Как спецназ ГРУ добывал секретный западный ПЗРК «Стингер»
Многие спецоперации военной разведки засекречены до сих пор. Одна из самых ярких — захват спецназом ГРУ американских переносных зенитных комплексов «Стингер» в годы Афганской войны.
Операция «Циклон»
Первые «стингеры» появились у афганских душманов в сентябре 1986-го, после спецоперации ЦРУ, получившей обозначение «Циклон». Армейская авиация объединенного контингента советских войск (ОКСВ) к тому времени уже давно была головной болью для бандформирований. Вертолеты неожиданно атаковали схроны боевиков, накрывали огнем колонны душманов на марше, высаживали в проблемных кишлаках тактические десанты и, самое главное, громили караваны с оружием и боеприпасами, шедшие из Пакистана. Из-за действий советских летчиков многие банды в Афганистане сидели на голодном пайке, а предназначенные для них военные грузы сгорали в пустыне и на горных перевалах. В Белом доме сочли, что поставки современных ПЗРК боевикам заставят ОКСВ свернуть полеты и СССР лишится превосходства в воздухе.
Поначалу «Стингеры» действительно стали для советских вертолетчиков крайне неприятным сюрпризом. Только за первый месяц применения ПЗРК боевики сбили три ударных Ми-24, а к концу 1986-го СССР потерял от огня с земли 23 самолета и вертолета. Новое оружие вынудило советское командование полностью пересмотреть тактику применения армейской авиации. Экипажи вертолетов с тех пор летали на предельно малых высотах, чтобы не попасть в захват головки самонаведения ракеты. Но это делало их уязвимыми для крупнокалиберных пулеметов. Было ясно, что новая тактика — лишь полумера.
Засада у аэродрома
Чтобы эффективно противостоять возникшей угрозе, требовалось тщательно изучить образцы ПЗРК. Во-первых, надо понять принцип их действия, во-вторых — доказать прямую поддержку душманов со стороны ЦРУ. Спецназ ГРУ Генштаба объявил на «Стингер» полномасштабную охоту. Первого, кто добудет пусковую трубу, обещали сразу и без разговоров наградить звездой Героя Советского Союза. Но долгие месяцы разведывательных мероприятий результата не дали — «духи» берегли ПЗРК как зеницу ока и разработали сложную тактику их боевого применения. Вот как описывал успешную атаку начальник афганского Центра разведки Пакистана (1983-1987) генерал Мохаммад Юсуф в книге «Ловушка для медведя».
Моджахеды рядом с обломками вертолета, сбитого ПЗРК «Стингер» в Афганистане"
Около 35 моджахедов скрытно пробрались к заросшему кустарником подножию небольшой высотки в полутора километрах к северо-востоку от взлетно-посадочной полосы Джелалабадского аэродрома. Огневые расчеты находились на расстоянии окрика друг от друга, расположенные треугольником в кустах, так как никто не знал, с какого направления может появиться цель. Мы организовали каждый расчет таким образом, чтобы три человека стреляли, а двое других держали контейнеры с ракетами для быстрой перезарядки. Каждый из моджахедов выбрал вертолет через открытый прицел на пусковой установке, система «свой-чужой» прерывистым сигналом сигнализировала, что в зоне действия появилась неприятельская цель, и «Стингер» захватил головкой наведения тепловое излучение от двигателей вертолетов. Когда ведущий вертолет был всего в 200 метров над землей, Гафар скомандовал: «Огонь». Одна из трех ракет не сработала и упала, не разорвавшись, всего в нескольких метрах от стрелка. Две другие врезались в свои цели. Еще две ракеты ушли в воздух, одна поразила цель так же успешно, как и две предыдущие, а вторая прошла совсем рядом, так как вертолет уже сел".
Душманы использовали тактику мобильных диверсионных разведывательных зенитных групп (ДРЗГ) — небольших отрядов, скрытно действовавших рядом с советскими аэродромами. Оружие и боеприпасы на точку пуска доставляли заранее, часто с помощью местных жителей. Подобным атакам было сложно противостоять, не зная технических особенностей применяемых зенитных ракет. Удивительно, но действующий ПЗРК спецназу удалось захватить по чистой случайности.
Лоб в лоб
Пятого января 1987-го разведгруппа 186-го отдельного отряда специального назначения под командованием майора Евгения Сергеева и старшего лейтенанта Владимира Ковтуна на двух вертолетах Ми-8 отправилась на свободную охоту. Спецназ планировал прочесать подозрительную «зеленку» недалеко от Калата по дороге на Кандагар и по необходимости уничтожить обнаруженные цели противника. «Вертушки» шли на предельно малой высоте и буквально нос к носу столкнулись с тремя боевиками на мотоциклах.
