К слову о том, какие внезапные кадры можно встретить на израильской стройке и не только на ней.
Стройка в топе «золотой тройки» нового репатрианта — доступных работ, куда можно влететь без навыков и языков. И если мыть пол или делать козу младенцу теоретически может каждый, то стройка под местным солнцем требует капец какой выносливости. Отсюда и зарплаты — выше многих офисных. Отсюда и люди — режиссеры, художники, маркетологи и другие начинающие жизнь с нуля.
Однажды к Никите в бригаду вышел учитель скрипки. Учитель, сука, скрипки — на стройку. Настолько киношный, настолько ерофеевский сюжет, бери его и пиши. Хотя ничего, если приглядеться, особенного: август, дети на каникулах, счета сами себя не оплатят. Капитализм-с.
Я за этого учителя, хоть в глаза его не видела, переживала как за родного. Никита, говорю, его же не буллят? Не обижают? Не буллили и не обижали, но уволили через неделю, не вывез. Надеюсь, у него все хорошо.
Но мой любимый персонаж — мужик по прозвищу Тише Едешь.
Тише Едешь работал не на стройке, а, что называется, около нее — занимался подвозками. С четырех утра колесил по северу на старом фургоне, собирал работяг, вез на объект в центр. И славился выдающимися, почти сверхъестественными водительскими скиллами.
Движение в Израиле — мрак. Все орут, подрезают, исполняют хуже шри-ланкийских крейзи басов. А Тише Едешь парил, как лучшая тесла, и это по Хайфским-то горам, по битым асфальтам.
Секретами мастерства делился охотно. Видишь, говорит, дом? Здесь жил знаменитый на весь Адар дилер, а героиновые кругом него селились — чтобы, значит, всегда под боком, я их скопом забирал. Тихие были, безобидные, но насухую работать отказывались. Я рулю — они ставятся. В моих интересах их не растрясти. Так и вошло в привычку.
Но это стройка, место категорически суровое. Есть и лайтовые варианты — платят меньше, но и вайбы не в пример.
Мой приятель, стратег в Москве — здесь садовник. Работает в Ботаническом саду Тель-Авивского Университета. Птички, цветочки, перекуры под сенью древних бенгальских фикусов, страшно доволен.
Другая девчонка, аккаунт-директор в Питере — здесь управляющая в русском магазине. Именно ее зовут, когда Галя, у нас отмена. А на нарезке у нее — съемочный продюсер. Тот счастливее всех: триста грамм пошехонского без правок, беседер, хорошего дня.
Я тоже хочу локально поработать, но понятия не имею, откуда меня не прогонят через неделю, как того учителя. В Ботаническом саду, кроме зелени, есть сад скал. Серьезно, навезли со всей страны скальных пород и любуются. Чем занимаешься? Я психолог, а еще ухаживаю за скалами. Вот это по мне.
Всем, кто живет в Израиле, вечно что-то надо из России, и наоборот. В основном, документы. Подработать курьером в свой рейс — легкий способ заработать пару сотен шекелей, чисто на завтрак в аэропорту.
Вот и я написала в специализированный чатик, лечу, мол, тогда-то, готова взять легкое и безопасное. Один чувак привез доверенность, другой — паспорта родственников, а третий попросил передать папку и крестик из Иерусалима.
Как я представляла себе крестик? Скромный, серебряный, на шнурочке. Конечно, ахи, передам, какие вопросы.
Мужик с крестиком прикатил прямо в аэропорт, удачно совпало время вылета, только нам в Москву, а ему — в Сицилию (тут следовало насторожиться). Вручил мне папку, бархатный, самый заурядный мешочек, пятьдесят долларов за труды. С тобой, сказал, свяжутся, и отбыл в свою Сицилию.
А я, знаете, на последних нервах. Там Ливан, тут дурацкие Ред Вингсы — при попытке онлайн-регистрации уверяли, что нашей брони не существует, и мы до последнего не знали, что за херня и улетим ли. Потому, сдав багаж и получив посадочный, я так обрадовалась, так обрадовалась, что напрочь забыла про крестик и остальное. Только лишь выдохнув у гейта, полезла смотреть.
И чуть к чертям не ослепла!!
Не то чтобы я совсем никогда не видела бриллиантов, моя еврейская бабушка носила их во впечатляющем количестве, но здесь было что-то из ряда вон. Глянула в документы — а там сертификаты GIA на каждый камень.
Никит, говорю, кажется, я контрабандистка, это ни хуя не кристаллы сваровски. Не кристаллы метамфетамина, ответил он, уже неплохо.
Как бы то ни было, мы с бриллиантами без проблем прошли все тридцать три досмотра, и в тот же день за ними приехал получатель на большой машине.
А я факта в толк не возьму простого — как мне доверили ТАКОЕ, не зная меня, не спросив даже айди?? Я похожа на маленькую лошадку, которая стоит очень много денег, или что?
