Жду новый пост

Серия «F1 - королева автоспорта!»

Михаэль Шумахер на «Бенеттон-Форд» доминировал в Монте-Карло, в то время как все остальные не могли дождаться, когда эти гоночные выходные закончатся.

Статистика, которая могла ускользнуть от вашего внимания: в семи последних Гран-при двигатель «Форд» V8 выигрывал каждый раз. Год назад вы бы не поставили доллар на это в казино Монако. Теперь это едва вызывает ропот (меньше всего со стороны самого «Форд»). Как быстро меняются времена в «Формуле-1».

Доминирование Михаэля Шумахера в квалификации и на каждом из 78 кругов гонки Гран-при Монако подчёркивало совершенство связки пилота – команды. Немец был абсолютно уверен в себе на протяжении всей гонки, чтобы обеспечить себе первую поул-позицию в своей карьере, и первую для своей страны с тех пор, как Вольфганг фон Трипс вывел «Феррари» 156 на поул в Монце в далеком 1961 году.

Шумахер завоевал первый поул в карьере

Немец заявил о своём превосходстве с самого начала в четверг, даже когда затем ему пришлось пересесть на машину нового напарника Юрки Ярвилехто, когда на собственной отказал мотор. В субботу днем Мика Хаккинен на «Макларен-Пежо» приблизился к Шумахеру, но уступил ему почти секунду. То, что произошло дальше, было показательно.

Герхард Бергер на «Феррари» показал третье время – еще четыре десятых. Восьмым стал второй пилот «Макларена» Мартин Брандл. Британец был вторым по скорости в четверг, однако сегодня у него возникли проблемы с дифференциалом, которые нарушили баланс его MP4/9.

Шумахеру, таким образом, не нужно было особо рисковать, но он всё равно это сделал. Он установил своё быстрое время, используя только четыре быстрых круга. Немец перебил свое время с первой попытки, а затем смог снять еще шесть десятых. Айртон Сенна, естественно, занимал главное место в умах многих в тот уик-энд, и стиль Шумахера так напоминал бразильца. «Бенеттон» был послушным и быстрым, а его пилот агрессивным, полностью преданным своему делу и на пике уверенности.

Карл Вендлингер за рулем «Заубера» попал в аварию. Австриец после этого проведет в коме целых две недели, и не сможет продолжить сезон. Его напарник Хайнц-Харальд Френтцен откажется от участия в гонке.

Страшная авария уничтожила карьеру Карлу Вендлингеру

Это был довольно острый момент, как и то, как гонщики выстроились на стартовой решётке перед стартом, чтобы почтить память павших героев Имолы. Из уважения к Сенне и Роланду Ратценбергеру первый ряд решётки был оставлен свободным, и каждый человек нарисовал свой национальный флаг на дорожном покрытии. Гонщики почтили минутой молчания погибших пилотов, прежде чем сесть в свои машины.

Для «Уильямса» выходные вновь обернулись кошмаром. Команда приехала в Монако только с одной машиной. Всю квалификацию она провела в поисках ответа на отвращение FW16 к неровностям на трассе, где их было множество. В конце концов, Хиллу удалось улучшить ситуацию, и он показал четвёртое время, но команда явно испытывала огромные проблемы. В то время как Жан Алези привел вторую «Феррари» на пятую строчку. Кристиан Фиттипальди на «Футворке» остался позади.

Старт вышел полным событий. Джанни Морбиделли за рулем «Футворк» подрезал Пьерлуиджи Мартини на «Минарди», как итог – сход. Остались в стене и Хаккинен с Хиллом.

Минута молчания перед стартом, и несколько аварий после

Всё это не вызывало у Шумахера никакого беспокойства, и к концу этого круга он имел огромное преимущество в 3,7 секунды, которое он величественно увеличивал именно в том стиле, который так часто демонстрировал Сенна в Монако. Было совершенно ясно, что никто не сможет подобраться близко. Бергер перешел на вторую позицию. За третью строчку боролись Алези и Фиттипальди.

Бразилец ехал красиво, пока у него не начал перегреваться мотор. В то время как Брандл воспользовался суматохой и попал на пятую строчку.

Юкио Катаяма на «Тиррелле» опережал Альборето, Комаса и де Чезариса, а Херберт возглавлял плотную группу, включавшую Баррикелло, Беретту, Лехто, Паниса и Бернара. Брэбэм лидировал, за ним следовали Лами, Гашо и Бельмон.

Большая часть реальных обгонов происходила в боксах. Все команды договорились, на каком круге кто остановится, вместо того чтобы тянуть жребий, как первоначально предлагала «ФИА», и все согласились ограничить скорость в боксах до 80 км/ч после драмы в Имоле. Лами был оштрафован за превышение скорости во время квалификации, но никто не нарушал правила в гонке. Брандл должен был первым заехать в боксы на 21-м круге, и это оказалось умным решением Рона Денниса и его команды. Шумахер и Бергер остановились на 24-м круге.

Алези, однако, планировал только одну остановку и проехал до 34-го круга, так же как Фиттипальди, который всё ещё преследовал красную машину издалека. Только когда была пройдена половина дистанции, эта довольно скучная гонка начала приобретать реальный рисунок. К тому времени Шумахер всё ещё уверенно лидировал, но Бергер вернулся на второе место, а Брандл поднялся на третье.

Пит-стопы в гонке проводились поочередно

Алези восстановился на четвертом месте, все еще немного опережая Фиттипальди, а Бланделл начал возвращаться к своей шестой позиции после своей остановки, поскольку де Чезарис и Альборето прошли мимо него, когда он был на пит-стопе. Интерес действительно заключался в том, мог ли Брандл что-нибудь сделать с Бергером, который был на 3,2 секунды впереди на 36-м круге. Постепенно Мартин смог сократить разрыв. Британец описал субботу как самый разочаровывающий день в своей жизни, когда он упал со второго ряда, но теперь он вел машину с большой уверенностью.

Бланделл отлично справлялся с «Тиррелл» и должным образом вернул себе шестое место, когда Альборето и де Чезарис совершили свои пит-стопы. Но на 42-м круге из-за отказа двигателя он был вынужден преждевременно остановиться. «У нас была очень хорошая возможность набрать сегодня больше очков, и машина ехала действительно хорошо. Я не знаю, что случилось с двигателем, но задние колеса заблокировались, и я соскользнул».

Катаяма, тем временем, отступил назад с седьмого места из-за утечки масла из коробки передач и к 39-му кругу занимал 13-е место, когда трансмиссия вышла из строя. Многообещающий день для «Тиррелла» подошел к концу.

Брандл прорывается на вторую позицию

Однако для Брандла дела вот-вот должны были пойти еще лучше. Когда Шумахер чуть не попал в ловушку, наехав на масляное пятно. «Это был большой момент для меня, и я почти врезался в барьер», - признался он. «Но это было все, на что я мог пожаловаться».

Бергеру не повезло. «Я видел желтый флаг», - признался он, - «Но я не увидел флаг с изображением масла, пока уже не затормозил, и машина не начала вращаться». Бранд сел на хвост австрийцу. Тот держал Мартина некоторое время, пока британец не вырвался на вторую строчку.

Это был очень аккуратный маневр, и хотя это был тот вид маневра, который Герхард не позволил бы без борьбы месяц назад, это также был тот вид маневра, который уровень уверенности Брандла не позволил бы ему попробовать месяц назад в Бразилии. Герхард начал отставать из-за перегрева мотора и проблем с избыточной поворачиваемостью.

Брандл давил так, как мог на Шумахера. Без сомнения, это была одна из его лучших гонок в «Формуле-1».

Он потерял второе место, когда снова остановился для дозаправки и смены шин на 46-м круге, но когда «Феррари» сделала вторую остановку пять кругов спустя, статус-кво был восстановлен. Еще через восемь кругов уровень уверенности Брандла был дополнительно подчеркнут, когда он спокойно нырнул внутрь джентльменского Альборето, приближаясь к шикане издалека.

На этом этапе он начал прорываться. От 37 секунд на 57-м круге отставание уменьшилась до 25,2 секунды к 66-му кругу. Пилот «Макларен» проходил круги за 1:22, а вот Михаэль – за 1:26. И тут немец выдал серию быстрых кругов, чтобы дать понять, что все под контролем.

Третьим финишировал Бергер

Алези также столкнулся с проблемами и явно боролся, пытаясь догнать, не говоря уже о том, чтобы обойти де Чезариса, после того, как Андреа поднялся на четвертое место во время остановок.

Де Чезарис также воспользовался печальным уходом Фиттипальди, который был настроен на высокий финиш, пока его «Футворк» не застрял на шестой передаче на 48-м круге. Это действительно было плохой наградой за чрезвычайно зрелое выступление. Рубенс Баррикелло выбрал совершенно другие настройки «Джордана», и в результате ему не хватало скорости на прямых, и он застрял в своей группе до тех пор, пока его двигатель не отключился во время пит-стопа из-за электрической неисправности.

Постепенно другие элементы первоначальной битвы Комаса, Херберта, Баррикелло, Беретты, Лехто, Паниса начали распадаться. У Комаса была долгая остановка из-за неисправного сцепления, Херберт сошел с дистанции, когда его коробка передач начала переключаться сама по себе, и с Баррикелло, вышедшим из игры, Лехто вышел на седьмое место впереди Беретты, который проводил лучшую гонку в карьере.

Для Лехто Монако стал деморализующим событием. Он был потрясен, когда Шумахер сразу же доказал, что он быстрее в той же машине после того, как взял напрокат машину финна утром в четверг, и он чуть не пропустил гонку из-за болей в шее. Представьте, что у вас сильная головная боль, и вы едете по кочкам целые 77 кругов. Как и Алези, у которого травмированная шея тоже болела, он хорошо справился, закончив гонку седьмым.

Лучшая гонка в карьере Мартина

Это не было классическим Гран-при Монако ни в коем случае, но для Брандла это был лучший день в карьере. Рон Деннис назвал результат «лучшим среди проигравших».

Для Шумахера это был еще один шаг к тому, что начинает казаться неизбежной короной чемпионата, и самая приятная из его четырех побед в этом году.

«Это было ближе, чем предыдущие три в этом сезоне, и это было сложнее, потому что вам нужно быть осторожным на каждой отдельной круге», - сиял он. «Вот что делает эту победу такой особенной». Для «Формулы-1» сама гонка, к счастью, была безопасной, но никто не забывал о бедственном положении Вендлингера. Это также стало водоразделом, публичной платформой для Макса Мосли, чтобы объявить о своих намерениях внести радикальные реформы, и для команд, чтобы отреагировать. Но прежде всего, это была неделя, которую нужно было пережить. Неделя, когда «Формула-1» продолжала шоу без своего короля, и Михаэль Шумахер заявил о своих претензиях на наследство.

Больше такого тут!

Ставим лайки, подписываемся!

Спустя 30 лет после гибели Айртона Сенны Дэвид Тримейн вспоминает мрачные события Гран-при Сан-Марино 1994 года и объясняет, почему легендарный статус бразильца будет жить вечно.

