Полицейское безразличие
Середина апреля 2023 года на Южном Урале выдалась холодной. Снега навалило, как в феврале.
Я, когда только выдаётся возможность, встречаю прямо у магазина жену, которая работает у меня в федеральной сети "Синее & Зелёное".
Рядом с этим магазином в Орске есть районный офис "Сбера".
На улице холодно. В банке - тепло. В маленьком предбаннике с терминалами часто тусуются подростки, бомжи и те, кто просто зашёл погреться. К вечеру в банке, у терминалов, стабильно кто-то есть.
Вот и я зашёл укрыться от холода.
На низком пластиковым подоконнике, скрючившись, сидит какое-то маргинальное тело. Запаха алкоголя я не почувствовал. По поведению похоже, что чувак упоролся чем-то другим. На нём лёгкая куртка. Рядом, на подоконнике, сумка.
Попутно, находясь тут, я решил снять немного денег на проезд, и попутно погреться, примостившись на другом подоконнике. Можно было немного повтыкать в телефон, читая новости. До окончания смены жены всё равно есть около получаса.
Почему-то издавна алкашей, наркоманов и бомжей я не боюсь. Хотя, возможно, я самонадеян.
По характеру я не конфликтных человек. Вообще не испытываю потребности ни в каких разборках. Но комплекция позволяет постоять за себя.
Только, значит, я примостился у окна, как истошно заверещала, застробоскопила банковская сирена. Звук такой мерзкий и громкий, что почти вызывает контузию.
Неожиданно сирена глохнет также внезапно, как и возникает В ушах свист, в глазах - "бегущие муравьи".
Не вставая со своего места, маргинал начал показывать факи в камеру наблюдения банка, сыпя понтами:
У меня взрывчатка. Я здесь всё взорву щаз, нах!
И, без лишних прелюдий, торчок переключил внимание на меня, промычав:
Пиво буш? Не? Тогда дай денег!
Нет, - я мотнул головой.
Я принципиально отказываю попрошайкам волшебным словом "нет", никогда не вдаваясь в особые подробности.
Почему?!
Не интересно.
Это ещё одна маленькая уловка. Если ответить "не хочу", это может вызвать реальную агрессию, воспринимаясь, как вызов и несколько дерзкий отказ. А "не интересно" - это фактический отказ, но весьма нейтральный. За него и предъявить ничего нельзя.
Маргинал, видимо, решил подойти к вопросу с другого края:
Сюда иди. Я тебе е…льник тогда расколочу. Сначала вскрою е…льник, а потом закрою. Га-га-га.
Нет.
В банк зашёл ещё один парень. До терминала он не дошёл: быдлан переключился на него и потребовал деньги, пообещав, что и ему вскоре расколотит хлебало.
Ты его не бойся, - говорю я парню. - У него реакция заторможенная.
Да хрен его знает… Он обдолбался что ли?
Типа того. Банк обещает взорвать.
Толчок не унимается:
Да, у меня бомба с собой. Слово пацана. А вы - фуцаны: вдвоём против меня зассали. Два фуцана. Фу-ца-ны.
Мне глубоко наплевать на понятия. На меня не возложена обязанность следовать им, ходить под ними и уважать их носителей. Слова так называемых пацанов для меня не более чем шум ветра или собачий лай. Если собака лает я не становлюсь на четвереньках и не лаю в ответ. Равно как и не собираюсь бить грязного торчка, отвечая реальными действиями на его эфимерные слова то бишь шум, лай.
Посетитель на всякий случай удалился, так и не сняв деньги.
Добавлю, что за пару, наверно, дней до этого на железной дороге в соседнем Новотроицке силовики арестовали какого-то местного дропа, нанятого, по официальной версии, Украиной для диверсии. Всё это действо помпезно, как любят чиновники, провозгласили победой местных силовиков над терроризмом. Правда, победой на местном уровне, в глубоком тылу. И по традиции добавили, что спецслужбы неусыпно стоят на страже мира и ежесекундно вычисляют и пресекают любые поползновения. Благодаря им, силовикам, и только благодаря им мы все, не смотря ни на что никогда и никак ни того и вообще…
Я предусмотрительно и разумно вышел из банка на улицу, но встал у входа так, чтобы меня было и с камер видно, и была свобода маневра, если торчок захочет на самом деле помахать руками.
Я набрал номер 112 и сообщил, что какое-то тело угрожает взорвать банк да ещё и требует деньги с посетителей. Сказал, что всего метрах в 300 от банка есть целое районное отделение полиции, и у них есть возможность забрать неадеквата очень быстро. Сказал что была угроза взорвать банк. Пытался взять на пост, мол, зарабатывайте "звездочки", ребята. Берите террористов, пока он тепленький.
Я же возомнил себя таким важным да остроумным.
Ожидайте, - безразлично резюмировала трубка.
Оператор 112 даже не стала говорить сакральное "как будет труп, тогда и звоните. Приедем. Опишем".
Тут мимо меня проехала патрульная машина с будкой в корме и синей полосой на борцах. Я выбежал на обочину и помахал экипажу будки руками. Полицейские повели себя, как будто они - гордые водители маршруток: они вальяжно поехали дальше. Лица у них были обтекаемыми, как морды дельфинов, что позволяло и тем, и другим важно и независимо перемещать свои тела туда, куда хотят именно они. Номера на полицейской машине были ревностно грязны и любовно забыты от чистки, поэтому шансов опознать экипаж не было никаких.
