Добрая ночь, дорогие подписчики! Глава 11 к книге "Иначе не могла..." 18+ Ранние главы в ранних постах. Удачи Вам всем!
Обследовав в бинокль все подходы к острову и не обнаружив на болоте ни одной живой души, Антип немного успокоился, но опыт и обострённое чутьё охотника, исходя из последних событий прошедшего дня, подсказывали, что если не ночью, то к утру нужно ждать непрошенных и опасных гостей. «Коль пришла беда, отворяй ворота, - тяжко вздохнув и так же тяжко выдохнув, проворчал он себе под нос. - Знать, кончился мой покой».
Обратно к своему жилищу, вернулся уже с принятым для себя решением. Утром, тайной тропой, он сопроводит арестантку на станцию, передаст её лично в руки начальнику милиции. «У их-то головы большие, вот пусть и кумекают, как дивчину уберечь от этих иродов» - решил охотник. Оставалось только одно: надеяться, что никто и ничто не помешает ему исполнить задуманное. Однако, предусмотрительность не давала Антипу покоя. Дождавшись, когда Ольга закончила есть рыбу, он протянул ей безрукавку, самолично сшитую им из волчьих шкур, ещё при его жизни в Казахстанских степях, где работал чабаном в конце шестидесятых.
- На-ка вот, накинь. Ночи-то на болоте прохладные, просквозит ненароком - то. Захвораешь.
Леший махнул ей рукой, указав следовать за ним. Быстро смеркалось и топь постепенно погружалась в предстоящую ночь. Монотонное лягушачье кваканье поглощало тишину, лишь изредка, в довесок, резал слух острый, как кончик иглы крик, чем-то обеспокоенной птицы и чья-то повсеместная возня в зарослях камыша, отчего в мыслях у любого человека возникает страх, что вот-вот в эту самую секунду, кто-то нападёт сзади и утащит в кромешный трясинный ад, где разнообразные противные твари растащат твои косточки, как семечки из кулька. От этой жуткой мысли Ольга старалась держаться как можно ближе к Антипу, чтобы в случае чего, ухватиться за него, как тогда на болоте. Пройдя метров двести, подошли к небольшому деревянному покосившемуся строению, похожему на сарайчик. Антип первым вошёл внутрь, Ольга, следом. Он зажёг керосиновую лампу, висевшую над головой. Стало куда светлее. На самодельных нарах лежала всякая утварь: вёдра, лопаты, сложенные друг на друга старые пчелиные улья, алюминиевая фляга, несколько литровых банок, предположительно с мёдом, верёвки. Из угла в угол натянута рыболовная сеть.
Антип присел на корточки и засунув руку под нары вытащил оттуда что-то металлическое и тяжёлое. Уже при свете лампы она увидела, что это был автомат с привязанными к нему проволокой двумя магазинами. Он с полной серьёзностью посмотрел на Ольгу и молча вложил ей в руки «Шмайссер», переданный ему отцом в конце сорок пятого года, когда молодой Антип с медалью «за отвагу» вернулся с войны. С тех самых пор он берёг оружие как память об отце, периодически смазывал его, надёжно пряча в тайниках. Немецкая сталь не подвела, за столько лет ни пятнышка ржавчины.
- Оно, конечно, в мирной жизни то и не нужно, - по-доброму и рассудительно, сказал он ей, - но видать, всему свой час на этой грешной земле. Ежели эти прислужники сатаны придут ночью, придётся нам с тобой мила моя до последнего обороняться. Видать, крепко ты девка насолила Геббельсу, коли сам идёт за тобой.
Ольгу неожиданно охватила дрожь. Выкатившиеся из глаз слёзы, побежали по раскрасневшимся от стресса щекам. Антип, заметив её волнение, в душе отругал себя матерно за чрезмерную прямоту, и чтобы поддержать, не дать упасть ей духом, похлопал девушку по плечу.
- Ну – ну – ну… Ты родимая это брось. Негоже, раньше времени хоронить то себя. Эка, дурёха.
Прижав одной рукой к груди автомат, другой рукой она вытерла слёзы. Ольга повернулась уж было к выходу, но её взгляд остановился на непонятном для неё предмете, одиноко лежавшем посреди сарая и отгороженном верёвкой, на которой висел кусок фанеры с надписью из белой краски: руками не трогать! Мина!
- А… что это?
Антип хотел затушить лампу, но заметив её неподдельный интерес к своей находке, подошёл к той самой мине и присел рядом. - Бомба, фрицевская. Бабочкой называли, едрит твою налево…
- А как же она здесь оказалась?
Антип хитро улыбнулся:
- Сарайчик-то этот значит сколотил, а её заразу сразу и не заметил. Мхом обросла. А ломать, стало быть, жалко, цельный килограмм гвоздей угрохал. Вот и отгородил от греха подальше, ежели кто чужой забредёт, от дождя, к примеру укрыться.
- А если она взорвётся?
Антип пожал плечами:
- На всё воля божья…
Всё же настигшая деда и Олега в пути ночь, словно подарила возможность прервать изнурительный переход по трясине, подсушиться у костра, да малость вздремнуть. Уставшие и голодные, они ступили на небольшой островок, окружённый оконцами со стоячей водою и цветущим водяным ирисом. На самом же острове весь живописный ландшафт состоял из десятка карликовых берёз, трёх молоденьких осин, кустов пушицы, а редко багульника. Кое-где, из травянистого ковра величаво выпирали огромные кочки, высотой более полуметра, сотворённые зелёным мхом, чудно прозвавшимся – кукушкин лён. Пока Олег стягивал с ног сапоги и съел бутерброд, дед по-молодецки подтащил лежавший неподалёку высохший ствол берёзки, сломал его на несколько частей и разжёг два костра. Рядом с одним, он развесил на просушку мокрую одежду и сапоги, угли другого же костра, он умело расшвырял по траве, прикрыв их сверху охапкой сорванных лопухов.
- Ложись-ка паря, этого жару хватит часа на три. Да прикройся плащом.
Олег тут же заснул. Дед налил в котелок остатки питьевой воды, бросил туда горсть сорванных недозревших ягод морошки и задвинул котелок в середину мерцающих углей. Расположившись в зоне досягаемости тепла, он прилёг на плащ и сомкнул веки.
Глядя на сладко спящую Ольгу, Антип, сидя у костра с винтовкой на коленях пил из кружки травяной чай, одновременно прислушиваясь к каждому шороху. Иногда, где-то на окраинах острова, давали о себе знать пикирующие самцы гаршнепа, издающие для возлюбленных самок своеобразные звуки, напоминающие стук копыт скачущей лошади. Не отставали от них и бекасы, проворачивающие порой невообразимые воздушные игры. Ярко жёлтая, местами с медным отливом луна, не прикрытая тучами и облаками, свет которой простирается, казалось бы, до горизонта, нынче как думал Антип ему послана богом. С таким-то освещением, ночью с помощью бинокля можно разглядеть на болоте всё, как днём. Именно этим, он сейчас и занимался, обходил остров со всех сторон, кропотливо рассматривая возвышающиеся в трясине моховые кочки, кустарники багульника, кассандры, камышовые плавающие пятачки, где только может затаиться на некоторое время человек. Заприметив первые слабые проблески рассвета, Антип направился к шалашу. Подойдя к догорающему костру, он бросил на мерцающие угли охапку валежника и вдруг услышал за спиной тяжёлую мужскую поступь. В эту же секунду кто-то ткнул ему в спину винтовочным стволом.
- Отец, резко не дёргайся и не оборачивайся, - услышал он за спиной не громкий, но грубоватый с хрипотцой голос. – Винторез аккуратненько положи на землю. И без глупостей.
Антип подчинился и боковым зрением увидел, как кто-то уже другой, поднял его винтовку. Стало понятно, что внезапно появившихся скитальцев минимум двое. Тот, второй, обойдя его сбоку плавно возник перед его лицом. Это был низкорослый, моложавый паренёк лет восемнадцати, одетый в форму немецкого солдата, как в той войне, на которой Антип чудом выжил, дойдя до Берлина. Даже рукава его кителя, были закатаны до локтей один в один, как у тех, кого в июне сорок первого, он косил из «Максима» на неубранном, выгорающем хлебном поле, недалеко от Минска. На голове у юноши болталась каска с отстёгнутым ремешком, в руках самозарядная винтовка, на ремне подсумок для патронов, выполненный из кожи, ёмкость для противогаза, а также алюминиевая фляжка с котелком. Из голенища сапога торчала ручка штык-ножа.
