— Заходи, заходи! У нас столько дел! — замурлыкала кабаниха, помахивая ладонью с мою голову.
Внутри первые комнаты были заставлены стеллажами, наполненными инструментами и железными заготовками, среди которых виднелись и части кандалов, подобных тем, что были на моих лапах. Потолок был довольно высоким, с толстыми балками и толстым налётом сажи. Запах гари и угля резко бил в нос, я слышал шум потрескивающего горнила.
Попутно Тата без остановки, радостно похрюкивая, с гордостью рассказывала мне о своих владениях и о себе:

— Считай, всё, чем в Тирсе-од-Зейне пользуются, через мою кузню прошло. Да даже твои побрякушки на ногах я небось сделала, ха! Меня бы не было — всё встало бы! Вот такая я, уважаемая дочь Ивара Всеядного! — говорила она, махая жирными руками. — Раньше в столице даже сталь била! Но там баб за кузнецов не считали, вот и перебралась сюда. Наместник тут широко мыслит, очень далеко смотрит. Но там я для армии вещицы делала! С одной стороны, путное время было, ха-ха!

— Невероятно! — подобострастно начал я, примеряя на себя маску впечатлённого зайчика. — Для армии, госпожа Тата? Мечи, как у хищников? Это, наверное, очень уважаемо!
«Надеюсь, я не похож на слабоумного… Надо бы не переигрывать», — подумал я.

— Ещё как! Ты, милый, даже и не представляешь! У меня с тех дней много дорогих друзей осталось! Да и тут ко мне один за другим наведываются. Да даже из центра приходят! Столько власти, сколько у меня, ни у одного надзирателя нет! Ха-ха! Ко мне даже наместник обращался, сам молодой тигрид Арис Крим из дома Чёрного когтя, представляешь!

«Наместник? Правитель города и здешних земель, значит. Арис Крим — запомним».

— А кандалы, госпожа Тата? Они же сами собой расширяются и сужаются, не уж то и это в этой кузнице делается? — с обожаемыми глазами спросил я, с трудом сдерживая рвотные позывы от кислой вони пота.

— Ну нет. Кую-то я их тут, а вот чары… — она замолкла, и маленькие глазки на мгновение кинули на меня подозрительный взгляд. — Ты, эта, узнаешь ещё много чего, если помощником хорошим будешь. Я ведь весьма добра к тем, кто хорошо работает, — сладко произнесла они, и глаза её скользнули по моему телу. — И кажется мне — язык у тебя будь здоров, раз ты так любишь разговаривать.

С трудом сдержав рвотные позывы, я сделал самое приветливое из всех возможных лиц и сказал, смягчив свой голос до смертельной приторности:

— Я постараюсь хорошо работать, — и прошептал: — Очень… постараюсь.

Её тут же бросило в жар, она развернулась, пряча лицо.

— Прекрасно, вот сегодня и начнём! — пылко ответила она.

Надо быть осторожнее, слишком спешу. Но зато я узнал, что это она куёт кандалы, но не накладывает эти… чары. И о том, что ей не стоит об этом много говорить. Надо постараться выудить из неё столько информации, сколько возможно. Пока я её не убил… Или она меня.

«А ещё, по-видимому, в этой стране есть аристократия, хотя не уверен, что она является основой государства. Всё-таки они говорят об „империи“, значит, всё должно быть немного сложнее. Впрочем, рода и кланы вполне логичны в мире, где сила во многом определяется с рождения, — размышлял я, смотря на голую спину кабанихи, покрытую короткой шерстью».

— А Чёрный коготь — это сильный дом? — задал я очевидно тупой вопрос, и хряк посмотрел на меня соответственно.
— У вас там в бараках вообще ничего не знают? Ужас! Так просто не должно быть! Дом Чёрного когтя — первый дом Тирса! И пусть наш город находится далеко от столицы, но о нашем наместнике слышно даже там! Его называют следующим избранником Дигора первого Хищника! Пророчат… — она подошла ближе и ухватила меня под локоть своими влажными руками с короткими толстыми пальцами, оканчивавшимися тёмными когтями, будто небольшими копытами, — титул следующего Святого Императора. Тирс-од-Зейн был маленькой деревушкой, неспособной разрастись из-за Тварей, устраивавших свои набеги, но только до того, как Арис стал во главе дома, будь спокойна душа его брата — Линдоса. К восемнадцати он уже сумел расчистить прилегающие районы, изгнать Тварей из первого круга и наладить добычу древесины и белых персиков на юге от Тирса, и разработать несколько хороших месторождений на севере, — с глубочайшим почтением рассказывала она, то и дело прижимая меня ближе к себе. — Сейчас ему тридцать три, и он является одним из богатейших зверлингов Святой Империи Дигор, да и с каждым годом его позиции всё крепчают. Десятки его посадников на севере платят ему, пополняя казну. Его птицлинги на службе чуть ли не у каждого Рода южной части континента.

