Ответ на пост «От кого произошёл человек? Грустный пост»
Почему атеисты говорят о религии больше всех?
Почему атеисты говорят о религии больше всех?
В горах Атапуэрка на территории Испании в пещере Гран Долина с 1994 года было найдено, по разным данным, от 6 до 80 (но, скорее всего, 11) останков молодых (от младенцев до подростков) Homo antecessor возрастом 850 – 780 тыс. лет, которые подверглись каннибализму [1][2][3][4].
Эти останки были свалены в том же самом месте, что и кости других животных (лошадей, оленей, носорогов и т.д.), и имели несомненные признаки того, что их разделывали и употребляли одинаковыми способами [5].
В целом, были съедены наиболее мясистые участки Homo, а остальные части – выброшены, что указывает на разделку Антесессоров в пищевых целях. Однако, на их лицах было замечено значительно больше порезов, чем на мордах других разделанных животных. Изначально это идентифицировали как свидетельство экзоканнибализма - формы ритуального каннибализма, при котором человек съедает кого-то, не принадлежащего к его социальной группе, например, врага из соседней группы. [1]
Тем не менее, в 1999 году испанский палеонтолог Иоланда Фернандес-Хальво и её коллеги сделали вывод, что большее количество порезов на лицах связано с высоким контрастом между мышечной структурой лиц Homo antecessor и морд типичных животных, на которых производилась охота. Проще говоря, либо древним мясникам привычнее было снимать мясо с морды травоядного, чем с лица себе подобного, посему они управлялись в меньшее число разрезов, либо для лица просто объективно требуется больше порезов, потому что оно сложнее устроено. [1]
Кроме того, случай Гран Долины на ритуальный каннибализм не похож потому, что после ритуала кости вряд ли бы выбрасывали в общую помойку.
Некоторые исследователи также рассматривали этот случай, как пример охоты на особей, принадлежащих к враждебным или неродственным группам. Они предполагали, что молодые особи становились жертвами потому, что они представляли меньший риск для охотников, чем взрослые. [4] Однако, как они, в таком случае, могли добывать младенцев, которые постоянно находились под опекой взрослых? Охота на младенцев представляла бы даже больший риск, чем поимка одиночной взрослой особи.
Более того, Хосе Мария Бермудес де Кастро - руководитель проекта «Атапуэрка», входящего в список всемирного наследия ЮНЕСКО – указывала на то, что, судя по всему, у местных древних людей не было недостатка в пище: территория вокруг пещер в те времена была очень плодородной, а травоядных животных, служивших хорошей добычей, - было много. Состав мусорных куч в пещерах также не свидетельствует о каком-либо голоде.
Поэтому вряд ли группы предлюдей охотились друг на друга ради пропитания или из-за борьбы за добычу. Представителям рода Homo с их эволюционными приспособлениями гораздо проще загнать какого-нибудь оленя, чем себе подобного: и мяса получится больше и потерь энергии меньше, - а ведь еще соседи могут отомстить и напасть в ответ, что крайне невыгодно. Без сотрудничества и коллективизма, постоянно охотясь друг на друга и вытесняясь другими среднеразмерными хищниками (например, предками собак и волками), человечество попросту вымерло бы. [6]
Тогда начала высказываться идея, основанная на размещении и обработке останков предлюдей и животных, что каннибализм у обитателей Гран Долины был "повторяющимся с течением времени поведением как частью кулинарной традиции", а не вызван голодом или другими исключительными обстоятельствами [4].
Но традиции не возникают сами по себе, они появляются только как закрепление уже существующих практик. По какой же причине родилась практика каннибализма, эта идея не объясняет.