Дело было третьего дня — муж работал, а я поехала на север, смотреть жилье какое подешевле.
(На север — звучит как дальняя дорога к соснам, холодным водам, зеленым лисьим огням, но увы. Никак не привыкну, что весь Израиль, от края до края, укладывается в 600 километров без шанса сменить климат)
Короче, поехала я в Хайфу.
Это город-порт — промышленный, гористый, не самый изысканный, зато дешевый. В Хайфе я погуляла с подружкой, поела изумительную фалафельку, покаталась на смешном маленьком метро. А из четырех просмотренных квартир целая одна оказалась не совсем сарай. Хороший был день, пока я не села в обратный автобус — конечно, с книжкой, очередным задротским фэнтези, обожаю.
Опомнилась, когда Сеггар Неуступ победил в честной битве Ялмака Лишень-Раза, а автобус мой укатил в какие-то ебеня. Верчу головой — в салоне ни души, едем едва-едва. Гляжу в окошко — тоска, запустение, только плывут в синих сумерках черные шляпы. Незнамо как, я заехала к ультраортодоксам.
Это пиздец, потому что в солдат, полицию и девиц в нескромной одежде здесь запросто швыряют камнями. А на мне юбка такой длины, что ой вэй. Бегу к водителю — чудо, он меня понимает. Скоро ли, спрашиваю, мы проедем черный квартал? («Черный» у нас — не по цвету кожи, а по цвету одежды). Водитель развеселился — то, говорит, не квартал, барышня, то город, вы зачем в Бней-Брак приехали? Сука, Бней-Брак, САМЫЙ религиозный город Израиля, ни одного светского лица.
Хлопают полы сюртуков, развеваются на ветру пейсы, скрипят продуктовые тележки, гаснут витрины отдельно мясных, отдельно молочных лавок. А сумерки все гуще. Станция конечная.
Ладно, говорит водитель, я пойду поем, а вы, барышня, стерегите автобус, я вам шоколадку принесу и на правильный рейс пересажу.
И вот картина: время к полуночи, я сижу в темноте, стерегу автобус в городе Бней-Брак. Когда-нибудь у меня будет другой девиз, не «слабоумие и гевалт, хуцпа и отвага», но явно не в этом сезоне.
За последние месяцы израильский стартап расширил свои возможности и предложения благодаря последовательному приобретению CTCI и Silk Security.
Основатели Армиса.( Армис )
«Эта важная веха отражает не только наш огромный финансовый рост за последний год, но и демонстрирует непоколебимое доверие, которое компании из списка Fortune 100, 200 и 500, крупные частные организации и системы здравоохранения, а также правительства оказывают нам для защиты своих критически важных активов и инфраструктуры», — сказал Евгений Дибров, соучредитель и генеральный директор Armis. «Наша приверженность предоставлению компаниям надежной разведки и безопасности активов, стратегий проактивной защиты и полного управления рисками никогда не была сильнее. Поскольку мы продолжаем расширять свое влияние в различных отраслях, эта веха подпитывает нашу миссию по обеспечению того, чтобы каждая организация могла уверенно работать перед лицом меняющихся угроз».
Armis Centrix заблаговременно снижает все риски кибербезопасности, выявляя каждый актив — от земли до облака, устраняя уязвимости и блокируя угрозы.
СПРАВКА: В 2015 году Евгений Дибров вместе с двумя партнерами основал компанию Armis Security, которая занимается кибербезопасностью устройств, подключенных к интернету. В 2020 году Armis купила американская венчурная компания Insight Partners за рекордные $1,1 млрд. Спустя год оценка компании выросла в 2 раза.
В эксклюзивном интервью Евгений Дибров рассказал свою историю, объяснил уникальность технологии Armis и поделился планами на будущее.
Евгений Дибров, соучредитель и генеральный директор Armis
«Мы приехали в Израиль с родителями в 1992 году из Днепропетровска, мне было четыре года. С тех пор я не был ни в России, ни на Украине. Еще с 1960-х в семье не публично сохранялась часть еврейских традиций и праздников. С началом перестройки в 1980-х взрослые начали больше интересоваться своими корнями, мама даже начала учить иврит на открывшихся тогда курсах. Все чаще возникала мысль о переезде в Израиль. Решение созрело к концу 1991 года, к этому времени часть семьи моего дедушки уже переехала», – рассказывает Дибров. В Реховот, город в 20 километрах от Тель-Авива, приехали вчетвером: Евгений, его мама, бабушка и дедушка. Родители развелись, когда ему было полтора года: «Я с отцом никогда не был знаком, мы не встречались», – говорит он.
