Куда же мы плывём? В светлое будущее. Противостояние США и КНР, которое мы можем наблюдать в виде смены правящих партий, военных переворотов и вооружённых столкновений в разных частях света, постепенно набирает обороты. Новые правые в Европе, перевороты в Бангладеш, Нигере и других странах, конфликты на Ближнем Востоке и в др. регионах... Всё это – следствие того, что экономики двух мировых гегемонов находятся в упадке, и способ сохранить и приумножить прибыли у них остался лишь один – новый передел мира.

Но пока обе стороны к этому лишь готовятся: модернизируют армии, расширяют влияние, вывозят важное производство из регионов, которые могут оказаться в центре боевых действий и т.д. Но рано или поздно – точно можно сказать лишь что это случится в ближайшие десять лет – это противостояние перейдёт в прямую империалистическую бойню.

Тут важно понимать несколько нюансов. Во-первых, несмотря на то, что КНР и США задают темп движения мира, империалисты рангом пониже никуда не делись. Германия, Франция, Турция, Бразилия, Россия, Иран и другие страны имеют собственные интересы в разных регионах мира. Они вынуждены следить за указками дирижёров, но у каждого из них свои планы на то, как подняться на новой мировой бойне. Подробнее о них мы расскажем в следующих заметках.

Во-вторых, ТМВ не станет концом света, страшным судом и эсхатологическим концом цивилизации. Промышленники и олигархи – это не карикатурные злодеи, которые хотят уничтожить мир. Да, война охватит большую часть земного шара; погибнут сотни миллионов человек; местами, вероятнее всего, будет применяться ядерное, а может, и термоядерное оружие, но целиком цивилизация не рухнет. Обе стороны желают лишь стать богаче и влиятельнее, и рано или поздно они смогут договориться о компромиссе.

Так что не стоит впадать в панику. Сегодня гораздо продуктивнее будет использовать эту информацию, чтобы повлиять на своё окружение, и, показывая уродство современного мира, подтолкнуть его к хорошему, доброму и светлому.

Ждите новых заметок по мировой политике. И увидимся в аду, потому что, как пел Бабангида:

"Иосиф, здравствуй! Ты хотел попасть в рай? Брось

У нас здесь в аду больше красного."

Красный Маяк

— Смешно, — ответил Илья. — Смотри, тут можно сесть… У окна, у стены или перед кассой. Но там я как-то… Ну и посередине сто...

— У стены, — отрезал Марк.

У стены было и правда лучше всего. Столики в центре маленького зала казались неуютными и поставленными не к месту. У окна сидела парочка, парень и девушка лет тридцати, и они о чем-то весело болтали. Сидеть прямо перед кассой и окошком выдачи тоже не хотелось. А у стены, через которую протянулась длинная деревянная стойка-стол, только в углу забились три школьника, вертели над пустыми тарелками какую-то общую проекцию.

Марк с Ильей считали кьюар-меню и сели в противоположном от ребят углу.

— Интересное место, — сказал Марк, оглядывая деревянные стены.

— Мне тоже нравится.

— Ты че хотел-то?

— Это ты хотел, — с легкой гордостью сказал Илья, усаживаясь. — У меня квоты на алкоголь не израсходованы, так что я тебя угощаю.

— Бля… мужик… — Марк смутился, но отказываться не стал. — Точно? А то…

— Все нормально, угощаю. Пиво, медовуха… Портвейн есть вроде… на крепкий алкоголь у них нет лицензии, — на эти слова Марк быстро замахал рукой: «Не-не, крепкий и не нужно», а Илья продолжил: — Но я подумал, что лучше что-то, чтоб подольше попить, поболтать...

— Да, да! Мужик... Блин… Это прям… что надо, — Марк заметно оживился, даже пробарабанил тихо ладонями по столику. Потом коснулся пальцами тачпада и начал листать. — Так… Салаты… Супы… Блин, ты только не подумай, что я алкаш… Но я сразу… К пивасику…

Илья вспомнил, что Марк обычно брал на обед, и посоветовал:

— Бачелор-биф возьми. Тебе понравится.

— Ага… — Он явно уже был погружен в пивное меню.

— Понятно, — тихо сказал Илья и развернулся, посмотрел на парочку у окна.

Те рассматривали что-то на столике, наклонившись так, что их головы едва не соприкасались. Лиц почти не было видно, но Илье показалось, что они улыбаются. Он тоже улыбнулся, чуть поджав губы, и вывел на зрачок чат с Линой.

