Лидия Петровна стояла у плиты, нервно помешивая борщ. Каждые несколько секунд она бросала взгляд на часы, висевшие над кухонным столом. Стрелки неумолимо приближались к двум часам дня, а её муж, Виктор Семёнович, всё ещё не вернулся из магазина.
— Ты где лазишь, скотина? — прошипела она себе под нос, с силой втыкая половник в кастрюлю. — Родственники уже два часа сидят голодные, а стол ещё не накрыт!
В гостиной раздавался приглушённый гомон голосов. Семья собралась на юбилей Лидии Петровны — ей исполнялось 60 лет. Приехали все: дочь с мужем и детьми из соседнего города, сестра из Саратова, племянники из Москвы. Только вот виновница торжества вместо того, чтобы наслаждаться вниманием близких, металась между кухней и залом, пытаясь успеть всё приготовить к приходу мужа.
Звонок в дверь заставил Лидию Петровну вздрогнуть. «Наконец-то!» — подумала она, вытирая руки о фартук и направляясь в прихожую. Но открыв дверь, она застыла на месте.
На пороге стоял молодой человек лет тридцати, с потрёпанным рюкзаком за плечами и неуверенной улыбкой на лице.
— Здравствуйте, — произнёс он хрипловатым голосом. — Вы Лидия Петровна?
— Да, — настороженно ответила женщина, оглядывая незнакомца. — А вы кто?
Молодой человек сделал глубокий вдох, словно собираясь с силами, и выпалил:
Лидия Петровна почувствовала, как земля уходит из-под ног. В глазах потемнело, и она схватилась за дверной косяк, чтобы не упасть.
— Что за чушь вы несёте? — прошептала она, пытаясь прийти в себя. — У меня нет сына. Только дочь.
Алексей нервно переминался с ноги на ногу, не решаясь войти.
— Я знаю, что это звучит невероятно, но это правда. Я родился в 1993 году. Вы отдали меня в детский дом сразу после рождения.
Лидия Петровна побледнела. Этот год... Она помнила его слишком хорошо. Страшное время, когда всё рушилось, когда не было денег даже на еду. Когда она узнала о второй беременности, это показалось катастрофой. Виктор настаивал на аборте, но она не смогла. А потом... Потом она приняла самое тяжёлое решение в своей жизни.
— Откуда... Откуда вы узнали? — её голос дрожал.
— Я нашёл документы в архиве детского дома. Там было ваше имя и адрес, — Алексей говорил тихо, но твёрдо. — Я не хочу ничего требовать или обвинять вас. Просто... Просто хотел увидеть. Познакомиться.
В этот момент в прихожую вышла Маша, дочь Лидии Петровны.
— Мам, кто там? Папа вернулся?
Лидия Петровна застыла, не зная, что ответить. Алексей смотрел на Машу широко раскрытыми глазами — он впервые видел свою сестру.
— Это... — начала Лидия Петровна, но осеклась.
— Я друг семьи, — быстро сказал Алексей, протягивая руку Маше. — Алексей. Приехал поздравить Лидию Петровну с юбилеем.
Маша удивлённо подняла брови, но пожала протянутую руку.
— Очень приятно. Я Маша, дочь. Проходите, у нас тут семейное торжество.
Лидия Петровна хотела что-то сказать, остановить это безумие, но слова застряли в горле. Она беспомощно наблюдала, как Алексей проходит в квартиру, как Маша ведёт его в гостиную, представляя остальным родственникам.
В голове у неё крутился водоворот мыслей. Как она объяснит всё Виктору? Что скажет дочери? Как отреагируют родственники, узнав правду? И главное — имеет ли она право вот так, одним махом, разрушить ту жизнь, которую строила 30 лет?
Звук открывающейся входной двери вырвал Лидию Петровну из оцепенения. В квартиру вошёл Виктор Семёнович, нагруженный пакетами с продуктами.
— Лида, прости, что так долго. Очередь в магазине была километровая, — начал оправдываться он, но, увидев бледное лицо жены, осёкся. — Что случилось?
Лидия Петровна посмотрела на мужа долгим, нечитаемым взглядом.
— Витя, — тихо произнесла она. — Помнишь, ты всегда говорил, что прошлое нас когда-нибудь догонит?
Виктор Семёнович нахмурился, не понимая, к чему клонит жена.
— Так вот, — продолжила Лидия Петровна, делая глубокий вдох. — Оно нас догнало. Прямо сегодня. В наш праздник.
