Тишина - это спокойный «Ум»
Тишина и Простая жизнь. Тишина и Труд.
Тишина и Простая жизнь. Тишина и Труд.
Когда человек глубоко постигает свою природу, он понимает, что никто в этом мире не отличается от него самого.
В Дзэн нет "Я", нет Будды, за которых можно уцепиться; нет добра, которое можно приобрести, и зла, которого следует избегать; нет мыслей, которые нужно искоренять, и ума, который нужно очищать, нет ни тела, которое погибает, ни души, которая спасется.
Через самую чернейшую безнадёгу лежал путь к самому яркому свету. По крайней мере, со слов «учителя». Олег сидел в полулотосе – на полный лотос не хватало гибкости колен. Сидел часами. И это было ужасно. Скучно. Неприятно. И тяжело. Спина затекала уже через полчаса. Ноги немели и того раньше. Но нельзя было шевелиться. Можно было только «слушать» своё тело. И всё дерьмо, что начинает всплывать наружу, в момент скуки, в момент, когда изнывающее капризное тело начинает бунтовать. Бунтовать против разума, против той части ума, которая вдруг решила сидеть часами в одном положении и достигать «просветления».
Но существовала и иная часть ума. Иные части. Которые решали, что Олег – мается хернёй. Которые решали собирать вещи – и уезжать обратно в город. Которые сомневались. Олег вдруг понял, что всё это – разные части ума, а не он сам. Потому что сам-то он решил как раз идти до конца, во что бы то ни стало…
Предыдущие главы: https://vk.com/topic-170046450_50024595
И было тяжело. Очень тяжело. Удивительно тяжело. Неужели, медитация – это настолько сложная вещь? Хотя казалось бы, просто сиди себе…
На все страдания вдруг наслаивалось ещё страдание, излучаемое откуда-то из недр души. Олег несколько раз вдруг подмечал, что на него из глубин сознания что-то смотрит. Что-то крайне недоброжелательное и угрожающее. Этот взгляд отпугивал.
-- Слушай Тьму, -- говорил Карпов. – Не убегай от неё. Свет внимания растворяет всё… Смотри в ответ!
И тогда Олег принялся смотреть, вглядываться в ту самую щёлочку, за которой что-то скрывалось. Что-то особенно кошмарное. И тогда полилось… Что-то хлынуло. Грязные потоки, цунами из боли, отчаяния, паники. Гной подсознания. И тогда уже нельзя было остановиться, нельзя было убежать. Оно решило напасть.
-- Возвращайся! – тут же вернул его на место Даня. – Слушай! Соберись и слушай! Смотри на то, что будет дальше! Наблюдай!
И Олег снова наблюдал, сквозь ужас, сквозь страх. Легко было рассуждать, как он бы столкнулся со своими внутренними чертями! А вот столкнуться с ними на самом деле… на то они и черти, что у нас над ними нет никакой власти. Они чудовищны.
Олег наблюдал, смотрел в глаза, которые уставились на него.
-- Признай, что это переживание тяжёлое, -- направлял Карпов. – Может, даже невыносимое. Признай, что ты не можешь его проигнорировать. Наблюдай всю тяжесть… Есть эмоции, которые ты не можешь контролировать. Позволь им пройтись бурей. Наблюдай.
В океане боли проходил не один час. Не один день. Олег погрузился глубоко внутрь себя. И ужас, кошмары – они приходили, усиливались. Но и утихали. Иногда вовсе исчезали. Но возвращались. Даже самые тяжёлые эмоции, самые тяжёлые чувства меняли свой окрас, меняли свою интенсивность. А если они меняются, значит всё проходит. Значит они не вечны. Значит всё имеет свой конец. И всё имеет своё начало. Олег осознал это на каком-то особенно глубоком уровне.
Олег держал внимание на ощущениях в теле. И, после многих дней медитаций, погружался в бесчисленные видения. События прошлого представали перед ним с поражающей воображение чёткостью. Он проживал своё прошлое снова и снова. Испытывал боль. Радость. Счастье и горе. Всё это было циклично. За периодом горя неизбежно следовал период счастья. И наоборот. Всё имело свой цикл. Всегда. Неизбежно. Как бы ты не пытался ухватиться за привычное – мир менялся. И Олег страдал от того, что цеплялся за бесконечно умирающий мир. Вместо того, чтобы открыться, чтобы воскреснуть в новом мире…
Всё уже произошло. Всё уже случилось. Давно. И всё, что он видит – иллюзия. На самом деле – вот он. Сидит посреди комнаты. Ощущает своё тело. Лёгкая прохлада. Биение сердца. Движение воздуха в носу. Вот она – правда. А где Алиса? А где Серемей, Захар, Коба? В импульсах, в иллюзиях, в видениях.