«Слушай, а может, завтра перед отелем погуляем по городу?» — написал он. Лина ответила почти сразу и, к его удивлению, согласилась: «Давай». Потом добавила: «Хочешь загладить вину за сегодня? Это правильно».

— Пф, — Илья покачал головой и прислал ей стикер: женскую туфлю на высокой шпильке, по которой взбирался человечек.

«Вот-вот», — ответила Лина. Потом еще что-то попечатала, но так ничего и не отправила.

— Все, выбрал, — торжественно сказал Марк, шмыгнул носом и хлопнул по столу.

— Из восьми сортов-то? И года не прошло.

— Да иди ты, я пиваса почти год не пил.

— Крепким накидывался?

— Да не, — Марк посерьезнел. — С женой вино часто пили.

Илья стал догадываться, почему Марк с плохим настроением.

— Только смотри, тут официантов нет.

Марк еще раз оглядел помещение, на этот раз оценивая размеры, и кивнул:

— Логично, — он оттолкнулся от стойки и соскочил с высокого стула. — Пойдем тогда. Закажем… А поесть — как ты сказал? Бач…

— Бачелор-биф. Я закажу.

— Биф так биф. — Тут Марк снова оживился, предвкушающе хлопнул в ладоши. — Пивко-о-о-о-о-о-о… Эх!

Заказы сегодня принимал администратор без рук. Точнее, Илья подозревал, что у него они были сильно недоразвиты: плечевые отделы в протезах были шире стандартных, видимо, как раз для зачаточных конечностей.

— Добрый день, нам, пожалуйста, бачелор-биф, отбивную курицу по-монреальски, ржаной квас и пиво… — Илья вопросительно посмотрел на Марка.

Тот чуть подался туловищем к стойке и сказал, довольный:

— Старошотландский ель светлый.

Администратор стал вносить заказ в терминал, а вторым манипулятором достал из-под стойки алкосканер. Посмотрел на Марка.

— Не-не-не, пиво — это мне, — сказал Илья и поднял рукав, обнажая имплант.

Марк с хитрым видом развел руками, на что администратор понимающе улыбнулся и провел сканером над рукой Ильи.

Послышался резкий звук.

— Отказ, — чуть удивленно сказал администратор и потянулся считать показания еще раз.

— Бля-а-а-а-а-а, — Илья прикрыл глаза и вздохнул. — Точно…

Он убрал руку:

— Простите, я… Забыл.

— Что-то не так? — Марк нахмурился.

— Да, — виновато сказал Илья. — Я… прости, из головы совсем вылетело… У меня скоро… Нельзя мне, короче.

Марк несколько секунд смотрел на него пристально, потом хохотнул:

— Серьезно, что ли? Притащил, а тебе нельзя? — И когда Илья кивнул, тихо усмехнулся. Покачал головой и сказал: — Бля, ну ты, конечно, штрих… — Потом повернулся к администратору: — Два ржаных кваса тогда.

Илья закусил губу. В принципе, можно было уточнить у парня, «путают» ли тут напитки из-за стандартизированной тары. А судя по тому, как администратор посматривал на парочку, до которой было метра три, он и сам не прочь был предупредить, что «можем не то налить, вы тогда скажите», но Марк добавил сам:

— Вы только квасок ни с чем не перепутайте, ага? — и по-свойски подмигнул парню.

— Конечно, — сказал тот с облегчением и убрал сканер. — Квас вам сразу налить или…

— Да давайте сразу.

— Хороший, — сказал Марк, когда они сели и поставили кружки на стол. — Видишь, пена какая? А то часто любят добавить эту херню, чтобы дольше держалась, как в пиве…

— Марк, прости, я правда что-то…

— Да забей ты… Нормально все. — Он поднял кружку, приглашая. Илья поспешил чокнуться. — Зато место вон какое классное показал, — сказал Марк и со смаком отпил из кружки.

— О, и правда хороший. Хлеб прям чувствуется… — Он облизнул верхнюю губу, поставил кружку, оперся локтем на стол и сказал, задумчиво кивая: — Это, наверное, даже хорошо, что тебе тоже пива нельзя. Неправильно все-таки с горя пить. Че б там кто ни возмущался, мораторий не просто так ввели. Его б еще сильнее прикрутили, но… Мне батя рассказывал, какой пиздец был первое время после того, как антитабачный акт приняли. Алкоголь так не запретишь, конечно.

Квас и правда был хороший. Илья не стал ставить кружку сразу, отпил еще.

