Многие исследователи литературы утверждают, что настоящая фантастика начала зарождаться в начале 20 века, примерно в период 1900 - 1908 годов. Фантастика зародилась и напрямую вышла из так называемого "научного романа", ярким представителем этого направления был известный широкой публике Жюль Верн. Но что было до этого? Не могло же целое направление в литературе появиться из ничего!
И действительно, с начала 19 века, в романтическую эпоху, было создано несколько произведений литературы, которые можно с уверенность. назвать протофантастикой.
В первых строках в списке стоит отметить два произведения, родоначальников сюжета о "последнем человеке на Земле" за авторством Жана-Батиста Франсуа Ксавье Кузена де Грейнвиля вышедшем в 1805 года, а вышедшем из под пера Мэри Шелли в 1826 году. И если первое произведение вышло из жанра романтизма, то второе из культуры готического романа.
1/2
В первом произведении, "Последний человек" де Грейнвиля, из-за технического прогресса произошла полная стерилизация человечества, полноценным мужчиной остался лишь герой романа Омегарус (Омега), а полноценной женщиной Сидерия, которая проживала в Бразилии. Произведение полно религиозного подтекста, в нем даже происходит встреча главного героя с прародителем всего человечества Адамом, для которого было избрано наказание в виде наблюдения за угасанием человечества, его потомков. Книга оригинальная, но, к сожалению, на русский язык не переводилась.
1/2
Нельзя не вспомнить первый роман Мэри Шелли "Франкенштейн", который описывает историю Виктора Франкенштейна, блестящего ученого, который создает безымянного монстра из расчлененных частей тела. В ужасе от своего творения, Франкенштейн мучается из-за того, что он натворил, в то время как монстр убегает и впадает в ярость. В то время как многие экранизации изображают монстра Франкенштейна злобным, а вот роман Шелли изображает его умным и красноречивым существом, доведенным до крайности жестоким неприятием своего создателя.
Шелли начал писать "Франкенштейна" в 1816 году — в год, в течение которого Европу охватила таинственная тьма, ужасные ливни и неурожаи, получившие название “год без лета”. (Только в 1960-х годах ученые связали это внезапное изменение глобального климата с катастрофическим извержением вулкана в Индонезии в 1815 году.) Именно в этих мрачных условиях Шелли отправилась в отпуск на Женевское озеро, Швейцария, в сопровождении Перси и их сына Перси Флоренс, а также поэта лорда Байрона, сводной сестры Мэри Клэр Клермонт и врача Байрона Джона Уильяма Полидори. Запершись на несколько дней внутри из-за ужасной погоды, группа развлекала себя историями о привидениях и обсуждениями жутких тем, таких как гальванизм, идея о том, что электричество может стимулировать жизнь. Хотя, по ее собственному рассказу, Шелли не участвовала в нем, кроме как в качестве молчаливой слушательницы, обсуждаемые концепции укоренились в ее сознании и сыграли определенную роль в вдохновении ее романа.
Небольшим, но очень примечательным произведением стал рассказ Эрнста Теодо́ра Амадея Го́фмана "Песочный человек", написанным в 1816 году. Разве героиню Олимпию нельзя назвать искусственным человеком? "Песочный человек" - поразительная история, проникнутая увлечением Гофмана темной стороной жизни, блестяще переданная в яркой, мощной прозе одного из самых выдающихся мастеров немецкого романтического направления. Мотивы этого произведения были положены в основу классического балета "Коппелия" и первой части оперы "Сказки Гофмана". Известны также две комические оперы на сюжет про девушку-куклу - "Нюрнбергская кукла" Адольфа Адана (1852) и "Кукла" Эдмона Одрана (1896).
Роман в трех частях "Мумия! Повесть о двадцать втором веке" Джейн Лаудон 1827 года скорее всего совершенно не знаком современному российскому читателю.
Роман явно был вдохновлен Франкенштейном (1818), но его сходство с более поздним романом Мэри Шелли "Последний человек" (1826) не может остаться незамеченным, даже если Лаудон, возможно, не читала "Последний человек" поскольку она сказала, что написала его к 1824 году (хотя "Последний человек" был опубликован в 1826 году, за год до публикации "Мумия!"). В романе молодой аристократ Эдрик Монтегю и его наставник доктор Энтверфен обсуждают, можно ли вернуть труп к жизни с помощью гальванизма (использования электричества). Они приходят к выводу, что это возможно, и решают отправиться в Египет, чтобы найти тело, которое не разложилось, для экспериментов; следовательно, мумия - идеальный образец.
Конечно, Мэри Шелли примечательна тем, что написала Франкенштейна в восемнадцать лет, но насколько, на мой взгляд, Лаудон еще более примечательна тем, что написала "Мумию"! "в семнадцать", который также стилистически превосходит любой из романов Шелли. Сегодня Лаудон и ее муж (она вышла замуж после публикации "Мумии", и он написал о ней благоприятную рецензию) известны как выдающиеся садоводы Викторианской Англии, и они даже входил в общество Чарльза Диккенса, но, конечно же, Джейн Уэбб Лаудон и "Мумия"! заслуживает гораздо большего внимания.
И, конечно, не обойдем внимания наших русских писателей. "4338-й год: Петербургские письма" - утопический роман Владимира Одоевского, написанный в 1835 году. Это футуристический роман, события которого происходят в 4338 году - за год до того, как комета Биэлы (она, кстати, часто будет фигурировать у фантастов конца 19 - начала 20 веков) столкнётся с Землёй согласно расчётам 1820-х годов (хотя комета позже сгорела, последний раз её наблюдали в 1852 году). По мнению писателя, в будущем человечество сможет полностью овладеть силами природы благодаря технике и рациональному познанию. В романе затрагиваются и социальные темы. Например, в таком альтернативном будущем отпала потребность в полиции - нравы людей существенно улучшились, просвещение стало повсеместным, а правитель - это философ и поэт.
В романе «4338 год» общество высокотехнологично. По Земле люди могут передвигаться на «электроходах» по туннелям, а по воздуху — на «аэростатах» и «гальваностатах». Свет производят гальванические фонари. Чтобы общаться на расстоянии, люди применяют телеграфы. Более того — идет активное освоение космоса, в частности — геологические разработки Луны, которая стала источником энергии. Основной земной опасностью считается перенаселение.
Роман Александра Вельтмана «Предки Калимероса. Александр Филиппович Македонский» в жанре исторического фэнтези, был впервые издан в январе 1836 года. Пожалуй, это одно из первых произведений, описавших путешествие во времени задолго до Уэлса.
Очень хорошо про это произведение сказал Виссарион Белинский: " Что это такое? сказка не сказка, роман не роман, а если и роман, то совсем не исторический, а разве этимологический, потому что все действующие лица помешаны на этимологическом производстве слов; неужели г. Вельтмаи захотел быть изобретателем особенного рода романов - этимологических!..
Но после мы поняли всё: это не роман, а тонкая, злая сатира на исторических мистиков и отчаянных этимологистов. <…>
Но эта шутка написана мило, остро, увлекательно, очаровательно;.."
Этот роман был впервые опубликован в 1844 году. Автором значился Александр Дюма-отец, но материал для будущего супербестселлера нашёл и обработал историк Огюст Маке, а первоисточником стала мистификация бывшего мушкетёра Курти́ля де Сандра́, выпустившего фальшивые мемуары д'Артаньяна в 1700 году.
Четырёхсерийный музыкальный телефильм "Д'Артаньян и три мушкетёра" по мотивам романа советские зрители увидели в 1979 году, но и его история началась ощутимо раньше, а состояла – в обратной хронологии – из трёх этапов.
