Мужчина мирно спит на диване у себя дома. К нему бесшумно подходит его десятилетний сын. В руках мальчик сжимает револьвер. Раздается выстрел – и отец мертв. Cын прострелил ему голову. Мать и сестры мальчика рыдают, но сам убийца не испытывает ни жалости, ни раскаяния. Этого мальчика зовут Джозеф Холл, и убийство он спланировал заранее. Его отец, Джеффри Холл, был лидером неонацистской группировки и регулярно применял насилие к членам своей семьи. Мальчик утверждал, что устал от того, что отец избивал его и мать и угрожал спалить дом. На суде Джозеф сказал: “Я думал, что, если застрелю его, он больше не сможет нам навредить”.
При этом и сам мальчик был проблемный. Его несколько раз исключали из разных школ за нападение на одноклассников и персонал. Как-то он даже пытался задушить учительницу телефонным шнуром. Защита пробовала сослаться на то, что обвиняемый психически не здоров, а пережитое насилие повлияло на его развитие. Джозеф страдал от СДВГ, у него был низкий уровень IQ, эмоциональная неустойчивость и проблемы самоконтроля. Давили на то, что Джозеф – не хладнокровный убийца, а сломанный ребенок. Но это не помогло. Суд признал Джозефа виновным в преднамеренном убийстве – до 23 лет он будет находиться в исправительном учреждении для несовершеннолетних.
Мог ли вообще Джозеф не стать убийцей? Был ли обречен убить своего отца? Или у него был выбор? Как повел бы себя на его месте другой ребенок? Возможна ли врожденная предрасположенность к агрессии и что здесь важнее – гены или среда? Давайте разбираться вместе.
Есть довольно маргинальные идеи, например, о том, что можно найти способ заранее определять будущих убийц и помещать их под стражу до совершения убийства – как в “Особом мнении”.
Есть и научные исследования, стремящиеся разгадать психологию и даже биологию маньяков. И очень много хайпа, когда самопровозглашенные эксперты задним числом объясняют то, чего они никогда не могли бы предсказать.
Сегодня мы с вами обсудим ген воина, который пробуждает в людях агрессию и мифы вокруг него. Семью, каждый мужчина которой стал преступником из-за генетической аномалии. И даже то, как нарушения работы мозга предположительно превратили обычного человека в педофила.
Почему нам интересны маньяки?
В США 34% слушателей подкастов слушают тру-крайм. Для многих такого рода отдых становится возможностью пережить страх в контролируемых условиях. Ведь маньяк не такой уж и страшный, когда его можно отключить одной кнопкой. Есть даже исследование о том, что для некоторых женщин просмотр тру-крайма может становиться инструментом по борьбе со страхом изнасилования и лучшего понимания угрозы.
Вообще есть такое явление как морбидное любопытство. Оно описывает чрезмерный интерес людей к мрачным темам. И пока бабушки на лавочке кричат, что куклы в игрушечных гробах ломают психику детям, исследования показывают, что мрачное любопытство скорее не баг, а фича.
Например, в исследовании 2021 года авторы опросили больше 300 человек и пришли к выводу, что люди с морбидным любопытством имели больше позитивных переживаний во время пандемии. А любители фильмов ужасов были меньше подвержены стрессу. В другом исследовании участники чаще выбирали изображения, где присутствовали смерть или насилие, чем нейтральные изображения. Так что морбидное любопытство – это не просто любовь к страшилкам, а поиск информации о потенциальных угрозах и механизм когнитивной защиты.
А еще убийства завораживают нас. Ведь в нашем обществе убийство – главное табу. При этом каждое убийство уникально и поэтому вызывает особый интерес. От них невозможно оторвать глаз, как от аварии на трассе. В голове вертится вопрос, почему и как этот человек переступил привычные для нас нормы морали? Маньяки – будто жестокие пришельцы в человеческом обличье с искаженной логикой. Но в попытке их рационализировать очень велик соблазн наделать поспешных выводов.
Вот смотришь фильм “Нитрам” об убийце Мартине Брайанте, который устроил массовое убийство в ресторане – и так и хочется сказать: “Если бы его отец не оставил ему такую травму, покончив с собой, он бы никого не убил”. Как потом говорила его собственная мать.
