Спустя 30 лет после гибели Айртона Сенны Дэвид Тримейн вспоминает мрачные события Гран-при Сан-Марино 1994 года и объясняет, почему легендарный статус бразильца будет жить вечно.

Смерть Айртона Сенны стала таким же сильным ударом для гонок, как и смерть Джима Кларка в 1968 году. Оба были яркими представителями своего поколения, хотя Айртон, возможно, был склонен к безрассудной агрессии, подвергая себя большему риску. Оба обладали артистическим чутьем и таким врожденным талантом, данным Богом, что всегда верилось, что в конечном итоге он станет их защитным талисманом.

Они были слишком хороши, чтобы погибнуть в гоночных машинах.

Тридцать лет назад в этом месяце смерть Айртона была столь ошеломляющей и жестокой, что к 1994 году мы все думали, что гонки продвинулись так далеко в плане безопасности, что многие из старых призраков – даже огонь, самый большой страх гонщиков, – были успешно изгнаны. «Формула-1» достигла той стадии, когда люди почти позволили себе поверить, что смерть больше не является гостем гонок.

Как же мы ошибались. И как ужасно это было доказано, когда на кадрах, которые преследуют спорт и по сей день, она стала, возможно, первым смертельным случаем в «Формуле-1», показанным в прямом эфире.

Я любил Имолу и маленький отель в Фонтанеличе – La Pergola, – которым управляла щебечущая итальянка по имени Роза, чей муж Лео смотрел на нас с кухни, наблюдая, как она обнимает нас по прибытии.

Мы все с нетерпением ждали, какую аэродинамическую магию сотворил Эдриан Ньюи, чтобы вернуть «Уильямс» на один уровень с «Бенеттоном», и чего сможет сделать Айртон в 20-очковом отставании от набравшего ход Михаэля Шумахера, который образовался за первые два этапа после того, как великий чемпион не смог закончить Гран-при Бразилии и Тихого океана.

Плохие вещи начали происходить уже через 16 минут после начала пятничной квалификации, когда Рубенс Баррикелло попал в масштабную аварию, потеряв контроль над своим «Джорданом» 194 в Variante Bassa после того, как наехал колесом на бордюр. Машину на скорости около 225 километров в час жестоко швырнуло в ограждение из шин, и она почти сразу же остановилась в одном из тех ужасных поворотов, когда энергия поглощается так резко. Мы посчитали чудесным спасением то, что симпатичный маленький бразилец отделался лишь разбитым носом.

Следующим днем я смотрел квалификацию по телевизору вместе с моим другом-журналистом Джо Савардом, когда Роланд Ратценбергер разбился на спуске к Тосе, на 20-й минуте сессии. Роланд был моим другом, с которым мы не виделись несколько лет, со времен нашей совместной «Формулы-3» в 1987 году. Нам не удалось встретиться в Аиде, и когда я шел через паддок в Имоле в четверг днем, он схватил меня за руку, и вот мы уже обнимались и смеялись, оба такие счастливые, что он наконец-то осуществил свою мечту и сел за руль болида «Формулы-1». Он был милым, дружелюбным, счастливым парнем, и мы договорились поужинать с общими друзьями в субботу вечером.

Но когда мы с Джо наблюдали за тем, как аметистовый «Симтек» затормозил после явно очень сильного удара, и Джо очень тихо сказал: «Посмотрите на его голову», мы поняли, что произошло самое худшее. Четырьмя годами ранее, став свидетелем ужасной аварии Мартина Доннелли прямо у меня на глазах в Хересе, я считал, что только что видел, как мой первый товарищ погиб в гоночном автомобиле. К счастью, Мартин выжил. К сожалению, Роланд не выжил.

Он стал первым человеком, погибшим в болиде «Формулы-1» со времен Элио де Анджелиса в той скандальной аварии на тестах в Поль Рикар в 1986 году, и его смерть очень сильно ударила по больному. Утром в воскресенье все были по понятным причинам подавлены, и ходили слухи, что Айртон был особенно расстроен и профессор Сид Уоткинс даже советовал ему не участвовать в гонках. Но он, конечно же, участвовал, потому что так уж он устроен, и выяснилось, что у него был австрийский флаг, которым он собирался размахивать в знак победы. При всей его внешней агрессивности за рулем, я думаю, это как ничто другое говорит о внутреннем Айртоне, так же как и его решимость посетить место аварии Донелли. Он сделал это, потому что, должен был знать, что делать в таких обстоятельствах. А как гонщик он должен был знать, каково это – заглянуть в черную яму, когда все пошло не так, а не только каково на вкус победное шампанское.

Перед стартом обстановка была необычайно напряженной, и не только из-за событий пятницы и субботы. Новые опасения возникли, когда Джей Джей Лехто заглох на своем «Бенеттоне», занимая пятое место в левой части решетки. Он проводил свою первую гонку после травмы шеи, полученной в начале года, и это был его большой шанс. Я помню, как молился, чтобы в него никто не врезался, но Педро Лами не заметил, и его Lotus 107C сильно врезался в заднюю часть пострадавшего B194, разбросав повсюду обломки. Как будто Джей-Джею и так было несладко, он и Эван Демулас приехали из Монако вместе с Роландом. Теперь мы с ужасом наблюдали, как колесо пролетело прямо над трибуной слева от решетки, хотя прошло немало времени, прежде чем выяснилось, что оно ударило полицейского.

Затем последовала длительная задержка, когда решетка была очищена, и поле проехало на очень низкой скорости за позорно медленным автомобилем безопасности Opel Vectra. Давление в шинах упало... Затем человек в конце пит-лейна непостижимым образом позволил Эрику Комасу вернуться на «Ляррусс», который был отремонтирован после повреждений, полученных в той стычке на старте. Он влетел в Тамбурелло и был вынужден резко затормозить, столкнувшись с последствиями аварии Айртона. Эрик остановился практически рядом с распростертым телом единственного человека, который остановился, чтобы помочь ему, когда он разбился в Спа в 1992 году, и это уничтожило его.

Всем сразу стало ясно, что положение Айртона очень серьезное, и это поразило спорт, как удар грома.

