Пикабушники, помогите! У меня есть семилетний сын, первоклассник. Проблемы у него с чтением. Не любит, не хочет. Мы ему читаем на ночь вслух прочитали уже много книг, но интерес к чтению не появился. Учительница в школе требует чтобы дети читали как можно больше (и её можно понять, я и сама читать очень люблю и считаю это крайне полезным) причём читали именно сами и вели читательский дневник. И проблема у нас: не можем подобрать ему книги интересные для самостоятельного чтения. Те книги, что кажутся мне и мужу интересными (Незнайка, Волшебник Изумрудного Города, Эмиль из Лённеберги и подобные) не вызывают у него интереса, читает через силу, пытается хитрить, пропускать страницы. 3 дня читал "Урфина Джуса и его деревянных солдат", читал-читал, выяснилось что ничего, абсолютно ничего из сюжета не запомнил и даже не может вкратце рассказать о чём книга.
Но есть пара книг, которые ему понравились: Ирина Коршунова "Мама для лисёнка" Юрий Дружков "Приключения Карандаша и Самоделкина" Как я понимаю, эти книги ему зашли потому что там достаточно простой язык: короткие предложения, нет сложных слов и терминов, которые ему незнакомы, и при этом достаточно интересный, но при этом несложный и добрый сюжет.
Когда читали Эмиля, приходилось постоянно пояснять сюжет: что такое лопата для хлеба, почему они чинят ботинки сами, и множество подобных нюансов быта, которые непонятны моему абсолютно городскому сыну.
Посоветуйте, пожалуйста детские книги, похожие на те, что ему понравились.
В нашей стране, кстати, автоматическая сортировка и шестизначные индексы появились относительно недавно – в 1969 году. Сортировочная машина была способна «раскидать по ящикам» до 40 тысяч писем в час. Сами понимаете, никакой человек-сортировщик – да хоть десяток сортировщиков! – на такую скорость не способны...
Насколько отставала наша страна от других в нелегком деле почтовой разборки? И отставала ли вообще? Сравним ситуацию в СССР и США.
Идея почтового кода прослеживается с XIX века, когда в разных городах, например в Лондоне, появились первые индексы. В масштабе крупного региона впервые появились в УССР.
Индексы в государственном масштабе в СССР появились немного позднее, чем этот в ряде стран: в 1971. Для сравнения, в США индексы ввели в 1963, в Нидерландах - в 1977.
Обратите внимание: в статье написано, что автоматическая сортировка в СССР началась в 1969, а я пишу, что индексы появились в 1971. Вроде бы 1971 год - правильная дата, а в 1969 году начались учрежденческие эксперименты с почтовыми (или адресными) кодами, как в те времена назывались индексы.
Так или иначе, идея автоматической сортировки с помощью индекса озвучивалась во Всемирном почтовом союзе в 1960-х, а к 1974 году она уже была распространена в СССР на сортировочных почтамтах в областных центрах.
Детская энциклопедия (3 издание), т. 5. Техника и производство, 1974
Связано это было с командной экономикой и образом жизни. Предприятия были почти только государственные, пресса почти только государственная, почтовая служба была только одна - государственная (ладно, были еще ГСП и фельдъегерская, но они тоже государственные). Государство напечатало в 1971 конверты и открытки с пунктирным местом для индексов, и почти вся корреспонденция пошла по стране с индексами одинакового размера в одинаковом месте, пригодными для машинного распознавания.
Хотя в США индексы начали использоваться на 8 лет раньше, автоматическая сортировка распространилась намного позже. Идея сделать индексы для автоматизации сортировки появилась у американской государственной почтовой службы за десятилетия до инициативы Всемирного почтового союза. Когда в 1961 году индексы стали разрабатываться в масштабе страны, уже планировалось добиться машинночитаемости. К 1978 году собирались установить 179 автоматизированных сортировочных комплексов (Letter Mail Code Sort Systems, LMCSS), и хотя их прототипы действительно существовали к 1972 году, качество работы было неудовлетворительным.
