В прошлом посте я показала красивое и рассказала немного о том, к чему меня привело увлечение кошачьей мифологией. А теперь начну потихоньку делиться знаниями.
Наибольшей любовью к малым и большим котикам отличились жители Древнего Египта, поэтому львиная доля информации по этой теме относится именно к древнеегипетскому пантеону. Самая известная богиня-кошка – Баст (или Бастет), и её обычно представляют по статуэткам Позднего и Птолемеевского периодов. Египтологи называют такие статуэтки «Бастет-домохозяйка», потому что богиня на них, как правило, лишена типичных атрибутов божественности и власти, и выглядит, как обычная женщина пусть и с кошачьей головой, идущая с работы за покупками :)
1/3
Ещё и с ребёнком на руках. Определенно занятая мама!
Бастет изображалась не только в облике женщины с головой кошки, но и просто кошкой – зачастую, с котятами. Котята отражали её материнский аспект – она в целом считалась защитницей женщин и детей и покровительницей домашнего очага. Этим сферы её влияния, конечно, не ограничивались, но я сейчас рискую уйти в нудный академизм…
Очень занятая мама
О чём мало кто знает – так это о том, что изначально Бастет изображалась не кошкоглавой, а львиноликой. Более того, это её «официальное» изображение на стенах храмов и гробниц – я знаю только один пример, где на стене гробницы принца Бастет изобразили с головой кошки, и это исключительный случай в её иконографии.
Для тех, кто немножко в теме – нет, я не путаю Бастет с богиней-львицей Сехмет, и нет, это не значит, что они были одной богиней :) Впрочем, до Сехмет мы, надеюсь, дойдём в следующих постах.
Львиноголовая Бастет на руинах храма Пер-Бастет
Бастет с головой кошки в гробнице принца Ментухерхепешефа, XX династия. Редкий пример иконографии.
Культ Баст зародился во времена II династии, а наибольшего расцвета достиг во времена XXII ливийской династии, Бубастидов. Собственно, они назывались так по её культовому центру – городу Бубастису (егип. Пер-Бастет или «Дом Бастет», современный Телль-Баста – араб. «Холм Бастет»).
Сейчас там руины. Так "Дом" стал "Холмом".
О красоте храма Баст писал греческий историк Геродот:
«Оно целиком, за исключением входа, лежит на острове. Ведь из Нила ведут два канала, до входа в святилище идущие отдельно. Они обтекают храм с обеих сторон. Каждый канал шириной в 100 футов и осенён деревьями. Преддверие же высотой в 10 оргий и украшено замечательными статуями в 6 локтей вышины. А святилище расположено посреди города, и вид на него открывается из всех частей города. Так как город этот поднят насыпью, а святилище осталось на своём прежнем месте, то поэтому оно и доступно обозрению [из города] со всех сторон. Оно ограждено стеной, украшенной рельефами, а внутри его — роща с могучими деревьями, которыми обсажено высокое храмовое здание со статуей богини. Длиной и шириной священный участок с каждой стороны в одну стадию. От входа ведёт дорога, мощённая камнем, около 3 стадий длиной, через городскую рыночную площадь на восток. Ширина её 4 плефра. По обеим сторонам дороги стоят высокие до небес деревья».
Он же свидетельствовал о размахе её почитания:
«Когда они подъезжают к какому-нибудь городу, то пристают к берегу и делают вот что. Одни женщины продолжают трещать в трещотки, как я сказал, другие же вызывают женщин этого города и издеваются над ними, третьи пляшут, четвёртые стоят и задирают [подолы] своей одежды. Это они делают в каждом приречном городе. Наконец, по прибытии в Бубастис они справляют праздник с пышными жертвоприношениями: на этом празднике выпивают виноградного вина больше, чем за весь остальной год. Собирается же здесь, по словам местных жителей, до 700000 людей обоего пола, кроме детей».
Вообще египтологи Геродоту, как источнику, не доверяют – грек прилично так приукрашивал, а о чём-то ему египтяне просто не сообщали или подшучивали, поэтому в его «Истории» много неправдоподобных моментов. Однако, как минимум описание храма Бастет он дал довольно точное – это потом подтверждалось археологическими раскопками.
Также Геродот, наряду с Диодором писали о том, как высоко ценилась кошачья жизнь:
Во время пожара люди спасали в первую очередь кошек, а не имущество
Когда кошка умирала, хозяева в знак траура сбривали брови
За убийство священной кошки наказанием была смертная казнь
В пользу существования столь сурового наказания говорят два эпизода:
В одном случае разъяренная толпа растерзала римлянина, переехавшего кошку колесницей (впрочем, возможно, здесь сыграла роль ещё и нетерпимость к иноземцу)
Во втором – сохранилось письмо бальзамировщика Оннофриса к эпистату (местному чиновнику), который просит засвидетельствовать его невиновность в гибели котят и спасение единственного выжившего котёнка. Оннофрис сильно волновался.
Махатесу, эпистату Таниса, от Оннофриса, бальзамировщика из этой же деревни. После того как в моем доме родились котята и их мать не подошла к ним, я пошел в Бубастейон и попросил жрецов прийти и отнести их в Бубастейон. Но поскольку они не пришли, а пошли в другое место, то случилось так, что, пока котят кормили молоком в моем доме, их схватил кот и утащил из дома на улицу. Я побежал вниз, зовя всех, кто был рядом и мог услышать мои крики. Так, окружив кота, мы с трудом отобрали одного котенка. Среди пришедших на помощь был и деревенский секретарь Фасис, которому я засвидетельствовал все произошедшее. Поскольку я не знаю, что делать, так как я узнал, что ты отсутствуешь и так как мне нельзя показываться в этой деревне из-за моего ремесла, 22 числа этого месяца … я отнес их к дверям храма Бубастис и отдал, прося жрецов забрать их, не имея возможности зайти самому. Чтобы впоследствии люди плохо поступающие не обвинили меня неподобающим образом, я прошу тебя, чтобы ты подписал каждое из этих заявлений. … Если это будет выполнено, ты меня выручишь. 3-й год, 22-е число месяца Фармути.
