепенно он заполнялся различными цветами. Они смешивались, обретая некую трёхмерность, словно чуть выпирая с экрана. Слегка пульсируя. Из колонок доносилась речь, но её сложно было назвать человеческой.

Люди снова начали требовать, чтоб проклятый киношник спустился к ним и объяснил происходящее. Но теперь они спорили друг с другом. Назревали первые драки. Минута, другая, и вот он – первый удар, который спровоцировал и второй, и третий. Люди будто нашли источник раздражения друг в друге. Одиночные удары успешно перерастали в крупномасштабное мордобитие. В руках уже были вырванные подлокотники, пустые бутылки и выкидные ножи. Те, кто не сошёл с ума в тот момент, пытались спрятаться или покинуть помещение, но двери были закрыты. Никто снаружи не реагировал на стук десятка кулаков. Пошли первые попытки выбить дверь, однако она оказалась неожиданно крепкой, да и буйствующая часть толпы старательно мешала покинуть помещение. Били и детей, и женщин.

Четверо друзей смогли не поддаться всеобщему безумию и направились вверх по лестнице. Они хотели узнать у Андрюхи, что такое он включил? Что это за чудо-плёнка, которую он столько искал? Чему он так радовался?

Дверь была не заперта.

– Андрюха, вырубай шарманку, это какой-то…

Андрюха Ужас висел над камерой. Нет, не в петле. Крюки пронзали кожу на его спине, а более сложные металлические конструкции поддерживали его суставы. Таким образом, он не висел мешком, а будто стоял, но горизонтально. Его тело было подвешено под наклоном – головой вниз. Это было сделано, чтобы кровь из перерезанной глотки, разрезанных рука и трубки, торчащей, видимо, из сердца, свободно вытекала прямо камеру. Оборудование искрило, но продолжало работать. Продолжало показывать самый страшный фильм ужасов, который Андрей собрал в своих странствиях. Который получил у… кого-то или чего-то. Конечно же, сам он не мог себя так зафиксировать. Чуть в стороне сидела уборщица, видимо, помогавшая устроить такое представление. Она была вся заляпана кровью, но таки не своей. Рядом валялось множество пустых пузырьков и блистеров от различных лекарств, которые она приняла все и сразу.

– Нам надо уходить. Через подвал. Ключи-то у нас. Надо валить и быстро.

Галопом они промчались через беснующуюся толпу, скользя по мерзкому полу. За ними никто не последовал, и друзьям удалось покинуть здание кинотеатра. Но спасения не было. Небо. Глубокое небо, полное запредельных явлений, гнало их прочь из родной деревни. В ночь, в лес.

Доблестная милиция, разумеется, не поверила в бред четверых друзей, от которых изрядно попахивал алкоголем. Но из Большой Козы начали прорываться звонки, сигнализирующие о бесчинствах, вырвавшихся на улицы. Звонившие вещали, что горят дома, а на улицах валяются мертвые и покалеченные люди и животные. Некоторые говорили, что небо как-то странно выглядит, но это уже играло малую роль.

Правопорядок был восстановлен лишь к обеду следующего дня. Было оказана вся возможная медицинская помощь. На место выехала целая толпа экспертов, но объяснить случившееся не мог никто. Во время массового помешательства кинотеатр и вовсе подожгли, что усложнило поиск улик. Свидетели давали показания, напоминающие бред сумасшедшего или человека под воздействием веществ. Друзья убедили правоохранителей обыскать дом Андрея, и там были найдены его особенные сигареты, однако это не дало никаких ожидаемых ответов.

С тех пор Большая Коза начала пустеть. Население разъезжалось, кто куда, бросая дома. Туристы, бывало, посещали тамошнюю живописную природу, но без большого восторга. Искатели паранормального же приезжали и пытались провести ночь в сгоревшем кинотеатре. Некоторые даже искали ту самую пленку. Некоторых, в итоге, искали самих. Поиск, практически всегда, был безуспешным.

[Вещества - это плохо, но некоторые персонажи списаны с реальных людей, а значит есть и сходство с событиями из их жизни]

– Тааань, подай полотенце!

Тишина. Я подвинул тазик, чтоб он не мешал мне выбраться из ванной, наступил голыми ногами на резиновый коврик на полу и высунул голову наружу.

– Таня, ты где?

Жена сидела на диване, смотрела свежую порцию отборных роликов в соцсети для школьников и делала вид, что первый раз меня не услышала.

– Чего тебе?

– Полотенце дай.

– А чего сразу не взял?

Она встала с дивана, дошла до шкафа и вытащила мохровое оранжевое полотенце, которое любезно нам подарила её мать на какое-то там событие. Был какой-то очень важный повод. Определённо. В итоге, полотенце это я получил и скрылся в холодной кафельной пещере. На дворе было жаркое лето. Июль. Наш район отключили от жизненного блага, который называется горячая вода. Традиция у нас такая. Вот вроде два дня прошло, а как же тёпленькой-то не хватало. И её, и сопутствующего горячего полотенцесушителя.

Дальнейшее мытьё пошло по накатанной. Я черпал воду из гигантской кастрюли, смешивал в ковшике с холодной водой из крана, поливал на нужные предметы и части тела и пытался не думать, что пора купить бойлер. Мне многие говорили про бойлер, но воду выключают на три недели в году. Плюс аварии. Плюс форс-мажор. Плюс «так вышло». А что с ним делать остальное время, а? Вот и никто не знает.

Помывшись, я вытерся тем самым полотенцем, одел чистое и выбрался в квартиру, которую прожаривало яркое летнее солнце, как мой дед камбалу. Я старался не думать, что могло оцарапать меня пару раз в процессе вытирания. И я старался не замечать, что солнце моментально начало топить из меня не только утреннее кофе, но и вчерашний пивас. Кстати о пивасе. На дворе был не просто июль, но ещё и выходной. Так я решил прогуляться по очень важному делу в одно местечко за углом, тем более, что на улице было подобие свежего ветерка. Я посмотрел на жену. Она свою сферу деятельности так и не поменяла, чего не скажешь о позе. Из телефона громко и задорно голосили шедевры корейской эстрады, проедающие мозг. Я был рад, что не вижу – что там на экране. Как бы то ни было, но я решил предупредить, куда я и зачем.

– Тань, я за пивом схожу. Тебе взять?

– Ммм... ладно. Нет. Не знаю, – она пожала плечами.

Это означало, что стоит взять вишнёвое и арахис с васаби. В случае чего, я всегда мог разобраться и с таким комплектом, а если соблазнится – не велика потеря.

Я вышел из дома, нацепив шорты и поменяв футболку на недырявую. Ветерок после душной хрущёбы был шикарный. Вдыхая его полной грудью, я отправился через двор в сторону гипермаркета расцветки хлеба и неба. Тропинок в дворе, конечно же, не было. Однако, я представлял, что она ведёт меня мимо ржавого безумия АКА «детская площадка, мимо кучи мусора, выложенного в виде памятника соответствующей реформе, мимо мёртвого голубя, застрявшего в безмолвном холме из грязи и глины, мимо великих раскопок.

– Привет, Степаныч! – крикнул я, подходя поближе к раскопкам.

Мужичок лет пятидесяти, сплёвывавший в яму отходы переработки раковых палочек, подскочил от неожиданности.

– Ёптвою, Славян. Ты чё так орать? Одурел? А если б я в яму упал?!

Мы пожали руки.

– Чё, Степаныч, водичку когда дадут?

– Ха… А когда в объявлении написано?

– Вроде, девятнадцатого. Есть шанс?

– Шанс есть всегда, Славк.

– Это понятно. А шанс на воду в срок?

– Сложно всё. Сейчас вот простой. В УК поменялось руководство, всё сложно, денег нет. Раньше хоть меняли старые трубы на менее старые, а теперь… Мне сказали рыть здесь, а дальше я не знаю.

– А когда поменялось-то?

– Да сёдня прям! Ни то из Моськвы причапали, ни то ещё откуда. Чёрт их разберёт. Помнишь, главного-то? Депутат ещё. Во. Так всё, он теперь к УК отношения не имеет. Хотя она типа его.

– Ну, пусть радуется, что хоть не посадили.

– Это да, – и шёпотом добавил, - А надо бы.

Остаток дня прошёл без интересных событий. Мы с женой пили пиво и смотрели по телевизору древнюю французскую комедию, которую можно цитировать до того, как актёр скажет реплику. Я рассказал Тане, что в управляющей компании какая-то революция, и что это может сказаться на нашем благоденствии непредсказуемым образом. Она напомнила мне про идею с бойлером. Я погрузился в тяжкие думы.

Ночью я долго не мог уснуть. Сначала я копался в телефоне, пытаясь понять – какой бойлер взять лучше. Потом я нашёл сайт, где рассказывают о выращивании табака в домашних условиях. Не то чтоб я курил, но бойлеры рассосались. Где-то на выборе грунта я отрубился. Начались сны, которые я бы мог назвать беспокойными. Иногда я почти просыпался, но потом проваливался обратно и продолжал смотреть мутные картинки. Я шёл по брусчатке, будто где-то в Европе, а вокруг были странные монолитные домики. Только домики эти были по пояс. Ветер, который я не ощущал, трепал флаги, сделанные из кожи. По крайней мере, мне так показалось. На флагах я видел непонятные символы и цифры. Иногда это же я видел и на домиках, но разобрать детально не мог. Где-то рядом со мной шумела толпа, но я не видел их. Не видел и какие-либо источники света, кроме яркой Луны над головой. Слишком яркой. Вдруг из темноты на меня выскочил человек. Я живо узнал в нём главнюка нашей управляющей компании. Одежда его была изодрана чуть больше, чем кожа под ней. Лицо было разбито. Он крикнул мне «БЕГИ!» и пропал из виду. Я не среагировал в нужное время, и что-то невидимое сбило меня с ног. Оно бежало по мне, а я барахтался по каменному тротуару, закрывая голову и матерясь. В попытках защищаться от незримой угрозы во сне, я почти вышел за пределы кровати наяву. Проснулся я в последний момент. Вкатился обратно и увидел, что жена не спит.

– Кто там тебя топтал?

– Да… не важно. Спи.

Она пожала плечами и отвернулась, а я отправился на кухню попить воды. Думая о воде питьевой, я мечтал о воде горячей. Чистой и с хорошим напором.

Следующий день у меня тоже был выходным. Солнце пекло с самого утра, и я, само собой, проснулся не в самом лучшем виде. Тело требовало вернуться в ту самую среду, как завещал один известный генерал. Ковшики, тазики, полотенца. На сей раз я не забыл ничего. И вот, залезаю я значит в ванную, и понимаю, что что-то не сходится. В ванной стало в разы теплее, чем обычно. Трогаю я полотенцесушитеь, а он горячий. Открываю кран и на всю квартиру

– ДА ЛАДНО!

За дверью раздались быстрые шаги. Жена постучала.

– Слав, нормально всё?

– Тёпленькая пошла!

– Уже? Вот так да…

Она ушла, я помылся и задумался. «Почему так? В чём подвох?». Происходящее даже не начинало казаться мне реальным. Мне нужны были ответы, и я знал, что страж великой ямы во дворе может мне помочь.

Ямы я не нашёл, стража сперва тоже не обнаружил. Зато в дворе из ничего выросла детская площадка, новые мусорные контейнеры и… тропинка! Она вела меня по старым местам, но мои ноги не погружались в грязь, собачий кал и мусор. Даже голубя не было. В голове проносились эмоции из смеси негодования, непонимания и чего-то вроде страха. Это же я увидел на хмельном лице Степаныча, который сидел на новенькой лавочке и пил горькую. Не закусывая и не морщась.

– Степаныч, привет. Что тут происходит вообще?

Он посмотрел на меня диким взглядом. Не столько пьяным, сколько просто одуревшим.

– Славкааа… Они чё-та делают. Чё-т непонятное, Славк.

– Ты же знаешь, что воду уже дали?

– Знаю! Конечно, знаю! Они ночью пригнали людей своих. Транспорт. Всё сделали, положили, заварили и уехали. Дорожки вот эти. Песочницы с утра наполнили.

– А ты чего?

– Меня пока не уволили, но наверно турнут, Славк, – он отхлебнул, – Они мне так и сказали. «В ваших услугах мы пока не нуждаемся». Я жаловаться, а они там везде. Все начальники, все работяги. Все ихния. И старый директор пропал. Трубку не берёт.

– Выходит, они меньше, чем за сутки, сделали то, что старые из УК не могли сделать годами?

– Как-то это… неправильно. Подозрительно, Славян! Я ничё не понимаю.

– Да, я как-то тоже. А там не китайцы? Они ж так строят.

– Да лучше б китайцы. Всё лучше. Они хоть… люди, – он поморщился.

– А эти, выходит, кто?

– Да они какие-то одинаковые все. Что мужики, что бабы. Хорошо, хоть пола разного. Хоть как-то… Как роботы, знаешь. Вежливые все. Правильные. Там в офисе всё поменяли. Кондиционеры понавешали, вода стоит – пей, сколько хошь. И эти, как их… Когда по талонам-то. Очередей вообще нет.

– Хм… Я наверно завтра туда схожу на обеде. Может они разберутся, почему в доме напряжение прыгает. На той неделе лампочка взорвалась. Да и по водосчётчикам надо вопрос решать.

– А чё завтра-то?

– Так выходной сегодня же.

– А они всегда работают. Только на ночь уходят. Куда-то. Всё! Нет больше старых порядков!

– Ну-ка пошли, посмотрим, как там.

Так мы отправились в выходной день в цитадель зла. То есть в ту структуру управляющей компании, где принимают население, берут оплату у очереди из бабок и прочие развлечения, которые недоступны через интернет. Либо рассчитанные на тех, кому не доступен интернет, в принципе. Для нашего городка, это всё было очень важно, ибо qr-код был матерным словом. Степаныч, видать, решил, что нужно собрать братство кольца, так что с нами увязались два местных колдыря. Их сняли с извечного поста возле наливайки. Сработала наживка из того, что Степаныч не смог осилить в одну каску.

Так мы добрались до здания УК. Оно никуда не переехало и внешне особенно не поменялось. Тот же старый вход, та же вывеска. Только изменились часы работы, а на ступеньках появилось какое-то покрытие. Вероятно, противоскользящее. Но лето стояло на дворе – оценить было сложно. Так как мои сопартийцы изрядно нагрузились (наш путь пролегал мимо Таверны), я решил пойти внутрь один. Как известно, одному идти слишком опасно, но к тому случаю правило отношения явно не имело. Глубокий вдох и я зашёл.

Внутри была поразительная чистота и очень приятная температура, после внешней жары и духоты этиловых испарений в шаге от меня. Я заметил небольшую очередь. Две бабули, мужик и парень студенческого возраста. Последний был в наушниках и листал ленту той же социалки, что и моя жена, и не заметил бы даже апокалипсис. Да и я уверен, что он не так часто бывает в подобных местах. Остальная публика присоединялась к моему беспокойству. Бабули ёрзали и тихо переговаривались. Я обернулся на автомат для выдачи талонов. Он поразил меня чудны̀м сочетанием простоты и сложности. Вроде вот оно – бери талон и не надо спрашивать, кто там крайний, а кто по записи. С другой стороны, как же там было много вариантов, ужас просто.

«Ладно я, а как вот эти бабфроси разберутся? Не удивлюсь, если взяли первый попавшийся».

Я всё же чуть покопался и получил талон по поводу замены счётчиков. Разумеется, я воспользовался кулером. Халява же. Со стаканчиком воды я присел на удобную лавочку и посмотрел на бабулек. Они зыркнули на меня. Кажется, я увидел, как дёргается веко той, что сидела подальше. Но рассматривать было некогда. Один из сотрудников освободился, и пришла моя очередь. Я даже воду допить не успел.

«Это вообще легально?».

Я подошёл к длинной стойке, к нужному окошку, где вместо стандартной тётки с вечным обедом, сидел молодой улыбающийся парень. Он будто с плаката сошёл. И для того условного плаката не обычное фото использовали, а нейросеть. Симметричное лицо, коих не бывает, белоснежная улыбка в сорок два зуба, какая-то униформа, похожая на китель пилота. Я посмотрел через мутное стекло, которое нас разделяло, но чуть правее. Там сидела девушка. Такая же. И она будто была близнецом этого паренька, только в женском исполнении. Если его накрасить и подложить чуть ваты под униформу, то они стали бы идентичными на вид.

– Эээ здрасьте. Я…

– Добро пожаловать в Управляющую Компанию Три Три Ноль Один, – цифры он прям прочеканил, – Меня зовут Анатолий. Чем могу быть вам полезен?

Я поймал себя на том, что начинаю покрываться испариной. Такое было только в детстве, когда я смотрел сплеттер-ужасы на батиной кассете. До сих пор не знаю название того фильма. Ну, хорошо. Ещё когда с Танькой знакомился в студенчестве. У нас длинная история взаимоотношений. История превращения омеги во что-то иное, ага. Но эта история – другая история.