Но непосредственному восприятию мешал недостаток концентрации. И Олега вновь уносило в видения о прошлом. Из университета. Из школы. А вот он в детском садике – какие невероятно отчётливые цветы стояли на подоконниках, неужели всё это – лишь медитация? Он же переживает всё заново…
А потом Олег увидел заснеженный древний лес. И он шёл в лохмотьях, в волчьих шкурах, на самодельных лыжах, которые он сделал, расколов дерево вдоль волокон при помощи клиньев – безо всяких циркулярных пил. Такого Олег не мог знать при своей жизни. Он никогда не делал ловушек на зверей. Но Олег снимал с ловушек роскошных соболей. И ехал дальше, по бескрайнему лесу, по бескрайней тайге. По ночам он грелся в своих избушках. А днём двигался вперёд. И всё было незатейливо, но прекрасно. Олег чувствовал лес.
Он приходил к медведю в берлогу с рогатиной и кинжалом, он отбивался от свирепых волчьих стай. И твари, обитавшие в ночи, обходили его стороной. Потому что чувствовали – идёт Охотник. Когда приходилось сражаться, защищаться, он был бесстрашен, когда его припирали к стенке, когда загоняли в смертельную ловушку – он впадал в особую ярость и разрывал врагов на части.
В той жизни он терял близких, терял друзей. Он прошёл длинный и долгий путь, полный жестокостей вокруг. И, несмотря на всё, он был счастлив, светел и радостен…
-- Цикличность, -- сказал Карпов. – Это цикличность. Мы живём множество раз. Мы умираем. И возвращаемся. И живём почти такую же жизнь. До тех пор, пока не вырываемся за пределы…
Сознание выделяло некоторые объекты, цеплялось за них. Олег ужаснулся, когда осознал, насколько много крючков его держит в этом мире, тянут в разные стороны. И тогда Олег принимался отцеплять от себя эти крючки, понемногу, постепенно…
Страх никуда не исчез. Но Олег постепенно научился воспринимать его… как шум дождя за окном. Страх был. Но он теперь не имел на Олегом власти.
-- А теперь найди внутри себя радость, -- сказал Карпов. – Она находится там, где нет страдания. Это логично. Чем точнее ты осознаешь, разглядишь свое страдание… тем больше шансов, что ты найдёшь место в внутри себя, где его нет.
Олег нашёл страдания. И, какими бы неземными они не являлись, они имели своё чёткое местоположение, свою чёткую область. Олег вдруг осознал, что страдание – это не весь мир. Они не захватывали всё. Темнота захватила лишь часть огромной вселенной, полной самых разнообразных цветов. И теперь Олег направил своё отточенное внимание на эти цвета. И вдруг понял, что всегда был в шаге от освобождения. Нужно было лишь открыть глаза пошире! Это стало невообразимо смешно.
-- Страхи не имеют смысла, потому что они перекрывают целую вселенную в настоящем моменте, -- говорил Карпов. -- Страх заставляет упустить настоящий момент. Он кажется важным. Но он не имеет значения. Это лишь мираж…
А значение имела свобода. Следование смыслу жизни, следование своим ценностям, своему пути. Олег в этом воплощении избрал совершенно правильный для себя путь. Остальное — это шелуха и скорлупа. Перхоть. Шерсть. Которыми можно пренебречь. Значение имеют только те вещи, которые наполняли сердце жизнью…
Олег почувствовал, что все эти дни, недели медитаций – он был словно песчаный пляж, который омывал морской прибой. С каждой волной старые песчинки уносились в океан, заносились новые. И теперь пляж сделался совсем другим. Не тем, что был раньше.
И когда Олег стал совершенно безликим наблюдателем, отделавшись от большинства крючков, в поле его внимания попал яркий свет. Показалось, что в комнате зажгли свет, но это было не так – эту едва мелькнувшую в сознании мысль Олег растворил сразу же, как только она появилась, вновь погрузившись в безликость. Свет шёл изнутри. Свет радости. И тогда Олег направил своё внимание на этот свет. Свет начал убегать от него. Как звёзды в небе. Которые видно лишь боковым зрением. Тогда Олег стал смотреть на этот свет не напрямую. И только тогда начал постепенно растворяться в нём.
-- Надо же, нимитта! Открой глаза и направь её вовне! – воскликнул Даня. И Олег раскрыл глаза, направив эту «нимитту» в дальний угол комнаты.
Луч Ясного Света пронзил комнату.
***
-- Это и есть Просветление? – спросил Олег.
-- Это? Нет. До него ещё далеко. Это всего лишь начало дхьян. Впереди ещё много практики.
-- И как же ты достиг Просветления, всего лишь оказавшись в бездне?
-- «Всего лишь»? – усмехнулся Карпов. – До похода в бездну я уже постигал дхьяны, как сновидец. Мой уровень концентрации уже был достаточно силён. Я отлично ориентировался на просторах своего ума, отлично подмечал тонкие изменения. А бездна лишь послужила трамплином.
-- Тогда почему я не просветлел сейчас? Хотя «ужас» от Мары сходен с ужасом Короля Падали?
