Ламповые 90-е годы, конец 80 начало 90х, мы в средней школе отмечаем 23 февраля, всем пацанам, кроме "хорошистов", как мы с Генкой ничего не подарили, в основном "плохим". На столе по 2 шоколадных батончика, лимонад, и конечно музыка, все встали в круг и топтались полчаса под музыку, Генка разозлился, что ему ничего не досталось, украл чей-то подарок, мол давай поделим пополам, мне достались корешки ему вершки, зачем это надо было делать ХЗ?
а у меня в детстве была еще одна постыдная история, но тут гештальт не закрыть видимо. Дело было в классе 2 примерно. Во дворе мы все носились очень разношерстные по возрасту и учились в разные смены, так что гуляли с кем придется. И вот однажды поздней весной идем мы с соседкой, которая на 4 года меня старше по местному парку и мужик навстречу, эксгибиционист. Я тогда вообще ничо не поняла, а судя по тому, как Надюха дернула в другую сторону и меня потащила , быстро напросился вопрос - а что это было такое ?
Надя мне рассказала примерно, что эта штука у мужчин называется (цитата) : "Хуй" и у нас между ног есть такая штука ( опять цитата):"Пизда" и мужчины любят свой ( цитата)"Хуй нам в пизду засовывать". Моему изумлению не было предела. Я была потрясена до того, что ... придя домой достала свой детский альбомчик для рисования и все нарисовала с обозначениями и подписями, чтоб не забыть. Вот. А мама тем временем, пришла с работы на обед и отправила меня в магаз за хлебом. Ну и придя домой, я застала гневную вопящую на меня мать с моим альбомчиком в руках.
Ну что тут сказать - я ведь ничего не поняла тогда вообще, просто для меня это было как слон, лазающий по деревьям. Мать притащила бельевую палку, ну такие которыми защипывали и переворачивали белье в бачках для кипячения и отпиздили меня ей до безобразных страшных гематом. Но самое обидное и ужасное для меня было то, что она презрительно кривила рот и говорила : "Ты не девочка, теперь ты ЖЕНЩИНА!". Столько грязи было в этом слове "женщина" для нее, а для меня столько жуткой обиды - неужели я теперь такая же старая и противная как все мамины подруги и наши соседки. Меня долго мать называла "женщиной", несколько лет. Потом, став взрослой, я поразилась, как же можно было вселить комплекс неполноценности в собственную дочь по самой важной женской теме в принципе. Всем удачи, любите своих детей, не обижайте по пустякам )
В моем детстве, мне было 5 лет, 1976 год, мама рассталась с моим отцом и взяла меня в командировку на Байконур, точнее, в Приозерск, в Казахстан. На полгода. Первое, что я помню - это как мама заблудилась в дороге, ночью в зимней степи , что-то там с рейсами автобусов не сложилось, и она с трудом нашла какой-то ведомственный гостевой дом, куда нас нелегально пустили на ночь. Там было фигово, но был ручной футбол - знаете, такая советская игра. А на следующий день мы доехали до места её командировки, и нас заселили в барак-общежитие, где я прожила следующие полгода - в комнате среди голой снежной степи, в холоде и голоде, несмотря на "военное" снабжение. Мы ели китовое мясо, отвратительно сухое и воняющее рыбьим жиром. И это было ещё ничего, потому что в другие дни мы ели сайгачатину. Даже не могу сказать, что было хуже. Я в свои 5 лет большую часть дня проводила одна. Мама утром уходила на работу. Я что-то там ела и сама одевалась в шубу, меховую шапку, штаны, валенки и варежки. И шла гулять на улицу, где было -40. Мимо маршировали роты солдат. Одна из моих любимых игрушек на улице была какая-то бочка. Если её покатать как следует на солнышке, она становилась немного теплее, и об нее можно было греться даже в мороз. Кто-то мне сказал, что это бочка с карбидом, я тогда не поняла, а сейчас как поняла, но сейчас я в это не верю - она же не взорвалась. А вы как думаете, это могло быть правдой? Я до сих пор не спец в химии.