Когда несчастная гонка была перезапущена и тянулась круг за кругом, мы с Найджелом Робаком облокотились на подоконник в комнате для прессы и смотрели на пит-лейн. «Это обречено, как и чертова Инди 500 в 1973 году», – сказал я ему, и мы вспомнили, как питмен Армандо Теран был убит пожарной машиной, ехавшей по «неправильному» пути на пит-роуд к аварии Шведа Сэвиджа в четвертом повороте. «Мы сделали 75%, почему бы им просто не прекратить эту ужасную гонку? Все, что нам сейчас нужно, – это заезд на пит-лейн». И через несколько мгновений, на 49-м круге, это произошло: «Минарди» Микеле Альборето потерял колесо при повторном прохождении поворота, в результате чего пострадали механики Клаудио Бизи, Даниэле Вольпи, Маурицио Барбьери и Нил Болдри. И все равно гонка затянулась до своего горького конца.

Около 17.30 мы узнали, что Айртон умер. Некоторые журналисты с Флит-стрит, мало что знавшие о гонках, ходили в оцепенении, и не один из них сказал: «Никто не говорил нам, что такое может случиться!» Закаленные профессионалы, знающие кровавую историю своего спорта, вырвали страницу из блокнота Тайлера Александера о выживании и принялись за работу, приберегая свои эмоции до тех пор, пока их не закроют в укромном месте. Это была долгая ночь

Когда мы с Найджелом выезжали из отеля в понедельник утром, Роза как будто почувствовала, что ей нужно извиниться от имени Италии за наши ужасные выходные. Она расплакалась, вручив каждому из нас по бутылке красного вина в очень трогательном жесте. Она была не единственной.

День прессы в Motoring News пришелся на вторник той праздничной недели, и я помню, как в обычно оживленном офисе было тихо, как в морге. Наша маленькая группа энтузиастов работала великолепно, и много лет спустя автор ралли Пол Фернли сказал мне: «Мы знали, что вам придется писать обо всех гонках Формулы-1 и что мы ничем не сможем помочь, поэтому мы просто следили за тем, чтобы все мы делали свою работу настолько эффективно, насколько могли». Я знал это подсознательно и никогда не испытывал большей гордости за то, что газета стояла за тот злосчастный день и как мы освещали трагедию, которая так глубоко затронула всех нас и миллионы людей по всему миру. Если мы и делали что-то, что действительно имело значение, то, я считаю, это было именно так.

В последующие годы я неизбежно часто думал об Айртоне. Печально, что в гонках, как и в жизни, все неизбежно уходит в прошлое. Именно это всегда так возмущало меня как молодого болельщика, когда кто-то, кто был тебе дорог и за чьей карьерой ты внимательно следил – Джимми, Педро Родригес, Джо Зифферт, Роджер Уильямсон, Тони Бриз, Том Прайс – вдруг оставался позади, его история была закончена.

Каким я его помню?

Я по-прежнему считаю его самым умным, глубокомысленным и харизматичным гонщиком, которого я когда-либо встречал, и что под его порой хрупкой, но непроницаемой внешней оболочкой скрывался чрезвычайно добрый, чувствительный и щедрый характер, который совершенно не соответствовал тому монстру, каким он мог быть на трассе, когда на него находило мрачное настроение.

Если его задевало что-то критическое, что вы написали, – как меня, когда он задирал кого-то вне трассы, – его глаза могли заморозить ваше сердце. Но у него было очень доброе лицо и улыбка. Я тоже помню этот певучий голос и беседы за круглым столом возле дома на колесах «Макларена». Иногда мы заводили его на что-то действительно хорошее, и он начинал глубоко копать, чтобы дать нам тщательно продуманные идеи, а потом обычно один очаровательный парень постарше ненароком все портил благонамеренным, но грубым прерыванием, например, «Я говорю, старина, ты действительно думаешь, что сможешь победить Алена завтра?», и Айртон вздыхал и замолкал, как бы говоря: «Ладно, это твой удел». Я навсегда запомнил его один день в гостиничном номере в Аделаиде. Сам факт того, что гонщик так развлекал нескольких рептилий в своих личных покоях, был замечателен сам по себе, а это интервью было самым завораживающим из всех, в которых я когда-либо принимал участие.

Это случилось через две недели после «Той аварии» в Сузуке в 1990 году, когда он намеренно снес Алена, уступив ему на старте.

Это было задолго до того, как можно было делать фотографии, но когда ему показали фотодоказательства, он наотрез отказался признать, что въехал в «Феррари» и оторвал заднее крыло, утверждая, что оно отвалилось само по себе.

Он был непримирим, но год спустя на разгневанной пресс-конференции в Сузуке после того, как отдал победу напарнику по команде Герхарду Бергеру, он честно признался, что сделал это специально. После того, как страшный Балестр обманом отобрал поул на чистой стороне решетки, он решил: «Если этот парень войдет в первый поворот впереди, он не сможет его пройти». Это был захватывающий взгляд на веру в себя, которая была необходима ему на каждом шагу, даже когда он знал, что это противоречит истине.

Это была темная сторона человека, о котором Ален сказал в Португалии в 1988 году после того, как его машина свернула на пит-стрит: «Если он хочет этого так сильно, что готов умереть за это», имея в виду чемпионат мира, «тогда он может это сделать». Но в тот день в Поднебесной были и другие комментарии.

Я всегда верил, что в тот день в Хересе после аварии Донелли он сознательно отправился в черную яму и смело встретился с посланиями, которые она передала ему, когда его напарник по гонке был близок к смерти. И когда там возобновилась квалификация, и он завоевал 50-й поул в своей карьере, он просто вышел на трассу, полный решимости показать, что асфальт и гравий никогда не смогут подавить дух гонщика.

Я помню, как на послегоночной конференции он использовал сильное ругательство, чтобы описать то, что делали Нельсон Пике и Оливье Груйяр, когда он настиг их во время гонки на максимальной скорости, так скоро после такой аварии. Его гнев и полное презрение.

Теперь я хотел узнать, почему он отправился на место аварии, и он снова вошел в эту зону напряжения, и мы все напряглись, чтобы услышать ответ, на формулировку которого – я позже засекал время – у него ушло 37 секунд. Он не плакал, но его глаза были полны эмоций.

Можно было услышать, как движется тень. «Для себя», – прозвучал в конце концов ответ.

И как леденяще звучит этот ответ сегодня в свете того, что в итоге с ним случилось, когда он добавил: «Я сделал это, потому что подобное может случиться с каждым из нас. Я знал, что это что-то плохое, но я хотел убедиться в этом сам. После этого я не знал, как быстро я могу ехать. Или как медленно».