Наконец, в 2019 году испанский палеоантрополог Хесус Родригес и его коллеги представили наиболее правдоподобную версию, объясняющую происхождение каннибализма в горах Атапуэрка. Они утверждают, что, учитывая высокие показатели смертности молодежи в современных группах охотников-собирателей, скорее всего, Homo antecessor просто съедали своих соплеменников, уже умерших от естественных причин, несчастных случаев, хищников и т.д., для того, чтобы избежать пустой потери их мяса. [7]
Источники:
[1] Fernández-Jalvo Y., Díez J.C., Cáceres I., Rosell, J. Human cannibalism in the Early Pleistocene of Europe (Gran Dolina, Sierra de Atapuerca, Burgos, Spain) // Journal of Human Evolution, 37 (34): 591 – 622, (1999);
[2] Carretero J.M., Lorenzo C., Arsuaga J.L. Axial and appendicular skeleton of Homo antecessor // Journal of Human Evolution, 37 (3–4): 459 – 499, (1999);
[3] Saladié P., Huguet R., Díez C., Rodríguez-Hidalgo A., Cáceres I., Vallverdú J., Rosell J., de Castro J.M.B., Carbonell E. Carcass transport decisions in Homo antecessor subsistence strategies // Journal of Human Evolution, 61 (4): 425 – 446, (2011);
[4] Carbonell Eudald, Cáceres Isabel, Lozano Marina, Saladié Palmira, Rosell Jordi, Lorenzo Carlos, Vallverdú Josep, Huguet Rosa, Canals Antoni, Bermúdez de Castro, José Marı́a Cultural Cannibalism as a Paleoeconomic System in the European Lower Pleistocene // Current Anthropology, 51 (4): 539 – 548 (2010);
[5] White Tim D. «Once Were Cannibals»: 342 – 343 (2006);
[6] Артём Степанов. Обсуждение гипотезы об охоте предков человека друг на друга // SovietSquad - чатова дюжина: 14, (22.08.2023);
[7] Rodríguez J., Guillermo Z.-R., Ana, M. Does optimal foraging theory explain the behavior of the oldest human cannibals? // Journal of Human Evolution, 131: 228–239, (2019).
Анализируя духовную жизнь последних столетий, нетрудно заметить серьезный спад религиозного компонента в интеллектуальных кругах: христианская Европа утратила веру в Бога. Бог умер.
Отчасти такие последствия возникли из-за неспособности традиционного богословия грамотно отрефлексировать всевозможные открытия этнографов, которые, сравнивая легенды и мифы разных народов, находили в них до боли смущающие совпадения с библейским историями.
А именно такие неприятности способствовали развитию либерального богословия и попыткам универсализировать опыт архаичных культов с целью создать всеобщую религию мира, отсюда и проект демифологизации евангельских текстов во имя чистого от всяких "мифологических" примесей экзистенциального христианства.
Все это красиво и умно, культурно и гуманно, но до жути неортодоксально, неспасаемо, неутешаемо, бесполезно. "Пустые споры между людьми повреждённого ума..." - процитируют фундаменталисты. И будут правы.
Но что ещё остаётся европейской мысли, если христианство уходит из под ног и растворяется в мифе?
Как ей сохранить веру перед фактом очевидного сходства смерти и воскресения Христа с мифами об умирающем и воскресающем боге?
На мой взгляд Рене Жирар предоставил наилучшее и наинтереснейшее решение: он проводит глубокое антропологическое исследование и выводит концепцию миметического желания (вечного взаимного подражания и соперничества между людьми)
На основании этой концепции он создаёт рациональный антропологический базис для христианского богословия, показывая, в чем заключается принципиальное различие между библией и мифам.
Жирар один из тех, кто даёт красивый и достойный ответ на все эти левые постхристианские нигилистические ничтонеистинные всеотносительные укаждогоправдасвойские выпендрёжничества.
В общем, читайте. Рекомендую скептикам и искателям красивых теорий.
п.с. Жирар - католик, у них нет учения о непогрешимости Писания, поэтому ему не чужды отсылки к критическим исследованиям современных библеистов, так что если вы протестант и захотите его почитать, то учтите.
Если интересен подобный контент, подпишись на мой тг https://t.me/na_mutnon_nebe_abdula
А еще получит ачивку в профиль. Рискнете?
Шестая статья посвящена освобождению человечества из оков эволюции:
За что бился пролетариат палеолита в ходе когнитивной революции?
Бабушки на лавочке – эволюционный механизм выживания человеческого общества?
“Верую, ибо полезно” – как Бог сделал человека властителем Земли?
Анатомически современные люди (АСЛ), обитавшие на территории Африки 200 тыс. лет назад, не отличались от нас с вами строением тела. Биологически и они, и мы являемся представителями одного вида – Homo Sapiens. Так почему же исследователи предпочитают называть их анатомически современными людьми, а нас – сапиенсами? В предыдущей статье я попросил читателей попытаться ответить на данный вопрос. Сейчас же самое время предоставить разгадку.