Она взяла мужа за руку и повела в гостиную, где среди родственников сидел Алексей, неловко улыбаясь и отвечая на вопросы о том, откуда он знает семью.
Виктор Семёнович остановился в дверях, его взгляд остановился на незнакомом молодом человеке. Что-то в чертах его лица, в разрезе глаз показалось до боли знакомым.
— Кто это? — спросил он, повернувшись к жене.
Лидия Петровна крепче сжала его руку.
— Это Алёша, — тихо сказала она. — Наш сын.
В комнате внезапно стало тихо. Все головы повернулись к ним. Маша, сидевшая рядом с Алексеем, медленно встала, непонимающе глядя то на родителей, то на нежданного гостя.
— Какой ещё сын? — громко спросил дядя Коля, брат Лидии Петровны. — Вы чего, с ума сошли?
Виктор Семёнович побледнел, его рука задрожала в ладони жены.
— Лида, — прошептал он. — Это правда?
Лидия Петровна кивнула, чувствуя, как к глазам подступают слёзы.
— Да, Витя. Это наш мальчик. Тот самый.
Алексей встал, неловко переминаясь с ноги на ногу.
— Простите, — сказал он. — Я не хотел создавать проблем. Я просто... просто хотел узнать, откуда я.
Маша подошла к родителям, её лицо было белым как мел.
— Мама, папа, о чём вы говорите? Какой сын? У меня есть брат?
Лидия Петровна поняла, что отступать больше некуда. Она глубоко вздохнула и начала говорить:
— В 1993 году, когда ты была совсем маленькой, я снова забеременела. Времена были тяжёлые, денег не хватало даже на еду. Мы с отцом решили... — её голос дрогнул. — Мы решили, что не сможем вырастить второго ребёнка. И отдали его в детский дом сразу после рождения.
В комнате повисла гробовая тишина. Маша смотрела на мать широко раскрытыми глазами, не веря своим ушам.
— Как вы могли? — прошептала она. — Как вы могли так поступить?
Виктор Семёнович тяжело опустился на стул.
— Мы думали, что поступаем правильно, — глухо сказал он. — Думали, что так будет лучше для всех.
Алексей сделал шаг вперёд.
— Я не виню вас, — тихо произнёс он. — Я понимаю, что времена были сложные. Я просто... просто хотел узнать свою семью.
Лидия Петровна посмотрела на сына — теперь она ясно видела в нём черты Виктора, свои собственные черты. Как она могла не заметить этого сразу?
— Прости нас, — прошептала она, протягивая к нему руки.
Алексей помедлил секунду, а потом шагнул в объятия матери. Лидия Петровна крепко прижала его к себе, чувствуя, как по щекам катятся слёзы.
Маша смотрела на эту сцену, не зная, что чувствовать. Злость, обида, шок — всё смешалось в её душе.
— И что теперь? — спросила она. — Что всё это значит?
Виктор Семёнович встал и подошёл к жене и сыну. Он положил руку на плечо Алексея, внимательно вглядываясь в его лицо.
— Это значит, — медленно произнёс он, — что наша семья стала больше. И нам всем нужно научиться жить с этим.
Родственники в комнате начали тихо переговариваться, кто-то всхлипывал, кто-то качал головой.
Лидия Петровна оторвалась от Алексея и повернулась к дочери:
— Маша, милая, я знаю, это шок для тебя. Для всех нас. Но давай попробуем...
Маша отступила на шаг, поднимая руки в защитном жесте.
— Мне нужно время, — сказала она. — Я не могу... не могу сейчас это всё принять.
Она развернулась и быстро вышла из комнаты. Её муж, растерянно оглядевшись, поспешил за ней.
Лидия Петровна беспомощно посмотрела им вслед, потом перевела взгляд на Алексея.
— Прости, — сказала она. — Мы не думали, что всё так получится.
Алексей грустно улыбнулся.
— Я понимаю. Может быть, мне лучше уйти?
— Нет! — воскликнули одновременно Лидия Петровна и Виктор Семёнович.
— Останься, — мягко сказал Виктор Семёнович. — Нам нужно многое обсудить. И... познакомиться заново.
Лидия Петровна кивнула, вытирая слёзы.
— Да, останься. Сегодня мой юбилей, в конце концов. И я не могу представить лучшего подарка, чем возвращение сына.