Он сделал еще одну долгую паузу, и я спросил, нужно ли ему быть смелым, чтобы сделать это? Третья пауза. «Как гонщик, ты должен пройти через некоторые вещи, справиться с ними», –  мягко ответил он. «Иногда они не похожи на человеческие, но ты проходишь через это и делаешь их просто из-за тех чувств, которые ты получаешь, управляя автомобилем, и которые не получишь в другой профессии. Некоторые вещи не очень приятны, но для того, чтобы иметь некоторые приятные вещи, приходится с ними сталкиваться».

Я всегда больше всего уважал людей в ситуациях, когда, по выражению Найджела Робака, они проявляли ненормальную храбрость. И если меня когда-нибудь спросят, что я больше всего помню об Айртоне, то это то, что он сделал в тот день, честь и мужество, с которыми он вел себя после возобновления сессии. Для меня это был его лучший момент как гонщика и как человека.

Я также помню, что когда он спас Эрика в Спа, он был в восторге, когда Проф сказал ему, что он поступил именно так, как он советовал ему поступить в подобных обстоятельствах.

Но какой парадокс, что человек, который мог выбить соперника Проста с трассы, а не уступить ему поворот, мог так заботиться о своих товарищах в других обстоятельствах.

Все хорошие парни, конечно же, сильно давят. Такова природа игры. Но я до сих пор вижу, как Айртон напрягается на последних кругах квалификации, помню напряжение и волнение, которые всегда предшествовали последней попытке, особенно если кто-то другой ехал быстрее. Вы буквально задерживали дыхание, когда он работал, особенно в таких местах, как Монако, где отсутствие страховочной сетки было так жестоко очевидно. Наблюдать за ним в такие моменты – значит быть потрясенным его самоотдачей.

Я не жалею о многом в своей жизни, но в моменты размышлений я жалею, что не был достаточно зрелым или менее рассудительным, чтобы предложить поужинать вместе, зарыть топор войны и поговорить о таких вещах, как жизнь.

В момент его смерти удар был нанесен потерей такой харизматичной звезды, жестокостью и наглостью, с которой один из его звездных талантов, такой же, как Джимми, должен был остаться позади. Теперь, когда нам неизбежно приходится приспосабливаться, мы думаем об утрате таких возможностей и о том, каких великих свершений он мог бы достичь для своих соотечественников, когда перестал участвовать в гонках.

Из всех чемпионов, которых я знал, он был, пожалуй, самым быстрым, самым мозговитым, бойким и агрессивным, в то время как вне кокпита он мог быть мягким человеком, который очень много думал о других людях.

Он не теряет актуальности и сегодня, потому что многие молодые гонщики, которые сейчас делают себе имя, попали под его влияние или уважение к нему своих родителей-наставников на решающих этапах своей карьеры. А еще есть Фонд Сенны, над которым он работал, когда погиб. Это неправительственная организация, признанная ЮНЕСКО за свою работу в сфере образования, которой теперь управляют его сестра Вивиана и ее дочь Бьянка. На сегодняшний день фонд помог более чем 35 миллионам детей.

СЕННА! Это имя резонирует и вдохновляет, его харизма не иссякает. И это, безусловно, величайшее наследие любой звезды автогонок.

Больше такого тут!

Ставим лайки, подписываемся!

Ковидный занавес отрезал Китай от "Формулы-1" на пять лет. Но наконец зараза изгнана с территории страны, и главная гоночная серия мира возвращается на Международный автодром Шанхая. Давайте вспомним историю Гран-При Китая, а затем уделим пару слов этапу 2024 года.

Как Гран-При Китая появился в календаре "Формулы-1"

О проведении Гран-При "Формулы-1" китайцы задумались еще в конце XX века. В 1996 году в Чжухае проложили трек по городским улицам, и гонку на нем включили в предварительный календарь "Королевских гонок" 1999 года. Но трасса не прошла проверку FIA, и городской автодром лишился шансов стать первооткрывателем Гран-При Китая.

В самой большой стране Азии горевали недолго. Внимание на себя обратил Шанхай, который развивался бешеным темпом. Для полной демонстрации достижений народного хозяйства городу нужны были большие спортивные состязания. В 2002 году местные энтузиасты заручились поддержкой государства и подписали с Берни Экклстоуном 7-летней контракт на проведение этапа в Китае с 2004 года. В 25 километрах от центра Шанхая было обнаружено удобное болото, которое по-китайски быстро осушили и всего за 18 месяцев превратили в полигон для быстрых машин.

Китайцам мало было построить просто хороший автодром. Как и всем другим претендентам на "Формулу-1", надо было доказать, что именно их трек самый современный, впечатляющий и необычный. Для проекта асфальтовой полосы по бывшим рисовым полям был приглашен Герман Тильке, который только начал украшать своей фантазией гоночные центры мира. С "Международным автодромом Шанхая" немецкий архитектор постарался на славу, сделав одну из самых разносторонних трасс мира. Вдохновением инженеру послужил иероглиф 上 ("шан"), первый знак в наименовании города. Головокружительная "улитка" первого поворота, плавные дуги второго сектора и 1.2-километровая обратная прямая стали визитными картами автодрома.

Не одной конфигурацией удивили гостеприимные китайцы. Гигантские трибуны ждали до 200 тысяч гостей - в 2002 году таким показателем редко могли похвастаться даже самые популярные автодромы. В Шанхае возвели неповторимый паддок: каждая команда могла разместиться в собственном "доме на озере".

Первые Гран-При, яркие события этапа и наступление пандемии.

"Формула-1" отплатила Шанхаю сполна. Гран-При Китая 2004 года стал первой гонкой, где радиопереговоры между командой и гонщиком транслировались в эфир. Перед заполненными трибунами Рубенс Баррикелло одержал свою последнюю победу за Ferrari, дав старт первому 16-летнему этапу в истории Гран-При Китая.

"Международный автодром Шанхая" порождал интересные гонки. Широченный асфальт, хитрые зоны торможений, идеальная инфраструктура - все это способствовало отличному гоночному шоу. За первые 7 лет победителями Гран-При Китая стали 7 разных пилотов из 4-х команд. Лишь начало "турбоэры" наклонило статистику в пользу Mercedes, чьи пилоты 6 раз подняли главный кубок этапа над собой.

Интересно, что даже не яркие победы вспоминаются первыми при упоминании Гран-При Китая. Например, в 2005 году по пути на стартовую решетку Михаэль Шумахер подвергся атаке Кристиана Альберса, который на полном ходу "сбрил" левую половину Ferrari. Обоим пришлось искать попутку до боксов, чтобы занять запасную машину.