Учёные проводят это искусственное разделение по той причине, что АСЛ, судя по косвенным доказательствам, ещё не умели думать и говорить как мы – современные люди. Они не создавали сложных орудий, не произвели ничего выдающегося и, в целом, не могли похвастаться заметными преимуществами перед другими видами людей. Попытки АСЛ вырваться за пределы африканского континента раз за разом терпели неудачи. Эти свидетельства позволяют предположить, что в ту пору когнитивные способности анатомически современного человека – умение общаться, узнавать новое, запоминать – значительно уступали нынешним сапиенсам. Их образ мыслей и язык были совершенно чуждыми. Между нами зияла огромная пропасть, несмотря на то, что АСЛ и сапиенсы делили одни и те же тела.
Но около 70 тыс. лет назад анатомически современные люди стали совершать неожиданные поступки. Большие экспедиции АСЛ решили повторно выйти из Африки. На этот раз они не только успешно закрепились на чужих территориях (несмотря на погодные условия, враждебных зверей и паразитов), но и вытеснили неандертальцев и прочие виды людей с их родной среды обитания. 45 тыс. лет назад, АСЛ переплыли океан и высадились в Австралии, на континенте, где прежде не ступала нога человека. Они изобрели лук со стрелами, лодки, научились шить тёплую одежду. Появились ювелирные украшения и произведения искусства. Тогда же исследователи находят первые неопровержимые свидетельства существования религии, торговли и социального расслоения. Само собой, социальное расслоение было не таким ярко выраженным, как сейчас, но тем не менее, оно присутствовало. Одни люди уже в ту пору считались более ценными, чем другие.
На наших глазах произошло превращение анатомически современных людей в сапиенсов. Что послужило причиной этому? Большинство исследователей связывают эти беспрецедентные достижения с когнитивной революцией.
Когнитивная революция – это появление между 70 и 30 тыс. лет назад новых способов думать и общаться при помощи словесного языка.
Мы не знаем что спровоцировало эту революцию. Возможно, случайные генетические мутации как-то изменили внутреннюю структуру человеческого мозга, после чего анатомически современные люди обрели способность к речи. Возможно, не было никакой мутации, а магию языка и мышления АСЛ носили в себе всё это время: им было нужно лишь обнаружить её. Может, сыграло и то, и другое вместе. А может, что-то третье, никак не связанное с первыми двумя. Нам это неизвестно.
Важно понимать, что это был не первый язык на Земле. Свой язык есть у каждого вида животных. Пчёлы общаются друг с другом посредством сложной системы коммуникации, называемой “танцевальным языком”. С его помощью они сообщают другим пчёлам местонахождение источников пищи. Язык людей не был и первым звуковым языком. Многие животные общаются с помощью голосовых сигналов. Киты и слоны способны издавать отчётливые звуки, а попугаи и вовсе передразнивают любую человеческую речь, и не только её. В чём тогда особенность языка сапиенсов? Почему с его помощью мы захватили мир?
На уроках биологии, когда речь заходит о преимуществах человеческого языка, чаще всего упоминается его гибкость. Из относительно небольшого количества звуков и жестов мы можем сложить неисчерпаемое количество предложений и слов с самыми разными оттенками и смыслами. Наш язык обладает потенциалом для передачи невероятного количества информации об окружающем мире. Существует теория, которая утверждает, что наша речь возникла и получила дальнейшее развитие из необходимости подробно описывать окружающую действительность. Было ли это связано с требованиями к коллективному планированию охоты? Или всему виной дедушки и бабушки со своими историями у костра? Правдой может быть и то, и другое.
Преимущества нашего языка не ограничиваются на одном лишь общении. Владение речью значительно увеличивает эффективность хранения и обработки полученной информации. Проще говоря, язык позволяет нам лучше понимать, помнить и рассуждать. Каждый из нас умеет думать и без помощи языка. Для этого достаточно представить какой-нибудь объект, не проговаривая его по себя: вызвать в голове изображение. Но владение языком позволяет запоминать, обдумывать и понимать гораздо больше, чем это предусмотрено более архаическими формами мышления. Попробуйте обдумать или передать другому человеку, не используя слов, следующую информацию:
Встречаемся послезавтра, сразу после заката солнца. Рядом с тенью того дуба, с которого ты упал в прошлый четверг, находятся большие валуны. Я нарисую на каждом из них кружок, чтобы запутать наших врагов. Тебе нужен тот валун, где в центре кружка нарисована точка. Если ты увидишь точки во всех кружках, значит, план отменяется. Разворачивайся и делай вид, что просто гуляешь.