Она обвела взглядом комнату, где сидели ошеломлённые родственники.
— Ну что ж, — сказала она, пытаясь улыбнуться. — Кажется, у нас сегодня двойной праздник. Давайте накрывать на стол.
И Лидия Петровна направилась на кухню, чувствуя, как за её спиной начинается новая глава в жизни их семьи — глава, полная неизвестности, боли, но и надежды на лучшее будущее.
Праздничный стол был накрыт, но атмосфера за ним была далека от праздничной. Лидия Петровна сидела во главе стола, механически улыбаясь и подкладывая еду в тарелки гостей. Её взгляд то и дело останавливался на пустом стуле, где должна была сидеть Маша.
Алексей неловко ёрзал на своём месте, чувствуя на себе любопытные и настороженные взгляды родственников. Виктор Семёнович, сидевший напротив, не сводил с сына глаз, словно пытаясь наверстать упущенные годы.
— Ну что ж, — нарушил тишину дядя Коля, поднимая рюмку. — За именинницу и за... неожиданное пополнение семейства!
Все неохотно чокнулись, и снова воцарилось молчание. Лидия Петровна поймала взгляд сестры, Анны, и увидела в нём смесь сочувствия и осуждения.
— Лида, — тихо сказала Анна, наклонившись к ней. — Как ты могла столько лет молчать? Мы же семья.
Лидия Петровна сжала губы.
— Ты не понимаешь, Аня. Это было... невыносимо тяжело. Мы хотели забыть, начать с чистого листа.
— А теперь что? — Анна кивнула в сторону Алексея. — Думаешь, можно вот так просто впустить чужого человека в семью?
— Он не чужой, — резко ответила Лидия Петровна. — Он наш сын.
Их разговор прервал звонок в дверь. Все за столом замерли. Виктор Семёнович встал, чтобы открыть, но Лидия Петровна остановила его:
Открыв дверь, она увидела Машу и её мужа, Сергея. Глаза дочери были красными от слёз.
— Мам, — тихо сказала Маша. — Можно поговорить? Наедине.
Лидия Петровна кивнула и вышла на лестничную клетку, прикрыв за собой дверь.
— Как ты могла? — сразу начала Маша, как только они остались одни. — Все эти годы... Ты смотрела мне в глаза и лгала!
— Маша, милая, — Лидия Петровна попыталась взять дочь за руку, но та отдёрнулась. — Мы не лгали. Мы просто... не говорили.
— И чем это лучше? — Маша повысила голос. — Вы отказались от собственного ребёнка! А если бы вы от меня отказались?
— Мы никогда бы... — начала Лидия Петровна, но осеклась, понимая, насколько нелепо это звучит.
— Знаешь, что самое ужасное? — продолжала Маша. — Я всегда хотела брата. А у меня он был, и вы... вы его выбросили, как ненужную вещь!
Лидия Петровна почувствовала, как к горлу подступает ком.
— Мы думали, что поступаем правильно, — прошептала она. — Времена были такие страшные. Мы едва сводили концы с концами. Мы боялись, что не сможем вырастить двоих детей.
— И поэтому решили оставить только меня? — горько усмехнулась Маша. — Как в лотерею сыграли: эту оставим, а от этого избавимся?
— Нет, что ты... — Лидия Петровна покачала головой. — Мы любили его. Просто... мы были молоды и глупы. Мы думали, что так будет лучше для всех.
Маша смотрела на мать, и в её глазах читалась боль пополам с жалостью.
— А теперь что? — спросила она. — Что ты собираешься делать?
Лидия Петровна глубоко вздохнула.
— Я не знаю, Маша. Правда, не знаю. Но я хочу... хочу всё исправить. Насколько это возможно.
— Некоторые вещи нельзя исправить, мам. Тридцать лет — это не шутка. Ты не можешь просто взять и стать матерью взрослому мужчине, которого видишь впервые в жизни.
— Я знаю, — тихо ответила Лидия Петровна. — Но я должна попытаться. Ради него. Ради себя. Ради всех нас.
Они стояли молча, глядя друг на друга. Наконец, Маша нарушила тишину:
— Я не знаю, смогу ли я это принять, мам. Мне нужно время.
Лидия Петровна кивнула, чувствуя одновременно облегчение и тяжесть на сердце.
— Я понимаю, милая. Спасибо, что пришла поговорить.