-- Хрен его знает, -- пожал плечами Карпов. – Если бы мы все знали эти глубинные механизмы, мы бы все достигали просветления. Сновидцам ведь Просветление особенно полезно. Это можно ходить в глубины – даже в одиночку. Но никому не известны подробные механизмы. Есть лишь действия, способные увеличить вероятность…
-- Я слышал, что Будда приводил своих учеников к Просветлению особенно быстро. Они, вроде, все просветлели…
-- Древнее учение утеряно, -- сказал Карпов. – Те вещи, которые Будда открыл – к ним мы приходим вслепую. Раньше существовала система, способная привести к Просветлению практически любого. Но хитрый Король Падали уничтожил монастырский комплекс Наланду руками арабских завоевателей. Сгорели крупнейшие библиотеки и были перебиты все мудрецы. Линия передачи знаний оказалась прервана. Породилось лишь эхо – множество школ. Которые уводили и уводят не в ту степь. До сих пор.
-- Организация делает попытки как-то исправить ситуацию? Ведь, получается, эти практики способны одолеть тьму, которой охвачен мир?
-- Крайне вяло, -- сказал Карпов. – Потому что эти практики ведут к владению Изнанкой. А владение Изнанкой способно привести к уничтожению всего человечества. Тем не менее, у достигших просветления сновидцев усиливается Ясный Свет. Усиливается концентрация, которая позволяет выходить из тела на особо дальние расстояния…
-- Выходить из тела? – удивился Олег.
-- Конечно, -- сказал Карпов.
-- То есть, можно не тратить бабос на квадрокоптеры?
«Учитель» засмеялся.
-- Если у тебя получится быстро засыпать. Или входить в особую медитацию – быстро. Вполне… Хотя мир, воспринимаемый телом физическим и телом астральным – выглядит по-разному. Поэтому без коптеров всё равно не обойтись.
Древний ужас, живущий в сердце, никуда не исчез. Но он преобразовывался в яркий свет, в священную радость и непоколебимость. В душе открылась некая алхимическая фабрика. Олег сделал свою Тьму – своим союзником.
-- Ты не стесняйся, приезжай, как опять кукуха поедет, -- сказал Даня, когда Олег собрался возвращаться в город, на службу. На защиту человечества.
-- Обязательно! Спасибо тебе. Моей благодарности нет предела. Я себя так хорошо не чувствовал даже когда кукуха была «цела».
-- Потому что она у тебя никогда целой и не была, -- ответил сновидец.
В глубоких медитациях прошёл целый месяц. Целый месяц очищения, аскезы. И город шумел, люди спешили, нервничали, наполняли свои сердца суетой. Они не видели, куда идут. Они лишь хаотично двигались в своих жизнях. Как молекулы.
Это была не разумная жизнь. Это была жизнь, полная мелочных импульсов. Иногда у некоторых, лишь на секунду, открывались глаза, они глядели на себя, на мир вокруг. Но тут же засыпали. Сном суеты, сном жизни, сном бесконечных желаний, бесконечных позывов.
Олег чувствовал теперь, что обрёл волю. Что возвысился над этими позывами. Что теперь осознавал каждое движение души.
Но постепенно это чувство ослабевало. Поток городской шумихи настраивал на суетливый лад.
Олег твёрдо решил практиковать во всё своё свободное время.
В первый же день Олега назначили командиром штурмгрупы ныне покойного Ярослава. Данилыч, Юра, Сергеич, Антоха. И Серёга.
-- Выздоровел?
-- А хренли лежать на кушетке, на! Работать надо!
В группу назначили и новичка. Бородатый, весь в языческих татуировках, с выбритыми висками, с волосами на макушке, собранными в хвост. С хитрым взглядом.
-- Всеслав, -- представился он. – Можно просто – Славик. Не критично.
-- Славян! – Серёга тут же зарядил тому промеж лопаток. – «Викингов» пересмотрел, на!
-- Есть немного, -- признался Всеслав.
-- Совсем новичок? – спросил Олег.
-- Опыт боевых действий есть, -- ответил Всеслав. – На фронте, на передке. Потом после Загорска завербовали нас всех…
-- Плюс пара выездов с нами, -- Юра лузгал семки. – Одержимых щемили, ёпт, да «плоть» гоняли.
-- Нормальный он, начальник! Не как Стасян или Витя, на! – вспомнил Серёга.
-- Это хорошо, -- сказал Олег.
Калуев, когда проходил мимо ребят в этот момент, заржал.
-- Ну и сборище, конечно! -- сказал он.
-- В смысле, на? – тут же насупился Серёга, сжав кулаки. Но Калуева это насмешило ещё сильнее.
-- Сплошные гопники, -- сказал он. -- Что Юра, семки точит, что Серёга набычился. Всеслав со своими коловратами прошлое имеет не самое законопослушное, да? Данилыч интеллигентом лишь прикидывается, вы ему не верьте… И Олег – гопник для астральных сущностей, затесавшихся не на тот «район»!
Серёга не понял – наезд это или что. Поэтому продолжил хмуриться.
-- Это точно, -- кивнул Данилыч. – Так и назовёмся. «Гопники».
-- А что! Звучит, ёпта! – понравилось Юре и тот едва удержался, чтобы не плюнуть на пол.
-- Тогда я передам Нойманну! – пообещал Калуев. – О вашем новом позывном!
____
Спасибо за донатичи!))