– Да, мне бы счётчик поменять дома. Для воды.

– Заполните пожалуйста форму, – он протянул мне бланк, – Заполненную форму отдадите в окошко номер девять. Окошко номер девять находится в конце зала. Проходите без очереди. Вашу заявку зарегистрируют. С вами свяжутся перед прибытием специалиста.

– А оплачивать как?

– Если ваш прибор учёта возрастом менее тридцати лет, то замена не потребуется. Нами будет составлен акт о повторном введении в эксплуатацию. Услуга будет оказана бесплатно. Если прибор старше указанного возраста, то вы обязаны обеспечить специалиста прибором непосредственно. Однако, вам будут положены существенные льготы на первую половину года по оплате водоснабжения, при отсутствии иных долгов. Могу я вам ещё чем-нибудь помочь?

Если честно, то где-то в середине его бодрого спича я поплыл. Всё им сказанное просто не могло быть правдой. Я хотел у него переспросить всё ещё раз, но слова застряли в горле, я откашлялся и под «Всего доброго!» отправился к столику, где можно было заполнить бланк. Бланк был отпечатан на дорогой бумаге. Был прост и лаконичен. Когда я закончил, я отдал бумажку в указанное окошко, где его под «Здравствуйте-До Свидания» приняла девушка – копия той, что сидела возле Анатолия.

Выйдя на улицу, я вдохнул полные лёгкие грязного зловонного воздуха моего городка, и меня немного отпустило. Моих товарищей по несчастью нигде не было, и я сделал вывод, что они отправились за чудотворным зельем, чтоб было проще обдумать ситуацию. Я пожал плечами и пошёл домой. Нужно было доложить жене результат разведки боем. Пока я брёл до изменившегося в край квартала, я слышал в голове чеканную поставленную речь оператора. От неё пульсировал мозг и начинали болеть зубы, которые давно просились к дантисту.

Дома я объяснил ситуацию Тане, и она даже оторвалась от телефона, где смотрела, как готовить домашний сыр, обедая бутербродами с сырным продуктом. Зато со вкусом грибов и жаренного лука.

– А сказали, когда приедет сантехник?

– Я надеюсь, что не ночью. Эти ребята как-то плохо дружат со сном и отдыхом.

И вот, стоило мне закончить предложение, на мой сотовый поступил звонок с неизвестного номера. Бодрый голос в трубке сообщил, что сантехник приедет через час. На мои уточняющее вопросы, мне сообщили, что любые работы по установке нового прибора будут производиться ровно через три дня. Если ничего делать не надо, то от меня ничего и не требовалось. Только дома быть. Я был. Сидел и ждал. Ждал, признаюсь, Анатолия, потому что в трубке был его голос.

Ровно через час в домофон позвонили. Сантехник поднялся на лифте и зашёл в наше скромное жилище, сияя улыбкой и чистотой формы. Он представился Прохором. Я поразился такому имени и решил не задавать вопрос – является ли он братом Анатолия. Бахилы, перчатки, пять минут времени на орудование новенькими инструментами, и он дал мне подписать бумажку, что теперь у меня всё хорошо. Денег он никаких не взял, максимально официально попрощался и отбыл. Я повернулся к Тане. Она посмотрела на меня двумя блюдцами, пытаясь моргнуть.

– Ты видел?

– Что именно?

– У него один зуб длинный. Улыбка из палаты мер и весов, а один зуб выбивается.

Тут я понял, что я это видел и там, в УК. Один зуб Анатолия был явно длиннее, чем надо. И это был не клык, а тот, который рядом. Ближе к центру. Просто тогда я был сильно озадачен и не уловил такой странности. И вот, схожесть сотрудников управляющей компании выразилась даже в этом. Наверно у девушек было также, но я не разглядел.

Ночью мне снова не спалось. На следующий день нужно было выходить на работу, чтоб исполнять важный функционал менеджера самого среднего звена. Но в голове крутился миллион мыслей. Роботы? Инопланетяне? Инопланетные роботы? Около часа ночи я провалился в очередной беспокойный сон.

Снова я иду по брусчатке, вокруг те же серые мини-домики. И флаги колышутся на ветру. Кое-что изменилось, появилась дымка. Зеленоватый туман, сквозь который проглядывали силуэты. Я решил приблизиться к наибольшему скоплению таковых.

– Извините, я здесь случайно оказался. Мне бы выход найти.

Группа незнакомцев меня проигнорировала. Они стояли ко мне спиной, что-то обсуждая. Одеты они были в офисном стиле. Чёрные брюки и юбки, чёрные пиджаки. Я пытался разобрать их шёпот, но ничего не понял, так что я подошёл ближе и похлопал одного из них плечу.

– Извините…

Ко мне повернулась целая бригада Анатолиев разного пола. Они улыбались и смотрели на меня, не моргая. Я отчётливо видел их неестественно удлинённый зуб. Одинаковый у всех. Но на сей раз в их внешности поменялось кое-что ещё. Они были все лысыми. И мужчины, и женщины. Я мог видеть, как сквозь их скальпы проступает ряд маленьких костяных наростов. Или рогов. Или шипов. Я не уточнял.

– А… Это вы. Мне бы выйти отсюда.

Они продолжали улыбаться и молчать. Тёпленькая на сей раз не пошла, но нервы мои сдали, и я бросился бежать. Сон решил устроить аттракцион с почвой-киселём. Мои ноги увязли, запутались, и я упал. Стыковка моей туши с полом прошла успешно и помогла полностью проснуться. Я поднялся на ноги, посмотрел на жену, но ей хоть из пушки стреляй. На часах было четыре утра, и я собирался лечь обратно. Вот только моё внимание привлекли пьяные крики со двора. Нет, не так. Не пьяные. Обожратые, я бы сказал.

Я выглянул в окно, и увидел, что во дворе что-то происходит. Машины светят фарами, мечутся какие-то силуэты. Толпа явно собралась нехилая. Почесав затылок, я принял решение одеться и спуститься вниз. Разведать обстановку.

Обстановка была, прямо скажу, лютая. Толпа дворовых мужиков, человек наверно десять-двенадцать, метались возле места недавних раскопок. Многие, как я и предположил, были изрядно пьяны. Раскопки были возобновлены, но уже сугубо подручными средствами. Толпа нигде не могла взять экскаватор или подобную технику, но дурь в голове и этанол дали им сил. Трубы увидели свет луны и дышали ночным воздухом. Возле ямы с ломом в руках стоял Степаныч.

– Да я… Да я… Да я им покажу! Они у меня посмотрят!

Я подошёл ближе.

– Чего случилось, Степаныч?

– Да херли они лезут-то вообще? Кто-они-такие-то!?

Другие мужики одобрительно завыли. В руках у них были лопаты, монтировки, топоры, и бог знает, что ещё.

– Ну ничё! Мы им дали! Будут знать! – не унимался Степаныч.

– В смысле, вы им дали?

– Да пусть тоже погреются, – крикнул другой мужик из толпы, и я увидел, как он пинает ногой опустевшую канистру из-под горюче-смазочных.

– В… вы чё сделали?

– А ничё страшного, Славк. БУДУТ ЗНАТЬ. Давайте мужики, пора работать!

Пока я искал слова меж мыслительного потока мата, Степаныч и ещё три тела спрыгнули в яму к трубам. Смотрю, а они уже начали долбить там всё и курочить. Я подбежал к яме, и увидел, что в ход пошёл ещё и резак.

– Мужики! Да, хорош! Хватит хернёй страдать!

– Отстань, Славка! Не помогаешь, так хоть не мешай!

– Вы сдохнуть решили?!

Они только ржали и продолжали заниматься тем, чем занимались. Воодушевившись действием, к ним слезло ещё три человека, включая утренних алконавтов. Не знаю, сколько это всё продолжалось, но у них получилось. Я в нужное время сбежал подальше. Под крики радости, а потом ужаса, из-под земли фиганул нехилый фонтан, проваривая в глиняном нутре самопровозглашённых народных героев. Кого-то накрыло и вокруг ямы. Спасать там было некого, но я начал трясущимися руками звонить в 112. И тут понял, что уже опоздал. Ко мне галопом бежала пара гвардейцев с не самыми добрыми выражениями лиц. Пока я героически сражался с их дубинками своими мягкими телесами, где-то вдалеке я услышал и сирены скорой. А затем голос.

– Требую немедленно остановиться.

«Анатолий?»

Я поднял взгляд чуть выше, чем меня ткнули мордой лица. Надо мной стоял молодой представитель правоохранительных органов. Он определённо являлся каким-то начальником тем двоим, что проводили мое задержание с излишним рвением. И да. Он, в том числе, являлся точным клоном всех представителей УК.

– Вы и здесь теперь?

– Действовать необходимо строго по инструкции. Задержанного необходимо доставить в отдел для выяснения обстоятельств. Ваши действия недопустимы.

Гвардейцы что-то помычали и повели меня с собой. Так сказать, в служебный транспорт. Я повернулся на их бравого командира. Он посмотрел на меня и улыбнулся, сверкнув длинным зубом. К фонтану тёпленькой спешили люди. Или… уже не совсем люди.

Совместно с Aleksandra Kersie.

Рассказ на июльский конкурс сообщества CreepyStory

– У меня есть две новости, Петь. Хорошая и плохая.

Утро тогда вообще не было добрым, и я был рад тому, что какая-то хорошая новость меня ожидала. Кошка наблевала на кровать. Я понял, что не купил и не приготовил ничего на завтрак. Я ударился головой об открытый кухонный шкафчик. Я рассыпал кофе. Я наступил на кошку. Я не мог найти ключи. Я стоял на остановке и не мог вспомнить – выключил ли я плиту. Я возвращался и опоздал на автобус, а следующий исчез в провале пространства и времени. И вот, я успеваю. Семь минут до открытия магазина, где я нёс верную службу уже семь лет. Семь лет продаж резиновых, латексных, силиконовых и виниловых изделий, удовлетворяющих различные плотские желания клиента. Я никогда не жаловался на работу – хорошая зарплата, хорошее начальство, мощная сеть, которая не планирует разваливаться. Я жаловался и жалуюсь на прокачку моей удачи, скорее так. Кажется, все очки опыта я периодически вкладываю куда-то не туда. Даже если мне кажется, что мне везёт, то потом это выходит боком. Так вот. Залетаю я за три минуты до открытия, пытаюсь открыть входную дверь, но не выходит. И тут понимаю, что я не снимал дверь с сигналки. А это и не требуется. Потянув ручку вниз, я осознал, что дверь и вовсе открыта. Сразу куча мыслей, как я вчера забыл тут всё закрыть, как цыгане вынесли кассу, как дворовые собаки растащили резиновые члены по району, как бомжи поселились в примерочной. Но нет. Просто начальник решил зайти в гости, и сделал он это крайне рано. Во всяком случае, если судить по пустой пачке печенья и двумя грязным кружкам с остатками кофе. И дальше не «здрасьти», не чего-то ещё. Сразу вот – две новости у него.

– Здравствуйте, Василий Петрович, я вас внимательно слушаю.

– Помнишь, Петь, мы тебя отправляли, как лучшего нашего сотрудника, в командировку. Думаю, тебе тогда понравилось.

Мне НЕ понравилось. Какой-то слёт производителей секс-кукол в отеле под Питером, где два дня обсуждали ПВХ-материалы. Два, сука, дня.

– Да, конечно помню.

– У нас для тебя новое предложение. Думаю, тебе будет интересно.

– Вы, главное, вместо меня опять Свету на эту точку не сажайте, а то после её отчётов я тут ни х… полная неразбериха.

– Посмотрим. Так вот, Петь. Мы отправляем тебя в Японию, слушать лекции крупного производителя от индустрии игрушек для взрослых.

Он махнул рукой в сторону витрины, которая была выделена именно под этот бренд. Почти все товары были похожи не на то, чем они являлись. Скорее, на всякие термосы и тостеры.

– Но, Василий Петрович, я же не знаю японского, как мне их слушать?

– Я пробил за этот момент. Всё окей. Там будут табло, где будет идти текст на английском. Ты же знаешь английский? У тебя ж там какой-то интер-миди-ат, да?

У меня был именно что «ынтер-миди-Ат», но зачем расстраивать старика? А стоило. Сейчас бы не было чудаковатой фобии, которую я привёз в качестве сувенира. Кто-то из Азии привозит работу для КВД, а кто-то я.

– Ну, вот и порешили. Собственно, тут тебе и хорошая, и плохая. Поедешь, посмотришь там всё. Но поедешь на работу, ха-ха.

Ха-ха, ага.

Казалось бы, живи и радуйся. Когда ещё ты полетишь в Японию не за счёт своего бюджета? Который бы, если и потянул такое путешествие, то надорвался. Что ж. Хорошая часть новости оказалось миниатюрной, что азиатка, и постепенно таяла, будто жировые прослойки говядины вагю. Но мне ещё предстояло раскрыть эти особенности моего путешествия.

До моего вылета была неделя. Всё это время я, естественно, продолжал ходить на работу, рассказывая и показывая. Пожалуй, единственным минусом моей работы было то, что она была скучная. Ко мне приходили люди за сорок, я им проводил экскурс в специфику различных устройств и субстанций. Они кивали, оставляли деньги, будто купили ноутбук, и уходили с непрозрачным пакетом за дверь. Конечно, были и поехавшие всех мастей, но обычно это никак не было связано со спецификой работы. Таких персонажей я бы повстречал, даже торгуя шаурмой. За оставшуюся неделю тоже они были. И хлеб спрашивали. И требовали пять тысяч с утра поменять. И ФСБ мне грозили. Но я уже на них меньше рефлексировал, ведь голова была занята. Неделя. Неделя, чтоб пристроить кошку в адекватные руки, с учётом, что все знали – кошка сложная. И это ещё мягко сказано. У неё было довольно бурное детство, пара операций, и всё прочее. Это несколько сказалось на кошачьем чердаке, где поселились голуби безумия. В итоге, отозвалась полузнакомая девушка, которая в своё время промышляла аптечным ковбойством, а на момент нашей переписки страдала программированием. Она успешно воспитывала мини-пига, так что мы оба решили – кошка не проблема.

Неделя прошла. Кошка привыкла спать на свинье тридцатикилограммового хряка, я купил чемодан, мне дали билеты. И вот я лечу в Токио. Девять с лишним часов, рыба или курица, конфеты, которые вызывают тошноту, и горячая стюардесса еврейского происхождения. В целом, всё шло от нормально до неплохо. Плохо оказалось на месте. Там я списался с шефом через мессенджер и получил адрес, который имел к Токио примерно нулевое отношение. Хвала ками, найти вай-фай было легко, он был стабилен, и я худо-бедно нагуглил в яндексе, как купить билеты, и всё прочее. Далее вот было хорошо. Или нет. Как посмотреть… Я бы наверно, с удовольствием, погулял этот день по Токио, или отвис в каком-нибудь баре в Саппоро, в которое я и направлялся. В итоге, я провёл энное количество времени в новеньком синкансэне, который придумали пустить через всю страну годом ранее. Будто бы ещё один самолёт, но всё же комфортнее, а за окном что-то кроме облаков. Очень даже что-то.

К утру я был на месте, как мне казалось. Благо, на улице было лето, потому что температура Токио и Саппоро всё же порядком отличалась. Я стоял, держал чемодан и неистово ковырял интернет – в поисках ответа на вопрос, что делать дальше? Разумеется, я не мог ни у кого это спросить. Ынтер-миди-Ат мне не очень помогал. Просмотр всех серий Стального Алхимика тоже. Вот именно тогда я, краем глаза, начал замечать что-то странное. Будто бы чей-то пристальный взгляд. Я отрывался от телефона, оглядывался по сторонам, но ничего не видел. Тыкаю по дисплею дальше, а кто-то продолжает пыриться. Я даже вспомнил все истории про извращенцев, но всё было цивильно. Люди куда-то спешат. Кто-то с чемоданами. Кто-то с атипичной пневмонией. Кто-то первый раз за пять лет вышел из дома. Всё было в порядке. Кроме моего дискомфорта от неведомого и невидимого взгляда. Пристального. Хищного. Я тогда решил, что просто где-то сидит кошка и охотится на мою ногу. Следом пришла мысль, что это тануки, и я даже посмеялся, напугав какую-то пожилую пару лет двухсот от роду. А потом мне интернет дал нужную информацию, и всё моё внимание сместилось туда, и было уже не до смеха. Место, которое мне было надо – это не что-то в Саппоро, а очень даже отдельный город. Шеф несколько напутал. Или ему кто-то не так сказал. Короче, я влетал на некоторые расходы. Благо, пустой я не полетел. Благо, вызывать такси можно было без знания языка. Благо, за его рулём был айн, который приехал из России лет двадцать назад. Он знал, куда меня везти, знал, где мой отель, знал, где проводится мероприятие, где поесть, и как решить все проблемы в мире. Давно, ни с кем не общался в полной мере, короче говоря.