Или читаешь про Джона Уэйна Гейси, который пытал и убивал мальчиков – и думаешь: “Это из-за жестокого отца-алкоголика”. Хотя не каждая жертва детского насилия становится маньяком. Или смотришь “Джона Уика” и думаешь: “Ну понятно, он пошел убивать из-за своей собаки”... Ну да, конечно!
Представьте себе организованного человека. Он планирует дела на месяц, а то и год вперед. Когда берется за дело, до мелочей продумывает, как его закончит. Он вежливый, с хорошей работой. Не мусорит. Почти идеальный гражданин. Но у него есть специфическое хобби – убивать людей. И зовут этого человека Израэль Киз. Он серийный убийца, которого называют одним из самых предусмотрительных маньяков в истории.
Израэль Киз всегда заранее готовил все необходимое для убийств. Стяжки, оружие, отбеливатель, пластиковые мешки. Все его жертвы были случайны, чтобы никто не мог обнаружить между ними закономерность. Он делал все чтобы, его преступления нельзя было отследить. Ездил на арендованных машинах, выключал телефон и расплачивался только наличкой.
Однажды он две недели хранил труп жертвы, Саманты Кенинг, замороженным, чтобы сымитировать, что она жива – и прислать фото ее семье, требуя выкуп. В итоге именно эта девушка стала его последней жертвой. Его нашли благодаря тому, что Киз решил не ограничиться убийством, а все-таки снять переведенный ему выкуп с банковской картой Саманты. Киз покончил с собой в тюремной камере до вынесения приговора, оставив предсмертную записку, восхваляющую убийства, и рисунки одиннадцати черепов, сделанные собственной кровью. Предполагают, что он так намекнул на настоящее количество своих жертв.
Такого человека как Киз невозможно подогнать под привычные нам типологии – хотя настоящая классификация маньяков помогла бы лучше понимать их мотивы. Чтобы можно было как молодой Декстер или Уилл Грэм из “Ганнибала” посмотреть на место преступления и узнать все, что на уме у преступника. И ученые действительно работают в этом направлении.
Одной из самых популярных классификаций маньяков была теория о делении убийц на организованных и неорганизованных. Организованные убийцы после себя прибираются, прячут труп, да и оружие готовят заранее. А вот неорганизованные маньяки не могут даже полы нормально протереть. Оружие у них будет импровизированное, а ещё они одежду разбросают. То есть они не просто убивают, но еще и делают множество хаотично-жестоких вещей.
Идея классификации была в том, чтобы сузить поиски виновного. Мол, организованный убийца будет вести социально приемлемую жизнь. Окажется каким-нибудь компетентным офисным работником с любимой женой и двумя ангелочками. У такого маньяка есть “нормальная” жизнь, которую не хочется терять, поэтому и ошибок он не делает. Эдакий Декстер. Или профессор из фильма “Иррациональный человек” Вуди Аллена. Также из этой теории следует, что организованные убийцы убивают после переживаний в обычной жизни.
Ну а неорганизованный убийца – это тот самый раздолбай из вашей школы. Убивает без плана и смысла. После себя оставляет мусор и даже сперму. Тупой и некомпетентный. Прямо как грабитель банков МакАртур Уиллер. Уиллер обмазался лимонным соком, уверенный, что сок скроет его лицо от камер видеонаблюдения. Кстати, этой историей была вдохновлена оригинальная научная статья, в которой сформулировали знаменитый эффект Даннинга-Крюгера – когда некомпетентные люди недооценивают свою некомпетентность.
Короче, неорганизованный убийца, скорее всего, будет жить недалеко от места преступления, убивать спонтанно, а ещё у него не будет нормальных социальных связей.
Но вся эта классификация не выдерживает никакой критики. Есть неплохая работа, проверяющая эту теорию на прочность. Ее авторы взяли сто убийств, совершенных разными серийными убийцами, и постарались проверить их по этой схеме (серийный убийца - человек, совершивший не менее трех убийств, с перерывом не менее месяца между ними). В первую очередь выяснилось, что серийные убийцы в целом более склонны к организованному поведению. В 91% случаев жертва была жива во время сексуального насилия, в 67% случаев оружие не было найдено на месте преступления, в 61% случаев преступник убивал в разных местах. В то же время в 70% случаев жертве продолжали наносить увечья уже после смерти, а в 66% случаев были множественные половые акты – а это признаки дезорганизованного преступника.