Маша повернулась к двери, но перед тем, как войти, обернулась:
— Знаешь, что самое странное? Часть меня хочет познакомиться с ним. Узнать своего брата. Но другая часть... другая часть просто в ярости от того, что вы сделали.
С этими словами она вошла в квартиру. Лидия Петровна последовала за ней, чувствуя, как дрожат колени.
В гостиной царила напряжённая атмосфера. Алексей сидел рядом с Виктором Семёновичем, и они тихо о чём-то разговаривали. Когда Маша вошла, все головы повернулись к ней.
Алексей встал, неуверенно глядя на сестру.
— Привет, — сказал он. — Я... я рад познакомиться с тобой. По-настоящему.
Маша смотрела на него долгим, изучающим взглядом. Потом медленно подошла и протянула руку:
— Привет, Алексей. Я... я тоже рада. Наверное.
Они пожали друг другу руки, и в этом простом жесте было столько невысказанных эмоций, что у Лидии Петровны перехватило дыхание.
Виктор Семёнович встал и обнял жену за плечи.
— Ну вот, — сказал он с нервным смешком. — Теперь вся семья в сборе.
— Да уж, Витя. Устроили вы сюрприз на юбилей. Такое не каждый день увидишь.
Анна бросила на брата укоризненный взгляд:
— А что? — развёл руками дядя Коля. — Я просто говорю, как есть. Тридцать лет скрывать такое... Это ж надо было додуматься!
Лидия Петровна почувствовала, как внутри неё закипает гнев:
— А ты бы как поступил, Николай? — резко спросила она. — Ты помнишь, какие были времена? Помнишь, как мы все выживали?
— Ну, знаешь ли, — начал дядя Коля, но его прервал Алексей:
— Простите, — сказал он громко. — Я не хотел создавать проблемы. Может быть, мне лучше уйти?
— Нет! — воскликнули одновременно Лидия Петровна и Виктор Семёнович.
Маша посмотрела на брата и тихо сказала:
— Оставайся. Раз уж пришёл, давай... давай попробуем во всём разобраться.
Алексей благодарно кивнул.
— Хорошо, — сказал он. — Тогда, может быть, вы расскажете мне о себе? О нашей семье? Я хочу знать... всё.
Лидия Петровна глубоко вздохнула и начала говорить. Она рассказывала о своей молодости, о встрече с Виктором, о рождении Маши. О тяжёлых девяностых, когда каждый день был борьбой за выживание. О страхе и отчаянии, которые привели их к страшному решению.
Виктор Семёнович иногда вставлял свои комментарии, дополняя рассказ жены. Маша слушала молча, лишь изредка вытирая набегавшие слёзы.
Алексей впитывал каждое слово, каждый жест. Он смотрел на этих людей — свою семью — и пытался представить, какой могла бы быть его жизнь, если бы всё сложилось иначе.
Когда Лидия Петровна закончила свой рассказ, в комнате повисла тяжёлая тишина.
— Я понимаю, почему вы так поступили, — наконец сказал Алексей. — Я не держу на вас зла. Правда.
Лидия Петровна почувствовала, как по щекам катятся слёзы.
— Спасибо, сынок, — прошептала она. — Ты не представляешь, как много для меня значат эти слова.
Маша встала и подошла к брату.
— А ты? — спросила она. — Расскажешь о себе? Как ты жил все эти годы?
Алексей кивнул и начал свой рассказ. О детском доме, о приёмных семьях, о трудностях и радостях. О том, как искал свои корни и как, наконец, нашёл информацию о своих биологических родителях.
Лидия Петровна слушала, не отрывая взгляда от сына, и с каждым словом чувствовала, как растёт в ней чувство вины и одновременно — странное, щемящее чувство гордости за этого сильного, умного молодого человека, которого она когда-то отпустила.
Когда Алексей закончил свой рассказ, Виктор Семёнович встал и, немного помявшись, сказал:
— Сынок, я знаю, что мы не можем вернуть потерянные годы. Но, может быть... может быть, мы можем начать сначала? Стать настоящей семьёй?
Алексей посмотрел на отца долгим взглядом, потом перевёл взгляд на Лидию Петровну, на Машу.
— Я бы этого хотел, — тихо сказал он. — Очень хотел бы.
Маша подошла к брату и, помедлив секунду, обняла его.
— Добро пожаловать в семью, — сказала она, и в её голосе слышались слёзы. — Братишка.