Также Полиэн в своих «Стратегемах» упоминает про военную хитрость персидского царя Камбиса II, который, при осаде египетского города Пелузия, велел своим воинам прикрываться кошками. В результате, поскольку египтяне побоялись ранить или убить священных животных, они сдались.
А дальнейшая судьба Камбиса, кстати, сложилась печально – он поехал кукухой. Причём Геродот связывает это со святотатствами, которые царь совершил на египетской земле. К – Кошачья карма.
Насколько это всё правдивая история, признаться, сказать сложно – можете себе представить, как нелегко изловить кучу кошек и удержать их в качестве «живых щитов» во время битвы? Но, тем не менее, история есть, и даже картину в XIX веке по ней написали.
«Царь Камбиз при осаде Пелузия», Поль-Мари Ленуар, масло на холсте, 1872 год. Картина выставлялась на Парижском салоне
Я много чего ещё могу рассказать по этой теме, но пост уже получается слишком длинным, так что пока закругляюсь. Пишите, о чём ещё хотелось бы почитать :)
А если вам очень интересна кошачья мифология, мой проект называется «Миут» (в переводе с древнеегипетского – «Кошка») и у нас есть сообщество Вконтакте и канал в Телеграме. Присоединяйтесь и пишите, буду рада каждому :)
Среди древнеегипетских летописцев не было принято упоминать, что армия фараона проиграла какое-то сражение - армия фараона должна была одерживать только победы. Поэтому историки делают выводы, что какую-то войну Древний Египет проигрывал, по тому признаку что победы одерживались все ближе и ближе к столице.
Гребень для волос, зубья утеряны | Северная Африка, долина Нила | Древний Египет, додинастический период | Негада III, 3200–3100 гг. до н.э. | резная кость | Метропо́литен-музей
Этот гребень является частью погребального инвентаря человека, жившей около 5 200 лет назад. Изящные резные гребни и рукоятки ножей из слоновой кости, изготовленные к концу доисторического периода Египта, свидетельствуют о высоком уровне навыков, который достигли египетские художники еще до периода Древнего царства.
На обеих сторонах расположены фигуры животных в горизонтальных рядах - пространственная организация, знакомая по более позднему египетскому искусству. Среди животных - слоны и змеи, болотные птицы и жираф, гиены, крупный рогатый скот и, возможно, кабаны. Подобное расположение этих существ на других резных орудиях из слоновой кости говорит о том, что расположение и выбор животных не были бессистемными.
Слоны, ступающие по змеям, наводят на мысль, что эта часть сцены была символической. В мифологии многих африканских народов слоны и змеи ассоциируются с сотворением Вселенной. Самый верхний ряд этого гребня может символизировать творческое божество, которому остальные животные обязаны своим существованием.
На ручке гребня мы видим жирафов, которых жители этой местности могли видеть лишь не позднее 2800 года до н.э. В дальнейшем степи вокруг Нила высохли и превратились в пустыни.
По нижнему краю видны части зубцов гребня, которые сейчас отсутствуют. Детальное украшение указывает на то, что это был церемониальный предмет, а не просто инструмент для укладки волос. Задачей предмета была служба хозяину в «послежизни». В массовой культуре ещё сильно неверное представление о египтянах, как о народе, который одержим смертью. Это не так! Мужчины и женщины с берегов Нила любили жизнь, смех и веселье: праздники, фестивали и дружеские вечеринки! Они ценили тепло интимных моментов и наслаждались жизнью, а подобные погребальные принадлежности должны были обеспечить всё это навсегда.
Следуя модным тенденциям, я, как широко известный (в узких кругах) автор, представляю Вашему вниманию тизер трейлера тему мартовского выпуска исторического цифрового журнала Historia Maximum: золотая погребальная маска древнеегипетского царя Тутанхамона.
Интересная вещь – культура. Можно ли ею владеть? Не все одинаково отвечают на этот вопрос. Если да – то любое заимствование – это нехорошо. Так и говорят многие современные левые либералы, осуждающие тех, кто отважился одеть костюм индейца на карнавал или заплести негритянские косички. Американский литературный критик и философ Мартин Пухнер мыслит иначе. Подражать и брать из других культур – это нормально. Человечество издавна этим занималось. Об этом рассказывает свежая книга Пухнера.
Культура. Новая история мира.
Мы как биологический вид подвержены процессу дарвиновой эволюции. Но есть ещё одна эволюция, в которую мы включены: эволюция культурная. Она основана на способности передачи навыков и информации от человека к человеку. Внешне мы при этом не меняемся, но внутренне – вполне. Передавая от одного к другому, мы накапливаем, храним и делимся знаниями. Однако, случись прерваться линии передачи – знание окажется потерянным. Его придётся восстанавливать с нуля. Потому взгляд в прошлое – чрезвычайно полезен, потому что укрепляет нашу связь с предками, которым есть что сказать. Поняв прошлое или даже попытавшись возродить его, можно совершить революцию в настоящем, можно создать что-то новое.
Пухнер рассказывает в своей книге о бесконечном круге хранения, утери и восстановления культуры. Ещё одним драматическим моментом является взаимодействие культур при столкновении, будь это война, коммерция или путешествия. Это взаимодействие тоже даёт шанс на появление чего-то нового. Автор напоминает нам:
Культура – это не имущество, а что-то, что мы передаём другим для использования по-своему, культура – широкий проект переработки, в котором восстанавливаются маленькие фрагменты из прошлого, чтобы создать новые и удивительные способы создание значения.
Царица Нефертити и её безличный бог.
В декабре 1912 года бригадир из немецкой экспедиции археологов Мухаммед эс-Сенусси извлёк на свет Божий великолепно сохранившийся бюст египетской царицы. На него смотрело лицо удивительной симметрии и красоты. Были немножко повреждены уши, и не хватало одного глаза. И не было подписи. Потребовались годы, чтобы выяснить, кого изображал бюст из пыльной Амарны: супругу фараона Аменхотепа IV Нефертити. Это было непросто: ни она, ни её муж не присутствовали в списках фараонов, которые из века в век велись египетскими жрецами.