Через короткое время друг за дружкой проехали уже две патрульные иномарки. От греха подальше, они поехали прожигать бензин и время.
И, о чудо, но мимо продефелировали в темноте три пеших мента. Двое при форме. Один - по гражданке. В этом районе они часто ходят по трое.
Наряд, - я крикнул им через дорогу, - там какой-то дятел угрожает взорвать банк. Ко мне!
И чудо произошло: менты не стали бить меня ПРом за то, что я мешал им следовать по маршруту, не потребовали иои документы и не стали говорить с синим торчком по душам, зайдя к нему в зелёный банк.
Переаттестованные носители формы банально молча прошагали мимо и, эффектно завернув за угол магазина, исчезли в сырой мгле.
Я снова набрал 112 и добавил, что 3 наряда на автомобилях и одна группа ППС забила болт на исполнение своих обязанностей.
Мы только передаём сведения по инстанции. Мы не отвечаем за работу полиции. Ожидайте наряд. Вам перезвонят, если потребуется, - оператор безразлично отрезала диалог.
Тут настало время забирать жену со смены. Я не стал будить в ней львицу (по рогоскопу), упрекающую при случае, что я вечно влезаю в какие-то истории и дёргаю судьбу за яйца, и умолчал про случай в банке.
Мы уже приехали домой и легли спать, когда часа два спустя меня разбудили четыре звонка подряд. Приложение Getcontact определило звонящего, как "участковый Вячеслав". Он сказал, что один из нарядов пришёл в банк несколько минут назад и никого там не обнаружил. Предложил мне одеться и прибыть на место происшествия. Я отказался, соврал, что уже нахожусь на смене на военном объекте. Правдой было то, что я действительно работаю на МО. Но желания тратить время, выполняя работу ментов тогда, когда они непосредственно были уже бесполезны, я совершенно не желал. Хотелось спать.
Участковый вежливо сообщил, что меня опросят в дневное время. Я не стал отказывать, но укусил его, что менты нужны были не через два часа, а немедленно. И тогда, когда я звонил в 112. Вячеслав сослался на нехватку штатов, в чём привычно и соврал.
Прошла неделя. За это время я написал Жалобу на нерасторопность ментов в Прокуратуру, отправив её через ГосУслуги.
Система обработала жалобу и прислала отписку, что мои доводы являются только моим субъективным мнением, что взрывного устройства у гражданина Максимова (так оказалось величают нашего торчка) не не было, а именно не могло быть, так как это также является моим личным мнением. При этом в письменном ответе, пришедшего на мою электропочту, сообщалось, что записи с камеры наблюдения банка не могут быть просмотрено, так как по прошествии времени (неделя) они утеряны банком. У полиции не оказалось средств воздействия на банк на истребование ни этих видеофайлов, ни возможных резервных копий. Что также русским по белому значилось в ответе.
Тогда мне стало противно в первый раз в этом деле. И я отправил повторную жалобу на бездействие полиции, считая, что Прокуратуре тоже нужны "палки" и они немного прижучат переаттестованных за дерзость.
Прошло три месяца.
Участковый Вячеслав разродился заново и неожиданно, позвонив мне под ночь. Попросил меня потратить время и приехать в отдел полиции для дополнения объяснений по делу. Я отказал, сообщив, что работая по гособоронзаказу, я не имею ни возможности, ни желания выполнять работу полицейских своими силами. Участковый предложил приехать ко мне домой в удобное мне время.
И он приехал.
Франтовски выглаженный и до тошноты вежливый, он заполнил с моих слов все бумаги и, вписав туда и без того ранее оговоренное, стал давить на жалость:
У нас в отделе семь участковых.
Мы вешается от нагрузки.
Нас никто не понимает.
Вам следовало записать номера патрульных машин, чтобы было на кого предъявлять претензии о халатности.
Да, я понимаю, что вы были в состоянии душевного волнения, но вы виноваты, что не записали номера.
Я вас не обвиняю, но вы всё равно немного виноваты.
Начальник РОВД полковник Французов, требует полноты сведений. Мне, как участкового, даже не с чем к нему идти. Он меня нах….й пошлёт.
Зачем вам эти жалобы? Вы всё равно ничего не добьётесь.
Мы закрыли наркомана Максимович. По другому делу. Я его много лет знаю.
Я знаю, что в Новотроицке готовилась деверсия с подрывом железнодорожного оборудования. Но Максимов не мог, потому что… потому.
Мне ещё кучу бумаг заполнять.
Не напоминайте мне про присягу и деньги налогоплательщиков. Я каждый раз это всё слышу. Обойдётся без высокопарных заявлений.
Встаньте на наше место!
В полиции много бюрократии. У нас связаны руки.
По мере дальнейшего разговора участковый стал раздувать грудь и в его голосе зазвучали явные нотки упрёка и обиды за свою судьбу, спроецированные на меня, как заявителя.
Вот так полиция относится к борьбе даже с вероятностью терроризма в то время, как их же коллеги, по официальной версии, задержали диверсанта в городе-спутнике. По мнению полиции мы, граждане, всё сами придумываем, раскачиваем лодку и что-то, там, требуем от уставших полицейских. А они в это время работают, как крабы на галереи, как шмели. Всё о стране думают.