Красота требует жертв…

Она стояла прямо перед ним, красивая и дорогая. Он просто не мог пройти мимо.

- Сколько?

- Честно говоря, не припомню, чтобы эта машина продавалась.

Михаил нахмурился.

- Я спрашиваю: сколько? Не надо увиливать. У меня есть деньги. Я могу её себе позволить. А главное, хочу именно её.

«Говорит как о женщине», - подумал продавец.

И предпринял ещё одну попытку:

- Я впервые её вижу. Да и марка незнакомая… - Он попытался распознать, какого завода этот значок – такой красный, похожий на перекрученные рожки. – Боюсь, мы не сможем…

- Сколько? – закипая, что было в общем-то ему не свойственно, в третий раз повторил Михаил.

Продавец сдался.

- Сейчас посмотрю в каталоге. Но если там её нет… - Впрочем, он понимал, что так просто от этого покупателя теперь не избавиться.

Теперь, когда он запал на Красавицу.

Красавицей её назвал сын, Серёжа, когда Михаил въехал во двор и трижды коротко просигналил.

Парнишка выбежал из подъезда и бросился к сверкающему в лучах солнца автомобилю.

- Какая красивая! Настоящая красавица, пап! Как здорово, что ты её купил!

Михаил и сам был рад. Даже несмотря на то, что продавец продолжал артачиться (хоть авто и значилось в каталоге как «Такое-то передвижное средство неизвестной марки»), Красавицу удалось приобрести. Михаил выложил за неё ОЧЕНЬ много денег. Конечно, Кристина будет против… но всегда приходится чем-то жертвовать. Зато вы посмотрите, какая красивая машинка!..

Конечно, магазин в накладе не останется. Ну а то, что с автомобилем связаны вот такие вот «странности»… Что ж, бывает. Кто-то недоглядел, не указал марку. Да какая-нибудь китайская. Наверняка. Или корейская. Вполне может быть. Только больно уж красивая…

А Кристина и правда была против.

- Ты что, с ума сошёл? Столько денег за обыкновенную машину! А что мы есть будем? Об этом ты подумал?!

Вообще-то для неё такое поведение нехарактерно, однако и чаша терпения Михаила когда-нибудь, но должна была переполниться.

- Еду будем есть, - бросил он и ушёл в комнату.

Больше тем вечером они не разговаривали.

Ночью примирения не произошло.

А на следующий день Кристина разговаривала с ним сухо и предельно лаконично.

«И что она дуется? Я же для всех купил Красавицу – не для себя. Она наша кормилица!..»

- Я Еду работать. Буду как обычно, - оповестил он.

Кристина промолчала; она тоже собиралась на работу.

Если Кристина занимала не очень заметную, но достаточно прибыльную должность косметолога, то Михаил «бомбил». Тем страннее, что именно на Красавице он взялся развозить пассажиров по разным уголкам города. Впрочем, у него не было другой машины. Да и не хотел он другую – он хотел ЭТУ.

- Какая Красавица! – восхищённо протянул один из пассажиров.

- Моя гордость. – И Михаил расплылся в счастливой улыбке.

Её не смог погасить даже следующий вопрос:

- А сколько вы за неё отдали?

«Все сбережения… Практически все», - промелькнула мысль. А вслух Михаил сказал:

- Гораздо меньше, чем она заслуживает. Так куда вам?

Помогая клиентам обрести красоту, Кристина только и делала сегодня, что думала о новом авто мужа. Нет, не мужа – а их, семейном. Об их кормилице… Всё-таки она несправедлива по отношению к Красавице. Да, та всего лишь машина, однако такая прекрасная, покатая, блестящая, переливающаяся на свету. Мише нужен автомобиль, чтобы они достаточно зарабатывали. Ну а потратить столько на механизм, на устройство… что ж… Все мы во что-то вкладываемся, чтобы получить больше. Да и за подобную красоту не жалко отдать больше…

- Вы что, спите? – прервал размышления озадаченный и недовольный голос клиентки.

- А? Что? – Кристина словно воспрянула от морока.

- Может быть, уже начнём?

- А, да-да, конечно.

И она заторопилась.

Каждый раз, как видел Красавицу, Серёжа не мог отойти от неё. Наворачивал вокруг круги, трогал аккуратно, нежно двери, боковые зеркала, стёкла, крышу, капот… И приговаривал: «Красавица… Красавица…»

Михаил всегда с улыбкой на лице и гордостью в сердце наблюдал эту картина.