— Думаю, они в долгую играют. У меня прадед самогон гнал. Да и у деда друзья. Мамин брат пиво варить умел. А сейчас, — Илья досадливо цокнул. — Уже не то. Мало кто делает, мало кто знает… Вон, нейронку спроси, как пиво варить, — не скажет. Потерли все давно из сети. Еще пара поколений — и все. Можно запретить полностью, и хуй кто что сварит.

— Это да… Привыкли на сетки полагаться, скоро жопу вытереть без них не сможем. Вон, дед мой — че угодно умел делать. Он в сеть лазил, когда интернет без поисковиков был. А сейчас… — Марк вздохнул и махнул рукой, снова отпил кваса.

Потом поставил кружку и направил на Илью палец:

— М... У нас в тридцать восьмом один менеджер в длительной командировке в Токио был. И на спор решил медовуху сварить.

— У них же за производство…

— Ага. Посадили на семь лет. Следующим летом апелляцию подает, может, раньше выйдет.

— На семь?

— А ты как думал? Он бродить ее поставил в этой хуйне из-под офисного кулера. А там литров… Ну, короче, хватило на крупный размер.

— Пиздец, — сказал Илья тихо и взял кружку.

Марк поддержал:

— Давай. За трезвость ума. И нашего, и мира вокруг.

Они снова стукнулись кружками и выпили.

— Эх, хорошо! Наверное, как поедим — еще по кружечке возьмем, да? — Марк огляделся. — Туалет-то тут есть?

— Вон там вон, — Илья указал на неприметный проход.

— А, супер. А то я уж думал, что как лесорубы, на улице…

«Бачелор-биф и утка по-монреальски!» — крикнул из-за стойки администратор. Илья начал вставать, но Марк положил руку ему на плечо:

— Да я принесу. Только в квас мне много не плюй. А то водянистым будет.

— Шутки у тебя, конечно…

У стойки Марк провозился немного дольше, чем Илья ожидал, но вернулся с одним подносом. На маленький он все равно умудрился примостить обе широченные тарелки и приборы.

— Не знаю, как на вкус, — начал Марк, поставив поднос на стол и садясь. — Но выглядит и пахнет… Охеренно.

— На вкус еще лучше, — сказал Илья и взял с подноса свою тарелку и приборы. — Вообще, блюда тут простые, но как готовят… Эх. А салфетки ты не…

Салфеток на подносе не было, и Илья посмотрел вдоль стойки. Стопка, видимо оставленная предыдущими посетителями, была, но лежала она ближе к противоположному концу.

— А, так это херня, — тихо сказал Марк, а потом окликнул сидящих с другого края парней. — Ребят! А угостите салфетками? — и указал кивком на стопку.

Парни отвлеклись от проекции, посмотрели на Марка, а потом один нехотя, но все же дотянулся до салфеток и толчком отправил их в сторону мужчин.

— Спасибо, — сказал Илья за Марка, дотягиваясь до почти полностью доехавшей пачки.

— Ну вот. И салфетки есть, — сказал Марк, пробуя наконец блюдо.

Илья подождал, пока тот прожует и оценит, кивком покажет, что и правда вкусно, и спросил:

— Так… по какому поводу хандра-то?

Марк ненадолго замер. Потом наколол на вилку еще мяса, отправил в рот и сказал, неторопливо прожевав:

— Ты, наверное, меня после этого мразью считать начнешь. Но ты парень нормальный, так что… Другим в офисе только не говори, ок? А то если до развода дойдет, то пойдут слухи, тебя станут спрашивать…

«Изменил жене», — подумал Илья и сказал:

— Я — могила.

— Ну-ну… Короче, мы с Ирадой Романовной когда только знакомились, ну, знаешь, обсуждали… всякое…

— Ирада Романовна — это жена?

— Ага. Новая бывшая, походу, уже. Так вот, мы с ней когда познакомились, обсуждали домашних животных. У меня-то не было после развода, но вообще я котеек люблю. Собак тоже, но… гулять, мыть... да и они для квартир не предназначены. Им воля нужна… Ну, короче. Я сказал, что кошку — да, с радостью заведу. А собаку нет. Мы пообсуждали, что да как, она, в принципе, тоже собак не жаловала, примерно по тем же причинам. Но у нее кошка была старая уже. Говорила, что как кошка умрет — думает, может, стоит собаку попробовать завести… Ну, я и сказал, что если сойдемся — то только другую кошку. А она… Ну, знаешь, у баб это проскакивает иногда: вроде и согласна, но все равно лишь бы поспорить еще. Говорит: «А если я заведу собаку, пока ты в командировке будешь?» Я честно сказал, что тогда отвезу ее в питомник ближайший, потому что собак у себя дома держать не буду.