- Где молодуха, которую ты вытащил из болота? – переминая травинку во рту, тихо, словно боясь кого-либо спугнуть, спросил он у Антипа, не отводя от него пытливого взгляда.
Тот молчал. Он знал, что эти нелюди пришли не в гости и не на чашку чая. Они пришли убить её, а заодно и его, за то, что вырвал жертву у них из-под носа. Поэтому и церемониться эти суки не станут. А девчонка спит в шалаше, буквально в семи метрах под тёплым зимним полушубком. Но рано или поздно, они всё равно туда заглянут и обнаружив её там, выволокут наружу. Как же он беспощадно ругал себя в эти секунды за то, что проглядел этих ублюдков.
- Прости меня, доченька! – отчаянно закричал Антип, повернув голову в сторону шалаша, в надежде, что она проснётся от его крика и поймёт, что он не хотел этого, но так вот получилось, просмотрел...
Тот, что держал его на прицеле, ударил Антипа по спине прикладом. Антип упал. Затем они оба метнулись к шалашу, но у самого входа, что явилось для Антипа полной неожиданностью, их обоих настигла автоматная очередь. Ещё не веря до конца своим глазам, Антип обернулся на шорох, донёсшийся из ельника. Оттуда, с автоматом в руках, из ствола которого ещё клубился серый дымок, раздвинув еловые ветви вышла Ольга.
Добрая ночь, дорогие подписчики! Глава 10, к книге "Иначе не могла..." Ранние главы в ранних постах. + 18. Удачи всем Вам!
Дед шёл впереди, распознавая опытным охотничьим взглядом уже знакомую ему болотную тропу. Озираясь по сторонам, он иногда останавливался, прислушиваясь, то к встревоженным голосам птиц, вспорхнувшим с веток, то к всплескам на заводи, из-под которой еле-еле просматривалась петляющая дорога, связывающая станцию с другими населёнными пунктами и называемая простым людом - дорогой смерти. Потому, как никто из добиравшихся по ней, будь хоть на тракторе и в особенности на запряжённой лошадью телеге не знали, где их ждут эти чёртовы неприятности в виде частичного утопия поверх колёс, а то и вовсе хуже, не приведи господь.
Ещё до того, как шагнуть на зыбкий ковёр из мхов, он строго настрого запретил Олегу самовольничать, заглядываться на небо и думать о бабах, поскольку разного рода думки приведут светлую голову в западню.
- Ставь свою ногу паря, в аккурат туда, откуда вылезла моя, — строгим тоном, говорил он Олегу, жестикулируя для доходчивости. – Коли провалишься, шест-то со страху не вырони. Бог даст к ночи вертаемся, а нет, придётся на одном из островов ночь коротать.
- Нам бы дед, твоего друга «лешего» на месте застать, - сказал
Олег. – Мне нужно сфотографировать останки человека, о которых он тебе рассказывал. Если это Мячин, а он был единственным свидетелем в деле моей подзащитной, тогда можно будет доказать, что он стал жертвой преступной группы, и те, кто влезли в квартиру Ольги, были её участниками. И тогда, обвинение в умышленном убийстве переквалифицируется в превышение обороны. А это дед другой срок и даже возможно условный. У неё есть маленький ребёнок. Ты понимаешь?
Тот, тяжело вздохнул:
- Поживём - увидим.
Тёплые, жёлто-оранжевые лучи послеполуденного палящего солнца, просочились сквозь слипшиеся от грязи глазные веки, вынудив Ольгу окончательно проснуться и прикрыть лицо ладонью. К своему удивлению, она почувствовала, что на запястьях её рук не было наручников, а кровоточащие ссадины перевязаны тканью, из-под которой торчали листья подорожника. Почуяв запах дыма от сгорающего валежника, она перевернулась со спины на бок и увидела сидевшего метрах в трёх у огня пожилого мужчину. На вид ему было около семидесяти, худощавый, с глубокими морщинами на лице и длинными до плеч седыми волосами. Да, это был тот самый человек, который вытащил её из трясины дотащив сюда, на твёрдую землю. Увидев, что Ольга проснулась, он снял висевший над пламенем котелок, из которого клубился пар, налил немного кипящей жидкости в металлическую кружку и устало приподнявшись, прихрамывая на одну ногу принёс ей.
- Выпей, тебе нужно восстановить силы, - тихо сказал он.
- А.…вы кто? – спросила Ольга.
Он поставил кружку перед ней и вернулся к костру.
- Можешь называть меня дедом Антипом.
- Спасибо вам за то, что спасли меня, - робко поблагодарила его Ольга. - Я на болоте в первый раз…
Тот, удивлённо на неё взглянул, подтянул к себе ведро с неочищенной по утру рыбой и принялся дочищать.
- Если я правильно понимаю, - сказал «леший», - пацанята Геббельса убить тебя хотели?
Ольга, ничего не ответив заплакала. Он с сочувствием посмотрел на неё.
- Утром я видел сгоревший милицейский грузовик с будкой. Там, у леса. Тебя везли на нём?
- Да...
- А что с ментами? Они живы?
С трудом сдерживая себя, чтобы не разрыдаться, она в подробностях рассказала ему о случившемся. Услышал от Ольги, что с ними в одной машине ехала судья, он вдруг переменился в лице и в его взгляде проявилась какая-то встревоженность и суровость. Обтерев наскоро тряпкой руки, «леший», взяв винтовку и бинокль подошёл к ней.
- Там в шалаше есть сковородка, масло, мука и соль. Пожарь рыбу и поешь. Отсюда никуда ни на шаг не отходи. Пока ты здесь, ты в безопасности. Я скоро вернусь.
Шедшая по болотной трясине вереница людей, то растягивалась, то вновь сжималась. Геббельс нервничал. Он ведал на каком из островов живёт «леший», но не ведал безопасной тропы, которая бы туда вела. Этот поход к отшельнику, безусловно является очень опасным по многим причинам. Самая первая — это сам «леший». Ходит молва, что охотник он отменный, а слух у него, как у летучей мыши. Якобы бекаса он бьёт, когда тот только-только вспорхнул из гнезда. Так что подойти к его островку бесшумно, не получиться. Ступать в воду без всплесков невозможно, а когда вытаскиваешь ногу из торфяной сплавины, образовывается засасывающая воронка, журчанье которой, в особенности ночью, слышно далеко. Мучило его и другое: в душе он знал, что если провалится в яму, то без чьей-либо помощи ему не выбраться. Рассчитывать в такой ситуации на кого-то из этих пацанов, он не мог, ибо каждый из них за все его деяния и зверства мечтает без раздумья пустить ему пулю в лоб. «Спят и видят суки!» - подумал он, оглядывая их усталые и грязные мордашки. Геббельс поднял руку давая всем знак остановиться.
- «Борода», иди впереди, - сказал он самому крупному пареньку. – За тобой пойдёт «росомаха». Ваша задача: подойти к острову первыми, разведать обстановку и подать нам сигнал.
Те, послушно направились к острову. Геббельс выбрал их не зря, и в одном, и в другом, он видел для себя некую угрозу. В отличии от всех, эти двое хорошо владели оружием, неплохо метали ножи и были злые на него больше всех. Остальные же оставшиеся с ним, впитали в себя его моральное влияние, боялись и не перечили, однако, он не был уверен в них до конца. Стрелки часов Геббельса показывали шесть вечера.
Дед внезапно остановился и пригнувшись спрятался за ерник, словно боялся, что кто-то его заметит со стороны леса, который тянулся прямо от крайних домов их станции. Сняв кепку и вытерев ею своё вспотевшее лицо, он бросил обеспокоенный взгляд на идущего позади него Олега и махнул ему рукой, показывая жестами, чтобы тот крадучись подобрался к нему.
- А теперича, глянь-ка паря на дорогу, что у леса, - тихо, сказал ему дед.
- Глянул. А что в ней странного? – буркнул Олег. - Разве, что притопленная.
- Странно мил человек то, что осина лежит поперёк дороги с целёхонькими листочками. Подрубил её кто-то, оставил на волоске, чтобы в нужный момент завалить голубушку и ходу обратного кому-то не дать. – Рассматривая и далее подозрительное место, он вдруг резко вскинул руку, указав пальцем на торчащую из-под мочажины кабину грузовика.