Андрей Вячеславович 500р "Олегу на прицессу Нури"
Сергей Михайлович 250р "С миру по нитке, Дане на вкусняшку)"
Алексей Ж. 108р "на вдохновение"
____
Мой ТГ канал: https://t.me/emir_radrigez
Счастье в этом мире вот-вот иссякнет. Полностью, безвозвратно. И тогда всё окунётся в неизбывное фрактальное зло, из которого не будет выхода. Никогда. Ибо случилось немыслимое. Убиты мудрейшие старцы. Сожжена величайшая и древнейшая библиотека монастыря Нала́нды. Утрачено великое знание. Люди отброшены от Истины на многие тысячелетия назад. Теперь некому нести мудрость мирянам, продолжать учение. Некому было сдерживать глубины бездны.
И только один мудрец выжил, только одному монаху удалось спастись…
Густой мрак, похожий на чернейший дым, окутывал пруд с цветущими лотосами.
Кровожадные твари мрака, похожие на самых отвратительных насекомых, сновали между деревьями, шуршали в кустарнике. И пытались атаковать сидящего на берегу мужчину. Но твари не могли пробиться к нему. И сколь бы не рычали, сколь бы они не пытались нарушить его спокойствие -- лицо мужчины оставалось неподвижным. Глаза его были закрыты, губы замерли в блаженной улыбке. Яркая золотистая сфера окружала мужчину.
И даже самые могучие демоны не могли пронзить её звенящий свет своей темнейшей тьмой.
-- Все твои братья мертвы, Амрит! – шипели демоны, обращаясь к монаху по имени. – Все они казнены войском Ихтияр аль-Дина! Все они пали! И ты падёшь!!
-- Помнишь, Амрит, как твоим братьям выпускали кишки завоеватели? Вспомни! Вспомни!
-- Помнишь, Амрит, как твоим братьям отрубали головы? Как из обрубков хлестала кровь? Вспомни! Вспомни!
-- Помнишь, Амрит, как горели твои ученики вместе с библиотекой, где хранилось знание о том, как бороться с силами ада, с нами? Вспомни же!!
Но Амрит сидел с блаженной улыбкой, и сфера его сияла ровным гудящим светом. Страшные слова пролетали мимо Амрита, никак его не задевая. Потому что никакого Амрита уже не существовало. Лишь обусловленность и совокупность, без какой-либо маски, роли. Уже много лет прошло с тех пор, как монах вознёсся разумом. Он стал неподвластен страху, печали и унынию. Лишь блаженством и лучами безграничной любви светилось его сердце. Он мог погрузиться хоть в адские миры совершенно без вреда для себя. Он мог сокрушать могущественных князей тьмы.
И сейчас он мог без труда раствориться во Вселенной, разлетевшись на осколки Ясного Света, слиться с абсолютом, окончательно вырвавшись из бесконечной круговерти перерождений, окончательно вырвавшись из обусловленности. Пока не поздно. Пока судьба не настигла его.
Но тогда этот мир канет в неизбывное циклическое зло. Все знания утеряны. Все учителя мертвы. Линия передачи знаний в таком случае замкнётся на нём.
И тогда Изнанка точно победит в своей древнейшей борьбе с Жизнью. Вот она – обусловленность, от которой Амрит ещё не мог освободиться. Карма, которая ведёт к выбору. А выбирать приходилось из двух исходов. Либо Амрит достигает окончательного Просветления, но тогда Изнанка побеждает безоговорочно и терзает запертых в сансаре живых существ до скончания веков. Либо же Амрит пытается изменить судьбу мира, но отказавшись от Просветления на благо других. Амрит всегда во всех философских дебатах придерживался идеи о существовании свободы воли. Не могло же всё быть полностью предопределено. У всего есть причина, но пробуждённый способен выходить за пределы этой причинности. А там где есть свобода воли – там есть возможность изменять предначертанное.
Гибель сотен монахов-сновидцев повергла всю провинцию в хаос. Из мира сновидений вырвались легионы тварей, питающихся страданием.
Воины Ихтияр аль-Дина думали, что несли сюда свою веру. Но на самом деле они принесли лишь насилие и хаос. За что сами же и поплатились, когда пространство разошлось на лоскутки, когда нахлынули орды кровожадных паразитов. И не спас захватчиков тот, за кого они бились, во имя кого вершили злодеяния…
А теперь не было достаточно сновидцев, чтобы охранять мир. Не было теперь сновидцев, чтобы охранять сны мирян от демонических кошмаров, постепенно сводящих с ума.
Амрит не мог уйти из этого мира. Ему предстояло сохранить тайные знания. Передать их достойным.
Он изменит предначертанное.
Мужчина на берегу вдруг открыл свои глаза. И мощные лучи яркого света тут же развеяли, сожгли густой мрак божественным огнём. В мгновение обратились в пепел все демоны у пруда…
***
Следовало передать истинное учение. Учение, которое освобождает практикующего по-настоящему, минуя непреодолимый обман, которым Изнанка обложила всё Бытие. Знание, научающее преодолевать самого главного врага всего живого – счастье. От счастья всё и начинается. С жажды.
Но по следам Амрита шла сама тьма, не отступая ни на шаг. И куда бы он ни пришёл – всюду люди пугались, впадали в ужас и бежали. Сложно было тогда найти учеников.