Моджахед с ПЗРК «Стингер» в Афганистане
Ковтун, обстрелял бандгруппу трассирующими из пулемета, обозначив их позицию для второго борта. Оба вертолета совершили короткую посадку, разведчики рассредоточились на местности и открыли огонь по противнику. Завязался ожесточенный бой. Вскоре к душманам подошла подмога, а один из «духов» выбежал из-за укрытия с продолговатым свертком в руках и бросился наутек. Ушел он недалеко — старлей уложил боевика метким выстрелом в голову. Не повезло и другим душманам — спецназ ГРУ без потерь уничтожил всех 16 нападавших.
Владимир Ковтун первым обнаружил заветный «Стингер», завернутый в одеяло. Чуть позже бойцы принесли еще две «трубы» — пустую и снаряженную. Но настоящим джекпотом стал «дипломат» одного из душманов, в котором разведчики нашли полную документацию на ПЗРК — от адресов поставщиков в США до подробной инструкции по пользованию комплексом. Четверых разведчиков представили к званию Героя Советского Союза. Однако, как это нередко бывает, высокой награды никто не получил. Как признавались спецназовцы — из-за не самых хороших отношений с высоким начальством. Впрочем, разведчики не расстроились: для них такие задания — рутина.
Группа советского спецназа с захваченными «Стингерами»
В результате случайной, но блестяще проведенной спецоперации военной разведки советские конструкторы получили действующие образцы передового западного ПЗРК. В кратчайшие сроки разработали контрмеры, и советские вертолеты в Афгане стали сбивать гораздо реже.
51. Баграм. Зачем в пустыне водолаз
Во время войны люди ощущают себя диаметрально противоположно чувству любви. Это я знал, но не ожидал, насколько разнообразная палитра негатива может выплеснуться из людей при подобных переживаниях.
В начале 1984 года, перед вводом в Афганистан, наш батальон направили в зимние пески полигона Триста Шестьдесят Шестого учебного полка, дислоцированного в районе города Термез. В течение февраля нас комплектовали со штатов мирного времени (150 человек) до штата военного времени (520 человек). Всем известно, что люди сами по себе в пустыне не водятся, их надо туда привозить, а для этого их необходимо наловить где-то в другом месте. Этим «другим местом» являлся весь Туркестанский Военный Округ, на его территории и собирали народ для нашего полка. Чтобы коротко и ясно изложить суть происходившего, приведу цитату из книги «В пасти Панджшера». Командир вновь сформированного полка Суман Пётр Романович чётко по-военному назвал вещи своими именами:
- Во время переформирования личного состава не хватало. Для мотострелковых батальонов людей собирали с миру по нитке, из всего округа гребли всех подряд. К нам присылали не только хороших ребят, возвращавшихся после излечения в госпиталях. Много было разного рода «залётчиков», отчисленных курсантов и кандидатов в дисциплинарный батальон. Эти «вояки» привезли с собой кучу проблем с дедовщиной и тягу к наркотикам
Вместе с ними пришли негативные явления, ранее неизвестные подразделениям танкистов: клановость, группировки таджиков, туркменов, крымчаков. Многие потягивали насвай и анашу. Дедовщина считалась у них нормой, а у танкистов это считалось дикостью. Во всех подразделениях хотя и не царила, но, по крайней мере, сквозила круговая порука. Всегда там, где тяжело, в первую очередь старослужащие своим давлением выставляли вперед молодых солдат, так называемых «черпаков». Зачастую старослужащие даже не становились в строй на вечернюю поверку, а офицеры делали вид, что этого не замечают. Между собой многих офицеров «деды» называли «шакалами».
Мне понятна логика, по которой в наш полк отправляли казарменных хулиганов и прочих «бармалеев». Если бы я был командиром подразделения и получил разнарядку отправить в чужой полк десять своих бойцов, то не отправил бы лучших, оставил бы их себе. В Афганистан отрядил бы худших, которые надоели своими выходками. Более того, я сделал бы из этого воспитательный процесс, застроил бы подразделение, зачитал фамилии десятерых самых недисциплинированных балбесов. Затем зачитал бы фамилии следующей десятки хулиганов и сказал бы: - «А вам приготовиться. Если допустите ещё одно нарушение, поедете туда же». Собственно, именно так и происходило на самом деле. В результате такого способа подбора персонала, в наш полк, вместо хорошо подготовленных пулемётчиков, гранатомётчиков и снайперов, поехали хлеборезы, повара и водители мостоукладчиков. Особенно нелепо среди бескрайних песков от горизонта до горизонта, смотрелся водолаз
Лично мне кажется, что Управление Кадров Округа обязано было размышлять над этой проблемой. Но оно, видимо, был занято более важными вопросами службы Родине настолько сильно, что самоустранилось от надлежащего формирования полка, который собирались отправить в Панджшер, на острие главного удара.