— Бля… — Илья стал догадываться, к чему идет.

Марк продолжал:

— И тут… Живем мы, понимаешь, уже полгода в браке. Кошку в том месяце усыпили… старая совсем. Я уже ей нового котенка подыскал, хотел со следующей зарплаты взять… А тут прихожу домой — и здрасьте, на хуй. Щенок корги.

Илья вздохнул, покачал головой и прикрыл глаза ладонью, словно устав от чего-то:

— Ма-а-а-арк… ну, бля, купила же уже. Корги — они ж маленькие, классные.

— Ильюх, вот честно… У тебя у самого домашние животные были? — Он дождался, пока Илья покачает отрицательно головой, и продолжил: — Во-о-от. А у меня в первом браке сын был, мы его воспитывали, все как полагается… Купили ему на десять лет собаку. И как ты думаешь, кто с ней в дождь гулял да какашки ее тепленькие в пакетики собирал с утра пораньше? Сын, который хотел собаку, — аж прям плакал? Или мама, которая все говорила: «Ну что ты, это же друг, зато научится ответственности»? Или дочка, которая тоже собачке обрадовалась? Хуй там плавал, папа и выгуливал. И тут было бы точно так же. — Марк заметил, что Илья хочет что-то сказать, и поднял предостерегающе палец. — Подожди, я закончу. Я ей четко сказал тогда, что собаку не хочу. И накануне повторил. И объяснил почему. Да, блядь, я и так на компромисс пошел. Я и кошку-то не особо хотел, но согласился… А знаешь, кто ее возил на эвтаназию? Марк, сука, возил. Ирада-то — ну я не виню, просто говорю — ревела три дня, куда там ей еще везти. Я повез. И у врача с кошкой до последнего говорил, гладил, пока она засыпала. А потом сам в шере ревел, как побитая шлюха. А тут на тебе. Теперь и собака… Полюбишь, будешь и гулять, и мыть лапки каждый день. И вонь эту собачью… привыкнешь. — Тут Марк снова предупреждающе поднял палец, давая себе еще время закончить мысль. — И даже если… хуй с ним, привык бы… Ильюх, ну ебана… Это ж принципы! Она тогда согласилась: никаких собак. А тут раз — и корги. Наебала, получается. Полгода брака — и уже наебала. А дальше что? Не-е-е-е, я себя прогнуть не дам. Лучше без бабы буду какое-то время, чем под каблуком сейчас. Поэтому я сделал, как сделал. Жалею? Да. Но, знаешь, принципы — они мне важнее.

Он наконец замолчал и жадно припал к кружке. Илья, порывавшийся что-то сказать, уже и перехотел говорить. А Марк, допив, поставил кружку, облизнул губу и добавил:

— И, кстати, она к маме в Свердловск полетела когда, щенка забирать не стала. А я предложил.

— Прям улетела? Может, еще вернется.

Марк мрачно отмахнулся. Илья кивнул: значит, не будем.

— А что за питомник-то? Может, можно кому-то…

— Да я знакомым отдал. Они как раз хотели, сомневались. А тут… породистый за полцены, — Марк торопливо уточнил: — Деньги я ей честно перевел, ее долю. Она его из общих сбережений купила. И про Свердловск — ты не думай. Я ей предлагал, чтобы это я где-то перекантовался, а она в квартире оставалась, но нет… мы же гордые, в Свердловск решили демонстративно лететь. Ее выбор.

Марк вздохнул и посмотрел равнодушно куда-то за стену. Илья нарочито бодро сказал, хлопнув его по плечу:

— Ладно, Герасим, ты ешь давай, а то остынет все. А я пока еще кваса возьму.

— Привет, Ларис, снова мы на одном проекте.

Пока ждали третьего — со стороны клиента задерживался кто-то, Илья так и не понял должность человека, — смолл-ток вела в основном Фаруза, но Марк довольно бодро и к месту вставлял свои реплики. А когда собрались все и дошло до презентации, он сам повернулся к Илье и сказал:

— Ну, давай я расскажу. Ничего же, да? Ага, поехали тогда…

Это было очень кстати, потому что Илье написала Марина. Он не сразу понял, какая: судя по фото, с университета она сильно изменилась, и на аватарке ее было не узнать. Но Илья посмотрел в профиле старые снимки, вспомнил ее и удивился. «Привет-привет, Мариш. Отлично все», — ответил он на ее «Илья. Привет) Ты как поживаешь?» Потом вспомнил Марков комплимент Ларисе и добавил: «Не узнал тебя. Ты что, школьную фотку на аватарку поставила?» — «Дурак))) Но мне приятно», — ответила она.

