“Красная рубашка, золотой орнамент — познакомьтесь с “муркой, господа!
Опер носит “мурку” в потайном кармане — и не расстается никогда!"
Николай Юрьевич.

Удостоверение — маленькая красная книжица с тиснением золотыми буквами - Главное Управление внутренних дел. Она же «ксива», «мурка», «корка». Никакой изящной полиграфии внутри — черно-белая фотография сотрудника, серо-синяя бумажная вклейка с серийным номером бланка строгой отчетности. Тисненая печать ГУВД на вписанными ручкой звании, фамилии, имени и отчестве. Лейтенант милиции Пятницкий состоит в должности оперуполномоченного уголовного розыска. Мелким шрифтом внизу: «Предъявитель удостоверения имеет право на постоянное хранение и ношение табельного огнестрельного оружия и специальных средств». Личный номер. Подпись начальника территориального органа. Гербовая печать на подписи. Только и всего — казёнщина и никакой романтики.
Символ власти — тысячи, десятки, а может, и сотни тысяч людей мечтают заиметь такую краснокнижицу. Думают, наивные, что «ксива» дарит власть и открывает нужные двери.
Вадим сдал замполиту справку, заменявшую удостоверение, фотографии в лейтенантской форме и в означенный день явился в отдел кадров ГУВД.
— «Коркой» где попало не маши, — сказал майор-кадровик и протянул журнал учета служебных удостоверений, — Потеряешь — ответственность вплоть до увольнения. Это хуже, чем оружие потерять! Понятно? Вот здесь распишись за получение.
— Так точно, — сухо, по-военному ответил лейтенант Пятницкий. Служит не первый год, с училища. За утрату военного билета курсантов по голове не гладили — десять суток адовой гауптвахты на Садовой. Четыре года в школе МВД носил такое же удостоверение, только написано было «в должности курсанта», а «право ношения-хранения оружия» было перечеркнуто. Потеря курсантской «ксивы» — минимум строгий выговор, могли и отчислить. Вадим носил удостоверение в нагрудном кармане форменной рубашки, в купленной на рынке красной обложке с металлическими уголками.

Курсантская ксива — не пропуск в ментовское братство. Курсанты не слыли своими среди сотрудников и не имели доступа к корпоративным льготам. «Курков» менты дрючили на общих основаниях с гражданскими, а иногда и строже. Никакой причастности к таинственным «органам» Вадим не ощущал. Единственная корпоративная льгота — милиция на метрополитене: «кроты» пускали в метро по «ксиве» в служебный туалет и на закрытые в час пик ветки.

****

«папа умер я одна решай сам» - Вадим схватил телеграмму с тумбочки дневального, пока никто не успел прочитать. Успел – телеграммы и письма не свалены в кучу руками курсантов, а аккуратно лежали стопкой, оставленные рукой почтальона.
«Папа умер. Я одна» — от Ленкиных слов веяло тоской и скорбью.
«Решай сам» — ты мужчина, решай, сможешь ли оставить единственную женщину одну.
Вадим решился и удрал. Удрал, воспользовавшись тем, что в праздничные "длинные" выходные никто из курсовых офицеров искать не будет. Ушёл в «самоволку». Совершил тяжелейший дисциплинарный проступок — покинул пределы гарнизона без разрешения начальника Школы. Хотя нового взводного, знакомца ещё по училищу, курсант предупредил, что уедет.
— Туда-сюда, товарищ старший лейтенант, очень надо. Она ждёт! За четыре дня выходных обернусь!
— Поближе поебаться не мог найти? — с ноткой презрения в голосе сказал взводный. — Езжай, прикрою. Но если влипнешь в историю — ты мне ничего не говорил, а я ничего не знал. По всей строгости. За такой "залёт" отчислят сразу.
— Понял, Олег Иванович. Не влипну, — пообещал Вадим. Курсант не был военным — попасться гарнизонному патрулю не мог. Пить не пил, оставалось ввязаться в драку с хулиганьём на Чёрной речке и в честном бою потерять ксиву. Поэтому променад по Питеру в следующий раз.
Вадим не мог не приехать — Ленка тяжело переживала смерть отца и, судя по телеграмме, потерялась в себе. Он скучал по Ленке. Сильно скучал. Денег было в обрез — на дорогу и на еду. Занял ещё — купил большую сумку продуктов. Лучше так, продуктами, чем деньгами — деньги разойдутся, а время страшное, почти голодное.
Пятницкий рванул в Питер.