— Значит, он правит в этих землях? Так быстро из деревушки к такому городу… Он, наверное, невероятный зверлинг, — поддакивал я.

Мы переступили порог следующей комнаты. Я слышал, как свинота пыхтела от натуги, она шла безумно медленно, и каждый раз я с опаской краем глаза следил, чтобы она не опрокинулась на меня и не раздавила, будто декоративную собачонку.

— Конечно! И дело не только в его разумности и дальновидности. Он невероятно силён. А его сражения отличаются изящностью и невероятной грацией… — Я почувствовал, как она задышала тяжелее, — И он изменился очень быстро, я слышала, что раньше он не выделялся особыми способностями. Без сомнения, он был поцелован Дигором. Двойной… Не важно, — она, похоже, опять чуть не сболтнула лишнего.

«Много же секретов у наших хозяев от своих глупых рабов. Такая осторожность впечатляет», — подумал я.

В следующей комнате виднелись запасы каменного угля в сбитых из досок коробах и стройно уложенные ряды поленьев. А затем, в следующей — самой большой, сама кузня: массивная печь располагалась в самом центре, в ней тлел уголь, сбоку стояли большие меха и рядом же несколько чанов с водой и наковальня. Рядом стояла стойка с молотками и щипцами, в жаре утопала раскалённая кочерга.

Сбоку, у одной стены, располагались шкафчики и стол, на котором, помимо мелких инструментов, виднелись полусгнившие объедки и обмусоленные косточки. Около дальней, за печью, я увидел стойку с только изготовленными инструментами: пилы и серпы, короткие ножи и различная стальная утварь. Оружия, естественно, не было.

Хотя на что я надеялся…

У правой стены стояла громадная стальная кровать с засаленным тряпьём сверху, целой грудой тряпья, несколько скрученных одеял заменяли подушки. Около кровати стоял деревянный стол из необработанной древесины, весь покрытый пятнами и сколами. На нём стояла мутная бутылка и два железных стакана, покрытые окисленными серыми разводами и рыжей рябью. Туда меня и повела Тата. Она сразу рухнула на кровать и ладошкой похлопала рядом, призывая меня присесть. Я сделал, что велено.

— Ты когда-нибудь пробовал вино? — спросила она, но ответила сама, не дожидаясь, словно в отработанной схеме, — Конечно же нет. Поверь, это дивный напиток. Он наполнен достоинством и… страстью, — томно проговорила свинья, пока разливала вино.

Я взял предложенный помятый стакан и принюхался — ничего подозрительного: аромат кислый и немного терпкий, довольно молодое вино и точно не дорогое. Но пить я не стал, только сделал вид — нужен трезвый рассудок.

— Так вот, каждый удар должен быть как один, понимаешь? Это действительно непросто, нужно чувствовать металл. А если чуть не то, то… — Мне это всё изрядно надоело, я сделал плавное движение кистью, и она замолкла.

— Госпожа, позвольте, я сделаю вам массаж. — уверенно сказал я, стараясь не кривиться от отвращения, — Откровенно говоря, я хочу вам угодить. Вы мне приятны… — После этих безусловно лживых, пропитанных лестью слов она совсем растерялась.

«Неожиданный поворот, да? — усмехнулся я про себя, видя шок в её глазах, — Ты даже не представляешь, чем кончится этот вечер».

— А! Я… — Пыталась она что-то выдавить, пока я забирался на кровать, заходя ей за спину.

Медленно развязал завязки кожаного передника — сначала наверху, затем внизу. Удивительно, но складки жира были даже на спине. Покрытая воспалёнными прыщами и старыми мерзкими рубцами, словно от какой-то нарывной болезни. Я приметил бутылку с маслом среди косточек и без разрешения прошёлся по комнате. Я чувствовал её горячий взгляд и не хотел продолжать, просто прикончить и всё! Но это опять Декс, я так не действую. Нужно увеличить шансы, коль решил идти ва-банк.