Не стоит считать, что этот прелестный бюст был точным образом царицы. Нефертити могла выглядеть совсем по-другому. Египетская живопись и скульптура не были натуралистичны, а служили абстрактной системой визуального сообщения. Стоит хотя бы вспомнить об иероглифах, которые были стандартизованными символами для обозначения идей и комбинаций звуков.
Не стоит считать, что этот прелестный бюст был точным образом царицы. Нефертити могла выглядеть совсем по-другому. Египетская живопись и скульптура не были натуралистичны, а служили абстрактной системой визуального сообщения. Стоит хотя бы вспомнить об иероглифах, которые были стандартизованными символами для обозначения идей и комбинаций звуков.
С ранней древности египтяне пытались прикоснуться к вечности. Они складывали в погребальных камерах всё, что может пригодиться покойному в будущем, начиная с еды и заканчивая обнажёнными девушками. А также мумифицировали самого покойного. Отец Аменхотепа IV поклонялся прошлому и преемственности, как все египтяне, но сын его, женившись на Нефертити и вступив на трон, решил порвать с традицией. Он стал пренебрегать культом бога его предков Амона в пользу Атона – солнечного диска. В принципе, предпочтение одного божества перед другим – не бог уж весть какая редкость в Египте. Но Нефертити с супругом пришли к мнению, что все боги, за исключением Атона, не имеют значения.
Инерцию общества трудно преодолеть даже фараону. Пришлось оставить позади столицу Фивы с её старыми храмами и построить в пустыне новый город – Ахетатон, то есть горизонт Солнца. На этом месте и выросла впоследствии Амарна. И если раньше подражание вечным образцам было родовой чертой египтян, то в новом городе, выстроенном вокруг храма Атона, в почёте было новаторство и слом традиций. Чтобы закончить революцию, фараон сменил имя, назвавшись Эхнатоном: «полезным для Атона».
Революция закончилась почти так же внезапно, как и началась. Супруги увлеклись новым городом, его архитектурой и богослужениями, не уделяя достаточно внимания империи. Соседи стали давить на вассалов, старые враги из Фив воспользовались ситуацией. А потом началась эпидемия, которая не пощадила, ни нового города, ни самого фараона. Последовало два коротких правления его наследников, пока власть не перешла к несовершеннолетнему сыну Эхнатона Тутанхатону («живое воплощение Атона»). Регентом был высокопоставленный писец и администратор Ай. Целью стало обеспечение стабильности, которая потребовала отмены революционных нововведений отца. Тутанхатон стал Тутанамоном. Столица переехала обратно в Фивы, а старый город постепенно пришёл в упадок. Фараонский скульптор Тутмос бережно сложил перед переездом то ненужное, что не стоило тащить с собой в Фивы, в отдельную комнату и запечатал её. Пройдут тысячелетия – и археологи достанут из пыли бюст царицы и распечатают нетронутую гробницу Тутанхамона. Забвение – лучший консерватор для артефактов.
Но до этого монотеизм найдёт своих подражателей в лице хананейских пастухов. Их поводыри – Иосиф и Моисей – провели значительную часть своей жизни в Египте. Вряд ли они что-то знали об Эхнатоне: имя мятежного фараона оказалось стёрто со стен, а сам он был известен потомкам как «преступник из Амарны». Что уж говорить о его религиозном эксперименте. Но определённые параллели в религии можно проследить. Как там было на скрижалях?
Я Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства; да не будет у тебя других богов пред лицем Моим.
Сегодня мы уделяем Эхнатону и его короткой революции столько внимания потому, что сами живём в мире, сформированном монотеизмом. Этот эпизод напоминает нам о том, что прошлое – не данность, которую можно открыть или отвергнуть. Оно – предмет непрестанной борьбы. Нефертити и Эхнатон оставили Амона, их наследники оставили в запустении свежевыстроенный Ахетатон. Новатор стал преступником, и обратно. Наше прошлое – объект неустанного пересмотра под диктовку наших потребностей и предрассудков.
Платон сжигает трагедию и изобретает историю.
Египетские жрецы Изиды смеялись над Солоном, говоря, что греки – это дети, не помнящие прошлого. В принципе, они были не так уж неправы: пользуясь стабильным окружением, Египет создал весьма долговечную культуру. В сравнении с ним Греция действительно напоминала ребёнка. Её мифы и легенды передавались устно, потому не удивляет, что представители культуры, основанной на письменности, смотрели на греческие традиции свысока. Но время шло, греки быстро учились и переняли у финикийцев фонетический алфавит, овладеть которым было куда легче, чем иероглифами. Наступила эра массовой грамотности.
Беседа Солона со жрецами известна нам из диалога Платона. Скорее всего, её и не было вовсе. Что интересно: Платон вкладывает в уста египтян «настоящую» долгую историю Эллады и её борьбы против Атлантиды много тысяч лет назад. Однако что может быть не так с культурой непрестанной юности? Платону она была не нужна. Он использовал своё восхищение Египтом для того, чтобы атаковать свою собственную культуру.
Греки издавна любили попеть и потанцевать на дионисиях. Со временем религия стала утрачивать роль в этих фестивалях. Пьесы стало возможно смотреть вне этого контекста, и из этого постепенно родился театр – адаптируемая и переносимая форма искусства. Здесь помогла и письменность. В молодости Платон заведовал театральным хором – это была завидная по тем временам должность. Он даже написал свою первую трагедию для постановки. Но его намерениям суждено было измениться.