****

Ленка встретила сухо, молча, прижалась к Вадиму, бросив скромный букет на трюмо с завешанным черной материей зеркалом. Матери не было — уехала на дачу в Токсово, оставив Ленке квартиру. «Положили молодых и оставили одних…».
В Ленкиной спальне на столе стояла металлическая урна с прахом отца.
«Забрала в крематории урну, а папа такой лёгкий, — прорыдала Лена, — я несу, а он лёгкий, представляешь?».
Студентка накачалась спиртным — початая баночка газированной водки «Чёрная смерть» стояла рядом с урной.
Вадим утешал, как мог. Скорее не как мог, а как хотела Лена. ”В такт музыке, медленно и печально” — как в пошлом анекдоте. Урна с прахом отца никого не смущала, так и стояла на столе, напротив дивана, на котором поселилась парочка. Насытившись, Вадим бегал в ларёк, на Савушкина за “Чёрной смертью”. Так прошли день и ночь — пора возвращаться.
Ленка не хотела, чтобы Вадим уезжал, оставляя её одну, это чувствовалось - Ленка нервничала и давилась на балконе курсантскими сигаретами - "баловалась".
Вадим не хотел уезжать тоже, но подставить взводного и курс на дисциплинарный проступок не мог. Обещал вернуться вовремя и без происшествий — значит, должен вернуться. Билеты на поезд взяты туда-обратно, оставался маршрут: трамвай- метро-Московский вокзал. Курсант успевал. Покидав в сумку скромные пожитки, Пятницкий проверил карманы — билет на поезд, паспорт и сигареты оказались на месте. Не было удостоверения. Проверил ещё раз, вытряхнул сумку — “ксивы” не было. Это фиаско. Это пиздец, честно говоря.
Вадим заметался по чужой квартире, не понимая, что делать. Нагая Лена полулежала на диване, посасывала газированную водку и смотрела на курсанта остекленевшим взглядом. Пошарил рукой в постели, полез под диван — мало ли?
— Потерял чего? — спокойно спросила Лена.
— «Ксиву», удостоверение, — просипел Вадим, шаря рукой под диваном. Ничего, кроме пыли под диваном, не обнаружено.
— Выкинут тебя, дурака, из «органов», Пятницкий — холодно резюмировала Ленка, сделала глоток и поставила баночку с водкой на табурет у дивана.
“Органы” — слово кольнуло Вадима. Ни с какими “органами” он себя не ассоциировал. Да, курсант, да, учусь на оперативника. Но “органы” — это не про него. “Органы” - про фильмы, книги-детективы и разоблачающие большой террор статьи в “Огоньке”. "Органы" - это не про Вадима, нет. Это про суровых мужчин с казёнными лицами. Ношу погоны, да, который год ношу. Но “органы…”
"Чем похожи милиционер и говно? - они оба из внутренних органов" - вспоминался мерзкий анекдот.
— Знаешь, почему на Литейном Большой дом зовут "большим"? — вдруг спросила Ленка.
Вадим прекрасно знал, что в этом доме квартируют ГУВД и Управление Федеральной службы контрразведки.
Вадим промолчал.
— Потому что из окон Большого дома Колыму видно! — ответила сама себе Лена и замолчала.
Пятницкому хотелось, чтобы Лена говорила, но она молчала, поглядывая злым, ненавидящим взглядом. Лучше бы говорила, кричала, истерила. Хоть и ударила. Только бы не молчала.
Ленка закрылась в ванной, шумно включив воду, показывая, что провожать не намерена. Вали, мол...
Настроение убито скорой разлукой и пропавшим без вести удостоверением. Пошарил по карманам джинс — нашёл пятитысячную купюру. Захотелось сбегать в ларёк, взять еще пару банок «смерти» и упиться насмерть. Учёбе конец — отчислят, взводного уволят. Хорошо, в армию не заберут — уже отслужил. Вот баран... Куда ты дел ксиву?
Вадим вышел в коридор и сел на пол у телефонного столика, глянул на часы. До поезда оставалось всего ничего - сто двадцать минут. Что делать, не знал — “ксивы” не было.
Из ванной вдруг вышла Ленка, кутаясь в махровое полотенце. Резко взмахнула рукой, в воздухе что-то мелькнуло и больно ударило Вадима в лицо. Курсант потер рукой щеку и опустил взгляд на пол. Под ногами лежала «ксива» в красной обложке.
— Вали отсюда, Пятницкий. — негромко сказала Ленка.
Вадим вопросительно посмотрел не неё.
— Вали! — закричала она, взяла сумку, открыла дверь, и выбросила шмотки на площадку. Вадим, сгорбленный, словно побитый пёс, натянул кроссовки, накинул куртку и вышел следом за сумкой.
Дверь закрылась, ключ повернулся в замке.
“Я под погонами, Лена… Если я останусь, я подставлю очень хорошего человека” — хотел сказать курсант Пятницкий, но не успел.
Слишком быстро выставили за дверь.