Я вернулся с небольшой бутылочкой из тусклого стекла, а она сидела всё так же, словно изваяние — произведение извращённого и крайне неумелого скульптора. Медленно я начал намазывать ей спину, шерсть там была короткая и редкая, либо вообще отсутствовала, оставляя проплешины. Затем я принялся наминать толстую шкуру снизу вверх. Особое внимание уделил плечам, затем шее, переходя на голову.

Я чувствовал, как она расслаблялась, как таяла в блаженстве. Вряд ли кто-то по своей воле делал когда-нибудь для этой свиноты подобное. Оттого всё оказалось так просто.

В какой-то момент я просто поднял руки над её головой и резким рывком накинул цепь наручников на шею! Потянул к себе, давя со всей силы, коленями обхватив её желейные бока. Она тут же принялась барахтаться, не понимая, что происходит. «Нет, сука, это не прелюдия!» Я впился челюстями сбоку в её ухо, дабы она не могла приложиться по мне своей черепушкой! Толстые руки беспомощно пытались достать, схватить меня за уши — но я их прижал, будто кот на охоте.

Ну что, повеселилась?!

Сдохни!

Внезапно я почувствовал, как её тело зашевелилось, нет… скорее, будто мясо под кожей начало бурлить, словно сбегающая каша. Я почувствовал, как напрягается тело, шея твердеет и пульсирует. Она оттолкнулась ногами! Мы вписались в стену с такой силой, что дом сотрясся, угрожая развалиться, словно карточный домик! Сука! Сильный удар! Но хрена тебе, жирная тварь! Я всё ещё цеплялся за неё, а она хрипела, словно харкающий кошка! Затем вновь ударила спиной в стену — я удержался, затем ещё, и тут уже я на мгновение отпустил коленями, и тут же, словно механическим рывком, она согнула торс вперёд!

Меня выбросило вперёд! Несколько кувырков по грязном полу, сбил стойку с заготовками, но тут же вскочил на лапы! А Тата неистово откашливалась, ухватившись за шею, затем бычьими, налитыми кровью и яростью глазками уставилась на меня. Я смотрел на неё спокойно, словно барс на соперника, но чем дольше — тем сильнее перетягивал на себя одеяло Декс. Желваки скребли от напряжения, кулаки сжимались и разжимались с такой силой, будто это могло бы как-то помочь! Рука скользнула под халат, и я уже держал белёное ребро, отложенное для Рихана.

А свинья изменялась: тело начало вытягиваться, спина выпрямилась, и жир уже не свисал мерзкими грудами, вместо этого шкура натянулась, показались правильные силуэты мышц, заплывших прослойкой сала. Только громадные сиськи висели, как две груши. Теперь она куда больше напоминала своего изначального предка — кабана: огромные широкие плечи, рельефные лапы с выпирающими мышцами. Даже клыки, до этого короткие, не представляющие существенной угрозы, выросли, напоминая теперь четыре небольших бивня.

— Лживый ублюдок! Решил, значит, поиграть?! А я была к тебе так добра! — заревела она, от высокого голоса не осталось и следа. — Ты не вернёшься в барак! Я сохраню на память твой сломанный таз!

— Иди на хер! — бросил я, одновременно с тем швырнув в неё угловатую заготовку для лопаты и дёрнувшись в сторону печи.

Она пригнулась, оперившись передними лапами о пол, совсем как дикая, и рванула на меня с свирепой яростью. Окружение будто сжалось, так огромна она была, я ощутил, будто на меня несётся смертельная, неукротимая лавина. Но страха не было, его сожрала жажда битвы Декса и хладнокровие Марка, словно две противоборствующие стихии воплотились во мне, оставив лучшее.

Мир замедлился, как тогда на дереве, я видел всё и вся, глаза перебегали с предмета на предмет в поисках спасения от нёсшейся горы. Я кинулся к печи, мышцы взревели! В руках мелькнул огонь — даже не почувствовал жар рукояти кочерги, красная полоса света прочертила воздух, подбрасывая светящиеся угли вверх. Тата зажмурилась, а я взревел:

— Да сдохни наконец!!!

Кочерга, раскалённая добела в конце, мягко, словно в масло, вошла в глаз Таты, а следом другая рука дёрнулась, и ребро вонзилось прямо в свиную ушную раковину с мерзким чваканьем. Но на том путь её не окончился, сила, с которой она летела на меня, продолжила нестись вперёд, даже после того, как мозг умер. Я выпустил железо и кость и обхватил её голову, стальная цепь впилась в её застывшую морду. Трещащие от потуги мышцы готовы были взорваться, лопнуть, будто плавательный пузырь, обжаренный на костре! Но я не упал, не оказался погребённым под этой тушей! Когти на ногах оставляли глубокие царапины на деревянном полу, вырывали дощечки, пока наконец движение не прекратилось.