Лидия Петровна смотрела на своих детей, обнимающих друг друга, и чувствовала, как в её душе медленно тает лёд, который она носила в себе тридцать лет. Она знала, что впереди ещё много трудностей, много разговоров и, возможно, конфликтов. Но сейчас, в этот момент, она чувствовала, что наконец-то её семья стала полной.
— С днём рождения, мама, — сказала Маша, поворачиваясь к Лидии Петровне. — Кажется, это действительно новый начало. Для всех нас.
Лидия Петровна кивнула, не в силах произнести ни слова. Она просто открыла объятия, и её дети — оба её драгоценных ребёнка — шагнули в них.
А за окном начинался новый день, полный надежд и возможностей для этой воссоединившейся семьи.
Прошло три месяца с того памятного дня, когда Алексей впервые переступил порог квартиры Лидии Петровны. За это время многое изменилось, но многое осталось прежним.
Лидия Петровна стояла у окна, глядя на осенний двор. Листья на деревьях уже начали желтеть, напоминая о быстротечности времени. Она вздохнула, вспоминая события последних месяцев.
Звонок в дверь вывел её из задумчивости. На пороге стоял Алексей, с небольшой спортивной сумкой через плечо.
— Привет, мам, — сказал он, и Лидия Петровна почувствовала, как её сердце сжалось от нежности. Это обращение всё ещё казалось ей немного странным, но таким правильным.
— Здравствуй, сынок, — ответила она, обнимая его. — Проходи, все уже собрались.
В гостиной их ждали Виктор Семёнович, Маша с мужем и детьми, и даже тётя Анна приехала из Саратова. Сегодня был особенный день — день рождения Алексея, и семья решила отметить его вместе.
Маша подошла к брату и крепко обняла его.
— С днём рождения, Лёша, — сказала она, и в её голосе больше не было той настороженности, что была три месяца назад.
Алексей улыбнулся, глядя на сестру.
— Спасибо, Маш. Знаешь, я всю жизнь мечтал о такой сестре, как ты.
Маша рассмеялась, но в её глазах блеснули слёзы.
— А я всю жизнь мечтала о брате. И вот, наконец-то дождалась.
Виктор Семёнович подошёл к сыну и похлопал его по плечу.
— Ну что, именинник, готов к семейному застолью?
Алексей кивнул, но Лидия Петровна заметила тень беспокойства на его лице. Она понимала, что сыну всё ещё нелегко в большой семье, к которой он не привык за годы жизни в детском доме и с приёмными родителями.
Когда все сели за стол, Лидия Петровна встала, держа в руках бокал.
— Я хочу сказать тост, — начала она, и все затихли. — Сегодня мы празднуем не просто день рождения. Мы празднуем новое начало. Начало, которое, я надеюсь, исправит ошибки прошлого.
Она посмотрела на Алексея, и её голос дрогнул.
— Лёша, сынок, я знаю, что мы не можем вернуть те годы, что упустили. Но я обещаю тебе, что каждый день оставшейся жизни мы будем стараться быть семьёй, о которой ты всегда мечтал.
Алексей молча кивнул, не в силах произнести ни слова.
Виктор Семёнович встал рядом с женой.
— Я присоединяюсь к словам мамы, — сказал он. — И хочу добавить: Лёша, ты невероятно сильный человек. То, через что ты прошёл, могло бы сломить многих. Но ты выстоял, и мы гордимся тобой.
Маша тоже поднялась со своего места.
— А я хочу сказать, — начала она, — что хотя поначалу мне было трудно принять всю эту ситуацию, сейчас я не представляю нашу семью без тебя, Лёша. Ты — недостающий кусочек пазла, который наконец-то встал на место.
Алексей обвёл взглядом всех собравшихся, и Лидия Петровна увидела, как в его глазах блеснули слёзы.
— Спасибо вам, — тихо сказал он. — Я... я не знаю, что сказать. Всю жизнь я мечтал о настоящей семье, и теперь, когда она у меня есть, это кажется почти нереальным.
Он помолчал, собираясь с мыслями, а потом продолжил:
— Знаете, когда я решил найти вас, я не знал, чего ожидать. Я боялся, что вы оттолкнёте меня, что я окажусь ненужным. Но вы... вы приняли меня. И я благодарен за это больше, чем могу выразить словами.
Лидия Петровна не выдержала и подошла к сыну, крепко обняв его.
