С чего начать, когда ты берешь интервью у человека, который провел 322 Гран-при «Формулы-1», выиграл 11 из них, 68 раз поднимался на подиум, завоевал 14 поул-позиций, проехал 17 самых быстрых кругов – причем большая часть этого великого труда была собрана за рулем «Феррари» – и который даже сейчас продолжает гоняться и даже побеждать? Верно: в августе этого года, за рулем «Форд Мустанг», 53-летний Рубенс Баррикелло выиграл бразильский чемпионат «НАСКАР», и, что еще более примечательно, сделал это с первой попытки.

Несмотря на то, что он ушел из «Ф1» в 2011 году, он никогда не переставал участвовать в гонках. В 2012 году он ненадолго окунулся в «Индикар», затем начал карьеру в бразильском «Сток каре», чемпионат которого он выигрывал дважды, в 2014 и 2022 годах, и в котором он продолжает выступать по сей день. Так с чего же начать, когда твой собеседник сделал так много, так хорошо, за столь долгое время? Есть только один ответ: с самого начала. «Какие у вас самые ранние воспоминания о автоспорте?» – отважился я спросить.

Мечта 6-летнего мальчишки из бедняков

«Первые 20 лет своей жизни я жил в Интерлагосе», – говорит он, улыбаясь по видеосвязи из явно уютного дома, расположенного в гораздо более фешенебельном пригороде Сан-Паулу, чем Интерлагос. «Я родился в Интерлагосе – и, думаю, если ты живешь в Интерлагосе, велики шансы, что ты, вероятно, сядешь за руль гоночной машины, или, по крайней мере, гоночного карта, в какой-то момент. Но, прежде чем я это сделал, я ездил на велосипеде к своей бабушке, а она жила прямо возле трассы. Из ее дома был лучший вид, который только можно получить, между первым и вторым поворотами старого Интерлагоса.

Так что я смотрел, как машины ездят кругами, кругами и кругами, из дома моей бабушки, и мои мечты были вдохновлены этим ранним опытом. А мой дядя, Дарсио дос Сантос, который был гонщиком [а совсем недавно владельцем гоночной команды], очень хорошим на самом деле, чемпионом Бразилии, тогда выступал в Формуле Ви, и каждый раз, выезжая из боксов, он смотрел на окно моей бабушки и махал мне, если я был там.

Моя мечта была: я хочу делать это. Затем, когда мне было шесть лет, дедушка подарил мне собственный карт, и тогда моя мечта стала: я хочу попасть в Формулу-1. И, чтобы это стало возможным, моей мечтой, ставшей тогда навязчивой идеей, стало: я хочу развиваться как гонщик. И, знаете, я перескакиваю через много лет, простите, но когда я впервые начал гоняться в Ф1, в 1993 году, вторым Гран-при, в котором я участвовал, был Гран-при Интерлагоса. Трасса отличалась от той, что была, когда я был мальчиком, и между трассой и домом моей бабушки была построена трибуна, но я все еще мог видеть ее дом из своей машины Джордан, и я все еще мог вспомнить того шестилетнего мальчика, которым я был, который мечтал о великом. И теперь я жил этой мечтой».

Рубенс расчувствовался

«Это необыкновенная и вдохновляющая история», – отвечаю я, но мой собеседник уже в полном разгаре и ему не нужен еще один вопрос, чтобы вызвать новые воспоминания: «Благодаря конфигурации старого Интерлагоса, я мог видеть почти всю трассу из дома моей бабушки. Я мог видеть почти все. Я очень хорошо помню Гран-при Бразилии 1980 года, когда мне было семь лет. Я смотрел на все эти красивые машины Ф1, и у меня есть особое воспоминание о Лотус 81 Марио Андретти, спонсируемом Essex, потому что он вылетел с трассы всего через один круг прямо передо мной, и я сказал бабушке: «Разреши мне слезть и прикоснуться к этой машине», но она не позволила.

Потом, когда я начал заниматься картингом, мой отец возил меня на трассы, и я сразу же хорошо чувствовал, что делает мой карт. Я возвращался в боксы и говорил отцу: «Смотри, пап, он «чихает» (дает пропуски зажигания) на первой стадии открытия дросселя», но он не верил, что маленький ребенок может быть настолько чувствителен к таким тонким вещам. Поэтому он делал вид, что что-то настраивает, но на самом деле ничего не делал, а потом говорил мне, что починил. Я выезжал снова, затем возвращался и говорил: «Папа, ничего не изменилось, он все еще «чихает»». Он был поражен. У меня всегда было это особое чувство того, что делает гоночный автомобиль – и, когда я попал в Ф1, такие суперопытные инженеры, как Гэри Андерсон [в Джордане] и Росс Браун [в Феррари и Браун], говорили: «Рубенс – суперзвезда в настройке машины». И это было у меня с самого начала.

С ранних лет я как бы становился частью своего карта, частью его движения, единым целым с его шинами, амортизаторами и подвеской. И я всегда хотел беречь шины, потому что у моего отца не было достаточно денег, чтобы покупать новые. Это сделало меня гонщиком, который никогда не хотел, чтобы карт – или, позже, машина – скользил. Я хотел ехать на пределе, а не за ним, и сохранять все прямолинейно. И я выиграл пять чемпионатов Бразилии по картингу, сначала будучи ребенком, потом подростком, и одним из моих соперников был Кристиан Фиттипальди. Обыграть кого-то из этой знаменитой бразильской гоночной семьи заставило многих обратить на меня внимание.

Я и сейчас наслаждаюсь картингом. В этом году я прошел квалификацию для участия в мастер-секции Чемпионата мира по картингу в Бахрейне. Я люблю все это. Всегда любил. Например, когда мне было всего четыре года, отец взял меня посмотреть, как мой дядя гоняется на карте, и одним из других картингистов в той гонке был Айртон Сенна да Силва. Айртон лидировал, но его выбил другой картингист. И Айртон сел в свой карт на обочине трассы и стал ждать, пока тот парень снова проедет круг. Когда он это сделал, Айртон выбил его, и после этого начался бардак, как на боксерском ринге.

Потом Айртон начал добиваться успехов, очень больших успехов, в Европе, и мы читали о нем дома. Позже, когда я приехал в Англию, я купил или арендовал все VHS-кассеты с его гонками, которые смог найти, со всеми гонками, которые он провел до Ф1, и просмотрел каждую минуту их.

Айртон всегда был очень добр ко мне. Он был мне как старший брат, потому что знал, что у меня немного денег, поэтому всегда старался помочь мне. Он знакомил меня с людьми. Он делал все, что мог. Но он был героем, а также старшим братом. Я всегда смотрел на его руки на видео, которые покупал или арендовал. То, как он вел машину – вау! – я просто был влюблен в это. Так что, да, с самого начала он оказал очень большое влияние на мою карьеру».

Меня подбодрил сам Джордж Харрисон!

«Кажется, сейчас самое время перевести нашу беседу на Ф1 – в конце концов, нам предстоит обсудить 322 Гран-при», – говорю я. Рубенс оживляется.

«Мне было всего 20 лет, и я тестировал машину Джордана 1993 года на Сильверстоуне, на короткой трассе, и всего после 10 кругов Гэри [Андерсон, технический директор команды] сказал мне: «Рубенс, ты тот, кто мне нужен». Как я уже говорил, это был мой способ передавать то, что делает машина. Гэри сказал другим инженерам: «Мы действительно можем развивать эту машину с этим парнем».

Мой первый Гран-при был в Кьялами, за Джордан, и я помню это невероятное чувство, когда находишься на одном брифинге гонщиков с такими людьми, как Айртон, Ален [Прост], Михаэль [Шумахер], Герхард [Бергер] и так далее. Это было так…» – он ищет подходящее слово, затем останавливается на: «...прекрасно. Это было так наполнено энергией. Но в той гонке, в Кьялами, у меня сломалась коробка передач, и еще одна поломка коробки передач случилась в следующей гонке, дома, в Интерлагосе. Затем была гонка в Донингтоне, когда было очень мокро, и я показал себя хорошо, потому что я всегда был быстр под дождем, но потом у меня закончилось топливо. И в тот уик-энд я встретил Джорджа Харрисона, битла, и он сказал мне: «У тебя музыкальное имя, потому что «бари» – это музыкальный термин, сокращение от «баритон», и «челло» – тоже. Вот почему я хотел подойти и поздороваться с тобой». Это был потрясающий опыт для парня из Интерлагоса».