Смерть Айртона Сенны стала таким же сильным ударом для гонок, как и смерть Джима Кларка в 1968 году. Оба были яркими представителями своего поколения, хотя Айртон, возможно, был склонен к безрассудной агрессии, подвергая себя большему риску. Оба обладали артистическим чутьем и таким врожденным талантом, данным Богом, что всегда верилось, что в конечном итоге он станет их защитным талисманом.

Они были слишком хороши, чтобы погибнуть в гоночных машинах.

Тридцать лет назад в этом месяце смерть Айртона была столь ошеломляющей и жестокой, что к 1994 году мы все думали, что гонки продвинулись так далеко в плане безопасности, что многие из старых призраков – даже огонь, самый большой страх гонщиков, – были успешно изгнаны. «Формула-1» достигла той стадии, когда люди почти позволили себе поверить, что смерть больше не является гостем гонок.

Как же мы ошибались. И как ужасно это было доказано, когда на кадрах, которые преследуют спорт и по сей день, она стала, возможно, первым смертельным случаем в «Формуле-1», показанным в прямом эфире.

Я любил Имолу и маленький отель в Фонтанеличе – La Pergola, – которым управляла щебечущая итальянка по имени Роза, чей муж Лео смотрел на нас с кухни, наблюдая, как она обнимает нас по прибытии.

Мы все с нетерпением ждали, какую аэродинамическую магию сотворил Эдриан Ньюи, чтобы вернуть «Уильямс» на один уровень с «Бенеттоном», и чего сможет сделать Айртон в 20-очковом отставании от набравшего ход Михаэля Шумахера, который образовался за первые два этапа после того, как великий чемпион не смог закончить Гран-при Бразилии и Тихого океана.

Плохие вещи начали происходить уже через 16 минут после начала пятничной квалификации, когда Рубенс Баррикелло попал в масштабную аварию, потеряв контроль над своим «Джорданом» 194 в Variante Bassa после того, как наехал колесом на бордюр. Машину на скорости около 225 километров в час жестоко швырнуло в ограждение из шин, и она почти сразу же остановилась в одном из тех ужасных поворотов, когда энергия поглощается так резко. Мы посчитали чудесным спасением то, что симпатичный маленький бразилец отделался лишь разбитым носом.

Следующим днем я смотрел квалификацию по телевизору вместе с моим другом-журналистом Джо Савардом, когда Роланд Ратценбергер разбился на спуске к Тосе, на 20-й минуте сессии. Роланд был моим другом, с которым мы не виделись несколько лет, со времен нашей совместной «Формулы-3» в 1987 году. Нам не удалось встретиться в Аиде, и когда я шел через паддок в Имоле в четверг днем, он схватил меня за руку, и вот мы уже обнимались и смеялись, оба такие счастливые, что он наконец-то осуществил свою мечту и сел за руль болида «Формулы-1». Он был милым, дружелюбным, счастливым парнем, и мы договорились поужинать с общими друзьями в субботу вечером.

Но когда мы с Джо наблюдали за тем, как аметистовый «Симтек» затормозил после явно очень сильного удара, и Джо очень тихо сказал: «Посмотрите на его голову», мы поняли, что произошло самое худшее. Четырьмя годами ранее, став свидетелем ужасной аварии Мартина Доннелли прямо у меня на глазах в Хересе, я считал, что только что видел, как мой первый товарищ погиб в гоночном автомобиле. К счастью, Мартин выжил. К сожалению, Роланд не выжил.

Он стал первым человеком, погибшим в болиде «Формулы-1» со времен Элио де Анджелиса в той скандальной аварии на тестах в Поль Рикар в 1986 году, и его смерть очень сильно ударила по больному. Утром в воскресенье все были по понятным причинам подавлены, и ходили слухи, что Айртон был особенно расстроен и профессор Сид Уоткинс даже советовал ему не участвовать в гонках. Но он, конечно же, участвовал, потому что так уж он устроен, и выяснилось, что у него был австрийский флаг, которым он собирался размахивать в знак победы. При всей его внешней агрессивности за рулем, я думаю, это как ничто другое говорит о внутреннем Айртоне, так же как и его решимость посетить место аварии Донелли. Он сделал это, потому что, должен был знать, что делать в таких обстоятельствах. А как гонщик он должен был знать, каково это – заглянуть в черную яму, когда все пошло не так, а не только каково на вкус победное шампанское.

Перед стартом обстановка была необычайно напряженной, и не только из-за событий пятницы и субботы. Новые опасения возникли, когда Джей Джей Лехто заглох на своем «Бенеттоне», занимая пятое место в левой части решетки. Он проводил свою первую гонку после травмы шеи, полученной в начале года, и это был его большой шанс. Я помню, как молился, чтобы в него никто не врезался, но Педро Лами не заметил, и его Lotus 107C сильно врезался в заднюю часть пострадавшего B194, разбросав повсюду обломки. Как будто Джей-Джею и так было несладко, он и Эван Демулас приехали из Монако вместе с Роландом. Теперь мы с ужасом наблюдали, как колесо пролетело прямо над трибуной слева от решетки, хотя прошло немало времени, прежде чем выяснилось, что оно ударило полицейского.

Затем последовала длительная задержка, когда решетка была очищена, и поле проехало на очень низкой скорости за позорно медленным автомобилем безопасности Opel Vectra. Давление в шинах упало... Затем человек в конце пит-лейна непостижимым образом позволил Эрику Комасу вернуться на «Ляррусс», который был отремонтирован после повреждений, полученных в той стычке на старте. Он влетел в Тамбурелло и был вынужден резко затормозить, столкнувшись с последствиями аварии Айртона. Эрик остановился практически рядом с распростертым телом единственного человека, который остановился, чтобы помочь ему, когда он разбился в Спа в 1992 году, и это уничтожило его.

Всем сразу стало ясно, что положение Айртона очень серьезное, и это поразило спорт, как удар грома.

Когда несчастная гонка была перезапущена и тянулась круг за кругом, мы с Найджелом Робаком облокотились на подоконник в комнате для прессы и смотрели на пит-лейн. «Это обречено, как и чертова Инди 500 в 1973 году», – сказал я ему, и мы вспомнили, как питмен Армандо Теран был убит пожарной машиной, ехавшей по «неправильному» пути на пит-роуд к аварии Шведа Сэвиджа в четвертом повороте. «Мы сделали 75%, почему бы им просто не прекратить эту ужасную гонку? Все, что нам сейчас нужно, – это заезд на пит-лейн». И через несколько мгновений, на 49-м круге, это произошло: «Минарди» Микеле Альборето потерял колесо при повторном прохождении поворота, в результате чего пострадали механики Клаудио Бизи, Даниэле Вольпи, Маурицио Барбьери и Нил Болдри. И все равно гонка затянулась до своего горького конца.

Около 17.30 мы узнали, что Айртон умер. Некоторые журналисты с Флит-стрит, мало что знавшие о гонках, ходили в оцепенении, и не один из них сказал: «Никто не говорил нам, что такое может случиться!» Закаленные профессионалы, знающие кровавую историю своего спорта, вырвали страницу из блокнота Тайлера Александера о выживании и принялись за работу, приберегая свои эмоции до тех пор, пока их не закроют в укромном месте. Это была долгая ночь

Когда мы с Найджелом выезжали из отеля в понедельник утром, Роза как будто почувствовала, что ей нужно извиниться от имени Италии за наши ужасные выходные. Она расплакалась, вручив каждому из нас по бутылке красного вина в очень трогательном жесте. Она была не единственной.

День прессы в Motoring News пришелся на вторник той праздничной недели, и я помню, как в обычно оживленном офисе было тихо, как в морге. Наша маленькая группа энтузиастов работала великолепно, и много лет спустя автор ралли Пол Фернли сказал мне: «Мы знали, что вам придется писать обо всех гонках Формулы-1 и что мы ничем не сможем помочь, поэтому мы просто следили за тем, чтобы все мы делали свою работу настолько эффективно, насколько могли». Я знал это подсознательно и никогда не испытывал большей гордости за то, что газета стояла за тот злосчастный день и как мы освещали трагедию, которая так глубоко затронула всех нас и миллионы людей по всему миру. Если мы и делали что-то, что действительно имело значение, то, я считаю, это было именно так.

В последующие годы я неизбежно часто думал об Айртоне. Печально, что в гонках, как и в жизни, все неизбежно уходит в прошлое. Именно это всегда так возмущало меня как молодого болельщика, когда кто-то, кто был тебе дорог и за чьей карьерой ты внимательно следил – Джимми, Педро Родригес, Джо Зифферт, Роджер Уильямсон, Тони Бриз, Том Прайс – вдруг оставался позади, его история была закончена.

Каким я его помню?

Я по-прежнему считаю его самым умным, глубокомысленным и харизматичным гонщиком, которого я когда-либо встречал, и что под его порой хрупкой, но непроницаемой внешней оболочкой скрывался чрезвычайно добрый, чувствительный и щедрый характер, который совершенно не соответствовал тому монстру, каким он мог быть на трассе, когда на него находило мрачное настроение.

Если его задевало что-то критическое, что вы написали, – как меня, когда он задирал кого-то вне трассы, – его глаза могли заморозить ваше сердце. Но у него было очень доброе лицо и улыбка. Я тоже помню этот певучий голос и беседы за круглым столом возле дома на колесах «Макларена». Иногда мы заводили его на что-то действительно хорошее, и он начинал глубоко копать, чтобы дать нам тщательно продуманные идеи, а потом обычно один очаровательный парень постарше ненароком все портил благонамеренным, но грубым прерыванием, например, «Я говорю, старина, ты действительно думаешь, что сможешь победить Алена завтра?», и Айртон вздыхал и замолкал, как бы говоря: «Ладно, это твой удел». Я навсегда запомнил его один день в гостиничном номере в Аделаиде. Сам факт того, что гонщик так развлекал нескольких рептилий в своих личных покоях, был замечателен сам по себе, а это интервью было самым завораживающим из всех, в которых я когда-либо принимал участие.

Это случилось через две недели после «Той аварии» в Сузуке в 1990 году, когда он намеренно снес Алена, уступив ему на старте.

Это было задолго до того, как можно было делать фотографии, но когда ему показали фотодоказательства, он наотрез отказался признать, что въехал в «Феррари» и оторвал заднее крыло, утверждая, что оно отвалилось само по себе.

Он был непримирим, но год спустя на разгневанной пресс-конференции в Сузуке после того, как отдал победу напарнику по команде Герхарду Бергеру, он честно признался, что сделал это специально. После того, как страшный Балестр обманом отобрал поул на чистой стороне решетки, он решил: «Если этот парень войдет в первый поворот впереди, он не сможет его пройти». Это был захватывающий взгляд на веру в себя, которая была необходима ему на каждом шагу, даже когда он знал, что это противоречит истине.

