Я понимаю, возможно, звучит это по детски и даже глупо, но именно так с коллегами мы приветствуем друг друга, когда рядом нет женщин и детей. То есть почти всегда. Пошло́ это ещё с тех пор, когда я только начинал свой трудовой путь и мой напарник, Макс, первую часть фразы, написал мелом на сварочном посту, где мы трудились. Вторую часть дописал наш мастер Анатолий, когда начальник цеха попросил убрать «порнографию» у сварщиков, и сделал это, из солидарности, краской. С тех пор так и повелось, что где бы я ни работал, я писал эту фразу на своём посту. Люди привыкали, и это превратилось в ритуал.
Утром запищал домофон. Снимаю трубку, а из неё «Ябашу за кашу!», по голосу угадал приятеля и предложил подняться. Но он сказал, что торопится и попросил меня спуститься. Сунул в карман ключи, телефон и сигареты, и пошёл вниз. Коляна я знаю давно, сейчас мы работаем вместе, но ещё раньше мы не раз пересекались по калымам. И руки и стыки у него золотые, на этом мы и сошлись. Сейчас, оба работаем на одном участке, в смену, и часто помогаем друг другу: таскаем детей к врачам, когда один из нас на работе; забираем машины с ремонта; получаем товары с маркетплейсов; подменяем, если есть необходимость; выручаем деньгами.
Выхожу из подъезда, стоит Колян, курит, хмурится и явно нервничает. На стоянке его старенькая «двенашка» остывает и щёлкает двигателем.
- Пятак займёшь?
- Отпускные закончились?
- Если честно, то и не начинались.
- В смысле?
- В прямом.
- Рассказывай!
- Ты денег дашь?
- Конечно, но мог бы и просто позвонить. Сейчас переведу по номеру.
- Не надо. Наличные нужны.
- С собой нет, поехали в банкомат.
- Давай на твоей.
Сели в машину. И я снова потребовал: «Рассказывай»! Колян начал рассказывать, а у меня волосы стали дыбом, даже там, где я о их наличии и не догадывался.
Во время пандемии он сильно поиздержался, впрочем, как и мы все. Выручали калымы и худо-бедно, но концы с концами он сводил. Затем серьёзно переболел, влез в кредит, сильно по нему задолжал и в итоге был суд, по которому с его зарплаты стали списывать половину заработка. Колян понимал, что закон есть закон, ничего уже не изменишь и крутился как мог. Но потом, в апреле, он пошёл в отпуск, вот тут говно и полезло из всех щелей. В начале месяца, ему скинули отпускные, удержав, как полагается, половину. Он оплатил коммуналку, снял немного наличных и решил отдохнуть недельку, прежде чем искать подработку на отпуск. А через неделю, когда ему сбросили остаток зарплаты за прошлый месяц (три зачисления в один день), он получил смс сообщение от банка, что баланс по его счёту равен почти нулю.
Первый звонок в банк результата не дал, совсем. Его отправили к приставам, сказав, что это их обязанность контролировать суммы удержаний по его счёту. Колян удивился, ведь до этого проблем не было, но к приставам пошёл, чем чёрт не шутит. Приставы удивились даже больше чем Коля и утверждали, что доступа к его счетам не имеют ровно никакого. И только банк, на основании исполнительного листа, занимается списанием средств должника.
Второй звонок в банк был более информативным и добавил Коле седин. Оказало, что система банка работает следующим образом: если в месяц происходит более одного зачисления, то с последнего удерживается пятьдесят процентов, с предпоследнего семьдесят, другие удерживаются в полном объёме, плюс все остатки что лежали до первого зачисления снимаются под ноль.
Вот тут, и начинается самое интересное. Зачислений было ровно четыре: отпускные, остаток по зарплате, индивидуальная премия и компенсация за молоко. То есть, банк частично списал средства, с Колиного счёта, из индивидуальной премии и компенсации за молоко – с тысячи и пятисот рублей остальное снял полностью! И если бы Колян не оплатил коммуналку и не снял наличные, то банк оставил бы ему полтора процента от заработка за два месяца. А так, он богат как персидский шейх, сумел забрать аж пятнадцать!
Судя по голосу оператора, который объяснял Коле, почему он остался без средств к существованию, она и сама была порядком озадачена случившимся и предложила составить претензию которую рассмотрят в течение тридцати дней. Банк уложился в пять, но ничего не изменилось. В «портянке», которую Колян получил по электронной почте, было написано ровно тоже, что он услышал по телефону. Единственное, что я смог выдавить из себя, когда мой приятель закончил монолог это «Шутишь?». Он достал телефон, открыл мобильное приложение и показал мне зачисления и удержания. Семьдесят четыре тысячи к шестидесяти трём. Не хилое такое соотношение.
Подъехали к супермаркету. Я вышел из машины и закурил. Когда руки перестали трястись, пошёл и снял деньги. Вернувшись, протянул Николаю десять тысяч. Он вернул пять со словами: «Спасибо. Если что, я ещё раз попрошу», и мы поехали назад к его машине.
- И это наш банк?
- Да.
- Наш, блядский, Уралсиб?!
- Да!
- Коля, это пиздец! Они ведь тебя совсем без денег оставили. То есть абсолютно. Почти сто процентов заработка забрали. Твоего заработка, потом и кровью заслуженного. Я всё понимаю - суд судом, но на что-то ты жить должен! Ты не хочешь к юристу сходить? Может в прокуратуру?
- На хер.