По итогу оказалось, что неорганизованные признаки встречаются реже и не формируют отдельную группу. Не похоже, что есть два четких типа преступника.
Были и другие популярные концепции. В том числе для сексуальных преступлений. Так, типология Кеппела и Уолтера предлагает нам четыре типа убийц, в зависимости от того, насколько силен был гнев убийцы и насколько он хотел почувствовать свою власть в процессе. Расчет был на то, что характерное поведение во время убийства будет отражаться и на повседневной жизни преступника, что поможет полиции его быстрее раскрыть.
Эту теорию тоже решили проверить. Взяли 53 убийства сексуального характера, изучили бэкграунд убийц и проверили по этой типологии.
Судя по схеме, если убийца Power-Assertive, то есть «силовой, авторитарный», улики обязательно будут уничтожены, будет оставлена сперма, а оружие выбрано заранее. Если Anger-Retaliation, мстительный, движимый гневом, то будет избиение, множественные ножевые раны и связывание жертвы. Если Anger-Excitation, садистический, то тело может быть сожжено, закопано или оставлено обнаженным. Ну а если Power-Reassurance, то есть «компенсаторный, ищущий уверения в собственной значимости», то будет сталкинг, удушение и обезображивание.
А теперь проверяем, есть ли реальная закономерность. Нет! Есть признаки, которые должны чаще всего быть в паре друг с другом, а на самом деле чаще встречаются в других сочетаниях. Например, насильственное проникновение в квартиру и наличие спермы на месте преступления. Тут корреляция вроде есть. Но еще лучше корреляция будет у наличия спермы и удушья, которые находятся в разных категориях.
Еще лучше корреляция у множественных ранений и удержания жертвы в плену – и они тоже из разных категорий. Ну а у многих признаков якобы одного типа корреляции вообще стремятся к нулю. Насколько эти корреляции статистически значимы - вопрос вообще отдельный.
А теперь посмотрите на эту картинку. Это что-то типа карты расстояний между признаками на месте преступления. Чем чаще два фактора совпадают, тем они ближе друг к другу нарисованы.
Если бы классификация на 4 типа преступников была верна, то звездочки, ромбики, треугольники и кружочки, которые соответствуют этим типам, оказались бы вместе, а тут полный хаос.
Была и еще одна классификация – по мотивации. Почему серийный убийца совершает преступления? Ему так говорят голоса или видения в голове. Или, может, он хочет избавить мир от определенного типа людей. Как, например, маньяки, убивающие преимущественно проституток. Привет, Джек-Потрошитель. А, может, он гедонистический тип – и получает удовольствие от процесса. Или тип, гоняющийся за властью. Который кайфует от того, что держит жизнь другого человека в своих руках. Эта классификация тоже не подтвердились.
А вот что выделяется в некую осмысленную классификацию – так это убийства хладнокровные и сделанные на эмоциях. В исследовании, проведенном на 125 канадских преступниках, было сделано предположение, что, если у человека есть признаки психопатии, он скорее будет убивать для достижения цели, то есть хладнокровно, а не в состоянии аффекта. А вот непсихопаты скорее будут совершать импульсивные преступления, убивать из страсти. Судя по этому исследованию, 93% убийств психопатов были совершены из холодного расчета. Против 48,4% у непсихопатов. Правда, здесь рассматривались обычные убийцы, а не серийные.
А что насчет тестов? Должен же быть тест, который определит будущего убийцу. И попытки создать нечто подобное действительно были. Самый, наверное, известный из подобных – тест Роршаха. Зловещие кляксы, якобы позволяющие заглянуть во тьму разума маньяков. Он вообще считается одним из старейших психодиагностических тестов. Создавался он, конечно, не для изучения убийц, а для диагностики психических заболеваний. Но сегодня иногда тест используется для выявления бессознательных процессов, эмоциональных состояний и вообще “внутреннего мира” преступников. Хотя по факту выглядит это странно: вот вам непонятное черное пятно. Что вы видите, крылья бабочки… или лицо мертвой женщины?
Я всегда был уверен, что тест Роршаха – идиотизм, и никто не воспринимает его всерьез. Но создатель теста, Герман Роршах, отталкивался от вполне эмпирических данных. У него было аж 288 больных пациентов и 117 людей без диагноза. И вот люди с диагнозом шизофрении усредненно видели в пятнах не то же самое, что обычные люди, и автор скромно предположил, что тест может отражать, как люди обрабатывают визуальную информацию. Пока что все довольно невинно. Хотя есть вопросы к тому, как это все интерпретировать.