И вот. Стою я, наконец-то, в точке B. Жопа мира. Тысяч 50 населения. Достопримечательности – какой-то завод и какой-то завод. Что загнало огромную адалт-корпорацию в такие дебри – не известно. И комнату мне, разумеется, забронировали не в отеле классического стиля, а в свежепостроенном сером здании. Конечно, я не был удивлён. Мы нефть не качаем. Спасибо, что не хостел. Но место проживания всё же вызывало тоску. Таксист меня предупредил, что в городе фиг кто будет принимать оплату картой, так что я сразу же пошёл снимать наличные. Ведь есть закон, что, когда будет надо срочно, единственный банкомат отойдёт в его машинную Вальхаллу. Да, его потом откачают, но это всё лишние нервы. А понятия «нервничать» и «спешить» были крайне неуместны в городе моего пребывания. Никакого муравейника, к которому я готовился. Вот и мой портье – молодой парень лет восьмидесяти – очень медленно брал мой загранник, записывал всё катаканой в огромную тетрадь (сверху вниз, справа налево), искал мой ключ, искал, куда отложил ручку, и всё прочее. Спустя две бесконечности, ключ был мной получен, и я, купив в автомате колу со вкусом чеснока, отправился спать. Следующий день был первым днём ивента, и я очень надеялся, что всё закончится быстро, ведь я хотел найти место, где можно нажраться. Я прям планировал, как это будет.

Я сделал вывод, что мой номер был самым-самым во всём отельчике. Да, внутри он был похож на мою комнату в общаге из времён студенчества. Благо без кроватей в три яруса и бухих околочеловеческих существ. Да, никакого кабельного и очень слабенький вай-фай. Да, пол мне явно забыли помыть. Но. НО. У меня у одного дверь была оббита материалом. Вроде кожзам или замша. Сложно сказать точнее, а спросить было не у кого. Плюс, моя дверь была явно самая толстая. Остальные были сделаны из тонкого и хлипкого материала. Вероятнее всего, ДВП.

Разумеется, я долго не мог заснуть на новом месте. За окном была тишина, абсолютно неестественная для меня. В самом отеле была тишина. Пойти ночью было некуда. Интернет, внезапно, отключился. Оставалось только читать книги. Тут выбор бы не велик. Либо Роберт Говард, которого я прихватил с собой. Либо Библия на английском, которая нашлась в тумбочке. Альтернативой книге был телевизор, где можно было смотреть что-то очень интересное, но абсолютно непонятное.

Вдруг грохот. Возможно, грохотни это у меня дома, я бы даже не заметил. Но тогда… это было громко. Это было так громко, что, как мне показалось, я подскочил с кровати во всю высоту двухметровой комнаты. Я подбежал к двери, с той стороны слышались какие-то крики, стук, беготня. Попытка выйти провалилась. Дверь заклинило или её кто-то подпёр. Я наклонился, намереваясь что-то разглядеть в щель снизу, и тут моя рука попала в липкую лужу. Кровь затекала в номер из коридора. Вдруг кто-то заорал у меня прямо под ухом, я отшатнулся и почувствовал удар. Открыв глаза, я понял, что не заметил, как уснул. Сражаясь с одеялом, я упал за кровать, боднув стену. Да ещё и колу пролил. Матерясь, я кинул одеяло с подушкой на пол и лёг спать уже осознанно. Это сработало. Остаток ночи я провёл в безмятежности.

Человек предполагает, а унылые конференции бесконечны. Нет, там всё было по высшему уровню. Я даже забыл, что я где-то очень далеко на севере, и что вай-фай ловить всё труднее. Раздавали бесплатные напитки, носили бесплатные бутербродики, иногда давали походить и посмотреть продукцию, но я предпочитал смотреть местный фуршетный стол, или как там его правильно обозвать? Вероятно, конференция была бы менее унылой, если б я её слушал, а не читал. Или если б я читал её по-русски. Или если бы я просто потусил в каком-то из крупных городов. Или даже в том вот, где я был. Но… бес-ко-не-чны. Я вышел на свет божий, когда его уже не было. Снова торговый автомат, снова никакого алкоголя, и я бреду к себе в номер.

Возле отеля на меня свалился подарок судьбы за все мои мучения. Будто лут с проблемного босса. Рай через страдания. Тот самый таксист сидел на ступеньках и приветливо махал мне. Я поздоровался, а он постучал по пакету, где что-то приветливо зазвенело. Откупорили мы первые бутылки, спрятавшись за мусорными баками отеля, под окнами номера, где был выключен свет, что давало надежду – номер пуст. Никто из нас не был уверен, можно ли вообще пить на улице в Японии. Но оба были уверены, что такой вечер идеален для вливания в себя пива и сакэ. Вернее, это было что-то из сакэ, разлитое в жестяные банки. Сложно сказать. Хоть было и лето, мы конечно начали мёрзнуть, и я, уже окосев, предложил подняться в номера. Так мы и пошли, позвякивая, мимо портье. Он что-то писал в свою толстую тетрадь, бормоча под нос с интонацией, которую я не смог воспринять, как что-то конкретное. То ли он так выражал задумчивость, то ли он нас проклял. В комнате мы продолжили возлияния и обоюдные жалобы на жизнь. Айн рассказал, как он переезжал в новую страну триста лет тому назад, а я поведал удивительную специфику торговли резиновыми пенисами. Жаль, что к утру я не помнил детали обоих сторон этого диалога. Или это было два монолога? А, да. Я же не помню.

Ночью опять что-то происходило. Это мне рассказал таксист, когда сам вызывал себе такси, чтоб доставить свою больную голову на станцию, и ехать куда-то там. Чего-то конкретного он не помнил, но точно слышал какую-то беготню, и как стучали во все двери на этаже. Он даже хотел открыть дверь и выглянуть наружу, но не смог этого сделать, ибо сила притяжения пола была самой мощной силой на планете. А я же ничего не слышал от слова совсем. Флаги упали, свет потух, и всю ночь я смотрел на забег гигантских красных зайцев, пока утром не проснулся от разрывного выстрела в голову. Мне тоже нужно было ехать. Предстоял следующий день конференции. Я немного прибрал объедки, доел чипсы, купил в автомате бутылку воды (известного мне бренда), и отправился выполнять свои рабочие обязанности.

День прошёл в одном целостном болезненном порыве. Я старался поспевать за субтитрами, теряя связь предложений и забывая-с вокабуляр-с. В перерывах бегал на поиски воды с лимоном. Не только в перерывах бегал в уборную, то освежиться, то ещё по всяким делам. Та штука из сакэ явно не пошла на пользу. Однако, к вечеру меня отпустило. Или подействовали таблетки, которые мне дала девушка, прибывшая откуда-то из Чехии, или просто случилась ирония от Вселенной. Вот. Всё. Ты полностью свободен. Иди, куда хочешь. Да-да. Да… В этот раз, я успел забежать в местный магазинчик с самообслуживанием, и там купить пару супов, которые не нужно было готовить. В отеле было что-то вроде общей кухни, где стояли чайник и допотопная микроволновка. И я был полон решимости этим добром воспользоваться. К супу взял ещё какие-то лепёшек. И пошёл, куда хочу. Прямо к себе в апартаменты. В уже родные десять квадратных метров.

Приготовил я всё. Сижу. Ем. Читаю книгу. Смеркается. Казалось бы, очередной унылый вечер, который медленно переползает в ночь. Медленно и уныло. Когда стало совсем уж темно, меня посетила мысль – а не сходить ли мне на набережную. Да, вот так внезапно я сообразил, что городок-то, вообще, стоит на побережье. Начинаю я вставать, и тут БАМ. И ещё, и ещё. Я сначала решил, что опять сплю, но от великой грации разлил на себя остатки еды. Пусть ужин был уже и холодным, но избавил от мыслей по поводу иллюзии происходящего. Грохот стал тише и разнообразнее. Я не мог понять, что происходит, и решил, что быстренько приоткрою дверь и посмотрю. Не тут-то было. Как и в моём сне, дверь заклинило. Да ещё и ручка дверная была горячей, словно по коридорам носился Кевин Маккалистер. Поднималась волна криков. Кто-то бегал мимо моей комнаты и кричал по-японски. Опять глухие удары. Я понял, что это стук биты. По стенам и, вероятно, по головам. Затем снова грохот, и тут до меня дошло, что это выстрелы. Тут же у меня отпало любое желание покидать помещение, и я постарался встать максимально не напротив двери. Вовремя. Две пули прошили полотно. Меня бы точно зацепило. Первая вышибла дверную ручку, вторая пробила косяк. Дверь всё ещё стояла, защищая меня от нападения неизвестных. Они попытались выбить её. Стучали по ней битами. Стреляли ещё несколько раз. Били по ней плечом и ногами. Всё бесполезно. Видимо, испробовав всё, они решили повторить приём Джека Торренса, но топор дополнили длинными ножами. Один удар, две-три попытки проковыряться лезвиями. Второй удар, снова ножи. Я уж решил, что всё. Найдут меня в паре чемоданов, но зато в Токио, как вдруг – тишина. Буквально на секунду. А следом прямо под дверью раздались очень эмоциональные японские крики. Затем об дверь ударялись уже не топоры, а чьи-то тела. Потом я услышал громкий и тошнотворный хруст. Один. Другой. Хруст потише, будто скалкой разминают. Другие нападавшие, крича что-то по-японски, похоже пытались убежать, но, видимо, у них не вышло. Их далёкие вопли становились ближе, и они тоже закончились на КХРРРЯ. Из-под двери текла кровь. Тёмное озерцо с какими-то кусочками. Меня вывернуло, и я отрубился.

На следующий день, меня пыталась допрашивать полиция, но у них не нашлось никого, кто говорил бы по-русски, а английский у нас у всех был ынтерчтототам. Кое-как я смог узнать, что стал единственным выжившим той ночью, если не считать тараканов. Банда отморозков, прибывшая из соседнего города, обожралась грибов, запив всё какой-то дрянью, и пошла требовать сервис получше. Требования выражались в стрельбе из не самых легальных стволов, да кромсания всех далеко не самурайскими клинками.

– И вот прикинь, – говорил я моему другу-таксисту – Они вот все тоже сдохли. Никто не может понять, что случилось. Как под фуру попали. Шеи у всех сломаны, ноги руки вывернуты, брюхо разодрано. Жуть. И все трое подохли прямо возле моей комнаты.

– Едрить, Пётр, ты счастливчик. Тут наверно бродил кто-то ещё более обдолбанный, чем они.

– Да меня дверь спасла. Одна нормальная дверь на весь отель. Только вот замок у неё клинит. Но если б нормально работал, то я б тогда вышел и посмотрел.

– Кстати… а ты как договорился, чтоб тебе такой сервис обеспечили?

– В смысле?

– Ну… мы тогда пили, у тебя была простая дверь. Как у всех. Доплачивал что ли?

– ЧТО?

– Что?

Мы повернулись в сторону входа. Кожаная обивка растянулась в улыбке.

Рассказ для июньского конкурса от сообщества CreepyStory на тему "Дверь"

Меня зовут Самохин Олег Вячеславович. Проживаю в… не могу сказать. Родился в тысяча девятьсот восемьдесят шестом году. Психическими заболеваниями я не страдаю, и никто из ближайших родственников этим не отягощён. За свою жизнь не употреблял ничего крепче пива, да и то в весьма умеренных количествах. Ну, хорошо, по праздникам мог и крепкого, но веществ никаких. Всё, что я изложу далее, я рассказал и следователю, после чего был отправлен в дурку. Однако, выпущен был буквально через неделю. Вроде как, сам следак поспособствовал. И я сразу же уехал за много километров. Ох уж эта история. Начнём?

Моё последнее место работы, где всё это было, завод. Я не ковал там ничего, не выплавлял, даже не проектировал. Неее. Я сторожил. Натурально сидел в подсобке с газовым баллончиком, тревожной кнопкой и телефоном, делал обходы, иногда какой-нибудь журнал заполнял. Работа была не пыльная, не шумная, удивительно неплохо оплачивалась. Да, работа в ночь, но у меня была давняя бессонница. Ещё с детства я спал беспокойно, но никто не испытывал дефицит сна. Никто не понял – почему. Да, конечно далеко от города, но нас привозили и увозили. Пусть не до дома, но терпимо. А вот прямой транспорт к нам не ходил, так что желающих полазить по заводским территориям было не очень-то и много. Если уж залазил кто, так у нас там жили две собаки. Тупые, но громкие. Во, ещё собак кормил! И они такие – чуть только кто к ограждениям подошёл, сразу орать на него. Признаться, туда и лазить-то было не за чем. Мы больше о этих, так скажем, гостях беспокоились. Вдруг кто куда провалится, или на что-то напорется. Или рухнет на кого крыша. Корпуса-то старые. Внутри по сути пусто. Завод успешно сдох в ноль-втором, пережив все девяностые на полном ходу. Интересно, что там сейчас с собаками? Привыкли ли к новому сторожу? Но нет. Никто не заставит меня поехать и проверить.

Бессонница бессонницей, но пару раз я кимарнул, конечно. Во время второго такого раза слышу я – телефон мой надрывается. А там босс. Говорит, что с добрым утром. Смотрю за окно, а там и правда едва-едва светает. На том хорошие новости заканчивались. Сломался автобус, который должен был везти меня домой, а я, как вы помните, у чёрта на рогах. Фиговое сравнение, но очень знаковое для того утра. Мне предложили два варианта. Либо надо было ждать, пока они найдут замену или починят старый. Либо последовать примеру моего сменщика – ехать на такси. Сменщик уже ехал на работу таким образом, и таксист за те же деньги был готов везти меня обратно в город. Ну и потом мне компенсируют вместе с зарплатой. Разумеется, в чёрную. Я человек мудрый. Я выбрал третий вариант. День обещал быть тёплым, утренние птички пели, я перебил сон. Я объявил, что пойду пешком. Начальник очень удивился, но чего ему спорить. Меньше проблем. Благословил, поржал и положил трубку.

Сразу скажу, что пожалел о своём решении я довольно быстро, но решил, что поворачивать обратно уже глупо и поздно. Вот лучше поздно, чем никогда, ага. Пожалел я, когда на своём смарт-китайце запустил карты, и понял, что пилить мне до дома крайне далеко. Прям жесть. Разумеется, был путь прямой, через места, которых я не знал. И был путь вдоль дороги, по которому я был бы дома к обеду. Вот пойди я вдоль дороги, я бы мог уехать на попутке. Мог бы сам вызвать такси. Мог бы позвонить начальнику, сказать, что тупой. Я пошёл напрямую. Чё время терять?

Навигатор мне показывал, что надо идти по какой-то тропинке. Она и правда была, но лишь частично. Её ещё саму нужно было периодически искать. Интересная была тропинка, будто из Европы кто-то куски античной дороги на сувениры привёз. И лет ей было столько же. Разбита копытами лошадей, топором варвара и корнями деревьев. Думаю, что недалеко от истины. Однако, её почему-то чётко прорисовывал навигатор, будто федеральную трассу. В принципе, так я с неё и не свернул. Не свернул по своей воле. Всё изменилось, когда я вышел к заброшенному дачному посёлку, раскинувшемуся по правую руку. Слева же было болото. Мою античную тропинку перекрыла стая сомнительных церберов. У них конечно была одна голова, но мне легче не становилось. Им моя компания тоже не очень нравилась, и они рычали в моей адрес. Это не те придурки, что у меня на заводе на попечении. Неее. Это были прям ЖИВОТНЫЕ. Я пытался их уговорить уйти с дороги, но некоторые прям улеглись поперёк, пока другие стояли на стрёме. Чтоб враг не прошёл. Ну, я, то есть. В сумке у меня была недоеденная булка с обеда. Или ужина. Тут как посмотреть. Хотел её отдать заводским тузикам, но как-то не сложилось. Начал я этой булкой пытаться задобрить стаю и чуть не отхватил, в итоге. Или решили, что это камень, или ещё что. Поднялись все и начали смотреть на меня несколько неодобрительно. Кто-то издавал звуки, которые не были рычанием, но мне не очень нравились. Я лихорадочно давай тыркать навигатор. В итоге, было мной найдено два пути. Или через деревню, или по какой-то железнодорожной линии, которой не было, но навигатор её видел. Кстати, он не видел болота, и это был третий вариант. Мне он тоже не очень нравился.

Я, разумеется, не пошёл через дачи. Выглядели они так, будто там можно было встретить что-то страшнее собак. Некоторые дома были покрыты странным фиолетовым мхом, из недр был слышен хтонический гул, и доносился запах копоти и гнилых тряпок. В итоге я, бочком-бочком, начал искать жд-ветку, которую мне показывали на экране. Надо сказать, я справился с этим в разы проблемнее, нежели навигатор. Но справился. Я молодцом. Ржавые кривые рельсы одноколейки торчали из-под вьюна и лопуха, уводя за собой в невиданные дали. Так мой ПРЯМОЙ маршрут удлинился на хрен знает сколько. А по факту на ещё больше. До сих пор дойти не могу. Странные были рельсы, ведь одним концом они, походу, уходили в болото. С другой стороны, я предположил, что оно может быть рукотворным. Это что-то, да объясняло. Пока я шёл, стараясь не потерять блеск металла в траве, я прикидывал, что по таким путям могли перевозить грузы. Скажем, на предприятие. Значит, я шёл или к заводу, или к месту, откуда возили грузы. Цивилизацией не пахло, но, вроде как, дальше там можно было выйти на федеральную трассу. Её навигатор видел, а вот точки А и Б у одноколейки – нет. Просто полоса шпал в вакууме.