- Беда паря! Кажись, машина-то мильтонов наших. Господи! - дед перекрестился.
- Да как же так! – не удержавшись, почти крикнул Олег. – Там же Ольга! Они утром повезли её в область! - Он было рванулся в сторону машины, но дед успел схватить его за рукав плаща.
- Куда! Назад! Смерть найти хочешь мальчишка!? Да ежели они ментов, как кабанов бьют, тебя то враз как клопа раздавят! Угомонись! Тута тебе не суд, где языком-то молоть. Чуток осмотреться надо, так и в засаду не дуром угодить.
- Может не убили никого дед? Может, живы все? – переживая, спросил его Олег.
Тот, не отводя взгляда от страшной находки, неуверенно пожал плечами.
- Могёт быть и так. Господь один знает...
Простояв ещё некоторое время по пояс в трясине, они всё же решились подойти к милицейскому грузовику. Шли осторожно, вертя головами по разным сторонам. Дед держал ружьё в полной готовности. Подойдя ближе, заметили плавающие в мочажине недогоревшие доски от будки и накладных бортов. На некоторых из них частично виднелись крашеные белой краской буквы, вероятно от слова «милиция».
Колёса грузовика полностью увязли в торфяном иле, и лишь металлический кузов с кабиной, едва-едва высовывались из-под позеленевшей болотной жижицы. Олег, держась руками за края борта добрался до кабины. Ему удалось открыть пассажирскую дверь, но он тут же отпрянул назад. Изнутри, прямо на него, спиной вверх выплыло безжизненное тело женщины, объятое огромными сгустками крови. Испытывая неописуемый страх, он перевернул труп в воде, чтобы наконец увидеть лицо убиенной, до последней секунды надеясь, что это не Ольга. Широко раскрытые глаза, смотрящие в небо и полуоткрытый рот, вогнали его в шок. Без всякого сомнения это была судья. Кроме неё, в кабине находился притопленный труп милиционера, фуражку которого, в след за телом судьи вынесло из кабины течением грунтовых вод.
- Нужно срочно сообщить на станцию, - вернувшись от грузовика, произнёс Олег. – Это моя обязанность.
Дед жёстко взял его под руку и потащил за собой.
- Уходим сынка, уходим. Не приведи господь вернутся эти изверги, убьют обоих. А коли ментам сообщить, сидеть нам с тобой до гробовой доски на соловках, потому как окромя нас тут никого нет. Кто ж тебе дурья башка поверит, ежели прокурор с начальником милиции с одного казана щи то хлебают.
Страшное место покидали опять-таки через болото, сейчас это было куда безопаснее, чем лесом. Отдышаться решили на одном из островков по пути к «лешему». Вскоре, такое место и нашлось. Упав ничком от усталости, на никем не топтаную, с дурманящим запахом траву и на разнообразные диковинные соцветия, каждый из них мысленно прокручивал в голове, запомнившийся глазами ужас дикого убийства. Олегу же, не давала покоя мысль об Ольге. Его терзал один лишь вопрос: убили или спаслась? Дед достал из рюкзака сало и хлеб, приказав Олегу срочно поесть.
- По прямой до острова, где бичует «леший» версты три будет, - сказал он. – Надо бы добраться до заката, не жалует бродяг-то ночных, Антип. Ненароком, и пальнуть может.
Поиграем в бизнесменов?
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Добрый вечер, дорогие подписчики! Глава 9 к книжечке "Иначе не могла..." Ранние главы в ранних постах. 18+ Удачи Вам и здоровья!
После завтрака в местной столовой, Олег решил позвонить в адвокатскую контору, чтобы предупредить коллег о том, что его приезд в Ленинград откладывается на один день. На почте, где имелся один единственный телефонный аппарат для связи с областным центром, он подошёл к окошку для оплаты, но сотрудница сказала, что из-за аварии никакой связи нет. Вернувшись в гостиницу, ему ничего не оставалось, как готовиться к предстоящему походу по болотам, к месту обитания отшельника, куда согласился его сопроводить уже знакомый ему дед. Компас, складной перочинный нож, спички, фотоаппарат, блокнот, авторучка и несколько завёрнутых в газету бутербродов уместились в небольшой спортивной сумке. Из одежды, разве что спортивный костюм. Не было лишь самого главного – сапог, но эту проблему он пока отложил, надеясь на то, что у его проводника найдётся что-то из необходимой обуви.
Наблюдая в бинокль, как неосмотрительно та передвигается по болотной трясине, где любое неосторожное телодвижение может стать для неё последним, леший, спешно схватил висевшую на дереве финскую трёхлинейку образца 1939 года, длинный шест, и спустившись в болото направился наперехват беглой девицы. По достижению своих лет, он мог спокойно смотреть на всё, что угодно, кроме одного: на взгляд человека, затягиваемого топью. Страшнее такой смерти, он не желал бы никому. Иногда он останавливался, опять доставал бинокль, всматривался сквозь окуляры в болотную панораму, и убедившись, что она ещё не утонула, продолжал двигаться в её сторону, с трудом вытягивая ноги из засасывающей трясины.
Её преследователи слава богу отстали, очевидно испугавшись утопнуть без следа, потому хаотично постреливали, не жалея патронов, три из которых будто пчёлы, прожужжав рядышком с «лешим» улетели восвояси. Судя по всему, девка, то ли охваченная адреналином, то ли по бабьей везучести, добежала целёхонькой до середины болота. И ей бы остановиться да оглядеться, но подстёгиваемая страхом, дурёха, сделав ещё несколько шагов погрузилась до мочек ушей в чернеющую заводь, едва успев ухватиться за стебли пушицы, одиноко растущей на моховой кочке. Именно такой взгляд, наполненный ужасом и безысходностью, запомнившийся «лешему» ещё с войны, когда на его глазах бойцы умирали от осколочного ранения в живот, придерживая руками вывалившиеся кишки и органы, он увидел и сейчас.
- Эка ж тебя пустоголовая угораздило! - выругался он в сердцах, бросив перед ней длинную, подсушенную, словно оглобля телеги в толщину, ветвь ивы. Обхватив в кровь содранными от наручников руками спасительный шест, Ольга попыталась на него влезть.
- А ну не балуй! Сам вытащу! – гаркнул на неё «леший». Подтащив девушку поближе, он, изловчившись схватил её за воротник кофты и подтащил к себе. Она тут же как клещ вцепилась пальцами в его болоньевый плащ и надрывно откашлявшись, в изнеможении прислонила голову ему на грудь.
- Отдышись-ка, - запыхавшимся голосом сказал ей он. – Малость передохнём и будем выбираться.
Олег шёл к деду. Проходя мимо отделения милиции, решил зайти и спросить, в котором часу Ольгу отправили в областной следственный изолятор. Со слов дежурного, машина выехала не в восемь утра, а на пятнадцать минут позже, поскольку конвой ждал судью, чтобы довезти её до другой станции, на которой она пересядет на проходящий поезд. Но прибытие конвоя с арестованной в изолятор, пока не подтверждено, так как связи с городом нет, а по радиостанции они не отвечают. Также он добавил, что неизвестные лица ранним утром подожгли щит телефонной связи и устранить аварию возможно удастся только к вечеру. Олег понятливо кивнул головой и направился дальше, а дойдя до дома, где жил знакомый ему дед, вдруг остановился как вкопанный.
«Странное совпадение, - мелькнуло в его голове. - Ольга и судья в одной машине. Почему?». Олег сел на скамейку у чьей-то изгороди, пытаясь сконцентрироваться. «Одна защищая своего ребёнка убила двух подлецов, - рассуждал он дальше, - а другая, являясь законным вершителем её судьбы, в силу сложившихся обстоятельств, предположила, что убийство всё-таки было не умышленным и не стала торопиться выносить приговор. А вот теперь ответь мне, — всё также в мыслях, спросил он себя. - Допустим существует некая группа, о которой деду рассказывал «леший». Их главарь отслеживает судебный процесс над Ольгой, поскольку в деле были замешены его люди. Она молчала во время следствия, молчала и в суде. Ему это нравилось. И вот он узнаёт о решении судьи направить дело для дополнительного расследования в прокуратуру.