Трагедия в Имоле и связь с Сенной

В следующем году, 1994-м, Баррикелло остался в «Джордане», но, хотя он начал сезон с четвертого места в Интерлагосе и третьего в Аиде – его первый подиум в «Ф1» – в следующий раз, в Имоле, все пошло ужасно. «Между Айртоном и мной была духовная связь», – торжественно говорит он. «Было что-то, что каким-то образом тянуло нас друг к другу. У меня была эта огромная авария в Имоле, а затем у него случилась еще более страшная. И, возможно, это из-за моего сильного удара, но, хотя я знаю, что нес его гроб на его похоронах, и видел фотографии, где я это делаю, я ничего этого не помню. Я думаю, что потерял часть памяти после своего сильного удара в Имоле, но на самом деле я думаю, что, возможно, Бог защищал меня, блокируя эти воспоминания, потому что, даже сразу после его смерти, когда я думаю об Айртоне, я думаю о нем улыбающимся.

Но все равно, то, что его не было в 1994 году, было тяжело. Я не думаю, что многие понимали, как мне было плохо, как сильно я страдал. Тогда я решил, и сказал: «Надеюсь, что, хотя Айртон больше не с нами на трассе, я смогу делать на трассе то, что заставит Бразилию гордиться». Я не пытался сравнивать себя с Айртоном, но я хотел показать хороший результат ради него и ради Бразилии. И, когда мы гонялись в Бразилии в 1995 году, это была первая гонка того сезона, горе действительно настигло меня. Когда я посмотрел на всех зрителей, я сказал себе: «Боже, теперь это зависит от меня. Я и [два гонщика Форти] Роберто Морено и Педро Диниз – единственные бразильцы в гонке – как я с этим справлюсь?» И кто-то сказал мне: «Возможно, ты не понимаешь, как сильно Сенна любил тебя, но, поверь мне, он любил, и он присматривает за тобой». И хотя от этого я скучал по нему еще больше, эта печаль была невероятным чувством».

«Джордан» и «Стюарт»: такие разные легенды

У Баррикелло был достойный сезон 1995 года – кульминацией стало второе место в Монреале, за которым последовали хорошие очки в Маньи-Куре, Спа и Нюрбургринге – но 1996 год, все еще с «Джордан», был еще лучше. Он часто хорошо квалифицировался, и финишировал в очках в Буэнос-Айресе, Нюрбургринге, Имоле, Сильверстоуне, Хоккенхайме, Будапеште и Монце. Тем не менее, после четырех сезонов с одноименной командой Эдди Джордана, в 1997 году Рубенс перешел в совершенно новую команду, также одноименную, также основанную яркой личностью «Ф1»: «Стюарт» Джеки Стюарта.

«Эдди и Джеки были оба легендами, но они были очень разными. Люди не понимали Эдди, пока не узнавали его. Но я знал его, и мы с ним всегда обнимались, когда виделись, вплоть до самого конца его жизни. Я был первым гонщиком, который принес ему поул-позицию; я был первым гонщиком, который принес ему подиум; он дал мне мой шанс в Ф1. Затем, в конце 1996 года, когда он подписал Ральфа [Шумахера] и Физико [Джанкарло Физикеллу], я начал говорить с Джеки. Мне понравилось то, что я услышал. Он был очень серьезен в отношении своих планов на 1997 год, очень сосредоточен, и у него были шины Бриджстоун [вместо Гудиер, с которыми Джордан собирался продолжать в 1997 году], что меня привлекло. И в Монако, всего лишь пятой гонке команды, я финишировал вторым, проиграв только Михаэлю и Феррари, и это было фантастически.

И знаете, чем еще я горжусь? Джеки обычно возил почти всех своих гонщиков в Оултон-Парк и тренировал их там, даже гонщиков Ф1. Но он никогда не делал этого со мной. Я очень уважал его – он был великим человеком и великим гонщиком – и мне нравится думать, что он тоже очень уважал меня, и поэтому он не пытался меня тренировать. Я думаю, он видел, что я не допускаю скольжения его машины Ф1, что я не пытаюсь заставить ее делать то, что она не хочет. Я думаю, что наши стили вождения были схожи. Мы оба инстинктивно стремились к плавности. Я вижу это, когда сижу рядом с ним, когда он ведет дорожную машину. Я вижу это, когда мы играем в гольф вместе».

Баррикелло провел три года со «Стюарт» – 1997, 1998 и 1999 – и, помимо того великолепного второго места в Монако в 1997 году, главными достижениями были три третьих места, все в 1999 году, в Имоле, Маньи-Куре и Нюрбургринге. «Та гонка на Нюрбургринге? Ну, я был счастлив за Джеки, конечно, и за Джонни [Херберта – он выиграл ее за Стюарт], но, очевидно, я хотел бы победить. Но я не расстраиваюсь, потому что люблю Джонни».

Возможно, еще одна причина, по которой он не расстроился, заключалась в том, что он знал, что вот-вот получит самый большой приз, о котором может мечтать любой гонщик «Ф1»: контракт с «Феррари». Он провел шесть лет в «Скудерии» и выиграл девять Гран-при (фирменном гоночном красном цвете). «Я начал говорить с Феррари в Монако в 1999 году», – вспоминает он. «Один из помощников Жана Тодта подошел ко мне в паддоке и сказал: «Мистер Тодт хочет с вами поговорить», и дал мне листок бумаги с сообщением: «Встретьтесь со мной в Hotel de Paris». Я поехал, на своем мопеде, и встретился с Жаном Тодтом. Он сказал: «Как бы вы хотели выступать за Феррари?» И я сказал: «Очень хотел бы». Но я знал, что команда строилась вокруг Михаэля [Шумахера], поэтому добавил: «Но только при условии, что в моем контракте нет ничего, что обязывало бы меня уступать дорогу Михаэлю. Но, да, если вам нужен серьезный гонщик, кто-то, кто будет бороться за победу для вас, тогда, да, я бы с огромным удовольствием сделал это.

Жизнь в тени суперзвезды: Баррикелло и Шумахер в «Феррари»

«Они дали мне контракт, и он был написан именно так. В нем не было ничего о том, что я должен уступать дорогу или подчиняться командным приказам, или быть номером два для Михаэля. Так что я его подписал. Я знал, что Михаэль был супергероем, я знал, что Михаэль был чем-то особенным, и я знал, что я всего лишь парень из Интерлагоса, который всегда мечтал о великом. Но я был в восторге, потому что хотел получить шанс соревноваться с лучшими из лучших, и, согласно моему контракту, теперь у меня был этот шанс. Чего я не знал, но узнал позже, так это того, что все эти пункты были в контракте Михаэля, хотя их не было в моем».

«То есть, чтобы он был номером один?» – предполагаю я.

«Да. Да, именно так. Столько раз, когда я хорошо выглядел, мне говорили сбросить обороты, хотя в этом не было необходимости, и другие подобные вещи. Столько раз я мог бы добиться большего, выиграть больше гонок. Ладно, Михаэль, вероятно, был лучше меня, но он, вероятно, был лучше всех. Но насколько он был лучше меня? Мы никогда не узнаем.

Так что все, что я могу сказать, это то, что девять побед в Гран-при за Феррари, в такой ситуации, – это довольно неплохо, но я знаю, что никому нет до этого дела, кроме меня. То же самое: никому и никогда не будет дела до того, что Айртон был великолепен в Донингтоне в 1993 году, конечно, был, но я поднялся с 12-го места на старте до четвертого на первом круге, в то время как он поднимался с четвертого на старте до первого на первом круге. Люди видят то, что видят, но я знаю, что я сделал, и я этим горжусь, и надеюсь, что мои сыновья и их дети всегда будут этим гордиться.

Кроме того, в Феррари я всегда был тем, кто развивал машину, гораздо больше, чем Михаэль. Я был тем, кто тестировал шины, кто тестировал варианты подвески, и мне это нравилось, и инженерам это тоже нравилось, и тот факт, что я был хорош в этом, означал, что в команде на самом деле было много гармонии».

Михаэль Шумахер – это загадка для меня

«Как вы ладили с Михаэлем?» – спрашиваю я.

«Михаэль часто оставался у меня, когда мы гонялись в Бразилии», – начинает он. «Ему нравилось проводить время со мной и моими друзьями в Бразилии. Но он всегда был немного сдержанным, всегда что-то утаивал, если только не выпьет. Если он выпивал, он немного открывался, и тогда он говорил мне: «Рубенс, ты чертовски хорош, знаешь. Ты чертовски быстр». Но даже тогда, даже если он выпил, если ты пытался копнуть глубже, спросить что-то более личное, он менял тему. Но, тем не менее, когда мы так разговаривали, возможно, немного подвыпившие, я чувствовал, что он хотел – нет, возможно, даже нуждался – сказать немного больше. Но он всегда останавливал себя. Таков был Михаэль. Он был очень закрытым человеком.