Полагаю, теперь понятно, почему меня вооружили ручным пулемётом, хотя только что, на этом самом полигоне выучили на гранатомётчика. И зачем водитель БТР-70 Миша Мампель полез с горными стрелками на трёхтысячник, и предсказуемо «сдох» на подъёме. Это произошло из-за того, что руководство округа спихнуло на подполковника Сумана П.Р. всех хулиганов и придурков по принципу «на тебе, Боже, что нам не гоже». Военные специальности этих солдат никто не подбирал, назначали на должности, так, будто с завязанными глазами тыкали пальцем штатное расписание из серии «на кого Бог пошлёт». Именно по этой логике Фарид оказался на должности водителя БТР, хотя до госпиталя был гранатомётчиком АГС. А Петя Носкевич с должности водителя БМП угодил на должность снайпера.
Результаты подобного комплектования полка оказались весьма предсказуемы. К нам в Седьмую роту приехала толпа «оборзевших дембелей», сформировала «узбекское землячество» и принялась «нарушать беспорядки». Выразилось это в том, что по прибытии в Баграм, они принялись вслух обзывать офицеров узбекскими дремучими ругательствами. Офицеры не разбирались в лингвистических особенностях узбекской базарной абсценной лексики, не понимали обидных слов «нинарусском» языке. Дембеля от этого раззадорились настолько, что во время построения Седьмой роты, один из придурков додумался послать русским матом Майора Зимина.
- Кто сказал? Выйти из строя! – Немедленно скомандовал Зимин.
Дурачок вышел. Ясный перец, тут же получил в рыло и улетел обратно в строй роты.
Нельзя посылать офицера на хрен, тем более находясь в строю. Если позволить так поступить одному солдату, назавтра это сделают все остальные и станет некому сражаться с душманами. Чтобы разгромить противника надо, для начала, победить хулиганов внутри своего подразделения, а для этого следует немедленно пресекать поползновения, связанные с неподчинением. Я не кровожадный, но сажал бы в тюрьму за неповиновение в условиях военного времени. Убеждён, посадить пришлось бы одного, самого первого. И сразу наступил бы порядок. Но моё убеждение не основано на практике, ибо Майор Зимин вместо нудного судебного разбирательства лихо заехал в рыло «посылальщику» "не отходя от кассы".
- Я Пракурор пайду! Я Замполит полка пайду! – Тощенький дембелёк выбрался из строя роты. Из носа у него двумя струйками текла кровь. Из верхней губы текла третья.
- Солдат! Кру-гом! В строй – шагом марш! – Скомандовал Зимин.
Но солдат с разбитым пятаком не послушался приказа, резво побежал в сторону штаба дивизии. Через 25-30 минут оттуда пришагали два майора и подполковник, экипированные в рубашечки с коротким рукавом, тёмные очки и с кожаными папочками под мышкой. Приплыли!
Этот «дембель» постоянно объясняли «молодым», что жаловаться в прокуратуру – это западло. А как сам получил в рыло, то стало не западло. Поэтому я считаю, майору не надо было марать руки об оборзевшего негодяя, надо было показательно посадить в тюрьму. Но, теперь-то, что? Теперь, как говорится, «поезд ушла», «офицера из военний пракуратура пришла».
Что тут началось! Дембеля открыто вслух пообещали перестрелять всех офицеров на первом же боевом выходе. Товарищам в тёмных очках следовало бы проявить самое пристальное внимание к данным заявлениям, но ничего подобного они не сделали. Вместо того, чтобы организовать оборзевшим дембелям беседу со старшим следователем, всю нашу Седьмую роту на месяц загнали в караул, а майора Зимина отправили на штурм Панджшера. Замечательно решили проблему: развели по разным углам, и с глаз долой, из сердца – вон!
Таким нехитрым образом я оказался в «вечном карауле», а не в Панджшере. Вроде бы, я должен был чувствовать благодарность к тем дембелям. Если бы не их уродские выходки, я имел все шансы оказаться в ущелье Хазара, где попал в засаду батальон капитана Королёва. Но я остался в Баграме, на территории дивизии, почти в безопасности. Однако тёплых чувств к дембелям-хулиганам я не испытал.
Инстинкт самосохранения подсказывал мне: - «Сиди в караулке и шкура твоя драгоценная целее будет». Но я с огорчением думал: - «Что за хрень развели в нашей роте? Это что за махновщина? Кто тут кого перестреляет? Где Советская Власть? Где Закон»?
«Дембеля» пытались объяснить нам, «молодым», что закон – это пожелания старослужащих. Устав и приказы офицеров – это не закон. Святая обязанность «чижиков» заключается не в служении Родине, а в прислуживании всяким придуркам-самозванцам. Во время этих «наставлений» я впервые услышал узбекскую пословицу «Оқ ит, қора ит - барибир ит» (чорний собака, белий собака – всё равно собака). По мнению придурков-дембелей, это означает, что хорошего офицера в природе не существует. По их тупорылому мнению, офицер является «собакой», а «дедушка советской армии» является непогрешимым Папой Римским и имеет право осуществлять дискриминацию по сроку службы, то есть притеснять «молодых».
