Без них невозможно было представить улицы мегаполиса: сверкающие будки или просто аппараты под навесом, около которых собиралась очередь. Бросить монетку, набрать номер — и вот уже можно звонить. Романтика таксофона заключалась в его общедоступности. Для множества людей он стал олицетворением свободы и невидимости. «Бросил монетку, позвонил» — эта простая последовательность скрывала тысячи сюжетов: от неотложного звонка родным до значимых, а иногда и секретных переговоров.

Но эра повсеместной мобильности погубила таксофон. Зачем искать автомат, если у каждого в кармане есть персональный телефон? В первые годы 21 века операторы начали массовый демонтаж нерентабельных аппаратов. В России, согласно информации на конец 2018 года, оставалось немногим более 147 тысяч таксофонов, и только примерно 2200 из них — в Москве. Их обслуживание превратилось в затратную социальную функцию. По расчетам аналитиков, еще в 2012 году каждый звонок с таксофона стоил бюджету огромную сумму — около 35 000 рублей.

В наши дни таксофоны уцелели только в нескольких специфических местах: в удаленных и труднодоступных районах, где отсутствует устойчивая сотовая связь, в почтовых отделениях и на крупных транспортных хабах, таких как вокзалы и аэропорты.

В них видят не инструмент связи, а элемент инфраструктуры безопасности. Это звучит противоречиво, ведь именно анонимность, бывшая главным преимуществом таксофона, в современном мире стала его уязвимостью и законодательно ограничена в большинстве государств. Дебаты об их дальнейшей судьбе ведутся на высоком уровне. К примеру, в России рассматривались инициативы по оборудованию оставшихся аппаратов системами голосового оповещения МЧС, что могло бы наделить их новой, уже не коммуникационной ролью. Но это лишь усилие продлить существование реликта. Таксофон как феномен массовой культуры и повседневности ушел в прошлое. Его участь — стать арт-объектом, ностальгическим элементом декора или бесшумно исчезнуть.

Аналоговый стационарный телефон.

Домашний телефон, «надежный провод», долгое время был центром семейного быта. Его номер помнили наизусть, его трубку поднимали с волнением в ожидании важных новостей. Сперва ппарат с дисковым номеронабирателем, а позднее — с кнопочным, был символом постоянства и связи с внешним миром. Но и его время истекает.

Происходит активное и необратимое замещение аналоговой телефонии цифровой. Традиционные медные линии, по которым долгие годы передавался голос, устарели морально и технически. Операторы связи по всему свету, в том числе в России, переводят сети на IP-технологии (VoIP). Этот процесс — часть глобальной цифровой трансформации. Еще в официальных бумагах начала 2000-х годов, таких как Концепция развития рынка телекоммуникационных услуг РФ, предсказывался рост числа телефонных аппаратов, но уже тогда фокус смещался на мобильную связь и интернет.

Современные цифровые решения предлагают не просто звонок, а целый комплекс услуг: видеосвязь, интеграцию с мессенджерами, облачные сервисы. Молодежь практически не применяет стационарные телефоны, а для бизнеса аналоговые линии давно стали пережитком. Рынок услуг фиксированной связи, хотя и присутствует, не развивается или медленно сокращается. Домашний телефон превращается в анахронизм, «телефон для старшего поколения», который хранят скорее по инерции, чем из реальной нужды. Скоро все будет работать на цифре, а аналоговый сигнал станет такой же диковинкой, как потрескивание виниловой пластинки.

Пейджер — последний «бип» в эру полной тишины.

В 1990-е годы пейджер был знаком статуса и активной жизни. Характерный звук «бип» заставлял его обладателя торопливо смотреть на экран с цифровым или текстовым сообщением и бежать к ближайшему таксофону или телефону. Это была эпоха односторонней, несинхронной связи, которая порождала особенный этикет и сленг.

С распространением доступных SMS, а потом и мобильного интернета, пейджеры мгновенно утратили актуальность. Зачем носить дополнительный гаджет для коротких сообщений, если телефон способен на то же самое и многое другое? Массовый рынок мобильной связи и ее удешевление похоронил пейджеры стремительно.

При этом, эта технология не пропала полностью, а переместилась в узкие профессиональные области.

Там, где нужна надежность, моментальное оповещение большой группы сотрудников и где запрещены или нежелательны сотовые телефоны, пейджеры остаются. Их до сих пор можно обнаружить в больницах — для срочного вызова медиков, на крупных промышленных объектах с высоким уровнем электромагнитных помех или режимными зонами, в службах экстренного реагирования. В этих условиях устойчивый и простой радиосигнал пейджера иногда оказывается надежнее сотовой сети. Но это уже не технология связи грядущего, а специализированный инструмент, доживающий свой срок в своих замкнутых экосистемах.

Телеграмма — драма в бумажном конверте.

Были дни, когда слово «телеграмма» вызывало сильное волнение. Ее доставляли в специальном конверте, и содержание часто было кратким и судьбоносным: «Вылетаю встречай», «Поздравляем рождением», а порой и печальным — «Приезжайте срочно». Телеграф был первым средством почти мгновенной дальней связи, и телеграмма несла в себе особую значимость, сжатость мысли и чувств.

Интернет заканчивает с телеграммой окончательно и бесповоротно. Электронная почта, мессенджеры, социальные сети дают возможность передать любой объем данных, фотографий, видео — мгновенно, бесплатно и без участия почтальона. Поздравительные открытки перешли в цифровой формат, срочные сообщения рассылаются через чаты, официальные уведомления приходят по email.