Иду я значит по шпалам домой, без всякой привычки и желания. И тут мысли начинаются всякие. Вспоминаю я все эти исчезновения в нашем городе. Вспоминаю, как на людей нападали дикие животные в черте города, и что характерно – хрен поймёшь, чё за животина. Ладно ещё когда медведь странный бабку сшиб. Может экология повлияла, мутант родился, всё такое. Но когда бык с рыбьей мордой и плавниками протаранил машину на Ленина – это что за хрень такая? Желтушные газеты одно время писали, что в районе города есть какая-то биолаборатория, откуда сбежали все эти твари, но в это слабо верится. Максимум, они могли сбежать с пивзавода. Всё остальное давно было в том же состоянии, как и моё место работы. Но верить можно во всё, что хочешь. А когда идёшь по пустынному полю мимо вымершего посёлка по каким-то тропинкам из прошлого, то потихой начинаешь верить и молиться каким-нибудь добрым богам, чтоб не начали работать над тобой злые и древние. Я конечно преувеличиваю. Я большей частью просто матерился и озирался по сторонам. И слушал – не рычат ли где псины. Но иногда накатывало.

Шаг за шагом, попивая чуть тёплый чай, остатки которого плескались у меня в термосе, я дошёл до зарослей высоченной желтоватой травы. Жухлая, будто уже морозом побило. Жухлая, а растёт. Зомби-трава. Думаю, что два-два с половиной метра она была. Как же хорошо, что уже достаточно рассвело, а трава не была сильно густой, и я смог увидеть трансформацию узкоколейки в мост. Такой же старый, как и рельсы-рельсы. Он шёл через овраг, где наверно когда-то текла река. Разумеется, карты мне этого ничего не показывали. У моста не было никаких перил, видимых опор и ограждений. Просто полотно параллельное земле. Я бы точно свалился и переломал себе что-нибудь. Ещё и земля глинистая, так бы и ушла из-под ног. Наверно когда-то это всё было более очевидным, но… она развалилась, да.

Мост-то я заметил. Под него не упал, и, казалось бы, всё хорошо. Хорошо, да не очень. Из стога вилы торчали. В смысле, мост сгнил, и по нему нельзя было нормально передвигаться. Какие уж там вагонетки или поезда, тем более. Мне, с небольшой сумкой нельзя было там идти, но выбора сильно не было. Я не хотел уходить в ещё большие дебри. Ещё больше матерясь, вспоминая чью-то мать и всех богов, я ползком по сантиметру перебирался через влажные доски, поросшие мхом. А оно всё тряслось и покачивалось. В тот момент, я был успешен. Напуган, но успешен. Мост остался позади, как ночной кошмар. Ну, мне он тогда таким показался.

Далее, по картам было озеро, или, возможно, пруд. Но теперь реальность делала наоборот, и я мог войти в воду только виртуально. Вместо озера, открытыми воротами меня приветствовало неизвестное кладбище, стоявшее буквально в нигде. Я, в принципе, знал, где расположены кладбища нашего города, потому что успел и хоронить на них, и работать. Про то, куда я попал, мне не было известно что бы то ни было. Я вообще не встречал таких кладбищ в своей жизни. Только в европейских ужасах про вампиров, разве что. Но я не придал сколько-то мистическое значение своему открытию. Я ж не лазаю по полям и лугам каждый день. Да и локальную историю особо никогда не изучал. Мало ли что тут было в разное время. Но, как не отнекивайся, а то, что узкоколейка шла через кладбище, было очень странно. Я вертел карту и так, и эдак, но понимания, куда я забрёл у меня уже совсем не было. Навигатор же говорил, что идти надо прямо. Так я двинулся в виртуальное озеро.

Те памятники и надгробия, что сохранились на несуществующем кладбище, были довольно красивые. Реально, как в кино. Была даже парочка склепов, что было крайне неестественно для Города N, и окрестностей. Но значительная часть погостного жилого фонда пришла в негодность и осыпалась, ожидая реновации. Кое-где и вовсе были проплешины пустырей. Я взглянул на ситуацию оптимистично – зато я вижу любую собачью стаю. Конечно не было похоже, что они могут водиться на кладбище, ведь могилы явно никто не навещал, а значит и еды там не было. Но пёс же их разберёт… Лучше перестраховаться.

И вот. Достаю я телефон. А он – всё. Экран чёрный. Батарея сдохла. Я не уследил. Разумеется, никаких пауербанков у меня с собой не было. Правда, меня терзают смутные сомнения и по сей день. Вроде как, я зарядил батарею перед уходом с работы, а она у меня была будь здоров. Не могла она так быстро сдохнуть-то. Но мне уже никто не поверит. Я встал и задумался, как мне быть дальше, инстинктивно тыкая кнопку включения телефона. А что? А вдруг! И тут вижу – люди какие-то идут. Появились, как из-под земли. Эта мысль меня немного зацепила, но потом слышу – разговаривают. Даже наивно решил, что может это сторож кладбища. Коллега, так сказать. Но сторожей там уже давно не было, скорее всего. Зато были те, кто, как и я же, решил срезать путь через виртуальное озеро. Следующая мысль мне пришла, что это могут быть какие-нибудь наркоманы или ещё кто-то такой. Что меня сейчас порешают и всё с меня снимут. Но я был в довольно-таки светлой одежде, было уже светло, а прятаться среди разбитых памятников было особо негде. Да и меня уже заметили.

Люди приближались и приближались. Я насчитал троих. Что-то во мне перемкнуло, и я дал дёру. Решил, что побегу так быстро, как смогу. Они увидели эту клоунаду, и давай орать.

– Эээ, братюнь, ну ты чё?! Куда ты!? Э?

Голоса были скорее удивлённые, и я остановился. Три типичных гопника догоняли меня. На лицах было непонимание.

– Чё случилось-то, братюнь? Куда припустил? Чешуя вон решил, что мертвец убегает. Сам чуть не припустил.

Они заржали. Я начал объяснять им ситуацию, что удумал такую вот сомнительную историю. Что заблудился. Телефона нет. Домой хочу. Всё плохо. Они как-то даже прониклись и сказали, что выведут меня на трассу, которая идёт к городу, и что мол тут совсем рядом, но им надо кое-куда. Мол, если я с ними пойду, то потом они помогут. Выбора у меня сильно не было, так я увязался за Йети, Чешуёй и Нежным.

Если бы я знал, что они идут выносить склад, я бы конечно продолжил идти по узкоколейке. Я законопослушный человек. Даже пиратские фильмы не качаю. Все диски покупаю в магазине у Ашота. Хороший мужик. Все фильмы по лицензии. Но правду я узнал уже на подходе к тому складу. В дороге они больше обсуждали, откуда вообще у Нежного такая кликуха, если он из них самый лютый. Как Йети там разгружал сухогруз на причале некой Люськи. Как кто-то из них фигачил на заводе. Как они трое работали на складе, и их там кинули. И вот тут я начал догадываться, и мы уже вышли к складу, и пошли речи совсем крамольные.

– Ну эт, Олежа, тут стой, короче, смекаешь? – высказался Чешуя.

– Да, братюнь, за нами лучше не ходи. Мы зайдём и выйдем. Мы ж не воруем. Братан. Они нам должны. Мы возьмём своё, братан, и всё.

Нежный отмолчался. Я тоже. Они ушли на склад, а я присел на камень, достал термос, налил холодный мерзкий настой в крышку и начал пить. Надо было как-то убивать время. Надо было как-то успокоить нервы. Надо было что-то делать с голодом. Я конечно вспомнил, что у меня на дне сумки должна быть полупустая пачка сигарет, но я сражался с собой, в этом плане. Продолжительно и успешно. Так что решил, что ну его нахер.

На улице прям совсем уже был день, а значит пришло время для моего очередного глупого поступка. Ты сидишь рядом со складом, который грабит неизвестная тебе гопота, и вдруг слышишь их крики. И это крики боли, скорее всего. Что нужно сделать? Конечно же, пойти и посмотреть, что там происходит. Идиот? Идиот. Не что б я даже за них волновался. Моя работа была связана с противодействием таким вот персонажам. Но пошёл же. Проверять. Может, это страсть к обходам? Ворота склада были взломаны, дверь в помещения тоже. Явно ребята постарались. Постарались увеличить себе срок. И вот я, по их стопам, в ангаре, из которого я услышал их крики. Крики тащемта продолжались. А ещё разговоры. Причитания. Всякое такое. Глухие удары. Я огляделся и увидел, что вокруг полно старой мебели. Я бы даже сказал – антикварной. Я выбрал большой шкаф, куда и спрятался. Успел вовремя. Процессия вышла из-за рядов контейнеров, паллетов и коробок, погоняя шокерами и пинками моих несостоявшихся провожатых. Трое на трое. По обрывкам разговоров, я понял, что ребята с шокерами были не знакомы никому из пацанов. Да и не были они похожи на владельцев склада, кладовщиков или что-то такое. Балахоны. Маски. Скорее на каких-то магов из Морровинда, или вроде того. Тут я понял, что в ангаре присутствуют ещё два человека, но они так и не вошли в видимую мне зону, оставаясь там же, где раньше били Йети и компанию. Они что-то говорили. Мужской голос. И женский. Чешуя им что-то ответил с озлобленной интонацией и получил удар током. Йети говорил громче, так что его я почти слышал.

– Так, а в чём работа-то, ребят?

– …

– И всё? Просто найти для вас человечка?

– …ключ… врата… пространство…

– Чё-т мутное. Давайте, короч, мы делаем нашу работу. Вот как вы сказали.

– …

– И никаких мусоров.

– …

– Забились. Норм, братаны?

Чешуя и Нежный одобрительно загудели. Затем женский голос сказал что-то ещё, и трое в капюшонах начали петь песню. Ну как петь? Завывать. Как кришнаиты и всякие индусы. Не знаю, на каком языке это всё было, и были ли там слова. Слишком я далеко находился.

Я начал слышать другие слова. Кто-то нашёптывал мне их прямо в ухо. Я не знал их значения, но это были слова полные зла. Не умыслов, а будто они были созданы исключительно для описания зла. Кто-то был со мной в шкафу. Я не видел его, но он был сразу за мной. Я чувствовал его запах, похожий на душистые травы и гниль от того посёлка. И я начал видеть не обычным образом, но и как-то иначе. В то время, как мои глаза видели гопников, которые вошли в транс и стояли, как манекены, пока трое в капюшонах поливают их чем-то из чаши, моё сознание видело, как строят ту дорогу, то кладбище, и тот мост. Я не могу сейчас воспроизвести все образы, но человеческая рука к этому не притрагивалась, и человек тут был полностью лишним, бросив свои дачи и всё прочее. Я видел, как странные конечности кладут бесформенные саваны под землю. Но я видел и как Йети, Чешуя и Ржавый становятся на колени, подпевая неизвестным в капюшонах. Я видел, как личинки жрут дерево и плоть своими окровавленными ртами. И я видел, как к гопникам вывели какого-то парня. Он был совершенно голый, и явно был ранен в ногу и живот. Он был в таком же трансе, как и мои провожатые. И я видел… что они с ним сделали. Будто те личинки. Я видел ужас, и он приводил к другому ужасу. Мой мозг не выдержал, и я впал в забытье.

Первое время, нечто преследовало меня и там, но вдруг что-то произошло, и мне стало очень легко, и это невидимое и неименуемое отступило. Я не знаю, чем оно было, и куда оно ушло, но я больше не был ему нужен. И я видел, как уползают на задворки Пустоты мерзкие щупальца.

С той поры я ни с чем таким не сталкивался. Про гопников тех тоже ничего не слышал. Даже не знаю, нашли ли того парня, или тех, кто его ранил и использовал, как предмет для мерзкой церемонии. Всё это осталось в Городе N. Пусть он крутится где-то там, на орбите Некросферы. Не хочу иметь с этим всем что-то общее и помнить это. Надеюсь, пересказываю те события последний раз. Надеюсь, клаустрофобия когда-нибудь пройдёт. Надеюсь, ребята не вспомнят, что они там делали, и у них всё будет хорошо. Как и у псов с завода. Dum spíro, spero, так сказать.

[Основано на скринах из твиттера, которые выкладывали где-то на этом сайте. Ссылку на оригинал, к сожалению, потерял. Допускаю, что рассказ из оригинала был на самом деле. Всё остальное художественный вымысел]

«Какой твой любимый фильм ужасов?». С этой фразы начался тот странный и страшный день. Маньяк на мониторе махал ножом, кромсал молодых девиц и парней, а я пытался привести себя в норму, заливая в рот третий стакан растворимого кофе. Мне, кофе, недосыпу и маньяку составила компания из комбинированного завтрака – паста ля вчерашние спагетти, жаренное копчёное сало «от бати» и салат из всех овощей, что удалось спасти от списания и экстерминатуса. Да, по месту работы. Здравствуйте. Меня зовут Антон, и я был продавцом в круглосуточном магазине «Нептун». Вымирающий вид магазинов, которые бережно сохраняли Мухосрански вроде нашего. Раньше я называл своё место работы бухмагом, ведь мы отлично трансформировались в бар при необходимости. Потом что-то пошло не так, и мы встали на путь сухого закона. Пересохла и зарплата. Я бы в любом случае уволился, но хотел сделать это более прозаично. А вот хер. «Все мы порой немного сходим с ума». Я глянул на часы – половина второго. Третий стакан подошёл к концу. Вздохнув, я пошёл на кухню за пряниками и чаем.

Два часа. Телефон завизжал саундтреком из хичкоковской сцены в душе. Звонил мой коллега. Новости были так себе.

– Не знаю. Съел наверно чё-то.

– Поди, опять вчера нажрались?

– Отвечаю, братан, ничё не делали. Ну, выйди за меня, а?

– Замуж?

– Вот ты… ну… ёпт… Ну сходи, поработай в ночь, а? Я Геннадичу позвоню, и сам всё обрисую.

Ох уж эти звонки от моего сменщика. Эти маленькие кусочки бреда. Как же я их ненавидел. Хотя, это, с одной стороны. Да, конечно же он пользовался тем, что у меня не фонтан с личной жизнью, и я свободен, по сути, всегда. Вот только, с другой стороны, я получу его часть зарплаты, как белой, так и чёрной. Грех не воспользоваться таким случаем, ведь у меня… не фонтан с личной жизнью, а деньги мне нужны были всегда. Что поделать? Люблю я комфорт и бесполезный мусор из китайских магазинов. Что до инцидента, что сейчас. В принципе, с той ночи у меня ничего не поменялось. Разве что, спать стал чуть хуже, а ночи предпочитаю проводить на высоких этажах, за бетонными стенами и металлическими дверями. Хотя, мне кажется, что это не особенно поможет, ведь я открывал все двери сам. Даже условные. Но так-то оно спокойнее, правда?

Три часа. Полно времени, которое нечем занять. Дел было много, но ожидание внеплановой ночной смены отравляло бытие. Ясен пень, время было бы логично потратить на сон, но я же его уже перебил! Смена ожидалась быть полной ненависти… В итоге, я бродил по квартире, порой смотря на себя в зеркало по несколько минут. Ел. Пил чай. Иногда я скроллил известный развлекательный портал. Время было убито жесточайшим образом, и я, помыв голову, отправился нести опасную и трудную службу.

Восемь часов летнего тихого вечера. По кустам стрекотала какая-то шестиногая дичь, кричали неизвестные мне птицы, и цветновласые девицы шумно прощались с цветножидкостными энергетиками, мечтая о городе на Неве. Я шёл по разбитому тротуару по направлению к «Нептуну», слушал это всё, вдыхал аромат гудрона, идущий откуда из двора, обмазывался пылищей. Пыли тогда было много. Дождя не было уже неделю-другую. Точно не помню.

Чё вдруг «Нептун»? Когда-то давно у нас в городе был планетарий. Прям СОВСЕМ давно. Какой-то предприимчивый торгаш купил двухэтажный гараж по соседству и назвал его не «Марсом» или там «Планетой», а вот именно «Нептуном». В этом случае тоже что-то пошло не так, и Планетарий оказался невостребованным и не способным покрыть издержки. В итоге, в здании Планетария пытались что-то открыть, но чиновники сказали, что открыть можно только планетарий. В качестве компромисса, проводка не выдержала, превратив гиганта в опалённого призрака времён более развитой цивилизации. Что до «Нептуна», то его продали новому владельцу под ключ. Геннадьичу. Он название менять не стал, но вывеску переоформил в морскую тематику. Волны, надпись и бородач с пивной кружкой. До сих пор не знаю, что он больше приплёл. Желание торговать алкоголем или свою службу в ВМФ.