Случайно он натолкнулся на группу людей, оживлённо дискутировавших с Сократом. Этот ходивший босиком сын скульптора и повивальной бабки подвергал всё сомнению, даже таких авторитетов, как Гомер. Подумаешь – записал легенды. Это ведь не значит, что всё это правда. Хуже всех досталось от критики Сократа театру. Мыслитель был озабочен властью этого искусства над неокрепшими душами граждан, не доверял актёрам-притворщикам и считал театр пространством чистой иллюзии, придуманной автором в своих материальных интересах.
Платон был очарован. Перед ним встал выбор: театр или философия. Он выбрал второе, сжёг свою пьесу и присоединился к Сократу в его уничтожающей критике всего, в том числе любимого прежде театра, а также демократии. Последнюю было за что критиковать. Особенно после того, как самого Сократа афинский демос осудил на смерть. Платон-драматург понял, что смерть учителя сделает его трагическим героем философии. Вместо трагедий, он писал свои знаменитые Диалоги о беседах с Сократом, который продолжил критиковать всё и вся уже пером своих учеников. В этой критике досталось даже письменности, которую Платон упрекал в расхолаживании памяти людей. Критиковалась вся реальность, что привело философа к идее мира чистых форм, чьей бледной тенью является всё, что нас окружает.
Несмотря на критику театра, диалоги Платона дожили до наших дней вместе с трагедиями Эсхила и комедиями Аристофана. Их жизнь продлила массовая грамотность, запустившая широкую циркуляцию этих произведений. Выжить идеям древних помог и другой механизм: имитация последующими поколениями, вдохновлёнными деяниями предков. Передача идей из уст в уста, то есть образование, полагалась не столько на камень или папирус, сколько на большое количество их носителей. Для этих целей Платон создал философскую школу в оливковой роще – Академию.
Это был хороший урок для египетских жрецов, идеи которых оказались забыты. Александрийская библиотека сгорела, многие тексты были утрачены, но идеи продолжили жить в головах потомков. Тысячелетия спустя, мыслители создавали свои утопические образы по примеру Атлантиды, а фантасты вспоминали о Платоне, рисуя своё воображаемое будущее. Или настоящее? Что есть наша жизнь – объективная действительность или лишь компьютерная симуляция? Обо всём этом Платону было что рассказать.
Фируз-шах Туглак любил поохотиться у подножий Гималаев. Однажды он натолкнулся там на внушительную колонну из песчаника, выдающуюся на четырехэтажную высоту в небо. Она не выходила из него из головы после возвращения обратно в Фирузабад (сегодня Дели). Кто её воздвиг? И что делать с этим наследием прошлого? Султан решил не разрушать колонну, а доставить к себе. По тем временам, это было блестящее достижение: она ехала на повозке с 42 колёсами, каждое из которых тянуло две сотни работников. Потом целая флотилия барж везла колонну вниз по Джамне, а затем тысячи работников водружали её рядом с дворцом султана. Там она и стоит уже девятую сотню лет.
Колонна была исписана символами неизвестной письменности. Султан был не первым, на кого оказали впечатление древние письмена. За семь столетий до него китайский монах Сюаньцзан тоже заинтересовался ими. У него было преимущество во времени, потому он смог узнать из буддийской легенды, что её поставил легендарный император Маурьев Ашока за шестнадцать столетий до султана. Его обратил в буддизм один из монахов, после чего император старался продвигать эту религию в своём царстве.
Надписи удалось прочитать лишь в XIX веке. В них Ашока представлял себя просвещённым монархом, который делал упор на моральные ценности, счастье, добрые дела и правду и прославлял дхарму. В то далёкое время Ашока представил социальную программу, распространявшуюся на все касты, и даже на животных. При этом он не был столь радикальным, сделав уступки: он написал, что нужно стараться избегать ненужного (а не всего) страдания и убийства определённых (а не любых) животных. Однако ясно было то, что за соблюдением дхармы стояла мощь всего государства. Своё видение Ашока выражал в указах, которые и писал на колоннах и придорожных скалах. Колонны ставились в стратегических местах – там, где должна царить дхарма.
Надо сказать, что индусы строили в основном из дерева и земли. Идею воздвигнуть колонны из камня Ашока взял, по-видимому, у персидских путешественников и купцов: Персеполь славился своими колоннами, некоторые из которых достигали двадцати метров в высоту. По примеру персов, верх колонн Ашоки украшали изображения животных. Вот такие:
Надписи на колоннах Ашоки порой вызывают удивление: где ещё император раскаивался за причинение страданий во время своих успешных военных кампаний? Удивляет и личный тон посланий Ашоки. Если Нефертити изменила верования правящего класса, то он хотел изменить сердца и умы своих подданных. Он пытался изменить то, как они думают и как живут, и для этого говорил с ними напрямую. Безуспешно, как оказалось.
Трудно было это сделать в стране, с незапамятных времён полагающейся на устное предание. Из уст в уста передавались веды, дошедшие до наших дней. Из уст в уста передавались предания о Будде. Со временем появились и системы письма. От арамейского происходило забытое кхарошти, которым Ашока записал два из своих указов. Но более известен стал брахми, на который повлияло греческое письмо, принесённое в Индию Александром Македонским. На брахми выбиты и письмена, поразившие средневекового султана. Ашока проводил гибкую политику и поставил даже пару колонн с греческими переводами там, где жило много греков. Конечно, мало кто мог тогда прочитать царские указы. Для простого народа проблема была решена регулярным чтением указов вслух специальными глашатаями.
Так в результате креативной переработки император скомбинировал индийское прошлое с достижениями Персии и Греции для того, чтобы создать что-то новое. Прошли века – и Фируз-шах приспособил творение Ашоки для своих целей.
Ашока пытался распространить дхарму на запад, в Персию и Грецию. Успеха он не добился. Вместо этого буддизм торжествующе пошёл на восток – в Китай, Корею, Японию, Юго-Восточную Азию. Слово Будды распространяли монахи, путешествующие по Великому Шёлковому Пути.