По землям ползли слухи, будто во всех ненастьях, обрушившихся на царства, виновны вовсе не завоеватели, а некий странствующий колдун, который куда бы ни пришёл – приносил за собой лишь разруху, черноту, демонов. И кошмарные сновидения. Амрита встречали в деревнях враждебно.
И войско завоевателей преследовало последнего монаха. Ихтияр аль-Дин служил Изнанке, но не ведал этого, не осознавал. Через его сны Султан Мрака смог освободиться из Зазеркалья, изничтожив главных своих врагов – сновидцев Наланды, державших его в заточении ещё со времён Будды.
И теперь днём за монахом гналось гуридское войско, а ночью из теней выползали орды прихвостней Султана Мрака.
И Амрит шёл на север, к великим горам. Туда, где он смог бы укрыться от людей, туда, где не нужно было возводить высокие стены – горы сами защищали бы его будущую школу, какую он намеревался основать. Защищали бы от завоевателей и всех, кого бы прислал Бог Изнанки.
Он шёл днём, избегая конных патрулей, прячась в лесах, уносясь от охотничьих псов, запутывая следы. А ночью отдыхал, погружаясь в глубокую медитацию, защищаясь от тварей из дымящейся черноты.
Султан Мрака мог уничтожать целые армии. Он мог погружать весь человеческий мир в ужас нестерпимыми кошмарными сновидениями. Но он никогда не приходил сам к Амриту. И лишь посылал своих прихвостней. Султан Мрака боялся богоподобного монаха. И надеялся одолеть его при помощи Ихтияра, каждую ночь насылая на полководца мистические сновидения, ввергающие несомненно величайшего воителя в религиозный экстаз. Каждую ночь Султан рассказывал Ихтияру, где же скрывается Амрит. Рассказывал, что грядёт, если не убить неверного монаха. А грядут, лгал Султан, неисчислимые беды. Это Амрит, говорил Султан, виновен в нашествии «шайтанов». Это он растерзал земли. Это он растерзал его отряд, сжигавший библиотеки и монастыри Наланды.
И тогда Ихтияр просыпался в ярости. Несомненно, это были видения, посланные свыше. Несомненно, его миссия – служить Всевышнему, за которого он по ошибке принимал хитрого Султана Мрака. Ихтияр тут же бросал своё войско в глухие леса, искать бегущего монаха… Но каждый раз тому удавалось ускользнуть. Каждый раз тот оказывался на шаг впереди.
Амрит смотрел на нити судьбы. На нити обусловленности.
И они вели Амрита особой дорогой.
И когда он остановился у очередной деревни, разогнав почти всех крестьян ужасом идущей следом за ним тьмы, когда остановился рядом с водопадом, чтобы снова погрузиться в свет, к нему пришёл деревенский паренёк.
Абсолютно смелый. Он, каким-то непостижимым образом, разгонял чудовищ одним своим присутствием. «Монах?» -- подумал Амрит. Но мальчишка не был монахом.
-- Ты не боишься, что тебя съедят чудовища? – спросил Амрит.
-- Я не боюсь их, поэтому они меня и не трогают! – ответил мальчишка. – Со страхом так всегда и бывает. Он опасен только когда ты от него ноги уносишь. А ты зачем сидишь с закрытыми глазами?
-- Это медитация.
-- И для чего она?
-- Чтобы видеть истину.
-- А тебя ведь тоже не трогают чудовища. Ты их тоже не боишься, монах?
-- Когда ты прыгаешь к страху в пасть – он совсем исчезает. И я прыгнул в пасть к истине уже давно. А она была гораздо страшнее этих чудовищ.
Слова монаха задели что-то в душе мальчика, некую особую струну. Он живо заинтересовался, что же такое Истина, почему она настолько страшна, и как бы можно было на неё поглазеть. Так Амрит нашёл себе первого ученика, которому стал передавать своё учение – Кхон был очень способный и, попади он в Наланду, добился бы великих успехов. Паренёк был прирождённым сновидцем.
Так и шёл Амрит, собирая себе последователей, чьи душевные струны воспринимали ноты учения. Они уже имели в себе частицу этого учения. И задачей Амрита было только помочь ученикам раскрыть эту частицу. Амрит засеивал поле неведения, чтобы семена мудрости однажды взошли в облака могучими кронами. В каждом его оброненном слове, в каждой маленькой мысли, наводящей на истину, таился ключ к всеобъемлющим вратам, как в каждом маленьком зёрнышке зрело огромное дерево.
И так они добрались до великих гор, покинув густые леса. Тьма всё так же бежала по их пятам. А войска захватчиков стали терпеть большие трудности с добычей провианта. Глухие и слабозаселённые места не были богаты на пропитание. Воители Ихтияра теперь гибли от голода и болезней. А последователи монаха же легко добывали еду у гостеприимных местных жителей, которые видели сияние Амрита и чувствовали безусловную любовь, которую он излучал. Некоторые присоединялись к последнему мудрецу, чтобы получить драгоценные знания – и шли следом. Со временем у Амрита появился собственный небольшой отряд – из местных служителей, практиковавших древнее боевое мастерство. Мастера просили Амрита дать отпор завоевателям, но наставник хотел избежать насилия, омрачающего души.