«ЗДЕСЬ ЛЮБОМУ ЧЕЛОВЕКУ ДАЕТСЯ ШАНС»
«Я сразу начал учить иврит, а взрослым нужно было как-то зарабатывать деньги, что было сложно без знания языка», – вспоминает Дибров. Пришлось адаптироваться, в Днепропетровске его мать работала бухгалтером, бабушка – заведующей большой аптекой, а дедушка – в газовой промышленности. «Дедушка был одним из первых, у кого появилась машина. В Израиле же у мамы и дедушки первой работой был сбор апельсинов в цитрусовых садах, потом дедушка нашел работу на бензоколонке, а мама пошла работать продавщицей в магазин электротоваров. Но никто не жаловался. Семья делала все возможное, чтобы зарабатывать и вкладывать в меня, в мое образование», – говорит Евгений. С пяти лет он уже хорошо читал и на русском, и на иврите.
В школе ему особенно хорошо давалась математика и физика, с 16 лет он параллельно со школьными изучал университетские курсы. «Как когда-то все евреи в Советском Союзе, я знал: чтобы занять определенную позицию, ты должен быть не просто очень хорошим – нет, ты должен быть в два раза лучше всех! Ты должен быть первым. Думаю, это дополнялось статусом репатрианта», – объясняет Дибров. Он сохранил русский язык – общение с родственниками происходило только на русском, а внеклассным чтением были романы Толстого и Достоевского. Но в Израиле он всегда чувствовал себя дома: «В школе я в основном был среди коренных израильтян, большинство моих друзей всегда были израильтянами. Мне рассказывали, что ребенком я очень полюбил хумус, море, и мне нравилось, что здесь тепло». «В Израиле теплая погода и очень-очень теплые люди. И что я ценю особенно – здесь любому человеку дается шанс. Ты не должен быть миллионером или иметь влиятельных родителей. Если упорно работать, учиться – все доступно». Подготовка к армии началась с 12-го класса, когда выпускников распределяют по будущим подразделениям. Евгений попал в программу «Тальпиот» (элитная учебная программа ЦАХАЛа, Армии обороны Израиля. – прим. МосТ), куда отбирали 30-35 самых талантливых ребят в области математики и физики, их готовили в лидеры технологий. «Когда, допустим, американская разведка хочет нанять сотрудника в области технологий, она вынуждена конкурировать за кадры с Google, с Facebook и т. п., и это взрослые кадры. В Израиле, где в 18 лет каждый обязан пойти на военную службу, армия легко набирает самых талантливых из молодежи и, кстати, сама дополнительно обучает», – рассказывает Дибров.
В разведке он прослужил 4,5 года – три обязательных и полтора добровольных. Это был Unit 81, секретное технологическое подразделение в составе Управления военной разведки ЦАХАЛа. «Наша разведка считается лучшей технологической лабораторией – лучше, чем Гарвард и Стэнфорд. Мы попадаем туда в таком возрасте, когда можем работать и учиться по 18 часов в сутки и, кроме того, уже приносить пользу стране», – говорит Дибров.
Во время службы он участвовал в двух проектах, за которые его команда получила Премию обороны Израиля (Israel Defence Prize), подразумевающую, что проект имел практическую ценность. Позднее люди, с которыми Евгений прошел армию, создали, по его словам, множество технологических компаний. В последний год службы он совмещал ее с курсами по математике и физике в Открытом университете, а затем поступил в «Технион» изучать электротехнику и компьютерные науки. На первых курсах Евгений подрабатывал инженером в Mellanox. На выпускном бывший армейский начальник пригласил его в стартап, который создал с двумя сослуживцами. Adallom разрабатывал технологии безопасности в облачных хранилищах, в том числе для Google Office 365.
«Я был их первым работником. Меня притягивал реальный бизнес. Можно получить несколько дипломов по бизнесу в университете, но настоящий экзамен можно пройти только в стартапе. Мне выпал шанс быть в деле с самого начала. В начале стартапа все делают всё. У меня была позиция продакт-менеджера и главы отдела глобального бизнес-развития, но фактически я делал всё: продукты, маркетинг, продажи. Это была самая лучшая школа бизнеса. Тебя бросают в бассейн – и плыви», – рассказывает Дибров.
Когда в 2013 году он окончил «Технион», в Adallom работало уже 40 человек. В 2015 году создатели продали компанию за $320 млн Microsoft. Это, по мнению Диброва, была очень хорошая точка продажи и цена: «Мы были примерно в начале бизнеса, а Microsoft увидела Adallom как компанию с миллиардной стоимостью внутри своей экосистемы».
«ХОЧУ ВСЕ И КАК МОЖНО БЫСТРЕЕ»
«Во мне всегда сидел дух конкуренции: хочу все и как можно быстрее. В нашей армейской части мы слышали истории о стартапах, которые были проданы Apple за $300 млн или Microsoft за $500 млн. Я всегда хотел создать свое и быть CEO. Это была моя мечта», – признается Дибров.