- Что значит «на хер»? А если кто-то из твоих коллег, в день зарплаты, вспомнит, что задолжал тебе сотку и переведёт её по номеру телефона? Ты снова останешься без копейки! Погоди, ты же апрель немного зацепил. Сколько ты там смен успел отработать? Тебе завод отдал? Сколько банк удержал?
- Завод отдал. Банк удержал, но в этот раз половину. Путь всё забирают, я больше к этому счёту не прикоснусь, пока долг не погашу.
- Да, ёбаный твой-мой, Коля, ты на что жить-то будешь?
- Пацанов к бабкам на лето, Натаха коммуналку оплатит, я по калымам, между смен. До осени всё погашу, не сдохну.
- Так и я об этом, а если сдохнешь?
- Мне пятьдесят. Вагоны разгружать уже не смогу, но по сварке я ещё многим пиздюкам фору дам. И, ты за деньги не переживай, я всё отдам. Может уже послезавтра. Я сейчас заправлюсь и на калым. Двенадцать стыков триста двадцатой трубы, договорились по трёшке за стык.
- Помощь нужна?
- Макс со мной едет, он только слесарит, я варю. Ему, по итогу, – треть. Но если что я позвоню. Ты сам долго ещё в отпуске?
- На неделю дольше тебя. Почему ты мне сразу не позвонил?
- Ты юрист?
- Я про калым!
- Мне слесарь нужен в помощь, а не сварщик. Да и не пошли ещё калымы толком. По мелочи весь отпуск ебашу, только в путь, пацанов нужно приодеть в лето, чтобы бабок сильно не напрягать. Это первый нормальный заработок будет.
- Если будет. Нас что никогда не кидали? Помнишь, как на парах возвращались из Воронежа?
- Не трави мне душу, и так хреново.
- И всё же, Коль, этого нельзя так оставлять. Сегодня - ты, завтра - кто-то другой. Нужно что-то делать. Мы ж не горели желанием переходить на Уралсиб. Ты помнишь, вся бригада в штыки его принимала. Да и по цеху, желающих было не много. Давай свалим в другой банк? Напишем коллективное письмо, или как там это делается, и переведём зарплаты… да в любой другой банк.
- Думаешь, в любом другом банке лучше будет?
- Может и нет. Но, когда люди узнают о блядстве, которое творится в этом, желающие свалить будут. Сколько у нас в среднем по зарплате, сорок-сорок пять тысяч? Сто человек – это, минимум, четыре миллиона в месяц, а за год – почти пятьдесят миллионов! Вывести такую сумму из оборота, может быть, в масштабах банка, и не критично, но я думаю ощутимо.
- Сань, отъебись! Я сейчас ничего не хочу, тем более бунтов, только долг поскорее отдать, по суду и тебе.
- За меня не парься, я торопить не буду.
- Знаешь что самое обидное?
- Кроме того, что тебя обокрали?
- Ну, собственно говоря – да. Помнишь, как нам сыпались сообщения, когда мы все только перевелись в один банк, с предложением кредита? Возьмите миллион, возьмите два. Достали тогда конкретно! Так вот, как только я начал названивать банк, выясняя, когда я им на хуй успел наступить, мне снова полетели сообщения с предложением взять кредит. Теперь пишут, что мне одобрено два с половиной мульта!
- Не дадут.
- А я и не возьму. Просто звучит, как ебучая издёвка. - Колян посмотрел на часы. – Ладно, Макс уже ждёт, а нам ещё пилить почти двести кэмэ. Ещё раз спасибо, и я завтра позвоню.
- Хорошо, ты только не пропадай, и не переживай за долг, я торопить не буду. Максу привет.
Я стоял у подъезда, когда Колян, проезжая мимо меня, крикнул: «Ябашу за кашу». Я привычно ответил: «Сосу за колбасу» и пошёл домой.
P.S. За два часа сделал хуеву тучу запросов в интернете, позвонил двум знакомым: один сам работает в банке, у другого жена. Все говорят одно и тоже, почти одинаковыми словами. В исключительных случаях, в основном связанных с алиментами, с заработной платы снимают до семидесяти пяти процентов, но по кредитным долгам, с учётом нашего коэффициента дохода (чтобы это не значило), больше пятидесяти не имеют права. А такого чтобы снимали девяносто девять процентов – это полный беспредел.
Я не знаю, что за система расчётов работает в Уралсибе и как, но иначе как - пиздец, я это назвать не могу. И мне реально интересно, что за мудак разработал такую систему, при которой должник может просто не дожить до погашения долга, умерев от голода?
Тут можно видеть, что с зачисленных в один день средств у него не тронули 519, 75 руб. С 1506,66 руб. дёрнули половину. А 28126,39 руб. списали полностью, равно как и остаток 12632,79 руб. Т.е. зачисли ему 30152,80, а удержали, совсем хуйню, - 41512,51 руб. И никого не ебёт, сколько зачислений и на какую сумму было сделано в один день, и что это - заработная плата. С учётом того, что неделей раньше с него списали 22423,29 руб. всего сняли 63944,80 руб.
Он успел воспользоваться 10606,17 руб. и банк, от своих щедрот, оставил ему 1273,08 руб. Как мне кажется процент получился какой-то дикий, особенно если учесть то, что на 11879,25 ему нужно прожить полтора месяца.
А вот ещё один интересный скриншот:
На этом скриншоте видно, что уже тринадцатого апреля, в момент зачисления последней суммы, деньги находились на каком-то "до востребовании". Но ни с мобильного приложения, ни через банкомат доступа к ним он так и не смог получить, не до востребовал, так сказать. Не помог в этом и звонок в банк.
Так что, если вдруг у кого-то возникнут сомнения, что написанное здесь пиздёж, пишите не стесняйтесь.