Местные горные князья давали отпор Ихтияру, устраивали засады, постепенно истощали его войско. И тогда Султан Мрака, видя приближающееся своё поражение, набросился на лагерь Амрита всеми своими силами тьмы, пытаясь отчаянно остановить монаха, замедлить, чтобы Ихтияр наконец догнал его и учеников, чтобы Ихтияр всех жестоко прикончил.
Амрит и ученики всю ночь отбивали атаки сильнейших демонов. Они знали, что нужно бежать. Иначе их настигнут завоеватели. Но они не видели тропу, ведущую через горы и долины – всё окутал густой мрак. Поэтому оставалось только сражаться.
Тогда явился Султан Тьмы. Он обрушил всю свою силу на лагерь. В той битве миряне едва ли не сошли с ума. От безнадёги. От ужасов. Они впали в отчаяние. Безумие охватывало их. Но в самый последний момент Амрит вспыхнул Ясным Светом так сильно, что тут же развеял тьму над горами. Султан Мрака был серьёзно ранен могучим лучом. Он трусливо бежал в горы.
А на утро, когда мрак окончательно развеялся, разъярённое войско Ихтияра подошло уже слишком близко. Оторваться и скрыться от него – не суметь. Уставшие от бегства и сражения ученики снова впали в отчаяние. Но искусные мастера-воители сказали Амриту, что встанут на узком мосту, на переправе через ущелье. И будут биться до конца. Пока остальные ученики бегут.
И войско Ихтияра аль-Дина набросилось на мастеров в свирепой атаке. Но мастера, объединив своё боевое искусство с Учением, даже и не сдвинулись с места. Словно непоколебимые горы они крепко стояли и бились с жестоким врагом. На мост не могло въехать сразу много всадников, поэтому численное превосходство захватчиков не играло никакой роли. А в искусстве сражений гуриды на порядок уступали горным мастерам, хоть и вооружённым лишь бамбуковыми шестами.
И настолько мастера сконцентрировались на жестокой битве, настолько слились со своими бамбуковыми шестами, что над головами их вспыхивали сияния первых дхьян, озаряя им путь во тьме – все три ночи и три дня.
Захватчики разбивались об их плотные ряды, кричали, падали вниз, в ущелье. И было захватчиков столько, что к концу сражения ущелье можно было преодолеть и безо всякого моста…
Ихтияр аль-Дин бежал, разбитый, с горсткой выживших. И потом местные горцы нашли останки его и солдат, разорванные чьими-то свирепыми клыками. Клыками Султана Тьмы.
Не удалось Изнанке истребить Знание. Не удалось Изнанке победить жизнь, полностью её поработить…
Султан Мрака тогда начал настраивать против Амрита местных горных князей. Султан Мрака принялся являться во снах новому властителю – Гийас-ад-Дину. Но Амрит тогда ушёл со своими учениками в столь глухие дали, что не было там никого на многие недели пути. В такие дали, куда ещё не ступала нога человека... Они взбирались на горы, чудом преодолевали непроходимые осыпающиеся перевалы. Сходили оползни, каменные лавины, но Амрит вёл своих людей в самое безопасное место. Где никто бы их не смог найти.
В тяжелейших условиях высоких гор Амрит передавал каждый день своим последователям всё, что знал, всё, что умел.
Там, в горах, они построили новую школу, там они принялись снова копить знания. Записывать их, передавать в будущее древние слова Совершеннейшего.
Амрит, набравшись сил, проник в глубочайший мир сновидений и в одиночку одолел Султана Мрака и его тёмные легионы. Он надёжно заточил его в самой бездне, где и рождались все кошмарные сны человечества.
Многие недели Амрит удерживал мир сновидений. И взращивал новых сновидцев, которые бы могли, когда он растворится в Абсолюте, защищать мирян, не давая злу снова прорваться в реальный мир.
Но никто из учеников не мог постичь излагаемые им истины.
Никто не мог достигнуть просветления…
-- Всё начинается с едва заметных колебаний души, выводящих её из равновесия всякий раз, -- поучал Амрит. -- Любое живое существо стремится к счастью, но взамен неизбежно получает горе и страдания. И это – тесно связанные вещи. Вы не можете достигнуть просветления потому, что попадаетесь в ловушку счастья, которую расставил для вас Паразит…
-- Но зачем тогда нам знать истину? – спрашивали ученики. – Если она несёт лишь скорбь, ужас? Мы хотим вечного счастья! Вечного блаженства! В этом и есть цель!
-- Нет ничего вечного, кроме просветления, -- рассказывал Амрит. – Колесо бытия неизбежно вернёт вас в Изнанку, а оттуда вы переродитесь вновь. И будете страдать в поиске очередного счастья. Истина в том, что мы – часть Изнанки. И нам нужно принять самую глубочайшую черноту бесконечности, чтобы освободиться по-настоящему из этого круга иллюзий…
И, однажды, самый способный ученик, тот самый парнишка Кхон, вырвался на последний край. Он стал невероятно счастливым. Бесконечно радостным. И освобождённым, как ему казалось.