В сделке с Adallom он встретил идеального партнера для собственного стартапа. Надира Израэля он знал еще с армии, а потом они вместе учились в «Технионе». Оставалось убедить его уйти из Google, где тот работал уже пять лет.
Но, к счастью для Евгения, Надир тоже хотел сделать «что-то особенное». Готовить почву для новой компании начали в сентябре 2015-го – разговаривали с клиентами из Adallom и другими знакомыми главами отделов безопасности и IT: «Расспрашивали, какие у них есть проблемы, чего не хватает в области защиты информации. С самого начала мы пытались сделать не то, что казалось классным нам самим, а то, что реально нужно клиентам».
«ЭТО БЫЛА МОЯ МЕЧТА»
Уже в ноябре партнеры привлекли первые $5 млн от инвесторов, которые были знакомы с Дибровым по Adallom, например, Sequoia Capital и Зоара Зисапеля, израильского Билла Гейтса. Компанию назвали Armis Security. Первый год был «техническим» – шла разработка продукта. А в июне 2017-го провели второй раунд финансирования, который принес около $15 млн. К этому времени продукт уже хорошо продавался, Armis обзавелся примерно сотней клиентов. «Мы достигли product-market fit (PMF), точки соответствия продукта ожиданиям и потребностям рынка. Это одна из самых важных вещей во время жизненного цикла стартапа. Это означало, что мы знаем больную точку наших клиентов и умеем ее решать».
«ЧЕМ БОЛЬШЕ УСТРОЙСТВ МЫ ИЗУЧАЛИ, ТЕМ УМНЕЕ СТАНОВИЛАСЬ НАША ТЕХНОЛОГИЯ»
Где же была больная точка? Дибров разъясняет: «Подумайте о внутренней среде компании. С одной стороны, есть компьютеры и серверы, на которые установлен антивирус (тот же Kaspersky или Symantec Endpoint Protection), с другой, все остальные девайсы: телефоны, камеры, телевизоры, принтеры, медицинские приборы и т. д. Очень много разных устройств, которые объединяет одно: ты не можешь установить на них никакое ПО. Это большой пробел в безопасности.
Представьте, например, больницу, в которой сейчас все подключено к интернету, но она не может контролировать и защищать свои самые важные устройства, от которых может зависеть жизнь пациента. Количество таких устройств стремительно увеличивается». Armis поставила перед собой задачу разработать технологию, которая в режиме реального времени выявляла бы нетипичное поведение подключенных устройств. «Каждый из этих предметов соединен с внутренней сетью компании, в которой содержится вся информация об их коммуникации, – рассказывает Дибров.
– Мы сосредоточились на внутреннем потоке информации в этой сети. Это огромный трафик. Возьмите, скажем, IBM, в которой около 10 млн соединенных активных девайсов. Это большая проблема для машинного обучения. Нужно было поместить всю информацию в одно место и изучить поведение этих девайсов. Компьютер – сложное устройство, но пользователь в состоянии понять, адекватно ведет себя машина относительно обычного процесса или нет. С девайсами в этом смысле было проще. Камера должна осуществлять всего три действия: делать фотографии, обновляться, отправлять обновления. Принтер тоже умеет делать несколько простых вещей. Поэтому при работе с ними легче выявить девиации.
Мы создали карту действий, которые осуществляют такого рода устройства, и это был очень длительный процесс. Но чем больше, например, магнитно-резонансных томографов мы изучали в одной больнице, тем легче было работать с такими же аппаратами в другом госпитале. То есть чем больше устройств и трафика во внутренних сетях в разных компаниях мы изучали, тем умнее становилась наша технология. И мы быстрее могли получить обозначение технических характеристик новых устройств. Вскоре мы только на основании трафика могли понять, какие именно предметы находятся в компании. Сейчас мы можем не просто сказать: «Это камера», – а знаем, что это камера фирмы Huawei и какая модель.
Мы знаем, какие предметы находятся у компании в сети и какие риски есть у каждой машины. Можем распознать и остановить их нетипичное поведение, если кто-то атакует компанию: через телефон работника или камеру, которая находится, например, в атомном реакторе. В реальном времени засечь подозрительное поведение или атаки, которые мы наблюдали где угодно: от коммунальных служб до промышленных предприятий. Особенно часто подвергается такому ритейл. При этом количество подключенных предметов постоянно растет, и чем их больше, тем больше слепых зон. И тем выше, соответственно, ценность услуг, которые мы предоставляем».