В силу того, что дискриминация была направлена против меня лично, мнение идиотов не нашло поддержки в моём сознании. Более того, оно вызвало резкое осуждение и отторжение. У пацанов из моего призыва – аналогично. В один из дней, на территории Сто восьмой дивизии, ко мне подошли Серёга Губин и Олег Герасимович. Олег протянул мне на ладони три патрона от «снайперки». Вместо длинных винтовочных пуль гильзы были снаряжены короткими автоматными.
- Димыч, знаешь, что это такое?
Конечно же, я знал. В Афганистане часовые заступали в караул со своим личным оружием. Пулемётчик заступал с пулемётом, миномётчик – с миномётом, танкист – с танком… ладно, я пошутил насчёт миномёта и танка. Бендер заступал на пост со снайперской винтовкой. Там он устроил «экспериментальный цех» по изготовлению малошумных боеприпасов. Во время несения службы, пока шастал один по посту, он извлекал из патрона пулю, высыпал порох на чистую бумажку и отмерял определённым методом навеску пороха, достаточную чтобы винтовка работала, но не сильно шумела. Потому что на посту нельзя стрелять просто так, от «нехрен делать». Если часовой выстрелит, а в караульном помещении услышат, то будет подана команда: «Караул в ружьё!», и побежит в сторону выстрела толпа вооружённых мужиков. Бегать по жаре 50 градусов тяжело и неприятно, караульные осерчают и непременно кого-то будут бить, когда добегут. Либо того, кто напал на пост, либо того, кто решил пострелять без особых причин.
На пост к Бендеру никто не прибегал, значит, выстрела никто не слышал. Пост находился на складе ГСМ (горюче-смазочных материалов). Данный склад располагался далеко от людей и построек на обширной пустынной территории, а там водилось бесчисленное множество пустынных тушканчиков.
Бендер упражнялся в стрельбе малошумными патронами. После двухчасовой смены на его посту колючая проволока в дальнем углу склада ГСМ была украшена застреленными тушканчиками, подвешенными за хвост.
Справедливости ради надо отметить, что такой «ерундой» занимались многие солдаты. Я бы даже сказал, поголовно все, кто находился на дальних постах. Один «экспериментатор» в нашей роте умудрился отсыпать настолько много пороха из патрона, что у его автомата пуля не вылетела из ствола и застряла внутри. После караула боец доложил командиру взвода о «случайной» неисправности оружия, а взводный, не будь простак, собрал по этому поводу консилиум вокруг автомата. Самым высоким по росту и громким по голосу на консилиуме оказался замполит нашей роты. Он бодро и радостно объявил всем присутствующим, что они все салабоны, а он – Дартаньян и поэтому сделает сейчас всем присутствующим «я вам покажу!». После этого обещания замполит выдернул из боевого патрона пулю, заткнул бумажным пыжом гильзу с порохом и зарядил в неисправный автомат. На его беду пуля сидела в самом конце ствола, за газовой трубкой, а там сила трения покоя оказалась значительно выше силы трения скольжения. Автомат выстрелил в сторону потолка и с такой силой вдарил по газовому поршню, что заклёпки из ствольной коробки полетели в разные стороны, как блохи из наскипидаренного бобика. На наше счастье, никто, кроме автомата, не пострадал. Куда его потом дели, мне было безразлично, заинтересовало лишь мастерство снайпера Герасимовича.
А Герасимович, как снайпер, решил иди к большой цели по-большому. Он взял три патрона от снайперки, выдернул из них длинные винтовочные пули, снарядил уменьшенной навеской пороха, и вставил вместо длинных винтовочных пуль короткие автоматные. Если такой пулей выстрелить в того, кто повернёт оружие против офицеров, то она останется в теле. В морге её извлекут и станут разглядывать. Наш батальон использовал автоматы АК-74 калибра 5,45 мм, а «духи» использовали АК-47 калибра 7,62 мм. Патологоанатомы извлекут из тела автоматную пулю 7,62 мм и однозначно спишут погибшего на "боевые".
Этой коварной способности Бендер научил Серёгу Губина. Потом они подошли ко мне вдвоём, показали три «хитреньких» снайперских патрона и сказали:
- Это для тех, кто попытается стрелять в офицеров. Ты с нами?
- Вы серьёзно верите в угрозы тупых «дембелей»? – Я смотрел на патроны и понимал, что верят, раз приготовились. Но моя детская голова никак не хотела принять ситуацию, в которой оказалась. Она открыла рот и попыталась убедить себя и окружающих, что всё не так плохо, как кажется:
- Тот, кто хочет что-то сделать, он не угрожает. Угрозы – это проявление тупости. Зачем предупреждать противника? Кто хотел стрелять в офицеров, уже стрелял бы. А эти придурки всего лишь угрожают.