Древний император надеялся, что его послание, высеченное в камне, сохранится в умах потомков дольше, чем при устной передаче. Увы, он недооценил важность того, что мало написать. Нужно ещё построить школы, в которых бы учились потенциальные читатели его посланий. Со временем надписи Ашоки стали нечитаемы, и лишь та самая передача знаний из уст в уста сохранила связь между ним и его колоннами. Но что напишешь пером – не вырубишь топором. В тридцатых годах XIX века англичане стали изучать культуру покоряемой ими страны, чтобы более эффективно править. Усилиями Джеймса Принсепа и других лингвистов брахми был декодирован.
В ретроспективе мы понимаем, что многое в нашем культурном развитии включает в себя прерывания, непонимание, заимствование и воровство в процессе открытия для себя прошлого и использования его для своих целей. Об этом нам говорит история удивительного монарха и его колонн, которые были воздвигнуты, покинуты, не поняты, забыты, открыты снова, перемещены и, наконец, расшифрованы.
В древности храмы были построены как места религиозного или духовного поклонения, где проводились различные обряды, включая молитвы, медитации, жертвоприношения и поклонение.
Ранние храмы возводились на участках, которые по мнению людей обладали особыми свойствами, указывающими на присутствие бога или духов. Некоторые из самых древних примеров таких сооружений, сохранившихся до наших дней, можно найти на Оркнейских островах Шотландии, например, на месте Несс оф Бродгар. По всему Соединенному Королевству найдены мегалитические круги и другие сооружения неолитического периода, которые использовались для религиозных обрядов. Эти места варьировались от больших комплексов, таких как Бродгар, до скромных мест, как в Клава-Кэрнс.
Несс оф Бродгар, Шотландия
Известно, что майя также начинали с малых открытых площадок, прежде чем появились величественные храмы-пирамиды, включая такие знаменитые сооружения, как Эль-Кастильо в Чичен-Ице. Слово "храм" встречается примерно в VI веке до н. э. и связано с римскими культовыми строениями.
Храм Гёбекли-Тепе
Храм в Гёбекли-Тепе, расположенный на юго-востоке Турции, является одним из древнейших храмов, известных на сегодняшний день. Ему около 11 500 лет, и он украшен рельефами и пиктограммами различных растений и животных, которые, как считается, представляют богов этого места. Этот храм представляет собой уникальное сооружение неолитической эпохи, имеющее Т-образные колонны и гравировки, которые еще предстоит полностью исследовать.
Храм Гёбекли-Тепе, Турция
Однако структура храма с большим помещением в передней части, возможно для общественных собраний, встречается в более поздних храмах других культур. Каменные изображения растений и животных в Гёбекли-Тепе указывают на анимистическую направленность верований тех, кто создал это место. Анимизм - ранняя религиозная вера в то, что все на земле обладает душой или разумом, которые необходимо признавать и уважать, был распространен среди различных культур. Эту веру разделяли коренные народы Северной Америки, майя, а также приверженцы китайской даосистской системы верований, японского синтоизма и других. Например, египтяне считали, что все живое имеет священный характер.
Храмы в Древнем Египте
В религиозной практике Древнего Египта храм представлял собой "горизонт" божественного существа, точку, где бог появился на свет при сотворении мира. Поэтому каждое священное место имело связь с древним прошлым и служило обителию определенного божества, чьим храмом оно было. Храм также отражал Вселенную и являлся отражением Бен-Бена, священного холма, который, по легенде, возник из хаоса по воле Амона в начале времен.
храм Хатхор в Дендере
Подобно древней Месопотамии, храм в Египте считался буквальным домом бога, которому он был посвящен. Так, храм Хатхор в Дендере считался реальным жилищем богини, а жрецы и жрицы Хатхор ухаживали за ней так же, как за живым человеком. Все египетские храмы имели одинаковую основную структуру (полагалось, что она была указана самими богами): передний двор и амбар для публичных сборищ с колоннадами и ступенями, ведущими все выше и выше к менее и менее значительным помещениям, пока не достигали святого места - Святая Святых, где, считалось, бог пребывал во время своего пребывания на земле. Только верховный жрец бога храма имел право войти в Святая Святых и общаться там с божеством.
Месопотамские храмы
Древние месопотамские храмы исполняли множество функций. Они представляли собой не только дом местного божества или покровителя города, но и центры управления первых городов Шумера. Город Эриду был признан шумерами первым городом, возникшим в мире после победы над хаосом сил порядка. Из храма, где пребывал бог мудрости Энки, считалось, исходили указания цивилизации (священные ме). Богиня Инанна, после пиршества, украла ме у Энки и доставила их в Урук, который исследователи признают первым городом в мире и когда-то одним из наиболее крупных и процветающих. Этот миф о передаче ме из Эриду в Урук символизирует передачу власти из одного города в другой, особенно из одного храма, одного священного места, в другое.
Руины храма в городе Урук, Ирак
Изначально Уруком управлял царь-жрец, и считается, что многие ранние города Месопотамии следовали такой же модели, где храм был центром как религиозной, так и мирской власти. Несмотря на появление светских царей, храм оставался центральным сооружением каждого города Месопотамии, где осуществлялись управление, администрирование и организация распределения пищи среди населения.
Храмы в иудаизме
В иудаизме на древнееврейском языке говорится не о "храме", а о "святилище", "дворце" или "зале". Каждый из двух древних храмов в Иерусалиме именовался Бейт Хамикдаш, что буквально переводится как "Святой дом". В этом термине иудеи либо воспроизвели, либо самостоятельно пришли к тому же представлению о храме, что и древние египтяне: храм – это жилище бога.
Бейт Хамикдаш, реконструкция
Храмовая гора в Иерусалиме - место, где были возведены Первый и Второй храмы Соломона. В сердце храма находилась Святая Святых, куда, подобно Египту, имел доступ лишь первосвященник. Греческое слово "синагога" появилось для обозначения еврейских мест собраний во время Вавилонского плена и означало"собираться вместе". Оригинальные ивритские термины "бет кнессет" ("Дом собрания") и "синагога" до сих пор употребляются для обозначения еврейских святилищ.
