Как преподавали литературу школьникам в СССР⁠⁠

Меня жутко бесил набор писателей/произведений, который нас заставляли изучать на уроке по литературе. Если честно, ничего, кроме Пушкина и Паустовского, из школьной программы меня не тронуло. Мне вообще казалось, что школьная программа делала всё, чтобы привить юному гражданину страны советов стойкое отвращение к литературе.

Послушайте! Ну как можно ничего не понимающему в жизни ребёнку впаривать "Преступление и наказание"? Да это просто насилие над детской психикой! Разве нет? Или вот "Война и мир" - её Толстой что, для детей писал? Et cetera.

Но мне, почему-то, особенно запомнился Маяковский. Знаете, меня просто трясло от его уёбищных стихов о советском паспорте. Учительница литературы у нас звёзд с неба не хватала, но была дамой вполне демократичной.

- Хорошо! Не нравятся тебе стихи о советском паспорте? Я зачту любой стих Маяковского, который ты выберешь, и который ты прочитаешь перед всем классом!

На том и договорились.

Тут Елена Васильевна погорячилась. Потому что я был парнишкой упёртным. Я потащился в библиотеку, попросил собрание сочинений Маяковского, долго листал - и выбрал, наконец, подходящий стих!

Это было очень драматическое стихотворение, повествующее о тяжёлой судьбе негров (если я правильно помню) в проклятой Америке. Честно сказать, на негров и их судьбину мне было наплевать, но вот название стиха меня покорило полностью.

И вот, когда на следующем уроки литературы Елена Васильевна, глумливо глянув на меня, протянула: "А ты готов ли прочитать нам стих Маяковского? " - я ответил: готов. Я вышел к доске, откашлялся, и громогласно произнёс: "Сифилис!".

Класс замер в испуге.. В те совсковые годы это слово было равно самому грязному ругательству. На Елену Васильевну напали корчи, она взвизнгула и закричала:

- Всё, садись, тебе - "тройка"!

- Почему это - "тройка", возмутился я. - Я хорошо стих выучил, дайте рассказать!
- Не дам! - закричала Елена Васильевна и стала выталкивать меня из класса.
- Но почему? - кричал я.
- По кочану! - отвечала мне преподавательница русского языка.

Вот так.

Есенина она меня читать уже не просила.