А это значит, что приедут новые следователи, начнут рьяно копать, допрашивать всех подряд и в итоге кто-то обмолвится о банде подростков, которая держит в страхе население станции. Их задержат, но те молчать не станут и сдадут его с потрохами. Вот тут и прояснится истинная ситуация. Люди, терпевшие их беспредел расскажут про их мотоциклетные марши, переодевания в солдат вермахта, погромы на рынке, угрозы, избиения и о без вести пропавших местных жителях. Да, да, и о единственном свидетеле Мячине тоже, которого заживо сожгли на одном из болотных островов. Дело получит большую огласку. И что же предпримет этот главарь сейчас? Правильно. Пользуясь тем, что уехать отсюда в область можно только по одной непролазной дороге между болот, он дождётся милицейскую машину на самом труднопроходимом участке и избавится от Ольги. Ведь она начнёт говорить, а если говорить начнёт она, тогда заговорят и все. Получается, что телефонный щит загорелся не зря? Чтобы местные менты не запросили помощи? Что же делать? Идти в милицию и рассказать им о моём предположении почему загорелся этот чёртов щит? А если я ошибся, и моя версия не подтвердится?».
Так и не приняв никакого решения он встал со скамейки и поднявшись на крыльцо дома постучал в дверь.
До острова, где он жил, было подать рукой, виднелся уж и его шалаш, но девица походу обессилила и с каждым разом еле-еле передвигаясь, запрокидывалась то влево, то вправо, а то и вовсе оседала в воду. «Оно понятно, не жравшая, не спавшая», - с сочувствием размышлял «леший». Взвалив её к себе на спину, он продолжил опасный путь по зыбкому тягучему травянистому ярусу из переплетённых меж собой стеблей осоки, вахты трёхлистной, сабельника и калужницы. «Эка проклятье…» - повторял он не раз про себя, выдёргивая поочерёдно запутавшиеся в траве ноги, когда останавливался чтобы перевести дух. Завидев прилегающую к острову мочажину, в душе обрадовался. К ней, как охотник «леший» был привыкший. Идти с такой ношей, куда легче будет между кочками, грядами да буграми, нежели по сплавине, где ямы попадаются дюже глубокие, заполненные кашеобразным торфяным илом. Наконец, едва выбравшись из болота и ступив на остров, уже и сам изнемогая от дикой усталости, он осторожно опустил Ольгу на устланный подорожником берег, после чего буквально упал, распластав руки.
Внимательно осмотрев старые болотные сапоги, дед протянул их Олегу.
- На-ка вот обуй, да подвязки потуже затяни чтобы не болтались на ногах.
Нашлась для Олега и брезентовая куртка со штанами. Собрав свой рюкзак, дед закрутил самокрутку, указав ему на табуретку.
- Сядем на дорожку. Путь-то, не сладкий будет. Умаемся паря.
Олег сидел молча, ни проронив ни слова, наблюдая как тот, обволакивая себя густым дымом о чём-то размышлял с серьёзным выражением лица. Через минуту, дед, слегка хлопнув себя по коленкам, словно подведя итог в своих раздумьях, глубоко вздохнул:
- Коли надо, значит надо.
У порога он снял с крючка приготовленную заранее двухстволку, закинул за плечо, перекрестился. Они вышли.
Обхватив и сжав длинными цепкими пальцами шею Ганса, Геббельс прижал его к стене, задирая всё выше и выше.
- Я же тебе сука сказал, чтобы вы шли за ней до конца! Почему ослушался?!
Тот пытался что-то ответить, но не успел. Последовавшие друг за другом два удара по его лицу отключили парня, и он рухнул на пол. Кровь, брызнувшая из носа Ганса, окропила несчётным количеством красных точек белую футболку Геббельса с изображённым на груди идеологом предвоенной Германии. Вне себя от злости он несколько раз ударил лежащего подростка ногой.
- А вы куда смотрели? – Геббельс обратился к Ерёме и Бороде. – Где она?
- Шеф, Ганс просто не успел тебе рассказать, - виноватым голосом, произнёс один из них. – Мы увидели, как какой-то мужик увёл её по болоту. Мы стреляли, но без толку. А догонять по трясине, сам знаешь, не разбежишься.
Геббельс замер, будто вспоминая что-то важное. Затем цинично улыбнувшись, тихо произнёс: «Леший…Ну, конечно. Как же я мог забыть о тебе?
Он беглым взглядом оглядел стоявших перед ним в оцепенении пацанов. Те испуганно смотрели то на него, то на лежащего в крови Ганса.
- Ну что встали! Разбираем оружие, берём побольше патронов и идём за этой тварью! Живо!
(Продолжение следует)
Дорогие подписчики! Совсем недавно Вы прочли на Пикабу мою книгу о девушке - инвалиде Тане. Для тех, кому она пришлась по душе сообщаю, что данная книга под названием "Шестнадцать секунд" появилась в торговой сети Читай-Город". Буду рад, если Вы приобретёте её. Авторские роялти я направлю родителям нуждающимся в операции для ребёнка. Всего вам доброго!
Добрый вечер, дорогие мои подписчики и уважаемые гости! Глава 6. Берегите себя! 16+
Глава 6
Он любил это ущелье с самого детства. До того, как уехать в Союз, будучи афганским пацанёнком, Саид не раз посещал его и со своим дедом, и со своим дядей, живущими в кишлаке Руха. «Запомни сынок, - сказал ему однажды дедушка, когда они прервали свой путь и остановились на ночлег у реки Панджшер. – Эта земля, эти горы и реки спрятали в себе огромные сокровища. Где ни копни, везде драгоценные металлы. Ущелье — это наш дом, наша крепость. Всю эту красоту подарил нам аллах за тяжёлый труд. Пройдёт время, ты вырастишь, будешь много работать, создашь семью. Но в труде и в заботах не забывай о том, что у твоей Родины очень много врагов. Сюда их манят блестящие камни, нефть и жадность. Защищай свою землю от неверных, пока будешь жив, пока твоё сердце будет биться».
Его раздумья прервала радиостанция. Разведчики докладывали, что на перевали Саланг, по прилегающей трассе Хайратон – Кабул, движется колонна из пяти грузовиков с грузами. Возглавляют и замыкают колонну два бронетранспортёра. На броне около двадцати солдат. С воздуха одна вертушка.
- Дайте им втянуться в серпантин, - сказал Саид, - затем одновременно сбивайте вертушку и гусеницу. Времени у вас не больше получаса. Пленные мне не нужны.
Андрей кинул взгляд на Владимира. Тот, наклонив голову, сидел на стуле, невесело переминая пальцами рук справку об освобождении.
- Володь, ну что ты её комкаешь? Тебе же генерал ясно сказал, поставишь крест на Ахмад - Шахе и ты свободен. По мне так всё справедливо и достойно. Да, может, звучит немного бессердечно и цинично, но это несравнимо с жестокостью нашего врага. Я понимаю Володь, что он был твоим другом. Но, времена изменились, и сейчас Ахмад-Шах стал для тебя противником. Если мы не уничтожим его за короткий срок, значит, мы будем только и делать, что запаивать пацанов в цинк и отправлять их к обезумившим от горя родителям. А знаешь почему? Да потому что здесь в Афгане, этот грёбаный моджахед у себя дома. А мы…Сказал бы я тебе, кто здесь мы и что мы здесь делаем, но промолчу.
Андрей молча закурил, ожидая хоть какого - то ответа от Владимира. В дверь постучали.
- Войдите.
Вошёл молодой худенький лейтенант в очках. На рукаве его новенькой парадки болталась повязка «дежурный по штабу». Пахнувшая свежей кожей из шкур крупного - рогатого скота портупея, начищенные до блеска хромовые офицерские сапоги с узкими голенищами и ещё совсем не мятые лейтенантские пагоны, подсказывали, что паренёк, примерно пару месяцев назад выпорхнул из военного училища.
- Товарищ подполковник, разрешите доложить?
- Докладывайте.
- Поступили сведения... – Взбудораженный летёха вдруг внезапно запнулся и замолчал, словно забыл, зачем сюда пришёл. Андрей вскипел.
- Да говори же, чёрт тебя побери! Что ты резину тянешь?!
- Товарищ подполковник, на перевале Саланг, незаконно-вооружённые формирования сожгли колонну, движущуюся из Хайратона в Кабул, - затараторил лейтенант. – Колонна перевозила полевой госпиталь. Двенадцать двухсотых, из них три врача. Остальные трёхсотые. Подбит вертолёт и два бронетранспортёра.