Люди в общаге жили дружно, дети вместе играли в какой-то общей комнате, под формальным присмотром местной уборщицы, правда, нас потом разогнали, когда выяснили, что мы играли "в доктора". Ну, неприлично обнажаясь при этом.
Однажды мы праздновали 8 Марта. Мужчины общаги готовили для женщин и даже испекли какое-то печенье. Одна партия у них сгорела. И они решили "украсить" этими сгоревшими печеньками тарелки с нормальными - просто положили их сверху. А я, как и прочие дети, вертелась рядом , пока они накрывали столы. И мне вперлось в голову, что то, что сверху украшает - это шоколадка! А я шоколада уже несколько месяцев не ела! И, как мне ни было стыдно, я своровала это и засунула в рот. Какое же это было разочарование, когда я поняла...
На фоне недостачи игрушек мама мне сделала настоящий кукольный домик для моей единственной куклы. - картонная коробка с крышей, которую она обклеила настоящими обоями и сколотила из деревяшечек стол, стул и кроватку! Домик был прекрасен! Но у меня был жёсткий дефицит тряпочек для этого домика. Мне не из чего было сделать постельку для моей куклы. А у меня была ровесница-подружка из барака напротив. Марина. И у неё был просто миллион тряпочек и лоскутков! Из них можно было сшить три или даже четыре лоскутных одеяла! Но она категорически не соглашалась со мной ими делиться. Ведь мне нечего было ей предложить взамен, такой богатой девочке. И тогда я в отчаянии как-то вечером взяла и украла у неё один лоскуток на покрывало для моей куклы! Это был гобеленовый кусочек с золотыми цветами на темном фоне, размером 15х20, что- то такое. Как же меня ругала мама потом, когда его увидела. Она стыдила меня и заставляла пойти к Марине и извиниться, и отдать ей эту тряпочку. Но я сказала - ни за что! Убейте меня, но у Марины таких тряпочек целый сундук, а у меня вообще ни одной, кроме этой! Мне кажется, мама поняла и пожалела меня, потому что эта тряпочка у меня ещё на много лет осталась. Ну, а с жадной Мариной я, воровка, больше не гуляла. Потому что она меня так и не простила.
Но я гуляла с другими детьми, и нас неоднократно запугивали волками - дескать, не ходите за ограду посёлка, а то вас волки унесут и сожрут. И тут мы гуляем вполне себе в ограде, и вдруг видим - проволочный забор разорван, а на поселковой помойке рядом с мусорными баками валяются детские колготки и ботиночки! Ух, как мы заорали и припустили к баракам - ааааа, там волки мальчика съели! Взрослые, которые выходными были, офигели и побежали на помойку... А потом нас жёстко обстебали. Сказали, что просто кто-то выбросил барахло, а собаки раскидали вокруг баков. И вот тогда мы все сразу поверили, что мы дурачки. А сейчас я думаю, а вдруг нет? А может, нас просто успокоили так? Ну а кто бы стал тогда колготки и ботиночки выбрасывать? Когда они всем были нужны...
Ещё помню, как мы однажды поехали на рыбалку на Балхаш. И мужики поймали кучу огромных рыб! И мне все говорили, ты не смотри, что сейчас снег и мороз кругом, вот придёт весна, снег растает, и вся степь покроется тюльпанами, а это такая красота!
Но, к сожалению, весны в Казахстане я так и не застала, все полгода была жёсткая зима. Такая жёсткая, что однажды, пока я бежала из кинотеатра в барак, не надела варежки, а чего там бежать - минут пять. На середине пути руки начали конкретно болеть, но бежать-то вот всего ничего, я уже и двери вижу, варежки надевать дольше. Короче, я так без варежек и добежала. И прямо в дверях встала и заревела в голос - отморозила ручки. Хорошо, нянечка наша, уборщица, сразу все поняла, тазик с холодной (!) водой принесла, стала мне руки в ней отогревать. Спасли ручки. А мама только через пару минут подошла - ухажера спроваживала, а про меня и не знала, что я так сглупила.
Зато помню, как мама меня в саночках возила, закутав в какую- то меховую подкладку. Эх, это было так приятно, жаль, что больше никогда такого не испытать...