Я отпрыгнул, тяжело дыша, а громадный труп рухнул с грохотом, поднимая пыль.

— Она явно не этого ожидала от сегодняшней ночи. Печально, — сказал я, присаживаясь, давая отдых ногам, — а ведь ей просто хотелось тра****ся.

Читать бесплатно: https://author.today/reader/381451/3533850

ссылка на мой профиль на Автор Тудей .

https://author.today/work/325682

На самом деле нет. Революционная ситуация проистекала от сложного социального и экономического противоречия внутри российского общества. Россия к моменту Революции была по большей части была аграрной державой, при этом крестьяне большую часть производимого продукта отдавали в качестве аренды за землю, которой не владели. Сформированный из обнищавших крестьян рабочий класс же не имел социальной защиты от работодателя и не обладал правом на владение прибавочной стоимостью на производимые продукты. И ситуация эта складывалась более двух веков.

Да, на определённом этапе истории крепостное право было экономически оправдано –крестьяне кормили феодалов в обмен на службу. Но потом это же самое крепостное право стало тормозить развитие страны – в сельском хозяйстве усовершенствований не то что не было – там начался регресс.

После освобождения крестьянства от крепостной зависимости людям надлежало выплатить долг за свою землю. Сумма кредита расчитывалась исходя не из плодородности земли, а из рыночной стоимости... Долг выплачивался 49 лет. То есть революцию вершили те, кто помнил либо свои платежи, либо платежи отцов и дедов.

Всего с 1861 года бывшие крепостные заплатили за своё освобождение 1,6 млрд рублей – в 2,5 раза больше первоначальной суммы выкупа. Чистая прибыль казны от крестьянской реформы составила 700 млн рублей (в пересчёте на современные деньги 17 миллиардов 500 миллионов рублей)) – такому финансовому результату, пожалуй, могли бы позавидовать и Ротшильды.

Подводим итог по крестьянству – это самое угнетаемое и неразвитое сословие в России.

Вышедшие из части крестьянства рабочие находятся в таком же бедственном положении. Нахождение основной массы предприятий в городах приводило к концентрированию рабочего населения на его окраинах в близости к заводам (например, в Санкт-Петербурге подобными местами были Выборгская сторона, Колпино, Невская и Нарвская заставы). Постепенно формировались целые кварталы, в которых квартиры, комнаты и углы сдавались внаем рабочим. За счет высокой стоимости съема квартиры (28 рублей в месяц в Санкт-Петербурге при зарплате токаря 40−50 рублей) рабочие старались занимать меньшие помещения, а часто жили артелями, ведя совместное хозяйство. В кварталах процветала антисанитария, а уровень медицинского обслуживания был крайне низким.

Питание также было большой статьей расходов, так как уже оторвавшиеся от крестьянства рабочие не имели связи с деревней, а также не могли выращивать сельскохозяйственные культуры за неимением места и времени для этого. Продукты питания в крупных городах были значительно дороже. Существовали и столовые, где рабочие могли недорого поесть, однако количество таких заведений было небольшим. Открывались питейные заведения, результатом чего стало распространение пьянства.

Также рабочие вынуждены были тратить свои заработки на спецодежду, которой их не обеспечивали предприятия, и штрафы, которые налагались за неисправную работу, прогулы и нарушение порядка.

Грамотность среди рабочих по сравнению с крестьянским населением была высокой (около 60%), но все же плохо удовлетворяла потребности предприятий в высококвалифицированных специалистах, к которым относились электрики, металлисты, кузнецы. Самый длинный в Европе рабочий день (11 - 12 часов), низкая оплата труда и отсутствие социальных гарантий не способствуют усовершенствованию своего рабочего процесса. Все нововведения происходят «сверху» и стоят денег. Но большая часть владельцев заводов – англичане, немцы, французы. А значит эти капиталы вместо закупки на них новых станков и прочего уходят в иностранные банки.

Постепенное (хоть и медленное) распространения грамотности у рабочих приводит к распространению социалистических идей, которые прямо указывают на несправедливое их положение. В печати появляются открытые письма социалистов к властям с предложениями социальных реформ. Выходили и открытые письма, в которых происходит описание многих событий, о которых не пишет царская пресса с обличениями преступного поведения властей (Ленский расстрел, стачки рабочих на заводах). В. Ленин, оценивая первый опыт отстаивания рабочими своих интересов на баррикадах, писал: «Уличная борьба возможна, безнадежно не положение бойцов, а положение правительства, если ему придется иметь дело с населением не одного только завода». Общее количество стачек и забастовок на 1917 год – 5794. В них принимало участие почти 4 миллиона человек.