Девять часов. Я попрощался с дневным продавцом Костяном, и двери за ним закрылись. Следующая остановка – девять утра. В девять утра придёт Лиза, я ей пожелаю доброго утра, и пойду домой. Пить пиво и спать. В этой истории не запланировано никакой романтической линии. Скорее всего, я бы даже услышал вместо «доброе утро» что-то вроде «ага». Лиза вообще была не очень разговорчивая. Она объясняла это тем, что хранит всю энергию для покупателей. А может она просто нелюдимый задрот, которого родители спихнули со своей шеи? Как знать. Эта тайна укроется под пылью веков. Я тогда тоже подумал про укрыться, и сразу же рот начал пытаться порваться. Нельзя давать организму понимание, что скоро ночь, но бой уже был проигран. Пшшик. Банка энергетика пошла в дело, а я пошёл бродить меж рядами, поправляя ценники и пытаясь разогнать кровь, насытившуюся лимонной кислотой, кофеином и сахаром. Ряд с мучным. Стенд с зубной пастой. Полка с журналами. Ряд мясной продукции. Холодильник для кусочков замороженной плоти, в принципе. Ящики с весовыми конфетами, откуда я выудил несколько пустых фанфиков, оставленных чьими-то детьми, в качестве кэшбека. Хуже только, когда они оставляют открытую газировку, а её хватает какая-нибудь Бабуся Тося Мневседолжнывская, разливает всё на себя, и пошла жара. Как вспомню… Но в тот раз серьёзного урона после дневной смены магазин не понёс.

Десять часов. За следующий час в магазин зашла лишь кучка школьников с целью купить сигарет. Разумеется, они были посланы нахер. Во-первых, пусть сначала заработают на сигареты. Во-вторых, меня однажды менты подбивали так зайти в магазин, когда я был ещё в одиннадцатом классе. Я тогда слился, потому что мне бы продали в том ларьке-марьке, а я не хотел их подставлять. Но это я. Высокоморальный человек. А школьники, которые зашли ко мне примерно в девять часов сорок минут, были непохожи на… таких людей. Они ушли, а я пошёл протирать за ними пол. Не знаю, где уж они шарились. В десять часов двадцать минут появился новый посетитель. Он был похож на версию Коляна из «Реальных пацанов», которая жила на хмуром примерно полгода. Серая кожа, круги под глазами, маловато зубов, неопрятный спортивный костюм и классические туфли без шнурков. Надо сказать, что он не оставлял обувью грязи, в отличие от школьников. Персонаж прошёлся вдоль рядов, посматривая, как я убираю швабру с глаз долой, покрутил в руках батон, прочитал ценник тушёнки и подтянулся к витрине.

– Братюнь, тут это, пацаны не заходили недавно?

– Школьники?

– Да не. Мои пацаны.

– Были только школьники. Может быть, ваши друзья были чуть раньше.

– А… а чё? Я пиваса успеваю взять?

Я глянул на часы, на всякий случай. К счастью, мы находились в той части страны, где сухой закон наступал с 23:00, так что мой ответ был утвердительным. Счастливый покупатель приволок несколько полторашек из разряда двадцать пять рублей за ведро, расплатился мятой наличкой и вышел за дверь. Вроде он даже сказал что-то типа «от души, ёпта», но мне могло показаться. Возможно, это скрипнула дверь. Возможно, завыл ветер на улице. Возможно, что-то булькнуло у меня в желудке. Я не стал исключать последнее, перейдя к важной части моей работы. Перекус.

Святое правило торговли. Если продавец ест, тупит в телефон, грузит товар, или умирает, то к нему, невзирая на все сложности, невзгоды и преграды будет ломиться покупатель. Покупатель всегда прав, даже если прорывается через ограждения прямо под сотню килограмм какого-нибудь груза, висящего над башкой. Даже если он лезет в закрытый магазин. Даже если нужно просочиться за продавцом за ряды, на склад или в подсобку. Однако, жрал я обычно прямо на кассе. Всем было очень удобно. Никто не рисковал жизнью и здоровьем. Дверь тихонько заскрипела. NPC пошли в атаку.

– А эт, чё, у вас покрышки есть?

– Нет, мы продуктовый.

– Ну порошок же у вас есть.

– Только стиральный.

– Здравствуйте, – тычет в грязную витрину пальцем, который во много раз грязнее, – А вот эта колбаска свежая?

– Здравствуйте. Это сыр.

– Вот хамло, – уходит что-то писать в жалобную книгу.

– Здравствуйте, девушка.

– …

– Девушкаааа.

– …

– Ойбл. Извините, я на лицо-то не смотрю.

– Боюсь спросить, а куда тогда?

– …, – сваливает из магазина в ночной мрак, матерясь под нос.

– Привет. У тебя можно спрятаться?

– Да, вон там в подсобке.

– Доброй ночи. Колбаску мне нарежьте.

– И вам здравствуйте. Есть палками, есть уже нарезанная.

– Мне вот этой грамм 50, – тычет в импортную салями, упакованную в вакуум.

– Не получится.

– Да что у вас за магазин такой?

– Ну… продуктовый.

– Больше к вам не приду, – набирает кучу экстра-эконом еды, и уходит, чтоб вернуться через пару дней, как и всегда.

– Здравствуйте. Мне вот тот сыр, и коку самую большую

– Вот, пожалуйста.

– Спасибо большое, – улыбаясь выходит за дверь.

– Приходите к нам ещМИНУТОЧКУ.

Я, офигевая с каждой секундой всё больше, повернулся в сторону подсобки, где царил полумрак.

– Есть там кто?

Собрался уже пойти проверять, как в магазин вошла бабка. Мой нос сразу коснулся тонкий аромат огуречного лосьона в больших объёмах. Бабка эта приходила каждую ночь за продуктами, которые мы выставляли по уценке. В три часа ночи уценка переходила на более высокую ступень эволюции – в просрочку – и отправлялась на помойку. Там была слишком большая конкуренция с собаками, цыганами, бомжами, и какими-то мутантами. По последним утверждать не возьмусь, конечно. Я видел только силуэты. Может быть это раса разумных грибов. Я не знаю. Короче говоря, я отвлёкся от экспедиции в подсобку, пока складывал бабуле в пакет наши выгодные предложения. Потом ещё и прошлый пацанчик зашёл, требуя продолжения банкета. Пришлось провести пару магических пассов тревожной кнопкой у него перед рылом. В итоге, по отбытию пролетария, я налил себе кофе, и где-то посреди кружки опять

– Так, стоп!

Выглянув за дверь магазина, я осмотрелся. В зоне видимости людей не наблюдалось, значит у меня было какое-то время на экспедицию. К тому же, мне всё равно надо было сходить за некоторыми продуктами для выкладки на витрины. Тревожна кнопка, моё верное оружие, было при мне. Однажды оно сработало против меня, призвав команду зачистки, которая много что мне высказала. Но это другая история. На тот момент, в служебном помещении был посторонний, и он мог навредить товарно-денежным блаблабла. И этот посторонний очень хорошо спрятался. Вернее, посторонняя. Я облазил все закоулки, глянул в холодильнике, проверил служебный выход – закрыт или нет. Оставался только туалет для персонала, но кто мог в здравом уме туда сунуться? Я постучал в дверь. С той стороны что-то упало, и кто-то ойкнул.

– Вы там?

– Да… Да, я здесь.

– Я захожу.

– Хорошо.

Я открыл дверь и вошёл в обитель чтения и мобильных игр. Так было, когда в смену было два продавца, конечно же. А потом мы перестали торговать бухлецом, и всё закончилось. В любом случае, в тот день наш туалет пережил самое странное, что только мог за всё его и магазина существование. Да простит меня Лиза, но внутри него была красивая девушка. Я прям почувствовал, как от такого несоответствия бессмысленный мир начал сходить со скрипучей оси. Я осмотрел светлые крашенные кудри, несколько восточное лицо, леопардовое платье и сапоги на шпильках. Шпильки, леопард… Я предположил, что девушка являлась представительницей древнейшей профессии, и эта профессия не вор. Так всё немного встало на свои места. Я пришёл к выводу, что нашим туалетом её удивить было сложно, да и испуг в её голосе был ещё тогда. Когда мы говорили первый раз.

– Так… что вы здесь забыли?

– Я просто посижу тут.

– В туалете?

– Ну не в морозилке же.

Я решил проверить теорию.

– Буйный клиент?

– Да. Но не последний. Долетело из вчерашнего дня.

– Что ж ты такое сделала, что тебя взялись искать, спустя такое количество времени?

– Да стибрила у них кое-что. Чисто случайно.

Да, она была проституткой. Жить стало проще. Вором тоже была. Это всё усложнило.

– Что украла-то?

Она подняла с пола сумочку шоколадного цвета, которая сливалась с полом, и я её даже не заметил. Вы не подумайте, просто там был постелен керамогранит, соответствующего цвета. Из сумочки было извлечён маленький ключик. Очень тонкая работа. Таким было бы страшно что-либо открывать, потому что вызов слесаря будет неизбежным. Она дала подержать ключик в руках, и он оказался тёплым. Будто внутри маленький генератор стоял.

– Прикольно, правда?

Я вернул ей ключ, и спросил, как её вообще зовут.

– Камил… эээ… Анна.

– Так вот чё, Ань. Может ментов вызвать, всё ж таки?

– Я была у каких-то очень состоятельных людей. Прям, очень… Там у одного была днюха. Он бухнул, и начал мне этот ключ показывать. Я его чисто машинально и забрала. Короче говоря, не надо ментов. Думаю, это не очень поможет.

– То есть ты просто планируешь тут сидеть? Ты ж понимаешь, что меня за это самого грохнут.

– Да я свалю скоро, чё начал-то?

– Свалит она…

Кто-то явно вошёл в магазин. Раздались шаги и приглушённые голоса.

– Так, я сейчас. Колбасу не жрать.

Она козырнула, а я удалился – работу работать.

В зале тёрся уже знакомый пацанчик, но теперь с парой своих дружбанов. Увидя меня, он сразу поднял руки, будто я вышел с берданкой.

– Эй-эй, ты только не ссы, братюнь.

– Решили всё же прикупить закуски?

– Да не. Мы это… Чешуя, чё там?

На передний план выдвинулся угрюмого вида малый, которому обычно бы дали имя типа Сиплый. Но я уже понял, что общаюсь с интеллигенцией, так что не удивлялся.

– Нас большие люди попросили сделать кой-чё, – забулькал Чешуя, – Понимаешь? Прям важные. Денег нам дали. Алкашки, сколько хотим. Понимаешь? Йети к тебе заходил не понты кидать. Ищем мы кой-кого. Понимаешь?

– Допустим понимаю. Кого ищите-то?

– Да деваху одну. Она эт… шлюха, короче, – опять вступил Йети со своей партией, – Кое-что она унесла. Наверно случайно. Уже разобрались. Но надо ж, ёпта, вернуть.

– На неё никто не в обиде, понимаешь? Просто вещь нужна очень. Нас попросили вот найти.

– Ну, ребята, вам тут особенно ловить нечего. Ко мне сегодня только местные заходили. Почти всех в лицо знаю. Ну и вы ещё.

– Прям, чё, братюнь, ничего интересного?

– Нич…

В подсобке что-то рухнуло.

– …его.

Меня просто отпихнули и ломанулись в подсобку. Тревожная кнопка улетела под прилавок, а где запасная я понятия не имел. Матерясь, я побежал за гопотой, схватив газовый баллончик с витрины. Это заметил третий из их компании, но не стал меня останавливать. И не присоединился к друзьям. Я сделал вывод, что он был под веществами. Это меня тоже не особенно радовало, но пришлось оставить его, самозабвенно изучающего полку с молочкой.

– Да нет здесь никого. Валите из подсобки, – я пробирался через ряды, пытаясь понять, куда упёрлись два животных отряда тупорогие, – Сейчас охрана приедет.

Йети и Чешуя внезапно вынырнули из туалета.

– Да видим-видим, чё начинаешь? Всё. Уже уходим.

Как мог, я постарался не выдать моё удивление. А они и правда свалили, и их третий даже купил орешков и бутылку апельсиновой газявы. Как бы и не зря зашли. Даже извинились. Выдали, что-то типа «не обессудь» и «удачи, братюнь». Я надеялся, что это будет наша последняя встреча, и так и вышло. Проводив три «гыгыкающих» силуэта взглядом, я отправился искать мою гостью. Облазил всё, начиная с толчка, на этот раз. Вторая дверь заперта. Зову, не отзывается. В итоге, путь закруглился, и я снова стою в туалете и смотрю в зеркало. «Мистика», подумал я тогда. Мысль материализовалась, когда я уже хотел выйти. Тогда я заметил возле ведра для мытья пола нечто, чего там раньше не было, и не должно было быть. Горсть земли, прикрытая тряпкой. Мы не торговали ничем подобным, так что и высыпаться этому добру было неоткуда. Я ничего не мог понять и приблизился к находке, чтоб рассмотреть получше. Земля была сероватая, из неё торчали какие-то обломки. Тряпка мне явно мешала, и я только начал её убирать, как сразу же отпустил. Она вся была в липкой дряни, к которой прилипла и странная земля. А под слоем грязи явно просматривались чёрные леопардовые пятнышки. Отступив на пару шагов от ужасной находки, примерно прикидывая, что я принял за обломки, я увидел ещё кое-что в другом углу. Тот самый ключ. Он был сломан на несколько различных частей, будто его крепко сжали в ладони.

Я вернулся в зал, запер подсобку и обдумал произошедшее. Обдумывалось не очень. Зато я пришёл к выводу, что теперь у меня руки развязаны больше, чем раньше и, открыв банку энергетика, начал набирать номер знакомого, работавшего в местном ГОВД. Когда-то мы с ним учились в месте, и это был неплохой повод вспомнить прошлое. На самом деле, конечно же, нет. Плохой. Но я ж не мог ему с ходу начать задвигать про весь происходивший бред.

– Алло, – послышалось в трубке.

– Привет, Костян. Узнал?

– О… Конечно узнал. Сколько лет?

– Да вот, на работе делать нечего, думаю – дай наберу.

Мы вспоминали прошлое, Машку, которая выросла за лето в девятом классе, истеричную училку, и кто спился, а кто просто умер после школы. На всё ушло наверно минут двадцать, после чего я крайне не в тему сказал

– Слушай, Костян. Это конечно крайне не в тему, но есть вопрос.

– Чё такое?

– Да, по твоей работе.

– Сотворил чего?

– Не. Я законопослушный, более-менее. Даже винда лицушная стоит.

Я врал про винду.

– А чё такое тогда?

– Да тут у нас на районе какой-то движ мутный. Бегают странные люди, гопники всякие, ищут проститутку. Вроде как она кому-то дорогу перешла. Ты слышал что-то такое?

– Не, до меня такое не доводили. Я никого не ищу. Ребята вот сидят тут, тоже никого не ищут. Вообще не в курсе.

– Короче, тут такое дело. Она у меня в магазине.

– Прикольно.

– Была.

– А сейчас чего?

– В некотором роде, она всё ещё тут. Но не очень живая.

– Ты просишь меня спрятать труп мёртвой проститутки?

– Я ничего не прошу, ну. И прятать нечего. Она типа… сгорела.

– Как так?

– Я без понятия. Сидела в служебном туалете. А потом ни крика, ни чего-то ещё. Просто прихожу, а там куча пепла, крупные кости, её шмотки, цацки. Как из крематория, в котором температуры не хватило.

– Бля… Я не знаю, чё тебе сказать. Давай я приеду, может? Подумаем.

– Было вообще круто.

На том и порешили. Я положил трубку и начал ждать клиентов, стараясь не думать, что у меня там, в туалете. К сожалению, его иногда приходилось посещать, и тогда не думать было проблематичнее.

Три часа ночи. Костян так и не приехал. А мне пришла пора возложить священную просроту на алтарь дикой природы. Я открыл служебный выход и осмотрелся. Ночных фриган-отрядов видно не было. Йети, Чешуи и их друга тоже. Была прям мертвейшая тишина. Аж жуть брала. Я сгрузил по пакетам продукты, которые брезговал утащить домой, и которые нельзя было переработать в типа фаст-фуд, потому что они имели нежный салатовый оттенок. Долго думал, а не собрать ли мне Аннушку в такой же, но решил не обманывать ожидания Костяна. Пакеты уютно легли в телегу из гипермаркета «Мюлье», которую насяльника однажды там позаимствовал для хоз-нужд. Ииии покатилиииись. Прямо во тьму. Колёсики скрипели слишком громко. Я конечно не жил в мегаполисе, но всё равно должен был быть слышен поток машин, крики пьяных отморозков и музыка из общаги неподалёку. Должны были быть слышны признаки цивилизации! Крышку бака я открывал максимально осторожно. Но и это было громко. Очень громко. Отвратительный оглушающий скрип. Из-за него я отпустил крышку, и она грохнулась практически мне на пальцы, сотрясая окружающее безмолвие. Вторая попытка была более удачной. Первый мешок отправился в контейнер, второй мешок отправился в контейнер, третий мешок отправился мне на голову.