В 2010 году случилась одна из самых необычных аварий современной "Формулы-1". В пятничной практике Toro Rosso Себастьяна Буэми потеряла на торможении оба передних колеса. Слова лишние, это просто надо увидеть:

А в гонке того же года произошло событие, которое навсегда запомнилось отечественному болельщику. На 52-ом круге дебютант Виталий Петров под дождем обогнал Михаэля Шумахера в борьбе за 8-е место под эмоциональный комментарий Алексея Попова:

И еще десятки событий, на воспоминание о которых может уйти не одна страница текста.

Китай бы и дальше безмятежно сохранял место в расписании чемпионата, но в 2020 году грянула пандемия COVID-19. Как эпицентр заразы, Китай первым вылетел из календаря и в следующие годы всячески пытался очиститься от статуса источника бактерий. Первые шаги к возвращению китайцы приняли в 2022 году, но потом сами решили, что проводить этап небезопасно. Лишь к 2024-му злосчастный вирус на территории Поднебесной совсем угомонился, и "Формула-1" с энтузиазмом вернула автодром в Шанхае в семью.

Ожидания от Гран-При Китая-2024

За 5 лет "Королевские гонки" так соскучились по Китаю, что всунули в программу первого же уик-энда после паузы спринтерские квалификацию и гонку. Решение восприняли в паддоке с сомнением - большинство сошлось во взгляде, что устраивать все прелести спринта на трассе, где гонок не было с 2019 года, рискованное занятие.

Главные опасения связаны с новым асфальтом. Свежа память о Гран-При Турции 2020 года, когда после долгой паузы на "Истанбул Парке" переложили покрытие. На необкатанном полотне машины скользили, как коровы на льду. Совсем мало времени будет и на привыкание к автодрому. За единственной пятничной тренировкой последует квалификация к спринту, и добирать настройки гонщикам придется в боевых сессиях. А авария в короткой субботней гонке может поставить под угрозу субботние заезды, что в последнее время очень актуально для команды Williams.

Зато предсказать расклад сил становится сложнее, чем на привычных трассах. Конечно, феноменальный RB20 и здесь имеет самые высокие проценты на победу, но Ферстаппену и компании придется вычислить больше неизвестных, чем обычно. Перед началом уик-энда все в равном положении, а каждая ошибка по ходу грядущих выходных может кардинально сказаться на итоговом результате.

Кстати, Red Bull лишь дважды выигрывал в Китае. Еще до своих чемпионских сезонов одну победу ухватил Феттель, а вторым триумфатором за "быков" стал в 2018 году Дэн Риккиардо. Сразу два пилота в пелотоне имеют на счету две и более побед в Шанхае - Алонсо побеждал в 2005 и 2013 годах, а Хэмилтон за годы в Mercedes довел число главных призов Гран-При Китая до шести.

Если бы такой сценарий был предложен в начале года, то он показался бы смехотворным: Айртон Сенна в 20 очках позади от Михаэля Шумахера после двух прошедших Гран-при. Только вот Сенне было не до смеха.

Бразилец очень старался, чтобы завоевать 64-ю поул-позицию в своей карьере, на «Уильямс-Рено», которая очень плохо вела себя в медленных поворотах. И хотя Айртон в итоге вырвал поул-позицию с отрывом в две десятых секунды, всегда оставалось подозрение, что Шумахер так и не смог извлечь максимум из проворного «Бенеттона».

Они обменивались временем во время пятничных свободных практик и квалификации, но лучшее время осталось за Сенной. Когда в субботу температура окружающей среды повысилась (что полностью опровергло пессимистичные прогнозы о снеге!), времена не удалось улучшить.

Сумасшедший старт

Как и ожидалось, битва Сенны и Шумахера уже наэлектризовала чемпионат мира этого года, как Сенна против Проста во времена «Макларена». С одной стороны – опытная бразильская звезда с ее молниеносной скоростью, агрессией и эмоциональным багажом, с другой –  хладнокровный, столь же быстрый немец, которому нечего терять. В начале 83-кругового заезда на 10 секунд показалось, что гонка имеет все признаки великого противостояния, когда Шумахер вырвался вперед на трассе и захватил лидерство, поскольку Сенна слишком сильно прокрутил колеса.

В первом правом повороте (образно названном 1 поворотом) пилот «Бенеттона» оказался внутри, и Сенна, поняв, что внешняя линия никуда его не приведет, еще плотнее прижался к немцу в надежде на обгон. Когда он понял, что его не будет, ему пришлось отступить чуть больше, чем обычно, и вдруг нос болида «Макларена» Мики Хаккинена стал тереться о его диффузор.

В результате красно-белый болид мягко закрутил сине-белый в гравийной ловушке, где спустя несколько мгновений появился Николя Ларини (заменявший травмированного Жана Алези в «Феррари»), чтобы оторвать переднее правое колесо «Уильямса».

Айртон сразу же сошел, как и Ларини. Позже, когда Хаккинен протянул руку для извинений, Сенна отказался ее пожать и вместо этого разразился ругательствами, которые оставили у его бывшего партнера по команде «Макларен» мало сомнений в том, что его только что мысленно вычеркнули из списка «друзей». Как хрупки отношения в «Формуле-1».

Однако Мика обошел вращающийся «Уильямс», и, хотя Шумахер к тому моменту был уже в четырех секундах впереди, видеть «Макларен» на втором месте в Гран-при было радостно, так как ранее на Гран-при Бразилии у команды были большие проблемы.

Сражение Хаккинена и Хилла завершается очередным столкновением

На самом деле, в течение некоторого времени дела для «Макларена» выглядели весьма многообещающими, поскольку после квалификации на шестом месте Мартина Брандла и четвертом месте Хаккинена, британец смог сохранить позицию, а финн выйти на второе место. Проблемы с дроссельной заслонкой в Интерлагосе остались далеко позади, как и жаркая битва с Ферстаппеном на «Бенеттоне». Мартин чувствовал себя снова в форме. Хаккинен никогда не бросал вызов Шумахеру, как и Дэймон Хилл финну. Пока они не вошли вместе в поворот на четвертом круге. Это левый поворот, который следует сразу за поворотом Hair Pin Corner, где происходит большинство обгонов на трассе, и чей изгиб тревожно пропадает на выходе. В квалификации в субботу днем он, к удивлению, вывел из строя обоих пилотов «Уильямса», хотя и без повреждений их моторов. Теперь, после того как Хилл прошел Хаккинена по внешней стороне Hair Pin, он попытался пройти по внутренней стороне Revolver. Финн искусно закрывал свою траекторию, заставляя Дэймона все дальше уходить на край трассы, пока тот неизбежно не закрутился.