Это была темная сторона человека, о котором Ален сказал в Португалии в 1988 году после того, как его машина свернула на пит-стрит: «Если он хочет этого так сильно, что готов умереть за это», имея в виду чемпионат мира, «тогда он может это сделать». Но в тот день в Поднебесной были и другие комментарии.

Я всегда верил, что в тот день в Хересе после аварии Донелли он сознательно отправился в черную яму и смело встретился с посланиями, которые она передала ему, когда его напарник по гонке был близок к смерти. И когда там возобновилась квалификация, и он завоевал 50-й поул в своей карьере, он просто вышел на трассу, полный решимости показать, что асфальт и гравий никогда не смогут подавить дух гонщика.

Я помню, как на послегоночной конференции он использовал сильное ругательство, чтобы описать то, что делали Нельсон Пике и Оливье Груйяр, когда он настиг их во время гонки на максимальной скорости, так скоро после такой аварии. Его гнев и полное презрение.

Теперь я хотел узнать, почему он отправился на место аварии, и он снова вошел в эту зону напряжения, и мы все напряглись, чтобы услышать ответ, на формулировку которого – я позже засекал время – у него ушло 37 секунд. Он не плакал, но его глаза были полны эмоций.

Можно было услышать, как движется тень. «Для себя», – прозвучал в конце концов ответ.

И как леденяще звучит этот ответ сегодня в свете того, что в итоге с ним случилось, когда он добавил: «Я сделал это, потому что подобное может случиться с каждым из нас. Я знал, что это что-то плохое, но я хотел убедиться в этом сам. После этого я не знал, как быстро я могу ехать. Или как медленно».

Он сделал еще одну долгую паузу, и я спросил, нужно ли ему быть смелым, чтобы сделать это? Третья пауза. «Как гонщик, ты должен пройти через некоторые вещи, справиться с ними», –  мягко ответил он. «Иногда они не похожи на человеческие, но ты проходишь через это и делаешь их просто из-за тех чувств, которые ты получаешь, управляя автомобилем, и которые не получишь в другой профессии. Некоторые вещи не очень приятны, но для того, чтобы иметь некоторые приятные вещи, приходится с ними сталкиваться».

Я всегда больше всего уважал людей в ситуациях, когда, по выражению Найджела Робака, они проявляли ненормальную храбрость. И если меня когда-нибудь спросят, что я больше всего помню об Айртоне, то это то, что он сделал в тот день, честь и мужество, с которыми он вел себя после возобновления сессии. Для меня это был его лучший момент как гонщика и как человека.

Я также помню, что когда он спас Эрика в Спа, он был в восторге, когда Проф сказал ему, что он поступил именно так, как он советовал ему поступить в подобных обстоятельствах.

Но какой парадокс, что человек, который мог выбить соперника Проста с трассы, а не уступить ему поворот, мог так заботиться о своих товарищах в других обстоятельствах.

Все хорошие парни, конечно же, сильно давят. Такова природа игры. Но я до сих пор вижу, как Айртон напрягается на последних кругах квалификации, помню напряжение и волнение, которые всегда предшествовали последней попытке, особенно если кто-то другой ехал быстрее. Вы буквально задерживали дыхание, когда он работал, особенно в таких местах, как Монако, где отсутствие страховочной сетки было так жестоко очевидно. Наблюдать за ним в такие моменты – значит быть потрясенным его самоотдачей.

Я не жалею о многом в своей жизни, но в моменты размышлений я жалею, что не был достаточно зрелым или менее рассудительным, чтобы предложить поужинать вместе, зарыть топор войны и поговорить о таких вещах, как жизнь.

В момент его смерти удар был нанесен потерей такой харизматичной звезды, жестокостью и наглостью, с которой один из его звездных талантов, такой же, как Джимми, должен был остаться позади. Теперь, когда нам неизбежно приходится приспосабливаться, мы думаем об утрате таких возможностей и о том, каких великих свершений он мог бы достичь для своих соотечественников, когда перестал участвовать в гонках.

Из всех чемпионов, которых я знал, он был, пожалуй, самым быстрым, самым мозговитым, бойким и агрессивным, в то время как вне кокпита он мог быть мягким человеком, который очень много думал о других людях.

Он не теряет актуальности и сегодня, потому что многие молодые гонщики, которые сейчас делают себе имя, попали под его влияние или уважение к нему своих родителей-наставников на решающих этапах своей карьеры. А еще есть Фонд Сенны, над которым он работал, когда погиб. Это неправительственная организация, признанная ЮНЕСКО за свою работу в сфере образования, которой теперь управляют его сестра Вивиана и ее дочь Бьянка. На сегодняшний день фонд помог более чем 35 миллионам детей.

СЕННА! Это имя резонирует и вдохновляет, его харизма не иссякает. И это, безусловно, величайшее наследие любой звезды автогонок.

Больше такого тут!

Ставим лайки, подписываемся!

Журналист Адам Купер вспоминает, как Айртону Сенне команда «Макларен» заплатила огромные деньги, чтобы тот продолжал бороться с «Уильямсом».

Возможно, он и не выиграл чемпионат мира «Формулы-1» 1993 года, но, тем не менее, «Макларен» MP4/8 занимает особое место в истории. Последняя победная машина Айртона Сенны. За ее рулем бразилец одержал пять незабываемых побед в сезоне, в котором «Уильямс» FW15C доминировал так же, как и «Ред Булл» в 2023 году.

Конечно, особый талант Сенны был важной частью уравнения, но не более чем в залитом дожде Донингтон-парке, где произошла самая знаменитая из его побед в гонках.

Однако автомобиль тоже сыграл свою роль. С компактным Ford HB V8 и простой, но эффективной системой активной подвески MP4/8 была проворной и очень быстрой машиной, которую Сенна смог использовать по максимуму, наслаждаясь непривычным для него статусом аутсайдера.

Босс команды Рон Деннис отрицал действительность

Автомобиль, который с нежностью вспоминают те, кто работал над ним, был единственным экземпляром, единственной моделью с двигателем «Форд» в эпоху, когда Рон Деннис жонглировал производителями и постоянно искал преимущества. И что еще более примечательно, выбор двигателя стал компромиссом в последнюю минуту после того, как уход «Хонды» заставил «Макларен» искать альтернативные варианты.

Именно на Гран-при Италии 1992 года «Хонда» официально объявила о своем уходе из «Формулы-1» по окончании сезона. «Чего я не знал, так это того, что они позвонили Рону в начале года и сказали ему, что думают о том, чтобы завершить сделку», ─ вспоминает тогдашний руководитель операционного отдела «Макларен» Мартин Уитмарш. «Но Рон не сказал мне, и, кроме того, Рон отрицал это ─ он не верил в это. Он думал, что это просто позиционирование, часть каких-то переговоров.

Затем [босс «Хонды»] мистер Кавамото приехал в Монцу. Мы с Роном были в доме на колесах, и он сказал: «Я просто подтверждаю, что мы останавливаемся». Я сказал: «Да? Мы только что выиграли четыре чемпионата мира подряд, вы не можете остановиться». Он сказал: «Одной победы недостаточно». Я подумал, что еще вы хотите от нас? «В то время, в сентябре, мы вообще ни над чем не работали, потому что, насколько я понимал, это было неожиданно.

Впоследствии «Хонда» рассказала мне, что они говорили Рону, но Рон не слушал. Рон всегда говорил, что мы ничего не знали до воскресного утра в Монце, но я верю, что они ему сказали. Рон не всегда слушал!».

До первой гонки 1993 года оставалось всего шесть месяцев, и «Макларен» срочно требовался новый поставщик.

Команда получила клиентские моторы «Форд»

Одним из вариантов была покупка «Лижье» и лишение французской команды контракта с «Рено», и этот путь был рассмотрен акционером «Макларена» и боссом «ТАГ» Мансуром Ойехом. Когда все оказалось слишком сложным, единственной приемлемой альтернативой стал Ford HB V8.

«Мы метались, и, по-моему, я подписал контракт с Косворт в декабре», ─ говорит Уитмарш. «Это было довольно поздно. Мы начали проектировать для Косворт еще до того, как получили контракт». «Форд» был партнером «Бенеттона», чей босс Том Уокиншоу был не в восторге от того, что ему придется делить двигатель с серьезным соперником. Компромисс заключался в том, что у «Макларена» не будет новейшей спецификации, и это стало источником напряженности на протяжении большей части года.

Подтверждение в последнюю минуту усложнило жизнь чертежному бюро в Уокинге. К тому же аккуратно упакованный V8 был легче и меньше, чем «Хонда» V12, под который изначально проектировался автомобиль 93-го года, и требовал меньше топлива и охлаждения. Все это помогло двигаться в правильном направлении после сложного года с MP4/7, которую превзошел «Уильямс» FW14B. «Мы проектировали машину, не зная, какой у нее двигатель, поэтому нужно было учесть различные варианты длины мотора и расхода топлива», ─ говорит главный конструктор Нил Оутли. «Насколько я помню, HB был короче, а расход топлива был намного меньше, чем у V12. Автомобиль был спроектирован с довольно консервативными размерами радиатора, не далеко ушедшими от тех, что мы получили бы с V12, поэтому было довольно легко сделать их меньше».

«Очевидно, что мы начали с мотором Хонды», ─ говорит тогдашний руководитель отдела аэродинамики Анри Дюран, ─ над которым японский производитель работал вместе с «Маклареном», поэтому команде пришлось начинать все заново с собственного проекта. Его передали Пэту Фраю, только что прибывшему из «Бенеттона», где он руководил проектом внедрения электронных помощников. «Пэт был настоящим гуру активной подвески», ─ говорит Уитмарш. «До этого у нас была очень сложная система Хонды, которая так и не стала успешной, и мы перешли на гораздо более простую систему. Думаю, Пэт проделал чертовски хорошую работу».

«Когда я пришел туда, уже было разработано базовое оборудование, но все оно находилось в процессе изготовления», ─ вспоминает Фрай. «И ничего не было начато в плане управления, настройки управления и всего остального. Чем хороша система «Макларена», так это своей простотой. Вы не беспокоились о том, чтобы пытаться настроить демпфирование и быть умным.

По сути, вы измеряли нагрузку на каждый демпфер и, исходя из этого, рассчитывали, каким будет сжатие пружины, чтобы компенсировать это. Все это было эффективно сегментировано, как мы это называли. С точки зрения гоночной техники, параметрами были высота передней стойки, высота задней стойки, и это было все, что нужно для начала».

Машину пришлось переделывать за несколько месяцев до старта сезона

Уход «Хонды» также заставил «Макларен» разрабатывать собственные системы управления с помощью родственной компании TAG Electronics, которая до этого работала с такими клиентами, как команда спортивных автомобилей «Мерседес».