Объяснить нетрудно. Конверты производят частники. Периодику печатают и рассылают частники. Треть населения отказывается пользоваться индексами. Почтовых служб несколько, не только государственная. Цифры пишут от руки, где попало, разного размера, как курица лапой. Люди разного происхождения: у кого на родине семерку пишут так, как у других единицу, у кого шестерка с четверкой похожи.
Рукописные цифры из базы MNIST. Именно так заметная часть жителей США подписывают конверты.
Сортировка в основном шла так: машина пыталась подсунуть работнику конверт удобной стороной, кожаный мешокработник читал индекс и вводил его в автоматику. Дальше на конверт ставились машинные метки, облегчающие распознавание уже недорогими устройствами на других почтамтах, письмо уходило на нужный конвейер.
Прогресс мало-помалу шёл.
Но резко изменилась ситуация в США только в 1990-х годах. В США появились фирмы ParaGraph и ParaScript, разработавшие комплекс автоматического распознавания почтовых индексов и вообще адресов и продавшие свои решения государственной почтовой службе US Postal Service и частным компаниям, заодно и распознавалку рукописного текста для Apple разработали. Теперь почта в США сортируется почти автоматически.
Что за "Параскрипт" и "Параграф"? Обычные американские компании из штата Колорадо, созданные одним коллективом: Степаном и Георгием Александровичами Пачиковыми (Evernote), Шелей Айзиковичем Губерманом. Работали там Пажитнов (создатель тетриса), Парахин (техдиректор Яндекса и Микрософта), Веселов (создатель "Лексикона"), Дергунова (глава российского филиала Микрософта, замминистра РФ). Созданные еще во времена СССР, эти компании физически располагались скорее в Москве, хотя штаб-квартира у них была и остается в Боулдере.
Начнём разговор вот с какого очень старого американского рекламного объявления:
На рискованную, но хорошо оплачиваемую работу требуются мужчины не старше 18 лет – бесстрашные, отличные наездники, привычные к жизни на открытом воздухе, умеющие хорошо стрелять, способные помногу дней выносить суровые условия, жажду и голод. Предпочтительны сироты. Вес соискателя не должен превышать 120 фунтов (54 килограмма). Предлагаемое вознаграждение – 25 долларов в неделю.
На песчаный карьер – два человека. Цементный завод... погрузка угля... уборка конюшен... Да погодите вы, ребята! На вас отдельный наряд...
В те далёкие времена доллар ценился совсем не так, как сейчас. Обычный рабочий тогда получал за неделю 1-2 доллара, так что вознаграждение было более чем солидное! Но попробуйте догадаться, что же за опасную работу предлагали в этом объявлении? И почему вес – максимум 54 кило? Это же вес 14-летнего подростка!
Не догадались ещё? Между прочим, в этой службе действительно работали ну просто очень-очень «молодые мужчины» – например, некоему Чарли Миллеру по прозвищу «Бронко» (то есть «дикая лошадь») на момент поступления на работу (согласно сохранившимся документам) исполнилось... 11 лет! А «рабочими инструментами» на этой службе были нож, два револьвера «Кольт» и кожаная сумка с замком. Ну что, есть идеи, про какую работу идёт речь?
Речь идёт о работе почтальона. Точнее – почтового курьера службы «Пони Экспресс». Та «Пони Экспресс» была создана в США в 1860 году. Задачей курьеров была доставка почты с востока на запад страны, из Миссури в Калифорнию. Путь протяжённостью в 1900 миль (3100 километров) лежал через сухие степи, через Скалистые горы, через пустыню Большого Бассейна, через хребет Сьерра-Невада, и был очень опасен – из-за грабителей, враждебных индейских племён и природных условий.