Помню ещё, как летели уже обратно домой, на материк. Это был военно-транспортный самолёт, в который все грузились через жопу, то есть, через огромную дыру в хвосте. Садиться надо было на деревянные лавки вдоль бортов. Никаких тебе ремней безопасности. В середине, в широком проходе, был багаж и деревянные гробы. Перед стартом через зад самолёта вошёл экипаж лётчиков, они были откровенно пьяны, даже я это поняла, так их шатало. Гробы не были никак принайтованы и в полете ездили во все стороны, в зависимости от крена самолёта, который задавали пьяные лётчики. Я не очень переживала, я же не знала, что это неправильно, хотя определённые подозрения у меня были уже тогда. Долетели. Выжила.
А руки на холоде до сих пор болят.
Мы с той самой Мариной. Я в светлой шубке. На фоне её барака, наш чуть попроще был.
Меня жутко бесил набор писателей/произведений, который нас заставляли изучать на уроке по литературе. Если честно, ничего, кроме Пушкина и Паустовского, из школьной программы меня не тронуло. Мне вообще казалось, что школьная программа делала всё, чтобы привить юному гражданину страны советов стойкое отвращение к литературе.
Послушайте! Ну как можно ничего не понимающему в жизни ребёнку впаривать "Преступление и наказание"? Да это просто насилие над детской психикой! Разве нет? Или вот "Война и мир" - её Толстой что, для детей писал? Et cetera.
Но мне, почему-то, особенно запомнился Маяковский. Знаете, меня просто трясло от его уёбищных стихов о советском паспорте. Учительница литературы у нас звёзд с неба не хватала, но была дамой вполне демократичной.
- Хорошо! Не нравятся тебе стихи о советском паспорте? Я зачту любой стих Маяковского, который ты выберешь, и который ты прочитаешь перед всем классом!
На том и договорились.
Тут Елена Васильевна погорячилась. Потому что я был парнишкой упёртным. Я потащился в библиотеку, попросил собрание сочинений Маяковского, долго листал - и выбрал, наконец, подходящий стих!
Это было очень драматическое стихотворение, повествующее о тяжёлой судьбе негров (если я правильно помню) в проклятой Америке. Честно сказать, на негров и их судьбину мне было наплевать, но вот название стиха меня покорило полностью.
И вот, когда на следующем уроки литературы Елена Васильевна, глумливо глянув на меня, протянула: "А ты готов ли прочитать нам стих Маяковского? " - я ответил: готов. Я вышел к доске, откашлялся, и громогласно произнёс: "Сифилис!".
Класс замер в испуге.. В те совсковые годы это слово было равно самому грязному ругательству. На Елену Васильевну напали корчи, она взвизнгула и закричала:
- Всё, садись, тебе - "тройка"!
- Почему это - "тройка", возмутился я. - Я хорошо стих выучил, дайте рассказать! - Не дам! - закричала Елена Васильевна и стала выталкивать меня из класса. - Но почему? - кричал я. - По кочану! - отвечала мне преподавательница русского языка.
Прочитал про очередную ракету, которую запустил Илон Маск, и вспомнил свое детство в СССР. Мальчишки, тогда поголовно были ракетчиками. Запускали ракеты, сделанные из подручных материалов, где могли и когда могли.
Вот три короткие истории из детства.
Мы, дворовые мальчишки, разожгли костер на пустыре за нашими домами. И бросили в него полупустой баллон от лака для волос "Прелесть". Какое-то время он нагревался и шипел, потом пульверизатор расплавился и из баллона вырвалась огненная струя. Она выбросила баллон из костра с первой космической скоростью, и он просвистел у моей головы. После чего баллон набрал скорость и залетел в кусты, где и взорвался. Все были в восторге, даже я, хотя и почесывал опаленную макушку.
Мы с другом Лареном пошли в хозмаг и купили там пакет селитры. Селитра - это такое удобрение, для ускорения роста овощей. Развели селитру в теплой воде в тазике. Вымочили несколько газет "Правда" и "Труд". Помните этот анекдот про советские газеты?
"У газетного киоска. - Скажите, а "Правда" есть? - Нет, "Правды" нет. "Советскую Россию" продали. Остался только "Труд" за три копейки."