«ПРОДАЕМ ПРОДУКТ ЛЮБОЙ ИНДУСТРИИ»
Первый крупный заказчик, Samsung, появился у стартапа через год и три месяца, вскоре после окончания основного этапа разработки. В 2017 году были заключены первые существенные сделки: Marvell Semiconductors, Sysco, Ford, на следующий год появились IBM, Oracle Corporation, больницы в Америке, CVS Health. Позже присоединились Google, Taco Bell. В 2018 году, по словам Диброва, рост составил 600%. В том же году компания привлекла $30 млн, в 2019-м – еще $65 млн. Сейчас среди клиентов Armis почти треть списка Fortune 100, а ее штат составляет уже 400 человек. «Чем больше компания росла и привлекала финансирования, чем больше становилось клиентов, тем больше мы пересекались с конкурентами. Или появлялись конкуренты непосредственно у нас, – продолжает Дибров. – И это отлично. Значит, есть рынок. Среди наших конкурентов есть компании побольше, которые делают (или по крайней мере так позиционируют) то же, что и мы, и есть те, которые делают нишевые продукты. Например, защиту только для больниц, для медицинского оборудования. Или только для промышленных предприятий. Мы же продаем продукт любой индустрии и любой вертикали».
«ТЯЖЕЛЫЙ ТРУД, В КОТОРОМ МНОГО СТРЕССА»
Дибров признается, что какой бы большой и успешной ни становилась компания, это все равно «сумасшедшие американские горки». С самого начала, когда нужно было разработать прототип и привлечь первого клиента, и до конца, когда отточенный продукт нужно продавать новым компаниям. Главная сложность, по словам Евгения, кадровые форс-мажоры на последней стадии переговоров, которые невозможно предусмотреть: «Например, мы с клиентом обо всем договорились и все подготовили, а за неделю до окончательного подписания сделки у них уволился генеральный.
Или клиент вдруг начал реорганизацию и сообщает, что наш проект, конечно, важный, но сейчас не первый. Или в решающий момент человек, продвигающий наш стартап, вдруг ушел к конкуренту. Поэтому совет директоров настаивает, чтобы в работе находилось несколько проектов одновременно». «Это тяжелый труд, в котором ты постоянно находишься в состоянии стресса, – говорит Дибров. – Хотя со стороны все выглядит прекрасно: все растет, цифры впечатляют, пресса пишет… Начинающим предпринимателям, которые видят только капитализацию в миллиард долларов, и кто сколько миллионов заработал, я всегда говорю: если вас тянет сюда только поэтому, лучше оставайтесь в Microsoft или в Google, или в IBM. Ведь вероятность, что из вашего стартапа ничего не получится, очень велика, большинство стартапов закрывается. Вы должны любить это. Если это ваша страсть, если создавать новое и побеждать у вас в крови – идите. Но не ради того, чтобы о вас написали в газете или чтобы у вас появилось много денег, – это не причина». «Моя позиция в компании дает определенную свободу, да. Но это и гораздо большая ответственность. Мои работники на всех уровнях – хоть рядовой разработчик, хоть технический директор или VP – они наемные сотрудники. Я стараюсь не передавать им свой стресс. Чтобы они были максимально спокойны и хорошо работали. А перед советом директоров ответим мы с партнером. Я ненавижу проигрывать и люблю побеждать».
«МЫ СОЗДАЛИ НОВЫХ МИЛЛИОНЕРОВ»
В январе 2020 года нью-йоркская венчурная инвестиционная компания Insight Partners купила Armis за $1,1 млрд. Кроме того, в сделке на $100 млн поучаствовало CapitalG, инвестиционное подразделение Alphabet Inc. материнской компании Google.
Как писал израильский портал Calcalistech, Armis не сразу пошел на сделку, у партнеров были сомнения по условиям первоначального предложения. «Для нас это была рискованная сделка – в некотором роде venturing acquisition [рискованное приобретение], – говорит Дибров. – Но в итоге мы, с одной стороны, получили liquidity event [событие ликвидности], когда наши первые инвесторы после сделки могли продать свои доли и получить отличную прибыль, а с другой, Armis остался независимой компанией: просто сменился совет директоров, но он же и до этого у нас был. Сотрудники компании, которые работают с нами уже четыре года дни и ночи, тоже получили большую награду – мы создали новых миллионеров». После покупки он и его партнер Надир Израэль остались на своих постах в компании. В феврале 2021 года Armis привлекла в очередном раунде финансирования $125 млн при оценке компании уже в $2 млрд. Сейчас Дибров уверен, что сбудется его мечта провести IPO и что Armis будет стоить $10 млрд.
«МЫ КАЖДЫЙ ДЕНЬ НАХОДИМ НОВЫЕ УСТРОЙСТВА»
За счет новых инвестиций Armis планирует превратиться из компании одного продукта в платформу. По словам Диброва, разработке новых продуктов сейчас уделяется много внимания. Один из них был задуман давно, но усиленно развивать его стали во время пандемии, когда люди стали работать из дома. Программа видит все имеющиеся в доме устройства, настраивается и контролируется удаленно, с использованием облачных технологий. Так Armis мониторит не только физические устройства в офисе, но и все, что используется в сетевой инфраструктуре компании, включая домашние устройства сотрудников, если те работают из дома. Летом компания готовится представить еще одну новую разработку, тем самым создав из своих продуктов экосистему, способную защищать устройства компании, где бы они ни находились. Размышляя о прогрессе и будущих технологиях, которые ведут в мир, где всё соединено и взаимосвязано, Дибров видит растущие риски, необходимость защиты конфиденциальности и повышение роли кибербезопасности: «Компании, с которыми мы работаем, смотрят на нас как на помощников в цифровой трансформации».