Михаэль Шумахер – это загадка. Был ли он одним из величайших гонщиков в истории нашего спорта? Да, несомненно. Но, в равной степени, вокруг него есть тайна, и эта тайна, несомненно, никогда не будет раскрыта, из-за того ухудшенного положения, в котором он сейчас находится. Тем не менее, хотя его способности были подобны божественным, в нем также было что-то дьявольское. Иногда он был злобным на трассе, неоправданно».

«Почему?» – спрашиваю я.

Последует пауза. «Ладно, слушайте, я не говорю, что он был плохим. Я вообще этого не говорю. Я просто говорю, что мы с ним были разными...» – еще одна пауза, на этот раз более длинная – «...но, знаете, в тот день, когда эти парни [Михаэль и его брат Ральф] потеряли маму [20 апреля 2003 года], когда мы были в Имоле, они были первым и вторым на старте, и они жестко гонялись друг с другом. Ну, мне это показалось неправильным. Это могло закончиться слезами. Есть время и место для жесткой гонки двух братьев, и, возможно, это было не то время». (К слову, они финишировали первым (Михаэль) и четвертым (Ральф). Рубенс был третьим.)

«Смотрите, я не говорю, что они были неправы. Я просто говорю, что я бы не поступил так, если бы это была моя мать и мой брат. Но вы должны помнить, что Михаэль хотел победить любой ценой – возможно, любой. Просто таким он был. На Хунгароринге в 2010 году, когда он был на Мерседесе, а я на Уильямсе, он не оставил мне места, совсем не оставил. У всех нас была масса возможностей сделать что-то подобное на трассе, что-то...» – он снова ищет подходящее слово, и мне кажется, он выбирает более мягкое прилагательное, чем то, которое, возможно, было у него на уме изначально – «...глупое. Но я не делал таких вещей. Просто это был не мой путь. И я хотел – и хочу – чтобы мои сыновья знали, что я не так гоняюсь, и я хочу, чтобы они гонялись так, как я гонялся и гоняюсь. Вы можете иметь все трофеи мира, но они ничего не стоят, если вы не гоняетесь с...» – он снова задумывается – «...достоинством.

Я считаю Михаэля сверхъестественно одаренным гонщиком

Итак, подводя итог, Михаэль был сверхъестественно одаренным гонщиком, но иногда он был слишком безжалостен, и он был очень приятным человеком, но становился еще приятнее, если у него в руке был бокал хорошего красного вина. Мне бы хотелось, чтобы он мог ответить, высказать свое мнение, но, к величайшему сожалению, он не может.

Позвольте мне рассказать вам вот что. Однажды я встретил сына Михаэля, Мика, в ресторане в Бразилии. У нас был действительно милый разговор, и у меня сложилось впечатление, что он все время ожидал, что я спрошу его о подробностях физического состояния Михаэля, но я решил этого не делать. Я решил не делать этого, потому что знаю, каким закрытым Михаэль всегда был. И в конце вечера Мик посмотрел мне в глаза и сказал: «Можешь рассказать мне что-нибудь забавное о тебе и моем отце?» И я рассказал ему историю о том, как мы с Михаэлем и Россом [Брауном] подвыпили в ресторане Montana в Маранелло, и мы потеряли Росса. Мы просто потеряли его. Внезапно его больше не было. И когда мы искали его, наш водитель вез нас, и мы нашли его идущим в одиночестве посреди поля, еще в нескольких километрах от его дома. И Мик засмеялся, обнял меня, и мы попрощались».

От «Феррари» до побед на родине: последние главы в карьере

Я решил, что это подходящий момент, чтобы завершить расспросы о Шумахере, но Рубенс хочет добавить еще несколько смежных мыслей: «Возможно, я должен был выиграть больше гонок в моей карьере Ф1. Возможно, я мог бы это сделать, если бы вел себя иначе. Но что с того? Лучшее время, которое у меня когда-либо было в моей гоночной жизни, – это когда я выиграл чемпионат Brazilian Stock Car Pro в 2022 году, а мои сыновья были со мной на подиуме. Вот такие вещи для меня важнее всего».

В 2006, 2007 и 2008 годах Баррикелло выступал за команду «Хонды». Статистика показывает, что это были не самые лучшие сезоны для него: 53 старта в Гран-при; один подиум (Сильверстоун 2008). К концу того последнего года, 2008-го, мир все серьезнее погружался в глобальный финансовый кризис, и члены правления многонациональных автомобильных корпораций, таких как «Хонда», начинали сильно нервничать. «Субару» и «Сузуки» ушли из Чемпионата мира по ралли, а «Кавасаки» – из «МотоГП». В декабре 2008 года «Хонда» свернула свою команду «Ф1», и казалось, что Баррикелло и его напарник Дженсон Баттон останутся без работы.

Теперь мы знаем, что произошло обратное. Росс Браун и Ник Фрай купили команду за 1 фунт стерлингов, и эта цена выглядела еще более выгодной, если учесть, что «Хонда» обязалась покрыть все выходные пособия, фактически предоставив Брауну и Фраю бесплатную, полноценно функционирующую команду «Формулы-1», не обремененную финансовым багажом. Более того, благодаря так называемому двойному диффузору – который также внедрили «Уильямс» и «Тойота», но «Браун» освоил лучше, чем их партнеры по этой технической уловке, соответствующей букве, но не духу регламента – Brawn BGP 001 была победителем прямо из коробки.

«В течение зимы 2008–2009 годов я не знал, выживет ли команда», – вспоминает Рубенс. «Никто не знал. Тем не менее, я часто созванивался с Россом, звонил ему дважды в неделю, и тренировался как сумасшедший в спортзале. Я хотел быть готовым – на случай, если планы Росса и Ника сработают. И в конце концов, они сработали, я прилетел в Англию, подписал контракт – сначала всего на четыре гонки, с гораздо меньшими деньгами, чем раньше – и мы отправились в Барселону тестировать машину. После того теста мы обнялись с Дженсоном, потому что знали, что произошло что-то волшебное. Мы знали, что наша машина – победитель».

Однако для Рубенса та же проблема, с которой он столкнулся в «Хонде» в 2006 году – тормозные колодки, не подходящие его стилю торможения – теперь мешала ему соответствовать скорости Баттона в начале сезона. Его результаты в первых семи Гран-при года были: второе, пятое, четвертое, пятое, второе, второе и сход – довольно неплохо – но Дженсон выиграл шесть из этих гонок, проиграв только в Шанхае, где финишировал третьим.

«Но когда я, наконец, решил проблему с тормозными колодками, я был быстрее Дженсона, и во второй половине года я выиграл в Валенсии и Монце, тогда как он больше не побеждал вовсе. Но к тому времени было слишком поздно оспаривать у него чемпионат мира, потому что Ред Булл и Макларен набрали форму и к тому моменту выигрывали почти все гонки. Что есть, то есть. Но я был рад за Дженсона, когда он стал чемпионом мира, и был абсолютно счастлив за команду».

Последние сезоны в «Ф1»: «Уильямс»

А что насчет последних двух сезонов Баррикелло в «Ф1», 2010 и 2011 годов, с «Уильямс»? «Меня привело туда две вещи: во-первых, история человека, Фрэнка [Уильямса], который был фантастически мужественным, и, во-вторых, уверенность в том, что там не будет командных приказов. Потому что в Феррари у меня были командные приказы, и даже в Браун было ясно, что, после того как Дженсон так хорошо начал сезон, Росс хотел, чтобы побеждал он, а не я, чтобы обеспечить и чемпионат мира среди пилотов, и среди конструкторов. Но Уильямс стал для меня разочарованием, потому что, когда я туда пришел, вскоре стало ясно, что Фрэнк не управляет процессом. Тем не менее, мне понравился первый год, 2010-й, с Нико [Хюлькенбергом], но второй год, 2011-й, с [Пастором] Мальдонадо... ну, им нужны были деньги, вот почему они наняли его, и все стало очень политизированным. Я хотел бы провести еще один год с Уильямс, но они выбрали Мальдонадо и Бруно [Сенну] на 2012 год. Как я сказал, им нужны были деньги. Это был бы мой 20-й сезон в Ф1, что было бы здорово». Он пожимает плечами, затем улыбается.

Жизнь после «Ф1»: семья, гонки и вино

«Но я счастливый человек», – продолжает он. «Я люблю свою семью, я люблю свои гонки даже больше, чем в молодости, и я так благодарен, что не только продолжаю гоняться, но и остаюсь конкурентоспособным. Оба моих сына участвуют в гонках – 'Дуду' [Эдуардо] в WEC в этом году, а 'Фефо' [Фернандо] в Euroformula Open и «Формуле-3». У них обоих все хорошо. У меня также есть мои собаки, и у всех них имена, связанные с гонками. У меня есть Энцо [Феррари], Скип [Барбер] и Стоки [стоковые автомобили]. Я люблю музыку, и когда мои друзья приходят ко мне домой, мы все вместе поем. И я даже кое-чему научился у Михаэля: любви к хорошему красному вину».