«Проблема с Микой в том, что за пределами трассы он пожимает вам руку, но как только надевает шлем, превращается в демона», – сказал Хилл, но в его голосе было меньше жара, чем в голосе Сенны. Если этот инцидент дал Хаккинену передышку, когда Хилл временно опустился на девятое место, то дальше все пошло не по плану. Во время первого пит-стопа на 18-м круге Мика почувствовал, что давление в гидравлической системе падает, а еще через круг после многообещающего заезда он отправился обратно, чтобы сойти с дистанции. Тем временем Герхард Бергер на «Феррари», перешедший второе место, показывал не менее многообещающий темп. К этому моменту было совершенно очевидно, что триумфу «Бенеттона» помешает только ошибка пилота или механическая проблема, а вот позади происходило много интересного. Рубенс Баррикелло демонстрировал, что в условиях ограниченного бюджета команда «Джордан» может давать результат, так как Брандл на болиде с двигателем «Пежо» сильно уступал на прямых. В поворотах Мартин давил изо всех сил (британец оптимистично полагал, что потенциальных мест для обгона может быть целых три), но на прямой сразу же отставал.

Первый подиум для Баррикелло и «Джордана»

В то время как Кристиан Фиттипальди проводил сильный заезд за «Футворк», который должен был искоренить воспоминания о ненадежности трансмиссии в Бразилии и принести команде первые очки в этом году. Его преследовал впечатляющий новичок Хайнц-Харальд Френтцен на «Заубере», Йос Ферстаппен на втором «Бенеттоне», а также партнер Фиттипальди по команде Джанни Морбиделли, когда он вернулся в гонку после того, как его грубо задел болид Хилла, и в течение шести кругов пробил себе дорогу на третье место впереди этой группы.

Попытки Дэймона обойти Бергера некоторое время развлекали его, пока он тоже не прибег к стратегии пит-лейна, чтобы вернуть себе второе место на 31-м круге. Однако Шумахер была далеко впереди. Тем не менее, шесть очков лучше, чем ни одного, и как раз в тот момент, когда он рассуждал об этом, шесть очков превратились в ни одного, когда его FW16 внезапно остановился на 50-м круге из-за отказа трансмиссии. Это вернуло Бергера на второе место до последней остановки на дозаправку, после чего Баррикелло славно провел шесть кругов на этой позиции, пока тоже не остановился.

Яркая битва за попадание в очки

Но все это едва не вышло из-под их контроля, когда заглох двигатель. «Мне хотелось плакать, когда я понял, что в конце концов не попаду на подиум»,  – признался Баррикелло, но все его молитвы были услышаны на 68-м круге, когда третье место Брандла завершилось в гараже «Макларена». Бумажный пакет застрял в болиде и перегрел мотор. Так закончился смелый заезд для британца. На протяжении всей гонки Микеле Альборето и Карл Вендлингер боролись за «Минарди» и «Заубер» соответственно. Итальянец проиграл на своей остановке из-за неудобного крепления правого заднего колеса. Когда на 69-м круге Шумахер опережал Бергера, Баррикелло, Фиттипальди, Морбиделли и Френтцена, Вендлингер и Альборето продолжали упорно бороться за седьмое место.

Из Revolver на 70-м круге Микеле немного приблизился к Карлу. В Piper, следующем левом повороте, названном в честь гонщика Дэвида, пилот «Минарди» попытался нырнуть внутрь. Когда Вендлингер поздно закрыл дверь, случилось неизбежное, и они соприкоснулись, оба закрутились в гравийном покрытии и сошли с дистанции. На том же круге у Морбиделли взорвался двигатель, и он вылетел на собственном разлитом масле, а Френтцен поднялся на пятое место вслед за Фиттипальди. Эрик Комас поднялся на шестое место. Француз оказался вовлечен в заварушку в первом повороте, когда выбыл Марк Бланделл на «Тиррелле», но спустя четыре пит-стопа ему предстояло взять последнее очко чемпионата. Перегруженные «Лотусы», которые боролись на протяжении всей квалификации, были, по крайней мере, надежны для седьмого и восьмого мест, а после задержек, связанных с драмой в первом повороте, «Лижье» оказались на девятом и десятом местах.

Единственный финиш в карьере для Роланда Ратценбергера

Ник Вирт из «Симтек» квалифицировал оба своих автомобиля, но после того, как Дэвид Брэбэм закончил первый круг на 18-м месте с 25-го места на решетке, взорвавшийся двигатель вывел его из строя еще через один круг. Таким образом, флаг остался за Роландом Ратценбергером, который привез свой S941 домой в качестве последнего финишера. Для «Пацифик» гонка стала настоящим кошмаром: поврежденные двигатели не позволили ни Бертрану Гашо, ни Полю Бельмондо пройти квалификацию. Для «Тиррелла» эта гонка также не была удачной после обещаний, данных в Бразилии; поскольку Бланделл пострадал из-за ошибки Комаса, команде пришлось полагаться только на Катаяму.

Японский гонщик упорно боролся с Альборето и партнером последнего по команде «Минарди» Пьерлуиджи Мартини в течение долгого времени, занимая 12-е место, пока у его «Ямахи» не сломался двигатель. Мартини сошел с дистанции из-за проблем с тормозами.

«Феррари» использовала запрещенный трекшн-контроль

Если в Интерлагосе все команды вели себя хорошо в техническом плане, то в воскресенье утром в паддоке начался настоящий ад, когда «Феррари» обвинили в жульничестве, задействовавшей в субботней свободной тренировке систему трекшн-контроля.

Команда категорически отрицала, что технический делегат «ФИА» Чарли Уайтинг запретил ей использовать «систему модуляции двигателя», которая эффективно действовала как переменный ограничитель оборотов для каждой передачи, что не соответствовало регламенту. Другие команды были возмущены, один из владельцев указал на то, что технический регламент был изменен в угоду «Феррари»!

