Шел шестой день недели. Тот самый день недели, когда рабам в Уруке позволялось воздать почести Шамашу, и передохнуть.
Передохну́ть скоплениям рабов до дюжины, и передо́хнуть свыше оной, во избежании бунтов.
Увидел Буррикам на пригорке кучку рабов, подошел к ним...переговорить о праздном.
Подошел спешно – впопыхах. Впопыхах – аннунак стремительный, ветреный да забывчивый, особливо на предмет арифметики.
Подошел тринадцатым. Сосчитала скопление рабов стража Урука огражденного, перебила дюжину рабов, а Буррикама оставила в живых – в назидание другим.
– Что же мне теперь делать? Доверившись ветренному аннунаку сгубил я братьев своих!
Шульц(закуривая сигарету):
– Ты – раб, делай, что велено, неси назидание.
Шульц(затянувшись и выдохнув):
– Тогда неси назидание бегло.
– Ответь мне, Вольный каменщик, где та грань, которая отделяет беглого раба от свободного человека?
– Бывал я в одном мире, где множество мудрецов несут свои знания в люди, и так много этих мудрецов, что люди решили:"тот из них мудрее, кто за познания плату больше взыскивает".
Шульц(забычковав сигарету):
– А ничего, коль пошла такая пьянка, высокооплачиваемые мудрецы стали говорить лишь то, что от них ждали люди.
– Как всегда и везде: человек отправляется за советом тогда, когда не уверен в собственных силах, следовательно, люди ждут, чтобы их научили самоуверенности.
– Как же звали тех мудрецов, которые обучали самоуверенности?
– Не думаю, они – рабы страха перед разоблачением и привычкой к получению хорошей оплаты. Дело в том, что встречал я немало людей, которым самоуверенность не помогла..., но нужно же начинать путь к свободе хоть с чего-то.
Увидел Буррикам еще одну кучку рабов – двенадцать человек. Подошел, но не к ним а к стажникам огражденного Урука, рабов пасущим.
– Ша, шумеры, Шамаш в зените, шаббат празднует!
– И тебе не хворать, раб, чего хотел?
– Хотел примкнуть к вооон той дюжине рабов, но не уверен. Скажите мне, добрые стражи Урука, кого в живых в назидание оставите вы, если я переполню эту дюжину рабов до тринадцати?
Второй стражник(переглянувшись с приятелями):
– Тебя и оставим в живых.
– Охуели мы от твоей самоуверенности.
Буррикам(оглядываясь на Шульца):
– Стало быть, самоуверенность, это благо?
– Я и не говорил, что это плохо, просто не всем помогает...
Примкнул Буррикам к дюжине рабов, и один остался в живых – сдержали свое обещание стражи Урука огражденного.
Осел Буррикам на камень под тяжестью одного назидания, помноженного на два – заплакал.
Шульц(присаживаясь рядом):
– Самоуверенность получил?
– Да, но ты не сказал мне, что это плохо.
Шульц(закуривая новую сигарету):
– Я так же не сказал, что это хорошо...