После поражения Первой русской революции по указу Николая II Создаётся Государственная дума, но введённые цензы (ограничения) не позволяют рабочим выдвигаться в депутаты. В итоге там есть представители дворянства, купечества, промышленников. А рабочих и крестьян нет.

Попытки отстоять свои права путём ненасильственных демонстраций и забастовок наталкиваются на насилие со стороны полиции, армии и казачества.

А как обстояли дела у русского дворянства и капиталистов?

Начнём с самого главного дворянина – императора.

У него было несколько источников дохода:

- ежегодные ассигнования из средств Государственного казначейства - 11 млн. рублей

- доходы от удельных земель - 2,5 млн. рублей (к 1896 году уже 20 млн. рублей)

- проценты от капиталов, хранившихся за границей в английских и германских банках

- подарки отечественных и иностранных лиц

- ежегодные пополнения из государственной казны (с 1900 года ежегодно выделялось 16 млн. рублей)

Сколько же это в пересчёте на современные деньги? За доллар тогда давали примерно 2 рубля. Инфляция доллара за эти сто с небольшим лет известна – примерно 25 раз. Т.е. 1 царский рубль – это примерно 13 нынешних долларов, или, по курсу на июль 2024 года — 18 миллиардов 300 миллионов рублей (примерно)

Это — из казны государства и ежегодно!

А доходы с земель — почти 23 миллиарда рублей.

Где же хранились эти деньги? Тут члены императорской фамилии могли бы показать мастер-класс на тему инвестиций. Часть денег лежала на депозитных счетах в российских и иностранных банках, часть — в драгоценностях. Но львиная доля — в акциях угольных шахт, нефтяных месторождений и в акциях железных дорог (самые прибыльные в то время).

Для обеспечения заграничного благосостояния детей с ноября 1905 по июль 1906 года на десяти секретных анонимных счетах в Германском имперском банке были размещены 462.936 ф. ст. и 9.487.100 германских марок (около 8,76 млн. рублей). В 1906-1913 годах Романовы открывают собственные анонимные секретные счета на огромные суммы в банках Германии, Англии, Франции. Во Франции до мировой войны, согласно исследованиям У.Кларка, находились 648 млн. франков царских активов (примерно 220 млн. рублей).

В настоящее время установлено, что Николаем II в период с 1905 по 1917 годы было вывезено золота в слитках и монете в США, Великобританию и другие страны на сумму в несколько десятков миллионов рублей.

Таким образом, в начале ХХ века за рубежом у царской семьи имелось от 100 до 300 млн. рублей в ценных бумагах, иностранной валюте и золоте, ежегодные проценты от которых составляли от 4 до 12 млн. рублей.

Общий же капитал (вклады, ценные бумаги, движимое и недвижимое имущество) составлял примерно 300 миллиардов современных долларов, что делает семью Романовых самой богатой на начало XX века и пятой по богатству за всё прошлое тысячелетие!

А что же дворяне помельче?

В России на 1914 год потомственных и личных дворян обоего пола было уже 1,5% или почти 2,5 миллиона дворян, т.е. эти 2,5 миллиона дворян могли дать не менее 250 тысяч грамотных офицеров!

И эти имперские дворяне не способны были укомплектовать и 50 тысяч офицерских должностей в ходе Первой Мировой войны! Сам факт массового производства в офицеры лиц крестьянского, рабочего и мещанского происхождения при наличии огромного количества могущих быть призванными в офицеры дворян говорит сам за себя.

Основная масса лиц дворянского сословия не желала идти воевать! Но свои капиталы на выпивку, азартные игры и распутных девок они тратили много и охотно. Такой социальный дисбаланс привёл к созданию «революционной ситуации»

«Для марксиста не подлежит сомнению, что революция невозможна без революционной ситуации, причем не всякая революционная ситуация приводит к революции. Каковы, вообще говоря, признаки революционной ситуации? Мы наверное не ошибемся, если укажем следующие три главные признака: 1) Невозможность для господствующих классов сохранить в неизмененном виде свое господство; тот или иной кризис «верхов», кризис политики господствующего класса, создающий трещину, в которую прорывается недовольство и возмущение угнетенных классов. Для наступления революции обычно бывает недостаточно, чтобы «низы не хотели», а требуется еще, чтобы «верхи не могли» жить по-старому. 2) Обострение, выше обычного, нужды и бедствий угнетенных классов, 3) Значительное повышение, в силу указанных причин, активности масс, в «мирную» эпоху дающих себя грабить спокойно, а в бурные времена привлекаемых, как всей обстановкой кризиса, так и самими «верхами», к самостоятельному историческому выступлению.

