Середина апреля 2023 года на Южном Урале выдалась холодной. Снега навалило, как в феврале.
Я, когда только выдаётся возможность, встречаю прямо у магазина жену, которая работает у меня в федеральной сети "Синее & Зелёное".
Рядом с этим магазином в Орске есть районный офис "Сбера".
На улице холодно. В банке - тепло. В маленьком предбаннике с терминалами часто тусуются подростки, бомжи и те, кто просто зашёл погреться. К вечеру в банке, у терминалов, стабильно кто-то есть.
Вот и я зашёл укрыться от холода.
На низком пластиковым подоконнике, скрючившись, сидит какое-то маргинальное тело. Запаха алкоголя я не почувствовал. По поведению похоже, что чувак упоролся чем-то другим. На нём лёгкая куртка. Рядом, на подоконнике, сумка.
Попутно, находясь тут, я решил снять немного денег на проезд, и попутно погреться, примостившись на другом подоконнике. Можно было немного повтыкать в телефон, читая новости. До окончания смены жены всё равно есть около получаса.
Почему-то издавна алкашей, наркоманов и бомжей я не боюсь. Хотя, возможно, я самонадеян.
По характеру я не конфликтных человек. Вообще не испытываю потребности ни в каких разборках. Но комплекция позволяет постоять за себя.
Только, значит, я примостился у окна, как истошно заверещала, застробоскопила банковская сирена. Звук такой мерзкий и громкий, что почти вызывает контузию.
Неожиданно сирена глохнет также внезапно, как и возникает В ушах свист, в глазах - "бегущие муравьи".
Не вставая со своего места, маргинал начал показывать факи в камеру наблюдения банка, сыпя понтами:
И, без лишних прелюдий, торчок переключил внимание на меня, промычав:
Я принципиально отказываю попрошайкам волшебным словом "нет", никогда не вдаваясь в особые подробности.
Это ещё одна маленькая уловка. Если ответить "не хочу", это может вызвать реальную агрессию, воспринимаясь, как вызов и несколько дерзкий отказ. А "не интересно" - это фактический отказ, но весьма нейтральный. За него и предъявить ничего нельзя.
Маргинал, видимо, решил подойти к вопросу с другого края:
В банк зашёл ещё один парень. До терминала он не дошёл: быдлан переключился на него и потребовал деньги, пообещав, что и ему вскоре расколотит хлебало.
Ты его не бойся, - говорю я парню. - У него реакция заторможенная.
Да хрен его знает… Он обдолбался что ли?
Типа того. Банк обещает взорвать.
Мне глубоко наплевать на понятия. На меня не возложена обязанность следовать им, ходить под ними и уважать их носителей. Слова так называемых пацанов для меня не более чем шум ветра или собачий лай. Если собака лает я не становлюсь на четвереньках и не лаю в ответ. Равно как и не собираюсь бить грязного торчка, отвечая реальными действиями на его эфимерные слова то бишь шум, лай.
Посетитель на всякий случай удалился, так и не сняв деньги.
Добавлю, что за пару, наверно, дней до этого на железной дороге в соседнем Новотроицке силовики арестовали какого-то местного дропа, нанятого, по официальной версии, Украиной для диверсии. Всё это действо помпезно, как любят чиновники, провозгласили победой местных силовиков над терроризмом. Правда, победой на местном уровне, в глубоком тылу. И по традиции добавили, что спецслужбы неусыпно стоят на страже мира и ежесекундно вычисляют и пресекают любые поползновения. Благодаря им, силовикам, и только благодаря им мы все, не смотря ни на что никогда и никак ни того и вообще…
Я предусмотрительно и разумно вышел из банка на улицу, но встал у входа так, чтобы меня было и с камер видно, и была свобода маневра, если торчок захочет на самом деле помахать руками.
Я набрал номер 112 и сообщил, что какое-то тело угрожает взорвать банк да ещё и требует деньги с посетителей. Сказал, что всего метрах в 300 от банка есть целое районное отделение полиции, и у них есть возможность забрать неадеквата очень быстро. Сказал что была угроза взорвать банк. Пытался взять на пост, мол, зарабатывайте "звездочки", ребята. Берите террористов, пока он тепленький.
Я же возомнил себя таким важным да остроумным.
Оператор 112 даже не стала говорить сакральное "как будет труп, тогда и звоните. Приедем. Опишем".
Тут мимо меня проехала патрульная машина с будкой в корме и синей полосой на борцах. Я выбежал на обочину и помахал экипажу будки руками. Полицейские повели себя, как будто они - гордые водители маршруток: они вальяжно поехали дальше. Лица у них были обтекаемыми, как морды дельфинов, что позволяло и тем, и другим важно и независимо перемещать свои тела туда, куда хотят именно они. Номера на полицейской машине были ревностно грязны и любовно забыты от чистки, поэтому шансов опознать экипаж не было никаких.