Есть немало исследований, где тест Роршаха пытались применить к преступникам. Например, в одном из исследований протестировали 45 психопатов и обнаружили, что их ответы отличались бедностью содержания, низким уровнем эмоциональной вовлеченности и почти полным отсутствием интереса к людям. А их восприятие носило упрощенный характер.
Есть и метаанализ 22 исследований, который показал, что по некоторым шкалам теста все-таки отличаются психопаты и непсихопаты. Правда, эффекты были слабые, а большинство переменных ни на что не влияло.
Тест Роршаха проходили даже нацистские военные преступники в ходе Нюрнбергского процесса. Тогда люди пытались выявить единую “нацистскую личность”. Но исследование тех протоколов показало, что даже нацисты бывают разными и не группируются вместе.
Итак, маньяка по пятнам вы не определите. Но есть ли хоть что-то рабочее? Ну, например, есть специальный оценочный лист для определения психопатии. Чек-лист психопата предлагает 22 пункта, которые вы в разной степени можете отнести к себе. Приписать к психопатам вас могут за поверхностное обаяние, эгоцентризм, патологическую лживость, манипулятивность, отсутствие чувства вины, эмоциональную поверхностность, бессердечность, паразитический образ жизни и так далее. Четких границ, с какого количества отмеченных пунктов вас считать психопатом, нет, но чем их больше, тем вы психопатичнее.
Существует систематический обзор и мета-анализ девяти наиболее популярных тестирований оценки риска насильственного и антисоциального поведения на выборке из 25980 человек. Из него следует, что результативность подобных тестов сильно колеблется. А еще тесты лучше работают для конкретной группы людей, для которых они составлялись. То есть вероятность юношеского насилия лучше всего показывает специальный тест для определения юношеского насилия. Удивительно! Кто бы мог подумать. Вообще одним из лучших таких опросников оказался SAVRY, структурированная оценка риска насилия среди молодежи. Но стопроцентной точности даже у него нет. Особое мнение отменяется. А если мы не можем положиться даже на лучшие инструменты прогнозирования, то на что вообще нам рассчитывать?
Тед Банди – один из самых жестоких серийных убийц в истории, который мастерски скрывал свою истинную природу за харизмой и обаянием. Его жертвы даже подумать не могли, что перед ними находится страшный убийца, пока не становилось слишком поздно. Например, одну из своих жертв, Джулию Каннингэм, он заманил в машину, притворяясь пострадавшим лыжником, которому нужно помочь донести ботинки. Девушка думала, что совершает доброе дело. Но он вырубил ее и отвез в удаленное место, где изнасиловал и убил. Ее тело так и не нашли. Тед Банди признался в убийстве 30 человек, но точное количество его жертв все еще не известно. Вот он – пример настоящего психопата… Но кто вообще такие психопаты?
Вообще это не очень распространенный в медицинской практике термин. Обычно психопатию определяют через специальный оценочный лист, который мы уже обсудили. У Теда Банди в нем был результат где-то 39. Конечно, не все психопаты насильники и убийцы.
А есть еще термин социопатия, но это тоже не то чтобы диагноз. Эту социально-психологическую концепцию скорее популяризировала поп-культура, у нее нет четких диагностических критериев и шкал, так что в современной психиатрии ее практически не используют. Термин из сериалов, а не учебников.
Но все-таки есть официальный диагноз, который ставится психиатрами по строгим критериям – антисоциальное расстройство личности, АРЛ. У нас его знают как диссоциальное расстройство личности. Хотя его ставят только с 18 лет, проявляет оно себя раньше. Люди с таким диагнозом уже с подросткового возраста пренебрегают чувствами и правами других людей, нарушают закон, манипулируют, имеют проблемы с эмпатией, импульсивно проявляют агрессию и не испытывают раскаяния. При этом психопатия и социопатия могут считаться подтипами АРЛ, но не все люди с АРЛ являются психопатами и социопатами.
Белль Ганнес эмигрировала в США за лучшей жизнью, но там ее ждали одни несчастья.