Ставим лайки и подписываемся!

Больше такого тут!

Сезон «Формулы-1» 1995 года был ознаменован беспрецедентным доминированием двигателей «Рено», которые выиграли все гонки, кроме одной, за весь чемпионат. Это был год напряженной и порой ожесточенной борьбы за титул между Михаэлем Шумахером, выступавшим за «Бенеттон-Рено», и Дэймоном Хиллом из «Уильямс-Рено». Шумахер, уже зарекомендовавший себя как выдающийся гонщик, демонстрировал исключительную тактическую осведомленность, безжалостность и невероятную скорость. Несмотря на то, что многие считали Williams FW17 более совершенным болидом, «Бенеттон» часто превосходил своих соперников благодаря продуманной гоночной стратегии. Перед шестым этапом чемпионата, Гран-при Канады, Шумахер уверенно лидировал в чемпионате пилотов с 34 очками, опережая Хилла, у которого было 29 очков. Жан Алези и Герхард Бергер из «Феррари» занимали третье и четвертое места соответственно, набрав 14 и 17 очков.

Театр абсурда

Предгоночная атмосфера в Монреале была наэлектризована не только спортивным соперничеством, но и напряженностью вне трассы. Перед канадским этапом существовала серьезная угроза забастовки пилотов, вызванная условиями новых Суперлицензий «ФИА». Эти лицензии давали управляющему органу спорта право требовать от гонщиков участия в рекламных акциях и даже запрещали им критиковать чемпионат. К счастью, этот спор был урегулирован непосредственно перед гонкой, что обеспечило полное участие всех пилотов. Этот конфликт между гонщиками и «ФИА», наряду с ожесточенным соперничеством на трассе между Шумахером и Хиллом, которое иногда выходило за рамки чисто спортивной борьбы и включало взаимные обвинения и контакты, указывал на общую атмосферу повышенного напряжения и борьбы в «Формуле-1» в 1995 году.

Гран-при проходил на легендарном Автодроме имени Жиля Вильнёва в Монреале, трассе длиной 4.430 км. Изначально гонка была запланирована на 69 кругов, но в итоге была сокращена до 68 из-за инцидента с вторжением болельщиков на трассу. Примечательно, что пилоты выражали недовольство неровностями трассы, указывая на необходимость ее переасфальтирования. Также было введено новое правило, запрещающее обгоны в недавно установленной шикане, однако точная длительность этого запрета (только на первом круге или на протяжении всей гонки) оставалась неясной даже для самих гонщиков, что добавляло элемент неопределенности к предстоящему уик-энду.

Квалификация

В квалификации Михаэль Шумахер подтвердил свой статус лидера, завоевав поул-позицию на «Бенеттон-Рено» с временем 1:27.661. Этот результат стал 100-м поулом для автомобиля с двигателем «Рено» и девятым в карьере Шумахера. Дэймон Хилл занял второе место, отстав на 0.378 секунды, а Дэвид Култхард был третьим. «Феррари» Алези и Бергера квалифицировались на пятом и четвертом местах соответственно.

Утро же гоночного дня началось с 30-минутной разминки, которая впервые за уик-энд прошла в мокрых условиях из-за постоянного дождя. Меняющиеся погодные условия привели к непредсказуемому порядку результатов: многие пилоты, включая Дэймона Хилла и Дэвида Култхарда из «Уильямса», а также Бертрана Гашо, совершали ошибки и вылетали с трассы. В этих сложных условиях «Феррари» выглядела очень сильно: Жан Алези занял первое место, а Герхард Бергер — третье, между ними расположился Рубенс Баррикелло. Михаэль Шумахер был четвертым, а Мика Хаккинен — пятым.

Шумахер со старта полетел к победе, но все пошло не по плану

Гонка стартовала в 14:00 при переменчивой погоде, которая менялась от облачной до солнечной с температурой до 24.3 °C. Михаэль Шумахер, стартовавший с поула, уверенно захватил лидерство и начал наращивать отрыв от преследователей. Однако за ним развернулась ожесточенная борьба и череда инцидентов. На первом круге произошел контакт, когда Мика Хаккинен выбил Джонни Херберта в шпильке, что привело к сходу обоих гонщиков. На втором круге Дэвид Култхард, шедший третьим, вылетел на «Уильямсе» в гравийную ловушку в шпильке.

Жан Алези, стартовавший пятым, продемонстрировал агрессивный, но хороший темп с самого начала гонки. На втором круге француз обогнал Герхарда Бергера за четвертое место, а после вылета Култхарда оказался на третьем. Его темп был впечатляющим: на третьем круге Жан показал самый быстрый круг гонки на тот момент. К седьмому кругу он уже дышал в спину Дэймону Хиллу, а затем совершил смелый обгон на входе в шпильку, вырвавшись на второе место, продемонстрировав решимость и мастерство.

После обгона Хилла Алези оказался на втором месте, но Шумахер был уже далеко впереди, наращивая свой отрыв. К 20-му кругу преимущество Шумахера над Алези составляло почти 12 секунд, а после финальных пит-стопов — целых 26 секунд. Казалось, что немец полностью контролирует гонку, и победа у него в кармане, что отмечали даже комментаторы. Однако на 57-м круге его «Бенеттон-Рено» постигла неожиданная беда: возникла электрическая проблема, из-за которой коробка передач застряла на третьей передаче. Это вынудило Шумахера совершить долгий 70-секундный пит-стоп для замены рулевого колеса и перезагрузки бортового компьютера.

Пока Шумахер находился в боксах, Жан Алези перехватил лидерство. Шумахер вернулся на трассу на седьмом месте, но сумел пробиться обратно на пятое место к финишу, даже установив самый быстрый круг гонки на 67-м круге (1:29.174) в попытке отыграться. Другие лидеры также столкнулись с проблемами: Дэймон Хилл сошел из-за отказа коробки передач на 50-м круге, а Герхард Бергер — из-за столкновения на 61-м круге. Технические проблемы и инциденты, постигшие главных фаворитов гонки, создали «эффект домино», полностью изменив расстановку сил. Это не только открыло путь к победе для Жана Алези, который до этого долго ждал своего шанса, но и позволило команде «Джордан», не являвшейся топ-командой, впервые в своей истории занять сразу два места на подиуме. Гонка в Канаде 1995 года является ярким примером непредсказуемости «Формулы-1».

Историческая победа Алези

Жан Алези, наконец, одержал свою первую и единственную победу в «Формуле-1» на своем 91-м Гран-при, спустя более пяти лет ожидания. Эта победа была особенно популярна и эмоционально значима, так как она пришлась на его 31-й день рождения, и он выступал на красной «Феррари» под номером 27, который был увековечен канадским героем Жилем Вильнёвом.

После того как Алези пересек финишную черту, тысячи болельщиков, переполненные радостью, прорвались через ограждения и хлынули на трассу, чтобы отпраздновать победу. Этот беспрецедентный инцидент привел к тому, что результаты гонки были объявлены по итогам 68 кругов, хотя изначально было запланировано 69, чтобы избежать столкновений с толпой.

На круге почета, когда Алези въезжал в шпильку на дальнем конце трассы, его машина неожиданно заглохла из-за нехватки топлива. Алези снял руль, встал на машину и «прокатился» на ней до остановки. Михаэль Шумахер, подъехавший сзади после финиша на пятом месте, остановился и подвез Алези обратно в боксы на своем «Бенеттоне», создав один из самых знаковых и запоминающихся моментов в истории «Формулы-1», символизирующий спортивное уважение между соперниками.

Эта победа стала единственным триумфом «Феррари» в сезоне 1995 года. Она также ознаменовала последний раз на сегодняшний день, когда Гран-при был выигран автомобилем с двигателем V12, и единственную гонку сезона, которую выиграл автомобиль без двигателя «Рено». Благодаря этой победе «Феррари» превзошла «Макларен» по количеству побед в «Формуле-1», заняв первое место в списке самых успешных конструкторов.

Вечером стало известно, что Михаэль переходит в «Феррари»

Несмотря на сход с лидерства и финиш на пятом месте, Михаэль Шумахер сохранил лидерство в чемпионате пилотов с 36 очками. Дэймон Хилл остался на втором месте с 29 очками. Победа подняла Жана Алези на третье место в чемпионате с 24 очками, опередив Герхарда Бергера (17 очков) и Джонни Херберта (12 очков).