Андрей тяжко вздохнул.
- Второй случай уже за неделю. Почерк Ахмад-Шаха. Он знает, что эта дорога является основной магистралью для автоколонн, вот и долбит нас как прокажённых. Представляешь Володь, два дня назад мы заминировали там все спуски, все тропы. Как они проскальзывают через наши мины, ума не приложу. Так, ладно, - обратился Андрей к лейтенанту. - Свяжись с авиаполком, пусть срочно закидают детонирующими бомбами обе стороны перевала. Хотя, уже наверняка поздно. Они уже попрятались в свои норы. Ну, всё равно пусть слетают. Один хрен нужно списывать боеприпасы. Потом от моего имени сообщи командиру сапёрного, чтобы заминировали всё заново, каждую щель, каждую дырку, а карты минных полей пускай передадут командирам подразделений. Да, и самое главное. Скажи, чтобы взяли усиленное прикрытие, не два БМП, как раньше, а четыре. И чтобы все до одного были в бронежилетах. Узнаю, кто не надел, лишу всех благ!
- Я понял, товарищ подполковник. Разрешите идти?
- Идите.
Проводив лейтенанта сердитым взглядом, Андрей посмотрел на Владимира.
— Вот видишь, кого мне присылают? – он кивнул на скрывшегося за дверью лейтенанта. - Очередной бля генеральский сынок. Мне оттуда, - Андрей указал пальцем вверх, - телеграфируют, мол встреть как положено, как патриота, как воина – интернационалиста, парень типа толковый, только из института после военной кафедры. Я- то, конечно, обрадовался, думаю, ну наконец-то, хоть одного боевого командира взвода заимею. А он прилетел, и сука бабочек с букашками кинулся у штаба через лупу рассматривать. Видите ли, он раньше у себя на даче под Петербургом таких не замечал нигде. Ботаник хренов! Вот и прячу его в штабе. А что делать? Кинуть его со всеми в горы? Пристрелят! Короче хоть стой, хоть падай. Все мозги затрахали. Ну, что скажешь, комбат?
Владимир встал со стула.
- Мне бы переодеться и где-то обустроится.
Андрей, удовлетворённый его ответом, мягко улыбнулся.
- Переоденем. Сейчас мой водитель отвезёт тебя в сто четвёртый мотострелковый полк к Александру Васильевичу. А я ему позвоню и попрошу организовать тебе отдельную палатку. Ну, а вечером, будешь встречать там свой родной батальон.
Эта новость привела Владимира в смятение.
- Ты всерьёз?
- Серьёзнее Володя не бывает. Чтобы разгромить Ахмад-Шаха тебе нужны надёжные люди. Надеюсь, что в ближайшие дни ты ознакомишь штаб с разработанным лично тобой планом операции по Панджшерскому ущелью. Надо найти логово этого шакала. Там у него всё Володя: склады с оружием, медикаменты и ещё много чего, что помогает ему держать этот стратегический узел. В общем, не мне тебя учить.
Приехавшего в полк Владимира встретил полковник Стаськов. Его полк был направлен в Афганистан сразу же после того, как Владимира арестовали.
- Я много наслышан о вас, - сказал Стаськов. – Не буду ни о чём расспрашивать, ни хочу, чтобы вы вспоминали пережитое. Мне звонил Андрей Викторович, попросил обустроить быт вашего батальона, который прибудет сегодня вечером из Кабула. Я распорядился поставить несколько палаток из полковых запасов, думаю, что ни будь, придумаем. В крайнем случае мои ребятки потеснятся. Сейчас придёт старшина и выдаст вам форменное обмундирование. Но сразу предупреждаю, из нового мало что есть. А если и имеется, то очень неудобное. Разве что «лифчики» под магазины. Мои вон ходят кто в чём. В основном всё трофейное, либо натовское, либо иранское. Накрываем караван, а там этого шматья видимо невидимо. Ну, куда девать? А выбрасывать жалко. Поначалу, когда только из Союза прибыли, я своих и ругал, и наказывал. А что толку? Они с губы выходят и опять одевают тоже самое. Пусть носят что хотят. Сам понимаешь, сегодня живёшь, а завтра ты труп.
Уже через час, Владимир облачал себя в простиранную до бесцветности афганку. Застегивая пуговицы, заметил две неумело зашитые дырки на груди, очевидно от пуль. Шапка и берцы тоже были кем-то уже ношеные. Он прилёг на кровать и, не справившись с навалившимся на организм недосыпом, провалился в дрёму. Снилась жена Лена, плачущая и бьющая своими маленькими кулачками по его груди и кричащая прямо ему в лицо: «Не смей этого делать! Слышишь? Не смей!». А он стоял молча и не мог понять, чего она хочет от него. Кто-то слегка затормошил его за плечо. Открыл глаза и увидел дежурного по полку.
- Товарищ подполковник, ваш батальон прибывает.
Владимир встал, вышел из палатки и увидел, как разрезая светом фар ночную мглу, через контрольно – пропускной пункт на территорию полка въезжает батальонная техника. Сопровождавшие колонну до места дислокации вертушки, сделав несколько облётных кругов взмыли в небо, взяв курс на Кабул. Личный состав, выпрыгивающий из Уралов и бронетехники, бряцая при этом автоматами и пулемётами об кузова и броню, стал стягиваться на плац. Услышав, кем-то данную команду «становись», Владимир направился к месту построения, борясь с огромным волнением. Присутствующий на плацу полковник Стаськов принял доклад от командира батальона о прибытии. Заметив приближающего Владимира, командир полка что-то сказал командиру батальона и тот, подав команду: «равняйсь, смирно, равнение на право» с приложенной к головному убору рукой, направился навстречу к Владимиру.
- Товарищ подполковник, второй батальон сто второго мотострелкового полка, прибыл для прохождения дальнейшей службы. Исполняющий обязанности командира батальона подполковник Ивашов.
Владимир повернулся к личному составу.
- Здравствуйте товарищи!
В строю повисла небывалая тишина, а вместо громогласного приветствия, со всех сторон вдруг прорвались крики.
- Братва! Да это же наш комбат! Это же наш комбат!
Через секунду, окружив Владимира в тесное кольцо, бойцы поочерёдно, группами, схватив его за руки и за ноги, с радостными воплями стали подбрасывать вверх.
- Да что же вы черти делаете! Вы же меня угробите, – смеясь кричал Владимир.
Дорогие подписчики и гости! Очередная глава к книге. Ранние главы в ранних постах. Берегите себя! 16+
Глава 26
- Думаю, что у братвы не будет ко мне предъявы, если мы перескочим на важняк? - спросил Семён – Бита у присутствующих на сходке, лениво разжёвывая мясо во рту и удаляя салфеткой жир с пухлых губ.
Лидеры преступных группировок: Андрюша Бык – Питерский и Андреев, переглянувшись, закивали головами, давая понять, что не возражают. Переводчица усердно перевела немецкому авторитету Гансу вопрос Семёна – Биты. Тот важно согласился.
- О, я, я. Гут.
- Переводи ему, - вновь обратился к переводчице Семён-Бита. – Скажи, что инсулин, который он нам толкает, идёт через его границу очень долго, медленнее черепахи. Получаем, начинаем считать, а груза-то бля не хватает. Крыса видать где-то завелась. Я-то с дуру двух своих бухгалтеров в асфальт живьём закатал, думал сучат суки. Нанял других, но тема та же. Выходит, зря грех на душу взял. Ну да ладно с этими счетоводами, бог дал, бог взял. Царствие им небесное. Ты лучше скажи немец, что вот нам троим делать с убытками? Может в твоём Дюссельдорфе твои кенты что-то с цифрами мутят?
Несмотря на блуждающий по организму алкоголь, Ганс спокойно выслушал переводчицу, сделал несколько глотков вина. После чего закурив, стал излагать девушке свой ответ на заданный ему вопрос. Затем она ненадолго от немца отвлекалась, чтобы сделать перевод Семёну Бите, Андрюше Быку- Питерскому и Андрееву.
- Он говорит, не забывайте, что Германия — это не Советский Союз. Прежде чем попасть на таможню, инсулин проходит тщательную проверку во избежание подделок. Немецкие производители уважают законы и дорожат своей репутацией. Что касается доставки. Мы подобрали для вас надежные и проверенные компании, занимающиеся международными грузоперевозками. Все они с высокими рейтингами.