«Раньше все сводилось к тому, чтобы нанять лучших гонщиков, сделать лучшую аэродинамику, сделать жесткое шасси, настроить амортизаторы и отправиться выигрывать чемпионат», ─ говорит Уитмарш. «Примерно в 1990 году системы управления стали играть важную роль. Можно было либо сотрудничать с Magneti Marelli или Bosch и пытаться получить что-то от них, либо разработать собственную электронику, что и было сделано в «Уильямсе». Мы пошли по последнему пути». «Для коробки передач мы использовали блок TAG с двигателем «Хонды» 1992 года», ─ говорит Оутли. «А потом форс-мажорные обстоятельства заставили нас перейти на полный блок управления двигателем в 1993 году. Другого выбора не было. Это не было такой уж большой проблемой. С Косворт было проще договориться, чтобы соединить эти два двигателя вместе».

Зимой Деннис столкнулся с еще одной проблемой. У Сенны закончился контракт, а с уходом «Хонды» трехкратный чемпион мира вел жесткую игру, чтобы остаться в команде в 1993 году. Не помогало и то, что Ален Прост возвращался после годичного перерыва, чтобы присоединиться к «Уильямсу», в котором Найджел Мэнселл так доминировал в 1992 году, ─ место, которого жаждал сам Айртон. «Как только Хонда ушла, он не захотел продолжать», ─ говорит Уитмарш. «Как и любой гонщик, он хотел побеждать. Думаю, он был прав».

В конце концов Сенна согласился на участие в первых пяти гонках за 5 миллионов долларов ─ сумма, которую, по словам Денниса, он оставил в банке после оплаты двигателей «Форд», - но при условии, что деньги поступят на его счет вовремя. Первые гонки сезона проходили в режиме мыльной оперы «появится он или нет?».

Каждый Гран-при до конца не было понятно, а поедет ли Айртон Сенна

«Это был миллион за гонку», ─ говорит Уитмарш. «За 24 с половиной года, что я проработал в Макларене, мы были прибыльны в Формуле-1 и в других наших бизнесах каждый год, кроме 1993-го, когда мы платили Айртону 1 млн долларов за гонку». На другом месте сидел новичок «Формулы-1» Майкл Андретти, чемпион «Индикара» 1991 года и личный выбор Денниса.

Однако босс команды подстраховался, наняв также Мику Хаккинена, намекнув финну, что он может оказаться в гонках скорее раньше, чем позже. Кроме того, бывший пилот «Лотуса» будет участвовать в обширной программе испытаний и станет удобным запасным вариантом на случай, если у Андретти или Сенны что-то не заладится.

В руках Проста «Уильямс» FW15C оказался доминирующей силой с самого начала сезона, по крайней мере, на одном круге. Однако, финишировав вторым в первой гонке в Кьялами, Сенна затем одержал великолепные победы в сложных условиях на домашней трассе в Интерлагосе и наиболее известном Донингтоне, выйдя на первое место в чемпионате. Параллельная борьба партнера по команде Андретти, который постоянно попадал в аварии, показала, насколько многое зависело от Айртона.

Однако Сенна был во многом обязан системе активной подвески, за которой в гоночные уик-энды следили Фрай и Джорджио Асканелли и которая была модернизирована после четырех гонок.

«Бенеттон» вставлял палки в колеса команде

«Ограничением в этой машине был мозг инженера», ─ говорит Фрай. «Она также автоматически переключалась на повышенную и пониженную передачу, и вы могли сегментировать различные биты. Это был полный кошмар цифр, в которые нужно было вникать. Но она была такой мощной, и это был отличный способ узнать об устройстве автомобиля».

Тем временем Уитмарш позаботился о том, чтобы успех Сенны был в центре внимания «Форд». «В начале года у нас были клапаны с проволочной пружиной, и нам мешал Том Уокиншоу», ─ говорит Уитмарш. «Мы заставили Форд согласиться на поставку пневматических клапанов, потому что мы были быстрее Бенеттона с клиентским двигателем. Мы получили пневматические клапаны для Имолы, но Уокиншоу полетел в Детройт и попросил Форд отозвать их. Мы приехали в Имолу, и нам пришлось убрать пневматические клапаны и вернуться к двигателям с проволочными пружинами.

На одном из этапов мы спроектировали полную верхнюю часть двигателя. Как правило, мы решили, что должны что-то сделать! Поэтому мы разработали систему дроссельной заслонки. Главный конструктор Косворт не предоставил Бенеттону кривые мощности, но в конце концов мне удалось выбить их и получить кривые мощности. Мы предлагали Косворт деньги как клиенту, чтобы улучшить эту сделку, но это было политически сложно». Сенна одержал свою третью победу в Монако ─ шестой этап в этом году ─ после того, как сбой на бордюре спровоцировал огромную аварию на тренировке.

Только после того, как он сошел с дистанции на следующей гонке в Монреале, Прост вернул себе лидерство в чемпионате. Когда Дэймон Хилл набрал скорость во втором «Уильямсе», а Михаэль Шумахер заблистал в «Бенеттоне», Сенне стало сложнее жить, и в середине сезона он с трудом мог финишировать даже на подиуме, пока Прост шел к титулу. «У его заклятого врага было на 60 л.с. больше, чем у него», ─ говорит Уитмарш о Сенне. «Когда ты сидишь в машине и нажимаешь на ограничитель оборотов на 10 500 или около того и слышишь, как Рено крутит 13 000 об/мин, это, наверное, немного деморализует!».

Мотор и аэродинамика «Макларена» были хуже, чем у «Уильямса»

Не помогло и то, что устаревшая аэродинамическая труба Национальной физической лаборатории в Теддингтоне была выведена из строя на шесть недель в середине сезона, пока в ней проводилась столь необходимая модернизация. «Нам пришлось остановить разработку», ─ вспоминает Дюран. «Было трудно понять это с точки зрения гонщика. Айртон, очевидно, очень сильно напрягался. Это один из тех случаев, когда нужно было просто взять и сделать это».

В июне «Макларен» усилила свою техническую команду, пригласив нового главу отдела исследований и разработок Падди Лоу, который ранее активно участвовал в других проектах «Уильямса». Он обладал уникальным пониманием сильных сторон двух машин. «Аэродинамически Макларен не был так силен, как Уильямс, потому что я знал цифры по обеим машинам», ─ говорит Лоу. «Но я думаю, что подвеска была очень хороша.

Машина была проворной, легкой и обладала хорошими механическими свойствами. Она была конструктивно эффективной и жесткой.

Болиду не хватило мощности и аэродинамики ─ так как же он смог сделать то, что сделал?

Должно быть, у него были хорошие механические свойства по сравнению с Уильямсом». Летом спорт потряс запрет на использование вспомогательных систем для гонщиков в 1994 году, но Лоу все равно продолжил работу над новым проектом.

«Я видел, что есть возможность применить усилитель тормозов», ─ говорит он. «Зная, что АБС, которую, как я знал, делали Уильямс, будет запрещена в следующем году, встал вопрос: что мы можем сделать просто и быстро? Мы решили сделать простую систему помощи при торможении. На ее разработку и создание ушло три гонки. Мы установили систему на машину в Португалии, Японии и Австралии». По ходу сезона команда «Макларен» также выжила больше производительности из мотора, наконец-то получив возможность использовать версию с пневматическими клапанами, которую Уокиншоу хотел оставить для «Бенеттона».

«Поскольку Рон покупал эти двигатели, он мог делать все, что хотел», ─ говорит Лоу. «Мы изготовили специальную головку блока цилиндров, а также могли эксплуатировать двигатели более жестко и делать то, что они не позволяли делать рабочей команде, потому что Рон говорил: «Это мои двигатели, это мои деньги, поэтому мы будем делать то, что хотим». Мы могли эксплуатировать их более жестко, на более высоких оборотах - нам не нужно было следовать их правилам».

Во второй половине года в лагере «Макларена» происходило много событий. Версия автомобиля B была протестирована с двигателем «Ламборгини», финансируемым «Крайслер», и казалась настолько многообещающей, что Сенна захотел сразу же принять участие в гонках, хотя Деннис разозлил детройтского гиганта, решив вместо этого объединить усилия с «Пежо» на 1994 год.

Тем временем Андретти, наконец-то попавший на подиум в Монце, покинул команду.

Хаккинен был вознагражден за свою работу на тестах, заменив американца в Эшториле, где он поверг Сенну в шок, обогнав его.

Последняя победная машина Сенны

Затем Сенна выиграл еще одну гонку в Японии, и завершил сезон победой в Австралии ─ это был его последний старт за «Макларен» перед переходом в «Уильямс» на место ушедшего из команды Проста. Тормоза с усилителем дали машине толчок в тех последних гонках. «Особенно в начале торможения, когда ты пытаешься как можно быстрее поднять давление. Они могли делать это гораздо быстрее и на более высоком уровне. Это стоило большого количества времени на круге», ─ говорит Лоу.

Смерть Сенны в Имоле, через полгода после победы в Аделаиде, придала MP4/8 дополнительный резонанс как его последней победной машине ─ и, возможно, именно на ней он продемонстрировал свое истинное величие больше, чем на любой другой.

В 2018 году его шасси из Монако было продано на аукционе Bonhams за 3,6 млн фунтов стерлингов, включая комиссионные.

Тогда сообщалось, что покупателем стал Берни Экклстоун, но тайным покупателем за кулисами оказался Себастьян Феттель, который, что довольно неловко, в то время был гонщиком «Феррари». Протестировав автомобиль в частном порядке, он представил его на публике на фестивале в Гудвуде в 2023 году.

Четырехкратный чемпион ─ не единственный человек, для которого этот автомобиль является особенным.

«Это, пожалуй, один из моих любимых автомобилей, над которыми я работал», ─ говорит Оутли. «Технология была, но по сравнению с сегодняшним днем она была очень простой ─ ею могла управлять очень небольшая группа людей».

«Это был веселый год, но разочаровывала середина сезона, пока мы не получили лучший двигатель и не добились большего прогресса в подвеске и торможении. В последних гонках все было очень здорово. Как команда мы были единым целым, и все это работало очень хорошо. Это была отличная группа людей и веселая машина со всеми доступными игрушками».

«Это мой любимый Макларен», ─ соглашается Дюран. «Это была хорошая машина, достойная по сравнению с Уильямсом. Можно было спорить о том, какое шасси было лучшим в тот или иной момент сезона. В 1992 году такого не было. Мне она нравилась, потому что была простой, не запутанной, просто имела смысл».

«Для меня это был великий год», ─ говорит Фрай. «Это была мечта инженера. Конечно, некоторые из других действующих машин, которые я делал, были отличным развлечением, хорошим научным проектом, но не до такого уровня. Но этот болид был прост, если посмотреть на него. Это была прекрасная, простая вещь». Уитмарш не из тех, кто ценит памятные вещи из «Формулы-1». Однако, когда несколько лет спустя руль из Донингтона появился на его столе ─ с сертификатом подлинности, который он должен был подписать в качестве подарка для спонсора «Макларена», ─ он решил его сохранить.

«Я очень неравнодушен именно к этому автомобилю», ─ говорит он. «Потому что в истории Макларена если и был один автомобиль, который, как я могу утверждать, я сформировал, то это именно он. И это одна из причин, почему у меня есть руль Айртона Сенны из Донингтона».