«А ведь её нашёл и купил… приобрёл… в общем, получил - я. И никто иной».

- Папа, папа!

- Что?

- Она мне подмигнула! Фарами!

Серёжка был необычайно взволнован. А Михаил громко рассмеялся и позвал сына-фантазёра в дом: настало время ужина.

Через несколько дней Михаил принёс радостную, да что там, ошеломительную новость.

- Представляете, сегодня случайно подвозил политика. Ну, одного, видного… вы его знаете… Как же фамилия-то?.. А, Свиньин! Так вот, он предложил стать его личным водителем.

- Не может быть. – Кристина опешила, но больше от радости за мужа, чем от неожиданности.

- Правду тебе говорю. Если бы ты знала, сколько он мне предлагает…

Михаил осторожно назвал сумму.

- Ух ты! – искренне воскликнула Кристина. – Я так за тебя рада!

- Серьёзно?

- Ну конечно.

Она подошла и чмокнула его. Серёжка подбежал, обнял.

А ночью с женой состоялось долгожданное примирение.

И Кристина, кажется, «простила» свою соперницу. Красавицу.

Первая поломка случилась дней через десять после покупки.

- Что такое? – увидев смурное лицо мужа, тут же поинтересовалась Кристина.

- Тормоза полетели. – Он был чернее и мрачнее тучи. Он уже мысленно прощался с Красавицей.

- А-я-яй… Ну ничего, починишь.

- Придётся везти в сервис.

- Конечно, вези. Она же нашла кормилица…

Он тогда ещё не знал, сколько запросят за починку авто неизвестной марки в ближайшем к дому автосервисе. И в ближайшем, и в том, что подальше… и во всех. Суммы разнились, но совершенно незначительно, и для семьи Простовых они были астрономическими.

Однако с горем пополам Михаил с Кристиной наскребли на починку любимого автомобиля, и, кажется, дела пошли на лад.

На смену видному политику, которого возил Михаил, пришёл другой политик, повиднее и побогаче. На смену тому – министр. А потом…

- Неужели САМ? – не поверила Кристина.

- Ага.

Выросла и зарплата. Она и так была ничуть не маленькой – теперь же, по меркам Простовых, её размер попросту зашкаливал.

Они уже планировали закупиться разными вещами: мебелью, техникой, посудой – как вдруг…

- Машина не заводится, - тихо произнёс Михаил.

Кристина и Серёжа прежде никогда не видели его таким.

- Что случилось?

- Не знаю! Всё осмотрел. Свозил в сервис. Как в пустоту плюнул. Я ничего не понимаю, и они тоже. Зато денег содрали…

- Да ладно, пап. – Серёжа подошёл, тепло обнял. – Не переживай.

- Всё будет хорошо, милый.

- С кем?

- И с нами, и с Красавицей. Не может быть иначе: она ведь наша…

Михаил знал, что хочет сказать Кристина, и закончил фразу сам:

- …кормилица.

Как выяснилось, бЫть может по-всякому.

Чем больше Михаил пытался разобраться в проблеме с машиной, тем сильнее не понимал. Не понимал, что с ней и в чём он ошибся. Возможно, в принципе не стило её покупать? Но как же! Что за мысли! Она ведь такая… красивая!..

Он тратил и тратил деньги на техосмотр и ремонт: сначала из собственной зарплаты, потом из зарплаты жены, а затем из загашника…

Но всё впустую. Красавица, как и прежде, стояла перед их домом и трогаться с места не собиралась.

Отношения в семье испортились. Никто открыто не говорил, что ненавидит Красавицу – по крайней мере, Михаил подозревал, что у жены возникают подобные мысли, - но каждый раз, как речь заходила о ней, что-то незримое повисало в воздухе. Градус радости, счастья и доверия невероятно падал.

Человек, которого, по понятной причине, не мог возить Михаил, расторг с ним договор, и, естественно, человеку это ничего не стоило. А вот Михаилу…

И больше всего он переживал не за себя, нет: волновался за Красавицу. Как же так, она, столь прелестная и чудесная, стоит недвижимым куском металла и не способна предъявить себя миру. Пропала у неё возможность «заниматься» тем, для чего она создана.

Так он думал.

А вскоре, чтобы заглушить эмоции, начал пить, хотя, казалось – вернее, Кристина надеялась, - что это пагубное пристрастие осталось в его молодости.