Гран-при Канады 1995 года стал историческим для команды «Джордан», поскольку Рубенс Баррикелло и Эдди Ирвайн заняли второе и третье места соответственно, обеспечив команде первый двойной подиум в истории. Этот успех произошел спустя четыре года после того, как команда заработала свои первые очки именно в Монреале, что подчеркивает их значительный прогресс.

Вечером после гонки по паддоку Монреаля начали активно циркулировать слухи о том, что Михаэль Шумахер подписал многомиллионный контракт с «Феррари» на 1996 год. Это было особенно горько для Алези, учитывая его долгожданную победу за Скудерию, но в то же время означало, что его место в команде под угрозой, что впоследствии и произошло. Победа Алези, хоть и является кульминацией его карьеры и долгожданным триумфом для «Феррари», оказалась парадоксально омрачена слухами о Шумахере.

Это создало уникальную ситуацию, где пилот празднует свой величайший успех, в то время как его будущее в команде уже под вопросом из-за прихода его главного соперника. Момент «такси» от Шумахера становится еще более глубоким: это не просто акт спортивного духа, но и невольная «передача символического факела» от одного пилота «Феррари» к другому, который вскоре станет ее легендой и приведет команду к новой эре доминирования.

Эта ситуация символизирует постоянное движение и эволюцию в «Формуле-1». Даже самые значимые победы могут быть предвестниками неизбежных перемен.

Ставим лайки и подписываемся!

Больше такого тут!

Дэймон Хилл одержал свою третью победу подряд в необычайном сезоне 1994 года и приблизился к лидеру чемпионата на расстояние одного очка, при том что оставалось провести ещё три гонки.

Михаэль Шумахер был не в силах остановить Хилла, который почти свёл его преимущество на нет, так как сам Шумахер отбывал двухэтапную дисквалификацию после нарушения на Гран-при Великобритании.

Хилл выиграл Гран-при Португалии после того как совершил удачный обгон напарника по команде Дэвида Култхарда и пришёл к финишу первым — в том самом повороте, где всего двумя днями ранее его «Уильямс» перевернулся вверх колёсами.

Опасения Хилла

Через десять лет после включения в календарь «Формулы-1» автодром Эшторил уже не соответствовал современным стандартам Гран-при после трагедий в Имоле.

Особое внимание гонщиков привлекал предпоследний поворот португальской трассы — левый изгиб, к которому они приближались на высокой скорости. Как и в случае с другими трассами, невозможность расширить зону вылета в этой точке означала, что приближаться к ней нужно было на меньшей скорости.

Этого добились, добавив поворот, который был настолько узким и медленным, что больше подходил для Монако, а не для специализированной дорожной трассы. Его назвали Saca Rolhas — «штопор», но он не мог сравниться со знаменитым поворотом на американской трассе Laguna Seca с тем же названием. Поворот был таким тесным, что гонщики даже обсуждали возможность установить жёлтый флаг на этом участке трассы во время гонки, чтобы предотвратить попытки обгона при прохождении поворота.

Среди тех, кто попал в неприятную ситуацию в первый день практики, был Эдди Ирвайн. Он уже находился под пристальным вниманием после отстранения на три гонки в начале года и после условной дисквалификации за столкновение, которое привело к остановке гонки на предыдущем этапе.

Последней ошибкой Ирвайна стала случайность с неприятными последствиями. Когда машина Ирвайна подъехала к повороту задним ходом, Хилл, который до этого развернулся, оказался рядом. Он попытался объехать «Джордан», который всё ещё двигался назад, но машины соприкоснулись колёсами, и «Уильямс» взлетел в воздух, перевернувшись на каркас безопасности.

Учитывая важность уик-энда для его шансов на чемпионство, Хиллу было некстати узнать, каково это — перевернуть гоночный автомобиль. Сам он не пострадал, но неудачная попытка маршалов поднять его машину нанесла ей больше ущерба, чем само происшествие.

Бергер приносит «Феррари» второй поул подряд

В отсутствие Шумахера «Бенеттон» продолжал испытывать трудности. На трассе, которая должна была больше подходить манёвренному B194, чем Монца, Йос Ферстаппен едва вошёл в десятку лучших, а Джей-Джей Лехто занял 14-е место.

Из-за манёвров Хилла в пятницу и ухудшающихся условий трассы в субботу он смог занять только второе место. Герхард Бергер продолжал демонстрировать возрождение «Феррари» с их третьей поул-позицией за пять гонок — на трассе, где он потерпел аварию при поломке активной подвески 12 месяцами ранее.

Поскольку Найджел Мэнселл должен был вернуться в «Уильямс» на следующем этапе, Дэвид Култхард проводил свою последнюю гонку за команду и занял третье место вслед за Хиллом.

Мика Хаккинен выиграл от улучшенного двигателя «Пежо» и вывел свой «Макларн» на пятое место, опередив Алези и впечатлившего в квалификации Юкио Катаяму из «Тиррелла».

Для команды «Лотус», которая испытывала трудности, не было повторения их героизма в Монце. После предыдущей гонки команда начала процедуру банкротства, и Нил Купер, человек, ответственный за определение будущего команды, следил за их прогрессом со стороны.

Хотя Джонни Херберт всё ещё пользовался преимуществами обновлённого двигателя «Мюген-Хонды», плохая аэродинамика машины ограничила его 20-м местом на стартовой решётке. Филипп Адамс вернулся во вторую машину вместо Алессандро Дзанарди, который наблюдал из боксов, как Адамс с трудом пробивался в конец стартового поля, отстав почти на две секунды от времени Херберта, хотя и с более старым двигателем.

Гран-при Португалии 1994 года 

Несмотря на то, что Бергер опередил пару «Уильямса» и занял поул-позицию, его беспокоила скорость FW16B в гонке. Но когда Хилл снова неудачно стартовал, Бергер удержал лидерство, и Култхард преследовал его в первом повороте.

На первых кругах пара пилотов «Уильямса» не упускала «Феррари» из виду, и когда казалось, что борьба за лидерство вот-вот начнётся, Бергера постигла неудача. Его надежды повторить успех Гран-при Германии рухнули, когда на восьмом круге сломался трансмиссионный вал, и его 412T1B остановился.

Култхард лидировал, а Хилл преследовал его, и они оставались в таком порядке, пока Култхард не сделал свою первую остановку на 17-м круге. Хилл заехал в боксы на следующем круге, и это позволило Жану Алези выйти в лидеры.

Поскольку гонщики «Уильямса» планировали останавливаться в боксах трижды, Алези, который планировал сделать две остановки, оставался впереди до 22-го круга. И когда он заехал на пит-стоп, лидировать вышли не гонщики «Уильямса», а Рубенс Баррикелло из «Джордана», впервые в своей карьере возглавивший гонку, но через три круга ему тоже пришлось заехать в боксы.

Култхард снова вышел в лидеры, но и это лидерство оказалось недолгим. Когда они в 28-й раз подъезжали к Saca Rolhas, Култхард, занятый борьбой с отстающими, не заметил, как Хилл нырнул в апекс поворота, и вынужден был уступить лидерство своему напарнику по команде.

С этого момента Хилла было уже не обойти. Алези выбыл из борьбы на 39-м круге, когда попытался обогнать «Симтек» Дэвида Брэбэма на недосягаемом расстоянии в третьем повороте, в результате чего оба вылетели с трассы. Невероятно, но стюарды обвинили в столкновении Брэбэма и дисквалифицировали его на одну гонку с отсрочкой на три этапа.

Хилла едва не выбил с трассы другой «Симтек» — Жан-Марк Гунон беспечно пересёк траекторию после одного из своих двух разворотов. Это был тревожный момент для Хилла, поскольку Култхард всё ещё был близко позади.

В отличие от Монцы, «Уильямс» Култхарда не подвёл его в конце гонки, и он занял своё первое призовое место с восьмой попытки. Хаккинен присоединился к паре «Уильямсов» на подиуме, в то время как напарник Мартин Брандл так и не смог вернуть себе позицию, которую он уступил Ферстаппену на старте, и финишировал шестым после «Бенеттона» и Баррикелло.

Следующими были Ирвайн и Кристиан Фиттипальди, а за ними линию финиша пересёк Оливье Панис. Но гонщик «Лижье» стал вторым после Шумахера, кто нарушил новые ограничения на износ планки, и был дисквалифицирован.

Положение в чемпионате

Когда Шумахер в последний раз видел клетчатый флаг четырьмя неделями ранее в Спа, его победа давала ему преимущество в 35 очков в чемпионской гонке. Но его дисквалификация в той гонке и отстранение на следующие две гонки дали Хиллу жизненно важный шанс, которым он воспользовался в полной мере.

Теперь пару ждала трёхэтапная борьба за титул. Тем временем «Уильямс» вышел в лидеры в Кубке конструкторов, и команда могла рассчитывать на опыт Найджела Мэнселла, который должен был помочь им в решающих финальных раундах.