Маршрутная карта компании "Пони-Экспресс"
С помощью такой вот почтовой службы письма с востока США на запад и обратно доходили за рекордные по тем временам 10 дней...
«А зачем подростки и мальчики?» – удивитесь вы. Ничего сложного: чем меньше вес, который несёт лошадь, тем меньше она устаёт, тем быстрее скачет и тем дольше сможет продолжать путь.
Один из курьеров "Пони-Экспресс", фото 1860 года
Кстати, именно в «Пони Экспресс» в возрасте 15 лет начал свою карьеру знаменитый Уильям Коди по прозвищу «Баффало Билл»...
А вот другая удивительная работа из «почты прошлого» – сортировщик. Точнее, сортировщица – потому что на эту работу брали в основном женщин. Главным «орудием труда» на этой работе были... географические карты и атласы! Опытная сортировщица знала географию лучше любого школьного учителя или даже институтского профессора... Причём не только моря-горы-океаны-города-страны – а даже деревни, посёлки, вплоть до отдельных улиц и переулков! Представляете?!!
Полистайте галерею, посмотрите на картинки. Это – рабочее место почтовых сортировщиков на легендарном пароходе «Титаник» (он перевозил огромное количество почты).
Мешки с отсортированной почтой на "Титанике"
Вроде бы работа нехитрая – вынуть письмо из мешка, прочитать адрес, положить в нужную ячейку на полочке, а потом отсортированные письма разложить по другим мешкам. Но попробуйте представить, что этих писем не сотни, не тысячи – их десятки, сотни тысяч! Все подписанные самыми разными людьми с самым разным почерком, и иногда попробуй пойми, куда нужно отправлять то или иное письмо...
«Какие тут проблемы могут быть?» – спросите вы. «Город, улица, номер дома, номер квартиры, ну и как зовут. И этот, как его... Индекс! И все дела...»
Ну это сейчас, в наше с вами время. А всего-навсего 150 лет назад такого «правильного порядка» не было и в помине. И адреса писали так, как хотелось. Помните адрес из комедии Гоголя «Ревизор»?
"Его благородию, милостивому государю, Ивану Васильевичу Тряпичкину, в Почтамтскую улицу, в доме под нумером девяносто седьмым, поворотя на двор, в третьем этаже направо".
А обратный адрес – ещё краше:
"Его благородию Ивану Александровичу Хлестакову, в Саратовскую губернию, а оттуда в деревню Подкатиловку".
Почти что «на деревню дедушке Константину Макарычу» из рассказа Чехова «Ванька». И, кстати, ничего тут Чехов не придумал – такие вот адреса на письмах даже относительно недавнего времени попадаются постоянно! Вот например (это не шутка, это сохранилось в архивах):
Сестре моей Джейн, вверх по Кэнонгейт, совсем недалеко, в Эдинбурге. У неё деревянная нога.
Ничего себе адресок? С названиями улиц картина тоже часто была совершенно невообразимой, даже кошмарной. Например, в 1853 году в одном только Лондоне было 25 разных улиц Альберт-стрит, 25 улиц Виктория-стрит, 35 Кинг-стрит, 27 Квин-стрит, 22 Принцесс-стрит и 17 Дюк-стрит. Даже в наше время в городе Санкт-Петербурге есть две Школьные улицы (одна в Приморском районе, другая в Красносельском), две Рябиновые улицы, две Кооперативные улицы...
А вот ещё хорошие адреса:
«Ну хотя бы с номерами домов ничего такого не может быть!» – скажете вы. Если бы... Скажем, как-то раз всё в той же Англии, лет 150 тому назад, почтальон обратил внимание на то, что между домами номер 14 и номер 16 вдоль по улице стоит дом с номером... 95! «Любезнейшая, – спросил почтальон у пожилой хозяйки дома, – отчего дом номер 95 вдруг оказался между домами номер 14 и 16? Разве здесь не должен быть дом номер 15?». Попробуйте угадать, что он услышал в ответ...