Без этих объективных изменений, независимых от воли не только отдельных групп и партий, но и отдельных классов, революция — по общему правилу — невозможна. Совокупность этих объективных перемен и называется революционной ситуацией. Такая ситуация была в 1905 году в России и во все эпохи революций на Западе; но она была также и в 60-х годах прошлого века в Германии, в 1859-1861, в 1879-1880 годах в России, хотя революций в этих случаях не было. Почему? Потому, что не из всякой революционной ситуации возникает революция, а лишь из такой ситуации, когда к перечисленным выше объективным переменам присоединяется субъективная, именно: присоединяется способность революционного класса на революционные массовые действия, достаточно сильные, чтобы сломить (или надломить) старое правительство, которое никогда, даже и в эпоху кризисов, не «упадет», если его не «уронят» (ПСС В. И. Ленина 5-е издание | 26 том)

Собственно говоря, Первая Мировая война и стала тем «спусковым крючком», который и запустил маховик вначале Февральского государственного переворота (то самое выступление элит, которые не могли жить по старому), а потом и Революции.

И вот тут мы переходим ко второму вопросу. Можно ли было избежать Гражданской войны в России?

Правильный ответ — нет. Гражданской войны в России избежать было нельзя потому что эта война — попытка не только буржуазии вернуться к власти, но и попытка западных капиталистов:

1. Взыскать долги с России

2. Вернуть имущество западных компаний

3. Разделить Россию на экономические зоны влияния.

О каких долгах идёт речь?

На долю Великобритании приходилось 46-47% всего внешнего долга дооктябрьской России, Франции полагалось 34-35%, Германии – 7-8%, Голландии – 4-5%, США – 3-4%, остальные страны дали царскому правительству в долг заметно меньше. Поэтому основные переговоры велись с англичанами и французами.

И если долги предыдущей власти большевики готовы были вернуть, то о возвращении национализированного имущества речи быть не могло, как и об экономическом влиянии.

Замечу, что Революция произошла в октябре 1917 года, а первые вооружённые столкновения с Белым движением — в марте. То есть четыре месяца страна жила без войны. Но гражданская война стала закономерным итогом, так как не может скинутый с верхушки власти правящий класс просто так отдать власть.

«Остались буржуа, капиталисты, которые имеют надежду вернуть свое господство и защищают свои денежные мешки, осталось босячество, слой подкупных людей, совершенно раздавленных капитализмом и не умеющих возвыситься до идеи пролетарской борьбы. Остались служащие, чиновники, которые думают, что охрана старого порядка есть интересы общества. Как можно представить себе победу социализма иначе, как полным крахом этих слоев, иначе, как полной гибелью буржуазии и русской и европейской? Не думаем ли мы, что господа Рябушинские не понимают своих классовых интересов? Это они платят саботажникам для того, чтобы они не работали.» (ПСС В. И. Ленина 5-е издание | 35 том)

В последнем предложении речь идёт, в частности, о саботаже структур, которые отказались привозить в Петроград хлеб, рассчитывая заморить революцию голодом (население города в тот момент составляло более полумиллиона человек). Поехавший в Сибирь Дзержинский наладил поставку хлеба оттуда за пару недель.

В итоге социализм установился в нашей стране более чем на полвека. Он показал свою эффективность под гнётом западных санкций, под фашистскими атаками и дальше, во время восстановления и развития страны. Как первая социальная технология, он был несовершенен, но и первые автомобили не были идеальными!

«Каковы бы не были трудности революции и возможные временные неуспехи ее, или волны контрреволюции, окончательная победа пролетариата неизбежна.»

В.И.Ленин, ПСС, т.32, с.140

Взято в моём Дзене Избач - книжный канал

Вы совершенно превратно понимаете смысл слова "посол".

Это наша первая американская виза, родственников или близких там у нас нет, поэтому собеседование мы проходили наравне со всеми, пройдя перед этим тернистый, но очень интересный путь.

Нет, наоборот. Не знаю, какая предыстория может ускорить получение визы, а наличие родственников в США может только помешать. Также может помешать образование или работа в перспективных научных направлениях.