Покажите этот пост тем, кто говорит, что «Формула-1» не была раньше цирком на колесах, а «ФИА» не превращала гонки в фарс.

Ставим лайки, подписываемся!

Больше такого тут!

Михаэль Шумахер получил уведомление, что пропустит следующие два Гран-при за неспортивное поведение в Великобритании, но немец считал, что это никак уже изменит исход борьбы за титул.

Как же он был разочарован, когда после победного подиума его лишили победы. Суммарно Шумахер был дисквалифицирован сразу в 4 из 16 этапов в сезоне.

Легендарная «красная вода» была изуродована

Почти четыре месяца прошло после событий в Имоле, когда участники «Формулы-1» прибыли на автодром Спа-Франкоршам для участия в 11-м этапе сезона 1994 года. Но последствия всё ещё ощущались, и одним из самых ярких примеров этого стало ослабление одного из самых знаменитых поворотов «Формулы-1».

«О-Руж» долгое время был одним из самых быстрых, крутых и сложных поворотов в календаре. Однако события в Имоле пролили новый свет на опасность недостаточного пространства для манёвра на поворотах с высокой скоростью.

На некоторых самых быстрых поворотах трассы Спа — «Пуон» и «Бланшимон» — были установлены большие гравийные ловушки. Однако не хватило времени, чтобы завершить работу над «О-Ружем», поэтому была организована альтернативная, но крайне неудовлетворительная замена.

Чтобы заставить гонщиков проходить этот участок на гораздо более низких скоростях, была построена медленная шикана. Вся сложность поворота исчезла и, возможно, лишь частично пропала опасность — некоторые гонщики отмечали, что новая траектория прохождения поворота означала, что они на скорости направлялись в сторону барьера. Во время гонки поддержки с участием туристических автомобилей один из гонщиков серьёзно разбился именно в этом месте.

Опасность старого поворота «О-Руж» наглядно проявилась в прошлом году, когда Алессандро Дзанарди на полной скорости врезался в стену. Но теперь не только исчез поворот, но и Дзанарди больше не мог его атаковать.

На Гран-при Венгрии пилоту «Лотуса» сообщили, что его не будет в болиде на следующей гонке. Суд дал команде 60 дней на то, чтобы выплатить как минимум 400 000 фунтов стерлингов из 2,1 миллиона фунтов стерлингов, которые команда задолжала «Косворт» за поставку двигателей в предыдущие два сезона. Руководство команды решило, что у них нет другого выбора, кроме как продать место Алессандро.

Рента-драйвер дебютировал в «Формуле-1»

Была заключена сделка с бельгийским гонщиком туринговых автомобилей Филиппом Адамсом. После неудачной карьеры в «Формуле-3» он выиграл британский чемпионат «Формулы-2» годом ранее, который фактически проводился на технике «Формулы-3000» и иногда собирал на стартовой решётке менее десяти машин.

То, как именно Адамс оплачивал своё место, стало предметом споров, особенно когда представители нескольких компаний, которые, по его словам, спонсировали его, потребовали, чтобы он прекратил использовать их логотипы. Позже он рассказал, что купил страховой полис на случай своего результата в чемпионате Бельгии по туринговым автомобилям, чтобы оплатить своё место в «Формуле-1».

«Верните Дзанарди»

По крайней мере, в этом он преуспел, выиграв субботнюю гонку поддержки в своей категории. Однако он оказался одним из наименее квалифицированных гонщиков, севших за руль болида «Формулы-1». Адамс разбил свой «Лотус» через несколько минут после начала практики на повороте у стены боксов и ещё несколько раз разворачивался и повреждал машину во время подготовки к гонке. Разочарованные фанаты вывесили рядом с боксами баннер с надписью «Верните Дзанарди».

Ещё один гонщик, пропускавший гонку, — Оливье Беретта, которого, как и Дзанарди, заменили в «Ляррусс», потому что команде нужно было зарабатывать деньги. Поэтому в команду, за которую он выступал в прошлом году, вернулся Филипп Альо, заменяющий Мику Хаккинена в «Макларене» в Венгрии.

Он вызвал переполох, когда сказал журналистам, что хотел бы, чтобы коробка передач его машины от «Бенеттона» имела ту же функцию автоматического повышения передачи, что и у «Макларнеа». Это вызвало тревогу, поскольку такое устройство представляло собой незаконное средство помощи гонщику, и вскоре «ФИА» начала расследование.

Рубенс Баррикелло стал самым молодым обладателем поул-позиции

Во время практики дождь почти не прекращался. В пятницу дождь продолжился и во время первой из двух квалификационных сессий, но к концу часа трасса начала подсыхать.

Перед гонщиками и командами стоял вопрос: рискнуть и перейти со специальных дождевых шин на слики (промежуточного варианта не было). Михаэль Шумахер остался на дождевых шинах, но после разворота ему пришлось довольствоваться вторым местом. Дэймон Хилл поступил так же, как его соперник по чемпионату, и занял третью позицию, задержанный напарником Шумахера Йосом Ферстаппеном.

Один болид «Феррари» выбыл из-за взорвавшегося двигателя, а за рулём другого был Жан Алези, который обычно не боялся переходить на слики на мокрой трассе. Он оправдал ожидания, но потерял время из-за Мартина Брандла, который тоже показывал отличное время круга. После этого Алези выразил своё недовольство Брандлом, заявив, что тот получил место в «Макларене» только потому, что Рон Деннис «не смог найти никого другого».

Команде «Джордан» пришлось уговаривать Рубенса Баррикелло сделать ставку на слики, но это оказался вдохновенный ход: он вывел бразильца на временный поул с преимуществом над Михаэлем в три десятых.

Но за полчаса до начала второй квалификационной сессии в субботу трасса высохла. «Джордан» и Баррикелло начали смиряться с неизбежностью потери своего первого поул-позишн, когда небо потемнело и вновь полило трассу дождём. Это стало для команды часом нервного ожидания: они смотрели, улучшатся ли условия настолько, чтобы кто-то смог побить время Баррикелло.

Новость, которая была хорошей для одного бразильского гонщика, грозила обернуться очень плохими вестями для другого. Кристиан Фиттипальди не смог показать время в пятницу из-за отказа двигателя и теперь рисковал не пройти квалификацию на своем «Эрроуз». Но условия улучшились достаточно, чтобы он занял 15-е место на стартовой решётке.

Это было плохой новостью для «Пацифик», поскольку означало, что они снова не смогли вывести на старт ни одного из своих гонщиков. Бертран Гашо отстал от «Лотуса» Адамса всего на 0,7 секунды, а тот, в свою очередь, более чем на шесть секунд отставал от своего напарника Джонни Херберта. В «Лотусе» с тревогой ждали дебюта в гонках значительно более лёгкого и мощного двигателя Mugen-Honda ZA5D, который произвёл фурор на тестах, но к старту готов ещё не был.

Напряжение наконец спало в боксах «Джордана», когда взвился клетчатый флаг, а побить время Баррикелло так никто и не смог. В свои 22 года он стал самым молодым обладателем поул-позиции в истории «Формулы-1».

Проблемы с дорожным просветом

В воскресенье утром дождь продолжался, и на мокрой разминке Шумахер опередил всех на три секунды. Но по мере приближения старта гонки трасса подсыхала, и перед командами встали непростые вопросы.

За две гонки до этого в Германии изменение правил потребовало от них прикрепить к днищу болидов специальные планки, чтобы машины не ехали слишком близко к земле. Соблюдение правил проверялось после гонки измерением толщины планок, и если она оказывалась слишком маленькой, машину дисквалифицировали.

В условиях влажной погоды требуется более высокий клиренс, но для конкурентоспособности на сухой трассе командам нужно было занизить свои автомобили. Проблема заключалась в том, что из-за отсутствия заездов по сухой трассе команды не могли точно определить, насколько сильно нужно занижать. Такие команды, как «Уильямс» и «Бенеттон», которые в прошлом году использовали активную подвеску, не имели соответствующих данных за предыдущий сезон, на которые можно было бы опереться.

Во время формировочного круга Хилл решил, что его машина слишком сильно задевает землю, и попросил поднять клиренс. Шумахер также увеличил дорожный просвет своего болида на полмиллиметра. Но никто не мог быть уверен, что они всё сделали правильно.

«Или ты перестанешь говорить о первом повороте, или я тебя ударю», — сказал Хилл своему удивлённому напарнику Дэвиду Култхарду во время предстартового брифинга в «Уильямс».