Древнегреческие храмы
В настоящее время большинство греческих культовых сооружений называются "храмами", но в древности греки-язычники (постепенно известные просто как "язычники" после появления христианства) обозначали святое место как "теменос" - священный участок. Святость этого места была связана с присутствием духа бога, а не с конкретным зданием, возведенным на этом месте, как, например, в случае с храмом Деметры в Элевсине, храмом Артемиды в Эфесе или известным Парфеноном в Афинах, где стояла статуя Афины Парфенос (Афины-Девы, покровительницы города).
Храм Афайи на острове Эгина, Греция
Здание, где располагалась статуя, приобретало священный статус благодаря присутствию бога этого места или совершенному здесь великому событию. Примером такого храма, считавшегося домом божества этого места, является Храм Афайи на острове Эгина. Считалось, что богиня Афайя обитает в храме, чтобы лично заботиться о местных жителях.
Храмы в Китае и Индии
В древности в Китае в ранних храмах поклонялись Сиань (Небу), символизирующему творение и божественный порядок. Сиань был сущностью всемогущего божества, а также представлял собой небо и дом предков. Важно отметить, что не каждый храм в Китае был посвящен определенному божеству. Например, Храм Конфуция в городе Цюйфу, возведенный в 478 году до н. э., был посвящен философу Конфуцию. Считается, что этот храм приносит мир и спокойствие, но он не претендует на то, чтобы быть местом пребывания божества.
Храм Конфуция в городе Цюйфу, Китай
Такая же ситуация наблюдается и в синтоистских храмах в Японии. Они всегда строятся в соответствии с духами местности и их предпочтениями, но не посвящены определенному богу и не считаются его домом. Синтоистские храмы и святилища имеют много общего с индийскими, где алтари часто украшены изображениями или статуями богов, которых почитают. Главное различие состоит в том, что в синтоистских храмах почитаются духи местности, в то время как в индуистских храмах почитаются боги, хотя они, в какой-то степени, связаны с местом расположения храма.
Внутреннее убранство храмов по всей Индии, за редким исключением, следует основной форме и структуре храма в Гёбекли-Тепе. Этот храм, как уже упоминалось, стал прародителем для храмов по всему миру, независимо от их внешнего вида.
Римские храмы
В Древнем Риме местоположение храмов определялось посредством ритуалов, проводимых авгуром, верховным жрецом, который, следя за полетом птиц или другими природными знаками, устанавливал, где находится бог. Храмы обычно ориентировались на восток или на восходящее солнце, за исключением Пантеона, который был обращен на север и стал центром культовой жизни после появления христианства.
Пантеон, Рим, Италия
В Древнем Риме только богам римского пантеона принадлежали темплумы, здания, посвященные божествам других культур, назывались фанумами. Посетители Рима имели возможность молиться своим родным богам в фанумах, но обязаны были почитать римских богов в храмах. После принятия христианства слово "храм" со всеми его языческими ассоциациями было отвергнуто большинством христианских общин в пользу терминов "церковь" или "собор". Тем не менее, Восточная православная церковь по-прежнему использует термин "храм" для обозначения места поклонения.
Больше интересных фактов об истории на нашем Дзене!
«Сила твоя тяготеет над страною хеттов. Разве хорошо, что ты убиваешь слуг своих? Твой лик свиреп, нет у тебя милосердия. Смотри, вчера ты убил сотни тысяч […] Пришел ты сегодня и не оставил наследников нам. Не будь жесток в деяниях своих, царь! Мир благотворнее битвы. Дай нам дышать».
(Из письма царя Муваталлиса Рамзесу II. Из текста поэмы Пентауэра. 313—320)
Черная статуя Рамзеса II в Турине, изображает фараона в военном шлеме со скипетром
Битва при Кадеше — это эпохальное столкновение двух держав гегемонов, произошедшее в XIII веке до н. э. Могущественное Египетское царство под предводительством воинственного Рамзеса II столкнулось с грозными хеттами, возглавляемыми царем Муваталли II. Эта первая хорошо задокументированная битва древности и самая масштабная битва бронзового века произошла на берегах реки Оронт (совр. граница Сирии и Ливана), чуть выше по течению озера Хомс.
Эта битва была грандиозной по той причине, что стала решающей для взаимоотношений двух самых могущественных стран того периода — Египта и Хеттов. На тот момент эти две державы были доминирующими на территории Ближнего Востока. Государство Амурру было небольшим и постоянно раздираемым враждой между Египтом и Хеттами, Митанни было очень древним царством, однако к тому моменту оно уже утратило свои силы. Ассирия в то время еще не была великой империей, но уже существовала как независимое государство.
Политическая карта Месопотамии XIII век до н.э.
Исторические документы с обеих сторон конфликта указывают на конкретную дату — май 1274 года до н. э. Примечательно, что в документах сохранились многочисленные подробности битвы, тактики и расстановки войск. Битва при Кадеше является свидетельством военной истории, отличаясь беспрецедентным масштабом войны колесниц, когда на поле боя сошлись по разным оценкам от 5 до 6 тыс. колесниц. Это просто какое-то гигантское число, «Курская дуга» от мира Бронзового века. Для сравнения, в битве при Мегиддо (1457 год до н.э.) египетское войско Тутмоса III победило объединенное войско ханаанских племен, бывших в союзе с Миттани. Согласно документам добычей египтян стали 922 колесницы. В знаменитой битве при Гавгамелах между Александром Македонским и Дарием, у персов было около 200 колесниц. Как можно видеть, число колесниц в битве при Кадеше было просто фантастическим.
Геополитическая карта перед битвой
Истоки этого исторического столкновения относятся примерно к 1550 г. до н.э., когда правители Нового царства Египта, успешно изгнав 15-ю династию семитского племени гиксосов, заняли более решительную позицию по восстановлению контроля над границами своего государства. У большинства следующих царей Египта преобладали реваншистские настроения. Такие известные фараоны, как Тутмос I, Тутмос III и его соправитель Аменхотеп II, участвовали в сражениях на территории от Мегиддо до реки Оронт, в том числе в битвах при Кадеше.