Но Амрит видел – его ученик испугался того, что скрывалось за Паразитом. Он не пришёл к окончательному освобождению. Они пришёл к очередной иллюзии. К иллюзии Просветления.
К чрезвычайно красивой иллюзии, которая ждала всех практикующих на высоких уровнях практики. От этой иллюзии было невыносимо сложно отказаться. Она была сладка. А за ней не находилось ничего, кроме невыносимого неземного ужаса бесконечности Изнанки.
Чтобы вырваться из круговерти перерождений, нужно было стать не-жизнью.
Слишком был велик соблазн прилипнуть к извечному палачу обратно.
Потому что он предлагал самое лучшее, что только мог предложить смертным. Ведь практикующие добрались до края! И палач боялся допустить, чтобы его власть над ними закончилась! И это «лучшее» будет тянуть ещё сильней, если украдкой заглянуть за этот самый последний край. Столкнуться с жестокой истиной. А дальше пройти способны только отважнейшие. Столкнуться с Изнанкой. И принять даже её всеразрушающую суть.
И тогда освободиться от её власти. Навечно.
Но каждый ли способен променять безграничное счастье на колоссальный ужас? Даже лишь отвергнуть привязанности к миру – сложнейшая задача для многих мирян и монахов. Не многим дано держать аскезу. Чего уж говорить о том, чтобы сделаться не-жизнью, выйти за земные категории, в совершенно другие измерения.
Амрита никто не стал слушать. «Просветлённый» Кхон объявил, что Амрит заблуждается, что он не знает настоящей истины. Кхон тут же вдохновил остальных своими изящными радостными речами. И некоторые из последователей так же променяли истинное вечное освобождение – на короткий земной рай.
В тот же самый день.
Ученики восхищались успехами, восхищались быстротой постижений. Они упрекали своего старого учителя в ненадёжности его знаний. В его догматизме. Они окончательно усомнились в его учении. А потом «просветлённые» ушли, уведя за собой почти всех. С Амритом осталось лишь несколько монахов-мастеров, доверявших своему учителю безоговорочно – они постигли дхьяны в той самой битве на мосту и понимали ценность его учения лучше остальных.
Ложные учения быстро распространялись среди могучих гор. Миряне достигали «просветления» очень быстро, становились монахами, уходили проповедовать в новые земли, где так же преуспевали. Учение вновь распространялось по миру. Но учение – ложное. Века и тысячелетия истёрли смысл, века и тысячелетия сожгли библиотеки… века, тысячелетия – время – главный союзник Изнанки. Вечная смерть.
Такова обусловленность. Амрит знал, к чему его приведут нити судьбы, но всё равно не отпускал свою карму, держался за неё. Он не уходил в Абсолют.
Горы сверкали заснеженными пиками. А воздух над новым затерянным монастырём был кристально чистый.
-- Таковым должно быть и ваше сознание, как этот воздух, -- говорил Амрит самым верным последователям. Но никто из них так и не смог возвыситься до конца. А Наланда была сожжена, вместе со всеми имеющимися Книгами Знания, позволяющими напрямую прикоснуться к Изнанке и со временем добраться до истины даже без многих лет практики.
Лишь ходили слухи и легенды об оставшейся одной Книге Знания – затерянной далеко на западе…
И в одну из ночей произошло то, что должно было неизбежно произойти. Топот конников послышался из долины. Внизу сверкали факела и звенели доспехи. Отряд приближался к монастырю. И мастера вновь схватились за бамбуковые шесты, чтобы защитить своего учителя.
-- Уходите! – Амрит пытался остановить своих учеников. Он ведь знал, чем всё закончится. – Они пришли только за мной! Уходите и сохраните оставшиеся крупицы истинного учения!
-- Нет, учитель! – отвечали мастера. – Мы вновь выстоим! Что нам этот небольшой отряд, когда мы сокрушили целое войско!
Обусловленность. Карма. Цепь взаимозависимых событий.
Стремительные конники ворвались за ворота, размахивая саблями. И Амрит увидел, как за этими конниками тянулись облака мрака. Это был не Султан – он закован в бездне. Это было что-то другое. Некое предчувствие одолевало Амрита тихим ужасом. Всадники с большой лёгкостью расправлялись с мастерами – и лишь одному удалось в ужасе скрыться в ночи, выполняя последнюю волю Амрита – сохранить учение…
И когда из ночи вырвался всадник, с человеческим телом, но с головой чёрного пса, Амрит всё понял.
Изнанка пришла за ним. Её сын явился по его душу.
Собакоголовый рассёк Амрита пополам – и никакой Ясный Свет, каким бы он могучим не был, не помог монаху. Всё было кончено. Пора было бы уже растворяться в Абсолюте. Но для этого нужно было погрузиться в медитацию. Для этого нужно было вырваться из лап чудовищ!
Амрит упал, рассечённый, созерцая свою боль. Силы стремительно покидали его.
-- Отныне, -- громыхал тогда Собакоголовый. -- Освобождение недоступно человечеству! Бегство от Изнанки – невозможно! И всех вас после смерти ждут бесконечные мучения! Боги Изнанки растерзают каждого! И всё вернётся в пустоту!
