Сегодня мне в голову пришла мысль о том, что далеко не каждый популярный писатель является культурным достоянием литературы. Конечно, это довольно сложная тема, у которой нет количественных показателей. Эта тема возникла в голове, когда я прочитал очередной список литературы для чтения. И к удивлению обнаружил в этом списке много фамилий, за которыми кроме хайпа в принципе ничего и нет. С другой стороны, в списке не было фамилий, которые буквально участвовали в формировании наших с вами личностей. Пожалуй, следует начать с одного актуального для наших дней момента: в списках важной литературы очень-очень-очень мало женщин. И это в корне неправильно! Вспомните известных женщин писательниц прямо сейчас. Что приходит на ум? Бронте? Агата Кристи? Вулф? Роулинг? Шелли (это вообще уже на уровне эрудита)? А если я вам скажу, что есть писательница, которая оказала невероятное влияние на нас с вами, но она очень редко входит в какие-то списки? Многие из нас буквально несут в себе дух ее творчества по сей день. Эта прекрасная замечательная женщина - Астрид Линдгрен (всем советую прочитать её автобиографию: Этот день и есть жизнь). Сложно переоценить степень влияния этой детской писательницы на цивилизацию. Но лишь из-за того, что это детская литература, Астрид не включают в списки для чтения. И очень-очень зря. Ее финская коллега создала буквально национальный символ. Речь идет, конечно же, о Туве Янссон и её муми-троллях. А теперь риторический вопрос: кто оказал больше влияние на нас с вами - Барто или Лермонтов?
Популярность (и хайп) не равно влияние на культуру. К сожалению, очень часто люди путают, что высокий спрос означает высокую важность для общества. Психологически важность писателя для общества можно проверить довольно простым мысленным экспериментом: представьте себе, что книги конкретного автора собираются запретить - какова была бы реакция общества? Если реакция общества стала бы резко негативной, соответственно, для конкретного общества этот писатель является важным. Если бы реакция была индифферентной, соответственно, и влияние автора на конкретную культуру не значительно. Представьте себе, что книги, например, Агнии Барто собрались бы запретить (не важны причины, это мысленный эксперимент). Уверен в обществе это вызвало бы волну возмущения и недовольства. При этом такие же волны возмущения и недовольства бы вызвал запрет Бронте, Кристи или Роулинг, несмотря на их происхождение. С другой стороны, я почти уверен, что запрет книг Стивена Кинга вызвал бы лишь некоторые комментарии в этом отношении, но каких-либо массовых проявлений недовольства не последовало бы. Еще интереснее ситуация становится, когда общество разделяется на два лагеря в отношении запрета книг конкретных авторов. Ярким примером является Александр Солженицын. Как ни странно, но такая реакция также говорит о большом влиянии творчества на социум. Еще интереснее, что в редких случаях запрет мог бы вызвать исключительно положительную реакцию в обществе и огромную поддержку. Шутки ради: представьте запрет на творчество Ольги Бузовой. В реальности же общество уже поддержало запрет на книги некоторых иноагентов.
Получается интересная ситуация, когда за известным именем по сути не стоит ничего, кроме известного имени. Это очень важный момент, о котором следует помнить молодым авторам, если они хотят вписать свое имя в историю литературы своей страны. Отношение к автору важнее книжного ассортимента. Книгу по настроению сегодня найти не проблема. Проблема найти личность, которую можно ставить в пример себе и детям. А писатели и поэты в России всегда были такими личностями, всегда отражали настроение общества, его мысли и являлись авторитетом для людей. Сегодня, зная о таком явлении, как культура отмены, это особенно актуально. Авторитет нельзя отменить, как я уже показал на примере Барто и Кристи. Еще более яркий пример с Роулинг. Несмотря на ужасающую мировую попытку отмены, она смогла выйти из этого противостояния победителем. Не благодаря своим книгам, а благодаря именно своей личности и личным заслугам. В то же время политика отмены российских (вернее русскоязычных) писателей-инагентов произошла мгновенно и бесповоротно, поскольку как личности они не представляли из себя авторитет для общества. Вот и получается, что кажущийся мастодонт литературы на самом деле является мышью. Возвращаясь к различным спискам литературы, стоит обращать внимание как раз на авторитет писателя, а не на его популярность. И окажется, что условный Селинджер вовсе не столь важен для литературы и чтения, как это принято считать. Не говоря уже о многих других авторов с поправкой на их происхождение.
P.S. от себя добавлю, что читать детскую литературу - это огромное удовольствие во взрослом возрасте. Очень много открытий я для себя сделал, прочитав Винни Пуха. Абсолютно всем (!!!) советую прочитать "Король Матиуш I" Януша Корчака, я даже не уверен, что это детская литература в принципе.