Через короткое время друг за дружкой проехали уже две патрульные иномарки. От греха подальше, они поехали прожигать бензин и время.
И, о чудо, но мимо продефелировали в темноте три пеших мента. Двое при форме. Один - по гражданке. В этом районе они часто ходят по трое.
И чудо произошло: менты не стали бить меня ПРом за то, что я мешал им следовать по маршруту, не потребовали иои документы и не стали говорить с синим торчком по душам, зайдя к нему в зелёный банк.
Переаттестованные носители формы банально молча прошагали мимо и, эффектно завернув за угол магазина, исчезли в сырой мгле.
Я снова набрал 112 и добавил, что 3 наряда на автомобилях и одна группа ППС забила болт на исполнение своих обязанностей.
Тут настало время забирать жену со смены. Я не стал будить в ней львицу (по рогоскопу), упрекающую при случае, что я вечно влезаю в какие-то истории и дёргаю судьбу за яйца, и умолчал про случай в банке.
Мы уже приехали домой и легли спать, когда часа два спустя меня разбудили четыре звонка подряд. Приложение Getcontact определило звонящего, как "участковый Вячеслав". Он сказал, что один из нарядов пришёл в банк несколько минут назад и никого там не обнаружил. Предложил мне одеться и прибыть на место происшествия. Я отказался, соврал, что уже нахожусь на смене на военном объекте. Правдой было то, что я действительно работаю на МО. Но желания тратить время, выполняя работу ментов тогда, когда они непосредственно были уже бесполезны, я совершенно не желал. Хотелось спать.
Участковый вежливо сообщил, что меня опросят в дневное время. Я не стал отказывать, но укусил его, что менты нужны были не через два часа, а немедленно. И тогда, когда я звонил в 112. Вячеслав сослался на нехватку штатов, в чём привычно и соврал.
Прошла неделя. За это время я написал Жалобу на нерасторопность ментов в Прокуратуру, отправив её через ГосУслуги.
Система обработала жалобу и прислала отписку, что мои доводы являются только моим субъективным мнением, что взрывного устройства у гражданина Максимова (так оказалось величают нашего торчка) не не было, а именно не могло быть, так как это также является моим личным мнением. При этом в письменном ответе, пришедшего на мою электропочту, сообщалось, что записи с камеры наблюдения банка не могут быть просмотрено, так как по прошествии времени (неделя) они утеряны банком. У полиции не оказалось средств воздействия на банк на истребование ни этих видеофайлов, ни возможных резервных копий. Что также русским по белому значилось в ответе.
Тогда мне стало противно в первый раз в этом деле. И я отправил повторную жалобу на бездействие полиции, считая, что Прокуратуре тоже нужны "палки" и они немного прижучат переаттестованных за дерзость.
Участковый Вячеслав разродился заново и неожиданно, позвонив мне под ночь. Попросил меня потратить время и приехать в отдел полиции для дополнения объяснений по делу. Я отказал, сообщив, что работая по гособоронзаказу, я не имею ни возможности, ни желания выполнять работу полицейских своими силами. Участковый предложил приехать ко мне домой в удобное мне время.
Франтовски выглаженный и до тошноты вежливый, он заполнил с моих слов все бумаги и, вписав туда и без того ранее оговоренное, стал давить на жалость:
У нас в отделе семь участковых.
Мы вешается от нагрузки.
Нас никто не понимает.
Вам следовало записать номера патрульных машин, чтобы было на кого предъявлять претензии о халатности.
Да, я понимаю, что вы были в состоянии душевного волнения, но вы виноваты, что не записали номера.
Я вас не обвиняю, но вы всё равно немного виноваты.
Начальник РОВД полковник Французов, требует полноты сведений. Мне, как участкового, даже не с чем к нему идти. Он меня нах….й пошлёт.
Зачем вам эти жалобы? Вы всё равно ничего не добьётесь.
Мы закрыли наркомана Максимович. По другому делу. Я его много лет знаю.
Я знаю, что в Новотроицке готовилась деверсия с подрывом железнодорожного оборудования. Но Максимов не мог, потому что… потому.
Мне ещё кучу бумаг заполнять.
Не напоминайте мне про присягу и деньги налогоплательщиков. Я каждый раз это всё слышу. Обойдётся без высокопарных заявлений.
Встаньте на наше место!
В полиции много бюрократии. У нас связаны руки.
По мере дальнейшего разговора участковый стал раздувать грудь и в его голосе зазвучали явные нотки упрёка и обиды за свою судьбу, спроецированные на меня, как заявителя.
Вот так полиция относится к борьбе даже с вероятностью терроризма в то время, как их же коллеги, по официальной версии, задержали диверсанта в городе-спутнике. По мнению полиции мы, граждане, всё сами придумываем, раскачиваем лодку и что-то, там, требуем от уставших полицейских. А они в это время работают, как крабы на галереи, как шмели. Всё о стране думают.