Псоглавец смеялся, наблюдая, как демоны разрывают душу умирающего Амрита в клочья. Монах не мог ничего поделать, ибо в смерти угасала его сила.
Согласно древним обычаям, каждого сновидца в момент смерти должны были сопроводить его товарищи-сновидцы, отражая атаки демонов Ясным Светом. Ибо каждый монах, исполняя свой долг по защите мира, нажил в потусторонних мирах бесчисленное множество врагов. И враги эти каждую секунду караулили свою жертву, поджидая неизбежного – его смерти.
Единственный ученик Амрита бежал, спасаясь. Он не владел Ясным Светом и не мог помочь своему учителю. Он лишь почувствовал ужасную смерть последнего мудреца, увидел, как душу того калечат демоны, ощутил беззащитность своего могучего учителя. Его сердце сжималось, а слёзы катились по щекам. Ученик пообещал мудрецу, что попытается передать глубокое и истинное учение. Пообещал, что приложит все усилия для сохранения Пути. Пообещал, что будет практиковать учение.
Всадники не преследовали беглеца. Они лишь насмехались над ним. Они сожгли все рукописи, которые удалось накопить в новом монастыре.
И тогда окончательно прервался последний истинный путь к Просветлению и Освобождению. Прервался вместе с жизнью Амрита, последнего мудреца. Вся жизнь отныне принадлежала Изнанке безоговорочно.
Счастье в этом мире иссякло. Полностью и безвозвратно.
А белоснежные пики гор безразлично сияли в свете Луны…
Мой ТГ канал: https://t.me/emir_radrigez
*
РАССКАЗЫ ПО ВСЕЛЕННОЙ:
Про будущее Султана Мрака: Люк 46
Про работу современных сновидцев: Коридоры
Про Извечного Палача (Паразита): Извечный Палач
Мы учимся молчать. Мы больше не увлекаемся сложностями. Мы придерживаемся простого образа жизни. Мы по-настоящему перестаем беспокоиться о будущем, о нашем существовании и обо всем остальном.
Что-то изнутри говорит нам, что та же Сила, которая знает, как заставить яблоню выращивать яблоки, цветы так красиво цвести, манго расти на манговых деревьях, пшеницу расти в полях, и при этом достаточно солнца, достаточно дождя, достаточно всего, чтобы поддерживать и обеспечивать их рост, та же сила знает, как позаботиться обо мне. Поэтому я могу быть Собой, Тишиной.
Тишина – это Сознание.
Здравствуйте, уважаемые обитатели сайта Пикабу. Этот пост посвящается всем реально ищущим, но по каким-то причинам не имеющих информации, знаний по практическим занятиям к достижению желанной цели освобождения. Позвольте представить Вам реально работающую на личном опыте практику на пути к тому, что все ищущие знают под понятием "Просветление". Возможно кому-то проще будет исполнять эту практику во время засыпания, но применять её можно практически в любом состоянии сознания, в том числе и во сне.
______________________________
Сперва условимся.
Мысль, которую мы думаем - течет медленнее (назовём такие мысли "медленные") чем те, что возникают в фоне. Назовем таковые - "короткие". Увлекает нас не сама будь то медленная или же короткая мысль, а именно вера в любую мысль. Так вот, для достижения наших целей нам необходимо разрушить именно веру, процесс "залипания" в мысль.
Разрушить веру в мысль - значит перестать "слипаться" с медленной мыслью и переключиться на более лёгкое - на наблюдение коротких, мгновенных, беспорядочных, возникающих спонтанно, не связанных между собой логически, мыслей. Они "выглядят" словно рой быстро проносящихся перед внутренним взором наблюдения жужжащих пчел/мух. С течением подобного наблюдения "жужжание" роя, массовость, может увеличиваться/уменьшаться, но чаще всё оканчивается тем, что одна из мыслей "садится", прилипает к наблюдателю становясь "медленной", и внутренний наблюдатель обратно "засыпает" - то есть начинает привычно, обыденно думать. Единственное, что необходимо делать для вхождения в состояние Просветления - это сперва отрекшись от наблюдения "медленной" мысли просто поддерживать наблюдение за "быстрыми", за роем мыслей. Наблюдать увеличивающийся/уменьшающийся "шум". Верный признак правильного наблюдения - увеличение "громкости" этого роя абсурдных несвязанных логически мыслей, нарастание звона/шума в ушах, в кульминации которого возникают чувства наподобие: падение/полет/легкость/страх/эйфория. Нахождение так же и этих возникающих чувств в поле отстранённого наблюдения является верным знаком правильности продвижения. После кульминации рой более-менее быстро полностью затихает и ощущение невесомости и тишины открывает врата в состояние Просветления.
С опытом применения практики вы всё поймёте. Удачи!
______________________________
Некоторые материалы из интернета на эту тему:
Их есть у нас! Красивая карта, целых три уровня и много жителей, которых надо осчастливить быстрым интернетом. Для этого придется немножко подумать, но оно того стоит: ведь тем, кто дойдет до конца, выдадим красивую награду в профиль!