****

Жестяную банку «Чёрной смерти» Пятницкий всё же купил, выпил в тамбуре поезда перед сном, чуть не сблевав от крепости и газов. Водку закусил «курятиной» — сигаретами.
Не хотелось думать совсем, но в отравленном водкой юном мозге мысли появлялись сами собой..
“Органы” - это больно. Корешком “ксивы” по губам. Дура ты, Лена… Или я дурак?”
Уснул за полночь, под стук вагонных колёс - этот звук он не любил с детства, как и душный запах плацкарты.
Утром, до развода на занятия, курсант Пятницкий доложил о прибытии взводному. Старлей кивнул, оставшись довольным, мол, молодец, не подвёл боевого товарища.
После занятий на имя Вадима пришла телеграмма. Четыре слова, прописью: “как безжалостно ты уехал”.
«Безжалостно. Уехал.» Пятницкий сложил листок телеграммы и спрятал за обложкой “ксивы”. Пусть будет рядом, с безжалостным сердцем.

****

— Бухать пойдешь — удостоверение с собой не бери, — усмехнулся кадровик, — и морду набьют, и удостоверение отберут. Потом с “ксивой” преступление совершат — тебя посадят вместе с преступниками. Может быть ещё хуже — удостоверение найдут и убьют, за то, что мент. Всякое бывает.
— Да понял я, понял, — ответил раздосадованный опер, представляя себе вручение служебного удостоверения немного иначе. Торжественнее, что ли, — из личинки мента стал полноценным офицером милиции, сотрудником уголовного розыска. Можно и поздравить.
— Иди, служи, — сказал кадровик и указал Пятницкому на дверь. Вадим спрятал удостоверение во внутренний карман куртки — никогда не прятал документы в сумку, только в карман. Так ближе, роднее, спокойнее.
Со слов опытных коллег, удостоверение нужно в быту для нескольких вещей: отмахиваться от гаишников и “роботов” из ППС, брать в долг продукты в соседнем магазине и бесплатно ездить на общественном транспорте.
Машины у Вадима не было, нет и не предвидится, управлять автомобилем, несмотря на наличие «прав», толком не умел. На улице не хулиганил. Продукты не нужны — кормили бабушка с дедушкой, оставался только проездной на «все виды общественного транспорта, кроме такси», — так гласил закон. На закон в России плевать: в маршрутку по «ксиве» не пускали. Потому что “такси”, да.
В метро и трамвай пускали — и то хлеб.
Если посмотреть на жизнь трезво, удостоверение лично Пятницкому никакой радости, кроме геморроя, не приносило. Только для решения оперативно-служебных задач.
Но кто смотрит на жизнь в двадцать три года трезво?

#котПятницкого

— Вадим Пятницкий , 02.05.2025

После того невероятного позора я старался не показываться Юле на глаза целую неделю. В школе мы здоровались, и я тут же убегал по срочным делам куда подальше. В один из дней подруга поймала меня за руку и силой остановила перед собой.

– Подожди…

– Мне надо… – я попытался вырваться, но Юля не позволила.

– Подожди, говорю! – она раскраснелась, пытаясь удержать меня. – Фух, сильный какой!

В этот момент и я начал краснеть.

– В общем, я отдала Витальке наши наработки. Обещал через пару дней все закончить и можно будет отправлять.

– О, круто!

– Только он спросил, указывать или нет Максима с Кариной в титрах?

– А они-то тут причем? – вспыхнул я. – Макс еще ладно, он в самом начале нам помогал, а она…

Юля обезоружила меня своей довольной улыбкой, и я совершенно забыл, что хотел сказать.

– Я ему так и передам, – бросила подруга, когда прозвенел звонок. Мы пошли было в разные стороны, но тут с удивлением обнаружили, что все еще держимся за руки. Юля радостно рассмеялась, отпустила меня и побежала по лестнице на второй этаж.

Проект мы сдали одними из последних. В заявке по-прежнему были указаны мы четверо, но Витальку включили в титры фильма, как одного из участников.

Близился Новый год. Школу украсили к празднику. На окна налепили бумажные снежинки, которые мы вырезали в пятницу после уроков, на шторы нацепили мишуру и дождик.