Так вот, после того, как газеты хорошенько пропитались селитрой, мы вытащили их из тазика, немного выжали, и развесили на горячих батареях. На следующее утро высушенные газеты разорвали на узкие полоски. И скрутили их в тугие цилиндры. После этого стащили в туалете тюбики из зубной пасты, выдавили остатки, и заложили в них получившееся газетное ракетное топливо. В отверстия вставили бумажные фитили. И пошли во двор.
Во дворе воткнули бабушкины спицы в снег, насадили на них наши ракеты и подожгли. Шипение, искры, огонь и наши тюбики, ускоряясь, полетели в небо. Какие-то до третьего этажа, а какие-то даже до пятого.
Одну такую ракету я решил запустить дома. В туалете над ванной было вентиляционное отверстие, прикрытое металлической дверкой с отверстиями. Обычно я просто жег там бумагу. Мне нравилось, что огонь от бумаги перекидывался на пыль и паутину, которой была набита вентиляционная шахта. Все это горело и гудело, и давало положительный эффект - вентиляция очищалась и лучше работала. В этот раз я засунул туда тюбик-ракету, поджег, и задвинул дверку.
Увы, ракета упала, ее заклинило в пусковой шахте. Огненная реактивная струя вырвалась из дырочек в дверке и наполнила туалет дымом и пеплом, который неплохо так закоптил потолок. Когда пришли родители, я уже немного отмыл туалет. Но им такой полукопченный потолок не понравился, и пришлось мне белить его весь.
На закате существования СССР был я в детском саду. В памяти с того нежного возраста отложилось не так много воспоминаний. И одно из них такое. Воспитательница говорит нам, дошколятам:
- Ребята, вы уже все большие, скоро будете первоклассниками, потому уже негоже говорить "дедушка Ленин", правильно - "Владимир Ильич Ленин". Вы поняли?
Однажды в студёную зимнюю пору, когда на дворе стояла здоровая совецкая власть, вышла из дому женщина. Она вышла из чужого дома далеко за полночь: засиделась в гостях. Хозяева были очень гостеприимны, но всё-таки оставаться ночевать было совершенно невозможно. Женщина надеялась поймать такси или попутную машину, хотя в те времена машин было куда меньше, чем желающих ими воспользоваться.
Такси было много, но притормозило первое из них лишь спустя час. «Будьте любезны, мне нужно в Чертаново», — сказала женщина. «Сколько дашь?» — нелюбезно ответил таксист. — «Пятьдесят рублей!»
Это была недельная зарплата женщины, но тем не менее таксист явно ждал большего. Он оценивающе взглянул на женщину: «Послушай, деньги мне не нужны, что мне с ними делать. А вот давай лучше устрой мне такой стриптиз, прямо в машине, а то скучно».
«Да как Вы смеете, — возмутилась женщина. — Убирайтесь отсюда!»
Таксист уехал. Прошел час зимней ночи. Уже по улицам почти никто не проезжал, а мороз крепчал, когда, наконец, около женщины остановилась еще одна машина.
«Я Вас умоляю! — замерзнув, несчастная с трудом наклонилась к окошку водителя. — Пятьдесят рублей до Чертанова!! Стриптиз прямо в машине устрою!!!»
Шофер хмыкнул: «Эка невидаль… А вот минет сделаешь?»
Дама редко слышала такие французские слова, но поняла. Она отступила на шаг назад и отвернулась, с надеждой вглядываясь в даль улицы.
Лишь под утро, когда уже начинало светать, одна из редких машин встала рядом с танцующей от холода несчастной. «До Чертанова пятьдесят рублей — стриптиз покажу — минет сделаю, только довезите!» — с трудом произнесла она.
Дочь спросила, что можно было раньше взять на копейку. Я пустился вспоминать: за пять копеек я в твоем возрасте мог сходить в кино, за три копейки выпить стакан газированной воды с сиропом, за две копейки позвонить по телефону-автомату, за одну копейку... Ну, вспомнил, можно было купить перо - было время, мы в школе перьями писали. - Гусиными что ли?