На протяжении всего периода между 1400 и 1300 гг. до н.э. египетские отчёты о походах свидетельствуют об общей нестабильности в регионе, особенно в южной части Ханаана (называемой Джахи). Амореи были одной из наиболее непокорных групп в регионе. Египет проводил военные операции против амореев и их вождей, чтобы поддерживать контроль над определенными территориями.
Так сегодня выглядит река Оронт, Сирийская долина.
Во время правления Тутмоса IV и Аменхотепа III Египетская держава неуклонно начала терять свои территории в северной Сирии, где закрепились миттанийцы. Во времена царствования фараона Аменхотепа III (около 1390—1353 гг. до н.э.), были установлены дипломатические контакты между Египтом и Хеттами. Фараон Аменхотеп III взял в жены дочь хеттского царя Шупилулиуму I, что способствовало укреплению мира и дружественных отношений.
Однако неуклонные аппетиты египетских фараонов не могли не отразиться на их отношении с Хеттами. Сети I, как и его отец Рамзес I обладал выдающимися военными способностями и стремился восстановить господство Египта на высотах, достигнутых в эпоху правления царей XVIII династии — Тутмосидов, почти за столетие до этого. Подробные надписи на стенах Карнака повествуют о его масштабных походах в Ханаан и древнюю Сирию. Сети I собрал грозную армию в 20 тыс. воинов, отвоевал покинутые египетские форпосты и укрепил города, такие как, Мегиддо, Тунип, Дапур. Мегиддо был расположен на пути Ханаанских царств, Тунип находился в регионе Леванта и представлял из себя важный военный форпост. Как мы видим, Сети I был не только толковым военачальником, но и блестящим стратегом.
На реке Оронт стоят такие города, как Хомс, Хама, Антиохия. В целом, Оронт всегда играл важную роль в сирийском регионе.
В результате второго похода был взят Кадеш, в честь чего была воздвигнута стела победы. Его сын и преемник Рамзес II также принимал активное участие в этих походах. Исторические записи свидетельствуют о значительном заказе оружия, сделанном Рамзесом II в год, предшествовавший экспедиции, которая ознаменовала пятый год его правления. К этому оружию относились луки, стрелы, копья, мечи и серпы.
Но египетские источники молчат в какой момент Амурру и Кадеш вернулись под контроль хеттов. Некоторые историки полагают, что Амурру не являлись частью державы Хеттов, а вероятно были всего лишь вассальным государством.
Интересные факты: Битву при Кадеше часто считают крупнейшей битвой на колесницах в истории. Как египетская, так и хеттская армии в этом конфликте в значительной степени полагались на колесницы. Эти колесницы были оснащены лучниками и служили мобильными платформами для ведения дальней войны. Столкновение колесниц играло центральную роль в тактике сражения.
На четвертом году своего правления Рамзес II отправился в северный поход в Сирию. Он ставил перед собой несколько разных задач: полное подчинение Амурру, которое имело важное геополитическое значение для контроля торговли у истоков «плодородного месяца», проведение разведки и оценка лояльности вассалов Египта. Не стоит забывать, что множество мелких городов-государств и крупных сирийских и ханаанейских племен переходили то под власть египтян, то под власть хеттов. Можно с уверенностью сказать, что в этих политических образованиях было несколько партий, одни тяготели к египетскому влиянию, другие же к хеттскому. Ближайшей аналогичной ситуацией можно назвать политику анатолийских и кавказских государств в период борьбы между Римом и Парфией.
На пятый год своего правления, Рамзес II вместе со своим войском вышел из своей новой столицы Пер-Рамзеса и продвигался вдоль прибрежного маршрута.
Воины хеттов.
Рамзес II разделил всю свою армию на четыре корпуса и дал им название божеств. Корпусом Амона командовал сам фараон, также были корпус Ра, Птаха и Сета. В армии Рамзеса II находился контингент наёмников из захваченных территорий, скорее всего из Ханаана. Фараон разместил их в Амурру, вероятнее всего для охраны порта Сумур, в который поступало снабжение из Египта. Помимо прочего, в войске Рамзеса II присутствовал некий народ «шерданы». Их роль в битве при Кадеше оказалась ключевой.
Остановимся подробнее на этих воинах. Шерданы являлись одним из «народов моря», и согласно большинству мнений историков являлись предками сардов, в будущем заселивших Сардинию. Возможно, что малоазиатский город Сарды был назван по имени этого племени. Шерданы (в переводе с семитского «воины») промышляли пиратством и участвовали в многочисленных вторжений «народов моря» на территорию Египта. На второй год правления Рамзес II одержал победу над шерданами и был к ним милостив. Он включил их боевые корабли в состав египетской армии.
Со стороны хеттов царь Муваталли II заручился поддержкой многочисленных союзников, в том числе Римишарринаа, царя Алеппо. Алеппо был важным опорным пунктом на пути из Сирии и Анатолии к государствам Междуречья и играл ключевую роль в торговле. Фараон Египта записал полный список из 19 хеттских союзников, и возможных вассалов, среди которых был Угарит, Амаура, Акка и другие.
Уже на подступах к Кадешу Рамзес II захватил двух хеттских шпионов из народа Шасу. Шасу являлись кочевниками и обитали в регионах полуострова Синая и южного Ханаана. Шасу часто воевали с египтянами, совершав на них набеги и вероятнее всего, по этой причине присоединились к хеттам в битве при Кадеше. Разведчики Шасу были посланы хеттским царём для сбора информации, однако фараон захватил шпионов, и как он считал, смог извлечь из этого выгоду. По их словам, хеттский царь со своим войском находился в Алеппо, в землях своего союзного царя. Лазутчики утверждали, что Муваталли II остался там из страха перед фараоном.
Колоссальная статуя Рамзеса II в музее под открытым небом Мемфиса в Египте.