- Слышь, философ! Ты завязывай свои институтские базары. Ответь на простой вопрос – ты с нами?
- С вами.
И надо же было случиться такому совпадению, едва я произнёс эти слова, дневальный вывал меня в блиндаж ротной канцелярии. Естественно, я прибыл туда, приложил копыто к черепу, доложил. За столом сидел замполит нашей роты, он подвинул в мою сторону шариковую ручку с листом бумаги, кивнул на них и начал задавать вопросы кто кого бил, сколько раз и по какому месту.
В силу ряда понятных причин, я сделал глаза «по восемь копеек» и включил дурака:
- Майор Зимин кого-то ударил? Да не может такого быть! Бля-буду, не видел ничего подобного! Чес-слово! Вот вам крест на всё пузо!
Замполит устало отмахнулся от меня ладошкой, как от назойливой мухи:
- Так, всё, иди-иди… свободен.
Едва я выбрался из собеседовательного блиндажа, тут же упёрся в ротного Рязанова. А в блиндаже-то я божился словами «крест на пузо». Естественно, Командир не отказал себе в удовольствии подъегорить меня:
- Рядовой Касьянов, ты комсомолец?
А я не стал дурачиться, не стал отвечать «такточно-никакнет». Мне показалось, что возникла подходящая ситуация, чтобы сказать по-человечески, а не по уставу. Рязанов стоял очень близко от меня, я ответил ему вполголоса:
- Тащсташнант, все пацаны моего призыва сказали, что, когда пойдём в горы, любого, кто поднимет руку на офицера, грохнем на месте.
- Ты что, солдат? Ты охренел? – Рязанов от удивления округлил глаза, отшагнул назад, как будто хотел увидеть, что это за чудо-юдо возникло перед ним во весь рост. Он явно не ожидал, что молодые солдаты способны оказать противодействие борзым «и опасным» дембелям.
- Так точно, тащсташнант! Я – комсомолец! – Рявкнул я в ответ, вытянулся по стойке «смирно» и выпучил в сторону Ротного глаза. Теперь можно было придуриваться. Всё, что считал нужным, я сказал. Причем, не в канцелярию к нему прибежал «постучать», а при всех, среди бела дня, он спросил, я сказал.
На этом разговор с Рязановым закончился. Ротный отправил меня, за ненадобностью, выполнить какую-то очень важную армейскую работу. Не то ящики с места на место перекладывать, не то яму копать… хотя, нет, в Баграме яму лопатой не выкопать. Там земля как бетон. Значит, ящики отправил перекладывать. А что он ещё мне с моей квалификацией мог предложить? Плазменный масс-спектрометр, что ли? Ну, дык, не было в Седьмой роте масс-спектрометра, а ящиков валялось много. Вот туда он меня и отправил.
Не знаю, чем руководствовался Рязанов, но после окончания «бессменного караула», он лич-чно направил дембелей-придурков на Четырнадцатый пост и сам себя назначил Комендантом этого поста. То есть он по своей личной инициативе пошел в горы один, с толпой идиотов, которые грозились его перестрелять. Что характерно, он их всех вернул живыми. Лишь один, самый раздолбай, получил ранение – пошел на минное поле наперекор приказу Рязанова, и, естественно, подорвался на ПМНке. Но его залатали в рекордно короткие сроки, и вышло, что Рязанов сколько пацанов взял у Родины на войну, столько вернул живыми.
А что было бы, если бы в горах «дембеля» воплотили в жизнь свою угрозу? Гипотетически представим себе, что они оказались ловчее всех и перестреляли офицеров. А дальше что? Боевую задачу дембеля не знали, никто им её не доводил. Соответственно, куда идти и что делать, им было неведомо. Картой пользоваться они не умели. Ну, перестреляли всех и что дальше делать? Душманам сдаваться? Какой классный ход! Как будто они заглянут в военный билет «дембеля» и скажут: - «О-о-о, мальчуган! Так ты уже отслужил два года! Тебе домой ехать пора, вот и поезжай с богом!»
Так скажут, или уши отрежут?
Смотрим расценки, действовавшие у душманов:
Шестьсот американских долларов США давали душманам за убитого солдата, а среднемесячная зарплате по стране составляла десять долларов. Отрежут дебилу уши, или в Союз на дембель отпустят? Как-то так получилось, что я не знаю ни одного, кого бы отпустили. А случаев отрезанных ушей знаю много.