К середине 1970-х на сцене московского ТЮЗа четыре года с успехом шёл музыкальный спектакль режиссёра Сандро Товстоногова по сценарию Марка Розовского, со стихами Юрия Ряшенцева на музыку Максима Дунаевского.
Когда авторам предложили перенести постановку на экран, режиссёрское кресло занял Георгий Юнгвальд-Хилькевич. Из актёров сразу были утверждены Алиса Фрейндлих на роль Анны Австрийской и Олег Табаков на роль её супруга Людовика Тринадцатого. Предполагалось, что д'Артаньяна сыграет Александр Абдулов, Атоса – Василий Ливанов, Портоса – Георгий Мартиросян, миледи – Елена Соловей, Констанцию – Евгения Симонова, Бэкингема – Игорь Костолевский и Рошфора – Михаил Боярский...
...но по приказу телевизионных чиновников Симонову заменила Ирина Алфёрова, и Костолевский тоже ушёл с проекта; его место занял Алексей Кузнецов. Соловей не могла сниматься из-за беременности − режиссёр заменил её Маргаритой Тереховой, которая ради этого сделала аборт. Абдулов был безнадёжен как вокалист, и Дунаевский продвинул на заглавную роль поющего Боярского, а он предложил Игоря Старыгина на роль Арамиса. Мартиросяна забраковала зампред Гостелерадио СССР, его роль досталась Валентину Смирнитскому. Ливанов предпочёл сыграть Шерлока Холмса в другом проекте, и Атосом стал Вениамин Смехов...
...который, как и Старыгин, уже участвовал в телевизионной постановке о мушкетёрах «Двадцать лет спустя», снятой режиссёром Юрием Сергеевым в 1971 году. Именно эта трёхсерийная версия длилась три часа тридцать пять минут. Смехов сыграл там Арамиса, Старыгин − виконта де Бражелона, Армен Джигарханян был д'Артаньяном, Олег Стриженов – Атосом, Роман Филиппов – Портосом, Владимиру Зельдину выпало сыграть кардинала Мазарини, а в роли королевы Анны снялась Татьяна Доронина.
Увы, цветной фильм не сохранился: его то ли украли в 1989-м, то ли смыли с плёнки. Остались несколько чёрно-белых снимков ключевых персонажей со съёмочной площадки.
Иллюстрация Лены Солнцевой. Больше Чтива: chtivo.spb.ru
Он недоверчивость вселяет, Он презрел чистую любовь, Он все моленья отвергает, Он равнодушно видит кровь…
М. Лермонтов «Мой демон»
Найти прототип Бегемота, одного из ярких героев «Мастера и Маргариты» сложно, особенно это касается эпизода, когда он стал юношей-пажом. В этом фрагменте романа проявилась подлинная сущность булгаковского кота, где с ним произошла последняя метаморфоза, раскрывающая его тайну: «Ночь оторвала и пушистый хвост у Бегемота, содрала с него шерсть и расшвыряла её клочья по болотам. Тот, кто был котом, потешавшим князя тьмы, теперь оказался худеньким юношей, демоном-пажом, лучшим шутом, какой существовал когда-то в мире. Теперь притих и он и летел беззвучно, подставив своё молодое лицо под свет, льющийся от луны».
Попробуем разгадать шараду юноши-пажа и, собрав воедино все детали, из которых складывается образ Бегемота, ответить на вопрос: кто бы мог стать его прототипом? Скажу сразу, многие исследователи романа эту загадку опускают по причине невозможности объединить в один образ все черты, характеризующие кота, а вослед за ним и юношу-пажа. Например, как можно объяснить откровение Бегемота, что однажды он отведал мясо тигра? Если речь идёт о некоем человеке, то такого априори не может быть, как и того, что кот, даже самый большой, не в силах одолеть тигра. Нехотя, но приходится допустить, что тигр вообще ни при чём, то есть Бегемот, по своему обыкновению, соврал. Однако не будем торопиться с выводами и поразмышляем об этом чуть ниже.
И всё же, несмотря на трудности, находились упорные исследователи романа, пытавшиеся разгадать загадки Бегемота. Так, известный украинский литературовед Альфред Барков высказал предположение, что «прототипом худенького и юного демона-пажа мог быть профессиональный пианист Николай Буренин». Не знаю, был ли знаком с ним писатель, но одно можно сказать точно: этот музыкант был современником Булгакова. Известно, что одно время он аккомпанировал Фёдору Шаляпину, и писатель мог его видеть. Однако в биографии Буренина была тайна, которую никак нельзя отнести к Бегемоту. Играя на фортепиано, одновременно он был членом вооружённого подполья РСДРП(б) и среди соратников по партии слыл удачливым террористом.
С кандидатурой Буренина я категорически не могу согласиться. Ни в биографии пианиста, ни в его внешности или характере нет даже намёка хотя бы на одну деталь, характеризующую образ остроумного обжоры Бегемота. Да, булгаковский кот много накуролесил, в том числе он умело отстреливался из браунинга, но большевистским террористом он не был! И потом, ни одним из музыкальных инструментов Бегемот не владел. Во всяком случае, в романе с этой стороны он себя никак не проявил.
Полагаю, если, как мы выяснили ранее, прототипом Коровьева является поэт Гёте, то логично допустить, что прообразом его соратника по московским похождениям должен быть тоже поэт [1]. Укрепил меня в этой мысли сам Бегемот. В одном из ранних вариантов романа он откровенно признался, что является поэтом. Дело было в ресторане на веранде дома Грибоедова. Коровьев и Бегемот пожаловали туда и заказали две кружки пива и полтора десятка раков. Взамен требуемого официант поинтересовался, являются ли они литераторами.
«— Какое отношение это имеет к пиву? — надменно осведомился Коровьев, а толстяк (это был обернувшийся в него Бегемот) объявил, что он поэт. И тут же, встав в позу и поражая всех продранными локтями, фальшивым голосом зачитал дурацкое стихотворение:
Вы прекрасны точно роза. Но есть разница одна: Роза…
За столиками заулыбались сконфужено, зашептались, заёрзали. Официант не пожелал слушать ничего про розу и попросил удостоверение» [2].
Не стану обсуждать эти лирические строчки, тем более что Булгаков охарактеризовал их как «дурацкие», да и ресторанные посетители достаточно ярко отреагировали на их качество. Однако не верить такому обаятельному герою, как Бегемот, я не в силах. Если он считает, что является поэтом, так тому и быть! И потом, посудите сами: человек зашёл в приличное заведение попить пива, вместо этого его вынудили стихи читать. Из своего поэтического багажа он выбрал не совсем удачную строфу. Что ж, бывает. Согласитесь, если покопаться, то и у самых известных поэтов можно найти по паре-тройке провальных строчек. Хотя я думаю, что Бегемот просто спародировал какого-то из присутствующих в ресторане поэтов. К слову сказать, истинных поэтов и писателей среди литераторов, упоминаемых в романе, как вы, конечно, помните, не было.
Я отмечала ранее, что ответы на вопросы, возникающие после прочтения романа, прежде всего стоит искать в «Мастере и Маргарите». Уверена, так было задумано писателем. Возможно, это был его маленький шуточный секрет. Булгагов любил шутки и часто разыгрывал друзей. На дружеских вечеринках он был заводилой. Любил делать смешные пародии на знакомых, обожал придумывать забавные игры, быстрее всех сочинял шарады или умело разгадывал самые головоломные загадки противоборствующей команды [3]. Из многочисленных воспоминаний родственников и знакомых известно, что Булгаков слыл большим шутником.