Благо на голову мне надели не чёрный мешок для трупов, а что-то матерчатое. Не знаю, зачем это было сделано, потому что под моё «пидорасы, куда вы меня тащите?», меня заволокли на склад магазина. Когда мешок сняли, вопросов стало только больше, ведь лица нападавших были скрыты под масками, похожими на осьминога с одним глазом. А смотрели они, выходит, что через ноздри. Эта мысль вызывала плохо контролируемый приступ ржача, который я смог подавить, но улыбка старательно рвала мне табло. Это заметили ребята в балахонах. Да, они были в мантиях, в балахонах, в чём-то таком. Как смерть. И в масках. И их было трое. Я сначала даже решил, что это та гопота.

– Что здесь смешного?

– Н… ничего.

– Почему ты улыбаешься, в таком случае?

– Вы смотрите через ноздри.

Они переглянулись. Через ноздри. Комментировать это они не стали.

– Наши люди сказали, что девчонка тут.

– Мы не будем её трогать.

– Она нам сама не нужна.

– А что вам тогда понадобилось, что вы так плотно подошли к вопросу? – спросил я, пытаясь перестать улыбаться, и думать, что это «трое из ларца», – И как вы вообще узнали, что она тут? Ваши наёмные гоблины не нашли её.

– Они видели её платье.

– У неё есть маленький ключик.

– Всё, что нам нужно.

Я развёл руками.

– Боюсь, ключик был излишне тонкой работы для местных реалий. Его больше нет.

– Ты врёшь?

Я показал на дверь.

– Загляните в туалет. Только не дышите. Там гора пепла и ваш ключ в углу валяется. В виде нескольких обломков.

– Как? Как его вообще можно было сломать?

– Я почём знаю? Это надо было у Анны спрашивать. Только вот она самокремировалась.

– Это… это означает то, что она попыталась…

Они переглянулись, и начали отступать к служебному выходу.

– Ребят, чё случилось-то?

Один из них отпер дверь, выбежал наружу и исчез в ночи. Через секунду мы услышали, как он орёт, что есть дури. Затем что-то хрустнуло. Двое других посмотрели на меня, и я жестом предложил пойти за мной. Мы вышли в торговый зал, и я увидел, что темнота с лицевой стороны здания разрывается какими-то проблесковыми маячками. Первая мысль была, что Костян прибыл на помощь. Не слушая крики моих чудаковатых гостей, теперь уже я задурил и выбежал на крыльцо главного входа.

Вот представьте, что из темноты сделали рукав, а из него, собственно высунулась рука. Только рука не рука, а тентакль. Примерно это я увидел, когда вышел на улицу в конце своей последней смены в магазине «Нептун». Цветные всполохи шли непосредственно из аномальной части мрака, будто внутри шла бурная гроза странных расцветок. Из всего этого салюта выползает щупальце с шипом на конце, потом вроде ещё одно, и ещё, откидывает меня в сторону, проникает через дверь в магазин, и начинает там орудовать. Когда я отлетел, я несколько шарахнулся башкой, так что концовку экшена не видел. В себя я пришёл уже ближе к утру, и разбудил меня собственно сой школьный товарищ, который соизволил-таки приехать и посмотреть, что да как.

– Мне кажется, Антоха, ты как-то приуменьшил происходящее, а?

Магазин был разворочен полностью. Чуваков в масках или каких-то других ночных гостей не было обнаружено. Пострадавшими оказались я, проститутка Аня, чью личность там как-то смогли установить, и старый вояка Геннадьич, чей бизнес was over. Показания я кстати давал, как есть. Но про щупальца никто не стали писать, решив, что я башкой приложился. Вроде бы всё свешали на каких-то местных алконавтов. И мне кажется, что я даже знаю их клички.

Обломки ключика, кстати, исчезли. Вероятно, кто-то решил, что из него ещё выйдет толк. Или же у кого-то на этот ключ большие планы, которые лезут прямо из мерцающих туч.

Рассказ для майского конкурса от CreepyStory

***

Бытует мнение, что для больших заработков в нашей стране надо ехать или в Москву, или на Север, по вахтам. Бытует и другое мнение, что на Север ехать не надо, потому что здоровье оставишь. Я бы ещё поспорил, где оставишь больше, но кто я такой? Я-то из своих сибирей поехал в город N, что по ту сторону Урала. Я и мой товарищ Илья. Мы, сука, уникальные.

Город N, значит. Он уютно расположился между Казанью, Кировом и Нижним Новгородом, а местный работодатель пообещал отличные деньги за простую работу. Пусть и унылую, но всё равно требующую сосредоточенности, а иначе... Забегая вперёд, скажу, что нас не кинули, и мы неплохо так подкопили. История не о нечестных ИП и ООО однодневках. Никак нет. История по тематике ближе всего к веселью на съёмных квартирах, скажем так.

Отбраковав предложения сомнительных риэлторов, предлагающих забашлять им вперёд и никогда не пересекаться более, мы сами купили доступ к их базе. Оказалось, что цены на недвижку в разы приятнее, чем нам малевали. Правда вот выбор всё равно оставлял желать. Город не студенческий, не туристический, не популярный. Сначала мы исключили всё то, что заведомо фуфло. Потом прозвонились хозяевам и исключили ещё часть. В итоге, всё свелось к двум комнатам в трёхкомнатной квартире. Переулок Ленина, дом 7. Владелец лухури апартаментов по телефону был весьма адекватен, цена радовала слух и кошелёк.

Наша неполная трёшка была расположена в десяти минутах ходьбы от места работы, если ходить пешком. Рядом, в принципе, было всё. Продуктовые сети, алкогольные сети, улица с проститутками и библиотека. Живи и радуйся. Родина звёзды дала, так сказать. Квартира сама располагалась на третьем этаже пятиэтажной хрущи, наполненной бабками, что было минусом. С другой стороны, бабки облагораживали двор, воевали с УК и всегда знали, куда позвонить, если вдруг чё. К тому же, особенно не лезли в наше бытие. Так что мы примирились. К сожалению, одна из старушенций сдала квартиру цыганам под притон, но это уже другая история.

Усатый мужичок Евгений Иннокентьевич приехал за нами на вокзал на своём пятидверном хэтчбеке. Ну, на чепырке. Мы показали ему деньги, будто в лучших фильмах про мафию, но договорились, что отдадим ему, как увидим жильём. Он сказал, что не против, но заверил, что там всё нормально. Пока ехали, он, большей частью, спрашивал – кто мы, что мы и зачем, а потом решил уточнить, в курсе ли мы, что в квартире ещё человек живёт. Ясен красен, мы были в курсе, ведь это предполагалось из объявления. Хотя, Илья вот говорил, что в таких комнатах обычно хозяйские вещи хранятся. Но прав оказался я! Жаль, не поспорили. В любом случае, мы были готовы к такому нюансу.

Нюанс вышел нас встречать, будто радостный мохнатый пёс. Судя по размерам, возможно даже ньюфаундленд. Соседом нашим оказался кавказец со сложно-произносимым именем. Он быстро сказал, что его можно называть Джафаром, Джафой, Джафариком, и так далее. Сам он был из какой-то деревни под Тулой, и там его все так и называли. Мать вроде была украинкой, а отец вот кавказских кровей. Я уже не помню, кто точно. Как отец умер, сын поехал из родной деревни – в поисках лучшей жизни, да так и осел в городе N. Мать ему пророчила, что он пойдёт по батиной линии – станет хирургом, но Джафарик пошёл по синей линии, и стал чем-то таким же, но через букву «е». Всё это он нам пролечивал уже через полчаса, как только счастливый арендодатель укатил в неведомые дали с нашим первым платежом. Разговор шёл под пивко, на закуску к которому Джафарик почему-то намутил яблоки и шоколад. Он нас прям ждал, как оказалось. Думал, даже поляну накрыть, но решил, что бОльшие объёмы пиваса – нужнее. Так вот мы сидели, значит, пьянствовали и слушали его восхитительные истории про родную деревню, про друзей-колдырей и его любимую работу в местном магазине типа «Шестёрочка», где можно на обеде хряпнуть, и есть кассирша с большой и широкой душой. Когда Джафарик изрядно накидался, он решил провести нам, извиняюсь за выражение, румтур. Он жил, получается, в той комнате, что в лучших домах принято называть «зал». Мне досталась, подозреваю, детская, да и обои тонко намекали. Илюха занял спальню. В свою комнату Джафар по-быстрому протиснулся вперёд нас, воткнул там две маленькие колонки в свой телефон, и включил на нём музыку. Можно было ожидать, что там заиграет… всё, что угодно. Но наш волосатый друг был не так-то прост, и по комнате через «кхххррр уууыыы» контуженных колонок начали разноситься мелодии и ритмы немецкой металлической да готической сцены. Первой, вроде бы, была Lacrimosa, или что-то такое. Под «Wenn ich träume, schweigend will ich warten!» мы рассматривали коллекцию русского порно на DVD, телевизор, обклеенный стикерами в виде насекомых и шкафчик, полный пылесборников, расставленных на кружевных салфеточках. Джафарик рассказал, что часть этого барахла он нашёл прямо в комнате, когда въехал за шесть лет до нашей встречи, а часть потом докупал сам. Декор-с. Короче, остаток вечера мы провели под его истории, где и как он покупает свою порнуху, как подходит к выбору, и как хозяин того ларька ему всё меняет, если контент не устроил.

Прошло время. Джафар успел познакомиться с той самой кассиршей, прожить у неё неделю, разругаться в пух и прах, психануть и уволиться из «Шестёрочки». Он, разумеется, это преподнёс, как осознанное взрослое решение. Там что-то было на тему «в рыло я любил такую работу», и прочие взвешенные аргументы. Разумеется, его закрома стали быстро пустеть. Занять на квартиру мы ему, конечно, могли, но он же ещё и ел. Хорошо, хоть пить бросил, в последнее время. Давили на него, как могли, чтоб он не трусы протирал на диване, а искал работу и вообще что-то делал со своей ситуёвиной. Джафарик и послушался. В итоге, приходит он домой, и чуть ли не с порога начинает

– Пацаны, я работу нашёл! Пацаны, я всё решил!

Ну, мы оторвались от дел, быстро к нему в прихожую. Вопросы ему накидываем.

– Меня берут на стройку. Получать буду даже больше.

Обрадовались мы, значит. Начали предлагать ему помощь материальную. И прям даже солнце в окно начало светить ярче. И тут он вещает

– Не. Не возьму. Есть идея лучше!

Стоим мы в коридоре, солнце начинает меркнуть, а дичи невиданных масштабов всё больше. Джафарик начал нам задвигать, что у него где-то там, в его деревне, есть наследство. Мол отец оставил ему золото. Высшая проба, большой вес, и такого целый мешочек.

– Я за ним съезжу, потом мы его тут сдадим. Найдём какую-нибудь точку, где принимают. С этого, я всё оплачу, и мне хватит до следующей работы. Заебца?

Мы с Илюхой переглянулись, и начали вкрадчиво чистить ему мозг на тему, что это всё попахивает какой-то авантюрой, граничащей с мифами и легендами древней Тулы, но он не хотел ничего слышать. В итоге, было принято решение его отпустить. Он обещал вернуться так быстро, как только вообще сможет.

– Пацаны, да отвечаю, верная тема. За неделю вернусь. Самое большое.

– Главное, не пропадай со связи. Телефон всегда на зарядку, ок?

– Ваще без «бэ», ребят. Вы ж меня знаете!

Не то чтобы очень. Только соседушка за порог, мы сразу звонить Евгению Иннокентьевичу, и этот чудесный человек сразу же заявил, что наше положение никак не пострадает, но соседа, если что, он нам заменит. Этого бы конечно не хотелось, и мы скрестили пальцы за Джафарика. Надо было так и жить – со скрещенными.

Наш Карлсон вернулся. Не обманул. Привёз с собой матерчатый мешочек сшитый из старых занавесок, в котором обычно бабки хранят лук, чеснок и укроп. Мешочек весил весьма прилично, и мы, разумеется, попросили продемонстрировать пиастры. Довольный, как удав, Джафар развязал кусок шпагата, и вывалил на свет божий цепочки, обломки, монетки и старинные часы на цепочке – одни из серебра, вторые из золота. Джафарик всё это добро перед нами разложил, как торговец из арабской сказки, и светясь от счастья всё повторял

– Ну чё? Чё, пацаны? Надо идти, искать, где сдать, да? Чё, пацаны?

Особо долго мы не искали. Прошерстив интернет, мы обнаружили рядом с домом ломбард со скупкой и ювелиром, а чуть далее ещё и коллекционера (отличный район!). Коллекционер оказался немного ушлый, но мы задавили его авторитетом, количеством, нулевыми знаниями и низкими расценками. А вот ломбард оказался полноценной ювелирной лавкой, внутри которой уже принимали золотишко. Всё было очень профессионально, с людьми в белых халатах и испытаниями. Будто бы где-то в недрах помещения они разрабатывали биологическое оружие, а не собирали у бичей тыренные серьги. Пусть и под паспорт. В итоге, у нас при себе была нехилая сумма наличных, с которой мы сразу направились к арендодателю, чтоб Джафар чисто случайно не слил всё на салфеточки. Оказалось, планы нашего соседушки более обширные, о чём он нам поведал, пока мы шли до дома, споря – стоит ли вызывать какое-нибудь vip-такси, ради такого случая.

– Так пацаны, я не пил долго, но сегодня важный день. Надо обмыть лёгкие деньги.

– Ты же помнишь, что тебе ещё месяц жить на что-то? – спросил Илья.

– Да, мне на всё тут хватит!

Это была правда. И это было начало конца. Owari no hajimari, так сказать. Падение чёрного ястр… ну, короче всё пошло по одному месту.

Тем же вечером на нашей кухне было распито три бутылки коньяка под типичную для Джафара закуску – яблоки и шоколадки, с которых у него порой начиналась аллергия. Это выражалось в ярко-красных пятнах на его лысине. Да, у этого любителя метала были длинные волосы, но не на голове. Метал был с нами бок о бок, звуча с моего ноутбука, иначе бы наш дорогой друг врубил музло прямо со своего телефона. Это было бы слишком люто. В процессе попойки мы слушали ещё больше историй о жизни Джафара. О его спивающихся и спившихся друзьях. О том, как его отец исчез где-то в открытых морях Казахстана. И конечно же о том, как Джафарик найдёт работу, и у него всё наладится. Мы были уже в кондиции и решили, что пора бы ускорить этот процесс. Быстро найдя номер местного стрип-клуба (нам это показалось прикольным), Илья начал звонить и выяснять – не нужны ли им охранники. На том конце провода радостно сообщили, что готовы принять соискателя буквально через час. Увы, Джафар не оценил наших стараний и, крича «пацаны, я пьяный», начал заливать конину из горлА в горло. Желаемое стало действительным. Джафарик ударился, так сказать, оземь. Мы, решили не ждать, пока он превратится в Ивана Царевича, и попытались усадить его на стул, но соседушка зарычал, и начал вырываться и уползать. Мы помогли ему в этом процессе, подпихивая в нужном направлении. Пенделями. И вот, Джафарик лежит в своей комнате, практически на кровати, и продолжает рычать, но всё тише, тише, и тише. Оставалось по порции трёхзвёдочного. Мы решили не откладывать на завтра, и, выполнив долг, отправились спать.

Ночью я спал очень крепко, чего не скажешь о Илье. Он пару раз просыпался, мучаясь с животом. И вот, идёт он до туалета, и тут слышит женский голос из комнаты Джафарика. Сразу стало понятно, что этот господин проспался и вызвал даму. Последняя, в скором времени, выплыла наружу, поправляя корсаж. Увидя Илью, она улыбнулась и протянула ему визитку, с чего мой друг офигел порядочно. Но визитку взял. Мало ли что. Потом она осталась просто сувениром.

С этого дня Джафар начал заливать шары. Прямо каждый день. Денег было много, и он явно стремился сократить их количество. На работу выходить он не собирался, о чём мы рассказали Евгению Иннокентьевичу. Тот заявил, что будет ждать неоплаты. В принципе, это было логично. Джафарик – человек взрослый. Хочет бухать, пусть бухает. Правда была ещё одна проблема. Он начал как-то слишком уж отекать. Не как запойные, а как те, у кого завтра почки выйдут быстрее камней. Мы интересовались здоровьем, но он заявлял, что всё у него хорошо. Когда он это говорил, он порой даже не поворачивался в нашу сторону. Сидел в кресле, смотрел телевизор, и так рассеяно-пьяно «да всё нормас, ребят». Всегда в рубашке и трусах. Рубашка была или синяя, или белая. Это интересный момент, ведь у него их было много, а для пьянок надевались только два варианта.