По понятным причинам, Ротный за плохое поведение не писал представления к наградам на безобразников-дембелей. Но и «волчий билет» никому из них не выписал. Мне было непонятно такое поведение, на встрече роты после войны я попросил Рязанова и Старцева растолковать мне, чем они руководствовались, когда рисковали жизнью и шли в горы во главе толпы чуваков с неуравновешенной психикой. Вот что ответил Старцев С.А.:
- Этих уродов, этих охреневших дембелей, их было-то всего 5-6 дураков. Их надо было в Баграме привести в чувство и были бы они нормальными солдатами. А сажать в тюрьму, это последнее ненужное, что может сделать офицер. Всегда можно отпи… нать солдата, чтобы вернуть его с небес на землю. Если, конечно, он не сделал чего-нибудь жуткого за территорией части, где нет нашей юрисдикции. Мы сами, мы, офицеры –Государственная Власть. Выше нас на войне – только Кремль! Поэтому мы должны рассуждать и поступать, как государственные люди. Поэтому тюрьма – это последнее дело. Это значит, что ты сам сложил свои лапки и передал с себя ответственность другим государственным людям. Это, вообще, паскудное, самое последнее дело – сдать солдата.
Если при мне кто-нибудь скажет, что в Афганистане офицеров называли «шакалами», он не найдёт моей поддержки. Своими глазами я видел, как при формировании нашего полка накуролесили безответственные кадровики Туркестанского Военного Округа. В результате их неумных действий, одни дураки пообещали перестрелять офицеров, а другие дураки собрались перестрелять первых дураков. Вот было бы кино, если бы это началось! Но безобразий не случилось, нависшую над ротой нешуточную проблему за счёт профессионализма и личного мужества разрулили наши офицеры. И все балбесы вернулись домой, пусть без медалей, но живыми и с уважаемыми удостоверениями «Участник боевых действий».
Сможете найти на картинке цифру среди букв?
Справились? Тогда попробуйте пройти нашу новую игру на внимательность. Приз — награда в профиль на Пикабу: https://pikabu.ru/link/-oD8sjtmAi
Видео, которое нужно обязательно посмотреть
Наткнулся на видео, которое не могу не рекомендовать всем. Дело в том, что мы застряли в каких-то мелочах. Но вот по просмотру этого видео многое становится понятно. Проблема в том, что события, которые происходили в 90-х продолжают идти, никто не сделал выводов и всего происходящего. Поэтому нас и дальше затягивает в эту воронку.
Про видеоролик, почему он такой длинный. Автор рассказывает всё подробно, откуда что пошло, чтобы было полное понимание. В отличие от нынешней информационной пропаганды и изучения истории в школе, где всё даётся фрагментарно, соответственно нет понятия истинных причин произошедших событий.
48. Стрелять может каждый. Попадать – не очень
В середине июля 1984 года Хайретдинов провёл реорганизацию поста. После того, как с Зуба Дракона ушли разведчики Ефремова, расклад сил изменился, обстановка потребовала вмешательства человеческого интеллекта. Естественно, Комендант вмешался, перевёл меня, с ручным пулемётом, со Второй точки на Третью, в качестве усиления огневой мощи. Дополнительно поставил задачу ухаживать за АГСом. На Вторую точку, до компании к себе и Герасимовичу, Хайретдинов забрал Петьку Слюсарчука и Саню Тимофеева. С вертолёта нам сбросили ещё один АГС, Хайретдинов торжественно вооружил им Саню.
Таким образом, я очутился на Третьей точке с Мишей Гнилоквасом, сержантом Манчинским и Андрюхой Орловым. Эти монтажники-высотники, за месяц боевого дежурства, обнесли позиции своего поста каменной стеной в рост человека. На сторону Хисарака устроили большую бойницу с АГСом. Ещё четыре бойницы, предназначенные для стрельбы из автоматов, направили на Хисарак и на вертолётку. Туда же, на вертолётку, открывался большой дверной проём, в котором не было ни двери, ни косяка.
Всё это великолепие каменного зодчества пацаны обтянули сверху маскировочной сетью и подпёрли трёхметровой занозистой доской в центре помещения, чтобы сеть не провисала.
Мне стало интересно, насколько эффективно действовала подобная маскировка, я вышел «на улицу», отошел от поста в сторону вертолётки и попытался рассмотреть нашу позицию. Скажу честно, меня впечатлило. Третья точка оказалась очень надёжно замаскирована. Наша советская масксеть имела настолько грамотную раскраску, что с расстояния в 20-30 метров воспринималась, как большая каменная глыба. Я смотрел на неё в упор, но не мог разглядеть «Третий точка» и троих вооружённых мужиков, хотя точно знал, что они там есть.
В первый день службы на новом месте я обошел и рассмотрел все подходы к посту, оценил, где противник мог подобраться незамеченным, а где мог подобраться замеченным. Подумал, в каком месте должно располагаться моё тело при ночном дежурстве, и в каком - при дневном. После чего утёр пот со лба, принялся стойко и мужественно преодолевать тяготы воинской службы. С этого момента дни потянулись длинной нудной цепочкой. Дежурить-спать, спать-дежурить. Ну и ещё немножко попить, изредка покурить и слегонца пожрать.