В последующие дни «ФИА» прояснила ситуацию: системы модуляции двигателя были запрещены. Но против «Феррари» не было принято никаких мер. Шумахера все это не волновало. После гонки механики «Бенеттона» схватили его неудачливого партнера по команде Ферстаппена, обвязали его изолентой и высекли за то, что он шел пятым (а должен был стать четвертым), но слишком сильно надавил на новый комплект шин на 55-м круге и выбыл, а Михаэль наблюдал за этим с привычной улыбкой. Со сходом Сенны ему больше не приходилось напрягаться, но даже без подстегивания он ни разу не ошибся, завоевав четвертую победу в карьере. Более того, последние 20 кругов он провел, сидя на небольшом расстоянии позади «Феррари» Бергера, которую он мог бы легко обойти на круг, если бы это действительно имело значение.

Однако его превосходство было настолько велико, что он мог диктовать свой собственный темп в тот день, когда двигатель Ford Zetec-R превзошел даже легендарный DFV, выиграв не только свою первую гонку, но и вторую. Неудивительно, что Айрион Сенна, отставший на 20 очков, не был счастлив.

Занимательная статистика

• Первый проведенный Гран-при Тихого Океана

• Также первый этап чемпионата мира, проведенный на трассе Аида

• 350-й Гран-при для «Тиррелл» в качестве конструктора

• «Джордан» приняла 50-е участие в Гран-при в качестве конструктора

• Также это 100-е участие для шасси «Джордан»

• 100-е участие в Гран-при для шасси «Футворк»

• Первый и единственный старт для Роланда Ратценбергера

• Эрик Комас принял участие в своем 50-м Гран-при

• Двадцатая гонка для автомобиля с гоночным номером 0

• Айртон Сенна завоевал 90-ю поул-позицию на машине с двигателем «Рено»

• Четвертая победа Михаэля Шумахера в карьере

• «Бенеттон» одержал девятую победу в качестве конструктора

• «Форд-Косворт» одержал 168-ю победу в качестве поставщика двигателей

• Также 100-я победа компании «Эльф» как поставщика смазочных материалов

• Первый финиш на подиуме для Рубенса Баррикелло

• Это также был первый подиум для «Джордана» в качестве конструктора

• Первый финиш в очках для Хайнца-Харальда Френтцена

Больше такого тут!

Ставим лайки, подписываемся!

Я смотрел практически каждый выпуск TopGear в середине 2000 годов и в каждом выпуске там был Стиг, человек-ракета, который выжимал по максимуму из машины и всегда профессионально входил в повороты. Да, это был уже второй Стиг в белом, появившийся в 2003 году, после фееричного утопления первого Стига в черном, в одном из выпусков проекта. Продюсеры решили заменить Стига в черном, после того, как все узнали его настоящее имя. Ведь по задумке продюссеров, Стиг должен был оставаться загадочной личностью на протяжении всего проекта. В итоге, со второй попытки, задумка продюссеров проекта все же удалась. Целых 7 лет им удавалось скрывать имя автогонщика под маской белого Стига, и только в 2010 году, в 13 сезоне они решили показать его лицо. Им оказался Михаэл Шумахер! Но, и тут продюссеры слукавили, Шумахера позвали только для этой сцены, что бы все зрители поверили, что белым Стигом на протяжении 7 лет был именно он. На самом деле правду узнали немного позже, когда журналисты все таки разведали, Стиг-ом оказался Бен Коллинз - британский автогонщик и голливудский каскадер.

Но все же, это был один из самых ожидаемых выпусков проекта TopGear. Все мечтали узнать имя Стига и вот этот момент настал спустя 7 лет... Эмоции были непередаваемы! 14 лет прошло с того момента...

13 мая в рамках женевской сессии аукциона Christie’s на торги будут выставлены личные часы Михаэля Шумахера. Речь идет о двух моделях часов, подаренных Шумахеру бывшим спортивным директором команды Ferrari Жаном Тодтом.

Первая модель, Audemars Piguet Royal Oak, Ref. 25960BC стала рождественским подарком знаменитому гонщику в 2003 году. Часы представлены в корпусе из белого золота и оснащены белым циферблатом с типичными для моделей того периода квадратными метками. На задней крышке выгравированы годы каждой из 6 побед гонщика и рождественское поздравление Жана Тодта. Эстимейт: CHF 150 000 – 250 000.

Вторая модель, F.P. Journe Vagabondage I в корпусе из платины. Как и Royal Oak, это был рождественский подарок Жана Тодта. Часы были подарены в 2004 году, когда Шумахер завоевал 7-й титул чемпиона мира. Помимо платинового корпуса часы отличает красный циферблат, на котором изображены 7 эмблем победных для Шумахера чемпионатов мира, а также его шлем и логотип Scuderia Ferrari. Еще одна важная деталь – гравировка с рождественским поздравлением Жана Тодта, размещённую на механизме модели. Эстимейт: CHF 1 000 000 - 2 000 000

Больше интересных часовых новостей Вы найдете в нашем телеграм-канале.

Две заключительные гонки прошли с интервалом в неделю. Дэймон Хилл ошеломил Михаэля Шумахера, отобрав у него победу на залитой водой Сузуке, в результате чего по прибытии в Аделаиду пару разделяло всего одно очко в личном зачете.

Первая половина Гран-при Австралии стала захватывающим продолжением их борьбы в Сузуке. Но чемпионат был обречен на последний и крайне неприятный поворот.

Квалификация

Хилл в решающий уик-энд сделал неожиданное заявление. Он пожаловался прессе, что чувствует недооценку со стороны своей команды «Уильямс»: «Я не чувствую себя так, как если бы я отрывался за те деньги, которые вы платите человеку без опыта».

Это был неудачный комментарий, который прозвучал в тот момент, когда Дэймона впервые обошел напарник по команде с тех пор, как Айртон Сенна занял место во втором «Уильямсе».

В пятницу Найджел Мэнселл опередил Шумахера на 18 тысячных секунды. Пилот «Бенеттона» ошибся, пытаясь побить время чемпиона мира 1992 года.

Войдя в быструю шикану в начале круга, которая была переименована в честь Сенны, автомобиль Шумахера сильно закрутило, и он врезался в барьеры. Ранее немец жаловался на то, что организаторы гонки не выполнили просьбу гонщиков опустить бордюры в этом повороте в целях безопасности.

Еще несколько гонщиков попали в затруднительное положение на трассе в Аделаиде. Джонни Херберт, ставший во второй раз напарником Михаэля, закрутился, и чуть не врезался в Мэнселла. Герхард Бергер, борясь с неуправляемой «Феррари», заскочил в гравийную ловушку в пятом повороте, 90-градусном левом повороте, ведущем на Флиндерс-стрит.