Однако, доставляя груз по вашим автомобильным трассам, водители-экспедиторы ежедневно сталкиваются с жесточайшими поборами со стороны сотрудников государственной инспекции. По-вашему – это ГАИ. Не получив взятку, мстительный инспектор направляет грузовик с грузом якобы на проверку, но на самом деле никаких проверок нет, и продержав машину с инсулином пару дней у здания милиции, попросту её отпускают. Участились случаи нападения на водителей с целью грабежа. Отсюда и задержки. Если вы не организуете охрану груза сразу же после пересечения границы, то всё будет повторяться снова. Вы очень странные ребята. Живя в стране, где коррупция уже из ушей хлещет, где все структуры похожи на разложившиеся органы наркомана, вы пытаетесь сделать меня виноватым в своих бедах. Я понимаю, что сфера вашего влияния не безграничная, но для этого есть одна хорошая русская пословица: язык до Киева доведёт. Нужно со всеми договариваться. Я имею в виду воров в законе и ментов. Если с последними вам общаться западло, то с законниками базарить придётся.
Танька спокойно и не спеша подъехала на коляске к кабинке для VIP-гостей ресторана и слегка нагнувшись ухватилась за ручку двери. За круглым столом, который занимал основную часть помещения, на массивных стульях из натурального дерева, похожих на троны, сидели уже знакомые для неё лица. Её появление в кабинке, в первые секунды оставалось не замеченным по причине жаркого обсуждения проблемных вопросов, беготни официантов с новыми блюдами и бармена с выпивкой. К тому же, интересующие Таньку лица не могли увидеть её сразу, ещё по одной причине: каждый из них сидел спиной к входной двери. И лишь совершенно случайный взгляд Ганса, приметивший в буквальном смысле слова подкрадывающуюся к ним Таньку, прервал деловую беседу. С выкриком: «О, фрау Танья! Ви пришло к нам гости!», улыбающийся и захмелевший немец вскочил со стула.
Пока Семён-Бита, Андрюша – Бык Питерский, Андреев и переводчица спьяну соображали в чём дело и почему Ганс вдруг вскочил в неописуемой радости, Танька в мгновение ока вытащила из сумки два пистолета Стечкина и машинально прицелившись, произвела около десяти выстрелов одновременно из двух стволов по спинкам стульев криминальной троицы. Затем ещё несколько раз, но уже в рухнувшие на пол тела. До конца не верившие в то, что произошло на их глазах, немец и его переводчица с видимым ужасом на лицах, закрылись от Таньки растопыренными руками, что-то жалостливое бормоча себе под нос. Глушители сработали так, что звучащая в ресторане музыка погасила выстрелы.
Танька бросила взгляд на переводчицу.
- Быстро легла на пол! И этот тоже! – она указала переводчице стволом пистолета на немца.
Девушка что-то сказала немцу и тот послушно вслед за ней полез под стол. При виде валяющихся в разных позах трупов и огромных луж крови, оба сначала шарахнулись в сторону, но встретив бесцеремонный Танькин взгляд тут-же легли на пол.
– Лежать двадцать минут и не вставать! – жёстко приказала Танька переводчице. - Ты меня поняла?
Та хаотически закивала головой.
- Да…Конечно...
Танька спрятала оружие обратно в сумку и задним ходом двинулась ко входу.
- Таня, что у тебя? – раздался из наушника тревожный голос Сергея.
- Всё…Я всё сделала.
- Ты у них?
- Выезжаю, но ещё не знаю, что твориться в общем зале.
- Кого оставляешь в комнате?
- Здесь переводчица и тот немец, о котором ты мне говорил. Я загнала их под стол, но не знаю, как они себя поведут, когда я отсюда выеду.
- Постарайся быстро скрыться на кухне. Откроешь дверь ключом, он торчит в замке.
- Я поняла.
Стараясь быть собранной и спокойной, Танька открыла дверь, выехала из кабинки, и повесив на ручку взятую в комнате вывеску с надписью: «Please do not disturb», выражая непринужденную улыбку направилась к кухне. Не доезжая буквально метра до двери в кухню, которая бы скрыла её от нежелательных глаз, она вдруг услышала за спиной громкий и душераздирающий крик, выбежавшей из кабинки девушки – переводчицы.
- Помогите! Она убила их! Да вон же она, вон! Задержите же её!
Танька заехала в кухню и раскручивая изо всех сил колёса помчалась к служебному выходу, через который однажды, по просьбе Сергея ей довелось покидать ресторан. Толком не вникнувшие в ситуацию с криками и воплями, доносящимися из общего зала, женщины-повара поначалу удивлённо смотрели на бегающих по залу посетителей, затем на спешно двигающуюся в инвалидной коляске между электрических плит Таньку.
У самой двери колесо коляски неожиданно зацепилось за электрический кабель. Попытки вырваться оказались безрезультатными. Танька поняла, что угодила в ловушку.
- Сергей ты меня слышишь?!
- Таня я за дверью! Открой замок ключом!
- Я не могу. Колесо запуталось в проводе!
Она заплакала.
Тем временем, наблюдающий из спецмашины за рестораном Николаев, обратил внимание, что из стоявшего неподалеку чёрного Мерседеса выскочили двое крепких мужчин и стремительно побежали к главному входу заведения. Он тут же толкнул в бок спящего Звягина.
- Вставай! Кажется началось! Звони шефу!
Услышав через наушник связи Танькин плач, Сергей вытащил ТТ и размахнувшись ударил рукояткой пистолета по затемнённому стеклопакету на двери. После того как стекло вдребезги разбилось, он открыл дверь вставленным в замок ключом и быстро вошёл во внутрь. Практически в то же время, в помещение кухни со стороны зала ворвались двое вооружённых молодых людей, которые завидев Сергея тут же открыли по нему пальбу. Повара с визгом разбежались по кухне.
- Пригнись! – крикнул Сергей Таньке.
Она послушно опустила голову к коленям.
Он сделал несколько выстрелов. Один из двоих напавших мужчин неуклюже вскинув руки рухнул на шкаф с посудой. Кастрюли, сковородки и тарелки со звоном покатились по плиточному полу. Прикрывая собой Таньку, Сергей выискивал глазами среди электрических плит и разделочных столов спрятавшегося второго стрелка. Они выстрелили друг в друга одновременно.
Сергей почувствовал горячее жжение в левом плече, но превозмогая боль всё же успел дважды нажать на спусковой крючок. Стрелявший из тамбура мужчина, вскрикнув, упал на пол, потянув за собой висевшие в дверном проёме занавески. Сергей извлек Таньку из инвалидной коляски, и на руках вынес через служебный выход на улицу. По какой-то необъяснимой причине, горевший каждую ночь на столбе у мусорного контейнера уличный фонарь, в этот вечер почему-то не зажегся, благодаря чему Сергей с Танькой из света окунулись во мглу. Увидев бежавшего к машине Сергея с Танькой на руках, Гияр выскочил из фургона и открыл ему дверь.
- Гони! – крикнул ему Сергей, с трудом сев на заднее сиденье и продолжая держать на руках Таньку.
Старый японский микроавтобус без номерных знаков с пробуксовкой рванулся с места и помчался на окраину ночного города.
Немного напуганный внезапными для него событиями, Гияр гнал машину на большой скорости, при этом успевал озираться назад, в салон, где находились Сергей с Танькой. Иногда он посматривал в зеркало заднего вида, очевидно боясь милицейской погони.
- Сколько нам ехать? - спросил его Сергей.
- Полтора часа.
Сергей стал чувствовать легкое головокружение. Пропитанная кровью футболка под пиджаком прилипла к спине, боль в плече усилилась. «Если не перевязать рану, то потеряю много крови, - подумал Сергей. – А если потеряю кровь, значит больше не смогу её нести». Уснувшую от пережитого стресса Таньку, ему будить не хотелось. С трудом одолевая боль, он бережно уложил её на сиденье, накрыв снятым с себя пиджаком. Сам же присел на пол. Подтянув к себе из-под сиденья портфель, Сергей достал из него приготовленный на всякий случай перевязочный пакет и спирт. Смоченный в спирте кусок бинта, он приложил к ране и еле удержался, чтобы не закричать от боли. Поскольку ранение было сквозным, пришлось проделать то же самое, но уже на спине в районе шеи. Залепив кое-как пластырем на теле куски бинтов, Сергей облокотился на сиденье и мертвецки заснул.
