Человек 1: Ты заметил, что цены на жильё продолжают расти, несмотря на то, что строят всё больше и больше?
Человек 2: Да, я вообще не понимаю, почему так? Везде новостройки, плотная застройка, а цены только вверх. Ведь должно быть наоборот, больше жилья — дешевле жильё.
Человек 1: Это может показаться нелогичным, но всё связано с тем, что нет семей с детьми. Строится много жилья, но основной спрос был от молодых семей. А сейчас их меньше, и жильё покупают инвесторы для сдачи в аренду, а не для жизни.
Человек 2: Но как это связано? Почему я, без семьи и детей, должен страдать от этого?
Человек 1: Потому что, когда нет большого спроса от семей, которые хотят купить квартиру для жизни, застройщики и инвесторы начинают держать жильё как инвестицию. Цены не падают, потому что реальные покупатели уходят с рынка, а спекулянты поднимают стоимость, ожидая роста.
Человек 2: Хорошо, с жильём понятно. А почему еда так подорожала? Что, только семьи с детьми покупали продукты?
Человек 1: Семьи с детьми — это огромный сегмент потребителей. Посмотри, как в Южной Корее, Японии или даже в некоторых странах Европы, например в Италии, падает спрос на базовые продукты из-за демографического кризиса. В Южной Корее, где уровень рождаемости один из самых низких в мире, малые фермерские хозяйства массово закрываются, так как некому покупать их продукцию. Меньше людей — меньше продаж, компании повышают цены, чтобы как-то выжить.
Человек 2: Я слышал о старении населения в Японии. Там действительно такие проблемы?
Человек 1: Да, японское правительство уже много лет пытается бороться с демографическим кризисом. Из-за стареющего населения многие сферы экономики стагнируют. Например, сельское хозяйство там сильно пострадало — местные фермы не могут поддерживать прежние объёмы производства, так как всё меньше людей покупают их продукцию. Магазины тоже сокращают ассортимент, потому что на товары нет спроса.
Человек 2: Ладно, а почему я теперь без работы? Моя профессия раньше была востребована.
Человек 1: Вспомни, как в Италии целые регионы опустели, и молодёжь оттуда уезжает из-за отсутствия перспектив. Вакансий становится меньше, потому что нет людей, которые бы развивали бизнесы. Многие компании просто закрываются или уходят туда, где есть рынок. У тебя тоже были клиенты, зависевшие от семей с детьми. Меньше семей — меньше денег крутится в экономике, и твоя профессия становится менее востребованной.
Человек 2: Но ведь у нас по телевизору всегда говорят, что уплотнительная застройка должна решать проблему жилья, и продукты в магазинах есть. Разве не так?
Человек 1: Это так в теории. Но на практике, смотри на примеры из Европы — возьми хотя бы Германию, где рождаемость уже много лет ниже уровня замещения. В Берлине строится много нового жилья, но оно всё равно становится дороже, потому что застройщики ориентируются на арендный бизнес, а не на реальные семьи, которым нужно жильё. Рынок сжимается, и те, кто хочет купить, вынуждены конкурировать с инвесторами.
Человек 2: То есть, чем меньше детей, тем хуже для экономики?
Человек 1: Именно. Меньше детей — значит меньше покупателей в будущем. Это как домино: нет покупателей — нет производства, нет новых рабочих мест. В результате всё дорожает, потому что производство становится менее выгодным.