Ставим лайки, подписываемся!

Больше такого тут!

В последний раз болиды «Формулы-1» выступали на Шанхайской международной трассе в 2019 году, и это событие ознаменовало 1000-й Гран-при чемпионата мира. Пять лет спустя «Формула-1» возвращается в Китай... и на этот раз вместе с местным героем.

Чжоу Гуаньюй из «Заубера» дебютировал в «Формуле-1» в 2021 году, но ему еще не доводилось выступать на трассе в своем родном городе в качестве пилота «Формулы-1», и он с нетерпением ждал возможности сесть за руль на глазах у своей семьи, друзей и болельщиков.

«Наконец-то я получил возможность участвовать в гонках у себя дома после трех лет выступлений в Формуле-1! Это особенное чувство, и я очень горжусь, особенно тем, что стал первым и единственным китайским гонщиком в Ф1», – сказал он.

Построенная в 2004 году на болотистой местности в районе Цзядин, Шанхайская международная трасса напоминает китайский символ «шан», означающий «гора», и ее культурный символизм и включение в календарь «Формулы-1» ознаменовали значительную веху в развитии автоспорта в Китае.

До автодрома, расположенного в 35 км к северу от центра Шанхая, можно легко добраться на суперэффективной системе метро, а это значит, что вы сможете совместить уик-энд захватывающих гонок с яркими огнями близлежащего большого города.

Где и что поесть

Шанхайская кухня – это богатый урок истории и традиций, а также современных влияний, которые делают ее одной из самых интересных кухонь в мире. Как правило, она известна как «кухня Ху» – стиль приготовления пищи, сочетающий в себе как традиционные, так и более западные блюда.

Кухня Бенбанга, которой всего 400 лет, считается одной из самых молодых в Китае. Изначально она считалась крестьянской, но постепенно усложнялась по мере развития Шанхая как крупного торгового порта.

Отличительной чертой кухни Бенбанг является щепотка сахара, добавляемая практически в каждое блюдо, от тушеного свиного брюшка до самого знаменитого блюда города – сяолун бао (суповые клецки). Вторая половина кухни Ху – Хайпэй, что буквально означает «всеобъемлющая кухня» и относится к подъему космополитической культуры Шанхая в конце 1800-х – начале 1900-х годов, когда элементы западной кухни были впитаны в китайские блюда для создания уникального вкуса.

Еда – это то, чего Чжоу с нетерпением ждет по возвращении домой.

«Шанхай очень славится завтраками. У нас очень вкусные пельмени и сладкие блинчики, обжаренные с каждой стороны, с хрустящей сахарной корочкой внутри – я ел этот традиционный завтрак каждое утро перед тем, как идти в школу. Я не любитель утреннего отдыха, но мне нравится просыпаться рано ради этого!».

Ни один посетитель Шанхая не должен упускать возможность попробовать, пожалуй, самое известное и популярное блюдо города – сяолун бао (суповые клецки). Эти вкуснейшие пельмени можно найти по всему городу, а в самые популярные заведения выстраиваются длинные очереди – не факт, что Чжоу окажется в одной из них.

«Некоторые люди занимают очередь с пяти утра! Я так не делаю... Я не люблю стоять в очередях за едой», – говорит он, хотя понимает, почему другие люди стоят в очереди. «Сяолун бао можно купить и в других местах, но шанхайские – самые оригинальные и очень вкусные».

Наполненные свининой и свиным желатином, эти маленькие булочки готовятся на пару, а под воздействием тепла желатин внутри расплавляется, и получается «суп». Предупреждаем: многие ничего не подозревающие посетители обжигались о расплавленную жидкость внутри после того, как с энтузиазмом откусывали кусочек, поэтому стоит проявить осторожность!

Один из лучших ресторанов, где можно попробовать сяолун бао, – Nanxiang Mantou Dian, который начал свою жизнь в старом городе на воде Наньсян в районе Цзядин, и считается, что именно там зародилось это культовое блюдо.

Каждый сезон жители Шанхая (и приезжие гурманы) с нетерпением ждут 9-го и 10-го месяцев лунного года, когда волосатые крабы (или крабы-варежки) становятся самыми жирными и аппетитными. Эти маленькие ракообразные названы так за свои мохнатые клешни, напоминающие варежки, и лучше всего их есть просто на пару, поливая соусом из рисового уксуса, сахара и имбиря.

Традиционно к этому деликатесу подают бокал «желтого вина» (huangjiu), которое помогает раскрыть сложные вкусовые качества краба, а также обладает лечебными свойствами, что считается важным аспектом еды и питья в китайской культуре. Попробуйте крабовый банкет в ресторане Wang Bao He, заведении, основанном в 1744 году и славящемся своими крабами и желтым вином.

Всемирно известная сеть ресторанов Din Tai Fung имеет семь филиалов по всему городу. Это отличное место, где можно отведать вездесущие бао сяолун, а также вкусные восстанавливающие силы блюда из лапши, такие как суп с тушеной говядиной или маринованная горчичная зелень, чтобы восстановить силы после целого дня осмотра достопримечательностей. Обязательно закажите гарнир из свежих гороховых побегов, чтобы сбалансировать насыщенность сытных основных блюд.

Как только Чжоу возвращается в Шанхай, он сразу же отправляется в свой любимый ресторан, чтобы почувствовать вкус дома, который невозможно получить в другом месте.

Название ресторана переводится как «давным-давно», и это очень традиционный китайский ресторан барбекю, немного похожий на уличную еду, с бараниной или курицей, которую готовят на гриле. Он открыт до двух часов ночи каждый день и очень популярен.

«Хотпот – это то, что я тоже очень люблю, и мне трудно найти что-то очень оригинальное в Европе, хотя в Лондоне, где я живу, есть больше от моей родной культуры, но там нет ничего похожего на шанхайскую».

Если вы оказались в центре Шанхая, то нет лучшего способа утолить жажду после дня осмотра достопримечательностей и одновременно полюбоваться невероятной подсветкой горизонта, чем выпить в одном из многочисленных баров на крыше.

Один из таких баров – Flair, расположенный на 58-м этаже отеля Ritz-Carlton в Пудуне, который считается самым высоким баром на крыше не только в Шанхае, но и во всем Китае.

Расположенный в ослепительной близости от культовой башни Oriental Pearl Tower, этот бар является одним из немногих баров на крыше на стороне реки Пудун. Из него открывается редкий вид на район Хуанпу и другую перспективу горизонта, которой можно насладиться с чем-нибудь прохладительным из обширного ассортимента хорошо приготовленных коктейлей, вдохновленных историей Китая и всей Азии. Популярный среди жителей и гостей города, этот ресторан стоит забронировать, чтобы избежать очередей и возможных разочарований.

Где остановиться

Будучи огромным и густонаселенным городом, вы, конечно же, найдете здесь огромный выбор жилья на любой бюджет. Если вы хотите остановиться недалеко от трассы, то практически все известные гостиничные сети имеют свои представительства в Цзядине, что сделает вашу поездку на трассу удобной.

Однако если вы предпочитаете погрузиться в шум и суету в самом сердце Шанхая, то можете спокойно спать в одном из тысяч предлагаемых отелей, зная, что автодром находится всего в 60 минутах езды на чистом и суперэффективном шанхайском метро (линия 11).

Где смотреть гонку

Трибуна K – это, пожалуй, лучший вариант для просмотра захватывающих видов на (надеюсь) множество обгонов в 14-15 переворотах, а также отличное место для начинающих фотографов, чтобы сфотографировать автомобили «Формулы-1», когда они замедляются для вхождения в крутой поворот.

В качестве альтернативы можно занять место в другом лучшем месте – в 6 повороте. Если вам повезет, вы станете свидетелем смелых ходов, подобных тому, который Даниэль Риккардо совершил в 2018 году в отношении Валттери Боттаса и который обеспечил австралийцу победу.

Что стоит знать еще

Мало кто может соперничать с ослепительным зрелищем, которое представляет собой шанхайский небосклон. Центральную часть Шанхая разделяет река Хуанпу, и самые захватывающие виды на драматический городской пейзаж лучше всего открываются с западного берега реки на набережной Вайтань длиной в 1,5 км, которая уже сто лет является одним из самых узнаваемых символов Шанхая.

«Вы должны пойти сюда – там такой же дизайн, как у меня на шлеме, и вы видите линию горизонта Шанхая. Я выбрал его, потому что хочу представить немного своего родного города, хочу представить Шанхай – это место, которое поддерживало мою мечту с самого детства, – а также то, насколько красив этот город для меня. Я хочу донести это до людей по всему миру, которые еще не были в Шанхае».

Дневной осмотр Вайтаня сильно отличается от ночного, и в относительной тишине раннего утра туристы могут наблюдать, как местные жители собираются, чтобы попрактиковать тайцзи и запустить воздушных змеев, пока город еще не проснулся. День – лучшее время для того, чтобы полюбоваться 52 историческими зданиями различных архитектурных стилей, которые тянутся вдоль набережной, документируя колониальную историю города 1800-х годов.

Среди образцов готической и барочной архитектуры находится впечатляющее шестиэтажное неоклассическое здание HSBC, которое служило штаб-квартирой банка с 1923 по 1955 год. Когда-то его называли «самым роскошным зданием от Суэцкого канала до Берингова пролива», оно может похвастаться потрясающим мозаичным потолком и парой бронзовых львов, охраняющих вход.

С наступлением ночи здания затихают, и наступает черед неонового горизонта на берегу реки Хуанпу в Пудуне. Башня Oriental Pearl Tower, которую многие считают современным символом Шанхая, доминирует в панораме, а ее высота составляет 468 метров, и с нескольких смотровых площадок это один из лучших способов увидеть город, раскинувшийся внизу.

Двухэтажные лифты (способные доставить посетителей на главную смотровую площадку менее чем за минуту), вращающийся ресторан, стеклянный пол, чтобы испытать нервы, и виртуальные американские горки для любителей острых ощущений – здесь есть чем увлечься, поднявшись на головокружительную высоту башни.

Нанкинская дорога является шумным сердцем Шанхая с 1845 года. Благодаря сочетанию магазинов модной одежды высокого класса и традиционных торговцев, продающих шелковые изделия и нефрит, а также местных торговцев едой, эта улица является обязательным местом посещения для тех, кто хочет почувствовать себя в старом городе, но с большой дозой современного потребительства на одной из самых оживленных торговых улиц в мире.

С заходом солнца мигающие неоновые вывески освещают здания и служат прекрасным фоном для баров под открытым небом и уличных артистов.

Если вам нужно найти немного дзен после того, как вы выложили деньги в суматохе, отправляйтесь на Западную Нанкин-роуд, где среди небоскребов и торговых центров находится старейший буддийский храм Шанхая. Храм Цзинъань в своем первоначальном виде датируется 1216 годом нашей эры.