Некоторые мысли понять и передать без словесного языка и вовсе невозможно:
Конституирование феноменологической рефлексии в форме эпохального отстранения, которое приводит к нивелированию предпосылочной определенности сознания в качестве субъект-объектной структуры, подчеркивает интенциональное отношение субъекта как основу конституции смысла и предшествующую рефлексию сознания, уводя его от имманентной идентичности в бездонную трансцендентальность.
Таким образом, словесный язык позволяет нам работать с информацией с такой эффективностью, с какой человеческий мозг, не владеющий речью, никогда не смог бы сравниться.
Напоследок, нельзя не упомянуть про ещё одну теорию, которая утверждает, что наш язык развивался не столько как средство передачи информации об окружающем мире, сколько для обсуждения людей и их общества. Иначе говоря, язык родился из любви человека посплетничать. “Теория сплетен” может показаться чем-то несерьёзным, однако её поддерживают многочисленные исследования. Даже сегодня большую часть наших разговоров составляют сплетни. Они столь естественны для человеческого общения, что может показаться, будто наш язык был предназначен специально для этого. В нашей культуре к сплетням принято относиться в негативном ключе. Однако сплетни имеют чрезвычайно важное значение для общественной жизни. Можно предположить, что в древних обществах сплетники выполняли роль СМИ: они оберегали членов общины от обманщиков и социально неприемлемого поведения.
Вероятно, в истории развития словесного языка всё вышесказанное имело место быть. Наша речь позволяет передавать огромное количество информации об окружающем мире: точно и подробно; а также идеально подходит для “перемывания косточек” кого-либо из соплеменников. Но не эти свойства языка позволили сапиенсам покорить планету.
Нет. Есть кое-что ещё. Самое главное свойство речи, которое делает человеческий язык по-настоящему уникальным среди всех прочих способов общения:
Человеческий язык способен сообщать о таких вещах, которых мы никогда не встречали в реальности.
Другими словами, язык подарил сапиенсам возможность говорить о воображаемом: о богах, легендах, мифах и религиях. Насколько нам известно, только Человек Разумный способен обсуждать вещи гипотетические и даже прямо противоречащие фактам. Нет ничего удивительного в том, что сапиенсы столь полно отдались игре воображения. Ведь, наша способность к вымыслу и была тем преимуществом, благодаря которому мы стали доминирующим видом на Земле.
Почему? Разве витание в облаках не искажает объективный взгляд на вещи и, тем самым, не снижает шансы на выживание и размножение? Да, снижает, причём значительно. Но вместе с этим оно позволяет сапиенсам сотрудничать друг с другом в недостижимых прежде масштабах.
В животном мире особи сотрудничают только с членами своей семьи или с теми, кого знают достаточно долго и кто уже прошёл проверку временем. Эта подозрительность не их личный выбор, а эволюционный отбор. В той же степени, в какой интроверты современности не выбирают быть стеснительнительными или испытывать неприязнь к знакомству с новыми людьми. Просто эволюция поощряет ксенофобию, потому что чужак, как правило, опасен. Такая осторожность в выборе напарника серьёзно ограничивает количество потенциальных особей для сотрудничества. Вы будете работать только с теми, кого знаете достаточно хорошо и достаточно долго, а таких наберётся не так много. В человеческих коллективах существует естественный предел – 150 особей. Если перейти этот рубеж, коллектив распадётся на две обособленные группы, каждая со своим лидером. Это происходит потому, что один человек не может физически поддерживать отношения, достаточно крепкие для сотрудничества, с более чем 150 особями своего вида.
Несмотря на это, сапиенсы не просто освоили искусство сотрудничества. Они научились делать это в по-настоящему больших коллективах. И всё благодаря языку, способному рассказывать о несуществующих вещах: о духах-хранителях племени, о загробных мирах, о ритуалах. Каждому из нас знакомо это чувство общности и готовности сотрудничать с теми, кто разделяет веру в те же мифы, что и мы: христиане охотно объединяются вокруг церквей, расисты с завидной регулярностью вступают в ку-клукс-кланы, патриоты дружно встают под звучание гимна своей страны. Причём, большинство людей спокойно объединяются и работают незнакомцами, если считают, что они “из нашей тусовки”. В этом и заключается сила вымысла. Он позволяет эффективно сотрудничать огромному количеству незнакомых друг с другом людей, если они разделяют веру в единые мифы.