На таких встречах Илья включал режим виртуальной клавиатуры: печатать было неудобно, как правило, очки постоянно неверно считывали движения пальцев, но Илья часто использовал именно такой ввод и потому писал в этом режиме сносно и незаметно для окружающих.

Краем уха Илья слушал, что говорит Марк, посматривал на реакцию клиента и переписывался. К счастью, с Мариной разговора как такового и не было: она узнала, что Илья в Москве, и предложила «пересечься поболтать». Илья поморщился — и согласился. Только попросил напомнить на следующей неделе. «Обязательно», — написала Марина и прислала видео, где она кокетливо подмигивает. Выглядела бывшая одногруппница на нем отлично.

Сосредоточиться на презентации у Ильи уже не получалось. Слушать то, что он сам и придумывал, и прописывал, было не так интересно, как думать о только что закончившемся разговоре. Скорее всего, Марине нужно было ЭКО, но была и надежда, что она и правда хочет просто встретиться поболтать. Последнее было бы приятнее. Еще Илья удивился, что Марина его так взбудоражила своим сообщением; он-то думал, за пять лет — больше — все уже в нем давно улеглось… Но нет. Это немного расстраивало и злило, он чувствовал себя каким-то слабым перед ней… Думать об этом всем Илья перестал сразу, как только Марк закончил презентацию, показав финальный слайд, где сначала появилась объемная фраза «А теперь нас можно хвалить». Камера сменила ракурс, облетев буквы, и с новой точки они уже выглядели как слово «Спасибо».

Все вежливо посмеялись шутке, Илья подумал, что им сейчас предложат перейти в другую переговорку попить кофе, пока все трое будут обсуждать увиденное, но нет. Клиент взял слово сразу, и Лариса начала разносить идеи. Вот тут Марк примолк сильнее, чем обычно в таких случаях. Тогда Илья попытался возразить ей, Марк ему жестом показал, что не стоит. Он еще пару раз успокаивающе кивал Илье, пока Лариса говорила; Фаруза тоже выглядела спокойной, хоть все и было похоже на полный разгром. Лариса тем временем пропустила третью концепцию, разнеся четвертую так же в пух и прах вне очереди. Казалось, она сейчас перейдет на личности и станет поливать дерьмом уже само агентство. Но она вернулась к третьей идее и принялась столь же рьяно ее хвалить. Вот тогда и Илья успокоился.

Когда они ехали обратно в офис, Марк, снова сделавшийся молчаливым, но уже не таким мрачным, словно вспомнив что-то, сказал:

— Слышь, Ильюх. Ты это… Лара, она когда так вот начинает хуесосить идеи — это значит, ей какая-то конкретная понравилась, и она остальные хочет заговнить. Чисто чтобы ее же люди с ней соглашались… Ну, метод у нее такой типа… Я тебя поэтому остановил, ты не обижайся. Ты так-то все правильно говорил.

— Да, — согласилась Фаруза. — Есть у нее такая привычка, надо было тебя предупредить.

— Да ладно, — пожал плечами Илья. Ему было все равно. Но чтобы не молчать, он спросил: — А что за Паша Стренин? Они говорили в начале.

— Ты что? Это виртуальщик такой известный, — Фаруза усмехнулась и добавила: — Относительно…

— Лицом бренда хотели его сделать в следующем году, — сказал Марк брезгливо. — Как по мне, ебанько он немножко. Он сам тройка... знаешь это движение — за открытый статус фертильности? Вот он из этих был, прям везде говорил, что тройка, что детей у него до хера... под пятьдесят где-то… Не знаю, так-то вроде приятный чувачок, но для бренда, у которого в целевой аудитории семь процентов — люди с тяжелой функциональной инвалидностью, хвастаться, что ты тройка… такая себе затея.

— Да это все Инга их прибацанная, — поморщилась Фаруза. Она уже отвернула кресло от руля, насколько это можно было сделать в режиме поездки, и явно хотела поболтать с парнями. — Она если кого-то известного любит — то тащит в коммуникацию. Не знаю, помнишь, нет — у них лет пять назад была большая рекламная кампания с этим художником… как его…

— Дозер, — подсказал Марк.