Время шло. Джафар терял свой естественный смуглый цвет кожи, явно серея. Волосы на его тушке тоже усиленно седели, множа эффект серости. Так вообще говорят? «Множа». Прикольное слово. Я его Джафарику сказал тогда, но он мне ничего не ответил. Мы бы и дальше забили, но в его комнате начинало вонять, а рубашка осталась только синяя, которая была уже вся покрыта какой-то дрянью. Всё чаще он смотрел просто помехи по телевизору. Однажды, когда у нас был выходной, мы зашли в комнату, прочитали ему лекцию, пытались расспрашивать. Тот только поднял на нас мутный взор, вяло улыбнулся, и повторил «да всё нормас, ребят». На тот момент он уже мало что другое говорил, но исправно ходил в магазин за алкашкой, и разумеется находил в себе силы её ежедневно употреблять. Мы вышли из комнаты и уселись на кухне, чтоб держать совет. Было принято решение, любимыми методами конвоировать Джафарика в больницу. Это конечно осложнялось отсутствием полиса и приписки к местным поликлиникам, но у него ещё оставалось приличное количество денег.

Первым квестом была отправка Джафарика в душ, потому что идти с ним ТАКИМ мы не могли. На это мы потратили в час. Мы выталкивали его с кресла, не давали сесть, толкали и пихали. Тут он вспомнил, как говорить. Долго возмущался, ругался, ругался на своём языке, уговаривал, врал и упрашивал. Но мы справились. Затем мы отобрали его синюю рубашку, которая отправилась в мусорный пакет. Ему пришлось переодеться в чистое, а там уже под шумок он обулся, и сам не понял, как оказался на улице.

В больнице нам не особо помогли. По сути, просто сказали, что Джафарику надо бросать пить. Пока мы шли, я заметил, что на руке у Джафара какая-то опухоль. Раньше мы её не видели, потому что той стороной он был от нас отвёрнут. Тогда я задумался, сколько на самом деле не видел, чтоб соседушка вёл человеческую жизнедеятельность. Я-то задумался, а врач не особенно. Он потрогал плотное образование под Джафаровской серой кожей, посмотрел, что оно как-то специфически окутывает руку, будто на ремнях, и выдал

– Да мазью помажьте и всё пройдёт.

Доведя товарища до дома и усадив в любимое кресло, мы всё же взяли у него пару сотен и пошли за мазью в аптеку, прекрасно понимая, что это бесполезное начинание. Убеждать не понадобилось. Он ей даже пользовался, но лучше ему, конечно же, не становилось. Хотя, пить он на какое-то время тоже перестал.

Очередной день, спустя сколько-то времени. Идём мы с работы, думаем, а живой ли там вообще Джафарик. Зашли и сразу к нему. Он сидел в белой рубашке (синюю мы выкинули, она не отстиралась), смотрел выключенный телевизор. Глаза стеклянные. На полу пакет сырных чипсов. Илюха кашлянул, пытаясь привлечь внимания. Ничего. Я подошёл поближе

– Может он лунатит? Не сдох, надеюсь… Эт, Джафар, слышь?

Тут он подскочил, заулыбался, как тогда, в первый день, и давай рассказывать, как его отпустило, и как ему стало лучше. Смотрим, а его мешка на руке и нет. Мы даже тогда поверили в гений отечественной медицины. А Джафарик уже задвигает, что давайте отметим выздоровление, что сейчас он сходит за алкоголем, стол накроет, да и мол у него ещё повод есть. Он ушёл, а мы остались. Заинтригованные.

Вернулся он с пакетом, где было три бутылки коньяка, курица гриль, колбаса, сыр и, конечно же, его любимые яблоки и шоколадки. Коньяк купил какой-то другой, не тот, что он всегда пил. Я помыл бокалы и тарелки, и Джафарик всё красиво нарезал, разделил, разложил и разлил. Прям было видно, как он изменился. Порозовел, посмуглел, повеселел. Вид перестал напоминать свежего утопленника. Ничего не предвещало беды. У нас отлегло, и мы приняли самое верное решение для того момента. Забить болт и бухать.

Вскоре мы все порозовели, посмуглели, захмелели, и вообще всё шло прекрасно. Серьёзно – годный коньяк был. Я даже потом его искал, но таких этикеток мне более не попалось. До сих пор интересно, где Джафарик его купил. После второй бутылки, мы опять кстати слушали его истории. Про то, как его друг пытался накормить их на пьянке собачатиной. Про то, как их киномеханик в посёлке между сеансами варил некоего предка сегодняшнего крокодила. Про то, как они опознали в куске ноги, найденной в лесу, своего пропавшего друга, потому что когда-то по пьяной теме набили ему татуху «жопа». Много интересного. Про повод свой тоже рассказал. Мол созвонился он с той самой кассиршей, и вроде она дала добро. За это тоже выпили. Так пошла третья бутылка, и мы вернулись к старому вопросу – как бы отправить Джафарика на работу? Он даже проявил интерес и начал с нами выбирать в газете объявления. Он не признавал работу на сайтах, ведь там сплошной развод.

Третья бутылка коньяка нас взяла уже крепко. Илюха рассказывал анекдоты из «Тёщиного Языка» за 1987 год, я лыка толком не вязал, а Джафарик сидел и нюхал сами-понимаете-что, но алкашку из стакана продолжал посасывать. Он кончил раньше, чем бутылка. Мы немного отвлеклись на чайник, так как хотелось немного прийти в себя, методом вливания крепкого кофия. В тот момент силы покинули титана, и он сполз на пол с характерным бурчанием.

– Джафар, ну не гони. Ща тебя на диван утащим, – крикнул ему Илюха, помешивая сахар в кружке.

Я только кивнул. Но Джафарик уже ничего не слышал, включая автопилот. Он встал на четвереньки, и бодро двинул куда-то в сторону коридора, порыкивая. Я отправился за ним, и тут вижу – что-то не так. Ну, больше, чем должно быть. Я даже протрезвел и давай звать Илью. Он подошёл и сразу отошёл на пару шагов. Джафарика всего лихорадило, из его рта текла слюна, а из глаза сочилась кровь. Во втором глазу просто полопались все сосуды, какие только можно. Он уже не рычал, только хрипел. Мы подняли его вертикально, затащили в комнату и положили на диван. Пока тащили, приступ вроде бы прекратился, так что мы вернулись на кухню – подумать.

– У него ж такого не было раньше? – спросил Илья.

– Да он у нас в последнее время вообще в коматозе каком-то. Надо врача вызывать короче, – я отхлебнул кофе.

– Ну ща. Кофе допьём, будем звонить. Лихорадка вроде прошла уже. Надо в больничку его класть, видимо.

– Да я сейчас позвоню, чё тянуть?

Телефон валялся в коридоре. Я отправился туда из кухни, и тут в двойные двери Джафаровского зала что-то стукнуло. Ну… с его стороны. Я сразу понял, что он или кинулся на двери, которые открывались внутрь, или что-то бросил. Через толстое рельефное стекло видно особо ничего не было, так что я приоткрыл дверь и глянул внутрь. И охерел.

– Ильяяя, – протянул я шёпотом, – Иди сюда. Я один это вижу?

Он подтянулся и охерел не меньше.

Джафарик стоял на четвереньках посреди комнаты. Его голова удлинилась, руки и ноги как-то странно деформировались, некоторые зубы вылезли изо рта, который теперь напоминал пасть. Волосы на теле стали гуще, а серебристый оттенок сменился тёмно-коричневым. Он рычал, выл и пускал слюну на ковёр. Илюха сделал необдуманный поступок и приблизился к… этому.

– Джафар?

Из спины того, во что превратился Джафарик, вырвалось длинное скользкое щупальце, хлестнуло Илью по ногам, и откинуло к стене. Я вытащил его из комнаты и закрыл дверь. Осмотрев друга, я понял, что он в норме, если не считать небольших порезов на лодыжках и порванной одежды.

– И куда в таких случаях звонить? – пробормотал он – В зоопарк?

– Ну, в ментовку точно надо. С нас же спросят. Да и вообще… мы не сможем его тут прятать. Как минимум, он шумит.

Он шумел, о да. Он рычал, бурчал, выл. Я даже не знаю, как что. И на волка, и на медведя похоже не было на 100%. Будто на какого-то их общего ужасающего древнего предка, если б такой был. И, пока хомо сапиенс переливали из пустого в порожнее, дикая первобытная природа в соседней комнате нашла выход. Мы лишь услышали грохот, хруст и звон стекла и сразу всё поняли. Войдя внутрь, мы увидели разбитые окна, и развороченные рамы на балконе. Джафарик сиганул с третьего этажа, оставив куски меха на стекле и гвоздях. Кое-где мех выдрался с мясом, но ему было всё равно. Ему нужно было на свободу. Разумеется, он выжил при падении, и мы услышали его рёв и крик где-то далеко. Подозреваю, что никто не пострадал лишь по той причине, что мы жили рядом с рекой, а дальше начинался лес, в котором свирепый Джафарик нашёл свой новый дом. Но это лишь теория, в которую хочется верить. Мы не видели его когда-либо потом, да даже если бы и. Полиция также не смогла найти никаких следов. В версию, что Джафар допился и выпрыгнул с третьего этажа, все поверили. Со скрипом, но оно зашло. Что поделать? Мы не хотели в дурку.

Мы потом провели собственное небольшое расследование, не выходя с кухни. Мозговой штурм типа. Попивая пенное, мы пришли к выводу, что всему виной могла была быть только девушка, что приходила к Джафару ночью. Ведь мы дышали с ним одним воздухом всё это время. Однако, Джафар был удивительным человеком. Он покупал коньяк, о котором не знал гугл. Превращался в животных, которых не было ни в одной энциклопедии. И вызывал девочек по контактам, принадлежащим какой-то клининговой фирме. Мы, кстати, рассказали о случае с мистером Джафаром нашему новому третьему соседу, который въехал после того, как владелец квартиры, вставил окна. Случайно сболтнули, а тот как-то побледнел и попросил никому более это не рассказывать. Ну, он странный был. Книги какие-то чудные всё изучал. Потом тоже куда-то исчез, но это уже другая и менее интересная история. Такие дела.

Если у вас нет работы, то траты вам не страшны. Зато страшны долги. Кто-то для закрытия долгов начинает разносить дурь по подъездам, кто-то втюхивает книги по тройной накрутке, кто-то берёт кредиты на кредиты, а я просто послушался своего друга Юрца, которого до сих пор ищет собака с милицией. Я бы дальше бухал и не вспоминал про те события, но доблестное следствие таки установило мою, так скажем, причастность, и затребовало пересказать пару раз эти события. Кажется, мне хотят выписать аусвайс в жёлтый дом. Ну да и насрать. Может, они и правы, потому что реальность не соответствует моим словам, а другой правды у меня нет.

Чё ж там было в начале-то? А. Точно. Я сидел у себя в съёмной хрущёвке, писал хозяйке оправдательные сообщения, что деньги будут к концу недели и думал, тратить ли соль, или доесть просто так. Тут пришёл Юрец. И не пустой! Выпивка, закуска, всё было очень кстати. И давай меня втягивать в свои сомнительные авантюры.

– Да чё ты, Никитос, нормальная работа!

– Да какая это работа… Сегодня есть, завтра нет. Закончим мы это всё к зиме, а там что? Там никаких вакансий, ничего не найдём, и что ты предлагаешь? Дедом Морозом или опять идти и долбать лёд? Я не хочу, например.

– Так мы не полезем на крышу, чтоб как Колян не летать. Земля пухом.

– Я вообще не хочу этим заниматься, ну. Мне обещали к пятнице позвонить из того магазина. Пойду цемент продавать, штукатурку. Хотя бы постоянно.

– Ты уже так говорил. Месяц отработал в прошлом строймаркете, и тебя турнули.

– Я сам ушёл так-то.

– Ага, от пинка.

– Ладно, давай, чё там за работа? Подробнее. Когда стулья, когда деньги.

– Деньги будут сразу. Каждый день. Платят по две тысячи, но работа с одним выходным в месяц. И бухать не получится. Любой прогул, и всё, и до свидания.

– Узнал ты это из…?

– Да сослуживец на них работал. Он вот запил, как раз. Ну и всё. Успел восемь штук поднять. Платят исправно. Пока работаешь. Главное начальство не достаёт. По камерам порой смотрит, да ночью, говорят, приезжает на проверку. Глянуть своими глазами, как процесс идёт.

– Прикольно. То есть там надо здание демонтировать? Вручную?

– Ну, не совсем так. Тебе не надо прям здание ломать. Там очень много хлама. Им всё завалено. Его надо будет паковать, собирать, выносить на улицу, потом кидать в грузовик, и он будет вывозить.

– Тяжёлая физическая работа, у чёрта на рогах, с одним выходным, за шестьдесят тысяч в месяц? В нашем Мухосранске за такое убивать готовы, мне кажется. Откуда там вакансии?

– Так они никого не берут через объявления, и всякое такое. Ну, ты понимаешь. Я вот узнал, тебя привёл. Плюс будет собеседование, как мне сказали.

Что могло пойти не так? Я решил, что буду пахать месяц-другой, вылезу из задницы, и дальше будет видно. Юрий мне, правда, сообщил, что можно ещё какие-то могилы копать, и их типа хоронить на новое место, и за это аж трёшка в смену, но я решил, что всех денег не заработаешь, и вот – я еду на собеседование. Просёлочная дорога, автобус с номером типа 800-ый, бабка везёт козу в салоне, воняет кожзамом. Коза орёт, автобус трясётся, бабка орёт, я трясусь. Что могло пойти не так?

Собеседование проводилось в частном доме. Юрец был уже там. Красивый дом, в котором ничего не указывало на то, какая организация нас рекрутирует, и что вообще происходит. Мы сидели на стульях из настоящего дерева, которые были обтянуты приятным материалом. Нам налили чай и поставили его на дубовый стол. Кругом картины, золото, какие-то вазы… Нам даже вина предлагали, но мы конечно отказались, а то вдруг проверка. Общалась с нами женщина, в деловом костюме, с гарнитурой на ухе и склонностью к сладкому парфюму. Так же за столом сидел усатый мужчина в поло и джинсах, который только что-то записывал. Парфюм плохо перебивал вонь из пепельницы, наполненной нашими работодателями до самого верха и выше. У нас спрашивали, как долго мы планируем у них задержаться, и мы их в две глотки заверяли, что, пока не закончим. Они сообщили, что у них, оказывается, есть ещё похожая работа, так что нас не бросят. Если честно, то до сих пор интересно – что там за ещё работа такая? Спросили по документам, по военному билету. Всё в пределах нормы. У меня были собеседования и более лютые. Приходишь в магазин радиодеталей, а там тебя спрашивают про движение планет взглядом.

На собеседовании мы узнали, что здание, в которое нас засылают – это некий санаторий. Санаторий он, правда, в своей последней инкарнации, потому что раньше там было что-то религиозное, но потом случились большевики. А ещё раньше там была военная часть. А ещё раньше, подозреваю, квакали лягушки, но об этом умалчивала и история, и наши работодатели. Короче, по итогам собеседования, я не услышал много нового, но уяснил, что соцпакетом тут и не пахнет. Возможно, они и были какой-то официальной организацией с отчётами в налоговой, но нас в их бухгалтерии не отмечали. Но реквизиты у нас взяли. Спасибо, что не киви-кошельки.

Разумеется, я молодой и прогрессивный житель регионов, так что в сны не верил. Только в битвы экстрасенсов и Кашпировского. Жаль. Может я бы тогда тихо помер с голода где-то на улице, а не вот это вот всё. Посреди ночи, вроде как, стук во входную. Я дверь открываю, а там Юрец и Колян. Я говорю

– Колян, ты же помер!

А он смеётся, говорит, что я что-то принял, что я всё выдумал, и зовёт с ними тусить куда-то. Ну я собираюсь за пару секунд, ведь лето и ночь же, и иду на улицу. Подъезд вроде мой, но не мой. Какой-то красивый, перила там, паркет внизу. У нас во всём городе сто квартир с паркетом не будет, а тут в падике. Вот я вышел на улицу, а там народу тьма. Все в каких-то странных шмотках, будто бы из шкур. Я спрашиваю у друзей – что вообще происходит, а они говорят, что сейчас будет самое веселье. Меня куда-то ведут, а так как сон, то всё плывёт, и сложно ориентироваться. Но я-то этого конечно не понял. Вдруг все давай вопить, что мол «смотрите-смотрите». Я огляделся, и все они смотрели на небо. Я тоже посмотрел. Сначала ничего не понял, а потом увидел три источника света. Алого такого. Или нет. Я не очень разбираюсь. Проще говоря, между красным и оранжевым. Первое время я думал, что это дроны, разумеется. Ни разу не смутившись, что это как с паркетом в подъезде. Смотрю, а дроны-то все шевелятся.

– Ребят, чё за мохнатые шарики с глазами?

Света становилось всё больше, и я разглядел, что это щупальца. И чем ярче светили глаза этих тварей, тем тусклее становился любой другой свет, включая луну, которую закрывала огромная тень, как во время затмения. Вдруг всё затихло.