Мы знаем примеры сложного сотрудничества и в животном царстве. Например, работа пчелиного улья подчинена сложным системам управления. Однако, эти системы выкованы тысячелетиями эволюции, что делает их негибкими и неповоротливыми к изменениям окружающей среды. Поскольку поведение “зашито” в геноме, на их корректировку могут потребоваться века естественного отбора. В отличие от пчёл, человеческое общество способно невероятно быстро адаптировать свои мифы под нужды текущей повестки дня. Это даёт коллективу людей возможность пересматривать своё поведение и стремительно приспосабливать его ко всевозможным изменениям. Другими словами, наше поведение – как индивида, и как общества – больше не диктуется исключительно капризами генов.
Человек Разумный покорил мир, потому что научился сотрудничать с себе подобными в поистине огромных масштабах. Он научился подстраиваться под изменчивые обстоятельства – и как индивид, и как коллектив. И всё благодаря вымыслу. Религия и мифы были тем “клеем”, который удерживал вместе детали могучей машины, под названием общество. Эта машина, впоследствии, прошлась катком по миру и изменила его так, как не смогло ни одно животное до человека.
Вымысел сделал из анатомически современных людей (АСЛ) нас – сапиенсов, и подарил нам власть над природой. Смотря на нашу эволюцию с такого ракурса, сложно не согласиться с креационистами: это Бог (боги?) сотворил человека и сделал его властителем Земли.
______________________________________
Статья 5: Уже человек. Пока не разумный: пятая статья выводит нас на финишную прямую. От эректусов – к анатомически современным людям.
Кто мы, откуда пришли и куда идём? Человечество с момента своего возникновения неустанно пытается разобраться в себе. Мудрецы каждой эпохи выдвигали всевозможные гипотезы. Они хотели знать правду, потому что правда утоляла любопытство…
...и давала власть над себе подобными
Первые из мудрецов стали прислушиваться к миру. Они поняли, что всё на Земле – будь то камень, дождь, тигр или муравей – одушевлено, и люди являются частью великого круговорота жизни. Мир до краёв полон живыми, часто разумными существами, которые взаимодействуют друг с другом причудливыми и всевозможными способами. Природа прекрасна днём и ужасна ночью, но даже ночные чудовища – те же дети Земли, что и мы.
Такое мировоззрение серьёзно влияет на восприятие и поведение людей. Они ощущают родство со всем, что их окружает: человек сильнее таракана, но это не делает человека более ценным для мира. Люди не выше и не ниже остальных его обитателей. Они делят с ними общую природу, общее происхождение и общую судьбу.
Вероятно, к подобному пониманию мудрецов подтолкнули духи грибов
Мыслители другой эпохи наблюдали за землёй и небом, и их глазам открылись таинственные существа, обитающие где-то там, и обладающие огромной властью над миром. Существ прозвали богами, и они были готовы содействовать людям... в обмен на встречные услуги. Люди предлагали новообретённым покровителям поклонения и жертвы, а взамен просили у них благополучия и богатого урожая.
Вышеописанная парадигма подразумевала, что человечество было порождено прихотью богов – существами выше, важнее и могущественнее, чем все остальные. Равенство всего живого осталось в прошлом. Люди пришли на землю, чтобы служить богам, а когда наступит срок, каждый из нас уйдёт в страну, из которой нет возврата.
Один из вариантов того, как мыслители той эпохи впервые осознали существование богов
Третьи считали иначе. По их мнению, люди – бриллиант в короне творения. Могучий демиург, создатель вселенной, изначально спроектировал мир для нас. И только для нас. Но в какой-то момент человек злоупотребил своим положением и это событие рассорило его с творцом. Наказание за проступок обрушилось не только (и не столько) на человечество, но и на сам мир со всеми его обитателями. И так будет продолжаться ровно до тех пор, пока люди не восстановят свои отношения с демиургом.
Таким образом, Земля и всё её наполнение – всего лишь огромная сцена, собранная специально для того, чтобы человечество сыграло на ней свою уникальную и особую роль, как это было запланировано творцом с самого начала.