Первые восторженные впечатления от знакомства с горами у меня прошли. На втором месяце созерцания охренительных пейзажей с высоты почти 3000 метров, мою башку посетила фаза торможения. Сколько времени человек может держать грудь на восторженном вдохе? Не очень долго, иначе придётся сделать себе стыдно, если что-нибудь пойдёт на так. Острые ощущения от обстрелов, мин и от войны в целом, прошли, вместо них в голове поселилась постоянная настороженность и переросла в привычку не высовываться, прятаться за валунами, не рисоваться на горном хребте на фоне дневного неба. Стало нормой жизни ходить от укрытия к укрытию, наступать ногами только на крупные валуны и выходить за территорию поста исключительно с пулемётом в руках.
В один из дней службы на Третьей точке, мне удалось убедить Хайретдинова насчёт необходимости развивать способы владения пулемётом. А заодно проводить ежедневную пристрелку ближайших позиций, пригодных для нападения на наш пост. Хайретдинов дал мне «добро» на тренировки и пристрелку, но сказал, что только одиночными и только в сторону Хисарака. Чтобы лишний раз не напрягать нежный слух «Графика». Я ничего не имел против стрельбы одиночными. «Жить без цели - бесцельно жить», - подумал я и пошел расставлять мишени на скалах в виде стреляных гильз от АГС-17.
Гильзы от АГСа выглядят, как стаканчики. Их удобно ставить, они не падают от ветра потому что не слишком большие и не слишком маленькие. Каждый день я вешал на плечо пулемёт, брал подмышку цинк, в который было насыпано десяток-полтора таких гильз и уходил в сторону единственной возвышающейся над нами сопки. Там лазал по скалам, расставлял гильзы. Затем возвращался, занимал позицию и принимался методично сбивать одиночными выстрелами сверкающие на разных дистанциях мишени. Иногда случалось, что Хайретдинов приходил и говорил: - «Да уймись ты уже! У меня отдыхающая смена наступила, а ты поспать не даёшь». Тогда я унимался и начинал чистить пулемёт.
Практически каждый день я проводил стрелковую подготовку из личного оружия. С детства мне было известно, что не бывает боксёра навсегда, или штангиста на всю жизнь, или меткого стрелка на сто лет. Если пацан тренируется, колбасит боксёрский мешок каждый день, бегает кросс, машется в спаррингах, тогда он боксёр. А если полгода потренировался, задрал нос кверху и забил болт на занятия, то это не боксёр. Достаточно быстро у него на пузе вырастает слой сала, снизится выносливость, сила и точность удара. И превратится он в толстомясый жиртрест с одышкой и сколиозом.
Со стрельбой та же история. Либо человек тренируется определять дистанцию на глаз, правильно выставлять прицельную планку, нарабатывает привычку надлежащим образом удерживать оружие, не болтать стволом, задерживать дыхание и плавно вдавливать спусковой крючок. Либо он – толстомясый жиртрест с одышкой и сколиозом.
Учение без размышлений бесполезно, размышление без учений - тоже. Судьба Военная позволила мне объединить и одно, и другое. В результате ежедневных упражнений с пулемётом я осознал, что РПК-74 имеет великолепные стрелковые характеристики. По точности боя он значительно превосходит автомат ввиду того, что имеет более толстый и длинный ствол. При выстреле ствол оружия получает сильные нагрузки и изгибается, особенно сильно в районе крепления газоотводной трубки. Он там «вихляет», как бобик хвостиком, и рассеивает пули по мишени, как горошины по огороду. У АК-74, к тому же, на конце «хвостика» навинчен довольно массивный ДТК, чтобы уже вилять, так вилять
Любой химик знает - чем толще железяка, тем трудней её изогнуть, тут разночтений быть не может. Раз так, то толстый ствол РПК деформируется меньше, чем ствол автомата, что обеспечивает меньшее отклонение пули от линии прицеливания. Плюс к тому, пулемёт в полтора раза массивней автомата, это приводит к меньшей отдаче при выстреле, а значит пуля летит точнее.