Шумахер вырывается вперед

Напряжение чемпионской гонки сказывалось на Хилле. Он плохо отреагировал на предупреждения Култхарда о том, как стартует обладатель поул-позиции Баррикелло, которые тот узнал, соревнуясь с гонщиком «Джордана» в младших категориях.

Со своей стороны, Баррикелло ясно дал понять, что не будет вмешиваться в борьбу претендентов на чемпионство. Хотя он и лидировал на старте, Шумахер легко обогнал его на прямой «Кеммель», а к концу круга Алези также потеснил «Джордан».

Баррикелло быстро вернул себе второе место, когда неудачливый Алези снова столкнулся с отказом двигателя в начале второго круга, но на этот раз его опередил и Хилл. Однако к тому моменту Шумахер уже опережал соперников на десять секунд.

В Венгрии Оливье Панис стартовал раньше времени, и снова несколько гонщиков в середине пелотона, включая Альо, явно начали движение до того, как зажглись огни светофора. Но стюарды снова никак не отреагировали, и на первом круге инцидентов не произошло.

Теперь, когда Хилл шёл вторым, Шумахер отрывался со скоростью 0,7 секунды на круг, а Баррикелло продолжал терять позиции. Култхард вышел на третье место перед Хаккиненом, в то время как на 11-м круге Хайнц-Харальд Френтцен развернулся в шикане «О-Руж», пытаясь обогнать «Джордан» и выйти на пятое место.

На следующем круге Хилл заехал на первый из двух пит-стопов, а на следующем — Култхард. Пару разделяли шесть секунд, но благодаря тому, что на борту было гораздо меньше топлива, Култхарду после пит-стопа удалось вырваться вперёд Хилла. Шумахер также заезжал дважды и отправился на пит-стоп вслед за Култхардом.

Пилот «Бенеттона» не сбавил темп после возвращения на трассу, но на 19-м круге потерял сцепление на выходе из поворота и развернулся, проиграв шесть секунд преследующей паре «Уильямса». «Простите», — сказал он своей команде по радио и добавил: «Думаю, с шинами всё в порядке».

Хилл также связался с «Уильямса» по радио, требуя, чтобы они сказали Култхарду пропустить его. «Я считаю, что команде следовало раньше попросить Дэвида уступить мне дорогу», — сказал он позже. И добавил: «Я сообщил им о своих чувствах по радио».

Култхард в конце концов уступил ему, когда они подъезжали к «Пуону» на 36-м круге, а затем заехал в боксы, чтобы проверить заднее антикрыло. Команда обнаружила поломку опоры крепления, но решила, что с оставшимися восемью кругами она справится. Это решение не могло быть лёгким, учитывая события в Имоле и вопросы о состоянии машины Сенны во время аварии.

Но у Култхарда появилась новая проблема: из-за высоких температур во время долгого пит-стопа возникла электрическая неисправность, которая заблокировала его машину на четвёртой передаче. Марк Бланделл догнал «Уильямс» на своём «Тиррелл», обогнал его, но Култхард вынудил соперника развернуться в повороте «Ла-Сурс» и вернул себе позицию.

После второго пит-стопа у Шумахера не было больше проблем. Из-за двух штрафных гонок за нарушение в Сильверстоуне, которые должны были начаться со следующего этапа, он ушёл на вынужденный перерыв с двумя победами и 35-очковым преимуществом над Хиллом.

Хилл стал разочарованным вторым, а Хаккинен благодаря проблемам Култхарда занял третье место для «Макларена» после возвращения. Ферстаппен впечатляюще стал четвёртым, учитывая, что первый круг гонки был его первым сухим кругом в Спа.

Несмотря на поул-позицию, «Джордан» третий уикенд подряд остался без очков. Баррикелло вылетел в повороте «Пуон» после своего пит-стопа — через несколько кругов после того, как в этой же гравийной ловушке закончилась гонка Адамса.

Судьи подарили победу Хиллу

Через пять часов после того, как взвился клетчатый флаг, произошли драматические изменения в турнирной таблице. Болид Шумахера был дисквалифицирован после технического осмотра, и Хилла повысили до первого места — он узнал об этом вскоре после прибытия в аэропорт Брюсселя.

Планка Jabroc, прикреплённая к днищу «Бенеттон» Шумахера, при установке имела размеры 2240x300x10 мм. Последнее измерение было решающим — болид признали нелегальным, поскольку было потеряно более 10 % от первоначальной толщины планки.

Поэтому планка должна была быть не менее 9 мм в самом узком месте. Но стюарды обнаружили, что в точке в 100 мм от передней кромки планка стёрлась до толщины всего 7,4 мм, а изношенный участок составлял около 800 мм — больше трети всей планки.

Йос Ферстаппен в последний раз оказался на подиуме

«Бенеттон» подали апелляцию, которая была рассмотрена через десять дней после гонки, 7 сентября — для удобства её объединили с двумя существующими апелляциями из Германии и Великобритании. Команда утверждала, что планка Шумахера была повреждена, когда он развернулся на бордюре, но «ФИА» заявила, что царапины от этого разворота были видны дальше по планке и не связаны с обширным износом в передней части.

Апелляция «Бенеттона» была отклонена, а дисквалификацию Шумахера оставили в силе. Это сократило его преимущество по очкам до 21. А поскольку запрет Шумахера на участие в следующих двух гонках в Италии и Португалии остался в силе, у Хилла появились две бесценные возможности попытаться почти полностью сократить преимущество Шумахера.

92-я победа в карьере

Ставим лайки, подписываемся!

Больше такого тут!

Если бы такой сценарий был предложен в начале года, то он показался бы смехотворным: Айртон Сенна в 20 очках позади от Михаэля Шумахера после двух прошедших Гран-при. Только вот Сенне было не до смеха.

Бразилец очень старался, чтобы завоевать 64-ю поул-позицию в своей карьере, на «Уильямс-Рено», которая очень плохо вела себя в медленных поворотах. И хотя Айртон в итоге вырвал поул-позицию с отрывом в две десятых секунды, всегда оставалось подозрение, что Шумахер так и не смог извлечь максимум из проворного «Бенеттона».

Они обменивались временем во время пятничных свободных практик и квалификации, но лучшее время осталось за Сенной. Когда в субботу температура окружающей среды повысилась (что полностью опровергло пессимистичные прогнозы о снеге!), времена не удалось улучшить.

Сумасшедший старт

Как и ожидалось, битва Сенны и Шумахера уже наэлектризовала чемпионат мира этого года, как Сенна против Проста во времена «Макларена». С одной стороны – опытная бразильская звезда с ее молниеносной скоростью, агрессией и эмоциональным багажом, с другой –  хладнокровный, столь же быстрый немец, которому нечего терять. В начале 83-кругового заезда на 10 секунд показалось, что гонка имеет все признаки великого противостояния, когда Шумахер вырвался вперед на трассе и захватил лидерство, поскольку Сенна слишком сильно прокрутил колеса.

В первом правом повороте (образно названном 1 поворотом) пилот «Бенеттона» оказался внутри, и Сенна, поняв, что внешняя линия никуда его не приведет, еще плотнее прижался к немцу в надежде на обгон. Когда он понял, что его не будет, ему пришлось отступить чуть больше, чем обычно, и вдруг нос болида «Макларена» Мики Хаккинена стал тереться о его диффузор.

В результате красно-белый болид мягко закрутил сине-белый в гравийной ловушке, где спустя несколько мгновений появился Николя Ларини (заменявший травмированного Жана Алези в «Феррари»), чтобы оторвать переднее правое колесо «Уильямса».

Айртон сразу же сошел, как и Ларини. Позже, когда Хаккинен протянул руку для извинений, Сенна отказался ее пожать и вместо этого разразился ругательствами, которые оставили у его бывшего партнера по команде «Макларен» мало сомнений в том, что его только что мысленно вычеркнули из списка «друзей». Как хрупки отношения в «Формуле-1».

Однако Мика обошел вращающийся «Уильямс», и, хотя Шумахер к тому моменту был уже в четырех секундах впереди, видеть «Макларен» на втором месте в Гран-при было радостно, так как ранее на Гран-при Бразилии у команды были большие проблемы.

Сражение Хаккинена и Хилла завершается очередным столкновением

На самом деле, в течение некоторого времени дела для «Макларена» выглядели весьма многообещающими, поскольку после квалификации на шестом месте Мартина Брандла и четвертом месте Хаккинена, британец смог сохранить позицию, а финн выйти на второе место. Проблемы с дроссельной заслонкой в Интерлагосе остались далеко позади, как и жаркая битва с Ферстаппеном на «Бенеттоне». Мартин чувствовал себя снова в форме. Хаккинен никогда не бросал вызов Шумахеру, как и Дэймон Хилл финну. Пока они не вошли вместе в поворот на четвертом круге. Это левый поворот, который следует сразу за поворотом Hair Pin Corner, где происходит большинство обгонов на трассе, и чей изгиб тревожно пропадает на выходе. В квалификации в субботу днем он, к удивлению, вывел из строя обоих пилотов «Уильямса», хотя и без повреждений их моторов. Теперь, после того как Хилл прошел Хаккинена по внешней стороне Hair Pin, он попытался пройти по внутренней стороне Revolver. Финн искусно закрывал свою траекторию, заставляя Дэймона все дальше уходить на край трассы, пока тот неизбежно не закрутился.