Мороз крепчал, и мы с Венеркой и Юлей все реже убегали в землянку. Да было особо и не за чем, к самому страшному мы подготовились – запасли крупы, картошку, соль с сахаром, копченое сало и сушеные яблоки, которые где-то раздобыла Юля. Все было готово к надвигающемуся концу света.

Мы трое находились в волнующем предвкушении, какое наступает каждый год перед праздниками. Только в этот раз радость и предчувствие волшебства разбавило ощущение неизбежности чего-то глобального. Мы были так далеко от компьютерного мира, как это было вообще возможно. Я знал только одного человека, у которого был свой компьютер. Несколько раз я видел их по телевизору и в кино. Ну и в классе информатики стояли несколько штук, к которым мы боялись подходить. Они казались мне запредельной технологией, чем-то ненужным, излишним в этом мире реальных, осязаемых вещей. Но в то же время компьютеры превратились для меня в подобие всемогущего существа, нечто неизведанное, способное разрушить привычный уклад жизни. Я боялся их и был бы рад, если бы кто-нибудь в правительстве запретил эти таинственные машины. Но этого, слава Богу, не сделали. И теперь нам оставалось ждать, когда компы свихнутся и весь мир полетит к чертям.

Вот за что я любил свою семью, так это за то, что никакие катаклизмы не могут прервать установленные порядки. Двадцать девятого декабря каждого года (с тех пор, как мне исполнилось четыре) папа брал меня с собой за елкой. Он надевал охотничьи лыжи, садил меня на нарты, и мы ехали в лес. Светило яркое солнце, мороз щипал не закутанные колючим вязанным шарфом верхушки щек, снег хрустел, а отец довольно ухмылялся. Потом у меня появились свои лыжи, и мы уже шли друг за другом, а на обратном пути елку тащил я. Когда ее вносили в дом, вместе с ней в натопленную кухню врывался чудесный морозный запах хвои. Мы ее наряжали, а по вечерам включали гирлянду.

Жаль, что этот год может стать последним в череде наших походов за елкой. Хотя, насколько я знаю отца, он пойдет в лес, даже если небо начнет рушиться на наши головы. Традиции – это святое!

Мы с Юлей и Веником решили устроить и себе небольшой Новый год. Мы срубили крохотную елочку, поставили в убежище и нарядили тем, что стащили из дома. Венерка даже принес конфеты и апельсин, которые выдали на школьной елке. Я захватил из дома припасенную на праздник газировку (хотел взять немного ликера, но родители постоянно крутились рядом).

Разлили ее по кружкам, чокнулись, до темноты болтали о всяких пустяках и много смеялись. После трех часов дня, когда на тайгу начали опускаться сумерки, в дверь постучали.

– Кто там? – я привстал и вгляделся в человека на той стороне, чей силуэт просвечивал через щели.

– Это ко мне, – Юля поднялась и открыла дверь. За ней стоял ошарашенный и слегка испуганный Зяблик. – Я его пригласила, когда фильм отдавала.

– Ребят, извините, – выглядел Зяблик уже не так уверенно, как у себя дома, правда, слегка надменный взгляд никуда не делся, – я сам напросился. Как узнал, что вы к концу света готовитесь, всю ночь об этом думал. Ну вы же понимаете… – он сделал страшные глаза, – вдруг мой компьютер тоже с ума свихнется.

Он шмыгнул носом и оглядел нас.

– Садись, – я подвинулся и хлопнул по скамейке. Настроение у нас было приподнятым, и не хотелось вспоминать, что Виталя – брат Карины. В отличие от нее он душу вложил в наш проект и заслуженно получил строчку в титрах. – Угощайся! Чем богаты, как говорится.

Виталька со знанием дела взял заостренную палочку, надел на нее кусочек белого хлеба и принялся зажаривать его до хрустящей корочки. Прикончив его, он проделал то же самое, только в этот раз использовал два кусочка и запихнул между ними зефирку, затесавшуюся между конфет.

Костер погас, стало совсем темно, и мы побросали в угли картошку из стратегических запасов – праздник все-таки. Когда она стала мягкой и начала крошиться изнутри, мы слопали каждый по две штуки прямо вместе с черной кожурой. Чумазые и довольные мы собрались по домам, договорившись встретиться здесь сразу после Нового года, если апокалипсис все же случится.

– Я тоже приду, ладно? – Зяблик натянул посильнее шапку, отчего очки съехали на кончик носа и пришлось их поправлять.

– Конечно!

– Да, приходи!

– Будем ждать!

Прощаясь на перекрестке, мы так разволновались, что Виталька чуть не разревелся.