Она вышла замуж, но их общий с супругом магазин взорвался, а два их ребенка умерли от острого колита. Затем скончался и ее муж. Она купила ферму, но часть ее имущества вновь сгорела. Второй брак мог стать новым началом, но в начале умерла дочка супруга от первого брака, а затем и сам супруг. Его вторая дочь бесследно исчезла. Можно было бы списать всё это на какое-то немыслимое невезение, если бы Белль не получала с каждого своего несчастья огромные страховые выплаты. И за мужей, и за детей.
Самый мрак начался после того, как Белль потеряла второго мужа. Как обычно, при странных обстоятельствах. Видимо, она решила, что выходить замуж ради страховых выплат – это слишком долгий путь. Поэтому она дала объявление в газету, что она – несчастная вдова в поисках любимого. Мужчины стали сами приходить в ее дом с подарками и деньгами, а потом бесследно исчезали. Окружающие ничего не подозревали. Думали, что Белль просто сердцеедка, меняющая женихов. Никто не мог предположить, что рядом с ними оказалась настоящая Черная вдова. Очень яркий и показательный пример женщины-серийной убийцы. Предположительно, она умерла при очередном пожаре. Но труп найденной женщины был обезглавлен, так что, скорее всего, Белль так и не понесла наказания, а с заработанным состоянием отправилась на заслуженную пенсию.
Как-то на лекции доктора биологических наук Александра Маркова спросили, существует ли генетический компонент насилия. Он сказал, да, конечно. Он есть у половины присутствующих. Y-хромосома. Мужчины больше склонны к насилию, чем женщины. В мальчиках с юных лет поощряется агрессивность, а у девочек она подавляется. Ещё среднестатистически мужчины физически сильнее женщин, так что, возможно, они более уверенно проявляют агрессию. Но, как мы видим, женщины-убийцы тоже есть.
Хотя зачастую гендерное неравенство сохраняется в подходе к преступлениям. Обзор литературы 2006 года показывает, что не существует единого портреты женщины-серийной убийцы. Тем не менее, они чаще убивают по каким-то рациональным соображениям, ради объективной выгоды, например, финансовой. Как Белль. Также женщины оказались менее склонны к убийствам на сексуальной почве, чем мужчины, хотя у самих женщин-убийц часто в биографии были эпизоды насилия.
Для женщин тоже пытались вывести специальные типы убийц. Самые известные из них – Черная вдова и Ангел смерти. К ангелу смерти можно отнести Джейн Топпан, добродушную медсестру, за которой тянулся кровавый след.
Топпан обычно выбирала “любимчиков” среди пожилых или тяжело больных пациентов и превращала их в своих подопытных кроликов. Меняла им дозировки лекарств, чтобы посмотреть на реакцию, вводила и выводила их из сознания, а потом убивала чрезмерной дозой препарата. Джейн призналась в 31 убийстве, но, скорее всего, их было куда больше. Она даже получала сексуальное удовлетворение от наблюдения за гибелью своих жертв. Что уже делает ее нетипичной женщиной-маньяком.
Кстати, то, что любимое орудие убийства женщин – яд, тоже миф. Да, женщины намного реже, чем мужчины, используют, например, огнестрельное оружие. Но яд – очень непопулярное оружие и у женщин. По данным ФБР, он используется примерно в 2,5% убийств. Реже ножей, тупых предметов и того же огнестрела. По иронии, хотя мужчины пропорционально в 7 раз реже используют яд, чем женщины, мужчины и убивают в 9 раз чаще. Поэтому большинство отравленных, как ни странно, – жертвы мужчин.
Как не борись за социальное равенство, мужчин-маньяков значительно больше, чем женщин. Судя по доступной информации, в период с 1800 по 2004 гг. в США только 15% серийных убийц оказались женщинами. Откуда у мужчин такая жажда крови?
Представьте себе безумную голландскую семью, в которой каждый мужчина уже на протяжении нескольких поколений является преступником. Всем им свойственна тяга к насилию, импульсивность и резкие перемены настроения. Их ловили на поджогах, попытках изнасилования и эксбиционизме. Не хотелось бы оказаться их соседями. Конечно, такая уникальная семья привлекла внимание ученых. Был проведен анализ их мочи и выявлено нарушение метаболизма моноаминов – а некоторые из них являются важнейшими нейромедиаторами.