– Ребят?

Я огляделся, заорал и проснулся, умываясь холодным потом. С добрым утром, Никитка! Явь тут же начала забирать воспоминания из сна, но концовка отпечаталась чётко. Все они, кто был там во дворе, были мертвы. Мертвы, завёрнуты багряные саваны, которые изначально были белые, и разложены кругом вокруг меня. А самое ужасное, что я ощутил не только страх, но и… какой-то восторг. На последних мгновениях, прежде, чем мозг не выдержал.

Пять утра. Я ходил из угла в угол по квартире, включив телевизор. Мои блуждания сопровождала какая-то передача о ренессансе. У меня был не особенно шикарный выбор каналов, как вы понимаете. Колонки на стационарном компьютере давно сдохли, а телефон – это телефон. Пять утра. Вставать в шесть. Ложиться обратно как-то… боязно. В том числе, потому что первый рабочий день мог так и не состояться. В итоге, ноги устали ходить, а я захотел есть. Из холодильника я извлёк кастрюлю варёного картофеля, который пах уже ничем, и я был рад, что и пока ещё ничем. Ему компанию составил дешёвый чай «Пыль Дорог» и отвратительные консервы со вкусом соли. Завтракая, я культурно образовывался, слушая о Джорджо Вазари и Микеланджело Буонарроти. В процессе появилось желание скачать «Черепашек Ниндзя», следом пришло желание пожрать пиццы на толстом тесте, и я решил, что хватит крамольных мыслей, и пора отправляться на работу первым же автобусом. Тем более, ехать было далеко, и хотелось подстраховаться. Санаторий находился у чёрта на рогах, как и дом работодателя, но в прямо противоположную сторону.

В принципе, первый день прошёл нормально. Внезапно, в нашу оплату входил и обед, который представлял собой весьма аппетитную запеканку с курицей и грибами, две упаковки лапши быстрого приготовления без бренда и какой-то напиток, похожий на шипучку из армейского да ментовского ИРПа. Во всяком случае, раньше там такое было. Ещё внезапно, что работа была даже чем-то интересной. Видами, наверно. Здание было очень старое, с канделябрами, винтовыми лестницами и наборным паркетом. Разумеется, я начинал ощущать некоторое дежавю, но Юрец быстро вырывал меня из тревожных мыслей очередным своим

– Никитос, едрить, тут картины!

Мы паковали эти картины в мешки, разглядывая их, как продолжение утренней передачи из телека. У нас не было прямых указаний, как паковать всё, но я старался складывать местную дворцовую утварь крайне бережно. Мне казалось это правильным. Конечно, это был не ренессанс, но явно – дорогая рама и масляная живопись, так что зачем их ломать?

К концу первого дня мы расчистили весь пол первого этажа. На следующий день у нас планировались шкафы. Рвения добавили деньги, упавшие на карту ближе к вечеру. Тут же были куплена человеческая еда и заняты у дальнего родственника деньги, отправленные хозяевам квартиры. Возможно, я немного поспешил, но настрой мой был вполне оптимистичным.

Так проходил день за днём. Неизвестный нам мужик приезжал то на грузовике, то на Газели, и вывозил мешки с мусором и ценностями. Пару раз к нам заходили менты, но, видимо, всё было законно, так как на второй раз они пришли уже чисто из интереса. Я тогда ещё удивлялся, что их в такую глушь занесло. Они тоже охали и ахали и шутливо предлагали пятьсот рублей за какой-то очередной вычурный подсвечник. Я предлагал позвонить начальству, и они как-то даже стушёвывались.

– Видать, на больших людей работаем, – сказал Юрка, глядя на реакцию.

– Да кто бы знал, что вообще за парочка. Они какие-то карикатурные.

– Чего?

– Забей. Давай дальше работать.

– Или пойдём, пообедаем.

– Или так.

Всё пошло по одному месту, когда в один прекрасный день Юрка запнулся обо что-то на полу, бродя по первому этажу и рассуждая какой он телефон себе купит в конце месяца. Мы начали осматривать это место, и обнаружили металлический обломок, выпирающий из кафеля. Говорили нам заниматься всякой самодеятельностью? Ответ отрицательный. Но нам же интересно. Мы же нашли. И вот Юрец уже тащит лом, и мы курочим паркет, чтоб в итоге обнаружить – его основа является крышкой люка. Кусок металла оказался ручкой, за которую когда-то можно было дёрнуть, но она помешала, и её неаккуратно оторвали. Паркет в этом месте, разумеется, нормально не ложился, так что тайное всплыло и стало явным. Мы бы и раньше всё это нашли, но в том углу не было шкафов, ящиков, коробок или чего-то такого. А ранее это всё покрывал слой макулатуры. Люк не открывался, но у нас были ломы и другие инструменты, и мы могли многое. Некоторые сомнения возникали, конечно, и я сначала помахал камере, указывая на люк, а потом пытался дозвониться. В итоге, слушаю я гудки в трубке на шестой раз, и тут грохот. Поворачиваюсь, а Юрка стоит с монтировкой в руке, весь обсыпан пылью и радуется. С крышкой он справился.

– Юра, ты балбес.

– Да он просто на гвоздь был прибит. Я подцепил, и открыл.

– Надо было сначала позвонить. Я вот дозванивался как раз, а ты тут устроил.

– Не, ну а чё не так? Нам сказали тут всё вычистить. Там внизу тоже часть этого ТУТ. Пошли работать!

Оказалось, что мы нашли погреб. Да не просто погреб, а винный. Сразу же обострился зуд в одном месте и пошло построение планов, как это добро надо поднимать, выгружать и вывозить. Бутылок было огромное множество, и нам, либо нужен был грузовой транспорт, либо был вариант – перетаскать в несколько ходок хотя бы то, что подписано на чистом французском и португальском. Далее уже пошло обсуждение возможности перепродажи, так как вино явно Царей помнит. Так мы продвигались вперёд, подсвечивая фонарями и дискутируя. Как вдруг

– Я один чувствую, как здесь воняет?

Я тоже вдохнул поглубже. Затем приблизился к Юрке и вдохнул ещё раз.

– Так может это от тебя?

– Да, ага, ну. Вот я отойду, нюхай.

Он оказался прав. Воняло тухлятиной, и запах шёл откуда-то снизу.

– Может с трубами беда? Канализация гнилая, например.

Я, в ответ, пожал плечами посветил на пол. На сером камне были видны следы. Правый от меня стеллаж двигали. Я тогда уже думал, что пора нам валить, но любопытство кошку погубило.

Не без труда мы отодвинули треклятый стеллаж и там нашли небольшую деревянную дверку в стене. Будто бы для карлика. Дверка не была заперта, приветливо приглашая нас спуститься по ступеням вниз. Вонь была с ней не очень согласна.

– Юрк, может мы это…

– Да пошли уже. Если тут такое богатство, то кто знает, что спрятали ещё ниже? Золото, брильянты. Тут же считай… это… пласты эпох! Мы сейчас погружаемся в историю.

– Я вот тоже чувствую, что мы погружаемся, – запах прям тонко намекал, что делать там нечего, выбивая слезу.

Далее нам не нужны были фонарики. Помещения подсвечивались неизвестным образом. Зелёный свет не был ярким, но его было достаточно, чтоб видеть всё. Я присмотрелся к стенам и сделал выводы, что светилась некая слизь, которая и воняла. Тогда я предположил, что это слизевики. Хотя, может я и был прав был. Я утверждать-то и не возьмусь. Я ничего не могу утверждать по поводу дальнейших событий.

Преодолев ступеньки, мы попали в большую залу, заваленную иконами и иными церковными принадлежностями. Я не особенно разбирался, но на мой взгляд иконы были очень старыми, и до некоторых добралась светящаяся слизь, сделав их содержание абсолютно непонятным. Некоторые просто пострадали от воды. Некоторые, похоже, пережили пожар. Бродили мы там, бродили и в какой-то момент услышали шаги. Странные, будто кто-то хромал сразу на две ноги. Вернее, даже будто на три лапы.

– Юр, тут кто-то есть, – сказал я шёпотом.

– Ага. Валим?

– Валим.

Мы почти на цыпочках начали ретироваться к выходу. Мы старались даже не дышать. Я тогда увидел в изумрудной мгле что-то. Вот треножники из Войны Миров – такое же. Только маленькое. Оно увидело нас, но не стало преследовать. У него не было необходимости, ведь мы, забравшись по лестнице не попали в винный погреб.

– Никитос, чё за муть тут происходит? – пробормотал Юрий.

– Будто я знаю.

Мы стояли в копии предыдущего зала, но теперь было пусто, тихо и пахло только пылью. Зелёный свет стал ярче, будто в стенах гирлянды понатыкали.

На другой стороне каменного зала мы увидели три двери. Зелёные от воздействия времени и скользкой дряни. Одна была открыта, мы пошли туда. Внутри была библиотека, как у всяких колдунов в кино показывают. Свитки, старые тома, всякое такое. Всё это хранилось в двух шкафах и валялось на столе. Тексты книг не были нам доступны. Написано было на языках, которые мне были известны только из курса школьной истории. Шумерский, египетский. Я узнал изображения кое-каких божеств, среди которых были и славянские, но кириллицей даже не пахло. В любом случае, толку нам с этих талмудов не было, и мы пошли к выходу. Именно слева от двери я увидел маленький красный ключик на верёвке. Он незаметно висел на гвозде.

Стоило его снят, я услышал лязганье металла с двух сторон. Открылись оставшиеся две двери, Юрец уже начал заворачивать что-то трёхэтажное, но быстро заткнулся. И я заткнулся. И мы оба начали учиться дышать без звука. В большую комнату вышло двое. Два… Два существа. Я не знаю, что это было такое. Может какие-то технологичные костюмы, а может просто глубоко под землёй водится что-то, чего мы не знаем. От увиденного, мы сильно дали заднюю и спрятались под стол, откуда и смотрели, как в каменном зале шныряет помесь рыбы с быком, и что-то отдалённо напоминающее медведя. Я слышал их разговор, похожий на шипение, и порой даже разбирал какие-то слова типа «кхаа-сиит» и «сарджи-и айа». И вроде ещё «тхандрам». Но это всё не точно. Мы были далеко, а звуки, которые издавали их рты, было бы сложно записать человеческими буквами. Кириллицей или латиницей уж точно. Мы с Юрцом переглянулись, потом посмотрели на ключ.

– У нас как бы не много вариантов, – прошептал я, – Та лестница, куда бы ни вела. Дверей я тут больше не видел.

Юрка кивнул. Я жестами показал ему подойти к двери, и мы встали слева и справа. Дорого бы я дал тогда за дымовую или световую гранату. Хотя, нам бы могло быть хуже, чем им. Не факт, что им нужны глаза. Не факт, что они чувствуют запахи. Юрка спросил меня «Бежим?», и я кивнул.

Я слышал их крики и рёв. Я слышал крики Юрки, но следующий хрип и хруст намекнул мне, что я могу не возвращаться за товарищем. Воспользовавшись этой сомнительной удачей, я бежал по ступенькам. Я даже не сразу понял, что бегу вниз. Красная дверь, и они идут, и я слышал их хрипы, и как они тащат что-то по ступенькам, и это что-то стучит по каждой. Бум. Бум. Бум. А я всё никак не мог вставить ключ… Но они не торопились, а я – как мог. Это помогло. Я так думаю.

Выдохнул я только в следующем зале, закрыв дверь всё тем же ключом. Я опёрся на неё спиной и слушал, как металл скребут гигантские когти. Это и свет из-под двери было тем, что давало ощущение реальности. Всё остальное помещение окутывала тьма, а фонарик я подарил зверинцу. Встав, я начал продвигаться на ощупь. Я прикидывал, что я наверно в каких-нибудь тоннелях, по которым сбегали от нападения много столетий назад, или я попал на склады, например, военные. Но нет. Мои руки ощущали холод металла, а пальцы перебирали провода. Видимо, я что-то нажал, или машина как-то определила, что ей пора запускаться, но я почти лишился кисти. В последний момент, услышав грохот и ощутив волну, прошедшую по помещению, я отдёрнул руку. Зажглись лампы, и гигантская шестерня провернулась там, где были мои пальцы мгновение назад. Комната наполнилась гулом, освещение постепенно включалось, и оживала гигантская махина в подземелье. Будто запертый веками дракон. Принцип работы механизма был мной не понят, но я смог сделать два вывода. После определённого количества прокручивания шестерёнок, где-то подо мной происходило «ВЖЖЖУХ» - проворачивалось что-то тяжёлое. Второй момент – часть машины была словно живая. Сначала я решил, что это резина. Потом понял, что детали сделаны из кожи. После я увидел, как машина пульсирует.

Единственным выходом был квадратный проём в стене и лестница, которая вела вниз. Выбора не было. Я отправлялся к тяжёлому нечто, проворачивающемуся под силой биомеханики. Оно оказалось гигантским шаром, светившимся то красным, то алым, то жёлтым. По виду шар напоминал керамику, но я не рискнул его трогать и отправился осматривать круглую залу, в которой он располагался. Разумеется, всё там было тоже каменным, но каким-то пугающе эстетическим. На стенах были выдолблены жуткие морды, колонны покрыты каменными щупальцами, и тут и там сидели на постаментах идолы различной омерзительности. На стенах просматривались вертикальные ложбинки, в которых осталась часть светящихся соплей с верхних уровней.

– Эй, Никитос. Здоров!

Я подскочил. Мне не хотелось оборачиваться, но он звал меня. Продолжал обращаться.

– К… Колян? Привет.

Я всё же обернулся. Колян был, как я его запомнил. Почти. Если не считать отсутствия одного глаза, вывернутой в другую сторону руки и приплюснутой головы.

– Ты чё тут делаешь, Никитос? К НИМ пришёл?

– Я тебя тут одного вижу.

– Да ты глаза-то разуй! Или они тебе уже не нужны? Пойду я, пожалуй, и ты уходи.

Хруст. Хрип. Я снова обернулся.

– Никит… уход… Уходи отсюда.

В мою сторону шёл Юрец, пытаясь зафиксировать голову и посмотреть на меня, но его шея была не особенно пригодна для этого. В тот же момент безумное видение пропало. Шар начал крутиться сильнее, а помещение наполнилось гулом ещё больше. Видение пропало, пришло другое. Пришло основательно, став суровой реальностью или чем-то вроде. Я понял, что стою прямо на трупе, завёрнутом в саван, покрытый пятнами. Сделав шаг назад, я запнулся ещё об один, и отполз назад, офигев полностью. Тела. В несколько рядов тела в саванах были выложены вокруг крутящейся сферы. Кое-где я видел выпирающие части тел. Их одежда... Она была совсем старой. Не по виду, а по эпохе. Александры, Петры и раньше. В одном из матерчатых коконов я увидел попа, в другом крестьянскую девушку в одежде века пятнадцатого, а из третьего уже торчали ноги в джинсах. Эти люди лежали так веками, не подвергаясь разложению или окоченению. Все переломанные. Они были будто замороженные, законсервированные, в ожидании. Но чего?

Наверху что-то звякнуло. Я поднял глаза, но потолка видно не было. Зато я как раз успел увидеть, как из темноты к мертвецам прилетело пополнение. Ещё трое. Ещё двое. И ещё, и ещё. Я решил, что пора уходить и направился к лестнице, но такого варианта у меня уже не было. Лестница тряслась, и я слышал, как медведь и бык-рыба рычат наверху. Они пытались спуститься, но были слишком большими, мне на счастье. В панике, я начал обшаривать каждый миллиметр круглого зала, уворачиваясь от падающих тел. Попутно я сшиб пару идолов и инстинктивно наклонился – подобрать куски. Тогда я нашёл маленькую решётку у пола. Я бил её ногами, бил её кусками статуи, пытался вырвать. Мне повезло, и я, не задумываясь что там, протиснулся через отверстие и полетел в черноту.

Я был в тёмных водах подземной реки, которая бурными потоками текла на запредельной глубине. Со мной рядом плыл кто-то ещё. Живой или мёртвый – сложно было предсказать. Я слышал ободряющие фразы друзей у себя в ухе, и они-то точно были мертвы. Ещё я слышал бормотание чего-то злого, прямо в голове. Не знаю, как я не захлебнулся, но воды наглотался замечательно. Меня нашли чуть живого на берегу одной из рек, что текла возле моего города. Говорят, я был в сознании и нёс ахинею. Охотно верю.

Тот дом был снесён, пока я лежал в больнице. Я ездил на то место ещё один раз и нашёл лишь строительный мусор. Адреса, где проходило собеседование вообще не существовало, и на том месте были лишь брошенные заводские корпуса. Может быть, у меня амнезия? Может быть, я просто не помню? А их телефона у меня никогда и не было, он остался у Юрки, которого ищут и по сей день. Они думают, что я с ним что-то сделал. Не поделил хабар, или что-то вроде. Они не хотят слушать, и понять, что происходит что-то дурное. И что это только началось.

Паблик VK