Спрашивается, почему бы ему не придумать небольшую подобную забаву и для читателей? Тем, кто любит роман, отлично известно, что Михаил Афанасьевич обладал огромным чувством юмора. Именно непревзойдённый булгаковский юмор заставляет нас возвращаться к роману и перечитывать его. И всё же: тень какого поэта может скрываться за стихами хитреца-кота?
Полистаем «Мастера и Маргариту»… В окончательном варианте романа есть очень важная подсказка, касающаяся возможного поэта. В главе «Беспокойный день» читаем, что в филиале Зрелищной комиссии, помимо кружка хорового пения, деятельность которого виртуозно наладил Коровьев, был организован кружок по изучению творчества Лермонтова. Кто же надоумил руководство филиала заняться наследием великого русского поэта? Конкретно об этом в романе не сказано, но я допускаю, к этому приложил свою лапу Бегемот. Неслучайно бухгалтер Варьете, обсуждая организацию лермонтовского кружка, интересуется именно котом:
«— Простите, гражданочка, вдруг обратился Василий Степанович к девице, — кот к вам чёрный не заходил?..»
Девушка ответила что-то невразумительное, но, как вы догадываетесь, Бегемот, конечно же, заходил. Они с Коровьевым чаще всего ходили парой. Здесь остановимся и вернёмся к стихам о розе. У Лермонтова мне известны, по крайней мере, два стихотворения, посвященные прекрасному цветку. Это «Как луч зари, как роза Леля» и «К Нэере» («Скажи, для чего перед нами…»). В них, так же как в строфе Бегемота, прекрасные дамы сравниваются с розой. Иной читатель подумает: «Мало ли поэтов сравнивало знакомых дам с розами?» Безусловно, много, но имя Лермонтова в романе повторено дважды, причём второй раз — в особом контексте. Булгаков отметил, что работники Зрелищной комиссии петь в хоре решили «в обеденном перерыве, так как всё остальное время было занято Лермонтовым…» Обратимся и мы к его поэзии.
В поисках аналогии с гётевским Мефистофелем логично поискать в творчестве Лермонтова не менее значительное произведение, чем «Фауст», повествующее о похождениях дьявола. Невольно вспоминается «Демон». Я подумала об этом произведении ещё и потому, что Михаил Афанасьевич оставил в тексте романа маленький намёк. Худенький юноша, в которого превратился Бегемот, оказался не чертёнком, не бесёнком, не дьяволёнком, а именно юным демоном-пажом. Напомню, что Лермонтов сам себя не раз сравнивал с Демоном.
Вспомним, как было дело в истории с лермонтовским Демоном. Вначале он мистическим образом погубил жениха Тамары. После смерти наречённого девушка была вынуждена пойти в монастырь. Используя коварные чары, Демон пробрался за его стены и начал искушать Тамару. Он делал это так изыскано и самоотверженно, что добился-таки своего. Красавица ответила на поцелуй Демона и в результате погибла. Перед самым решающим моментом, когда Демон приготовился захватить её грешную душу, чтобы унести восвояси, с неба неожиданно спустился Ангел и забрал душу Тамары в небесное царство. Тем самым он обвёл вокруг пальца нечистую силу, и Демон, так же как и Мефистофель, остался ни с чем. На прощание Ангел возвестил о Тамаре:
«Она страдала и любила — И рай открылся для любви. ………………….. И проклял Демон побеждённый Мечты безумные свои, И вновь остался он, надменный, Один, как прежде, во вселенной Без упованья и любви!..»
Добавлю, Лермонтов отлично знал творчество Гёте и, в частности, бессмертного «Фауста». Он даже сделал гётевского Мефистофеля героем своей детской сказки — «Умчался век эпических поэм…». В ней говорится:
«…И на него взирает Мефистофель, То был ли сам великий Сатана Иль мелкий бес из самых нечиновных…»
Важно отметить, русская романтическая история о нечистом духе заканчивается так же, как «Фауст», а именно: в результате своих козней Демон не получает желаемого. Он остаётся с носом! Тем самым Лермонтов сильно задел гордого Демона, младшего брата Воланда и его соратника по дьявольскому цеху! Иными словами, главному сатане мира было за что строго наказать не только Гёте, но и Лермонтова. И Воланд наказал. Он заставил поэта надеть маску кота и на пару с Коровьевым отправил дурачить москвичей. В финальной сцене романа эта парочка явилась читателю в своём подлинном виде: юноша-паж и фиолетовый рыцарь.
Здесь стоит заметить, что между лермонтовским Демоном и булгаковским сатаной есть духовное сходство. Демон, явившись к Тамаре молодым человеком, внешне красив. Воланд во всех своих ипостасях привлекателен. Когда предстаёт человеком, то его отличают ум и прозорливость, а когда он находится в ипостаси сатаны, то выглядит мужественно. Воланд вроде бы никому старается не делать зла, но, как мы выяснили ранее, на нём лишь маска — маска доброжелательности. Демон изображает из себя влюблённого, но в финале он являет себя в страшном виде, и мы понимаем, в нём ни на йоту не было любви. На нём была маска любви.
Есть небольшое, но близкое по смыслу совпадение в любовных историях героев Лермонтова и булгаковских персонажей. Неожиданная любовь Тамары к Демону напоминает любовь, которая поразила мастера и Маргариту. Помните: «Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца, в переулке поразила нас сразу обоих! Так поражает финский нож».
Сравните образность двух метафор — булгаковского финского ножа и лермонтовского кинжала:
«Над нею <Тамарой> прямо он <Демон> сверкал, Неотразимый, как кинжал».
Теперь попробуем найти совпадения в образе юного рыцаря-пажа непосредственно с личностью поэта. Прежде всего отметим: Михаил Юрьевич мог бы носить рыцарское звание. Он происходил из старинного шотландского рода, родоначальником которого был рыцарь XIII века Томас Ле́рмонт. Около 1620 года «пришёл с Литвы в город Белый… именитый человек Юрий Андреевич Ле́рмонт». От него в «восьмом поколении происходил наш поэт» [4].
Задумаемся, почему в дружной паре Коровьева и Бегемота рыцарь-паж намного моложе фиолетового рыцаря? Это не сложный вопрос. Если сравнить возраст великих поэтов, то Лермонтова по отношению к Гёте иначе как «юношей» не назовёшь. Иоганн Вольфганг прожил восемьдесят два года, а Михаил Юрьевич — двадцать семь. Кстати, о своём «Демоне» он начал размышлять в совсем юном возрасте. Замысел сформировался у него уже к пятнадцати годам.
Лермонтов начал писать прекрасные стихи очень рано, и это понятно: ведь он гений. Однако не надо забывать, что Елизавета Арсеньева (его бабушка по матери) чуть ли не с младенческого возраста очень серьёзно занималась учёбой внука. Благодаря хорошему домашнему образованию юного поэта взяли сразу в четвёртый класс благородного пансиона при московском Университете. Более того, молодой Лермонтов блестяще сдал экзамены при поступлении, а впоследствии прекрасно учился. Правда, с дисциплиной у него было не всегда гладко.
Здесь стоит вспомнить, что булгаковский кот тоже не отличался примерным поведением, но при этом был отлично образован. В 22 главе «При свечах» на замечание Воланда он возразил:
«— Речи мои представляют отнюдь не пачкотню, как вы изволите выражаться в присутствии дамы, а вереницу прочно упакованных силлогизмов, которые оценили бы по достоинству такие знатоки, как Секст Эмпирик, Марциан Капелла, а то, чего доброго, и сам Аристотель».