Направление, в котором движется Armis, по мнению Диброва, будет востребованным еще долгое время: «Система, которую мы построили, в отличие от антивирусов, которые зависят от определенной операционной системы, самообучается и работает с абсолютно всеми типами устройств».
Сегодня она анализирует сведения о различных устройствах вне зависимости от страны их производства, самообучается, хранит, по словам Диброва, информацию о 500 млн устройств, и это далеко не предел: «Мы каждый день находим новые устройства».
Недавно Евгений обручился, со своей невестой он познакомился через друзей в Калифорнии, она работала партнером в одной из крупных венчурных компаний и приезжала туда по работе.
«МОЖЕТ БЫТЬ, ПРЕМЬЕР-МИНИСТРОМ»
«У нас еще много работы впереди, но я не могу гарантировать, что для меня предпринимательство – это навсегда, – задумывается Дибров, отвечая на вопрос о планах на будущее. – Возможно, еще одна компания… Да, я представляю себя в политике. Не сейчас, конечно, но лет через десять – вполне. Кем? Я мечтаю… стать министром или даже премьер-министром, и продолжить менять жизнь людей».
Про котиков, очереди в посольстве и людей с оружием. Рассказываю как я стал репатриантом, перевез семью и с какими минусами и плюсами столкнулся в другой стране. В общем, всего понемножку.
Приветствую вас Пикабушники!) Решил поделиться своей историей о репатриации в Израиль. Статья получилась длинной, но я старался максимально сократить ненужные нюансы. Приятного чтения)
Моё первое знакомство с Израилем состоялось в 2017 году. Я прибыл в аэропорт Бен-Гурион для командировки и жил в Хайфе. В рамках поездки мы посещали госпитали, изучая систему ухода за пожилыми. Впечатления от страны тогда были весьма противоречивыми. Хайфа, особенно район, в котором мы проживали, это такой старый арабский квартал с грязными улицами, “благоухающими” мусорными баками и повсеместным запахом шавермы. Цены были высокие на всё, от гостиницы, до бутылки с водой.
Но несмотря на всё это, меня впечатлили люди! Они были веселыми и дружелюбными, всегда были готовы помочь. У меня даже остались видео, где люди танцевали прямо на улицах возле кафе, это было здорово)
Вот сами танцы)
А ещё котики, они повсюду. Если Зеленоградск в России это город котов, то Израиль это страна котов.
1/3
Как происходит процесс репатриации, сроки и какие документы нужны
В начале марта 2022 года, после начала СВО, мы с мамой решили подать заявление на репатриацию в Израиль. На тот момент у нас не было четкого плана и мы собрали базовый набор документов, связанных с нашей родословной.
Далее заполнили заявку и отправили ее по электронной почте на адрес, указанный на сайте консульства. Через 8 месяцев пришёл ответ, за это время мы уже стали забывать про этот запрос. Письмо было с просьбой заполнить онлайн анкету. Через какое-то время нас пригласили в консульство в Санкт-Петербурге для проверки.
Встреча была назначена на 20 декабря, примерно через 9 месяцев после нашего первоначального заявления.
Вообще атмосфера в консульстве была довольно странная, тут же ходят сотрудники банка Тинькофф, (офис которого находится в том же бизнес-центре, что и консульство), все шумят, галдят, стоит большая очередь в ожидании. Затем спускается сотрудник консульства и начинает перекличку.
С собой у нас было: свидетельство о рождении, свидетельство о рождении и смерти предков по еврейской линии, свидетельства о браках. В консульстве приглашали группами по 20 человек и оставляли возле входа ждать когда спустится сотрудник консульства.
Я ожидал встретить сурового мужчину консула, но оказалась им хрупкая женщина лет 70-ти, довольно добродушная, которая тепло приветствовала нас и расспросила об истории нашей семьи. При проверке документов, она заметила некоторые неточности в написании имен, но успокоила нас, что это не критично. Также она попросила донести дополнительные документы, такие как военные билеты или трудовые книжки, относящиеся к нашим родственникам-евреям.
Повторный визит был назначен через несколько дней.
Второй раз процедура была такая же, (очередь, перекличка), сотрудники банка, приглашение к консулу.
И тут есть одна деталь, насколько я понял (пообщавшись с другими в очереди) консул в большинстве случаев назначает повторный визит вне зависимости от полноты комплекта документов, который вы приготовите. Это как будто проверка серьезности ваших намерений на прочность.