Проснулся он от того, что кто-то тихонько дёргал его за руку. Это был Гияр.
- Приехали, - шепнул он Сергею. – Бери девчонку и иди за мной.
Стояла тихая ночь. Сергей разбудил Таньку.
- Лезь ко мне на спину.
Несколько секунд Танька спросонья не могла понять, где она находится, но присутствие Сергея успокоило её, и взобравшись к нему на спину, она обхватила руками его шею. Около десяти минут они поднимались в гору и перейдя невысокий скальный выступ очутились среди кустов миндаля. Гияр подал знак рукой пригнуться. Сергей присел на корточки, крепко держа Таньку за руки. Где-то совсем рядом испуганно прокричала ночная птица. Гияр приложил кулак к своим губам и произвёл имитацию того же самого крика птицы, один в один схожего с тем, что они услышали секунду назад. Вдруг, из ближайших кустов, освещённый лунным светом к ним вышел человек. Это и был родной брат Гияра. Они обнялись, что-то между собой шепотом обсудили, после чего Гияр попрощавшись с Сергеем и Танькой ушёл по тропе обратно к машине. Давид, а именно так звали мужчину, грузина по национальности, дал понять Сергею осмотрительно следовать за ним.
Добрый вечерок, дорогие мои подписчики и гости! глава 25. 16+ Берегите себя и близких!
Глава 25
- Глазам своим не верю, - с иронией произнёс Звягин, прижимая глаз к видоискателю Никона и беспрерывно щёлкая затвором. - Ты только посмотри, мой друг Николаев, кто к нам приехал. Да это же сам Андрюша Бык - Питерский. Вот это фотосессия! Вот это я понимаю!
- А ну-ка, ну-ка, - Николаев рассмотрел крепкого и лысого бородача в тепловизионный бинокль. – Да, это он. Похудел, однако. Когда я его снимал на похоронах Гапона в Минводах, а это было если мне память не изменяет в июне девяностого, он весил около ста пятидесяти килограммов. Этакий знаешь пухлячок. Опа! А это кто?
- Где? Который? Ты имеешь в виду того, кто в белом пиджаке рядом с Быком?
- Да.
- О…, а я думал ты его узнал. Это же Семён - Бита.
- Екатеринбург?
- Ну да.
- Фраерок!
- А вот и господин Андреев. Кажется, он раньше жил в Киеве.
- Сейчас уже в Крыму.
- Да ладно?
- Ага.
- Смотри какой важный. Бедняги. Последний ужин.
Звягин и Николаев душевно засмеялись.
Скрип тормозов заставил их вернуться к наблюдению.
- Я так и думал, что они кого-то ждут ещё, - сказал Звягин, схватив
бинокль. – А вот и они. Смотри, на Мерсе подкатили.
- Тёлка какая-то вышла, - глядя в бинокль комментировал Николаев. – Так ничё, я бы её жахнул. И мужик вышел следом. Слушай, а что там шеф лепетал насчёт какого-то немца?
- Ганс, криминальный авторитет из Германии.
- Походу это и есть, тот самый Гансик. А тёлка — это переводчица.
- Точно.
В кармане Звягина зазвонил телефон спецсвязи.
- Слушаю. Так точно, прибыли только что. Кроме подопечных приехал ещё и немец с какой-то мадмуазелью. Мы тоже так подумали, что это
переводчица. Сколько телохранителей? Всего двое, они же и водители. В ресторан заходить не стали, ждут в машине. Всё под контролем. Да, да инвалидка на месте. Нет, Кравцова нигде нет. Понял. Сразу позвоню.
Николаев посмотрел на Звягина.
- Шеф?
Тот усмехнулся.
- А кто же ещё.
- Что же он сам сюда не придёт?
- Жди придёт он тебе. Он же знает, что сейчас здесь будет побоище.
- Крови боится?
- Да он всего боится. Но Кравцова, наверное, больше всех.
- А ты что же, веришь, что Кравцов…продался бандитам за бабло?
- Да хрен его знает. Сейчас такое время, не захочешь, а всё равно поверишь.
Услышав предупреждение Сергея, Танька выпрямилась, подтянув поближе сумку.
- Я поняла. Не волнуйся, всё в порядке. Сейчас включу камеру. В общем их пятеро: четверо мужчин и одна девушка. Тех троих, чьи фотографии ты мне дал, я узнала сразу. Но четвёртый я поняла так – это не мой?
- Всё правильно, это не твоя мишень. Но для информации скажу. Это лидер преступной группы из Германии. Его можешь не бояться, у них преступность куда вежливее чем у нас. И ещё. Смотри куда они пойдут. Это будет либо общий зал, либо кабинка для встреч. От их выбора будут зависеть все твои остальные действия.
- Хорошо. Но сейчас они пока стоят у стойки бармена, что-то обсуждают с директором. Может решают где лучше присесть?
- Скорее всего.
- Ой, они пошли в ближайшую ко мне кабинку. Ты слышишь?
- Да Танечка, я слышу. Ну всё, теперь ты можешь распланировать каждый шаг. Помни, что ситуация может быть неоднозначной. Когда войдёшь к ним они вряд ли запаникуют. Подумают, что ты заблудилась и перепутала кабинки. Сейчас давай немного перекуси, а я пойду посмотрю, какая у входа осталась охрана.
- Хорошо. Только ты меня одну надолго не оставляй.
- Не переживай, я всегда буду рядом с тобой.
Предупредив Гияра, что он сейчас вернётся, Владимир вышел из машины и направился к служебному выходу ресторана, у которого стояли контейнеры для мусора. Через этот выход Танька должна будет выехать к нему. Он подошёл к двери и пригнувшись посмотрел в замочную скважину. Ключ находился в замке. Владимир включил микрофон.
- Таня, ты меня слышишь?
- Слышу.
- Запомни, что ключ от двери, через которую официант тебя выводил в прошлый раз, находится в замке. Его надо будет только повернуть и дверь откроется.
- Я поняла. Хочу сказать, что наши гости уже сидят в отдельной кабинке. Я даже слышу, как они гремят вилками и как немец шпарит на немецком. Им понесли алкоголь и много разной еды.
- Пусть едят. Давай сверим часы. Сейчас двадцать один час, двадцать минут. Их разговор ориентировочно часа на три. Я думаю, что через час объявляем готовность номер один. К этому самому времени лови любой шанс, чтобы заехать к ним в кабинку, но перед этим, сними оружие с предохранителей, и не отключай связь. Ты меня поняла?
- Да.
- Помни, я с тобой.
- А я с тобой.
Сергей перешёл через дорогу и дойдя до стихийной парковки со стороны парка, где не было никакого уличного освещения, стал осматривать машины в бинокль. Машин было достаточно много. Среди них были, как машины жителей близ стоящих домов, посетителей ресторана, так и машины приехавших на отдых граждан. Проходя между автомобилями, Сергей подошёл ближе к заведению. Это позволило ему обнаружить те иномарки, на которых приехали лидеры преступных групп. Оба водителя, они же и телохранители, сидели в Мерседесе. Но больше всего Сергея удивил тот факт, что в нескольких метрах от них стоял микроавтобус, в котором предположительно находились коллеги Сергея. Вернувшись к Гияру, он вышел на связь с Танькой.
- Что у тебя Таня?
- Пока всё в норме. Посетителей становится меньше.
- Как наши друзья?
- Выходят по одному в туалет. Очень активно что-то обсуждают.
После небольшой паузы Танька вдруг настороженно оживилась.
- Серёжа, ты меня слышишь?
- Слышу.
- Из этой кабинки вышли двое и направились к бармену. Что-то ему говорят и жестикулируют. Бармен попросил их подождать, а сам вошёл в соседний кабинет. Всё, он вышел с директором. О чём-то опять говорят. Пошли в мою сторону. Сергей, они идут ко мне…
- Таня не выключай микрофон, я буду всё слышать. Главное будь спокойна и улыбайся.
Танька молчала. Через несколько секунд Сергей ясно услышал весь разговор.
- Познакомьтесь господа. Это и есть та самая обаятельная посетительница нашего ресторана о которой я вам говорил. – Разговор подхватили другие мужские голоса.
- Добрый вечер, меня зовут Андрей, а это мой друг Семён.
- Татьяна..
Всё тот же голос пошутил.
- Уж не та ли Татьяна Ларина - дворянская барышня, живущая по соседству с Евгением Онегиным?