Почтовые службы по всему миру закрыли или сильно урезали эту услугу. Обычная бумажная телеграмма стала музейным раритетом, а сам процесс ее отправки — экзотическим приключением для ценителей ретро. Ритм современного существования, требующий немедленной и многоканальной коммуникации, не оставил места для лаконичных и одноразовых посланий на бумажном бланке. Драма, умещавшаяся в несколько оплачиваемых слов, растворилась в бесконечном потоке цифрового диалога.

Факс — шелест уходящей в небытие бумаги.

Факсимильный аппарат с его характерным треском и неторопливой, строка за строкой, печатью выходящего листа был обязательной принадлежностью любого офиса в 80-е и 90-е годы. Он олицетворял деловое общение, позволяя передавать подписанные документы на расстояние. Для многих факс был волшебным прибором, отправляющим бумагу «по проводам».

Сегодня эта технология кажется устаревшей. Существуют гораздо более эффективные, быстрые и защищенные методы обмена документами. Электронная почта с вложениями, облачные хранилища, системы электронного документооборота (ЭДО) с квалифицированной электронной подписью полностью вытеснили факс из современного бизнес-процесса. Современные сертификаты и криптография гарантируют юридическую силу цифровой подписи, которая не уступает, а часто и превосходит рукописную на бумаге.

Факс сохранился только в некоторых консервативных сферах (например, в японском бизнес-этикете) или в тех редких ситуациях, когда законодательство в отстающих странах до сих пор требует именно бумажный документооборот. Но его дни сочтены. Медленная передача, не идеальное качество, зависимость от работы телефонной линии и расход бумаги — все эти минусы в цифровую эру выглядят неприемлемо. Шелест факсовой бумаги — это звук уходящей в прошлое индустриальной эпохи.

Источник.

Сегодня хочу показать вам еще одну страничку из своего ноябрьского скетчбука! 😍

Я не могла пройти мимо этого чудесного момента - среди белоснежных сугробов и холодного серого неба так эффектно смотрелся ярко-синий трактор! ⭐️🚜

Этот цвет буквально притягивал взгляд и добавлял красок в унылый серый день. Мне захотелось сохранить это ощущение тепла и радости на бумаге. Получилось довольно живо и атмосферно!

— Что случилось?

— Авария в машинном отделении – молодой парнишка грубо нарушил технику безопасности, из-за чего рванула одна из систем. Меня позвали на помощь, и мы втроем с еще одним мужиком кое-как залатали прореху, но, когда показалось что все нормализовалось, произошел взрыв и меня размазало о переборку. Пришел в себя только в финской больнице – там все такое белое и красивое было, что я даже подумал, что умер и попал на небо. Захотел протереть глаза, а левая рука уменьшилась по самый локоть и ребра болели так, будто по ним слон потоптался. В добавок к этому я лишился половины уха, двух пальцев на правой руке и в добавок удалили часть мышцы на бедре, так что я теперь хожу исключительно вразвалочку, как восьмидесятилетний старик.

— С этими увечьями нельзя ничего сделать?

— Врачи постарались сделать все что можно, за что им поклон до земли – да и моим ребятам спасибо, что нашли возможность доставить мое бессознательное тело на берег. Контора оплатила протез, так что я частично восстановил руку, но, сами понимаете, сравнивать до и после - совершенно бессмысленно. С потерей пальцев я как-то смирился, тем более что это всего лишь мизинец, да безымянный. Но вот нога… - от нее у меня самые большие проблемы!

— Постоянные боли?

— Разве что моральные, - горько ответил клиент. – Из-за нее ни одна фирма не хочет брать меня в море. Никому не нужен калека и даже многолетний опыт их не трогает – говорят, что таков регламент и все тут. Но, если честно, поставив себя на их место, я бы тоже не захотел рисковать, беря такого человека: море - это же не шутка, в нем всякое случается…

— И теперь вы не можете найти себе место на берегу?

— Пытался устроится в порт, но не могу целыми днями сидеть в конторе и перекладывать бумажки, да на мужиков орать. Плюс сейчас везде нужны компьютеры, а я в них как младенец. Нужно бы научиться, но все никак не соберусь с силами. Поменял пару мест и в итоге руки опустились. Сел на кухне, посмотрел на жену и впервые за тридцать лет заплакал. Катя, увидев это, всерьез забеспокоилась и пока я не залез в бутылку сразу же спровадила меня сюда – думает, вы сможете мне помочь.

— Я очень постараюсь – но скажите, вы обязательно хотите работать в чем-то связанном с морем?

 — Просто это – единственное, что я умею и переучиваться точно не хотелось бы. Хотя на самом деле, мне бы хотелось немного остепениться и чаще видеть семью – мои дети уже давно выросли из пеленок и теперь им особенно нужен отец. Да и за деньгами можно уже особенно не рваться – жена моя теперь главбух и зарабатывает даже больше, чем я, когда ходил в дальние рейсы. Семье сейчас выгоднее, чтобы вместо Кати я помогал детям с домашней работой, да борщ готовил.

— А вы умеете?

— Разумеется - три года корабельным коком! - широко улыбнулся Олег. - Да за моим борщом выстраивалась очередь из индусов, французов и еще кучи других парней, слышавших о России только по телевизору. Но бросать работу я все же не хотел бы – человек должен трудится. У вас есть идеи?