Булгаковский кот был осведомлён даже об Аристотеле, в то время как я познакомилась с его трудами только на первом курсе института!
У Лермонтова была бонна-немка, и с раннего детства он говорил по-немецки. Впоследствии умел читать по-латыни, прекрасно знал английский и французский. Бегемот тоже разговаривал на иностранных языках и, в частности, владел французским. В 24 главе «Извлечение мастера» он сказал: «— Ноблесс оближ…» Фраза непростая. Noblesse oblige — это французский фразеологизм, он означает «благородное происхождение обязывает» или «честь обязывает». Смысл этой фразы вполне можно отнести к личности поэта.
Всем отлично известно, что Лермонтов служил гусаром и слыл высочайшим профессионалом в кавалерийском деле, при этом он был плечистым, необыкновенно гибким и ловким, как гимнаст. Бегемот тоже был умелым всадником, я бы сказала, наездником-акробатом. Перед последним полётом он ловко запрыгнул на коня: «— Гоп! — заорал Бегемот и, перекувырнувшись, вскочил на коня» [5].
А ещё Лермонтов превосходно стрелял из пистолета. Об этом вспоминают все его друзья, участвовавшие вместе с ним в военных стычках на Кавказе. Иной читатель возразит: «Если бы это было так, поэт не погиб бы на дуэли». Тем, кто запамятовал, напомню: Лермонтов не собирался убивать Мартынова, вызвавшего его на дуэль. Он предупредил об этом секундантов, а после первым выстрелил в воздух!..
Булгаковский кот обожал пострелять и не раз применял стрелковое оружие, правда, по обыкновению, шутя:
«Кот выстрелил из обоих револьверов, после чего сейчас же взвизгнула Гелла, убитая сова упала с камина и разбитые часы остановились. <...>
—Держу пари, — сказал Воланд, улыбаясь Маргарите, — что проделал он эту шутку нарочно. Он стреляет порядочно».
Не является тайной, что у Михаила Юрьевича был сложный характер. И в юности среди товарищей по университету, и в школе юнкеров, и в гвардейском полку среди офицеров он считался замкнутым, но при этом довольно задиристым человеком. В спорах никому не уступал и обидчику никогда не давал спуску. Я не утверждаю, что Булгаков использовал эти черты характера поэта для создания образа Бегемота, но найти более задиристого героя, чем булгаковский кот, трудно. Даже среди соратников он постоянно затевает ссоры, лезет на рожон, при этом часто весело паясничает: «— Сир, мне сейчас по морде дали! — почему-то радостно объявил, отдуваясь, Бегемот. — По ошибке за мародёра приняли!» [6].
Вследствие удара копытом лошади, полученного в манеже, Лермонтов был слегка кривоног. Несмотря на невысокий рост и сутуловатую фигуру, поэт с удовольствием посещал балы. Булгаковский кот тоже любил балы. В главе 24 «Извлечение мастера» Бегемот сказал: «— Нет, Фагот… бал имеет свою прелесть…»
Сколько же занимательного придумал кот для весеннего бала полнолуния! Лермонтов тоже был большой придумщик. В 1831 году в Москве в благородном собрании был бал-маскарад, поэту тогда исполнилось семнадцать лет. Он явился на бал в костюме астролога-звездочёта, в руках у него бала книга судеб, по ней он предсказывал всем желающим будущее. Нет нужды напоминать, что вся инфернальная компания отлично предсказывала будущее. О том, как смешно Бегемот вырядился на ночной бал Воланда, забыть невозможно. Он и «усы позолотил», и «белый фрачный галстух бантиком» нацепил, и повесил на шею «перламутровый дамский бинокль».
Когда во время совместной трапезы Гелла сделала Бегемоту замечание по поводу его манер, он ответил: «— Попрошу меня не учить… сиживал за столом, не беспокойтесь, сиживал!» Чуть далее по тексту кот «…рассказал о том, как однажды он скитался в течение девятнадцати дней в пустыне и единственно, чем питался, это мясо убитого им тигра». Ему, конечно, не поверили и назвали вруном. Понять их можно, ведь в пустыне тигры не водятся, но, может быть, Бегемот имел ввиду что-то иное? Возможно, он намекал на что-то, соответствующее цифре 19.
К примеру, это может быть век, в который были написаны «Демон» и «Мцыри». Утверждать не могу, но цифра 19 в этом контексте может быть возрастом главного героя «Мцыри». Если посчитать, то получится, что Мцыри перед схваткой с барсом было примерно девятнадцать лет. Я допускаю, что со стороны Бегемота это было иносказание, а присутствующие его не поняли и не оценили. Поэтому он обиделся на них и произнёс: «— История нас рассудит».
Что ж, попробуем рассудить, точнее, порассуждаем на эту тему и вспомним романтическую поэму Лермонтова «Мцыри», в которой юноша сражается с барсом и побеждает его:
«Ко мне он кинулся на грудь: Но в горло я успел воткнуть И там два раза повернуть Моё оружие…»
Из школьной программы известно, что на создание сцены поединка Мцыри с барсом поэта вдохновила старинная хевсурская песня о тигре и юноше. В ней говорится:
«Тигр и юноша сцепились ……………………… Он на юноше кольчугу Разодрал от самых плеч. Вспомнил юноша о друге — В руки взял свой франкский меч. Взял обеими руками, Тигру челюсть разрубил. Тигр, вцепясь в скалу когтями, Кровью крутизну облил».
Тему этой же древней песни мы находим в поэме Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре», небольшие отголоски которой присутствуют в окончательном варианте романа. В главе «Неудачливые визитёры» буфетчик Варьете Андрей Фокич Соков, заявившись в квартиру Степы Лиходеева, увидел: «Перед камином на тигровой шкуре сидел, благодушно жмурясь на огонь, чёрный котище».
Когда Бегемот отрывал голову Бенгальскому, он напрочь забыл о своей галантности и вёл себя совершенно как дикий зверь: «Шерсть на чёрном коте встала дыбом, и он раздирающе мяукнул. Затем прыгнул, как тигр, прямо на грудь к несчастному… и пухлыми лапами вцепился в его жидкую шевелюру, два поворота влево и вправо — и кот при мёртвом молчании театра сорвал голову» [7]. В окончательном варианте романа кот прыгнул на Бенгальского, как пантера. Полагаю, неважно: прыгнул кот, как пантера, как барс или тигр — в любом случае, все эти звери относятся к одному семейству — кошачьих, а значит, можно допустить некие параллели с лермонтовским «Мцыри».
Есть у Бегемота черта, которая напрямую роднит его с Лермонтовым. В главе «Судьба мастера и Маргариты определена» кот заявляет: «— Уж вы мне верьте… я форменный пророк». Стихи с явными пророческими высказываниями во множестве встречаются у Лермонтова, а в год своей смерти в 1841 году он написал стихотворение «Пророк»:
С тех пор как Вечный Судия Мне дал всеведенье пророка, В очах людей читаю я Страницы злобы и порока…
Кстати сказать, предшественник Михаила Юрьевича рыцарь Томас Лермонт был знаменитым поэтом и бардом, но главная его слава заключалась в том, что рыцарь тот слыл провидцем, или, как тогда говорили, духовидцем.
И заключительный немаловажный аргумент. В главе «Последние похождения Коровьева и Бегемота» на пороге ресторана МАССОЛИТа у неразлучной парочки поинтересовались:
«— Как ваша фамилия? — Панаев, — вежливо ответил тот <Коровьев>. Гражданка записала эту фамилию и подняла вопросительный взор на Бегемота. — Скабичевский, — пропищал тот, почему-то указывая на свой примус. Софья Павловна записала и это и пододвинула книгу посетителям, чтобы они расписались в ней. Коровьев против фамилии "Панаев" написал "Скабичевкий", а Бегемот против "Скабичевского" написал "Панаев"».