Со временем он претерпел множество реконструкций, но, несмотря на свое местоположение, сохранил спокойную ауру (Jing'an означает «тихий и мирный»), и в нем находится самый большой нефритовый Будда в континентальном Китае. Его высота составляет 3,87 м, а вес – 11 000 кг, поэтому для его размещения пришлось снести стену.

Водный город Наньсян, расположенный в шанхайском районе Цзядин, является одним из четырех знаменитых исторических и культурных городов города и излучает очарование старого мира благодаря традиционным зданиям, узким переулкам и каналам.

Этот атмосферный городок, возникший еще во времена династии Мин, когда-то был самостоятельным местом отдыха, но уже давно поглощен разрастающимся Шанхаем, хотя ему удается сохранять свое древнее очарование благодаря поразительным пагодам-близнецам и прекрасному саду Гайи, который считается одним из самых важных классических садов Шанхая.

Но, пожалуй, одна из лучших причин посетить Наньсян – это сяолун бао (суповые клецки на пару), которые, как говорят, появились именно здесь. У оригинального магазина, где до сих пор готовят эти вкусные булочки, выстраиваются длинные очереди.

Побывать в Шанхае – значит оказаться одной ногой в прошлом, а другой – в будущем: несмотря на то, что в некоторых отношениях это, несомненно, быстрый и суматошный город, его пронизывает глубокое чувство истории и традиций, уходящих корнями в сотни лет.

Несмотря на бешеный блеск и гламур Пудуна, здесь можно найти очаги тихого спокойствия, будь то раннее утро на набережной, когда вы наблюдаете за медитативным занятием тайцзи, или один из многочисленных прекрасных садов, где вы можете представить себе садовников древности, ухаживающих за растениями под вековыми пагодами.

В период расцвета в 1920-30-е годы Шанхай прозвали «жемчужиной Востока», и нетрудно понять, почему.

Забавный факт

Шанхайский поезд-маглев (SMT), также известный как Shanghai Transrapid, курсирует между международным аэропортом Пудун и станцией Longyang Road и является самым быстрым в мире коммерческим электропоездом. Достигая максимальной скорости 430 км/ч, 30-километровый путь занимает всего восемь минут и 10 секунд, то есть ваша поездка закончится почти сразу после ее начала!

Больше такого тут!

Ставим лайки, подписываемся!

Не было никакой большой загадки в том, что Макс Ферстаппен ушел в закат на старте Гран-при Китая, а затем сделал это снова после того, как период машины безопасности примерно на половине дистанции свел на нет его с таким трудом завоеванное преимущество.

Загадка была гораздо больше в превосходной второй позиции Ландо Норриса. Пилот «Макларена» уверенно победил Серхио Переса и обе «Феррари». Но мы вернемся к этому через мгновение.

Для Ферстаппена это было довольно обычным делом, если не учитывать поломку пилота «Заубера» Валттери Боттаса и дополненные столкновения при рестарте.

Сохранив оба комплекта выделенных ему шин «хард», Ферстаппен переключился на первый комплект после 13 круга, а на второй уже через 10 кругов, когда машина безопасности вышла на трассу.

Эта первая остановка была ранней, и после возвращения ему пришлось обогнать Шарля Леклера и Норриса. Но это не было серьезной проблемой, так как у него было преимущество в скорости.

«Ред Булл» каждый раз зазывал Переса в боксы вместе с Ферстаппеном, поскольку Чеко отставал достаточно серьезно. Между первой и второй остановкой он обогнал обе «Феррари», но еще не добрался до Норриса. Виртуальная машина безопасности, которая предшествовала реальной, позволила Норрису и Леклеру сделать свои первые (и единственные) остановки, отстав на восемь секунд от остальной группы. Ландо повезло, что виртуальная машина безопасности оставалась достаточно долго.

Когда затем появилась реальная, «Ред Булл» снова ждал своих пилотов в боксах. Ферстаппен вернулся, все еще лидируя, но Перес отстал от Леклера. Мексиканцу пришлось во второй раз обгонять пилота «Феррари», что убило резину, и оставило впереди Норриса.

«Как только вы начнете сражаться, шины умирают», - сказал Перес. «Вы используете так много своих шин, что они никогда не возвращаются. Я заплатила цену, но это был единственный способ пройти».

Если бы он не отставал так далеко от Ферстаппена на первых остановках, он, вероятно, не вышел бы на вторые остановки позади Леклера и, следовательно, смог бы догнать и атаковать Норриса. Но на этом первом отрезке он задержался из-за того, что ему пришлось ненадолго побороться с Фернандо Алонсо, который на старте занял второе место. Пересу потребовалось пять кругов, чтобы проехать мимо «Астон Мартина». К этому времени Ферстаппен опережал его на 5,5 секунд.

Затем Алонсо обогнал Норрис, который был гораздо более осмотрительным на тех первых кругах с большим количеством топлива.

Шины Алонсо изнашивались так быстро, что его позвали в боксы на 11-м круге и переключили на свой единственный комплект «харда». Алонсо был очень уязвим перед появлением машины безопасности.

Именно это и произошло. Отсюда и его выбор «софта» во время реальной машины безопасности, а также вынужденная третья остановка и восстановление на седьмую строчку с самым быстрым кругом на этом пути.

Контраст между энтузиазмом Алонсо и его ранним рывком «нечего терять» и гораздо более расчетливым напором Норриса был заметен. Это часть объяснения его замечательного результата. Но не все.

Как сказал руководитель его команды Андреа Стелла: «Мы приехали сюда, думая, что эта трасса будет соревнованием по ограничению ущерба, но в итоге это была наша самая конкурентоспособная гонка на данный момент… Нам нужно найти что-то в нашем понимании, но Формула-1 часто удивляет, потому что производительность чувствительна по многим параметрам».

Частью этого было получение экономичного по времени пит-стопа под виртуальной машиной безопасности, что позволило Норрису и Леклеру обойтись одним пит-стопом. Было 10 кругов работы машины безопасности, что позволяло беречь резину. Но настоящая загадка заключалась в том, почему скорость Норриса была намного лучше, чем у «Феррари».

«Мы думали, что будем лучше», - сказал Леклер после финиша четвертым, отстав на 10 секунд от Норриса и на такое же расстояние от напарника по команде Карлоса Сайнса (который не воспользовался преимуществами остановки с помощью виртуальной машины). «Но как только мы перешли на хард, Ладно стал на полсекунды быстрее. Я не понимаю».

Как только появилась вторая машина безопасности (в конце 31-го круга) и Норрис и Леклер смогли свободно участвовать в гонках на своих шинах «хард», установленных за пять и шесть кругов соответственно до машины безопасности, Леклер думал обойти «Макларен». Вместо этого Норрис легко отстранился.

Не достаточная поворачиваемость Леклера увеличивалась в каждом медленном повороте. Когда он поворачивает направо в восьмом повороте, его левая рука находится на руле примерно в положении «два часа», а рука Норриса — около часа. На 11-м повороте для левши правая рука Леклера находится на отметке 11 часов, а Норриса только на отметке 12.

«Феррари» предусмотрела недостаточную поворачиваемость после спринтерской гонки, зная, что это немного поставит под угрозу ее пилотов в квалификации, но с ожидаемой отдачей в гонке за счет лучшего износа задних шин.

Первым неприятным сюрпризом для Леклера стало то, что квалификационный компромисс позволил «Макларену» и «Астон Мартину» превзойти. Но он по-прежнему был уверен, что обгонит их в гонке; вопрос был только в том, когда. Норрис и Алонсо ожидали того же. Норрис даже поспорил со своим инженером Уиллом Джозефом, что в конце гонки он отстанет от «Феррари» как минимум на 35 секунд.

Но в случае с Норрисом все было совсем не так. Даже «Ред Булл» Переса, обойдя Леклера, не смог догнать его. Итак, учитывая большую недостаточную поворачиваемость на трассе, где задние шины были ограничением – и в «Феррари», которая в этом сезоне работала с шинами лучше, чем «Макларен» – почему «Феррари» была медленнее?

Во-первых, у «Макларена» было больше заднее крыло с соответствующим более высоким углом переднего закрылка. Но даже с такой машиной во вчерашнем спринте Норрис пострадал гораздо сильнее, чем «Феррари» впереди него.

Ему удалось продержаться так долго только благодаря тому, что он находился в поезде DRS, возглавляемом Алонсо, как только «Феррари» обогнали «Астон» в этом спринте, они исчезли и стали вторыми по скорости машинами в гонке. И все это совпало.

В воскресенье картина была иной. Норрис был так же удивлен, как и Леклер, тем, как все сложилось: «Ветер утих, и на трассе стало прохладнее. Кажется, это нам помогло… мы все еще изучаем эту трассу, асфальт довольно странный. Возможно, это сыграло свою роль. Возможно, со старым асфальтом нам пришлось бы больше бороться».

«Шины были ограничены температурой поверхности, и это усугублялось скольжением. Как только задние становились слишком горячими, им требовалось много времени, чтобы вернуться обратно в рабочее русло. Это была попытка сдвинуть баланс так, чтобы температуры передних и задних шин были одинаковыми».

Добиться сбалансированной температуры шин между осями было необычайно сложно, и это была задача воскресенья. «Макларен» Норриса был единственной машиной, способной сделать это так же хорошо, как «Ред Булл» Ферстаппена. Тем не менее, в субботней спринтерской гонке задние части автомобиля подверглись обычной термической деградации. В этих условиях «Феррари» быстрее.

Норрис был очень деликатным в обращении с шинами. Вы наверняка слышали, как он ответил на предложение усилить торможение двигателем, чтобы уменьшить недостаточную поворачиваемость, твёрдым: «Нет, спасибо».

Джордж Рассел держал «Феррари» Сайнса в поле зрения после того, как обогнал обе красные машины на первом круге, но в конечном итоге ему не хватило скорости, чтобы угрожать им. Льюис Хэмилтон пошел в совершенно другом направлении после того, как занял второе место в спринте, и во время восстановления с 18-го места на девятое столкнулся с «большей недостаточной поворачиваемостью, чем когда-либо».

Во время рестарта Оскар Пиастри получил серьезное повреждение диффузора, и поэтому не смог помочь напарнику.

Нико Хюлькенберг снова занял 10-е место на «Хаас», который был сильно обновлен. Болельщики аплодировали Чжоу Гуаньюю стоя за его 14-е место, при этом для него было отведено особое место на финише. Это казалось важным моментом для «Формулы-1».

Заходите на неделе, где вас ждет материал про Китай и Айртона Сенну!

Ставим лайки, подписываемся!

Картина того, как «Симтек-Форд» Роланда Ратценбергера приходит в движение после тяжелой аварии в быстром вираже Вильнева, преследует его и по сей день. Рудольф Ратценбергер видел это по телевизору, находясь дома в Зальцбурге, Австрия. «Когда я увидел его голову, я понял, что все кончено», − говорит Рудольф. Он до сих пор испытывает шок от того дня. Рудольф впервые стал отцом 4 июля 1960 года, когда его жена Маргит родила им сына Роланда. Она до сих пор помнит, как ее маленький сын часами сидел у окна, наблюдая за проезжающими машинами. «Его первым словом было «машина», − говорит она. Роланду было девять лет, когда рядом с домом семьи открылась трасса Зальцбургринг. Маленький Роланд пробирался через ворота, чтобы посмотреть, как проезжают машины. Чуть позже он вернулся домой и объявил: «Я буду гонщиком».