«Эта табличка висела на доме, где я жила раньше, – сказала женщина, – и уж больно она прочная да красивая, так я и решила забрать её с собой, как и всё остальное добро...»
А помните, Винни-Пух жил "под именем Сандерс"? У него на доме была табличка "Мистер Сандерс", и он под ней жил...
А между тем правила почты требовали от сортировщиков и почтальонов, чтобы они прилагали все силы для того, чтобы доставить письмо. Даже если адрес написан невнятным почерком или с ошибками. Лев Успенский в одной из своих книг приводил историю о деревенской бабуле, которая улицу Зодчего Росси в Петербурге (бывшая Театральная улица) упорно называла улицей... «Заячья Роща»!
И – что самое удивительное! – письма вот с такими безнадёжно исковерканными адресами благодаря знаниям и терпению сортировщиков и почтальонов доходили до адресатов. Рассказ Николая Носова «Дружок» помните?
– Это не нам письмо, – сказал наконец Мишка. – Это маме. Какой-то шибко грамотный человек писал. В одном слове две ошибки сделал: вместо “Песчаная” улица написал “Печная”. Видно, письмо долго по городу ходило, пока куда надо дошло…
В нашей стране, кстати, автоматическая сортировка и шестизначные индексы появились относительно недавно – в 1969 году. Сортировочная машина была способна «раскидать по ящикам» до 40 тысяч писем в час. Сами понимаете, никакой человек-сортировщик – да хоть десяток сортировщиков! – на такую скорость не способны...
Сейчас, к сожалению, люди писем почти не пишут. "Обмениваются сообщениями в мессенджерах". А это совсем не то! Мы в "Лучике" решили попробовать возродить добрую традицию. Начали издалека...
Знают ли современные дети этот стишок?
Попробуем развить тему! Поработать головой наши юные друзья очень любят:
Если задание кажется непонятным, то это оттого, что вы настоящий бумажный "Лучик" не читаете! Наши дети щёлкают такие задания как орешки...
Ну, зато со следующим заданием мы с вами справимся быстрее детей...
А теперь... Попробуем закинуть удочку!
Это было в сентябрьском номере "Лучика". А в декабрьском – уже вот, пожалуйста! Заработало!
Рассказ о мальчике Мише, который не хотел признаваться маме в том, что сломал велосипед, разорвал рубашку и потерял башмак. Он сказал, что колесо само отвалилось, рубашка сама порвалась, а башмак сам потерялся 🤭
"Читательский дневник" – это та штука, которую все младшие школьники обязаны вести летом, но мало кто заморачивается. Мы тоже раньше особо не надрывались, но теперь "доросли". Но началась эта история с забавного диалога...
Был во время оно детский журнал "Костёр". (Он, впрочем, и сейчас есть.) И была в нём рубрика смешилок, которая называлась "...И все засмеялись". Так вот. Папа (он у нас в семье занимается детским чтением, должна же от него быть хоть какая-то польза) посетил букиниста. Пришёл с жиденькой стопочкой детских книг. Мама (она у нас в семье занимается всем, в том числе контролем разумного расходования средств) бросает строгий взгляд на стопочку:
– Надеюсь, ты хотя бы знаешь этих писателей? Папа, вкрадчиво: – Чехова, Толстого и Куприна? "И все засмеялись".
Вот с Куприна мы и начали ведение читательского дневника. С замечательного хрестоматийного рассказа "Белый пудель".
Мы читаем вслух, хотя понятия не имеем, правильно ли это с точки зрения науки. Просто нам так нравится. Во-первых, во время этого занятия можно обниматься. Во-вторых, можно прыгать по дивану с деревянной шпагой, когда в книжке мушкетёр Джонни Воробьёв сражается с гвардейцами кардинала Шпуней и Толькой Самохиным. А в-третьих (и в самых важных), вот, например, мы читаем, как Аня Залетаева, прочитав письмо Бори Дубова, кружится по комнате под звучащий по радио "Грибоедовский вальс". Когда читаешь один, станешь ли прерываться, чтобы отыскать этот вальс в ютубе и послушать? Да ещё и выяснять, почему он "грибоедовский". Под него грибы едят, что ли? Вряд ли. А когда вместе – станем! Когда вместе, это не скучно, а наоборот, игра такая.