Однажды, возвращаясь из ночного бара домой, Михаил нашёл у дверей запертого гаража мертвеца.

Мужчина в маске лежал навзничь. Открытые глаза закатились, в неподвижной руке – монтировка, которой, вероятно, он собирался вскрыть гараж.

Кристина с Серёжей в это время находились у тёти Михаила. Узнав о том, что глава семьи топит горести в алкоголе, она предложила пожить у себя, и они согласились.

Михаил вызвал полицию. Приехала не только полицейская машина, но и скорая. Врачи диагностировали у умершего обширный инфаркт. Похоже, удар настиг несостоявшегося вора прямо на участке Простовых. Во всяком случае, всё говорило в пользу этой версии.

Михаил, который раньше пользовался любой возможностью показать Красавицу окружающим (и даже в гараж её не всегда ставивший, а оставлявший на виду, под окнами), на сей раз решил, что полицейским лучше не видеть машины.

«Снова будут эти вздохи и ахи… ой, какая красивая!.. Надоело!»

И потом… он – боялся.

А посему отделался фразой «Со мной всё в порядке, и из вещей ничего не пропало». Дождался, пока скорая с полицией уедут, вернулся домой, выпил подряд две рюмки водки и завалился спать. Спал он плохо, беспокойно; ночью безостановочно снились кошмары.

Через некоторое время Кристина и Серёжка вернулись. Они понимали, что нельзя до бесконечности жить пусть и у гостеприимной родственницы, но всё же в чужой квартире. К тому же их очень тянуло к Михаилу.

Они пытались наладить отношения, все втроём, но что-то словно бы порвалось: в их чувствах, реакциях, поступках…

Михаил старался пить меньше. Давалось это с большим трудом, и он иногда срывался.

В тот день он тоже пил.

А потом, вдруг, принял решение.

- Ты спятил! Опомнись! – отреагировала на это Кристина. Она не могла более держаться; проблемы, навалившиеся на неё, на их семью, давили и грызли, и чувства переполняли женщину.

- Чем я и занимаюсь, - ледяным тоном отозвался Михаил.

- Папочка, а как же… а где же мы будем жить, если продадим дом? – Серёжа ничего не понимал.

- Где-нибудь проживём. У тёти, например.

- Сумасшедший! – заорала внезапно Кристина. – Ты обезумел с этой своей уродиной!

- Не смей так её называть… - прохрипел Михаил.

- Тётя не пустит нас к себе, когда узнает. А она узнает: не от нас, так от других.

- Не смей. Называть. Её. Так.

- Как? Уродина? А она и есть уродина. Уродина, Уродина, Уродина!

- Не смей! – тогда жутко заверещал он.

- И что ты сделаешь? – Она нервно расхохоталась. – Убьёшь нас?

- Папочка, папочка! Папа!..

И тогда он принял ещё одно решение. Вернее, оно пришло само. Будто бы с коротким гудком красивого автомобиля за окном.

Ружьё лежало в гараже.

Полицию вызвали соседи, когда услышали выстрелы…

- Отпустите меня, скоты! Отпустите! Я ничего не сделал! Я невиновен! Красавица! Красавица! Я хочу к ней!..

Его крепко держали под руки два дюжих полицейских, которые и запихнули упирающегося Михаила в кузов машины. Обычной машины марки «Лада», с синей мигалкой наверху.

Ружьё с пятнами крови рассматривалось как главное вещественное доказательство. На месте преступления работала опергруппа.

- А где его машина? – спросил один из сотрудников.

- Машина? – не понял другой. – Какая машина?

- Да о которой он постоянно кричит.

- Не видел рядом с домом и в гараже никакой машины. Похоже, мужик тронулся умом.

- Похоже на то.

И они продолжили работать, но уже молча.

…Она стояла прямо перед ним, красивая и дорогая. Он просто не мог пройти мимо.

- Сколько?

- Честно говоря, не припомню, чтобы эта машина продавалась.

Исламбек нахмурился. Так ли ему нужно это авто?

Но вдруг оно весело и озорно подмигнуло ему фарами.

«Что за проделки шайтана?!» - Исламбек помотал головой, чтобы отогнать наваждение.

И ещё раз взглянул на машину.

«А, к чёрту! – подумал он. – Куплю! Ведь она такая… КРАСИВАЯ!..»