Дождь в субботу привел к тому, что пятничные квалификационные времена определили стартовую решетку. Это означало последнее разочарование для команды «Пацифик», поскольку Бертран Гашо снова был близок к тому, чтобы впервые с седьмого раза вывести нелюбимый PR01 на старт гонки. Крошечной команде повезло, что она вообще добралась до Аделаиды, поскольку из-за проблем с транспортом в Японии они опоздали на рейс в Австралию.

Неудача Гашо принесла спасение Доменико Скиатарелле, который вернулся в «Симтек», и Жану-Дени Делетразу, который заменил Эрика Комаса в «Ляррусс». Французская команда испытывала серьезную нехватку средств, и эта гонка стала для них последней.

К сожалению, то же самое произошло и с оригинальной командой «Лотус». Бывшие чемпионы конструкторов, начавшие гоняться под руководством Колина Чепмена в 1958 году, после Гран-при Италии перешли в административное управление.

Гонка

Сезон 1994 года не был запоминающимся в плане гоночных событий, но Гран-при Австралии исправил ситуацию с самого начала.

Мэнселл прокрутил колеса, когда загорелся зеленый свет, и Шумахер сразу же вышел в лидеры, а за ним последовал Хилл. Затем Мэнселл вылетел на обочину в пятом повороте, и его обошли Мика Хаккинен и Рубенс Баррикелло.

Шумахер, который перед стартом уменьшил уровень крыла, опасаясь, что его могут обогнать на прямой, к концу первого круга вырвался вперед на две секунды. Но Хилл не позволил ему оторваться и на следующем круге уже уступал лишь полсекунды.

Это положило начало захватывающей борьбы между ними. На короткой 3,7-километровой трассе 26 машин ехали очень плотно, поэтому проблемы с круговыми были неизбежностью. Уже на 10-м круге несчастный Делетраз был в круге позади. Дэймон же вышел на расстояние атаки, однако заблокировал колеса во время торможения.

Пара задавала бешеный темп. К 17-му кругу «Макларен» Хаккинена отставал почти на полминуты. Это стало ясно, когда Шумахер и Хилл вместе заехали на первый из трех пит-стопов на следующем круге, и выехали в том же порядке.

Ранняя атака Найджела на Баррикелло не принесла успеха, однако пилот «Джордана» в итоге не смог сдержать британца. Рубенс выехал за пределы трассы и отстал, а затем получил штраф за превышение скорости на пит-лейн.

Далее Мэнселл оказался на хвосте у Хаккинена. Он прошел «Макларен», но проехал слишком глубоко и был вынужден отдать позицию. Но вскоре Хаккинен сдался, пропустив Мэнселла. Положение дел в чемпионате конструкторов все больше менялось в пользу «Уильямса»: Херберт сначала закрутился, а затем сошел из-за потери гидравлического давления.

Жан Алези также закрутился на своей «Феррари», и к 28-му кругу он присоединился к Баррикелло и Хаккинену в трехсторонней борьбе за четвертое место. Баррикелло налетел на бордюр и его обошел Хаккинен, но разгоряченный Алези проскочил между ними и блестяще прошел Хаккинена на повороте.

Шумахер и Хилл сталкиваются

Когда лидеры приблизились к своим вторым пит-стопам, Шумахер увеличил темп, пытаясь оторваться от Хилла. Благодаря медленному Хайнцу-Харальду Френтцену, который сильно сдерживал Шумахера, но еще больше Хилла, к 34-му кругу преимущество Шумахера достигло 2,8 секунды.

Однако на следующем круге Хилл отнял у него почти секунду, и на 36-м круге Шумахер снова начал ощущать давление. Наконец, на подходе к пятому повороту он превысил скорость.

«Меня занесло на кочке, и машина поехала боком, но я ее поймал», – объяснил Михаэль позже. «Затем мне пришлось выехать на белую линию и воспользоваться зоной выезда. Я проехал по траве, задел стену, но продолжил гонку».

Правое заднее колесо «Бенеттона» получило сильнейший удар о барьер и показало признаки повреждения, когда он выехал обратно на трассу. Хилл прибыл на место происшествия слишком поздно, чтобы понять, что машина Шумахера пострадала.

«Я не видел, как он врезался в стену», – сказал Хилл. «Я увидел, как он вернулся через траву на трассу. Я подумал: «Привет, ты там поскользнулся», но, конечно, я думал, что с его машиной все в порядке».

Хилл воспользовался единственным, как ему казалось, шансом на атаку. На подходе к следующему правому повороту Хилл посмотрел влево, но Шумахер свернул на гоночную траекторию. Хилл отпустил тормоза, повернул вправо и коснулся дроссельной заслонки, направляя свой FW16B внутрь поворота.

Шумахер резко повернул, и в этот момент Хилл подумал, что его соперник точно знает, где он находится. Хилл развернулся еще сильнее, «Уильямс» зацепился за бордюр с внутренней стороны, но контакта избежать не удалось. Сначала боковая стойка «Бенеттона» задела переднее колесо Хилла, а затем заднее колесо Шумахера нанесло ему еще один удар.

B194 Шумахера встал на два колеса, и на мгновение показалось, что он перевернется, но болид опустился на все четыре колеса и остановился у барьера. Хилл продолжил движение, но только до пит-лейн, где «Уильямс» обнаружил, что его передний левый рычаг подвески поврежден. Его замена займет несколько кругов, а значит, чемпионат будет потерян.

Шумахер ждал и с тревогой наблюдал, станет ли он чемпионом. «Я ждал и смотрел, как Найджел проходит первый раз, второй раз, третий раз, не видя Дэймона. Тогда у меня появилась первая надежда, что это все же произойдет. А потом я услышал это через громкоговоритель. Потрясающее чувство».

Мэнселл выиграл у Бергера

В тот момент оба чемпионских титула были решены, но впереди еще была гонка. Бергер удерживал лидерство после последнего пит-стопа, но на 64-м круге промахнулся на торможении и отдал лидерство Мэнселлу. Они оставались в таком порядке до самого клетчатого флага, и Мэнселл одержал свою 31-ю и последнюю победу в «Формуле-1».

Преследование Хаккиненом своего напарника по команде Мартина Брандла за третье место закончилось, когда у него отказали тормоза, что привело к впечатляющей аварии. Баррикелло поднялся на четвертое место, опередив Оливье Паниса – пятое место «Лижье» позволило им подняться на шестое место в чемпионате конструкторов.