— Ты всегда был нужен нам, сынок, — прошептала она. — Просто мы были слишком глупы и напуганы, чтобы это понять тогда.
Виктор Семёнович присоединился к объятиям, а за ним и Маша. Они стояли так, обнявшись, и Лидия Петровна чувствовала, как из её души уходит тяжесть, которую она носила в себе три десятилетия.
Вечер продолжился в тёплой, почти домашней атмосфере. Алексей рассказывал о своей работе программистом, о планах на будущее. Маша делилась забавными историями о своих детях, которые уже начали называть Алексея "дядей Лёшей". Виктор Семёнович с гордостью говорил о достижениях обоих своих детей.
Ближе к концу вечера, когда все уже немного устали, но были полны тёплых чувств, Алексей вдруг сказал:
— Знаете, я хочу вам кое-что показать.
Он достал из своей сумки небольшой альбом и протянул его Лидии Петровне.
— Это мой дневник, — пояснил он. — Я вёл его с подросткового возраста. Там есть записи о том, как я представлял свою настоящую семью, как мечтал найти вас.
Лидия Петровна открыла альбом, и первое, что она увидела, был детский рисунок семьи — мама, папа и двое детей, держащихся за руки.
— Это я нарисовал, когда мне было лет десять, — тихо сказал Алексей. — Я всегда знал, что где-то у меня есть семья. И вот теперь... теперь эта мечта сбылась.
Маша, заглянувшая в альбом через плечо матери, не смогла сдержать слёз.
— Лёш, — сказала она, — прости нас. Прости, что тебе пришлось так долго ждать.
— Не нужно извиняться, — ответил он. — Что было, то было. Важно то, что сейчас мы вместе.
Лидия Петровна закрыла альбом и крепко прижала его к груди.
— Спасибо, что поделился этим с нами, сынок, — сказала она. — Это... это бесценный подарок.
Виктор Семёнович откашлялся, пытаясь скрыть волнение.
— Знаешь, Лёша, — сказал он, — я тут подумал... У нас есть дача за городом. Может, на следующих выходных съездим туда все вместе? Покажем тебе места, где мы с мамой познакомились, где Маша делала свои первые шаги.
— С удовольствием! — воскликнул он. — Я бы очень хотел увидеть все эти места.
— Отлично! Я возьму детей, устроим настоящий семейный пикник!
Лидия Петровна смотрела на своих детей, на мужа, и чувствовала, как её сердце переполняется любовью и благодарностью. Она знала, что впереди ещё много работы, много разговоров и, возможно, трудных моментов. Тридцать лет разлуки не исчезнут в одночасье.
Но глядя на улыбающиеся лица своих близких, она верила, что они справятся. Ведь теперь они были вместе — настоящей, полной семьёй.
Когда гости начали расходиться, Алексей задержался в дверях.
— Мам, пап, — сказал он, — спасибо за этот вечер. За всё.
Лидия Петровна обняла сына, чувствуя, как к глазам снова подступают слёзы.
— Это тебе спасибо, родной, — прошептала она. — За то, что нашёл в себе силы простить нас и дать нам второй шанс.
Виктор Семёнович положил руку на плечо сына.
— Приезжай в следующие выходные, — сказал он. — Поедем на дачу, будем наверстывать упущенное.
Алексей кивнул и, ещё раз обняв родителей, вышел за дверь.
Лидия Петровна и Виктор Семёнович стояли у окна, глядя, как их сын садится в машину и уезжает. Но теперь в этом прощании не было горечи — только ожидание новой встречи.
— Знаешь, Вить, — тихо сказала Лидия Петровна, — я всегда думала, что самым счастливым днём в моей жизни было рождение Маши. Но теперь я понимаю, что сегодняшний день не менее важен. Сегодня наша семья наконец-то стала полной.
Виктор Семёнович обнял жену за плечи.
— Ты права, Лида. Мы получили второй шанс. И на этот раз мы не упустим его.
Они стояли так, обнявшись, глядя на осенний вечер за окном. Впереди их ждало много нового — разговоров, совместных ужинов, семейных праздников. Ждала целая жизнь, которую они проведут вместе, наверстывая упущенное и создавая новые, счастливые воспоминания.
А где-то в глубине души Лидия Петровна знала, что теперь, когда Алексей вернулся в их жизнь, она наконец-то сможет простить себя за то решение, принятое тридцать лет назад. Потому что иногда жизнь даёт второй шанс. И главное — суметь им воспользоваться.