Можно воспринять эту якобы оплошность героев как очередную шалость друзей, но попробуем в этой шутке найти долю правды. Думаю, что таким образом писатель сделал оба имени как бы взаимозаменяемыми, то есть под маской булгаковского кота можно подразумевать и Панаева, и Скабичевского. На первый взгляд Михаил Афанасьевич выбрал две самые обычные литературные фамилии — журналиста и писателя И. Панаева и критика и историка литературы А. Скабичевского. В своё время они оба были довольно известны, но современному читателю их творчество вряд ли знакомо. Главным остаётся вопрос: какое отношение эти литераторы могут иметь к юному демону-пажу? Оказывается, самое прямое, точнее, не к нему, а к его прототипу Лермонтову.
Тому, кто любит творчество Михаила Юрьевича, советую ознакомиться с глубоким и обстоятельным биографическим очерком Александра Михайловича Скабичевского «М. Ю. Лермонтов. Его жизнь и литературная деятельность». Скажу сразу, я читала его труд взахлёб. Иван Иванович Панаев пошёл иным путём. В своей книге «Из литературных воспоминаний» он посвятил поэту главу «М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников», причём собрал в ней мемуары о личности поэта, как друзей, так и его недоброжелателей. Тем самым Панаев добился уникальной объективности сложного характера великого русского поэта.
Из изложенного можно сделать вывод: прообразом юного рыцаря-пажа, а вослед за ним и Бегемота, вполне мог быть Михаил Юрьевич Лермонтов. Замечательная пара друзей Коровьев — Бегемот вполне уместно выглядит, если представить их парой великих поэтов Гёте — Лермонтов.
Примечания
[1] Тайна прототипа господина Коровьева раскрыта мною в статьях «Булгаковских шарад»: «Таинственный счёт фиолетового рыцаря» и «Каламбур фиолетового рыцаря».
[2] Булгаков М. «Мой бедный, бедный мастер…»: Полное собрание редакций и вариантов романа «Мастер и Маргарита» / «Великий канцлер», глава «Роман. Окончание» (Ленинград, июль, 1934 г.). М.: Вагриус, 2006. Стр. 183.
[3] Я неслучайно назвала своё расследование «Булгаковские шарады». Не секрет, что в шарадах писатель был признанным асом. Он любил переодеваться и изображать кого-нибудь. Делал это на полном серьёзе, отчего у всех сразу поднималось настроение и они дружно смеялись. Любовь Белозерская вспоминала, как однажды на даче они играли в шарады. Булгаков «с белой мочалкой на голове, изображающей седую шевелюру», взяв в руку карандаш, «дирижировал невидимым оркестром». Он изображал прославленного дирижёра Большого театра Вячеслава Ивановича Су́ка. Это был первый слог слова — «сук». Затем участники его команды, делая вид, что играют в настольный теннис, на английском языке произносили: «аут», «ин», «сёртин». Яснее всего в их возгласах звучал слог «ин». Это был второй слог слова. После писатель выстроил композицию по картине Рембрандта «Возращение блудного сына». Из этой композиции надо было взять слово «сын». Противоборствующая команда никак не могла догадаться, что загадала команда Булгакова, и тогда писатель приволок на веранду большого пса Буяна — «сукиного сына». Тут уж все додумались, что было загадано в шараде. Хохотали долго.
[4] Эти сведения почерпнуты мною из статьи «Лермонтов» В. С. Соловьёва, религиозного мыслителя и литературного критика.
[5] Булгаков М. «Мой бедный, бедный мастер…»: Полное собрание редакций и вариантов романа «Мастер и Маргарита» / «Великий канцлер», глава «Ссора на Воробьёвых горах». М.: Вагриус, 2006. Стр. 198.
[6] Булгаков М. «Мой бедный, бедный мастер…»: Полное собрание редакций и вариантов романа «Мастер и Маргарита» / «Великий канцлер», глава «Пора! Пора!». М.: Вагриус, 2006. Стр. 186.
[7] Булгаков М. «Мой бедный, бедный мастер…»: Полное собрание редакций и вариантов романа «Мастер и Маргарита» / «Фантастический роман», глава «Белая магия и её разоблачение». М.: Вагриус, 2006. Стр. 228.
Редактор: Катерина Гребенщикова
Корректор: Анна Мезенцева
С предыдущей частью «Булгаковских шарад» «Откуда есть пошёл образ кота Бегемота» можно ознакомиться здесь.
Мы постарались сделать каждый город, с которого начинается еженедельный заед в нашей новой игре, по-настоящему уникальным. Оценить можно на странице совместной игры Torero и Пикабу.
«Фантомас» от Пьера Сувестра и Марселя Аллена — это классическая аудиокнига, в которой представлен один из самых известных антигероев французской литературы. Фантомас — гениальный преступник, мастер перевоплощений, который совершает свои преступления под видом других людей.
В этой книге Фантомас представлен как социопат и садист, который получает удовольствие от убийства своих жертв. Он беспощаден и безжалостен ко всем, включая своих собственных детей. Для осуществления своих преступлений Фантомас использует различные эксцентричные средства, включая зараженных чумой крыс, гигантских змей и комнаты, заполненные песком.
«Фантомас» — это захватывающая история, полная интриг и неожиданных поворотов. Это аудиокнига для тех, кто любит темные истории, полные мистики и триллера. Фантомас стал культовым персонажем и появился во многих кино- и телевизионных фильмах, а также комиксах.
19 апреля исполнилось 300 лет со дня смерти Джорджа Гордона Байрона, английского поэта, возмутителя спокойствия и одной из самых влиятельных фигур в мировой культуре.
Будучи истинным романтиком, он не разделял искусство и жизнь, поэтому строил свою биографию, как роман или поэму, с обязательной трагедией в конце. Одни считали его самовлюбленным позером, другие – демоном в человеческом обличье, третьи – великим поэтом и супергероем. Но, самое удивительное, Байрон, в отличие от подавляющего большинства героев своей эпохи, не утратил актуальности и по сей день, причем и как поэт, и как ролевая модель.
Безумная родня
Спустя 30 лет после смерти поэта Николай Чернышевский писал, что «Байрон в истории человечества лицо едва ли не более важное, чем Наполеон». Как и Наполеон, Байрон «сделал самого себя», и это выстраивание собственной личности, публичного образа и биографии завораживало не меньше, чем стихи. Для него жизнетворчество было искусством не менее важным, чем поэзия, и он довел его до совершенства, так что Пушкин мог написать другу: «Тебе грустно по Байроне, а я так рад его смерти, как высокому предмету для поэзии».
По отцу и матери Джордж принадлежал к старым аристократическим родам Байронов и Гордонов, но богатства в детстве не знал. Отец поэта капитан Джон Байрон по прозвищу Безумный Джек в молодые годы лихо воевал в Америке, потом женился на маркизе и продолжил куролесить на английской земле. После смерти первой супруги быстро нашел себе вторую, Кэтрин Гордон, прельстившись главным образом ее деньгами, которые к моменту рождения сына Джорджа подчистую промотал. После этого надобность в Кэтрин отпала, и Безумный Джек растворился в тумане, вскоре погибнув: Байрон утверждал, что отец перерезал себе горло.