Баян, никакого креатива
Наша эпоха не исключение. У нас есть свои мудрецы: в белых халатах и походных сумках, на непонятном обычным смертным языке они что-то сообщают механическим оракулам и те делятся с ними своими таинствами. Вооружившись знаниями предков, ученые (так называют себя мудрецы современности) исследуют всё сущее: они не останавливаются ни перед гигантскими глубинами космоса, ни перед мельчайшими частицами вселенной. Человек само собой не мог ускользнуть от их чуткого взора. Те из мудрецов, кто искал ответы на вопросы о людях, назвали свою дисциплину антропологией.
Антропология – это наука о человеке. Она гораздо сложнее и комплекснее, чем можно вывести из определения. На самом деле, антропология представляет собой целую совокупность дисциплин, каждая концентрируется на своём (часто довольно узком) предмете изучения, но все они так или иначе касаются людей: как нас, так и наших вымерших “кузенов”.
В данной серии статей будет опущена излишняя сложность и доступным языком описан тот взгляд на человека, которого на сегодняшний день придерживаются ученые. Моя основная цель – не расширение эрудиции. Я признаю и уважаю жажду познания, но только тогда, когда знания активно используются для получения чего-то большего, нежели статуса “ходячей энциклопедии”. Здесь не будет подробной информации про австралопитеков, генетических карт, лишних дат и чисел, поскольку маловероятно, что эти данные полезны для большинства читателей. Напротив, в статьях я буду касаться, в основном, той части антропологической науки, которая будет применима, прежде всего, в повседневной жизни: при взаимодействии с противоположным полом, конфликтах с другими представителями нашего вида и попытках понять “что, чёрт возьми, творится у него/неё в голове и что мне с этим делать?”.
В конце концов, как и мудрецы прошлого мы хотим знать правду не только потому, что правда утоляет любопытство…
Прежде чем с головой окунуться в изучение человека, следует кое-что понять о самой антропологии. Многие её идеи покоятся на очень зыбком основании. У нас нет машины времени, мы не можем вернуться в прошлое и подтвердить свои догадки. Это значит, что никто понятия не имеет, как всё было на самом деле.
В условиях подобных ограничений, логика антропологов при конструировании гипотез примерно такова:
Всё, что есть, так это две альтернативные возможности: либо было так, либо иначе.
В пользу первого варианта нет вообще никаких фактов и вещественных свидетельств.
В пользу второго варианта можно привести пару аргументов. Пусть их основания и сомнительны, но они подкреплены хотя бы чем-то.
На текущий момент второй вариант считается более вероятным, чем первый.
Да, не густо. Но так уж устроена наука в целом, а не только антропология. Достаточно одной косточки, найденной не в том месте, чтобы обрушить подтверждённую многочисленными свидетельствами и, казалось бы, уже не подлежащую сомнению гипотезу. Помни об этом, когда читаешь что-либо, претендующее на научность.
В заключение, добавлю, что "нулевая" статья является преимущественно обзорной статьей. Она открывает серию и будет обновляться по мере написания остального материала. В дальнейшем, здесь будут указаны ссылки на другие статьи, связанные с темой.
P. S. Если у тебя возникли вопросы (или желание подискутировать), мы можем обсудить их в комментариях. Время от времени я буду заглядывать туда и отвечать на сообщения по мере возможности.
Антропологи из Университета Британской Колумбии в Канаде после ряда экспериментов с участием представителей разных религий заключили, что боязнь богов-моралистов и их кары объединяет приверженцев одной религии и способствует доверию, сотрудничеству и справедливым отношениям между ними.
Исследование канадских ученых опубликовано в журнале Nature. По предположению антропологов, современные общества, возможно, развивались и процветали благодаря боязни моралистических вездесущих и, главное, карающих богов.
Ученые из Университета Британской Колумбии в Канаде провели эксперимент с участием 591 приверженца разных религий. Это были люди из разных слоев общества со всего мира (Бразилии, Маврикии, Танзании, Полинезии, Тувы и так далее), включая охотников-собирателей, садоводов, наемных рабочих и владельцев малого бизнеса. Участникам дали серию тестов и сыграли с ними в несколько экономических игр, где было позволено обманывать безнаказанно.
В итоге ученые выяснили, что чем больше люди боятся своих строгих карающих богов, тем больше денег они готовы отдать незнакомцам одной с ними веры.
Верящий в неминуемую кару человек дал примерно в пять раз больше денег своим единоверцам, чем верующий в «более спокойного бога», отметили ученые. Из чего антропологи сделали вывод, что именно вера в сверхъестественную кару приводит к социальной сплоченности людей.