Вот, значит, прочли "Белого пуделя". Записываем: 1) о чём; 2) кто понравился, почему, 3) кто не понравился, почему. Всего три пункта в нашем читательском дневнике.
"О чём" – самое трудное. Потому как любой нормальный человек девяти лет считает, что тут надо вкратце пересказать события. А пересказывать их не надо. Потому что это долго. И просто. А надо – "определить тему". (Пока только тему, без "идеи".) Мы это делаем так:
– Хмм... вот какое событие в рассказе главное, как ты считаешь? – Как он спасал Артошку. – Кто "он"? – Ну этот... (господи, ну понятно же, кто...) Серёжа! – А что помогло Серёже это сделать? Он это сделал – потому что он какой? – Смелый... ловкий... – А как ты думаешь, любой смелый, ловкий и физически сильный человек на его месте полез бы на чужую дачу, охраняемую злым дворником, чтобы спасти собаку? Или бывают такие, которые не полезли бы? – Только тот бы полез, кто любит свою собаку! – И как называется это качество – когда человек любит друга, верен ему, готов пойти ради него на серьёзный поступок?..
В общем, написали: "О верности, о дружбе. О том, что ты в ответе за тех, кого приручил".
Дальше пишем, кто не понравился. Не понравился капризный богатый "мальчик из ада" (формулировка дочери) Трилли. Он нас "просто выбесил". А кто понравился? Ну, что пудель, это понятно, это не обсуждается, это аксиома и константа, зверушки святы. А кто же ещё?
Папа замер, потому что совершенно не знал, что ответит дочка...
И был вознаграждён! Вместо очевидного и положенного – "понравился Серёжа" (он же главный герой боевика), она вдруг выдала: дедушка Лодыжкин.
А знаете, почему? Потому что, когда во время их с Серёжей бедняцкого обеда дедушка Лодыжкин делил хлеб, он самый большой кусок дал Серёже, потом кусок поменьше – собаке и самый маленький взял себе. Мы когда читали, я на этом акцентироваться не стал, а она заметила. И запомнила. И это так приятно, как... Ну, вы знаете, как.
Уважаемые друзья, этими заметками мы пытаемся рекламировать журнал "Лучик". Подробнее познакомиться с ним – бесплатно и без регистрации скачав и полистав номера журнала – можно здесь: https://www.lychik-school.ru/archive/
В мой "дочитательский" период сказки читались мне практически нонстопом, пока я бодрствовал.
Позднее, я уже сам стал осиливать и сказки народов СССР, и Афанасьева, и Европу в лице известных братьев, Ганса нашего Христиана, Вильгельма Гауфа и прочего европейского народа.
Много и часто у нас пишут об ужасах в сказках, о всякой нечистой силе, однако не так сильно воздействие нечистой силы в самой сказке, как сила иллюстраций советских художников, эту силу зарисовывавших. Наши мастера делали даже простенькую сказку незабываемой, впечатывали её в мозг если и не содержанием, то эффектной графикой.
Для меня так вышло с эстонской народной сказкой "Запретный узел", вернее с книжкой 1988г. Прошло уж почти 40 лет, а я внезапно вспомнил про неё. При чём вспомнил не столько сюжет, сколько сами иллюстрации. Вспомнил и тут же нашел в сети. Сюжет сказки я и в детстве-то не то чтобы помнил. Всё время, пока мне её пытались читать, я отвлекался на просмотр картинок и слуховое восприятие вышибало напрочь.