Несмотря на неджентльменское поведение родителя, Байрон восторгался им. Джорджу нравились неуправляемость и харизма Безумного Джека, и он старался перенять эти качества. Подражать он пытался и еще одному человеку – папиному дяде Уильяму Байрону по прозвищу Злой Лорд. Тот славился своими чудачествами, порой довольно жестокими. Среди прочего на совести Злого Лорда было убийство двоюродного брата, графа Чаворта, во время спора на охоте. Тюрьмы он избежал, поскольку был признан невменяемым. Несколько десятилетий спустя юный Джордж Байрон влюбился во внучку убиенного графа, Мэри Чаворт. Она вышла замуж за другого, но то была сильная любовь, которую поэт помнил до конца жизни.
Поскольку внук Злого Лорда погиб в сражении при Корсике, его наследником стал внучатый племянник Джордж. Так наш герой в десятилетнем возрасте получил титул барона и Ньюстедское аббатство в придачу – бывший католический монастырь в готическом стиле, отданный Байронам Генрихом VIII в качестве имения.
Гордость и хромота
Денег от наследства в семье не прибавилось: полуразрушенный дедом Ньюстед требовал ремонта. Но юного Джорджа очаровала атмосфера мрачной готики и упадка, царившая в поместье.
Отношения Байрона с матерью были непростыми. Нервные, импульсивные, оба они легко переходили от нежностей к истерике и рукоприкладству. Кэтрин могла назвать Джорджа хромоножкой. Было обидно, ведь он и так-то ни на минуту не мог забыть о врожденном увечье.
Хромота из-за слегка завернутой внутрь стопы так уязвляла Джорджа, что он подумывал даже об ампутации ноги, словно это могло бы улучшить его положение. Этот комплекс он пронес через всю жизнь, несмотря на то, что со временем прихрамывание сделалось его фирменной чертой, которой многие пытались подражать. Хорошо знавшая его Мэри Шелли, автор «Франкенштейна», свидетельствовала: «Ни один поступок Байрона и, может быть, ни одна строчка из всего, им написанного, не свободны от влияния его физического недостатка».
Другим телесным изъяном поэта была склонность к полноте, с которой он боролся отчаянными диетами, голоданием и спортом. Лицо же Байрона что в детстве, что во взрослые годы было, по общему мнению, ангелоподобным.
В Кембридж с медведем
Несмотря на это лицо, юному Джорджу было еще далеко до того успеха у дам, который он познал после публикации «Паломничества Чайльд-Гарольда». В школе он был неуклюжим гадким утенком, чьи ухаживания с насмешкой отвергла его кузина Мэри Дафф. Спустя десять лет она будет заискивать перед ним, теперь уже героем девичьих грез.
И не только девичьих – не секрет, что Байрон был бисексуален, чему способствовали своеобразные нравы Харроу, одной из старейших английских школ, куда был отправлен свежеиспеченный лорд. Старшеклассники там нередко навязывали «древнегреческую любовь» тем, кто помладше. Многолетней сердечной привязанностью Байрона стал юный певчий Джон Эдлстон – ему посвящено стихотворение «Сердолик»; перстень с этим камнем поэт всегда носил в память о друге, погибшем в молодости.
Эдлстона Джордж встретил уже в Кембридже, где постигал не только науки, но и искусство саморекламы, стараясь выделиться среди студентов экстравагантными выходками. Сначала он ходил по университету с бульдогом на поводке, но, когда заметил, что собака уже никого не удивляет, умудрился где-то раздобыть медведя.
Стараясь не отставать от ровесников, Джордж пил и играл в карты. В отличие от сынков богачей, это было ему не по карману, и приходилось влезать в долги. Изображая отчаянного кутилу, Байрон все свободное время проводил за чтением. Он утверждал, что в юности прочитал четыре тысячи книг.
Как стать рыбой
Стихи Джордж сочинял с детства, но без особой цели. А вот его подруга Элизабет Пигот отнеслась к творчеству Байрона очень серьезно. Она помогла ему скомпоновать первый сборник, тираж которого по совету знакомого священника Байрон сжег – стихи выглядели чересчур интимными.
Наконец в 1807 году 19-летний Байрон выпустил книгу стихов «Часы досуга». Солидный журнал Edinburgh Review высмеял ее. Поэт не остался в долгу, отозвавшись на рецензию сатирическим стихотворением «Английские барды и шотландские критики», наделавшим гораздо больше шума, чем сама книга. Несколько известных критиков приняли сатиру на свой счет и захотели вызвать Байрона на дуэль. Все это хорошо иллюстрирует отношение к поэзии в те времена: искусство могло разжечь нешуточные страсти.
Окончив кембриджский Тринити-колледж, Байрон отправился странствовать, что было типичным для молодого аристократа того времени – поездка по миру как бы завершала образование. В Европе шли Наполеоновские войны, так что Джордж устремился на Восток, к которому тогда относили Грецию, колыбель европейской культуры. По дороге побывал в Португалии, Испании, Албании, Малой Азии.
Спарринг Байрона и чемпиона Англии по боксу Джона Джексона
К тому времени поэт уже не был тем толстоватым увальнем, каким его знали сокурсники в первые университетские годы. Он буквально перековал себя физически и духовно, занимаясь боксом и фехтованием. Во время путешествия Байрон из озорства переплыл Дарданеллы, за что местные жители прозвали его «англичанином-рыбой».
Некуда бежать
Трехлетнее путешествие помимо экзотических впечатлений, например, от общения со славившимся жестокостью Али-пашой из Янины, укрепило Байрона в состоянии романтической обреченности: на свете счастья нет, люди в большинстве своем вульгарны, и лишь единицы могут оценить тонкие душевные порывы молодого умного аристократа.
Эти настроения он передал в начальных двух песнях поэмы «Паломничество Чайльд-Гарольда», опубликованных по возвращении в Англию. В первые недели разошлось 14 тысяч экземпляров – сегодня поэты могут только мечтать о таком успехе. «Проснулся знаменитым» – эту расхожую теперь фразу сказал именно Байрон, описывая свалившуюся на него славу. Причем он сомневался в необходимости публиковать эти стихи, так как в них опять было слишком много личного, но издатель Джон Мюррей уговорил поэта.
Чайльд-Гарольд стал первым в галерее байроновских героев (Корсар Конрад, Гяур, Каин, Дон Жуан и т. д.), в каждом из которых угадывалось лицо автора. Прекрасен, харизматичен, умен, при этом демонически сумрачен, отчужден, высокомерен, свободен от моральных норм, не подчиняется ничему, кроме порывов своей души. Общество людей его не устраивает, ему он предпочитает гордое одиночество.
Романтизм с его неприятием «низкой» действительности и стремлением к недостижимому идеалу вырос на почве разочарования в результатах Французской революции: террор и наполеоновская диктатура похоронили идею справедливого государства, с которой носились в эпоху Просвещения.
Позиция романтика такова, что он смотрит вокруг, видит одно лишь вырождение, и ему хочется бежать куда подальше. Ранние романтики «Озерной школы» (Вордсворт, Кольридж) искали спасения в природе. Байрон противопоставил им свой новый романтизм: агрессивный, мятежный, трагический, в котором и убежать-то герою некуда, кроме как в героическую гибель. В общем, как мы помним с детства, «а он, мятежный, просит бури, как будто в бурях есть покой». И этот настрой завораживал читателей.