Алези удалось отыграться и вырвать последнее очко у Френцтена. Пилот «Заубера» задержал Бергера на несколько кругов, приняв его за другую «Феррари», с которой он участвовал в гонке. Осознав свою ошибку, Френцен освободил дорогу Бергеру, но случайно дал Алези возможность пройти и его.

Ни один из пилотов «Лотуса» не закончил финальную гонку команды. Мика Сало сошел с дистанции на 49-м круге из-за проблем с электрикой.

У Алессандро Дзанарди в самом начале гонки в шикане заклинило дроссельную заслонку, и после неудачной попытки починить ее на пит-лейн он сошел с дистанции. Позже команда заметила, что крепления заднего крыла на его машине треснули. Когда Дзанарди показали повреждения, он вспомнил аварию Лами на тестах в Сильверстоуне, представил, что то же самое произошло на Декетвилл-Террас, и понял, как ему повезло.

Очки за победу в чемпионате 1994 года

«Шумахер – безжалостный, жестокий гонщик, готовый на все ради победы», – таков был вердикт Берни Экклстоуна по поводу столкновения. «Если он может смириться с тем, что сделал, значит, так оно и есть».

Только после того, как Хиллу показали видеозапись ошибки Шумахера, он понял, насколько близко подошел к чемпионскому титулу. «ФИА» также просмотрела видеозапись вместе с любительскими кадрами столкновения, но решила не предпринимать никаких действий.

«Уильямс», чувствуя на себе тень гибели Сенны, решила не подавать протест. Но, по словам Патрика Хэда, это произошло не потому, что они считали Шумахера невиновным.

«Мы в Уильямсе уже были на 100 % уверены, что Михаэль виновен в нечестной игре», – сказал Хэд в интервью F1 Racing в 2006 году. «Он собирался выехать на своем разбитом Бенеттоне, когда заметил Уильямс Дэймона, который собирался его обогнать, и резко свернул на другую сторону трассы, чтобы этого не произошло».

В третий раз за шесть сезонов чемпионат был решен в результате столкновения двух главных героев. Ален Прост выиграл титул в 1989 году после столкновения с Айртоном Сенной на Сузуке, а 12 месяцев спустя Сенна сделал то же самое с Простом.

В 1994 году Шумахер и «Бенеттон» уже несколько раз попадали в поле зрения «ФИА»: их подозревали в использовании стартового контроля, в обгоне на круге формирования, в несоблюдении инструкций по отбыванию штрафа за остановку и подчинении черному флагу, в несанкционированной заправке и в чрезмерном износе деревянной планки. На этот раз «ФИА» не стала вмешиваться.

Это не разубедило многих в том, что Шумахер намеренно выбил Хилла. В то время как Прост и Сенна в момент аварий управляли целыми машинами, повреждения, полученные Шумахером, наводили на мысль, что он принял спонтанное решение подрезать Хилла, в результате чего ни один из них не закончил гонку, а Шумахер стал чемпионом.

Невероятно, но эти подозрения подтвердились три года спустя, когда при аналогичных обстоятельствах Шумахер столкнулся с Жаком Вильневом, пытаясь помешать пилоту «Уильямса» выиграть чемпионат. В тот раз Шумахеру это не удалось, и «ФИА» наказала его исключением из чемпионата. С тех пор ни один чемпионат не решался в результате столкновения двух претендентов.

Макс Мосли, президент «ФИА» в то время, позже сказал, что по современным правилам Шумахер был бы лишен титула 1994 года.

Но под яростью по поводу того, как был решен вопрос о чемпионстве, скрывалась более глубокая печаль: чувство, что истинное соперничество 1994 года было потеряно в тот момент, когда машина Сенны столкнулась со стеной в Тамбурелло.

Несмотря на травму от потери ведущего гонщика, команда «Уильямс» оправилась и выиграла чемпионат конструкторов. Но Эдриан Ньюи считал, что Имола лишила бразильца возможности стать чемпионом мира.

«Была пара маленьких глупых аэродинамических проблем, которые мы пытались решить в Имоле, так что это еще большая трагедия», – сказал он. «Мы были на грани того, чтобы разобраться с этим, и если бы Айртон выжил, он бы выиграл титул без проблем».

Шумахер был достаточно щедр, чтобы поддержать это мнение в момент своего триумфа. «Для меня всегда было ясно, что я не выиграю чемпионат, а Айртон его выиграет», – сказал он.

«Но в последних гонках его не было рядом. И я хотел бы взять этот чемпионат и отдать его ему. Потому что он тот гонщик, который должен был его заслужить. У него была лучшая машина, он был лучшим гонщиком, и это мое отношение к нему».

Занимательная статистика

• Михаэль Шумахер по результатам гонки стал первым гонщиком немецкого происхождения, выигравшим чемпионат.

• Команда «Уильямс-Рено» завоевала Кубок конструкторов. Этот титул стал для них седьмым.

• «Рено» в третий раз в истории выиграла титул в качестве поставщика двигателей.

• «Лотус» провел свой 489-й и последний Гран-при в качестве конструктора.

• «Форд-Косворт» совершил свое 400-е выступление на Гран-при в качестве поставщика двигателей.

• 194-й и последний старт в Гран-при для Микеле Альборето.

• 50-й старт в Гран-при для Джанни Морбиделли.

• Мика Хаккинен принял участие в своем 50-м Гран-при.

• Дебютная гонка для Жана-Дени Делетраза.

• Найджел Мэнселл завоевал 32-ю и последнюю поул-позицию в своей карьере.

• 31-я и последняя победа Мэнселла в Гран-при.

• Для чемпиона мира 1992 года это был также 59-й и последний подиум.

• По состоянию на данный момент – это последний Гран-при, в котором победу одержал сорокалетний гонщик (Мэнселлу на тот момент было 41 год и 97 дней).

• «Уильямс» одержала свою 78-ю победу в качестве конструктора.

• «Рено» одержала 58-ю победу в качестве поставщика двигателей.

• Шумахер проехал 160-й и последний быстрейший круг с двигателем «Форд-Косворт».

Уважаемые болельщики мы начинаем серию ретро постов на тему сезона 1994 года. Одного из самых драматичных и известных в истории. В честь Айртона через две недели будет рассмотрен не Гран-при Японии, где бразилец уже участия не принимал, а Гран-при Тихого Океана. Всех ждем!

Больше такого тут!

Ставим лайки, подписываемся!