– Как бы я хотел увидеть вас еще раз, – пролепетал он. – Только бы нас пронесло… ну, в смысле, не в прямом смысле, а…

– Да мы поняли, – мы с Веником не выдержали и расхохотались. Юля тоже смеялась, но по-доброму. Она погладила Зяблика по спине, и они ушли в одну сторону, а мы с Венеркой в другую.

– Увидимся! – я обнял друга. – С наступающим!

– Никита, – серьезно позвал Веник, когда я уже собирался уходить, – постой. Слушай… это. Год у нас был… в общем, не простой был год. Вы с Максом, Карина и все такое прочее.

Я пытался запротестовать, но Венерка меня остановил.

– Дай я закончу. Макс, конечно, не очень поступил, но и ты его пойми! В общем, не обижался бы ты на него. Ему ведь тоже плохо. Брата в армию забрали, а ты сам знаешь, куда его могут отправить. В школе теперь все до него докапываются, из-за того, что с Кариной дружит. А тут еще вы с ним поссорились.

Венерке было непросто это говорить. Он мялся и смотрел куда угодно, только не мне в глаза. Однако, он не отступился, набрался храбрости и продолжил.

– Пообещай, что если выживем после Нового года, ты с ним помиришься.

– Я не могу, – мне не хотелось быть козлиной распоследней, но когда Веник попросил, внутри меня вспыхнул протест. Мне захотелось сделать все наоборот, просто из принципа, чтобы знали, что плохо со мной поступили.

– Даже ради меня? Ради нашей дружбы?

Меня загнали в угол.

– Ты просто не знаешь, что это такое, когда с тобой так поступают!

Венерка наградил меня долгим взглядом.

– Ты бы и от меня так же легко отказался?

– Легко? Думаешь, это легко?

Я психанул и пнул сугроб, чтобы хоть на чем-то выместить злобу.

– Мы ведь сто лет уже дружим! Просто… просто так нельзя. Забей!

Я развернулся и пошел домой, кипя от возмущения. У калитки я обернулся – Венерка еще стоял и смотрел мне вслед. Заметив, что я его вижу, он устало махнул на прощание, и пошел к себе. Когда калитка за ним закрылась, я тоже ему помахал.

– Я постараюсь.

Последние полгода мама готовила в основном картошку в разных видах. Мясо отец приносил из леса, но и его хватало ненадолго. Спасали заготовки. Но ради праздника они оба постарались. Стол просто ломился от угощений. Правда, аппетита у меня не было. Даже всеобщее веселье проходило мимо. Забегали соседи, поздравляли, выпивали по несколько рюмок и уходили с песнями. Приходили родственники и друзья родителей. А я все это время сидел у телевизора и ждал полуночи.

И вот, бьют Куранты, Борис Николаевич что-то говорит с экрана, играет музыка, веселятся артисты. А я все так же неподвижно сижу, пытаясь осознать, что конец света обошел нас стороной.

Отец берет ружье… нет не для того, чтобы кого-то подстрелить. Это очередная традиция. Вместо фейерверков охотники на нашей улице заряжали несколько патронов пыжами без дроби и стреляли ими в воздух. В этот раз папа протянул ружье мне.

– Давай, Никитка, покажи класс!

Наконец, меня накрыло. Ощущение нереальности происходящего схлынуло, я приложил приклад к плечу, надавил на тугой спусковой крючок и грянул выстрел. Грохот разорвал массивный узел, скручивавшийся в районе солнечного сплетения последние четыре месяца.

Я освободился. Худшее позади.

Народ ликует, празднуя наступление нового тысячелетия, которое обязательно станет лучшим в истории человечества! Мы перешли в светлое будущее, в мир без нищеты и войн, в мир, где родители не сводят счеты с жизнью в сарае, где друзья не предают, а любимые всегда рядом. Мы шагнули в эпоху прогресса, оставив в девяностых все то, что сковывало нас. Теперь мы – люди, хозяева своей судьбы!

Мне захотелось тотчас же бежать к Юле, кричать у нее под окном о том, что все у нас будет хорошо, а когда она выйдет, чтобы меня успокоить, поцеловать ее! Какой же я был дурак, надо было сделать это тогда, в убежище! Но теперь-то я не упущу своего шанса. Теперь я знаю, как легко и безвозвратно он может ускользнуть.

Книга целиком здесь.

На пикабу публикую по главам.

Не секрет, что интернет 90-х и начала 00-х был прекрасен, людей было меньше, умных идей больше, предлагаю вашему вниманию небольшую подборку страниц интернета того времени -