Танька с ёрничала.
- Нет, но очень хотелось бы ею быть.
- Так это поправимо. Простите за беспокойство Танечка, но до нас дошли слухи, что вы виртуозно играете на фортепьяно. Не могли бы вы подтвердить, что это вовсе не слухи, а что ни на есть - чистая правда?
Танька хотела уж было отказаться, но тут же услышала в наушнике: «Иди».
Она подъехала на коляске к фортепьяно и открывая крышку, почувствовала, как дрожат руки. Заметно опьяневшие бандиты плюхнулись в кресла, стоявшие у стены, не сводя глаз с Таньки. Тут же к фортепьяно стали подходить посетители ресторана. Заставив себя всем улыбнуться, Танька начала играть мелодию к песне «Нежность». Это была последняя мелодия, которую она исполняла ещё в детском доме. Обрушившиеся после игры аплодисменты, выбили её из равновесия, и лишь прохладная сталь от лежавших в сумке пистолетов на её коленях, напомнила Таньке о цели её визита в этот ресторан. Любезно откланявшись, она вернулась за свой столик. Висевшие на стене часы показывали десять вечера. Танька занервничала. В наушнике пискнуло.
- Танюша, как ты?
- Нормально. Я…готова заехать к ним в кабинку.
- Народ убавился?
- Кажется да.
- Хорошо. Аккуратно одной рукой сними пистолеты с предохранителей. Когда будешь готова дай мне знать. Я в машине прямо за дверью служебного выхода во двор. Ничего не бойся.
- Хорошо.
На секунду закрыв глаза, Танька скоропалительно прошептала молитву «Отче наш» и сняв пистолеты с предохранителей развернула инвалидную коляску в направлении злосчастной кабинки.
- Я поехала…
Готовы к Евро-2024? А ну-ка, проверим!
Для всех поклонников футбола Hisense подготовил крутой конкурс в соцсетях. Попытайте удачу, чтобы получить классный мерч и технику от глобального партнера чемпионата.
А если не любите полагаться на случай и сразу отправляетесь за техникой Hisense, не прячьте далеко чек. Загрузите на сайт и получите подписку на Wink на 3 месяца в подарок.
Реклама ООО «Горенье БТ», ИНН: 7704722037
Милейшие вы мои друзья! Вот вам и глава 3. Начало книжечки в ранних постах. Не болейте, живите непременно хорошо
Глава 3
- Берись-ка за одну, а я за другую, - сказал молодому конвоиру, его, уже по годам зрелый напарник, цепко взявшись за окровавленное запястье лежащего без сознания зека. – Ты смотри, как изверги перестарались, дыхание то еле-еле теплиться. Держи пацан крепче. Потащили!
Издаваемый при волочении тела специфический шорох, схожий, разве что с трением мешка с комбикормом о грубый с выбоинами старый асфальт, имел своё эхо. И эхо это, просачивалось через зарешёченные окна в бараки, где, смешавшись с человеческим храпом, вылетало обратно в поисках пространства. Открыв массивную металлическую дверь, они занесли бесчувственное, ни на что не реагирующее тело в карцер и, бросив его на пол, вышли, гремя засовами.
Приехавший в колонию подполковник Маслов, стоя в кабинете у электрической плитки доваривал утренний кофейный напиток. «Самое время взбодриться» - рассудил для себя он. Впереди был обычный рутинный день, наполненный ненавистью к своей работе, к заключённым и вообще ко всему. Десятилетняя жизнь в тайге, выдавила из него напрочь радужный романтизм, заменив его на уже бесцветный автоматизм. Некоторые из дружков Маслова, так же руководившие подобными заведениями, к своей радости, приловчились иметь выгоду. Среди их сидельцев много экс-чиновников, что на блатном жаргоне - кабанчиков. Что ни передача - то склад: там и устрицы, там и деликатесы, коньяки, а то и что покруче. А к Маслову кабанчиков не направляют, разве что иногда политических. Или, к примеру, неугодных, как вот этот Богданов.
Отхлёбывая горячий напиток, подполковник услышал странный нарастающий гул. Во дворе колонии заключённые часто распиливали бензопилой привезённые из тайги стволы высохших деревьев, но этот звук не был похож на вой бензопилы. Одновременно с зазвонившим аппаратом внутренней связи в кабинет постучали. Словно ошпаренный, вошёл сотрудник конвойной службы. Маслов взял трубку и в то же время дал знак рукой конвоиру, чтобы тот пока помолчал.
- Да, да, слушаю. Что? Какой ещё вертолёт? Где садится? У ворот? Что за хрень ты несёшь?
Перепуганный конвоир больше молчать не стал и подтвердил, что у ворот приземляется военный вертолёт.
Маслова не на шутку затрясло.
- Быстро огневую группу к воротам! Я иду туда!
У ворот во дворе колонии уже стояло несколько вооружённых автоматами конвоиров. Одни спешно застёгивали наспех накинутые бронежилеты, другие надевали каски. К тому моменту, когда к воротам подбежал подполковник, двигатель вертолёта смолкал, а вскоре и затих совсем. Вышедший со двора колонии Маслов, увидел в пятидесяти метрах от ворот военный вертолёт МИ-24. Он приказал закрыть за собой ворота, а сам направился к вертолёту. Тем временем, из МИ-24 вышел офицер в звании полковника, который также направился к Маслову. Представившись офицером штаба округа, он достал из портфеля какой-то документ, напечатанный на листе, и протянул Маслову. Тот стал внимательно его изучать. Иногда он отвлекался от чтения, смотрел на офицера, делал изумлённое лицо и вновь возвращался к тексту. В конце концов, документ был Масловым прочитан.
- Я понимаю, что это приказ моего руководства, - сказал начальник
колонии, - но он не закреплён решением суда. А без решения суда я не смогу передать вам заключённого.
Офицер штаба округа обернулся к вертолёту, дав кому-то знак рукой. К нему подбежал очевидно связист и передал трубку спутниковой связи. Тот набрал номер и дождавшись абонента, произнёс: «Он требует решение суда». Затем офицер, понятливо кивнув головой, протянул трубку Маслову. В телефонном разговоре последний практически не участвовал, он лишь слушал доносящийся из телефонной трубки голос собеседника. Выражение его лица менялось, дыхание стало учащённым. Наконец побледневший и испуганный начальник колонии смог произнести единственное за весь разговор слово: «Виноват».
Офицер штаба забрал из его трясущейся руки телефонную трубку, вернув аппарат связисту.
- Подполковник, у вас есть пятнадцать минут, чтобы доставить к вертолёту заключённого Богданова с его вещами и личным делом.
Развернувшись, начальник колонии быстрым шагом направился к воротам и войдя во внутренний двор, подозвал к себе своего заместителя и начальника караула.
- Где сейчас Богданов?
- В карцере, товарищ подполковник.
- Оба, бегом ко мне в кабинет. В шкафу возьмёте спирт и весь вольёте ему в глотку. Весь! И не дай Бог, он его не выпьет! Я с вас тогда шкуру спущу!
Измотанный ожиданием Маслов, прохаживаясь вдоль ворот, нервозно озирался, то на стоявшего у вертолёта офицера, то в сторону бараков. В конце концов из-за поворота, что у церкви, сопровождаемые собачьим лаем, появились конвоиры, везущие на санях заключённого. «Неужто прокатило» - облегчённо вздохнув, подумал Маслов.
- Идут, идут, - сказал он громко офицеру штаба, показав ему рукой на приближающихся к воротам подчинённых.
Богданов, с разбитым в кровь лицом, с многочисленными порезами на шее, с полуоткрытыми глазами, лежал на санях, прикрытый на половину старым, вонючим овчинным тулупом. Он не связно что-то бормотал себе под нос и жутко матерился.
- Что с ним? – спросил офицер у начальника колонии.
Маслов сделал сочувствующее лицо.
- Да ерунда. Вчерась, он подрался с сокамерниками, те, конечно, немного ему наваляли. Мы их разумеется за это в карцер, а его, - подполковник кивнул на Богданова, - малость уважили, водочки налили, в санчасть положили, чтобы не раскис совсем. Жалко ведь мужика, всё же афганец, орденоносец.
Взяв документы на заключённого, офицер дал команду солдатам аккуратно занести Богданова в вертолёт. Через минуту МИ-24, подняв огромное снежное облако, скрылся за таёжной сопкой.