В защиту ткачей
Выходу поэмы предшествовало дерзкое выступление Байрона в английском парламенте, где ему как лорду было положено кресло. Неожиданно для чинного собрания поэт устроил бурю, вступившись за луддитов – ткачей, которые ломали станки, считая, что механизация труда лишит их работы. Парламент собрался принять жестокий закон о смертной казни для луддитов, и молодой лорд со всей своей страстностью вступился за загнанных в угол работяг. Его почти никто не поддержал, закон приняли, а Байрон заслужил репутацию чуть ли не революционера.
Когда открылось, что революционер еще и потрясающий поэт, он стал персоной номер один в Лондоне. Его наперебой приглашали в гости: все хотели познакомиться с автором «Чайльд-Гарольда». Байрон оброс кругом почитателей и почитательниц, в буквальном смысле сходивших по нему с ума. Так, леди Каролина Лэм, супруга ставшего впоследствии британским премьер-министром Уильяма Лэма, заметив, что в ее отношениях с поэтом наступает охлаждение, попыталась зарезать себя прямо на одном из светских приемов. Байрон к тому времени уже прочно вошел в образ «байронической личности» и, узнав о несчастном случае, обронил: «Леди Каролина сыграла сцену с кинжалом» (намекая на сцену из «Макбета»).
Он стал своим в компании короля лондонских денди Джорджа Браммелла, хотя темперамент поэта был слишком горяч для невозмутимой прохладцы истинного дендизма. Как и Браммелл, Байрон служил объектом для подражания: люди пытались выглядеть, как он, вести себя, как он, думать, как он.
Сумасшедший муж
Байрон был не из тех, кто тяготится успехом. «Желание славы волнует меня: пусть всей жизнью моей вдохновляются внуки», – писал он откровенно. Тщеславие приводило к тому, что «он часто выдумывал о себе небылицы исключительно с целью шокировать публику», как утверждал хорошо знавший лорда Вальтер Скотт.
Были и настоящие скандалы, например, роман поэта с единокровной сестрой Августой Ли, дочерью той самой маркизы, которую некогда соблазнил Безумный Джек. Любовных похождений было столько, что в какой-то момент Байрон пресытился всеобщим обожанием и решил попробовать нечто новое – жениться.
Выбор пал на Анну Миллбэнк, образованную и воспитанную девушку из знатной семьи. Однако она не спешила принимать предложение руки и сердца от человека с одиозной репутацией. Байрон упорствовал, и Анна сдалась; говорят, у нее был наивный план перевоспитать «демонического поэта», наставить его на путь истинный.
Но Байрона было не переделать. Отношения между супругами быстро испортились. Не помогло и рождение дочери – Ады Лавлейс (со временем она стала знаменитым математиком).
Дочь Байрона Ада Лавлей
Судя по описанию, сделанному приятелем нашего героя доктором Джулиусом Миллингеном, тихая и чинная жизнь с Байроном вряд ли была возможна: «За день он преображался по нескольку раз, словно в разные часы мы видели перед собой в его лице четырех и даже более людей, каждый из которых наделен решительно несовместными свойствами; от природы присущая ему импульсивность побуждала в каждой метаморфозе доходить до возможных пределов. Он становился то безмерно угрюм, то безудержно весел; глубокая меланхолия сменялась самой непринужденной шаловливостью; вслед царственной щедрости являлась прижимистость скряги; он умел быть и бесконечно жизнерадостным, и мизантропичным беспредельно». Анне начало казаться, что она вышла замуж за сумасшедшего.
Отменить Байрона
Начавшаяся с речи в парламенте скандальная популярность Байрона раздражала английский истеблишмент. То была не слава светского льва или придворного художника, а триумф поэта, пишущего дерзкие стихи, лезущего в политику, насмехающегося над высшим светом и при этом соблазняющего всех аристократок, до которых он способен дотянуться. Этого смутьяна следовало поставить на место. В статье о Байроне Стендаль писал о «тирании высшего лондонского общества, которое при помощи магического слова improperly («ненадлежащим образом») властвует над умами 19 англичан из 20». Байрон же как раз был олицетворением «ненадлежащего образа».
Возможно, планировалось физическое устранение неугодного лорда. Друг Байрона офицер и денди Джеймс Уэдерберн-Уэбстер рассказывал, как однажды поэт позвал его на прогулку в карете; при этом рядом с Байроном на сиденье лежало несколько заряженных пистолетов, а сам он всю дорогу сохранял на лице «свирепейшее выражение». На вопрос друга, в чем дело, лорд ответил, что его рано или поздно попытаются убить. Не исключено, впрочем, что это была одна из его мистификаций.
В конце концов его все же убрали. Воспользовавшись бракоразводным процессом, который инициировала Анна, аристократия устроила Байрону то, что сегодня называется «кэнселингом», или «отменой». Чем дольше бывшие супруги молчали о причинах расставания, тем активнее множились самые диковинные слухи (говорят, не без помощи родственников жены), в которых Байрон представлялся натуральным чудовищем. Тот же Стендаль писал: «Не удивлюсь, если английские журналы будут утверждать, что «сатанический» лорд Байрон виновен в убийстве».
В это же время вышел роман леди Каролины Лэм «Гленарвон», главный герой которого, как все догадались, был карикатурой на Байрона. Лэм также принадлежит знаменитая характеристика лорда «ужасный, безумный и опасный», которую с удовольствием повторяла Англия.
Байрона подвергли остракизму – при его появлении в обществе люди разбегались, как от чумы. Духовный отец Онегина и Печорина, он оказался в прямом смысле лишним человеком в Англии. Для романтика, воспевавшего изгойство, такой расклад не мог стать большой проблемой. Весной 1816 года поэт покинул родину навсегда.
Британский официоз еще много лет и даже веков не мог успокоиться насчет Байрона. Университетское литературоведение всячески принижало его роль в поэзии, а всю его многообразную деятельность, в том числе и политическую, пренебрежительно сводило к психическим отклонениям и фрейдистским теориям.
Франкенштейн и армяне
Перед тем как обосноваться в Италии, Байрон провел лето в Швейцарии, где встретил поэта Перси Шелли и его будущую жену Мэри. Байрон снял виллу Диодати и жил там вместе с Шелли и своим другом врачом Джоном Полидори. Лето выдалось дождливое и сумрачное, и компания развлекалась тем, что читала немецкие рассказы из антологии «Фантасмагориана», а также пыталась придумать что-то свое в том же духе. Так появились первые рукописи «Франкенштейна» Мэри Шелли и «Вампир» Полидори – рассказ, задавший моду на литературу о потусторонних кровопийцах. Главный герой рассказа был списан с Байрона.
Байрон и Шелли на Женевском озере
Затем к компании присоединилась сводная сестра Мэри Клер Клермонт, с которой у Байрона был роман еще в Лондоне. Отношения возобновились, и, как следствие, у поэта появилась вторая дочь, Аллегра. Увы, она прожила всего пять лет, скончавшись от лихорадки.
Зимовать Байрон отправился в Венецию, где его по традиции ждало несколько бурных романов с замужними дамами. Но поэт умел совмещать любовные приключения с серьезной работой. Посетив расположенный недалеко от Венеции остров Сан-Ладзаро-дельи-Армени с его монастырем армян-католиков, он так проникся армянской культурой, что выучил язык и несколько лет трудился над составлением англо-армянского словаря (издан в 1821 году) и учебника по грамматике, а также переводил «Историю Армении» Мовсеса Хоренаци и проповеди святого Несеса Ламбронского.
Вооруженный романтик
Лорд Байрон и графиня Гвиччиоли
В изгнании Байрон впервые смог позволить себе жить на широкую ногу, так как продал за круглую сумму имение. По свидетельствам друзей, он много и бескорыстно помогал разного рода нуждающимся, причем, в отличие от других своих поступков, никогда не афишировал благотворительность, придерживаясь правила тратить на нее четверть доходов.