В 19 веке на полях академической науки шли баталии между фольклористами и антропологами.
Антропологи изучали чужие обычаи, сказания, обряды и традиции. Будучи солидными европейскими учёными, они зачастую никогда не общались с носителями иных культур, полагаясь на материалы, собранные на местах миссионерами и прочими энтузиастами. Зато они, за редким исключением, верили в культурную эволюцию.
Примитивные народы – полагали они – представляют те ступени развития, которые просвещённый европеец давно уже миновал. Изучая их, мы в некотором роде изучаем собственное прошлое.
Фольклористы же работали в поле. Более того – это было европейское поле. Они беседовали с крестьянами и горожанами Англии, Франции, Испании, Польши. Они изучали песни, которые там поют, традиции, которым следуют.
Идея, будто европеец давно перерос древние суеверия, и теперь они скрыты во мраке веков, вызывала у фольклористов лишь усмешку. Они-то своими глазами видели, что эти самые суеверия более чем живы в современном мире.
Историк, знающий историю лишь по документам, может полагать, что последняя казнь за ведовство состоялась в Америке в 1692 году, во время печально известного Салемского процесса. Но неофициально, без суда, предполагаемых ведьм и колдунов продолжали убивать в Новом Свете по меньшей мере до тридцатых годов прошлого столетия.
Тут, между прочим, викканам есть чем гордиться. Именно широкое распространение их религии в послевоенной Америке привело к тому, что ведьм там перестали бояться.
Но вернёмся к рубежу веков. В 1895 году в Ирландии случился громкий инцидент с Бриджет Клири. Молодая женщина тяжело заболела, а затем пропала без вести. Родные заявили, будто Бриджет... похитили эльфы.
Реальность оказалась, пожалуй, ещё более сюрреалистичной. Когда тело Бриджет Клири было найдено, следствие выяснило, что её сожгли те самые родственники во главе с мужем. На допросах они заявили, что не совершали никакого убийства – женщину в самом деле похитили эльфы, а они лишь уничтожили подменыша, которого те вместо неё оставили.
Я останавливаюсь на этом событии, потому что именно в это время жил и действовал сэр Джеймс Джордж Фрэзер – человек, чей вклад в антропологию огромен, и кого в последние десятилетия чаще всего вспоминают, только чтобы обругать.
Между тем, если открыть первое издание «Золотой ветви», мы увидим там совершенно иного Фрэзера. Его, конечно, тоже есть за что обругать – но совершенно за другое.
Сейчас сэр Джеймс больше всего известен, как автор эволюционной триады «от магии через религию к науке». Этому пути прогресса в его книге посвящена целая глава.
В первом издании нет ничего подобного. Там магия – не примитивная ошибочная наука, не противоположность религии, а её разновидность. Фрэзер пишет, что религиозные ритуалы «дикарей» были «скорее магическими, чем просительными».
Переход на уровень науки должен, по идее, знаменоваться отказом от религии. Но и этого в первом издании опять-таки нет. Наоборот, Фрэзер ставил целью показать, что религиозные традиции древних ариев живы и почти неизменны до сих пор.
Вся «Золотая ветвь» была грандиозной попыткой реконструкции «арийской языческой религии», как автор её представлял – культа плодородия, поклонения жизнедающим силам природы. В центре этого культа, по мнению Фрэзера, стоял образ Лесного Царя – умирающего и воскресающего бога растительности, которого чтили календарными обрядами. Земным воплощением Лесного Царя служил божественный правитель, которого опять-таки убивали, принося в жертву, в конце его правления.
Христианство – а особенно, конечно, католичество с его мессами и таинствами – Фрэзер считал прямым наследником этой арийской религии, лишь слегка перекрашенной в семитские цвета. Прямо он этого не говорил, но аналогии, которые он постоянно проводил между реконструированным язычеством и мифом о распятом и воскресшем Христе, более чем прозрачны.
Иными словами, ранний Фрэзер не верил ни в какую эволюцию. Язычество с его суевериями и магией живо и сильно, его невозможно уничтожить, оно меняет формы, но возрождается вновь и вновь. Любая религия есть не более чем древнее суеверие в новой маске.