«Проблема с Микой в том, что за пределами трассы он пожимает вам руку, но как только надевает шлем, превращается в демона», – сказал Хилл, но в его голосе было меньше жара, чем в голосе Сенны. Если этот инцидент дал Хаккинену передышку, когда Хилл временно опустился на девятое место, то дальше все пошло не по плану. Во время первого пит-стопа на 18-м круге Мика почувствовал, что давление в гидравлической системе падает, а еще через круг после многообещающего заезда он отправился обратно, чтобы сойти с дистанции. Тем временем Герхард Бергер на «Феррари», перешедший второе место, показывал не менее многообещающий темп. К этому моменту было совершенно очевидно, что триумфу «Бенеттона» помешает только ошибка пилота или механическая проблема, а вот позади происходило много интересного. Рубенс Баррикелло демонстрировал, что в условиях ограниченного бюджета команда «Джордан» может давать результат, так как Брандл на болиде с двигателем «Пежо» сильно уступал на прямых. В поворотах Мартин давил изо всех сил (британец оптимистично полагал, что потенциальных мест для обгона может быть целых три), но на прямой сразу же отставал.

Первый подиум для Баррикелло и «Джордана»

В то время как Кристиан Фиттипальди проводил сильный заезд за «Футворк», который должен был искоренить воспоминания о ненадежности трансмиссии в Бразилии и принести команде первые очки в этом году. Его преследовал впечатляющий новичок Хайнц-Харальд Френтцен на «Заубере», Йос Ферстаппен на втором «Бенеттоне», а также партнер Фиттипальди по команде Джанни Морбиделли, когда он вернулся в гонку после того, как его грубо задел болид Хилла, и в течение шести кругов пробил себе дорогу на третье место впереди этой группы.

Попытки Дэймона обойти Бергера некоторое время развлекали его, пока он тоже не прибег к стратегии пит-лейна, чтобы вернуть себе второе место на 31-м круге. Однако Шумахер была далеко впереди. Тем не менее, шесть очков лучше, чем ни одного, и как раз в тот момент, когда он рассуждал об этом, шесть очков превратились в ни одного, когда его FW16 внезапно остановился на 50-м круге из-за отказа трансмиссии. Это вернуло Бергера на второе место до последней остановки на дозаправку, после чего Баррикелло славно провел шесть кругов на этой позиции, пока тоже не остановился.

Яркая битва за попадание в очки

Но все это едва не вышло из-под их контроля, когда заглох двигатель. «Мне хотелось плакать, когда я понял, что в конце концов не попаду на подиум»,  – признался Баррикелло, но все его молитвы были услышаны на 68-м круге, когда третье место Брандла завершилось в гараже «Макларена». Бумажный пакет застрял в болиде и перегрел мотор. Так закончился смелый заезд для британца. На протяжении всей гонки Микеле Альборето и Карл Вендлингер боролись за «Минарди» и «Заубер» соответственно. Итальянец проиграл на своей остановке из-за неудобного крепления правого заднего колеса. Когда на 69-м круге Шумахер опережал Бергера, Баррикелло, Фиттипальди, Морбиделли и Френтцена, Вендлингер и Альборето продолжали упорно бороться за седьмое место.

Из Revolver на 70-м круге Микеле немного приблизился к Карлу. В Piper, следующем левом повороте, названном в честь гонщика Дэвида, пилот «Минарди» попытался нырнуть внутрь. Когда Вендлингер поздно закрыл дверь, случилось неизбежное, и они соприкоснулись, оба закрутились в гравийном покрытии и сошли с дистанции. На том же круге у Морбиделли взорвался двигатель, и он вылетел на собственном разлитом масле, а Френтцен поднялся на пятое место вслед за Фиттипальди. Эрик Комас поднялся на шестое место. Француз оказался вовлечен в заварушку в первом повороте, когда выбыл Марк Бланделл на «Тиррелле», но спустя четыре пит-стопа ему предстояло взять последнее очко чемпионата. Перегруженные «Лотусы», которые боролись на протяжении всей квалификации, были, по крайней мере, надежны для седьмого и восьмого мест, а после задержек, связанных с драмой в первом повороте, «Лижье» оказались на девятом и десятом местах.

Единственный финиш в карьере для Роланда Ратценбергера

Ник Вирт из «Симтек» квалифицировал оба своих автомобиля, но после того, как Дэвид Брэбэм закончил первый круг на 18-м месте с 25-го места на решетке, взорвавшийся двигатель вывел его из строя еще через один круг. Таким образом, флаг остался за Роландом Ратценбергером, который привез свой S941 домой в качестве последнего финишера. Для «Пацифик» гонка стала настоящим кошмаром: поврежденные двигатели не позволили ни Бертрану Гашо, ни Полю Бельмондо пройти квалификацию. Для «Тиррелла» эта гонка также не была удачной после обещаний, данных в Бразилии; поскольку Бланделл пострадал из-за ошибки Комаса, команде пришлось полагаться только на Катаяму.

Японский гонщик упорно боролся с Альборето и партнером последнего по команде «Минарди» Пьерлуиджи Мартини в течение долгого времени, занимая 12-е место, пока у его «Ямахи» не сломался двигатель. Мартини сошел с дистанции из-за проблем с тормозами.

«Феррари» использовала запрещенный трекшн-контроль

Если в Интерлагосе все команды вели себя хорошо в техническом плане, то в воскресенье утром в паддоке начался настоящий ад, когда «Феррари» обвинили в жульничестве, задействовавшей в субботней свободной тренировке систему трекшн-контроля.

Команда категорически отрицала, что технический делегат «ФИА» Чарли Уайтинг запретил ей использовать «систему модуляции двигателя», которая эффективно действовала как переменный ограничитель оборотов для каждой передачи, что не соответствовало регламенту. Другие команды были возмущены, один из владельцев указал на то, что технический регламент был изменен в угоду «Феррари»!

В последующие дни «ФИА» прояснила ситуацию: системы модуляции двигателя были запрещены. Но против «Феррари» не было принято никаких мер. Шумахера все это не волновало. После гонки механики «Бенеттона» схватили его неудачливого партнера по команде Ферстаппена, обвязали его изолентой и высекли за то, что он шел пятым (а должен был стать четвертым), но слишком сильно надавил на новый комплект шин на 55-м круге и выбыл, а Михаэль наблюдал за этим с привычной улыбкой. Со сходом Сенны ему больше не приходилось напрягаться, но даже без подстегивания он ни разу не ошибся, завоевав четвертую победу в карьере. Более того, последние 20 кругов он провел, сидя на небольшом расстоянии позади «Феррари» Бергера, которую он мог бы легко обойти на круг, если бы это действительно имело значение.

Однако его превосходство было настолько велико, что он мог диктовать свой собственный темп в тот день, когда двигатель Ford Zetec-R превзошел даже легендарный DFV, выиграв не только свою первую гонку, но и вторую. Неудивительно, что Айрион Сенна, отставший на 20 очков, не был счастлив.

Занимательная статистика

• Первый проведенный Гран-при Тихого Океана

• Также первый этап чемпионата мира, проведенный на трассе Аида

• 350-й Гран-при для «Тиррелл» в качестве конструктора

• «Джордан» приняла 50-е участие в Гран-при в качестве конструктора

• Также это 100-е участие для шасси «Джордан»

• 100-е участие в Гран-при для шасси «Футворк»

• Первый и единственный старт для Роланда Ратценбергера

• Эрик Комас принял участие в своем 50-м Гран-при

• Двадцатая гонка для автомобиля с гоночным номером 0

• Айртон Сенна завоевал 90-ю поул-позицию на машине с двигателем «Рено»

• Четвертая победа Михаэля Шумахера в карьере

• «Бенеттон» одержал девятую победу в качестве конструктора

• «Форд-Косворт» одержал 168-ю победу в качестве поставщика двигателей

• Также 100-я победа компании «Эльф» как поставщика смазочных материалов

• Первый финиш на подиуме для Рубенса Баррикелло

• Это также был первый подиум для «Джордана» в качестве конструктора

• Первый финиш в очках для Хайнца-Харальда Френтцена

Больше такого тут!

Ставим лайки, подписываемся!