«Мы не всегда были довольны его выбором», − говорит Рудольф, работавший государственным служащим. «Мы не могли поддержать его материально и беспокоились о том, чтобы у него было достойное будущее. Конечно, мы знали о рисках, но никогда не боялись за его безопасность. Гонки были для нас далеким миром. Благодаря успехам Йохена Риндта и Ники Лауды я узнал о Формуле-1, но я никогда не был фанатом автоспорта. Роланд подхватил это увлечение сам. Я до сих пор помню, как у него в спальне на стене висел плакат с изображением Риндта».

Когда в начале 1994 года новая команда «Симтек» впервые представила себя миру, ее пилотами стали Дэвид Брэбем и никому не известный австриец Роланд Ратценбергер. Те, кто знал Ратценбергера, возможно, видели его в эпизоде популярного детского телешоу Roland Rat, которое ненадолго сделало его знаменитым в Великобритании. Другие знали его по британскому чемпионату «Формулы-Форд» 1986 года или по проигранному сезону в британской «Ф3»  в 1988 году, в результате чего он обратил свое внимание на британский туринг, где выступал на «БМВ» М3. Годом позже он занял третье место в британской «Ф3000», победив в Донингтон-Парке. Что еще более важно, именно в это время Ратценбергер связался с компанией «Тойота». Это привело его в Японию, где он стал первым европейским заводским гонщиком. В стране восходящего солнца Ратценбергер смог восстановить свою карьеру и уверенность в себе, сочетая гонки за «Тойоту» на спортивных машинах, в том числе в Ле-Мане, со звездными выступлениями в туринговых автомобилях и японской «Ф3000». Это возродило его давнюю мечту − участие в гонках «Формулы-1».

Ратценбергер уже однажды был близок к заключению сделки в «Формуле-1». Если бы у японского спонсора не возникли проблемы, то, скорее всего, именно Роланд, а не Бертран Гашо дебютировал бы на «Джордане» в 1991 году. Роланду пришлось ждать своего шанса еще три года. Барбара Бехлау, частично голландский спортивный менеджер, выложила полмиллиона долларов, чтобы Роланд сел в «Симтек» на первые пять гонок 1994 года. Рудольф и Маргит были рады за своего сына и не боялись за его безопасность: «Роланд уверял нас, что гонки в Японии, где на трассе так много неопытных пилотов, гораздо опаснее, и что машины в Ф1 самые безопасные в мире…».

Даже если он и достиг своей мечты, это не значит, что Роланд Ратценбергер был счастлив, когда приехал в Имолу на Гран-при Сан-Марино 1994 года, третью гонку сезона. Он не смог квалифицироваться в первой гонке в Бразилии. Из-за проблем с Ford V8 он отстал от своего партнера по команде более чем на секунду. Через две недели он прошел квалификацию на Гран-при Тихого океана, воспользовавшись тем, что он был единственным гонщиком, который ранее участвовал в гонках на трассе «Аида». Он финишировал последним на 11-м месте. Приезжая в Имолу, он был полон решимости, но при этом понимал, что его машина не хороша.

Друг, который делал горные велосипеды, присоединился к Роланду в Имоле и подарил команде несколько велосипедов, на которых Роланд, Дэвид Брэбем и Ник Вирт крутили педали по паддоку. Но в субботу все стало гораздо серьезнее. Австрийский журналист Герхард Кунтшик к тому моменту уже несколько лет следил за карьерой Ратценбергера и разговаривал с ним перед самой квалификацией. «Я никогда не забуду, как он попросил меня продолжить интервью позже, так как ему нужно было сесть в машину», − говорит Кунтшик. Уходя, он сказал: «У меня больше нет времени». Спустя несколько минут стало очевидно, как мало у него осталось времени. Сломанное переднее крыло навсегда покончило с его мечтой.

Авария Ратценбергера сильно затронула Айртона Сенну, который видел ее на мониторах в гараже «Уильямса». Он вызвал машину с трассы, чтобы осмотреть место аварии. Истории о том, как Сенна в слезах звонил своей девушке Адриане, а профессор Сид Уоткинс пытался убедить его не садиться за руль, уже были рассказаны ранее. Рудольф Ратценбергер подтверждает слухи о том, что Сенна вез в своем «Уильямсе» австрийский флаг, которым он планировал почтить Роланда после победы в Гран-при: «Йозеф Леберер, австрийский физиотерапевт Сенны, который также знал Роланда, сказал мне, что Айртон действительно вез с собой австрийский флаг». Друг Ратценбергера Харальд Манцль говорит о зарождающейся дружбе между Сенной и Ратценбергером и рассказывает, что Сенна намеревался навестить Ратценбергера в Зальцбурге: «В Зальцбурге есть большой луг, где собираются многие любители моделей самолетов. Сенна был заядлым авиамоделистом, поэтому он хотел это увидеть. Планы приехать в Зальцбург уже были, но этому не суждено было случиться».

Днем позже «Формула-1» потеряла икону, когда Сенна разбился в Тамбурелло. Его смерть не только погрузила мир в траур, но и навсегда затмила Роланда Ратценбергера. Однако Рудольф не совсем согласен с этим мнением. Он говорит: «То, что случилось с Роландом, было трагедией, но это был несчастный случай, в котором никто не виноват. По сравнению с Айртоном и его тремя мировыми титулами Роланд был полным ничтожеством в Формуле-1. Мы считаем, что то, как Айртон отреагировал на аварию Роланда, в каком-то смысле было честью для него; он осознал, что значит потеря Роланда. То, что он погиб всего на день позже, сделало Айртона и Роланда близнецами, поскольку они погибли одновременно, преследуя свои идеалы. Для нас совершенно очевидно, что без смерти Айртона Роланд был бы давно забыт».

После Имолы братство «Формулы-1» выпустило буклет для Роланда и Маргит, подписанный каждым гонщиком на решетке. Самая трогательная запись была сделана Микой Сало, который написал: «Для моего лучшего друга». Сало вспоминает все вечеринки, на которые они с Роландом ходили во время гонок в Японии: «Мы так много пили и делали много глупых, непечатных вещей. Роланд любил веселиться. Я не особо следил за его подвигами в Ф1; я знал, что он подписал контракт с Симтек, но я также знал, что это была никудышная команда. Он заслуживал большего. Гонки приносили ему доход. Это была лучшая работа в мире, но тем не менее это была его работа. Он хорошо зарабатывал в Японии и экономил все до последнего цента. Вы всегда могли рассчитывать на помощь Роланда, но он никогда не угощал меня ужином, потому что копил все деньги, чтобы купить дом в Зальцбурге». Он так и сделал, незадолго до своей смерти.

Сегодня Рудольф и Маргит живут в квартире с видом на горы, ключи от которой Роланд получил за неделю до своей смерти. В подвале Рудольф хранит трофеи своего сына. Там же находится коробка, которую в конце 1994 года передала Рудольфу итальянская полиция. В ней хранятся вещи Роланда, перчатки и шлем, в которых он разбился в Имоле. Левая сторона шлема сильно повреждена, но правая не пострадала. На него можно смотреть и верить, что ничего не случилось. Рудольф отмечает, что это единственный шлем, который остался у него после карьеры его сына в «Формуле-1». Именно этот шлем олицетворяет мечту его сына, которую ему удалось воплотить лишь на короткое время. Рудольф вздыхает: «Я буду счастлив, когда пройдет 30 апреля. Эмоции еще так сильны. Но я чувствую, что мой долг - сохранить память о Роланде, но с каждым годом это становится все труднее. Знаете, мы никогда не были эйфоричными родителями. Это просто не про нас. Я не умею хвалить. Мне кажется, что только после его смерти я научился ценить то, чего добился мой сын, добравшись до Формулы-1. Иногда я переживаю, что недостаточно хвалил Роланда во время его короткой жизни».

Ставим лайки, подписываемся!

Больше такого тут.

В честь дня космонавтики и дня моего рождения я предлагаю вам вспомнить историю встречи двух легенд – Джима Кларка и Юрия Гагарина.

После Спа Джим наконец смог провести неделю в Шотландии, где его ждали сотни поклонников и телевизионщики, так как ранее Кларк смог победить в «Инди-500», и еще выиграть гонки в ЮАР и Спа в «Формуле-1».

Не обошлось и без голливудских новостей: в то время как Джон Франкхаймер активно занимался подготовкой фильма MGM «Гран-при» с Джеймсом Гарнером в главной роли, к Джиму обратились представители Warner Bros и Brookdale Films с предложением дать свое имя конкурирующему фильму о «Формуле-1» со Стивом Маккуином в главной роли. Съемки «Дня чемпиона» должны были проходить в основном на Гран-при Германии 1966 года и, возможно, после него в Оултон-Парке. Джим согласился на это предложение.

Шли разговоры о том, чтобы проехаться на болиде «Индикара» в Реймсе для демонстрации, а еще попытаться побить рекорд круга, но, к счастью, это сорвалось из-за нехватки стартовых денег. Затем возникла идея провести гонку в Сильверстоуне прямо перед Гран-при Великобритании. Джиму очень понравилась эта идея, но она вновь не состоялась. Спонсоры в лице «Форда» захотели видеть того на Всемирной выставке в Нью-Йорке. В конце концов Чепмен подписал относительно выгодное соглашение о том, что в конце августа 38-я модель примет участие в двух швейцарских подъемах на холм. Джиму это понравилось. Последний раз он участвовал в таких соревнованиях в 1958 году.

Джим успел погонять в Лондоне, прежде чем вместе с Колином, Салли и Майком Спенсом вылететь в Клермон-Ферран. Эта великолепная горная трасса, являющаяся родиной «Мишлен», никогда прежде не принимала Гран-при Франции. Теперь ей предстояло сыграть свою роль в истории в качестве «миниатюрной версии Нордшляйфе».

Прибыв в тихий аэропорт Клермона, Джим и Колин обратили внимание на толпу, собравшуюся на парковке. Операторы и газетные журналисты были в изобилии, и все они были сосредоточены на одном человеке.

И в кои-то веки это был не Джим Кларк.

«Это же Юрий Гагарин!», – восхищенно сказал Колин. «Пойдемте. Пойдемте, поздороваемся...».

Российский космонавт, который в то время находился в мировом турне, организованном в честь своего полета на орбиту Земли в 1961 году и других подвигов, быстро оценил статус Кларка и Чепмена. Он пригласил их на прием, который проходил в тот вечер в гражданском центре Клермона. Колин и Джим посмотрели друг на друга, прикинули, что смогут без проблем доехать до своего отеля в Шараде ближе к ночи, и согласились прийти.