— Точно. Это полный провал был по цифрам, но… Зато сфоткалась с ним.

— Вот и с этим так же. Пашей… блядь, — Марк осуждающе покачал головой. Не любил, когда взрослые мужчины называют себя уменьшительной формой имени. — Хорошо, что теперь не получится его привлечь.

— Ма-а-а-арк, — осуждающе протянула Фаруза.

— Да я не в этом смысле, — он слегка смутился и чуть виновато пояснил Илье: — Умер он. То ли в окно вышел, то ли что… мутная история.

Теперь Илья понял.

Дальше они как-то незаметно перешли к теме путешествий. Фаруза как раз собиралась в отпуск и не знала, куда лучше полететь. Все зеленые зоны она уже объездила и думала над желтыми. На очевидное возражение ответила: «Мальчики, ну мне уже лет… Я больше рожать не собираюсь».

Илье посоветовать было нечего, а вот у Марка знакомый несколько раз был в Старой Исландии. И пока он рассказывал Фарузе все, что узнал от него, Илья вспомнил сперва, как ездил в Канаду, а потом и про «Хижину».

— Слушай, Фаруз… Прости, перебиваю… — Илья вывел на зрачок карту с геотегом. — Мы не через Чистые поедем?

— Ну… — она рефлекторно обернулась, глянуть на приборную панель, но поняла, что это неудобно, и тоже вывела карту на зрачок. — Можно через них, а что?

— Можешь нас высадить где-то… вот на этой улице? — Он кинул ей на очки метку. — Там место есть неплохое, а мы не обедали. И с Марком обсудить кое-что надо по другому проекту.

— А, не вопрос.

— Спасибо. Ты прости, что я так это…

— Все нормально, — спокойно ответила она, перестраивая маршрут.

Марк посмотрел недоверчиво, но ничего не сказал. Ему явно стало интересно. А Илья посмотрел на время, прикинул немного и написал Лине: «Тут на работе небольшие дела. Давай в девять?» — «Тогда езжай сразу в отель», — ответила она. Илья смутился такой простоте.

— Мужик, что-то случилось?

— Не, все ровно.

— Точно?

— Канеш.

— Ты чего-то сегодня… на себя не похож. Апатичный какой-то.

— Апатичный? Да… да… да… — сказал Марк, словно прислушиваясь к этому слову. — Ну, наверное, да. Немножко апатичный.

Илья покивал, слегка поджав губы, и сказал, нарочито окая:

— Понятно. Финальный вариант презы видел?

— Угу.

— И как?

— Да все отлично там.

— Ролики к третьей концепции сетка странные нагенерила.

Марк вяло поморщился:

— Да какая, в жопу… Это же драфты. Там Лариска эта… Она баба толковая, доебываться не станет. Если концепт купит — то еще сто раз перегенерим. Успокойся, правда.

В зрачок пришло сообщение от менеджеров. Они решили не брать шер, а поехать на машине Фарузы. Илья мотнул головой, смахивая уведомление, а Марк даже делать ничего не стал, дал ему самому исчезнуть.

— Презу-то расскажешь? Или лучше я?

Марк задумался:

— Наверное… Давай тогда лучше ты. Я, если что, поправлю.

— Пу-пу-пу, — сказал Илья. Потом осторожно сообщил: — Я, кстати, со следующего вторника на больничном буду.

Марк наконец повернулся посмотреть на Илью. В его линзах было заметно цветастое мельтешение — видео, которое Марк смотрел.

Он оглядел зачем-то Илью сверху вниз, потом снова поднял взгляд на его лицо. Помолчал немного и кивнул:

— Хорошо. Выздоравливай.

— Что, даже не скажешь: «А кто же работать будет? Набрали больных по объявлению»?

Марк грустно улыбнулся:

— Не скажу. — И отвернулся.

Илья не стал уходить. Они так и продолжили молча сидеть рядом на своих пуфиках. Илья даже снял очки и начал смотреть в окно: погода была хорошая, а сидя на низком пуфике было видно только кончики самых высоких зданий и голубое светлое небо.

А потом то ли закончилось видео, то ли просто Илья просидел какой-то положенный, по мнению коллеги, промежуток времени, но Марк сказал:

— Вот знаешь, что херово? Когда выпить вот прям нужно. Вот прям… душа требует. А квартальную квоту ты еще в том месяце выжрал.

Илья подумал, что Марк еще что-то скажет по этому поводу, но тот тяжело встал, поводил плечами, разминая спину, и пошел к выходу:

— Пойдем. Фаруза уже внизу.