В учебном подразделении мне не объясняли, что из себя представляет ручной пулемёт и как им надо пользоваться, поэтому во время "индивидуальных занятий" меня поджидало одно неочевидное открытие. В силу своей молодости и некультурности я предполагал, что пулемёт предназначен для того, чтобы поливать плотным огнём гектары полей сражений, иногда даже с завязанными глазами. По типу – зачем нам целиться, враги и так подохнут. Во время учебных стрельб на горе Зуб Дракона я в полном офигении обнаружил, что мой пулемёт можно использовать в качестве точной, лёгкой, негромко стреляющей самозарядной винтовки с огромным магазином. А если взять модификацию РПК-74Н, то на его универсальное крепление можно установить вместо ночного прицела - оптический «дневной». В такой комплектации, по моему личному мнению, РПК-74 вполне мог бы посоревноваться с СВД насчёт точности стрельбы на дистанции до пятисот метров. «Снайперка» со своим мощным патроном «лягается» значительно сильней, чем РПК-74 с мало импульсным боеприпасом:
Дульная энергия РПК-74 – 1567 Дж СВД – 4100 Дж
Во время службы мне никто не доводил подобной информации, поэтому пришлось прийти к данным «открытиям» эмпирическим способом, так сказать, на собственном опыте. В учебном подразделении меня готовили в противотанковые гранатомётчики, научили хорошо, базара ноль, экзамены весь наш учебный взвод стал на отлично. По окончании обучения меня направили в 365-й гвардейский мотострелковый полк и, в качестве офигенно отличного гранатомётчика, вооружили … ручным пулемётом, как будто так и было задумано. Я понимаю, что в Советской Армии всё устроено таким образом, чтобы противник не догадался, ну, то есть, вообще ни о чём и никогда. Но хотя бы вводную лекцию по матчасти РПК-74 можно было бы для меня провести. Или «Руководство по 5,45мм ... ручному пулемёту Калашникова» дать почитать. Но, как говорится в песне: - «Что было, то было», в горы меня отправили с ручным пулемётом и фамилию не спросили, поэтому я решил позаботится о себе самостоятельно, ибо на войне то, чего ты не умеешь - может отуметь тебя.
Следующим упражнением, которое я придумал для себя, стало овладение стрельбой на ходу «с наводкой автомата (пулемета) по стволу без использования прицела». Есть такой термин в «Руководстве».
Данное упражнение я отрабатывал на склоне со стороны ущелья Хисарак. А там, как известно, «работали» вражеские ДШК и КПВ. В дополнение к этой напасти мне следовало остерегаться рикошета своих пуль, ибо стрелял я по крупным булыжникам, подходящим по размеру под ростовую мишень. Дальность стрельбы в этом упражнении не превышала пятидесяти метров, потому что не следует мечтать о себе лишнего, хрен кто попадёт на дистанции триста метров белке в глаз, наводя оружие по стволу. Поэтому стрелял я почти в упор. Даже столовой ложкой можно нанести вред здоровью, если засовывать её в рот сверх всякой меры. Хотя, большинство здравомыслящих людей умудряются не калечить себя во время приёма пищи. Мне тоже удалось не травмировать себя рикошетом, я приловчился довольно уверенно поражать крупные валуны одиночными выстрелами «от бедра». При определённой наработке количества упражнений, любой человек получает навык действовать по «скелетно-мышечной памяти». Примерно такое происходит у музыкантов, когда они исполняют отработанное произведение и в это время думают, как бы стопочку накатить и огурчиком прикусить. То есть, совершают точные, выверенные движения не задумываясь.
Подобному может научиться любой нормальный пацан в нашем подъезде. Уверен, потому что лично видел, как хлопцы бренькали на гитаре в жутко упитом состоянии. А это обозначает, у нас растёт достойная смена. Пока они поют, Родина может спать спокойно.
Казахстанский "Переводчик": Трейлер экшн-комедии "Наши парни в Афгане"
Три бывших ветерана, прошедшие Афганскую войну, отправляются на опасную миссию с молодым разведчиком, чтобы остановить наркокартель.
В кинотеатрах с 11 апреля
Внезапные ветераны "афганцы"
Интересные комментарии под видео на песню Цоя. Делятся воспоминаниями наши "афганцы" и неожиданно, не наши то же.
Как американский ветеран с 05 по 07 . Обращаюсь ко всем вам, русским, я чувствую вашу боль. Ничего не изменилось, когда я был там, и о нас все равно забыли в нашей стране.
0:27 в далеком 2012 году эта каньонная дорога между Айбаком и Холмом выглядела все так же... те воспоминания
Я скучаю по Афганистану. Это было отстойно, но я никогда не
чувствовал себя таким живым, как тогда. Сейчас я живу комфортной жизнью инженера-электрика, продвигающего синергию на своей корпоративной работе, хахахаха.
Пещера в 1:10 находилась на тренировочной площадке Кабульского военного учебного центра недалеко от Кабула на Джелалабадской дороге. Был там в 2012 году как канадец. Мы вошли внутрь, в том туннеле было достаточно места, чтобы разместить по меньшей мере целый батальон техники и припасов. Я испытываю очень сильные эмоции, наблюдая за этим сейчас.
В первый раз я подорвался на русской мине, оставшейся с той войны. В третий раз - на РПГ-7, также оставшемся с той войны.
Если вы профи в своем деле — покажите!
Такую задачу поставил Little.Bit пикабушникам. И на его призыв откликнулись PILOTMISHA, MorGott и Lei Radna. Поэтому теперь вы знаете, как сделать игру, скрафтить косплей, написать историю и посадить самолет. А если еще не знаете, то смотрите и учитесь.
Чтобы помнили
я не знаю как работает пикабу.
НЕЛЬЗЯ ЗАБЫВАТЬ НИКОГДА РЕБЯТ
"Мы были прокляты и убиты здесь и забыты там. Еще не известно что страшней"