Судя по всему, именно эта версия «Золотой ветви» и вдохновила Маргарет Мюррей на создание своего вымышленного «Ведьмовского культа Западной Европы», который в свою очередь вдохновил Гарднера на создание Викки.
Такая вот ирония – современная магия в значительной степени появилась благодаря усилиям учёных. Не будь Фрэзера, не было бы и виккан. Не будь Элиаде с его трудами по шаманизму, не было бы ни Кастанеды, ни неошаманизма в целом.
Только в 1898 году, через восемь лет после первого издания, в письмах Фрэзера появляется эволюционная триада «магия предшествует религии, религия сменяется наукой».
Сейчас эта идея для одних уже давно стала само собой разумеющейся, другие отвергли её как очевидную бессмыслицу. Ни те, ни другие не могут в полной мере осознать, насколько она была революционна в своё время.
Если бы Фрэзер просто сказал, что из тьмы суеверий постепенно выделилась вначале религия, а затем и наука – он не сказал бы ничего нового. Мыслители Запада уже давно к тому моменту определяли науку и религию как противоположности не только друг другу, но и общему врагу – «суеверию».
Но Фрэзер использовал слово «магия» и тем самым произвёл настоящий скандал в академическом сообществе.
Он заявил, что магия – изначальная, естественная часть человеческой культуры и мышления, а вот религия – нет.
Он заявил, что магия не предполагает веры в существование духов или богов. Если маг и верит в демонов, он заклинает их точно так же, как и всё остальное, включая камни и огонь. Суть магии – вера в то, что определённые действия сами по себе, без посредников, вызывают определённые последствия.
Оба заявления достаточно радикальны, чтобы викторианский учёный, прочитав их, поперхнулся чаем. В те времена общепринятым считалось, что религия свойственна человеку по природе, а магия неотделима от сношений с духами и демонами. Фрэзер же заявил, что демоническая магия – не изначальная её форма, а повреждённая, результат смешения магии и религии.
Теперь вы знаете, кому сказать спасибо за то, что во множестве сеттингов маг и клирик – разные и даже порой враждебные классы, а их чудеса имеют принципиально различную природу.
Но, что ещё важнее, он заявил, что магия – примитивная наука. Это его убеждение оказалось живее и сильнее всех прочих, и его цитировали с тех пор много раз. Фрэзер говорил: «Магия по своей природе ложна и пуста, ибо, будь она истинной и действенной, то перестала бы быть магией и превратилась в науку». Воннегут повторял за ним: «Наука – это магия, которая работает».
Эволюция Фрэзера – не развитие, а возвращение. Он был настроен категорически против религии. Для него религия – искажение естественного ума, великое заблуждение. Она смогла однажды победить магию, но затем магия вернулась снова, чтобы дать начало науке.
Впрочем, он предсказывал и иное возвращение магии. Образованное, воспитанное общество Европы – писал Фрэзер – ходит по тонкой корке, под которой бушует адское пламя. Лишь изредка рокот из глубин или вырывающиеся на поверхность огоньки подсказывают нам, что происходит внизу. Однажды эта твёрдая почва может уйти из-под ног, и тогда человечество вернётся в дикие времена колдовства.
Не был Фрэзер и материалистом-рационалистом, каким его иногда пытаются представить. Напротив, в его трудах видно кое-что очень знакомое:
«Мы должны помнить, что в основе все обобщения науки, или, по-простому, законы природы – всего лишь гипотезы, изобретённые, чтобы объяснять вечно меняющуюся фантасмагорию мысли...
... магия, религия и наука – всего лишь мысленные теории. Как некогда наука сменила своих предшественников, так, возможно, однажды она сама уступит место новой, более совершенной гипотезе, основанной, быть может, на полностью ином взгляде на феномены – ином способе различать тени на экране».
Какие-то боги совещаются.
О том как из разных стимулов (всяких там социальных, пищевых...) и из багов мышления и познания у человеков сотворить религию. Разные религии. И почему вообще религию, а не науку сразу.
И, например, почему после многих богов народы приходят к одному (бывает) а ритуальные пляски первобытных народов - это может и не религия вовсе. Ну и все такое прочее.
Научпоп в виде диалогов - легко и с юмором. Тутъ.
Взять с собой побольше вкусняшек, запасное колесо и знак аварийной остановки. А что сделать еще — посмотрите в нашем чек-листе. Бонусом — маршруты для отдыха, которые можно проехать даже в плохую погоду.