Консул проверил документы, которые мы довезли и после нам выдали визы репатриантов сроком на 6 месяцев, позволяющую въезжать в Израиль с этим статусом.
Дальше нам объяснили, что нужно связаться с представительством Сохнута, который называется «Маром», у которых есть офис в Санкт-Петербурге, Москве и Екатеринбурге. Нам надо было поехать заполнить согласие на обработку персональных данных. После заполнения через несколько дней нам пришли письма с анкетами, в которых нужно было указать желаемое время вылета, адрес проживания в Израиле и выбрать больничную кассу. (выбор больничной кассы, это вообще отдельная тема)
Через 2 месяца я доделал все свои дела и 29 февраля улетел в Израиль. Предварительно оформив заявление, мне сообщили, что я смогу репатриироваться в конце февраля. Для меня был организован перелет и проживание, и я должен был пробыть в Израиле около недели, прежде чем вернуться для оформления необходимых документов.
Приземлились в Израиле
По прибытии в Израиль всех репатриантов, которые летели на рейсе из Москвы встречал представитель Министерства алии и интеграции.
Далее он проводил нас в офис министерства в аэропорту, где нам выдали готовые комплекты документов: удостоверение нового репатрианта, конверт с наличными деньгами (часть первой выплаты из корзины абсорбции), форму для внесения реквизитов банковского счета, SIM-карту и брошюру Министерства. После получения своего комплекта, я отправился в зал выдачи багажа, где транспортный координатор организовал такси до места моего проживания.
Новые впечатления от Израиля: От Эйлата до Тель-Авива
Часть дороги до Эйлата проходит по-современному многополосному автобану, после Беер Шевы, шоссе уходит в пустыню Негев и превращается в обычную двухполосную загородную трассу с редкими расширениями на съездах к каким-то таинственным объектам, которых с основной трассы не видно.
Позже, я ездил по этой трассе много раз и понял, что пустыня Негев активно используется армией Израиля в тренировочных целях. Танковые учения один раз были очень хорошо видны с дороги. Также в пустыне днем хорошо заметен крупный тюремный комплекс. Израильский ядерный центр тоже находится в пустыне Негев. Пока мы ехали, я обратил внимание, что страна одинаково ухоженная. Все населенные пункты, которые мы проезжали, выглядели аккуратно, ни покосившеюся домов, не разбитых дорог.
В итоге я был впечатлён и решил остаться подольше, исследовать страну и в конце концов тут поселился.
Ночной Эйлат
1/3
Эйлат произвел на меня сильное впечатление своей ухоженностью и чистотой. Город напомнил мне Калифорнию или Флориду с их зелеными и цветущими улицами. Здесь не было пошарпанных и грязных улиц, как в Хайфе, а старые дома реконструируют или делают косметический ремонт. Ну и ещё это большое количество зелени и цветов.
Ещё одно удивительное открытие — огромное количество русскоязычных жителей. Каждый третий человек говорил по-русски, что очень помогало в бытовых ситуациях. Даже реклама проката яхт была переведена на русский.
Важные детали для мигрантов и репатриантов
Автопарк и проблема с арендой авто.
Автопарк также изменился. В 2017 году машины казались старыми и неаккуратными. Сейчас же по всей стране можно увидеть новые автомобили среднего уровня, которые не гниют из-за соли, которой так любят посыпать дороги в городах России зимой. Встречаются частенько и люксовые модели авто, но это не удивительно, потому что уровень зарплат тут довольно высокий. На все праздники, Израильтяне массово скупают флажки и прочую символику страны и украшают свои автомобили.
В Израиле арендовать машину не просто, объясняю почему. Здесь можно арендовать автомобиль только с кредитной картой (которую нужно оформить). Если у тебя только дебетовая карта (которую тоже ещё нужно оформить), тебе придется оставить крупный депозит. Возврат депозита может занять несколько месяцев.
Многие услуги, включая оплату государственных пошлин, также требуют наличия кредитной карты, номинированной в шекелях. Купить билет на самолет Израильской авиакомпании тоже можно только имея кредитную карту. Подробнее про нюансы банковского счёта и карты, можно почитать тут.
Общественный транспорт
в Израиле заслуживает отдельного упоминания. В России я давно не пользовался общественным транспортом, но здесь, из-за отсутствия собственной машины, начал активно использовать автобусы и поезда. Они ходят по расписанию, все модели более или менее новые и быстрые.
1/2
В Тель-Авиве, кстати мне особенно понравилась система гибрида метро и трамвая. Город страдает от пробок, но трамвай позволяет быстро добраться до нужного места, проезжая по выделенным полосам или под землей. Это реально экономит много времени.