Считаю, что художник Яан Таммсаар выполнил свою работу великолепно. Слышал, что кое-кто этой книжки боялся в детстве именно из-за иллюстраций. Я не то чтобы не боялся, но иллюстрации действовали на меня скорее завораживающе. Как знать, быть может моя любовь к Босху и старшему Брейгелю зародилась именно после этой эстонской сказки и Яану Таммсаару.
Без лишних слов, просто выложу сканы, найденной в сети книжки.
Кто самая известная русская поэтесса ХХ века? Марина Цветаева? Анна Ахматова? Белла Ахмадуллина? Нет. Самая популярная в нашей стране женщина-поэт перед вами на фото.
Многие ли прочтут наизусть хоть одно стихотворение Цветаевой? А её стихи, хотя бы несколько, в нашей стране знают... все.
Узнаёте? Это юная Агния Волова – впоследствии, в замужестве, Барто.
Простые и весёлые стихи Агнии Барто (как правило, из цикла «Игрушки») с удовольствием запоминают малыши – и они остаются в памяти на всю жизнь. И это действительно хорошие стихи. Мудрые. Иногда в них скрыто намного больше, чем кажется с первого раза.
Возьмём стихотворение «Я выросла»:
Мне теперь не до игрушек, Я учусь по букварю Соберу свои игрушки И Серёже подарю! Деревянную посуду Я пока дарить не буду Заяц нужен мне самой – Ничего, что он хромой А Медведь измазан слишком... Куклу жалко отдавать – Он отдаст её мальчишкам Или бросит под кровать Паровоз отдать Серёже? Он плохой, без колеса... И потом, мне нужно тоже Поиграть хоть полчаса! Мне теперь не до игрушек, Я учусь по букварю... Но я, кажется, Серёже Ничего не подарю!
Кто-то скажет «жадная». Да нет, не жадная – торопливая! Ну скажите – разве с вами так никогда не было? Принимаете решение отдать «по доброте душевной» кому-то и что-то, возможно уже и пообещаете, а потом понимаете, что поторопились, «жалко отдавать»...
Но есть в этом стихотворении и «второе дно». Ещё раз внимательно перечитайте список игрушек семилетней девочки. Набор деревянной посуды – обратите внимание, не фарфоровой, деревянной! Это раз. Хромой Заяц с оторванной лапой – два. Испачканный Медведь – три. Кукла, сломанный паровоз – четыре и пять... И всё? Всё! Что-то подозрительно мало игрушек у девочки, нет ощущения?
И зачем дарить сломанные игрушки брату – что, у него у самого игрушек нет?
А разгадка проста – стихотворение было написано в далёком 1944 году, во время Великой Отечественной войны. Когда продукты выдавали по карточкам, когда по всей стране часто не хватало самого необходимого. Даже купить обычные брюки просто так было нельзя – сперва нужно было получить специальное государственное разрешение, «ордер». Все заводы и фабрики работали для фронта, какие уж тут игрушки?
Посмотрите на картинку – это иллюстрация к повести М.Прилежаевой «Юность Маши Строговой». Всё тот же 1944 год. Посреди зимы шестиклассник Витя Шмелёв ходит в школу в летних коротких штанах с длинными чулками выше коленок, мёрзнет и терпит насмешки одноклассников – потому что «маме на работе на длинные брюки ордер никак не дают».
Или в повести И.Ликстанова «Малышок» – четырнадцатилетний эвакуированный мальчик Сева Булкин зимой работает на заводе в... летних сандалиях! А начальник цеха только вздыхает – «нету покамест ордеров на ботинки».
Мама и бабушка первоклассницы из стихотворения наверняка весь день на работе и в многочасовых очередях за хлебом – некому и некогда пришить Зайцу новую лапу или попробовать отстирать грязного несчастного Медведя... А старший брат и отец, если они живы, на фронте – потому что никто не может выточить и приделать сломанному паровозу новое колесо...