Однако, вскоре в лагерь прибыл разведчик египтян с двумя хеттскими пленниками, которые показали реальную близость хеттского войска. Рамзес II созывает совет для разбора того, почему его чиновники не смогли передать точную информацию о расположение войска хеттского царя. В свете этих событий, Рамзес поручил своему визирю ускорить прибытие корпусов Птаха и Сета, поскольку корпус Ра уже был на подходе к лагерю. Амон же в свою очередь оставался в стороне от будущего поле боя и в спешке готовился к предстоящему столкновению, в центре лагеря, где и проходило совещание Рамзеса II со своими чиновниками и военачальниками. В это время хеттские колесницы переправились через реку Оронт и нанесли сокрушительный удар по центру корпуса Ра. Корпус направлялся к лагерю на север, где расположился Амон, и таким образом этот контингент войск оказался по правую сторону от реки. Неожиданное нападение колесниц хеттов застали египтян корпуса Ра врасплох, и они начали стремительное бегство к основному египетскому лагерю. Обходной маневр хеттской конницы добавил сумятицы в египетское войско, часть корпуса Ра обратилась в бегство по направлению к египетскому лагерю. Армия Птах и Сет еще находились к югу от основной битвы.
Колесницы хеттов переправились через реку и ударили по центру корпусу Ра, а затем направились на север, к египетскому лагерю
Таким манёвром была начата грандиозная битва между двумя крупнейшими державами того времени. Хеттские колесницы отделились от своего основного лагеря, после удара по центру корпуса Ра, они начали преследовать убегавших, внося хаос в это организованную часть войско. Колесницы использовали свой натиск и ворвались в ряды еще не до конца сгруппировавшихся воинов корпуса Амона. Огромные размеры египетского лагеря и растянутые боевые порядки колесниц заглушили атаку хеттов, и она буквально захлебнулась. Корпус Ра был сметён, а в лагере корпуса Амон царил настоящий хаос, однако хеттские воины на колесницах гибли в беспорядке. Египетский фараон оказался в окружении врагов, но Рамзес II лично возглавив серию атак, собирает вокруг себя колесницы Амона и выживших из осажденного корпуса Ра.
Хетты ошиблись в своих расчётах, полагая, что их враги находятся в беспорядке и битва выиграна. Они совершили ту самую ошибку, что будет губить армии и целые империи, этой ошибкой проигрывались тысячи битв. Да, они начали грабить египетский лагерь и это сделало их уязвимыми для контрнаступления египтян. Серия манёвров египтян успешно оттеснила врагов к реке Оронт, подальше от египетского лагеря. Колесницы египтян были намного более мобильными, в отличие от громоздких колесниц хеттов и таким образом отступление хеттов кончилось значительным поражением для последних.
Египтяне оттеснили хеттов колесницы к реке Оронт. Муваталли II приказал колесницам форсировать реку.
Несмотря на это, хеттский царь командовал значительным резервом из колесниц и пехоты при поддержке стен города. Когда хетты, атакованные легкими египетскими колесницами, подошли к реке, Муваталли II приказал еще нескольким тысячам колесниц вступить в бой. Такое обилие колесниц буквально окружило египетский лагерь, по крайней мере с южной и западной его части. Однако прибытие наёмных войск из Амурру, мудро до этого размещенного там египетским фараоном, застало хеттов врасплох и с западной стороны они были атакованы наемным войском. Одновременно с этим корпус Птах приближался с юга, таким образом хеттам грозило если и не окружение, то по крайней мере создавало угрозу для хеттского тыла.
Хетты атаковали египетский лагерь, однако Муваталли II вынужден был отступить, потому как боялся окружения со стороны корпуса Птах
Эти опасные манёвры и неосмотрительность Муваталли II позволило египтянам окружить большую часть хеттского войска, а выжившие хетты были прикованы к реке Оронт. Они бросали свои колесницы, пытаясь переплыть реку и успеть за стены города. Таким образом и кончилась битва за Кадеш.
Кто действительно победил в битве за Кадеш?
На этот вопрос однозначно смогли ответить только двое: хеттский и египетский писцы. Для остальных, в том числе и современных историков, битва при Кадеше остается предметом многочисленных горячих споров. Хеттская армия впоследствии смогла отступить, однако египтяне не смогли захватить Кадеш из-за проблем с материально-техническим обеспечением, что сделало затяжную осаду невозможной. Хотя обе стороны пытались претендовать на победу, битва фактически закончилась тактическим патовым положением. Эта битва не привела к окончательному разрешению конфликта между Египтом и Хеттским царством. Собрав воедино все свой войска Рамзес II начал отступление к Дамаску и в конечном итоге вернулся в Египет. После этого египетский фараон провозгласил победу. Однако, следует отметить, что здесь Рамзес слукавил — в этом сражении личная победа преобладала над общественной. Молодой египетский фараон (на тот момент ему было предположительно 28 лет) сумел собственнолично собрать воедино разрозненные войска и отбиться от наступавших на его лагерь хеттских колесниц. Мало того, его личная доблесть и воинственность позволила египтян сплотить и контратаковать хеттов.
Первое в мире свидетельство мирного договора
Хеттские документы из города Хаттуса предлагают совершенно иное понимание происходивших событий, описывая ситуацию, в которой Рамзес был вынужден отступить из Кадеша, считая это поражением. Современные историки часто не видят в этой битве определенную победу одной или второй стороны, но она признается как важный поворотный момент в истории египтян. Эта конфронтация стала стимулом для развития новых технологий и переоснащения египетской армии, что позволило им более успешно противостоять постоянным хеттским нашествиям, которые длились многие годы.
Интересный факт: несмотря на ожесточенные бои и неопределенность в отношении исхода, битва при Кадеше не привела к явной победе ни одной из сторон. Вместо этого это привело к подписанию одного из самых ранних известных мирных договоров в истории — Кадешского мирного договора. Этот договор был заключен между Рамзесом II и Муваталли II и помог установить стабильную границу между двумя империями, ознаменовав переход от военной конфронтации к дипломатии.