Беспокойный поэт обрел что-то вроде семейного счастья, став любовником молодой графини Терезы Гвиччиоли, живя под одной крышей с ней и ее престарелым мужем, пока те не развелись.
Отец и брат Терезы, графы Гамба, приобщили Байрона к тайному обществу карбонариев, боровшемуся за объединение и независимость Италии. Байрон помогал карбонариям деньгами и даже сам стал руководителем одного из их отрядов. Однако их попытки организовать революции провалились.
Но вооруженная борьба пришлась лорду по вкусу, и он переместился в Грецию, где набирало силу освободительное движение против турецкого владычества.
Поэт возглавил военный отряд из 500 человек. Отдельные отряды греков часто не ладили между собой, провоцируя хаос и умножая бестолковщину, но Байрон умел воздействовать на повстанцев, напоминая им, что они борются за общее дело.
Однажды к берегам Греции прибыл корабль с оружием – все было куплено на деньги поэта, – и между греческими командирами начался спор о том, кто же будет разгружать ящики. Тогда лорд сам бросился к кораблю, устыдив неорганизованных повстанцев.
Картина Теодороса Вризакиса «Прибытие лорда Байрона в Месолонгион»
Смертельный дождь
Готовясь к штурму турецкой крепости Лепанто зимой 1824 года, Байрон простудился. Принятое в то время лечение кровопусканием не помогало, а, наоборот, ослабляло его иммунитет. Тем не менее он провел на ногах еще два месяца, пока не попал под дождь и не подхватил лихорадку, окончательно доконавшую недавно отметившего 36-летие лорда.
Судя по всему, этой финальной болезни могло не случиться, но поэта подвело упорное стремление держать байроническую позу. Находившийся тогда подле него граф Гамба предлагал переждать ливень, но Байрон гордо заявил, что он солдат и не станет пасовать перед такой мелочью, как дождь. Оказалось, что и такая мелочь может отправить человека в могилу.
Некоторые, особенно в Англии, сочли смерть Байрона нелепой: поехал в чужую страну заниматься не своим делом, умер от простуды. Для других поэт, взявший в руки оружие, стал такой же ролевой моделью, какой он был в компании лондонских денди.
Вопреки завещанию, останки Байрона захоронили в Англии. Случились вещи и похуже: близкий приятель поэта Джон Хобхаус и издатель Джон Мюррей уничтожили рукопись его автобиографии вместе с другими архивными документами. Они побоялись, что их друг был слишком откровенен в своих писаниях.
«Врете, подлецы!»
Пушкин убеждал Вяземского не горевать из-за уничтожения байроновского архива. Его слова, сказанные по этому поводу, стали крылатыми: «Оставь любопытство толпе и будь заодно с гением. Толпа жадно читает исповеди, записки, потому что в подлости своей радуется унижению высокого, слабости могущего. При обнаружении всякой мерзости она в восхищении: «Он мал, как мы! Он мерзок, как мы!» – «Врете, подлецы! Он мерзок, но не так, как вы, – иначе!»
Вроде всё так, но гений-то как раз очень даже желал публикации. Говорят, Байрон переживал, что его популярность идет на спад, и рассчитывал произвести своими мемуарами фурор.
Словами Пушкина часто оправдывают некрасивые поступки знаменитостей, в том числе и те сомнительные приключения, которых хватало в жизни самого автора «Онегина».
При этом по поводу грибоедовского архива он мог написать противоположное: «Как жаль, что Грибоедов не оставил своих записок!» Почему же такое разное отношение? Да потому, что Байрон, по мнению Пушкина, «исповедался в своих стихах, невольно увлеченный восторгом поэзии». То есть он все рассказал о себе в своих текстах – прямо или косвенно.
Байроновское творчество действительно было очень личным и задало тон для многих последователей. Это не классицизм с его уравновешенной отстраненностью и не постмодернизм с его играми. Байрон мог говорить, что Чайльд-Гарольд – это не он, а потом всеми своими поступками доказывать обратное.
Лорд Байрон на смертном одре
Байронизм 2.0
Хотя великий Гёте называл Байрона лучшим английским поэтом, главным подарком мятежного лорда человечеству стали не столько сами великолепные его стихи, сколько рожденный им байронический герой, после «Чайльд-Гарольда» тысячи раз в том или ином виде воспроизведенный в поэзии, прозе, кино и музыке разных культур.
Не только Онегин, Печорин или тургеневский Рудин обязаны своим появлением Байрону. Байронизма много и в таких, казалось бы, далеких от романтизма персонажах, как Шерлок Холмс (особенно в версии Бенедикта Камбербэтча), Бэтмен (в версии Кристиана Бэйла) и даже Джеймс Бонд (в версии Дэниела Крэйга). Доктор Хаус, Раст Коул из «Настоящего детектива», Северус Снейп из «Гарри Поттера» – всех не перечесть. Байроническими героями наполнены японские манга и аниме – это и Гатс, и учитель Онидзука, капитан Харлок и другие.
На байронизме, противопоставлении себя враждебному миру, построено многое в рок-музыке. Такие, казалось бы, мало похожие друг на друга певцы, как Моррисси и Мэрилин Мэнсон, а также многие артисты постпанка, готического и эмо-рока – все они могут сказать «спасибо» нашему герою.
Аристократ и сноб Байрон, наверное, очень бы удивился, узнав, что повлиял даже на российскую попсу: совсем недавно умы подростков будоражил такой вполне себе байронический артист, как Элджей. В русском роке наследие романтического лорда успешно перерабатывали группы «Агата Кристи», «Пикник» и, конечно же, вечно актуальный для России Виктор Цой с его пессимистическим героизмом и персонажами песен, уходящими в дождь, в бой и туда, где их никто не ждет.
"Для того чтобы воровать с успехом, нужно обладать только проворством и жадностью. Жадность в особенности необходима, потому что за малую кражу можно попасть под суд."
Произведение, написанное более 100 лет назад, не теряет актуальности и остроты и сегодня. На мой взгляд, это и есть критерий очень качественной сатиры. На тему чиновничества вообще, я считаю, лучшее, что написано, хотя повадки простого народа – обывателей высмеиваются ничуть не меньше. Во истину, всякий народ имеет ту власть, которую заслуживает. Ну а про законы – это просто песня.
Текст можно смело разбирать на цитаты – настолько всё тонко и метко. То, что Салтыков-Щедрин будучи губернатором (да ещё и рода знатного), так хорошо разбирался в жизни простого народа – ничего кроме уважения не вызывает.
При прочтении может возникнуть нехорошее чувство – ни одного положительного героя, ни одного светлого пятна. На самом деле всё до сих пор так, как описывает Салтыков-Щедрин (как бы ни было прескорбно), и именно от этого после прочтения остается осадок.
Тем не менее, прочитать, или перечитать эту книгу стоит обязательно.
«И вдруг что-то щёлкает, всё исчезает, и на экране является поезд железной дороги. Он мчится стрелой прямо на вас — берегитесь! Кажется, что вот-вот он ринется во тьму, в которой вы сидите, и превратит вас в рваный мешок кожи, полный измятого мяса и раздробленных костей, и разрушит, превратит в обломки и в пыль этот зал и это здание, где так много вина, женщин, музыки и порока.»
Забавно наблюдать через призму времени, что действительно впечатляло людей в начале 20 века. А ведь сейчас этот фильм не вызывает никаких эмоций, но из-за заметок впечатлений мы можем посмотреть на эту картину совершенно другими глазами