Пляжи
Пляжи в Израиле это отдельная тема. Людей конечно много, но пляжи не переполнены людьми, как на курортах Краснодарского края, где ступить некуда. На набережной Тель-Авива классно продумана инфраструктура. Волейбольные площадки, теннисные столы, уличные тренажеры, бесплатные лежаки, рестораны, танцевальные площадки. В общем, весь тут есть чем заняться, с утра до вечера.
Многочисленные беговые и велосипедные дорожки, зелёные насаждения, бесплатные туалеты, переодевалки и души так же важное и полезное дополнение. Пляж широкий, море чистое и очень тёплое.
1/2
В Тель-Авиве я тоже застал вечерние танцы как в Хайлате, только людей было намного больше.
Медицина.
Думаю для многих не секрет, что в Израиле медицина на высоком уровне. В Тель-Авиве можно увидеть целые башни, занятые частными клиниками и врачами различных специализаций. Местная система страхования позволяет обращаться как к обычным, так и к узкоспециализированным врачам.
К слову, как только репатриант прилетает в Израиль он автоматически становится гражданином и с первой минуты имеет доступ к системе здравоохранения Израиля. Все административные вопросы будут решаться с больничной кассой, которую вы указали в анкете Сохнута. Сохнут же к моменту вашего прибытия позаботится о том, что бы передать ваши данные больничной кассе. Вам остается, только дойти до офиса, получить карточку члена больничной кассы и направление на первичную беседу с терапевтом.
Вооруженные люди
1/3
Так ходят военные в перерыве между службой, те солдаты, у которых дома нет сейфа обязаны носить оружие с собой. Меня это вначале удивляло, но в целом это уже привычная картина и местные говорят что так чувствуют себя в безопасности. Про обстановку в стране, я рассказывал у себя на канале.
Как пришла идея помогать репатриантам и создать агентство
Фото МВД
Немного вернёмся в прошлое...
Перед переездом в Израиль для оформления паспортов и подготовки комфортного переезда для мамы, времени у меня особо не было на изучение всех правил и особенностей. Примерно за неделю в перерывах от работы, я читал, спрашивал в чатах, составлял план и пытался разобраться во всём сам. У меня было чёткий план.
Но прилетев на место, понял, что теория и практика, совершенно разные вещи и всё пошло не по гайдам с интернета. Пришлось потратить много сил и нервов и думаю через такое проходят большинство репатриантов, которые решают делать всё самостоятельно. Единственное, где получилось упростить задачу, это покупка очереди в МВД.
После того как я оббегал все коридоры и отстоял все очереди, то понял что было бы круто, если бы меня провели за ручку по всем местам или вовсе бы всё сделали за меня, за определенную плату. Потому что все эти процедуры крайне выматывают и я реально задолбался!
А дальше мне мама рассказывает про свою знакомую, которая заплатила 25 тысяч евро за услуги по репатриации, которые точно столько не стоят и фирма решила вытянуть из клиента денег побольше. В принципе, с этого момента я понял, что есть спрос на такие услуги и в целом можно помогать людям, за адекватные деньги, а где-то бесплатно.
Далее мы собрали команду из 6 человек, создали сайт.
Затем начали искать клиентов через холодные обращения в чатах и телеграм-каналах. Постепенно бизнес начал развиваться. Мы стали помогать людям, для которых время было важно, а так же кто хотел сберечь свои нервы и здоровье.
Как обстоят дела сейчас
За год у нас накопилось больше 100 успешных кейсов в репатриации, мы разобрались во всех тонкостях, объездили все места, в которых должен побывать будущий репатриант, изучили все законы и заручились поддержкой в стране. Так сказать, команда испытала всё на своей шкуре) В дальнейшем я буду выкладывать кейсы наших клиентов или может сделаем формат интервью.
Сейчас мы создаём системную площадку, где потенциальные клиенты смогут задавать типовые вопросы и получать быстрые ответы, чтобы решить, нужна ли им наша помощь или они могут справиться самостоятельно. Это позволит нам расширить нашу аудиторию и предложить более удобные и эффективные решения для наших клиентов.
Подводя итоги
1/3
Фото подборка с моего района где я живу
Израиль значительно изменился с моего последнего визита. Страна стала более ухоженной, транспортная система улучшилась, а русскоязычные жители создают ощущение близости и поддержки. Да и в целом, сами израильтяне довольно лояльно относятся к приезжим.
Я не жалею что переехал, несмотря на первые трудности с которыми столкнулся в процессе, жить здесь комфортно. Хотя есть конечно и свои минусы, о которых я рассказываю в телеграм канале, но они не такие значительные. Кроме того, мне важно помогать и оказывать поддержку таким же репатриантам как и мы с матерью, потому что знаю, с какими трудностями им приходится сталкиваться.
Больше тонкостей по репатриации и про жизнь в Израиле мы выкладываем в своём телеграм канале. Подписывайтесь, буду всем рад.