Оказалось, что у всех мужчин в этой семье был полностью неработающий ген MAO-A, кодирующий фермент Моноаминоксидазу A. Точечная мутация сделала его нефункциональным. Этот фермент участвует в метаболизме адреналина, серотонина и дофамина. Так в 1993 году было описано генетическое заболевание, ведущее к насилию, – синдром Бруннера.
Чтобы проверить связь между агрессией и мутацией при синдроме Бруннера, учёные создали аналогичный генетический дефект у мышей. Из их генома целенаправленно удаляли ген МАО-А. Такие мыши действительно демонстрировали повышенную агрессивность. А вот при удалении гена, кодирующего другой изофермент — моноаминоксидазу B (МАО-B), — такого эффекта не наблюдалось. Хотя МАО-B тоже может расщеплять дофамин, именно МАО-А отвечает за метаболизм серотонина и норадреналина — нейромедиаторов важных в том числе для регуляции импульсивности.
Представьте, что какое-то событие вызвало у вас сильную эмоциональную реакцию. Вы злитесь. Это потому, что в ответственных за эти эмоции участках мозга высвобождаются нейромедиаторы. В норме их уровень постепенно снижается — этому способствуют в том числе ферменты типа моноаминоксидазы А. Но если МАО-А не работает из-за мутации, концентрация этих веществ остается повышенной дольше обычного, что усиливает агрессивность.
Ген МАОА окрестили геном воина или геном убийцы. Громкое, название! Но не совсем верное. Во-первых, агрессия возникает при его отсутствующей или сниженной активности, так что, выходит, наоборот, это ген пацифиста. Во-вторых, даже поломанный ген МАО-А не обрекает вас на судьбу убийцы, а является лишь одним из факторов предрасположенности. Это тот случай, когда гены взаимодействуют со средой. Попал предрасположенный человек в тяжелые жизненные условия – признак проявился. В-третьих, сам по себе синдром Бруннера – редкость.
Чаще у людей встречается легкая недостаточность MAO-A, когда фермент работает, но просто не так хорошо. Про таких людей есть забавный эксперимент с острым соусом. Участники играли в подобие экономической игры. Они были уверены, что играют с “партнером”, хотя в качестве него выступал компьютер. “Партнер” мог отнять у участника 20 или 80% его денег, на что он в качестве наказания мог заставить “партнера” отведать очень острого соуса. Отдав за это еще часть своих денег.
Когда денег отнимали немного, 20%, особой разницы между реакциями людей с высокоактивным и низкоактивным вариантом МАОА не наблюдалось. А вот когда отнимали 80%, то участники с низкоактивным МАОА начинали щедро кормить “партнера” острым соусом.
При сильной провокации 44% низкоактивных назначили “партнеру” высшую меру соусного наказания против 19% среди высокоактивных. Не буду говорить, что эти результаты являются истиной в последней инстанции, бывают в науке эксперименты и невоспроизводимые, а тут все как-то подозрительно складно. Но все же история с соусом намекает, что ген лишь склоняет человека к импульсивным поступкам.
Один из самых заезженных научных споров в истории современной науки – это дилемма Nature versus Nurture, природа против воспитания. Когда американского маньяка Гэри Риджуэя спрашивали, почему он с такой жестокостью убивает женщин, он говорил, что ненавидит их.
Риджуэй убил 49 женщин, но признавался, что мог бы убить гораздо больше, если бы не был пойман. Чаще всего он убивал их во время секса, оставлял трупы обнаженными, а иногда занимался некрофилией. Весь этот кошмар он объяснял жестоким и даже странным отношением со стороны собственной матери. Гэри мочился в кровать до 13 лет и после каждого такого инцидента мать мыла ему гениталии. Подобные эпизоды пробуждали в нем тревожные мысли и сексуальные фантазии об убийстве матери. Мог ли социальный опыт взрастить его тем, кем он стал? Возможно.
Но представьте другого убийцу. Жестокий маньяк преследует свою жертву, она – убежденная вегетарианка. И он тоже. Полная противоположность хищникам. И все же он внезапно набрасывается на нее и пытается проткнуть своими бивнями. Наш маньяк оказался слоном, а его жертва – самкой носорога. С 1991 по 2001 гг. слоны убили 58 белых и 5 черных носорогов в южноафриканском национальном парке. Похожая ситуация была в другом парке. Но ситуация улучшилась, когда подвезли старших слонов, которые усмиряли агрессию молодежи. То есть и у слонов важны социальные факторы? Может, и правда, серийным убийцам не хватало отцовской фигуры?