Джим и Юрий общались через переводчиков и быстро сблизились: Джим был так же очарован космической программой, как Юрий – гоночными автомобилями «Лотуса».

Затем, позже, группа из четырех человек отправилась на арендованном «Пежо» в отель. За рулем сидел Колин, сзади – Салли, Майк и Джим.

Внезапно машина вильнула. «Все в порядке?», – задыхался Колин, когда машина остановилась, и лобовое стекло разлетелось вдребезги. «Кажется, я растянул большой палец...». Джим, разворачиваясь на середине переднего сиденья, куда он приземлился, ответил утвердительно. Как и Майк, который прижался к спинке сиденья Колина.

«Салли?»

«Я в порядке, но мне кажется, что я порезала голову или что-то в этом роде», – сказала она, глядя на кровь на блузке и руках.

Джим посмотрел на нее и начал раскачиваться из стороны в сторону. Затем он потерял сознание при виде крови.

В конце концов «Пежо» удалось вытолкнуть обратно на французскую дорогу. Отель был найден, Салли в ночной темноте оказал помощь врач, а Колин пообещал медику пит-пропуск на уик-энд в обмен на то, что тот убережет инцидент от прессы.

Несмотря на несколько легкомысленных подколок со стороны Джима по поводу испорченного костюма, Салли поправилась достаточно хорошо, чтобы регулярно выполнять обязанности хронометриста на пит-лейне в Клермоне. Однако большой палец Колина оставался предметом обсуждения в гоночный уик-энд...

Джим не проявил никаких признаков инцидента, когда в пятницу начались тренировки. Гораздо важнее было то, что на трассе отказал его 32-клапанный двигатель «Климах»: Джим вернулся, сидя на болиде «Феррари» Джона Сёртиса. В результате Чепмен решил сосредоточиться на двухклапанном шасси R6 1962 года постройки (Lotus 25), а не Lotus 33B R11 1964 года.

Джим квалифицировался на старой машине с поула. Он оказался быстрее Джеки Стюарта на полсекунды. «Феррари» квалифицировалась третьей и четвертой. Денни Халм, заменивший Дэна Герн, отпраздновал свой второй старт в чемпионате, квалифицировался шестым на «Брэбем». Его соотечественник, Крис Эймон, показал восьмое время.

Как он уже неоднократно делал с 1964 года, на эту гонку Джим надел белый платок на лицо: на трассе лежали камни и обломки. Шины «Данлоп» и «Гудиер» того времени были достаточно жесткими и прочными, чтобы не подвергаться огромному риску проколов, но существовал реальный риск пораниться о камень.

Утренний дождь вызвал у всех чувство дежа-вю,  но затем над Овернью выглянуло солнце, и время старта было назначено на 14:00. Лоренцо Бандини чуть не потерял «Феррари». С чистым воздухом за спиной Джим Кларк отправился на первый из 40 устрашающих кругов. Потенциально продолжительность гонки должна была составить 2 часа 10 минут.

К концу первого круга преимущество Джима над Лоренцо составляло 3,5 секунды; ко второму кругу, когда Джеки вышел на второе место, он был впереди на шесть секунд. И так продолжалось. Идеальная поэзия в движении. Сдвоенные высоко расположенные хромированные выхлопы (а не низкие, широко расставленные выхлопы 33B) отличали машину Джима в этот раз; в остальном это был 1965 год в лучшем виде Джима Кларка: к половине дистанции, когда Джеки все еще оставался вторым, Джим лидировал с отрывом в 14 секунд; к концу, когда шотландцы вновь возглавили двойку, победный отрыв Джима составил почти полминуты. Джон Сёртес финишировал третьим после быстрого пит-стопа, а блестящий Халм стал четвертым после падения с 14-го места на первом круге. В общем, это было еще одно непревзойденное выступление Кларка. Поул-позиция. Лидировал от старта до финиша. Самый быстрый круг.

И ни малейшего намека на то, что произошло в четверг...

Ставим лайки, подписываемся! Всем добра, с праздником!

Больше такого тут!

А еще можете почитать из архива:

Фильм «Гран-при» – шедевр на стыке кино и автоспорта. Его снимали прямо во время гонок «Ф-1» с реальными пилотами в дублерах

Взлет двукратного чемпиона «Ф-1» Кларка: скромный фермер тотального задоминировал Гран-при и «Инди-500»

В компактную поясную сумку поместятся телефон, ключи, кошелек или другие нужные мелочи. Во время тренировки все это не гремит и не мешает, но всегда находится под рукой. Материал сумки прочный и влагонепроницаемый, вещи в ней защищены от повреждений, царапин или пота.

Фитнес резинка Shark Fit

С фитнес-резинкой можно тренировать все группы мышц: руки, ноги, кор, ягодицы. А еще она облегчает подтягивания и помогает мягко растягиваться. В сети можно найти огромное количество роликов с упражнениями разной степени сложности. Нагрузка легко дозируется: новичкам подойдет резинка с сопротивлением до 23 кг, опытным атлетам — до 57 кг. При этом оборудование максимально компактно и поместится даже в небольшую сумку.

Слэклайн Speedise AKS85-20

Для тех, кому надоели обычные тренировки. Слэклайн — это стропа шириной 50 мм, с помощью которой осваивают хождение по канату. Тренажер учит сохранять баланс, прокачивает координацию и концентрацию, а еще дает отличную нагрузку на спину, руки и ноги.

Для активных занятий вдвоем

Набор для настольного тенниса Torres Control 10

Настольный теннис — простой в освоении вид спорта, который отлично помогает размяться и тренирует скорость реакции. В комплект входят две ракетки, три мяча, сетка, накладка и чехол — все, что нужно, чтобы поиграть вечером во дворе с другом или устроить небольшие соревнования. Этот недорогой набор подойдет именно для развлечения и веселья, устанавливается почти на любой стол.

Набор для бадминтона Wish Steeltec

Еще один вид спорта, которым можно заниматься, даже не имея серьезной подготовки — бадминтон. С набором от Wish Steeltec вы сможете потренировать силу удара, побегать и просто хорошо провести время. Детали яркие, так что их трудно потерять даже на природе. Леска натянута прочно, ресурса ракеток должно хватить не на один сезон.

Фрисби Wham-O Ultimate 52000

Фрисби воспринимается как простое пляжное развлечение. Тем не менее перекидывание друг другу тарелки задействует все группы мышц и развивает скорость реакции. Эта тарелка летит далеко и по понятной траектории — отличный снаряд для начала. Кстати, фрисби — это еще и ряд спортивных дисциплин со своими правилами и техническими сложностями, так что игра с друзьями может перерасти в серьезное увлечение.

Для большой компании

Мяч баскетбольный Jogel Streets

Стильный мяч из износостойкой резины отлично подходит для уличных тренировок. Вы сможете поиграть компанией в баскетбол или стритбол или просто отработать броски. При производстве используется технология сбалансированного сцепления: это значит, что снаряд не сбежит от вас и будет двигаться по стабильной траектории.

Футбольный мяч Torres Striker

Футбол — один из самых популярных в России видов спорта. Играя, можно отлично побегать, потренировать меткость и отработать взаимодействие в команде. Футбольный мяч Torres Striker выполнен из качественного полиуретана и резины и выдержит не один десяток матчей, не потеряв упругости. Отличная балансировка и оптимальный размер делают его подходящим как для взрослых, так и для подростков. Он достаточно тяжелый, почти как в профессиональном спорте, так что совсем малышам не понравится.

Мяч волейбольный TORRES SIMPLE COLOR

Пляжный или обычный волейбол? А может быть, пионербол, как в детском лагере? Мяч TORRES SIMPLE COLOR подойдет для любой из этих игр. Камера отлично держит давление, поэтому вам не придется постоянно подкачивать его, а качественные материалы (полиуретан и бутил) сохраняют все характеристики даже при интенсивном использовании.

Для совмещения приятного и полезного

Велосипед STELS Pilot

Многоскоростной велосипед с рамой 19-го размера подойдет как мужчинам, так и женщинам. Это отличный вариант для новичков: модель доступная, удобная. Поможет понять, нравится ли вам велоспорт. Конструкция велосипеда позволяет ездить по дорогам разных типов, поэтому вы сможете перемещаться по городу или отправиться в поход. Есть складной механизм — велосипед с ним легко возить в машине, на электричке и просто хранить в кладовке.

Горный велосипед Format

Более продвинутая модель для тех, кто уже оценил прелесть движения на двух колесах. Геометрия велосипеда предполагает вертикальную посадку. Это обеспечивает более удобное положение тела, чем на других байках. В конструкции предусмотрены детали для комфорта и безопасности: пружинная вилка с ходом 100 мм, сервисная подводка тросов и дисковые гидравлические тормоза.

Самокат PLANK Magic 200

Если вы не фанат велоспорта, но хотите получить свою дозу физической нагрузки, перемещаясь по городу, выбирайте самокат. В модели PLANK Magic 200 есть регулировка руля по высоте, надежные тормоза и прочная увеличенная дека из алюминия. Когда вы катаетесь на самокате, работают мышцы ног, ягодиц, спины и живота, а заодно добираетесь, куда нужно. Если вы решите сделать паузу в тренировках, самокат легко складывается для хранения.

Экипировка

Кроссовки Hoka RINCON 3

Любая активность на свежем воздухе требует хорошей обуви, специально сделанной для занятий спортом. Яркие кроссовки Hoka RINCON 3 с облегченным весом амортизируют, снижают нагрузку на суставы. Выраженный рельеф подошвы обеспечивает сцепление с поверхностью вне зависимости от того, где проходит тренировка: на специальной площадке, асфальте или грунте.

Кроссовки Hoka CLIFTON

Легкие женские кроссовки из линейки Clifton подходят для занятий на твердых покрытиях. Дышащий сетчатый верх поддерживает вентиляцию стоп, чтобы можно было тренироваться даже в жару. Подошва из легкой пены EVA гасит силу ударов. Кроссовки беговые, подходят для тренировок на длинных дистанциях.

Защита от солнца и перегрева

Бейсболка GLHF

Во время занятий на свежем воздухе важно защитить голову от перегрева. С этим отлично справится легкая и светлая бейсболка — например, от GLHF. Она удобно сидит на голове, не сваливается и не отвлекает от занятий, благодаря сетке голова меньше потеет. Козырек жесткий и не мнется.

Крем для лица и тела Librederm

Не забудьте защитить кожу от солнца — чтобы не было мучительно больно на следующий день после тренировки под открытым небом. В этом поможет крем против пигментных пятен с сильной защитой от ультрафиолета SPF50.  Водостойкая текстура легко наносится и быстро впитывается, действует два часа — потом крем нужно обновить.

Спортивные солнцезащитные Exenza Empire

Удобные и стильные солнцезащитные очки защищают глаза благодаря фильтру UV400, который поглощает до 99.99% ультрафиолета. Они выполнены из легких материалов и плотно прилегают к голове. Ударопрочные поликарбонатные линзы с антибликовым покрытием подходят для разных видов спорта.