А как вам история маньяков-дельфинов? Да-да, дельфины по совершенно непонятным причинам нападают стаями на миролюбивых морских свиней. Едва ли слон или дельфин расскажут вам про тяжелое детство. И все же они способны к немотивированному насилию. Выходит, биология решает? Или все-таки среда?
Метанализ 2017 года показал, что взрослые с психозом, которые пережили в детстве насилие, в 2 раза чаще совершают насилие в отношении других людей, чем те, у кого не было таких травм. В 2 раза чаще – это существенно. Но недостаточно, чтобы винить во всем детские травмы.
Куда мы обращаемся, когда хотим оценить вклад генов и воспитания в какой–либо признак? Кто нас может рассудить? Правильно, близнецовые исследования! Например, авторы Шведского исследования взяли данные по 21 тыс. близнецов и отследили все приговоры по уголовным делам. Вклад генетики в наличие судимости по уголовному делу оценили в 45%. Общая среда, которая включает обстановку дома или в общей для близнецов школе, вносила меньший вклад: 18% для девушек и 27% для мальчиков. Все остальное, вероятно, объясняется уникальным индивидуальным опытом. То есть генетическая компонента в склонности к преступлениям однозначно есть. Хотя это и не единственный фактор.
Когда речь идет о маньяках или даже обычных убийцах, стоит быть особенно осторожными в высказываниях. Маньяков среди нас очень мало, так что и выборка получается очень маленькой. Так что даже если мы обнаружим какой-то генетический маркер или конкретное событие из жизни, которые, предположительно, подтолкнули к преступлениям, это нам сильно не поможет. Ведь у другого случайного человека могут оказаться похожие признаки, но он маньяком не будет. Грубо говоря, выявив подобные маркеры, мы в лучшем случае сможем узнать, что вероятность отдельно взятого человека оказаться маньяком не сотая доля процента, а две сотых доли процента.
А еще, оказавшись под стражей, маньяки не становятся лабораторными крысами. По всем правилам современной научной этики никто не имеет права проводить с ними всесторонние обследования без их согласия. Какие-то важные данные вообще пылятся в полицейских архивах и никто нас к ним не подпустит.
Из-за всех этих сложностей криминология оказывается настолько сложной, что отлично позволяет тестировать пределы научного подхода. Но хотя бы некоторые базовые выводы по статистике все же сделать можно. Так, по данным исследований, серийные убийцы чаще унижают жертву в процессе и проживают разные извращенные фантазии. Расстройства личности часто встречаются у любых убийц, но у серийных больше нарциссических, шизоидных и обсессивно-компульсивных черт. Им также больше свойственен сексуальный мазохизм, фетиши и вуайеризм. Жертвами обычных убийц мужчины и женщины становятся примерно с одинаковой частотой, а вот серийные убийцы чаще охотятся за женщинами. А еще любопытно, что обычные убийцы чаще убивают знакомых людей, друзей и членов семьи. Зато серийные расправляются с незнакомцами.
Вот мы и разобрались, каким теориям стоит жить, а каким умереть. А дальше что? В идеале вся наука о маньяках должна сводиться к построению системы, которая позволяет предотвращать убийства до их совершения. В ней по биологическим или поведенческим особенностям можно будет заранее вычислить, кто является будущим убийцей, как в “Особом мнении”. Но это сразу поднимает множество этических проблем. Во-первых, ни один способ не сможет безошибочно определять будущих убийц, в таком случае рано или поздно обязательно под горячую руку попадет невиновный. В “Особом мнении” нам это и показали. Ну и вообще, насколько морально правильно наказывать человека за то, что он пока не совершил, даже если это потенциально спасет невинных?
И все же я совсем не против развития науки о маньяках и убийцах. Наука о маньяках – это интересная, но очень сложная тема. Данных вечно не хватает, от чего возникает вакуум, который люди заполняют всякими спекуляциями. Многим хочется упростить маньяков, найти четкие и понятные объяснения их поступкам. Но реальность оказывается куда сложней.
Подписывайтесь на соц. сети:
Мой авторский цикл лекций
Еду в осенний тур с лекцией «Радикальное продление жизни»
Билеты и подробности — здесь.
